Сказки ленивого бора. Сборник

На столе стояли мертвые Души. Прямо с обложки скорчил чудовищную гримасу Николай Васильевич. «Так и знала, что он был психом», – ничуть не удивилась я.

Вечерело. Сегодня, второго июля, Владивосток отмечал свое стасорокапятилетие. На площади должен был выступать «Мумий тролль». Не могу сказать, что обожаю эту группу, но на самого известного земляка сходить стоит, да еще и бесплатно. Вообще-то я никогда не ходила на концерты. Для меня заплатить даже двести рублей, что бы всего лишь увидеть физиономию, которая и так примелькалась на экране, в живую, было круглейшей глупостью.

Я не стала краситься. Но не только из-за зеркала. Для кого? Мне все равно парень пока не нужен, а был бы нужен, в любом случае не стала бы искать его среди пьяной толпы.

Моросило. Я раскрыла свой большой черный зонт и старалась смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться и не видеть людей. Но время от времени приходилось поднимать глаза. Рядом пробегали чудовища с покореженными улыбками лицами. Нет, не подумайте, это не были блаженные улыбки счастья, это были расплывающиеся по всему лицу улыбки пьяного угара и бесовского веселья.

Я подошла к площади. Толпы, тысячи чудовищ окружали меня. Они все что-то орали, толкались, истерично смеялись… Вакханалия (мерзкое слово, не знаю, что оно значит, но почему-то пришло в голову). Шабаш! Вокруг были не люди – черти: голые, покрытые шерстью существа с рогами, пяточками, копытами и хвостами. Возле Дальрыбвтуза можно было слышать господина Лагутенко и видеть его по телевизору, на который постоянно наезжали зонтики. «Ты свой последний танец танцевал уже без рук», – отвратительным голосом орал неприятный товарищ на экране, имевший вид зомби. Толпа чертей, стоящая возле меня, громко и бессвязно рычала.

Я искала красивого человека. Я не верила, что весь город душевно отравленные люди. Вернее, верила, но визуально это воспринимать было сложнее. «Господи, люди радуются, пьют пиво, слушают поздравления мера, визжат от «Мумий тролля» и подпевают гимну Приморья, а я…» – мне так захотелось праздновать со всеми, просто наслаждаться разноцветным салютом, который уже начался, но нет, я решила, что должна видеть большее и добровольно согласилась на эту пытку.

«Нам здесь жить

Сеять хлеб, детей растить», – вдыхая гражданский пафос, звучала песня, под которую мы когда-то выбирали ныне действующего губернатора. Фиолетовая хризантема распустилась на пасмурном небе. Здесь жить хотелось, но не с этими людьми.

Народ стал расходиться. От досады я наступила на корку от банана и смачно шлёпнулась. Стёкла от пивной бутылки вонзились в локоть. Люди проходили мимо, не обращая на меня внимания. Я громко заревела. «Что вы за звери!» – закричала я, но никто даже не отозвался. Грязная и разбитая, я побрела домой. У входа я чуть не столкнулась с Соней из 534 комнаты. У ней из плеч торчали ноги, а откуда росли руки я не скажу. Но это меня не удивило – Соня всегда все роняла и всегда все портила. Удивило меня другое – она не поздоровалась. Соня всегда всем знакомыми и незнакомыми говорила: «Привет», а мы с ней какое-то время даже жили в одной комнате.

Дверь была открыта. Мои уже вернулись. Я вошла. Девочки испугано уставились на меня.

– Сквозняк, – сказала Тоня и поспешила закрыть за мной дверь.

У Тони был огромный живот, точнее, сумка, как у кенгуру, которую она, скорее всего, чем-то набила. Вместо левой груди красовался калькулятор, а вместо правой – блокнот. Даша стала очень маленькой и худенькой. Она сгорбилась и приняла позу, говорящую «не бейте меня». Она была серой – серые глаза, серая кожа, серые волосы, серая одежда… Впрочем, из всего того, что я видела сегодня, Даша была самым приличным существом. И, если трезво рассудить, быть никакой еще не значит быть плохой.

– Что будем варить? – спросила Тоня.

– Только не рис. Я макароны купила, – сказала я.

– О! Рис! Даша, твои макароны?

– Нет.

– Будем варить рис.

– Вы что меня не слышите? Ау! Я тут!

