скачать книгу бесплатно
С. больше не выжимает из себя прежнее отвратительное сочувствие. Он говорит холодно, сухо. Я не контролирую своё тело и медленно оседаю на пол. Потом встаю, держась за шкаф. При этом я не спускаю глаз с С.
– Я… я просто хотела…
Я не заканчиваю фразу. Как ему объяснить? Уехать далеко, исчезнуть, надеяться, что меня забудут. Я почти смеюсь над своей наивностью. Он здесь. И он не отпустит меня. А уж леди А. – тем более. Мне хочется убежать в лес, навсегда раствориться в дикой природе, которая нас окружает.
– Вы меня предали, – произносит С.
Он надвигается, я отступаю. Опрокидываю стул, потом тумбочку, бросаюсь к окну. Он ловит меня, роняет на пол. Я кричу, зову Нильса и Жанну, которые не могут услышать. С. холоден как лёд. Его лицо напряжено и сурово. И тем не менее мне впервые становится страшно, что сейчас он не совладает с собой. Но его голос неожиданно смягчается.
– Обувайтесь. Мы уезжаем.
– Нет, умоляю вас, дайте мне немного времени, совсем чуть-чуть… Я больше не буду, я не убегу…
– Мы уезжаем, – повторяет С., безучастный как статуя.
Я лихорадочно ищу какую-нибудь лазейку.
– Но я тут не одна. Мои друзья забеспокоятся, позвонят в полицию, родителям… У вас будут неприятности. Возможно, соседи видели, как вы подъезжали к дому. Давайте я лучше вернусь через пару дней, с друзьями. Обещаю, что пойду с вами, когда вы меня позовёте, я останусь у себя дома, поверьте, на этот раз я не…
С. протягивает ко мне руку, и я вижу у него на ладони маленький пульт размером со спичечный коробок. Он подносит палец к кнопке. Мой голос осекается. Я отказываюсь понимать. Потом медленно поворачиваюсь, следуя за его взглядом. И… Такое чувство, будто из меня разом вылилась вся кровь.
– Нет, нет, С., умоляю! Хорошо, уедем прямо сейчас, но оставьте их.
Он нажимает на кнопку.
– НЕЕЕЕЕЕТ!!!!
Грохот разрывает тишину озера. В небо выстреливает столп воды, огня и дыма. Крик замирает у меня в горле, сведённом рыданиями. Я падаю. С. без церемоний рывком ставит меня на ноги.
– Теперь вас никто не ждёт. И вы никого не ждёте.
Я бросаюсь на него и колочу изо всех сил. Я хочу убить его своими руками. Но С. сильнее. Он грубо отталкивает меня. Тогда я забываю все свои обещания. Пристально смотрю на него, сходя с ума от ярости, боли и жажды мести. Он будет моей следующей жертвой. Я концентрируюсь.
– Отойдите от меня.
– Не делайте этого, – шепчет он, но всё-таки слушается. – Иначе с вами всё кончено.
Я смеюсь над его угрозой.
– Приблизьтесь к камину.
– Она… она не ограничится только вами, – бормочет С., подходя всё ближе к огню.
Его щёки и лоб становятся пурпурными. Он закрывает глаза.
– Нет, откройте их, С.
Он слушается. Глаза его слезятся. Лицо всё красное.
– Протяните руку.
Он пытается сопротивляться. Тщетно. Его пальцы соприкасаются с пламенем. От боли он падает на пол, но всё ещё находит силы говорить.
– Она может сделать намного… намного больнее…
Его манжет дымится, загорается. Я любуюсь зловещей демонстрацией собственной силы, испытывая одновременно удовольствие и страх. Я знаю, что С. говорит правду. Угрожающий голос леди А. звенит у меня в ушах. Я закрываю глаза и ослабляю хватку, которой держала сознание С. Он, задыхаясь, откатывается от камина. Его лицо побагровело, рука покрыта волдырями. Должно быть, он делает сверхчеловеческое усилие, чтобы не показать, как ему больно. Но он понимает, что победил. В полном отчаянии я соскальзываю спиной по стене. С. ждёт, пока я немного успокоюсь. Потом, сжав зубы, натягивает перчатки и подталкивает меня к выходу.
Он даёт мне шлем, ветровку и заводит мотор.
– Садитесь.
Я механически сажусь сзади него.
– Держитесь за меня.
Но я уже не слышу. Не вижу домов, деревьев, озера, не чувствую ветра. Окружающий мир словно распадается на молекулы. Остаётся только боль. Безымянная, поглощающая целиком. Нильс и Жанна погибли у меня на глазах. По моей вине. Потому что я малодушно втянула их в своё бегство.
