Первородный сон

Эльтасмирии впали в ступор. Архонт впервые в жизни не знал, что ответить, столкнувшись с таким проявлением чувств от представителя народа илийдингов. Спутники девушки вновь нахмурились.

– Локтоиэль. Ваши игры должны кончиться раньше, чем терпение Поющего меча. Иначе на острове начнётся война.

Илийдинги внимательно смотрела на Улианту и, не сводя с неё взгляда, ответила:

– К вашему сведению, война между лордами уже началась. Отряды Поющих мечей Хотаро атакуют приграничные деревни Ангмаямы. А он в свою очередь вообще собирается напасть на наш лес.

– Откуда такие сведения?

– Он послал в наш лес разведчиков. Затем призвал всех верных Поющих мечей и позавчера вышел из своего замка в сторону наших родовых деревьев. Вождь отправил нас взять одного из Поющих мечей в плен, чтобы наш чародей смог подчинить его волю, и выведать истинные замыслы Ангмаямы.

Теольминт засмеялся во весь голос:

– Разве так ведут дела после Обновления мира?!

Илийдинги в замешательстве перевели взгляды на свою предводительницу.

– Обновление мира открыло новую страницу в истории. – Подыграла ему Улианта. – Отныне мудрое слово уравнено в правах с мечом и стрелами, не только у старших народов, но и среди людей.

– Этот Поющий меч сопровождает наше посольство! – Резко прервал игру Вельсиолл. – Мы не позволим взять его в плен!

Лучники перевели взгляды на Вельсиолла и встали за спину поближе к Локтоиэль. Теольминт и Улианта напротив отступили на два шага прочь. Повисло напряжённое молчание, которое нарушила Улианта:

– Вам нужен пленник – Поющий меч… – благодушно начала она, глядя прямо глаза в Локтоиэль.

– Нам нужен сопровождающий – Поющий меч… – повёл плечами Теольминт, обращаясь к лучникам.

– И это будут разные люди! – Не оставил повода сомневаться Вельсиолл.

– Этот наш. – Неуверенно показала Локтоиэль в сторону, где предположительно должен был находиться Сакамура.

– Если он станет вашим пленником, то мы лишимся сопровождающего… – пояснила Улианта, продолжая смотреть в глаза Локтоиэль.

– Если же он останется нашим сопровождающим, то вы легко найдёте другого пленника… – подмигнул юношам Теольминт.

– Тогда все мы получим то, что хотим. – Подвёл итог Вельсиолл.

– Мы согласимся, если вы подарите нам плащ в качестве добрых намерений. – Серьёзным тоном произнёс один из юных илийдингов.

Вельсиолл приподнял одну бровь, а Теольминт вкрадчиво сказал:

– Откажитесь от нашего предложения, и у вас появится шанс овладеть им. – Он улыбнулся и распахнул плащ, показав скрытые в складках два кинжала.

Юные лучники напряглись, готовые в любой момент к смертельной драке.

– Постойте! – Нервно произнесла Локтоиэль. – Вы постоянно давите на нас все втроём.

– Я готов предложить дар всему вашему народу. – Согласился Вельсиолл. – Вы узнаете от меня, как достичь мира с людьми.

– Вы чужие на острове и видите нас впервые в жизни. Откуда вы можете знать, как достичь мира?

– Я – посол и архонт Дома Весеннего Шторма. Прежде чем отправляться сюда, я изучил местный порядок вещей. Нас встретил один из кхатазских лордов. Впереди встречи с другими лордами острова. Я думаю, мой совет для вас был бы очень кстати. Если вы перестанете стрелять в людей, то получите возможность помочь вашему… вашим домам. Иначе люди ответят вам втройне.

– Домам… – хмыкнула Локтоиэль. – Даже здесь вы остаетесь высокомерным архонтом и не желаете признавать наш островной анклав. Мы едины и не выстраиваем лживых «домов».

