Вторая семья

– В выходные можно, – отвечает Алексей. – Если мама не против.

Мама. Он говорит "мама", имея в виду меня, и это звучит так естественно, словно он всю жизнь говорил об Оле-маме, а не об Оле-женщине-которая-живет-с-нами.

– Не против, – говорю я. – Но сначала уроки и уборка в комнатах.

– А я уже убрался! – гордо заявляет Егор.

– Правда? – удивляюсь я. – И когда же это случилось?

– Вчера. Я теперь каждый день убираюсь, чтобы не накапливалось.

Алексей и я переглядываемся. Егор, который раньше мог неделями не замечать, что его комната превратилась в свалку, теперь убирается каждый день. Чудеса.

– А я тоже убралась, – не желая отставать, заявляет Света. – Правда, Кира?

Кира дипломатично молчит, но улыбается.

– Ладно, поверим на слово, – смеется Алексей. – Но завтра утром я устрою инспекцию.

– А если мы не пройдем инспекцию? – с интересом спрашивает Света.

– Тогда зоопарк откладывается на неделю.

– Ой, это нечестно! – возмущается она.

– Очень даже честно, – возражает Егор. – Мы же договаривались – хочешь привилегии, выполняй обязанности.

– Умные слова, – хвалит его Алексей. – Где набрался?

– В интернете прочитал, – смущается Егор. – Там была статья про то, как стать успешным.

– И как, помогает?

– Пока не знаю. Но звучит солидно.

Мы смеемся, и я думаю о том, что вот это и есть счастье. Не когда все идеально, не когда нет проблем. А когда ты сидишь за столом с людьми, которых любишь, слушаешь их голоса, смотришь, как они едят твою еду, как спорят и мирятся, как растут и взрослеют. Когда ты знаешь, что завтра будет еще один такой ужин, и послезавтра, и через месяц, и через год.

Когда у тебя есть дом. Не квартира, не временное пристанище. Дом, где тебя ждут, где твое место за столом никто не займет, где ты нужна и любима.

– А знаете что, – говорю я, когда дети заканчивают есть. – А давайте сегодня поиграем в "Монополию".

– Ура! – кричит Света. – Я буду покупать все красивые домики!

– Света, в "Монополии" нет красивых домиков, – терпеливо объясняет Кира. – Там есть улицы и отели.

– Тогда я буду покупать все красивые улицы!

– Тактика сомнительная, но имеет право на существование, – мудро замечает Егор.

После ужина мы убираем со стола все вместе – это стало нашей традицией. Дети относят посуду, я мою, Алексей вытирает и расставляет по местам. Слаженно, без суеты, как команда.

А потом достаем "Монополию" и располагаемся на ковре в гостиной. Света, как и предсказывала Кира, тратит все деньги на покупку железных дорог в первом же круге. Егор ведет себя как настоящий бизнесмен – скупает недвижимость и тут же начинает строить отели. Кира играет осторожно, но методично. А Алексей… Алексей явно поддается детям, но делает это так искусно, что они не замечают.

– Пап, а ты специально попал на мою улицу? – подозрительно спрашивает Света, когда он в третий раз подряд останавливается на ее железной дороге.

– Конечно, нет, – невинно отвечает он. – Просто мне не везет с кубиками.

– А-а-а, понятно, – кивает она, но в ее глазах читается сомнение.

Умная девочка. Еще немного, и она раскусит его хитрость.

Играем до позднего вечера, пока Света не начинает зевать. Кира первой идет спать – у нее завтра школа и контрольная по математике. Егор засиживается с нами еще полчаса, обсуждая стратегии игры, а потом тоже отправляется к себе.

– А я не хочу спать, – капризничает Света. – Я хочу еще играть.

– Завтра поиграем, – обещаю я. – А сейчас пора в кровать.

Она надувает губы, но не спорит. Знает – когда мама сказала "пора спать", значит, пора.

Я укладываю ее, читаю сказку, целую в лоб. Обычный вечерний ритуал, который повторяется каждый день и от этого не становится менее важным.

– Мам, – шепчет она, когда я уже собираюсь выключить свет. – А мы завтра точно пойдем в зоопарк?

– Если пройдете инспекцию, – отвечаю я.

– А если не пройдем?

– Тогда сначала уберемся как следует, а потом пойдем.

Она кивает, довольная таким ответом.

– Мам, а мы всегда будем жить вместе?

У меня сжимается сердце. Детские страхи никуда не делись. Она помнит тот кошмар с судом, помнит, как я плакала, думая, что могу их потерять.

– Всегда, солнышко, – говорю я твердо. – Мы одна семья, и семья не расстается.

– Хорошо, – вздыхает она и засыпает почти мгновенно.

Я выхожу из ее комнаты и понимаю – вот оно. Вот то, ради чего стоило бороться. Не ради абстрактного счастья, а ради права каждый вечер читать дочке сказку и отвечать на вопрос "а мы всегда будем жить вместе?" словами "всегда, солнышко".

Во дворе все еще горит свет. Алексей убирает посуду с гриля, складывает стулья. Я выхожу к нему помочь.

