скачать книгу бесплатно
Я осекаюсь. Я почти произнесла слово «парии». Я ничем не лучше других обитателей Центра.
– Это неблагонадёжные граждане, которые не сумели интегрироваться в наше общество, – отвечает С. – Они жили в крайней бедности. Мы предоставили им землю, крышу над головой, работу.
– Вы хорошо выучили свой урок, – усмехаюсь я.
Леди А. подавляет меня, а на нём я отыгрываюсь. Потом я обращаюсь к ней.
– Можно подумать, эти люди отправились туда по собственной воле… Скажите лучше, что вас раздражали бедняки, болтавшиеся на красивых улицах Центра. Они портили пейзаж. Они воняли. И вы содрогались от отвращения, выходя из своих шикарных квартир…
Леди А. разглядывает меня, слегка улыбаясь.
– Вы так трогательны с вашими пламенными речами и благородными чувствами. Великая бунтарка, спустившаяся из самого дорогого пентхауса в городе! Надо думать, вонь и агрессия бедных не достигали ваших высот, мисс Хант? Очень легко играть в защитника угнетённых, купаясь в роскоши.
Реплика леди А. заставляет меня покраснеть. И я стараюсь поскорей проскочить эту неудобную тему.
– Неужели вы думали, что они встретят вас с распростёртыми объятиями? – саркастически интересуюсь я.
– Мы думали, – вмешивается С., – они проявят немного благодарности. Другие страны давно закрыли границы, отказались принимать этих людей. А мы о них позаботились.
Я взрываюсь.
– Но это нормально, что государство заботится о своих гражданах, даже если те бедны! Они вовсе не обязаны говорить вам спасибо!
– Вам тоже не свойственна благодарность, – бросает леди А., шагая туда-сюда по пустой комнате. – Почаще напоминайте себе, что нет ничего постоянного. И даже наше снисхождение рано или поздно заканчивается.
Я уже начинаю привыкать к её угрозам.
– Мы дали им всё, – пылко продолжает она. – Жильё, дороги, школы. У них был шанс выбраться из нищеты, получить профессию, участвовать в развитии своей страны, стать её живой силой. Учиться, работать, служить родине! Но они были не только неблагодарны. Они предали своё отечество! Замыслили бунт против власти!
– А чего вы от них ждали? – перебиваю я. – Чтобы они послушно учились, становясь потом вашими рабочими, шофёрами и слугами? Да ещё чтобы благодарили вас за это? Вы мне напоминаете моего отца…
Леди А. останавливается, смерив меня презрительным взглядом сверху вниз.
– Там выросло новое поколение. Под опекой невнимательных, всё позволяющих и слепых родителей. Видимо, таких, как ваш отец, – сухо добавляет она. – Эта молодёжь повзрослела, набралась бредовых идей, возбудилась от них и смогла самоорганизоваться. Их самые блестящие умы создали информационные системы, не подконтрольные нам. Направили науку и технику на службу собственным интересам. Сформировали повстанческие отряды в университетских лабораториях. И установили виртуальные экраны, чтобы перекрыть всякую связь с нами.
Я смотрю, как леди А. мечется по комнате, словно разъярённое дикое животное.
– В довершение всего они ворвались в администрацию Периферии и захватили власть. Да, они сильны. Но это мы, мы позволили им появиться на свет и окрепнуть. Мы оказались так же слепы, как их родители. Предатели, иуды – вот кто они все! – кричит она, стуча кулаком по столу.
Леди А. впервые вышла из себя. Она яростно жмёт кнопку пульта, и экран наводняют кадры. Улицы в огне, обугленные машины, разграбленные магазины, разрушенные дома. Массовые беспорядки. Столкновения враждующих банд. Это похоже на гражданскую войну.
Леди А. садится. Её взгляд заставляет меня похолодеть.
– Внезапность и неслыханная жестокость. Наши люди, работавшие на Периферии, чтобы помогать этим предателям, едва успели спастись бегством, бросив всё. Годами мы заботились о них. А теперь парии насмехаются над нами. Они возомнили себя независимыми, они подняли мятеж.
Наконец-то я понимаю, что творится на другом берегу реки. А ещё понимаю, почему этот эпизод нашей истории окружён молчанием.