– Сейчас не время обсуждать статус вашего светлого рода. Время принять решение. Атаковать нашего сопровождающего или не трогать. Я ни к чему вас не принуждаю. Выбирайте, госпожа Локтоиэль.

Три эльтасмирия и три илийдинга стояли друг напротив друга, и от решения одной из них зависел финал этой встречи. Немного подумав, Локтоиэль произнесла:

– Впервые в жизни меня назвали госпожой. Но я соглашаюсь с вашим предложением не поэтому! Я забочусь о судьбе нашего народа.

– Ты выбрала разумное решение, Локтоиэль.

– Ну вот! Стоило эльтасмириям получить своё, и я уже не госпожа…

– Это был просто нехитрый словесный приём. Однако если ты последуешь моему совету, даже кхатазы будут называть тебя госпожой.

– Я внимательно слушаю.– С нотками сарказма объявила девушка.

– Как ты и сказала, мы находимся в вашем лесу. Как ответит тот воин, – он указал рукой в сторону, где должен был находиться Поющий меч Сакамура, – мы находимся во владениях лорда Ангмаямы. Ваш вождь и их лорд должны заключить договор. Вы должны не делить лес и землю, а начать сосуществовать на условиях, устраивающих обе стороны. И первый шаг к утверждению мира дано сделать вам, госпожа Локтоиэль.

– Опять госпожа? Оставьте свои дипломатические штучки. Со мной это не сработает во второй раз.

Она поправила волосы, оглядела всех присутствующих и произнесла:

– И что же это за шаг?

Вельсиолл развел в стороны руки.

– Вашему вождю нужно выйти на переговоры с Ангмаямой и открыть новую страницу в отношениях. Не убивать его людей, а жить с ними в союзе. Это защитит и усилит оба народа. Вам есть, что предложить друг другу вместо войны. Вождь илийдингов острова Року должен услышать не только саму идею переговоров, но и чёткое обоснование выгоды, а также предложение возглавить процесс установления мира. И это предложение преподнесёшь ему ты, Локтоиэль, – архонт сделал паузу и добавил, – но убийство двух людей Ангмаямы сделает любые слова незначительными, если ты не придумаешь, как исправить ситуацию.

Вельсиолл развернулся и, не говоря больше ни слова, направился в сторону реки. Улианта и Теольминт последовали за ним.

– Вы считаете, что мне хватит красноречия убедить вождя? – Раздался за спиной нервный в то же время весёлый возглас Локтоиэль.

– Не надо недооценивать себя! – Не оборачиваясь, ответил Вельсиолл.

Догнав архонта, девушка-илийдинги скорчила недовольную рожицу и сунула плетёный стакан с соком в руки архонту.

– Вы испортили мне весь день!

Локтоиэль сделала знак спутникам и илийдинги растворились в лесу.

– Возможно, в стакане яд. – Между делом сказала Улианта.

– Позвольте мне защитить вас, архонт, и выпить эту отраву! – Воскликнул Теольминт, зная, что Локтоиэль их слышит.

– Здесь точно не отрава, – ответил Вельсиолл, – илийдинги не отравители. Я думаю, вы обижаете их своими шутками.

Тем не менее, он протянул стакан сока Теольминту. Тот демонстративно сделал два больших глотка под насупленный взгляд Улианты и сказал:

– А илийдинги – истинная мастерица! Она смешала апельсиновый сок с травами возбуждающими и одновременно восстанавливающими силы. Эх, как бы нам всем пригодился подобный напиток прошлой ночью!

Улианта пронзила не в меру развеселившегося Теольминта испепеляющим взглядом, но тотчас заметила, что Вельсиолл оценивающе смотрит на неё. Смутившись, она быстро произнесла:

– Поспешим назад к дороге, чтобы спасти от илийдингов беззащитного кхатаза!