– Хороший вечер, – говорит он, как говорит каждый день.

– Обычный, – отвечаю я, как отвечаю каждый день.

– Поэтому и хороший.

Мы садимся на скамейку, которую он сколотил прошлой весной из остатков досок после ремонта террасы. В доме горят огни в детских комнатах – Егор еще не спит, читает что-то в планшете, Кира повторяет завтрашнюю контрольную. Наши дети в нашем доме. Наша жизнь.

– О чем думаешь? – спрашивает он, обнимая меня за плечи.

– О том, что хочу остановить время, – признаюсь я. – Хочу, чтобы вот этот момент длился вечно.

– А я думаю о том, что впереди еще много таких моментов, – отвечает он. – Завтра мы пойдем в зоопарк, на следующих выходных будем сажать цветы, через месяц поедем на дачу к моему брату. Впереди целая жизнь обычных, хороших дней.

Он прав. Впереди годы – Света пойдет в школу, Егор будет поступать в институт, Кира станет взрослой девушкой. Будут экзамены и влюбленности, ссоры и примирения, праздники и будни. Будет жизнь.

Из дома доносится топот ног и знакомый голос:

– Тетя Оля! Я не могу найти мою любимую ручку!

– Кира, уже поздно, – отвечаю я. – Возьми любую другую.

– Но завтра контрольная! Мне нужна именно эта, она счастливая!

Алексей смеется.

– Пойду помогу найти счастливую ручку, – говорит он и встает.

– Не надо, я сама, – останавливаю я его, но он уже идет к дому.

А через минуту Кира выбегает во двор – в пижаме, с растрепанными волосами, размахивая найденной ручкой.

– Нашла! – радостно кричит она. – Она была под подушкой!

Она бежит ко мне, чтобы показать свое сокровище, но спотыкается о неровность в дорожке. Я подскакиваю и подхватываю ее, обнимаю. Она мягкая, теплая, пахнет детским шампунем и мятной зубной пастой.

– Ты не ушиблась? – спрашиваю я, поглаживая ее по спине.

– Нет, – мотает она головой и прижимается ко мне всем телом. – Спасибо, мама.

Мир останавливается.

Мама.

Она сказала "мама". Впервые за весь год она назвала меня мамой – не тетей, не просто по имени, а мамой. И от этого простого слова у меня перехватывает дыхание, к глазам подступают слезы.

Я прижимаю ее крепче, и она не вырывается, только сильнее прижимается ко мне. Мы стоим так в вечерних сумерках – женщина и девочка, которые когда-то были чужими друг другу, а теперь стали мамой и дочкой.

– Кира, – шепчу я ей в волосы. – Моя хорошая девочка.

– Мам, а ты не уйдешь от нас никогда? – тихо спрашивает она.

– Никогда, – отвечаю я твердо. – Я твоя мама, а мамы не уходят.

– Хорошо, – вздыхает она довольно. – А теперь можно я покажу тебе свою ручку? Видишь, на ней нарисован единорог. Егор говорит, что единороги не существуют, но я знаю, что он неправ.

– Конечно, неправ, – соглашаюсь я, рассматривая ручку. – Единороги обязательно существуют. Просто они очень хорошо прячутся.

– Точно! – радуется она. – Я так и знала!

– А теперь марш спать, единорожья принцесса, – говорю я. – Завтра контрольная, нужно хорошо выспаться.

– Хорошо, – послушно кивает она. – Спокойной ночи, мам.

Она целует меня в щеку и бежит к дому. А я остаюсь стоять на дорожке, прижимая ладонь к тому месту, где только что был поцелуй, и думаю о том, что вот оно – самое важное признание в моей жизни. Не "я тебя люблю" от мужчины, не "мама, ты самая лучшая" от родных детей. А простое "спасибо, мама" от девочки, которая выбрала меня своей второй мамой.

Алексей подходит ко мне, обнимает сзади.

– Слышал, – шепчет он. – Поздравляю. Теперь у тебя официально трое детей.

– У нас, – поправляю я, откидываясь на его грудь. – У нас трое детей.

– У нас, – соглашается он и целует меня в затылок.

Мы стоим так, обнявшись, в нашем дворе, рядом с нашим домом, где спят наши дети. В окнах больше не горит свет – Кира быстро заснула со своей счастливой ручкой, Егор наконец отложил планшет. Тишина, но не пустая, не мертвая. Живая тишина дома, где все на своих местах.

– Знаешь, о чем я думаю? – говорит Алексей.

– О чем?

– О том дне, когда вы въехали в дом. Помнишь, какой был шум? Егор пытался затащить велосипед в лифт, Света рыдала из-за потерянной игрушки, а ты ругалась с Дмитрием по телефону.

Я смеюсь.

– Еще бы не помнить. Я тогда думала, что соседи нас возненавидят.

– А я думал, что мой покой кончился навсегда.

– И что теперь думаешь?

Он поворачивает меня к себе лицом, смотрит в глаза.

– А теперь думаю, что это был не покой. Это была смерть. А вы принесли мне жизнь.