– Вы взяли бедных людей, выгнали, как скот, из города, подальше от богатых. Поселили в гетто – между вами и соседними странами, которые отказывались их принимать. И думали, что они безропотно всё стерпят. Вы сами это сказали: катастрофа разразилась по вашей, а не по их вине. Их мир был таким же мутным, как стена тумана, которую вы воздвигли между нами. У этих людей не было ничего, кроме собственных мозгов и энергии, чтобы вырваться оттуда.
Леди А. скрещивает руки на груди.
– Мы… счастливы, да, счастливы, что вы испытываете такое сочувствие к париям. Надеюсь, они ответят вам тем же.
– Какое им до меня дело?
– Вы присоединитесь к ним.
– Я? К ним?
– Да, вы, заносчивая юная особа, революционерка из фешенебельного квартала, которая так благородно защищает бедных и обиженных. Вы, рассуждающая обо всём с такой обескураживающей уверенностью. Между тем вы не знаете ничего, не разбираетесь ни в чём, не интересуетесь ничем, кроме собственной весьма незначительной персоны. Вы, которая хнычет и ноет, как испорченный подросток, когда от неё требуется проявить силу духа и чувство долга.
Она подошла уже почти вплотную. Я невольно ищу защиты у С., но тот смотрит сквозь меня, словно я прозрачная.
– Да, мисс Хант, – заканчивает леди А., – именно вы, с вашими многочисленными недостатками и вашей восхитительной способностью, вы отправитесь в самое сердце Периферии, станете одной из них.
Я содрогаюсь от того, что мне пытаются навязать. С. вновь включает экран и выводит на него удивительную картинку. Цепь гор, покрытых густым лесом, а на западе, в долине, город с башнями, дымящимися заводскими трубами, зданиями из железа. Улицы. И люди. Я приближаюсь. Они все одеты в серое или чёрное. Леди А. присоединяется ко мне, словно мы сидим в ложе и смотрим увлекательный спектакль. Лично меня это зрелище ужасает.
– Территория беззакония, – произносит она. – Анархическая и жестокая. И вы поможете нам снова взять её под контроль.
– Я? Вы сумасшедшая!
Леди А. вздрагивает и отступает в сторону, словно опасаясь агрессии с моей стороны. Я пытаюсь овладеть собой.
– Почему правительство не отправит туда армию, чтобы покончить с мятежом?
– Благодарю вас за великолепную идею! Совершенно неожиданно мы тоже подумали об этом. И даже осуществили.
Я жду продолжения, но леди А. погрузилась в созерцание Периферии. Голос С. раздаётся в полумраке:
– Результаты нас… не удовлетворили.
– Что это значит? У них нет и тысячной доли ваших возможностей! Посмотрите, как они выглядят! Кажется, им и есть-то нечего!
– Не обманывайтесь, Мила.
– Но что вы ожидаете обнаружить в этих ветхих бараках и допотопных заводах? Атомную бомбу?
– Лучше, – загадочно роняет он. – Или хуже. Всё зависит от вас.
Леди А. пронзает его взглядом. После короткой паузы С. продолжает:
– Они не организованы так, как мы. Но в каменных джунглях Периферии это преимущество. Они никогда не атакуют в лоб, зато умеют непрерывно перестраиваться, подчиняясь неуловимым командам.
Я не понимаю, к чему он клонит.
– А ваша армия не может пользоваться теми же методами? Ваши элитные подразделения – они ведь тоже так умеют, нет?
– Разумеется, мы можем всё, – раздражённо перебивает леди А. – Зачистить всю Периферию из конца в конец, превратить её в выжженную пустыню.
Жестокими чертами лица и стремительными движениями эта женщина напоминает мне хищника.
– Но мы не будем этого делать. Мы не хотим. Мы не монстры, мисс Хант.
Она смотрит на меня с проблеском интереса.
– Я вижу, у вас проснулся вкус к радикальным методам. В такой гуманной и сострадательной девушке это, пожалуй, даже разочаровывает.
– Я не хотела никого убивать! Никогда! Вы меня заставили! Полагаю, тут будет то же самое, раз я вам нужна…
От мысли о том, что мне предстоит совершить ещё одно преступление, к горлу подкатывает тошнота.
– Напротив, вы нам нужны, чтобы предотвратить резню.
– Из меня плохой дипломат.
– Да, мы заметили. Ваша задача будет иной. Точечная ликвидация.
Так я и знала! Но я всё равно хватаюсь за голову, совершенно раздавленная.
– Несколько ликвидаций, – уточняет С., выводя на экран трёхмерную карту Периферии.