Поющий меч Ангмаямы так и стоял, не двигаясь и держа в руках оружие. Его взгляд был расфокусирован, голова чуть наклонена, он смотрел будто сквозь эльтасмириев со спокойным, но сосредоточенным лицом. Вельсиолл понял, что в этом состоянии он замечает стрелы на достаточном расстоянии, чтобы успеть отбить их.

– Двое мужчин-илийдингов и одна девушка-илийдинги. Мы нашли их.

– Они живы? – спросил Поющий меч одними губами, не двинувшись с места.

Прежде чем дать ответ, Вельсиолл почувствовал себя на перекрёстке дорог, одна из которых ведёт домой, а другая с большой долей вероятности в могилу. Он задумался, в какую сторону сделать шаг, пытаясь тщательно подобрать слова. В это время из джунглей послышался девичий голос:

– В моих руках плата за гибель людей!

Из леса вышла Локтоиэль, ступая босыми ступнями по земле. Она делала это так осторожно, как будто боялась оступиться и порезаться. Но Вельсиолл знал, что при желании илийдинги могут мчаться по джунглям быстрее ягуара. В поднятой руке она держала лук, и все эльтасмирии сразу заметили подмену. Это было оружие одного из юных лучников. Её же лук, гораздо лучшего качества, теперь красовался за спиной у илийдинга, вышедшего вслед за ней. Локтоиэль остановилась вне зоны досягаемости тайного удара Поющих мечей и повторила:

– Лук мастера народа илийдингов как плата за гибель крестьян.

– Крестьяне считаются воинами, когда находятся вне деревни и выполняют приказы. И это убийство, а не гибель. – Ответил Поющий меч, не убирая клинок в ножны.

– Всё, что в лесу – гибель. Таков закон природы.

– Их тела лежат не в лесу! – Грозно сказал Поющий меч. – Дорога – владение человека, а не нелюдя.

– А что убило их? – Быстро спросила Локтоиэль.

– Ваши стрелы!

– Стрелы из леса. Гибель в лесу!

Поющий меч понял, что дальнейший спор может привести к сражению. В другое время он был бы рад этому, но сейчас он отвечал честью за сопровождение эльтасмирийского посольства. Поэтому он произнёс:

– Лук и колчан.

– Лук и колчан как плата за гибель крест… воинов? Договор на дороге? На земле лорда Ангмаямы?

– Так.

Локтоиэль с высокомерным выражением лица скинула с плеча колчан и бросила его вместе с луком на землю к ногам кхатаза.

– Плата совершена! – Произнесла она надменным тоном и, не испытывая больше терпение человека, удалилась в лес.

Вельсиолл внутренне обрадовался, что Локтоиэль последовала его совету, и приятно удивился тому, как грамотно она разрешила конфликтную ситуацию. Архонт понял, что в лесу илийдинги вела себя глупее, чем была на самом деле. Но для чего? Увидев же побагровевшее от негодования лицо Поющего меча, он решил, что она намеренно провоцировала его, чтобы посольство эльтасмириев не чувствовало себя комфортно в дальнейшем совместном пути. Эдакая маленькая женская месть!

Казалось, что мимолетная встреча с Локтоиэль произвела на Улианту и Теольминта большее впечатление, чем целая ночь в замке Табиючи. Несмотря на начавшийся ливень, превративший тропу в ручей и сокративший видимость до десяти шагов, разговор их только разгорался и вёлся на языке «эльтасмири». Очень быстро от оценок красоты Локтоиэль он поднялся к высотам политики светлых рас:

– Похоже, что женское слово среди илийдингов обрело власть еще больше, чем было до Обновления мира. Именно поэтому кхатазы берут верх в борьбе с ними,– сказал Теольминт, – у эльтасмириев это явление не так заметно.

– Ты просто очень давно не был дома, – усмехнулась Улианта, – прежде чем стать словом, оно было меланхоличным взглядом, устремлённым в море. Эльтасмирийки прошлых эпох обронили множество слез, ожидая мужей из исследовательских и дипломатических экспедиций.

– Вам, воспевателям книжной мудрости удобно правление женского слова. Нам же, скитающимся по морям…

– Довольно! – Прервал их Вельсиолл. – Я словно оказался в Совете архонтов, где за пеленою слов забывают о насущных проблемах. Нам следует поговорить с Ангмаямой раньше Поющего меча, – Вельсиолл кивнул в сторону кхатаза, – иначе он расскажет свою историю произошедшего, и нас могут обвинить в пособничестве илийдингам. Локтоиэль раззадорила не только вас, но и его.

– Опередим кхатаза? – Предложил Теольминт.

– Потеряем лицо. – Ответила ему Улианта.

Вельсиолл взглянул на них.

– Нам не нужно никого обгонять. Наш сопровождающий должен идти впереди нас. Просто не отвлекайтесь на досужие разговоры и ждите приказа.

Сакамура смог понять в переливчатой речи эльтасмириев лишь два слова: Ангмаяма и кхатаз. Он догадался, что в общении между собой они не называют его по имени, используя общее название народа, и опечалился из-за этого. Как жаль, что незнание устной речи эльтасмирийского языка не позволяет ему поделиться всей радостью от встречи с ними и продемонстрировать результат многолетних трудов по изучению светлых рун. Обычай требовал сохранения лица и невозмутимости, тем более после такого несвоевременного нападения лесных илийдингов. Сакамура успокоился и стал подбирать слова для разговора с господином Ангмаямой. Вовсе не хотелось, чтобы из-за его неосторожного слова он лишился возможности пообщаться с теми, кого он мечтал увидеть с раннего детства.

Вскоре Вельсиолл заметил впереди семерых дозорных. Они прятались от ливня под раскидистой кроной кедра и смотрели на дорогу, ожидая прибытия посольства. Это означало, что лагерь лорда Ангмаямы был уже совсем близок. Требовались решительные действия.

– Начинайте песню о рождении штормов в рассветных водах! – Приказал архонт, прекрасно понимая, что люди не отличат пение эльтасмириев от пения илийдингов и наверняка решат выяснить, что происходит.

Не задавая лишних вопросов, Теольминт и Улианта запели, переливами голосов перекрывая шум ливня. Расчёт Вельсиолла оказался верным. Кхатазы не стали хвататься за промокшие луки, а двинулись навстречу песне. Сквозь занавес тягучих струй дождя архонт видел, как семеро воинов, рассредоточившись и ориентируясь на звук, начали окружать посольство. Каждый из них озирался по сторонам. И только предводитель отряда уверенно шёл по дороге, держа руку на эфесе меча. Создавалось впечатление, что он прекрасно всё видит и дождь не является ему помехой.

Всё, чего сейчас желал Вельсиолл, так это чтобы сопровождающий их Поющий меч заметил дозорных раньше, чем они нападут на посольство.

Так и случилось!

– Сакамура! – Назвал он своё имя, и охотничья сеть из кхатазов замерла, не успев обрушить на посольство смертельные удары своих клинков.

– Аруто! – Откликнулся главный стражник и грозно продолжил. – Я слышал голоса илийдингов!

Не успел Сакамура ответить, как архонт произнёс:

– Это песня языке «эльтасмири»! Меня же зовут Вельсиолл Иден`Гвейон. Я – архонт Дома Весеннего Шторма.

Сакамура и Аруто вцепились друг в друга взглядами. Каждый из них оказался на грани потери лица. Сопровождающий еще не довёл посольство до лагеря. Опередив его и представившись руководителю дозора, архонт тем самым вступил в пространство его полномочий. В то же самое время, предводитель отряда стражников совершил ошибку, приняв посольство эльтасмириев за врагов, невольно помешав Сакамуре безупречно исполнить приказ лорда Ангмаямы по сопровождению дорогих гостей.

Назревал поединок двух Поющих мечей.

Вельсиолл был удовлетворён. Дальше его план был прост и изящен. Поющий меч вернулся в лагерь один, без двух воинов-крестьян. В лесном столкновении могла крыться возможная проблема с лордом, если не поговорить с ним первыми, но умение быстро находить решения присуще любому эльтасмирийскому аристократу. Именно поэтому не было нужды тайно обгонять Сакамуру, чтобы первым встретиться с лордом.

– Наше посольство было атаковано! – Заявил архонт.

– Кем? – Спросил Аруто, переведя на него взор.

– Илийдингами, чьи леса считаются владениями лорда Ангмаямы. Я должен встретиться с ним незамедлительно.

Вельсиолл физически почувствовал, как его обжёг взгляд Сакамуры. Второй раз за день Поющий меч столкнулся с уловками светлых рас и второй раз вынужден был сдерживать меч в ножнах. Но не только это увидел Вельсиолл в глазах Сакамуры. Как будто от слов архонта внутри молодого кхатаза что-то изменилось. Аруто же еле сдержался от того, чтобы перевести вопросительный взгляд на оппонента. Но это означало бы, что он сомневается в словах эльтасмирийского посла, и могло привести уже к поединку с Вельсиоллом.

– Поющий меч Сакамура достойно прекратил конфликт и взял виру за гибель воинов.

– Если так, то он взял ответственность за их смерть и не может в данный момент войти в лагерь. Стража! Сопроводить посольство к шатру лорда Ангмаямы!

Эльтасмирии двинулись в сторону лагеря на мгновение раньше, чем это сделали Поющие мечи, избежав тем самым повода считать себя пленниками. Они так и не обернулись, но знали – за их спинами сейчас начнётся поединок двух Поющих мечей, либо долгое разбирательство и составление письменного объяснения Сакамурой по поводу лесного инцидента.

Три стройных силуэта беззвучно растворялись в дожде. Сакамура понимал, что не увидит больше вензелей с изящными рунами и не услышит переливчатых голосов. В круглом, начищенном до зеркального блеска щите за спиной у Вельсиолла, Сакамура увидел свои глаза. Погасшие глаза человека, разочарованного в своих идеалах и утратившего страсть всей своей жизни.

Глава 10

Шатёр лорда выделялся не только размерами и цветом, но и составом ткани. Она была очень плотная и толстая, поэтому снаружи нельзя было разобрать, есть ли кто внутри. Однако когда стражник откинул полог, чтобы войти, изнутри послышались воинственные речи, время от времени прерываемые сдавленным смехом. Вельсиолл уже привык, что по интонациям кхатазских воинов не всегда можно понять их эмоции и поэтому спросил, о чём они говорят. Улианта смутилась, прежде чем ответить:

– Один из них сказал, что лорд Ангмаяма выбрал хорошее время для войны. Второй урожай собран, и можно отдохнуть от жён в хорошей компании.

В этот момент из шатра донеслась ещё одна фраза, вознаграждённая дружным смехом. Вельсиолл вопросительно взглянул на Улианту.

– Человек сказал, что урожая очень мало, и отдыхать от жён надо быстро.

– Что ж… – начал было очередную шутку Теольминт, но в этот момент в шатре наступила тишина.

Как ни старался Вельсиолл, он не слышал больше из шатра ни одного звука, словно ткань превратилась в глухую стену из камня. Стена вновь «превратилась в ткань» лишь через некоторое время, и Вельсиолл понял, что на шатёр наложено какое-то заклятие. Затем откинулся полог, и появившийся Поющий меч произнёс:

– Лорд Ангмаяма приглашает посольство.

Запах отсыревшего риса – первое, что почувствовал архонт, оказавшись в полумраке походного шатра. Когда глаза привыкли, он увидел обладателей провизии – два десятка кхатазов, плотно сидевших вдоль тканевых стен. Находясь в военном походе, каждый Поющий меч носил с собой продолговатый мешок риса, закреплённый на поясе. Помимо прямого назначения он играл роль дополнительной защиты в бою.