Голова кружится. В последний момент успеваю поднять лицевой щиток шлема, и меня рвёт прямо на газон. С. протягивает мне платок, я кое-как вытираюсь, глядя в пустоту. Он заводит руку за спину и прижимает меня к себе.
– Готовы?
Я не отвечаю. Мотор ревёт. Прежде чем бросить мотоцикл вперёд, С. поворачивается ко мне.
– Больше никогда не вынуждайте меня причинять вам боль, Мила.
12
Белый ковёр, в котором тонут ступни. Стены, обшитые панелями из светлого дерева. Большой письменный стол, два кресла, компьютер. И окна от пола до потолка, притягивающие меня, словно лампа бабочку. Я невольно подхожу к ним ближе. Отсюда отчётливо видна Периферия. Впервые с тех пор, как мы приехали, С. подаёт голос:
– Эти окна аннулируют действие туманной завесы.
– Почему там всё такое серое? – спрашиваю я. – И пустынное?
– Оптическая иллюзия. Нечто вроде виртуального фильтра для тех, кто смотрит из Центра. Чтобы мы не могли наблюдать за ними. Их ответ на наш туман.
– Достойный ответ.
– Когда вы окажетесь среди них, – произносит женский голос у нас за спиной, – совершенно одна, поскольку у нас не будет возможности следить за вами или даже хотя бы определить ваше местоположение, то вы, возможно, станете с меньшей симпатией относиться к их действиям.
Леди А. делает несколько бесшумных шагов, полупрозрачная в молочной вселенной этого кабинета, и заглядывает в мои глаза. Меня словно пронзает ледяной ток.
– Цените доверие, которое мы вам оказываем, – произносит она. – Мы могли бы опять поместить вас в ту пустую анонимную комнату. Но мы привели вас сюда, в святая святых. Таким образом мы даём вам понять, что отныне вы принадлежите к нашей семье, мисс Хант. Несмотря на вашу… выходку.
Я думаю, из чего состоит жизнь этой женщины, если она говорит «святая святых» про свой рабочий кабинет. После паузы леди А. продолжает:
– Все члены нашей большой и прекрасной семьи здесь всегда желанные гости. И это не пустые слова.
Я не понимаю, к чему она клонит. Вдруг её голос становится хриплым и страшным.
– И наши угрозы тоже не пустые слова. Вы это уже поняли. Увы, за вашу ошибку заплатили ваши друзья.
В тысячный раз за день я вспоминаю о Нильсе и Жанне. Их лица, голоса и смех переполняют меня. И тут на прозрачном экране посреди кабинета появляется трёхмерное изображение. Я не сразу узнаю тело. Точнее, то, что от него осталось. Но потом крупным планом показывают искажённое мукой лицо. И у меня вырывается крик. Нильс. Окровавленный. Изуродованный. Пустота разверзается во мне. Без дна. Я сгибаюсь пополам, будто краб пожирает мои внутренности. Нильс стонет. Кажется, от этого звука моя голова сейчас взорвётся.
– Если это вас утешит, – добавляет леди А., – то ваша подруга больше не страдает. Она погибла при взрыве. А парень оказался покрепче. И вы ещё можете его спасти.
– Вы чудовище. Вы оба – монстры, – шепчу я, поворачиваясь к С.
Я не могу сдержать слёз. Моя Жанна погибла. И Нильс. Нильс.
– Ей было всего семнадцать, она не сделала ничего плохого. И он тем более.
– Зато вы сделали, – холодно отвечает леди А. – Мы вас предупредили, вы не поверили. И дорого заплатили за вашу гордость и эгоизм.
Она вздыхает, качая головой.
– Мисс Хант, мисс Хант… Не разочаровывайте нас дальше. Потому что цена может стать непомерной.
И на экране возникают другие лица. Сначала – моего отца. Я смотрю на него будто на незнакомого человека. Примерно так же, как он на меня. Угрозы леди А. по отношению к нему оставляют меня совершенно равнодушной. Когда я осознаю это, я испытываю странное чувство: страх, смешанный со стыдом. Потом появляется лицо моей матери. На меня накатывает паника.
И дальше медленно начинает вырисовываться ещё одно изображение. Оно постепенно проступает сквозь графический туман. Я узнаю каждую чёрточку, каждый вихор, линию губ, овал лица. Наконец мельчайшие детали дополняют портрет. Родинка на лбу, шрам на подбородке, удивлённо поднятые брови. Я знаю всё это наизусть. Но я больше не плачу. Леди А. склоняет голову набок, словно любуясь произведением искусства.