Периферия расположена вокруг Центра наподобие короны. За рекой и стеной тумана угадываются очертания мрачных городов, рыжеватых сухих полей, редких лесов, голых скал.
– Выглядит довольно убого, – говорит С. – Однако париям удалось развить самые разные виды деятельности, которые позволяют удовлетворять основные нужды населения и жить автономно. Ещё нам известно, что власть у них децентрализована. Существует несколько шефов, видимо, каждый управляет своей сферой.
– Вы знаете этих людей?
– Нет. Пока не знаем. Когда молодое поколение захватило власть, всё, что мы учредили, было упразднено, и они реорганизовали Демос на свой манер.
– Поэтому мы и отправляем вас туда, – объясняет леди А. – Вы внедритесь в самое сердце Периферии.
– Я… буду жить в Демосе?
– Да. И довольно долго. Чтобы стать там своей. Потом вы вычислите шефов. И устраните их. И нам останется только ввести войска и мирно взять контроль над Периферией. Идея должна вам нравиться, нет?
И устраните их.
Как просто и естественно это звучит в устах леди А.! Я больше не могу сдерживаться, меня просто разрывает, губы трясутся.
– Нет… умоляю вас… Почему? Почему вы делаете это со мной?
– Мы уже объяснили: чтобы избежать массовой резни.
Леди А. явно раздражена тем, что приходится повторять. Она стоит у меня за спиной и с силой сжимает мне плечи. Поддержать, чтобы я не упала? Да нет. Я просто кукла в её руках, которой она вертит, как ей вздумается.
– Вы ведь не хотите резни, так? Отвечайте!
Я собираюсь возразить, но перед этим воплощением жестокости у меня просто отнимается язык.
– Успокойтесь, – приказывает она.
Потом отпускает меня, вытирает руки маленьким шёлковым платком и оборачивается к С.:
– Успокойте её.
Внезапно моё «я» разлетается вдребезги. С жестокой ясностью я вижу, что меня больше нет, я в их руках – неодушевлённый предмет, орудие убийства, простое и ясное. Я кричу:
– Отпустите меня! Вы не имеете права! НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!
С. крепко держит меня, чтобы я не могла пошевелиться, и шепчет на ухо:
– Мила, всё будет хорошо. Поверьте.
Его прикосновения и голос немного успокаивают. Я делаю несколько глубоких вдохов и наконец овладеваю собой. Выпрямившись, я сталкиваюсь с невозмутимым взглядом леди А. Мне становится стыдно, что я так унижалась.
– Нам больше нравится, когда вы ведёте себя с достоинством, – бросает она.
– Вы правы, – помолчав, отвечаю я. – Я всего лишь маленькая избалованная девчонка, которая хочет вернуться домой и никого не убивать. Странно, правда?
– Время капризов закончилось, мисс Хант.
– По-вашему, это каприз?! Отказ убивать невинных, осмелившихся вам сопротивляться? Я не могу больше видеть вас! Обоих!
Я резко освобождаюсь из рук С. Леди А. смотрит на меня, склонив голову набок.
– Чего уставилась? – с вызовом бросаю я.
Она приближается, чеканя шаг, и чётким движением отвешивает мне пощёчину, от которой я падаю на пол. Я с изумлением смотрю на неё, прижимая ладонь к щеке. С. хочет помочь мне подняться. Она жестом останавливает его.
– Вы – пойманная преступница. Радуйтесь, что видите нас. Ведь это значит, что вы ещё живы.
Леди А. не теряет хладнокровия. Она ударила меня с таким видом, словно именно так следовало поступить со мной с самого начала. Она долго молчит, возвышаясь надо мной, потом добавляет:
– Недавно вы спросили: «И что теперь?» Помните? Так вот теперь – слушайтесь.
7
Мы едем по Центру. С тех пор как мы покинули белую комнату, я не произнесла ни слова. Не могу даже взглянуть на С. Иначе, несмотря на их угрозы, я применю против него свою силу, причём с особой жестокостью. Я с болью всматриваюсь в небоскрёбы, освещённые улицы, вереницы машин, пытаясь забыть, в какой кошмар превратил мою жизнь С.
Но наконец всё же сдаюсь, так как один вопрос буквально жжёт мне губы.
– Как вы узнали?
С. смотрит на меня удивлённо, он уже привык к моему молчанию.
– Узнали что, Мила?
Я резко оборачиваюсь к нему.