Усевшись, как того требуют местные традиции, в сумраке шатра Вельсиолл разглядел лицо Ангмаямы. Средний сын лорда Року отличался от присутствующих не только внушительным ростом и телосложением, но и пышными усами. Архонт заметил, что за ними, как за ширмой, спрятаны его губы. Эта черта внешности позволяет скрывать истинные эмоции от других людей и придаёт добродушный вид. Стоит быть начеку!

– Я – архонт Вельсиолл Иден`Гвейон из Дома Весеннего Шторма и со мной участники посольства.

– Я – лорд Изамуджиро Ангмаяма, Поющий меч и владелец Замка Шести Рвов, глава дома Ангмаяма, расположенного в провинции Року Кхатазской империи, и со мной Поющие мечи моего Дома. Табиючи предупредил меня о том, что отправил, а я бы сказал «пожертвовал» своим единственным военным кораблем, чтобы призвать эльтасмирийский Дом на помощь нашей стороне. Другое дело, что он сообщил мне об этом не три месяца назад, когда его корабль отправился в ваш порт, а вчера вечером. Сообщил именно в тот день, когда я покинул замок и выдвинулся в военный поход. И вот сейчас передо мной сидят представители старшей расы. Эльтасмирии. Родственники тем лесным хитрецам, которым я собрался спеть песню мечей. Совпадение?

Вельсиолл представил, как вскакивают со своих мест воины и пронзают отполированными до зеркального блеска мечами тела эльтасмириев. Убежать, защититься или увернуться в данной ситуации не получится. Уравнять шансы на смерть может лишь заклинание «Зелёная буря». Если применить его, то архонт станет центром вихря, в мгновение ока откроет и закроет вокруг себя сотни мельчайших порталов, через которые в этот мир проникнут тысячи маленьких острых листочков. Подчиняясь магии архонта, начнётся смерч, рассекающий бритвенными гранями кружащей листвы тела, доспехи, шатёр и сам воздух этой поляны. Погибнут все, находящиеся рядом – и свои, и чужие. Это будет означать провал миссии, но сам архонт останется жив. Всё, что для этого нужно – направить раскрытые ладони к земле и произнести заветные слова, сливающиеся в короткое заклинание чудовищной силы. Вельсиолл положил ладони на песчаный пол шатра, вызвав смятение у сидящих рядом Улианты и Теольминта, и осторожно произнёс:

– У всех в этом мире есть свои интересы. Кому-то требуется много риса, чтобы расплатиться с императором, и поэтому он атакует деревни родного брата. Кто-то ищет выход к морю, чтобы создать порт в удобном месте. Кто-то желает отстоять свой лес. Дела, творящиеся в ваших владениях воистину многообразны, но, отвечая на ваш вопрос, скажу: «Да, это именно совпадение, и мы не входим в этот круговорот событий».

Ангмаяма напрягся, встопорщил усы и нахмурил брови:

– Вы слишком много знаете для тех, кто едва ступил на мою землю.

Вельсиолл всем своим нечеловеческим чутьём следил за каждым движением присутствующих в шатре людей. Он понимал, что каждое слово, сказанное им, может стать последним:

– По пути сюда мы встретили троих илийдингов. Конфликт с ними достойно разрешил ваш Поющий меч Сакамура. Мне нечего добавить к его разъяснениям, которые он непременно даст. Я лишь хочу выразить надежду, что между правителем этих земель и хранителями лесов возникнет договор, предотвращающий ненужную войну. Будет лучше, если Поющие мечи вернутся в ваши приграничные деревни раньше, чем часть крестьян станет бунтарями вследствие того, что никто не защищает их должным образом от атак воинов лорда Хотаро.

В шатре воцарилась тишина, громче тысячи криков свидетельствовавшая о том, что каждый Поющий меч воспринял слова архонта, как обращённые к нему и его деревне. Все они ждали реакции своего лорда.

Ангмаяма задумчиво оглядел своих людей:

– А был ли подобный договор у моего отца?

– Такое случилось в год вашего рождения, лорд Ангмаяма, – раздался старческий голос, – правитель Рокушимы подписал его с вождем илийдингов, но с его смертью договор можно считать временно утратившим силу. По крайней мере, до появления нового верховного лорда, коим несомненно станете вы. – С этими словами старец почтительно склонился.

– Я ещё раз убедился в мудрости лорда Року. – Сказал Вельсиолл. – Одной росписью он утвердил мир и процветание на десятилетия. Если же его вновь заключите вы, то, независимо от того, кто станет верховным лордом, все дальнейшие связи с народом илийдингов будут проходить с вашим непосредственным участием.

Все в шатре затихли, как того требовали прозвучавшие только что мудрые мысли.

– Что ж… Идея мирного договора, тем более, выдвигающая меня на первые страницы, выглядит удачной. Если предложение заключить его и было целью посольства, то оно прошло успешно.

Ангмаяма произнёс это, растягивая каждое слово и шевеля роскошными усами. Вельсиоллу показалось, что собеседник делает вид, будто ожидал подобный разговор и вовсе не удивлён результатом.

– Оставьте нас! – Вдруг приказал Ангмаяма.

Вельсиолл тут же взглядом указал своим спутникам на выход. Когда они остались наедине, кхатазский лорд заговорил, отбросив официальный тон. Это означало, что неведомое заклинание, задерживающее звуки внутри, опять работает.

– Я не склонен к ритуальным переговорам с утра до ночи, да ещё с перерывами на приёмы пищи. Поэтому скажу прямо. Я прочитал письмо от Табиючи и знаю цель вашего визита. Но Табиючи не ведает о том, что произошло в моих землях и в городе Року за последний месяц. Вам же, архонт, следует об этом знать…

Заинтригованный Вельсиолл внимательно посмотрел на Ангмаяму, всем видом показывая, что он готов слушать.

– Во время той злополучной охоты, что привела к смерти моего отца, также пропала госпожа Юми, прибывшая с визитом в нашу провинцию из самого Кхатаза. Трое моих людей видели скачущих воинов лорда Хотаро неподалёку от того места. Благодаря именно их словам удалось избежать ложных обвинений и кровопролития между лордами Хироюки и Табиючи. Ну, так вот… все трое уже мертвы! Следопыт заболел ещё во время возвращения в мой замок. У него вспух живот и всё тело. Он непрестанно стонал, и я лично облегчил страдания бедняги. Второго – конюха, прямо перед вашим визитом лягнула кобыла. Попала прямо в висок. Ну, а третий свидетель – простой воин, не Поющий меч, повздорил с крестьянином и тот воткнул в него нож.

– Три смерти подряд. Среди живых не осталось тех, кто лично видел всадников?

– Нет. Слова всех троих очень важны в моих отношениях со старшим братом. Однако придраться не к чему. Во всех случаях есть очевидцы. Все смерти произошли естественным образом.

– На моей родине вряд ли эти причины сочли бы естественными, но вам виднее. А почему на охоте никто не организовал погоню? – Вельсиолл вернулся к событиям дня гибели верховного лорда.

– Поначалу в этом не было никакого смысла. На тот момент мы не знали ни об убийстве отца, ни об исчезновении Юми. А когда я подъехал к месту преступления, то увидел перепалку моего младшего брата и лорда Табиючи. Звучали обвинения. Дело шло к поединку. Мои люди нужны были мне в качестве свидетелей того, что они только что видели всадников, которых быть там не должно. Я сделал сложный выбор. Но их слова остудили пыл моего брата. А потом уже отправлять погоню было поздно.