– Как вы его называете? С., напомните, пожалуйста, какое прозвище дала мисс Хант этому мальчугану?
С. отвечает несколько хрипло, не глядя на меня:
– Пух.
– Точно, Пух. Так мило. Вы его очень любите, верно? Естественно, ведь он ваш брат. Пусть и занимающий слишком много места. Вы правы, на самом деле только семья имеет значение.
На этот раз я не хочу ни плакать, ни падать. Я даю волю своему гневу.
– Если хоть волос упадёт с его головы, я…
– Что – вы?
Леди А. встаёт передо мной, скрестив руки. Она подавляет меня своим превосходством. И мои слова превращаются в неразборчивое бормотание.
– Не надо, – резко говорит она. – Не стоит бахвалиться. А уж тем более угрожать. Мы не полные идиоты. И мы, разумеется, приняли меры предосторожности. Есть люди, которые знают о вас всё. И едва вы решите взяться за нас, у школы вашего брата остановится машина. И с ним будет кончено быстрее, чем я это произношу. Если бы я захотела, чтобы его расчленили у вас на глазах, вот на этом самом экране, а потом швырнули куски диким зверям, то вы ничем не смогли бы мне помешать. Абсолютно ничем.
Я знаю, что всё так. И вдруг сквозь боль во мне поднимается холодный гнев, который странным образом успокаивает. Я даю себе обещание, что в один прекрасный день, чуть менее чёрный, чем те, что впереди, я найду способ ей отомстить. Леди А. одаривает меня чуть заметной улыбкой.
– Не хотелось бы создавать вокруг вас пустоту.
Помолчав мгновение, она добавляет с ледяной жестокостью:
– Надо заметить, пустота и так уже практически абсолютна.
Новый удар в живот – и в сердце. Эта женщина всегда будет оставлять последнее слово за собой. С. берёт меня за руку.
– Её ждут, мадам.
Леди А. по-прежнему смотрит на меня.
– Можете увести.
13
Мы с С. заходим в лифт.
– Куда мы едем?
– Выдать вам снаряжение.
– Какое? Оружие?
– В том числе.
Двери открываются, и мы попадаем в огромный зал. Ярко светит операционная лампа, вдоль стен тянутся белые шкафы. Единственное пятно цвета – зелёная простыня, покрывающая стол, над которым висят три электрические капельницы с мигающими экранами. Чуть поодаль неподвижно стоят люди в белых халатах.
Я поворачиваюсь к С.:
– Что это?
В следующую секунду чьи-то руки хватают и поднимают меня. Не успев опомниться, я оказываюсь лежащей на операционном столе, и два типа в белом молча пристёгивают к нему мои запястья и лодыжки.
– С.! Что вы будете делать со мной?! ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ?!
Я бьюсь как бешеная. Тщетно. Единственное, что мне удаётся, – это ещё сильнее затянуть железные тросы на руках.
– Не бойтесь, – говорит один из людей в халатах. – Вы практически ничего не почувствуете.
Он фиксирует мне голову чем-то вроде ледяного металлического шлема.
– Если будете дёргаться, нам придётся применить общий наркоз.
Я пытаюсь сдержать сотрясающие меня волны ужаса. Ищу глазами С., но он скрывается где-то за спинами.
– С.! С.! Что они будут делать? Не позволяйте им…
Мои крики теряются в огромном зале, совершенно не тревожа палачей. Один из них берёт шприц и подносит к моему уху. Не выношу уколы. Знают ли они об этом? Они знают всё. Я вою:
– НЕЕЕЕЕЕТ…
– Я вставлю вам в правый слуховой проход микроприёмник. Под слизистую, возле барабанной перепонки. Раньше вживляли в мочку, но тут слишком просто обнаружить. С помощью этого устройства вы будете отлично слышать нас. А ещё оно будет записывать всё, что происходит вокруг. Таким образом, вам не придётся что-то запоминать… или что-то скрывать.
Резкая, быстрая боль выстреливает из глубины уха куда-то в череп. Следующая боль прожигает губу. И третья, не настолько сильная, впивается в предплечье. Металлические зажимы, державшие меня, автоматически открываются. Я скатываюсь со стола и забиваюсь в дальний угол, вся в поту, перепуганная насмерть. Сжимаю руками измученную голову.
С. снисходит до объяснений:
