Грань искупления

– Отпусти меня, мать твою! – шепчу я, потому что на крики не остается сил. Я сразу же начинаю кашлять из-за сухости во рту. Голова кружится, все тело болит так, будто бы я дралась на ринге. – Чего тебе нужно от меня?!

Я чувствую, как крупные слезы скатываются по щекам, а силы медленно покидают тело. В этот же момент Адриан толкает меня в сторону и я врезаюсь спиной в стену, цепляя бедром угол прикроватной тумбочки. Острая боль пронзает все тело, но он подходит вплотную ко мне, фиксируя руки над головой.

Он толкает колено между моих ног, и голая плоть оказывается на его бедре. Адриан медленно проводит рукой по моему телу, очерчивая контур груди. Соски мгновенно твердеют, упираясь в хлопковую ткань. Он мучительно проводит пальцами по моему животу и останавливается прямо около подола мятой мокрой футболки. Я чувствую, как начинаю дышать глубже, а еще ощущаю предательский узел возбуждения, который затягивается между бедер.

– Что тебе нужно? – хриплю я, глотая собственные слезы.

– Возмездия. Настало время отвечать за своих грехи.

Его чертов голос, хриплый и низкий, действует на меня, как красная тряпка на быка. Я начинаю елозить и вырываться. Хочу плюнуть в его хренову маску, но во рту пустыня.

– Я скучал по тебе, – говорит он настолько тихо, что я не уверена в том, что не придумала эту фразу.

Адриан рывком поднимает подол футболки и обхватывает самый центр своей ладонью. Холодная кожаная перчатка ярко контрастирует с моим жаром и влагой, скопившейся между ног. Я резко вздыхаю, чувствуя, как воздух застревает между ребер. Предательское чувство предвкушения посылает спазмы в нежную кожу моего лона, что злит еще сильнее, потому что я не должна этого чувствовать.

– Все также возбуждаешься от одного моего запаха, грешница? – спрашивает он прямо около уха, медленно поглаживая клитор круговыми движениями. – Когда удовлетворяешь себя, вспоминаешь, что я стал твоим первым и единственным мужчиной? В твоей голове всплывает то, как я трахал тебя на мольбертах?

Адриан резко входит в меня двумя пальцами, растягивая в восхитительной манере. Он сразу же начинает трахать меня, глубоко заполняя, параллельно массируя ладонью клитор. Я чувствую спазмы боли, которые перекликаются с удовольствием, но Адриану плевать. Он не пытается быть нежным и внимательным. Контраст перчатки и влажной плоти настолько приятно ощущается, что я начинаю подмахивать ему бедрами, выгибаясь в спине. Я больше не могу сдерживаться, потому что Адриан меняет угол наклона, вдалбливаясь еще жестче и грубее. Лопатки бьются и царапаются о шершавую стену позади, а изо рта вырываются стоны, вперемешку с хриплым дыханием.

– Я ненавижу тебя, – стону прямо ему в ухо, закусывая губы. Я продолжаю насаживаться на его пальцы, совершая круговые движения тазом. Ритм запредельно быстрый. Руки горят и затекают от того, что они все еще сомкнуты над головой, но мне плевать. Я мечтаю об оргазме. Чувствую себя такой грязной и развратной, что возбуждаюсь от этой мысли еще сильнее.

Адриан сжимает мою шею рукой и я чувствую, как пальцы врезаются в тонкую кожу, оставляя на ней отметины. Кажется, что еще чуть-чуть и он сможет сломать меня пополам.

– А кто сказал тебе, что я Адриан? – шепчет он мне на ухо, продолжая сжимать шею. Я широко открываю глаза, сжимая ноги, потому что из-за его спины выходит еще один человек в маске крика.

Я смотрю на мужчину позади, который слегка наклоняет голову в сторону. Глаза переключаются на того, кто стоит рядом, а всхлип растворяется в груди, так и не находя выхода. Страх сменяет возбуждение, а реальность кажется искаженной, испорченной и неправильной. Меня пробивает озноб, хотя на лбу выступает испарина из-за резкой смены температуры. Тошнота поднимается к горлу, а тревога сжимается вокруг горла, подобно пальцам моего душителя.

– Что вы хотите от меня?! – мой голос срывается, а ноги начинают неметь.

Они молчат. Продолжают стоять неподвижно и молчать, что вызывает чувство кошмарного сна. А может быть этого не существует? Может, я все себе придумала?

Рука на моей шее сжимается настолько, что мне не хватает дыхания. Пальцами он пережимает сонные артерии, и я чувствую, как эйфория и страх накрывают меня. Тело кажется чужим, но я ярко чувствую его пальцы на своем теле, которые отдают покалываниями по коже. Он резко разжимает свои кандалы, отчего я отключаюсь на несколько секунд, наслаждаясь воздухом, который могу вдохнуть.

– Думала, что останешься безнаказанной? – говорит кто-то из них так громко, что кажется, будто моя голова может взорваться от этого звука. – От своих грехов нет исцеления, Художница.

– Заткнитесь! – визжу я, пытаясь вырвать руки из плотных оков моего душителя. – Отпусти меня на хрен.

Я начинаю истошно орать, потому что сил на борьбу просто нет. Пинаюсь, плююсь, кручу головой в разные стороны, пока эти мужчины продолжают говорить о моих грехах, перебивая друг друга. Я слышу смех, шипение, рычание и рыдание и этот звук походит на песню моей души, которая боится. Голова кружится, глаза закатываются, а язык как будто не помещается во рту, постоянно вываливаясь.

В один момент я чувствую прикосновение вторых пар рук, которые фиксируют мою шею в одном положении. Другие же грубые ладони открывают мой рот, несмотря на сопротивление, и кладут на язык продолговатую таблетку, наклоняя мою голову назад, заставляя ее провалиться в желудок. Во рту чертова сухость, но я не могу открыть его, чтобы выплюнуть этот препарат. Я задыхаюсь от режущего ощущение и постоянно делаю глотательные движения на рефлекторном уровне, чтобы не умереть вот так.

Меня отпускают и я валюсь на пол, потому что не чувствую собственное тело. Вместе со мной проваливается и злосчастная таблетка, оставляя горечь на языке и деснах.

Последнее, что я вижу, это то, как мужчина срывает с себя маску, присаживаясь передо мной. Я не запомнила его лицо, потому что мои глаза закатились, и я не нашла в себе силы открыть их снова.

Глава 7

Прошлое

Зиара

Апрель, 2014 год.

Город Трэйси, штат Калифорния.

Я сижу на подоконнике в коридоре моего университета. Спина упирается в большое окно и приятно остужает разгоряченное тело. Я смотрю на частицы пыли, которые ярко отражаются в солнечных лучах. Край моего черного летнего платья цепляется за ободранную белую краску подоконника, оголяя кусок бледной кожи бедра. То ли от жары, то ли от волнения на лбу и шее выступают мелкие капли липкого пота.

В своих влажных ладонях я сжимаю мобильный телефон настолько сильно, что на черном поцарапанном экране остаются следы пальцев. Я так волнуюсь, что не могу контролировать свое тело, именно поэтому левая нога раскачивается вперед и назад, ударясь пяткой о стену. Мне всего лишь нужно позвонить своему мужчине, чтобы спросить о разрешении сходить на обед со своими однокурсниками. Простое действие, банальное и обыденное, но почему-то я переживаю так, будто собираюсь признаваться в своих смертных грехах.

Друзья ждут меня на первом этаже, пока я якобы разговариваю со своим начальником по работе. Я не могу сказать им о том, что мой парень должен быть в курсе всех передвижений. Не все понимают подобную модель отношений. Точнее, вообще никто. Но чтобы не скатываться в осуждение, нужно узнать причины такого контроля. Но я не могу рассказать и о них. Мы два нездоровых человека, неправильных и сломанных, поэтому и отношения у нас необычные. И по большей части в этом виновата я, но… неважно, все равно никто не поймет.

Выдохнув, я разблокировала телефон и быстро нажала на кнопку вызова. Дрожащей рукой я подношу телефон к уху и прикрываю глаза, играясь с кулончиком на своей шее. Проходит лишь один гудок, а он уже поднимает трубку: как и всегда, он никогда не заставляет меня ждать.

– Да, Зиара? – слышится грубый голос на другом конце провода. Кажется, что мой молодой человек раздражен и зол из-за звонка, но на самом деле он всегда звучит именно так, даже в моменты невероятной нежности. Ему тяжело быть мягким и спокойным.

– Адриан, в общем, ребята пригласили меня в кафе… – начинаю я сбивчиво, зажмуривая глаза, но не успеваю пролепетать следующую фразу, потому что он перебивает меня.

– Нет. Я приеду за тобой через три минуты, и мы пообедаем вместе, если ты голодна.

– Дело не в голоде. Просто мне хочется побыть со своими друзьями и пообщаться…

– Ари, через три минуты я тебя заберу.

И он бросает трубку, точно зная, что я не ослушаюсь его. И это, черт возьми, так. Я действительно сделаю все, что он скажет. И это не потому, что я боюсь. Страха перед Адрианом совсем нет, потому что я уверена в том, что он никогда не причинит мне боли. Но, мать вашу, все равно делаю все, словно послушная ученица.

Я знаю, что по-другому не получится. И я знаю, что причина во мне. Иногда я искренне хочу, чтобы он бросил меня, и нашел себе нормальную девушку. Но это невозможно, потому что я никому не позволю быть с ним. Адриан мой, черт возьми.

– Ари, шевели задницей, ну, – кричит около лестницы Эдвин, мой лучший друг. – Договоришь по пути, у нас бронь через пять минут.

– Я… я не пойду, – сбивчиво отвечаю я, краснея и смущаясь. – Вспомнила, что мне нужно, ну… дела, в общем. Простите, ладно?

Я спрыгиваю с подоконника, поправляя подол платья, которое прилипло к моим ногам, и торопливо хватаюсь за папку с чертежами и свою сумку. Я прячу лицо за спутанными волосами, чтобы Эди не увидел насколько раскраснелось мое лицо из-за лжи.

– Эй, – он подходит ближе, приподнимая мое лицо за подбородок. – Ты же говорила со своим уродом, да?

– Не начинай…

– Нет, Ари, послушай. Я уважаю твои чувства и твой выбор, но ни хрена ненормально то, что в отношениях с ним ты стала чертовой собачкой на привязи. До этого Адриана ты всегда была в компании. Ты всегда была со мной, а теперь он водит тебя везде под конвоем. Отношения не равно слепиться всем телом и существовать, словно один человек.

– Хватит читать мне эти лекции, Эди, – я закатываю глаза, сбрасывая руку друга с плеча. – Мы не стали одним человек, и я не какая-то дама в беде, ясно? Адриан просто заботиться обо мне, потому что любит. И то, что он хочет проводить как можно больше времени со мной, еще не значит, что я его личная кукла.

– Это именно то и значит, Ари. Он привозит тебя, забирает. Встречает и провожает. Вы вместе живете и, кажется, этого времени достаточно, чтобы вдоволь натрахаться. – Эдвин звучит так грубо и противно, что я неконтролируемо сморщиваю лоб и нос.

– Если ты реально уважаешь мои чувства, то будь добр, прикрой рот, – выплевываю я, тыкая в него пальцем. – Повторяю еще раз: меня спасать не надо, потому что никто и не нападает. Я люблю Адриана. И буду рядом с ним.

– Ты теряешь себя в этой любви!

– Ты просто ревнуешь, как придурок. Ой, смотрите, Зиара больше не ходит за мной за ручку везде, – я парадирую его голос, корча лицо.

Тут же двигаюсь дальше по коридору, к лестнице, а Эдвин догоняет, стараясь успеть за моим быстрым шагом.

– Да, я провожу с тобой меньше времени, но это не значит, что я выкинула нашу дружбу из своей жизни. Ты дорог мне, ясно? Но и Адриана я люблю, потому что это мой мужчина. И его выбрала я. Сама.

– Какая к черту ревность? – Эди повышает на меня голос, слегка притормаживая на ступеньках. – Я забочусь о своей подруге. И ваши отношения начались не в самый приятный для тебя период. Ты просто утонула в нем из чувства благодарности. Мать твою, Зиара, да он же чертов манипулятор, как ты этого не видишь.

– Значит пусть и дальше манипулирует! Мне, черт возьми, нравится! Я наслаждаюсь каждым мгновением с ним, ясно? – В ушах начинает стучать из-за собственного крика, а в висках появляется противная покалывающая боль.

– Да я же пытаюсь спасти тебя, черт возьми! Я боюсь, что потеряю тебя из-за какого-то отморозка-собственника.

Я толкаю большую и тяжелую входную дверь боком, чувствуя, как мое лицо пылает из-за ярости. Эдвин уже не первый раз заводит разговор о моих отношений с Адрианом. И постоянно это заканчивается ссорой: мы кричим друг на друга, пару дней играем в молчанку, а потом делаем вид, что ничего не произошло. Очень сильно это раздражает, потому что я не знаю как доказать то, что меня никто не мучает и не держит на поводке.

– Ари, сколько это еще будет продолжаться? – спрашивает Эди, преграждая мне путь на крыльце. – Когда ты уже включишь свое чертово критическое мышление и перестанешь плясать под дудку этого урода?

– Хватит его оскорблять. Я люблю Адриана, а он любит меня. По-настоящему, не из-за какой-то хреновой благодарности. И тебе не стоит совать нос в наши отношения. Если ты и правда уважаешь мои чертовы чувства, то хватит вести себя, словно мой строгий папочка.

– Откуда тебе знать как ведут себя отцы, если все детство тебя пытались убить, как щенка? – Я теряю дар речи от его гадких слов, перестаю дышать и на мгновение как будто теряю сознание. – Если бы твой отец хоть на долю секунды интересовался тобой, то рассказал бы, как мужчина себя вести не должен. И раз уж тебя лишили такого права, то слушай: хренов Адриан Мартинез – тупое животное, а не мужчина.

– Да пошел ты! – И я бью Эдвина наотмашь по щеке, чувствуя, как слезы щиплют уголки глаз. Губы неистово дрожат, потому что я стараюсь сдержать поток горьких рыданий из-за предательства друга. – Сейчас больно делаешь мне ты, а не Адриан. И кто после этого тупое животное, черт возьми?

Чувствую себя так, будто Эдвин прижал дуло пистолета прямо к моему чертовому сердцу. И нажал на курок с улыбкой на лице. Я могу стерпеть все эти глупые нотации про неправильные отношения, но подобные слова о моем паршивом детстве – нет. Он просто использовал против меня то, что навсегда оставило след в собственной душе. То, что искалечило маленькую Зиару настолько сильно, что моя взрослая копия до сих пор ест с ложки все это дерьмо. И это никогда не закончится, потому что еще не придумали лекарства от чумы, которой заразили меня родители. И хуже всего то, что Эдвин знает об этом. Только он, Адриан и моя подруга Софи знают.

В этот момент на подъездную дорожку из мелкого гравия сворачивает черный автомобиль Адриана. Он затонирован в круг, но я чувствую, как его каре-зеленые глаза прикованы ко мне. Почему-то тело слишком остро реагирует на Адриана, постоянно посылая мне сигналы. И те места, куда прикованы его глаза, отдают жаром в самое сердце. Вот и сейчас мое лицо пылает не только из-за боли от слов Эдвина, но и из-за того, что Адриан рассматривает меня так, словно я одна существую на этой планете.

Я опускаю голову и обхожу Эдвина, который стоит, прижимая руку к щеке. Быстрым шагом преодолевая короткое расстояние до машины, желая убраться отсюда подальше. Словно почувствовав мое состояние, водительская дверь открывается, и Адриан, одетый в брюки и черную рубашку, выходит из машины. Его темные волосы находятся в беспорядке, но ему так идет этот хаос. Лицо украшает щетина, а губы слегка поджаты.

Он подходит ближе, сразу же снимая с моего плеча папку и сумку, как будто это слишком тяжелая ноша. Я вдыхаю древесный парфюм Адриана, и мне так сильно хочется зарыться носом в его шею, чтобы этот запах и тепло окутали меня, и подарили ощущение безопасности. Он протягивает мне бутылку холодной воды, потому что знает, что в жару мне всегда становится плохо.

Этот маленький, но такой важный, знак внимания окончательно разбивает мое чертово сердце.

Мягкий поцелуй опускается на затылок, пока я старательно прячу лицо, по которому беспрерывно текут слезы противоречивых эмоций.

– Сердце мое, не злись, – так нежно говорит Адриан, проводя кончиками пальцев по моим волосам. – Я не отпустил тебя, потому что так надо.

– Давай уже поедем домой? – предательский голос дрогнул, выдавая состояние. Адриан тут же приподнимает мою голову за подбородок.

Когда наши взгляды встречаются, я вижу, что его лицо приобретает совершенно другое выражение, которое не предвещает ничего хорошего. Большими пальцами он аккуратно проводит под моими глазами, вытирая слезы, и из его рта вылетает единственное слово:

– Кто?

– Я просто очень устала и расстроилась…

– Кто обидел тебя, Зиара? – Внутри Адриана пылает такая ненависть и ярость, которая отображается даже на тембре его голоса, что я начинаю переживать за своего лучшего друга.

Я продолжаю молчать, но Адриан сам поднимает глаза за мою спину, и находит причину слез. В одно мгновение он ставит вещи на капот, обходит меня быстрым шагом и, не думая ни секунды, врезается кулаком под подбородок Эдвину. Я вскрикиваю и закрываю рот руками, потому что вижу, как голова моего лучшего друга отлетает наверх под очень страшным углом.

Кажется, я даже увидела брызги крови, вылетающие из его рта, но, скорее всего, мой воспаленный мозг сам дорисовал эту картину.

– Никто не имеет права ее обижать. – Адриан хватает Эдвина за волосы и опускает на колени перед собой. – Извиняйся.

– Адриан, не надо, – шепчу я, пока он за волосы разворачивает Эдвина ко мне лицом. От его резких движений мой друг нелепо елозит ногами по земле, стараясь не упасть с колен.

– Прости меня, Зиара, – приглушенно и скомканно говорит Эди, потому что ему тяжело шевелить ртом. Я догадываюсь, что он прикусил язык от удара.

– Громче!

– Прекрати это, Адриан! – сквозь слезы прошу я, и его глаза с волнением смотрят на мое поверженное лицо. – Пожалуйста.

– Если я еще раз увижу тебя рядом со своей женщиной, то вырву на хрен все твои зубы, и затолкаю в твой трусливый зад. – Адриан наклоняет голову Эдвина вперед и резко отпускает, из-за чего мой друг просто заваливается на землю.

Адриан разворачивается и идет к машине, открывая для меня пассажирскую дверь. Какое-то время я стою и смотрю на Эдвина, сидящего на коленях. Одна сторона меня хочет подбежать и помочь другу, а другая, мерзкая и отвратительная, радуется, что его наказали за ужасные слова.

Эди поднимает прищуренные глаза на меня, и внимательно оглядывает заплаканное лицо. Сердце начинает биться быстрее, потому что я слышу, как сзади Адриан постукивает пальцами по двери машины. Передо мной два пути: помочь другу или уехать вместе со своим мужчиной. И, кажется, они оба замерли в ожидании. Я стыдливо опускаю глаза, пока руки нервно сжимают край платья. Последний раз взглянув на Эди, окровавленного и избитого, я нерешительно подхожу ближе к нему. Ставлю около его головы бутылку с водой, которая все это время была зажата в моей руке. А потом поворачиваюсь спиной к лучшему другу.

Я выбираю Адриана, и сажусь в машину.

Я всегда выбирала Адриана, даже если он вел меня прямиком к Дьяволу.

Глава 8

Адриан

Март, 2022 год.

Граница Калифорнии и Невады.

– Слушаем меня внимательно, – говорю я, вставая в центр кузова грузового автомобиля, в котором мы трясемся вот уже час. – До прибытия на точку остается пятнадцать минут. Там нас ждет Луиджи, Дон Санге Фамилии, и мы притворяемся его людьми. Все надевают балаклавы и перчатки и быстро начинают загружать кейсы в его авто. Не смотрим в глаза копам, не разговариваем с ними. На погрузку заложено ровно пять минут, держим оборону до конца. Если что-то пойдет не так, будете пристрелены на месте.

– Принято, – почти синхронно отвечают наши Тени и солдаты, пока Доминик раздает всем черные балаклавы и кожаные удлиненные перчатки, которые прикроют руки почти до локтей.

Я сажусь на грязный пол, который застлан картонками, слегка покачиваясь на неровной дороге. Кладу заряженный пистолет на вытянутые ноги и откидываю голову на большой рулон серебристого утеплителя, протяжно выдыхая. Сплевываю прямо на дно кабины и прокручиваю нож между пальцев. Особенность «Санге Фамилии» заключается в том, что их лица всегда скрыты за балаклавами. Это касается абсолютно всех членов группировки, даже самых низших слоев. А все потому, что лицо Луиджи, основателя и Дона, изуродовано.

Несколько лет назад он почти сгорел заживо, но чудом выжил. Ему делали пересадку кожи, клепая заплатки на его обгоревшее лицо, поэтому он заставляет всех своих людей скрываться. И это играет нам на руку.

Прямо сейчас мы двигаемся к западной границе Калифорнии, к штату Невада. Фамилия Луиджи, вместе с другими бандами, базируется там же, где и наша семья. Мы делим территорию, а теперь и поддерживаем союз в войне против Нуэстра Фамилии, и именно поэтому они предоставят нам частный самолет, который отвезет нас домой.

Наши Тени узнали, что Нуэстра выставила посты копов на всех подъездах в Калифорнию, поэтому мы не можем спокойно покинуть штат. Луиджи пришлось связываться с Доном Нуэстры и играть роль – по легенде он отправил сюда своих людей, которыми притворяемся мы, чтобы поймать должника и взять плату. Автоматы Калашникова, которые сейчас лежат ровными кейсами слева от меня, – та самая подставная дань, которую он забирает. На самом деле нам будет нужно это оружие для дальнейшего плана, оно не простое. Тени выкрали его пару дней назад со складов.

Все то, что мы сейчас проворачиваем, – чертова игра со смертью, и если наш план рассекретят, то покинем Калифорнию мы в мусорных мешках. По частям.

Я тру руками лицо, протяжно выдыхая. Бессонная ночь, противоречивые эмоции и адреналин смешиваются в крови, заставляя глаза слипаться. Я поднимаю голову на маленькое спящее тело перед собой – Зиара все еще в отключке. Я одел ее в первые попавшиеся вещи, поэтому ее фигуру не видно за огромными серыми штанами и растянутой толстовкой. Мы связали ее, засунули в рот кляп, чтобы избежать неприятностей, а еще нацепили на голову мешок, который пока болтается на ее затылке, – для копов она именно тот должник, но на самом деле – наша пленница. Да, это похищение.

Мне пришлось поджечь дом Зиары вместе с документами личности, чтобы окончательно стереть следы ее нахождения там. Но самое ценное уничтожить я не смог, поэтому в мусорных пакетах рядом с ней лежат изрисованные мольберты. Не знаю, насколько дороги ей именно эти картины, но я не позволю уничтожить их.

– Держи. – Алексио, главный разведчик, садится рядом и дает мне банку энергетика. Я громко открываю ее и одним глотком осушаю практически полностью. – Кас передал сообщение о Распятии Христа. Два гвоздя должны быть неисправны, их демонстративно нужно уничтожить.

Я киваю, медленно пережевывая поступившую в голову информацию. «Распятие Христа» обозначает сделку с оружием, а два неисправных гвоздя – два автомата, соответственно. Я достаю из кармана нож и оставляю на деревянных темно-зеленых кейсах отметины – именно их мы оставим тут.

– Что делаем с телом? – спрашивает Алексио, головой указывая на Зиару. – Она слишком мелкая для мужчины, могут сорвать с нее мешок. Копы, конечно, идиоты, но думаю, что ее узнают точно.

Хренова Джулари Кларк год назад брала интервью у Зиары, которое потом пустила во все новостные каналы. Грустные зеленые глаза, кукольное личико и светлые волосы светились по всей Америке, и не узнать в ней мою бывшую подружку просто невозможно. Кассий Кабальеро очень умный, поэтому для меня остается загадкой тот факт, что он взял в жену хитрого дьявола в юбке.

– Погрузим ее в мешки и накидаем туда вот этого утеплителя. Никто не будет трогать ее, сам загружу. Передай всем. – Я никому не позволю касаться Зиары, особенно когда она в отключке.

– Тогда на тебе тело, а на нас автоматы. Могу готовить взрывчатку? – Я киваю, собираясь помочь ему в подкладе, но тут всю машину начинает трясти так, словно мы проваливаемся в ад.

Я прокатываюсь на заднице по полу вместе с кейсами автоматов, досками и всяким хламом, который служит прикрытием для этой машины. Больно впечатываюсь коленями и торсом в стену, что выбивает весь воздух из моих легких, но я все-таки нахожу силы для того, чтобы подползти к Зиаре и лечь рядом с ней, чтобы она не пострадала от тяжелых и громоздких вещей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.