Я вспомнила, что уже за двенадцать и можно смотреть в зеркало. Я скинула одеяло. Тоня вскрикнула, Даша выпучила глаза.

– Сквозняк? – неуверенно произнесла Тоня.

А это была я. Я с прекрасной, чистейшей, тончайшей душой, но без отраженья. Я – пустое место, я без тела. А– а-а!!!!!! Не может быть! Я читала умные книжки, я подбирала бездомных животных, я мечтала придумать лекарство от рака, я защищала маленьких от больших, я подавала нищим, я хотела хорошую работу и нежного мужа. Я такой же человек, как и все, я не могу быть ничем!

В моих, так сказать, висках стала бешено пульсировать, так сказать, кровь: «Это ошибка, тут что-то не так».

Я настолько чиста, что не имею тела, моя душа совершенна, как у архангела, поэтому не может быть облечена в оболочку? Нет. Я знала о своих проступках и минусах. Например, я так же, как коменда, люблю погавкать и покомандовать. У меня вполне могла вырасти пасть…

Меня обманули! Голос обещал, что я увижу людей такими, какие они есть, а они увидят истинную меня. Но люди не могут быть чертями и уродами. Люди слишком противоречивы. Каждый, может быть сегодня подлецом, а завтра героем. Значит… Значит, я всего лишь видела людей такими, какими хотела их видеть! Значит, они меня видят такой, какой хотели бы.

Понять, что никто тебя не любит и никому ты не дорога, страшно… Действительно, однажды решить, что общество слишком порочно для тебя – это вычеркнуть себя из него.

Но никому не хочется быть вычеркнутым. Не хотелось и мне. Мне казалось, что если я найду человека, который меня любит, у меня вновь появится тело. Но кто же это? Подруг и любимого у меня нет, родственники далеко…

Антон! Мальчик-фёст, который починил нам дверную ручку, который принес нам соли, когда она кончилась, которого я постоянно подкалываю, а он, несмотря ни на что, смотрит на меня огромными голубыми глазами и готов сделать для меня все! Он спасет меня!

Я побежала на четвертый этаж, где жил Антон. Я толкнула его дверь и вошла. Я представляла, как его лицо засветится радостью и как ему будет приятно, что это он спас меня от беды. Я была к нему несправедлива, но теперь…

Теперь Антон держал за руку фестку Таню.

– А она? – спросила Таня.

– Она в прошлом, ее больше нет для меня, – сказал Антон и поцеловал Таню.

Перья на ладони

Кристина сидела за партой одна. На переменах она или играла в тетрис, или повторяла домашнее задание. Ее не интересовали одноклассники. Она не интересовала одноклассников. Мама сказала Кристине: «Если хочешь стать колдуньей, ты должна закончить школу с золотой медалью». Кристина хотела стать колдуньей. Она все время училась, а когда выдавалась свободная минутка, пыталась колдовать. Получилось только один раз превратить зеленый палас в бирюзовый, но Кристина сдаваться не собиралась.

И вот однажды наколдовала она шариковую ручку. Синюю, обыкновенную, такую можно купить за пять рублей в любом киоске, но Кристина ее не купила, она ее НАКОЛДОВАЛА, создала из ничего. Радость чуть не взорвала сердце девочки. Она стала носиться по огромному золотому замку, в котором жила. «Кого я ищу? Родители на работе и будут поздно, – подумала она и с горечью опустилась на цветастый диван, – а ведь мне даже некому рассказать об этом». Она в первый раз в своей жизни пожалела, что на переменах ни с кем не разговаривала. Кристина поняла, что у человека обязательно должен быть друг, ведь друзья есть у всех. Она стала перебирать в памяти знакомых ребят и девчонок и не нашла ни одного, у кого не было бы друга, за исключением Катьки. Ну, она не в счет. Кто станет дружить с Катькой? Она постоянно ходит в каких-то обносках, у нее дома даже телевизора нет. Да и вообще, какая-то она стремная. Кристина решила, с завтрашнего дня надо срочно искать подругу. Всю ночь она подбирала из своих одноклассниц кандидатуру, подходящую на эту должность.

«Подружусь с Людкой, – решила Кристина, – ее в классе все уважают, она хорошо учится, красивая и у нее есть дома комп».

«Как бы мне влиться в их компанию», – подумала Кристина, с завистью поглядывая на Люду и ее подруг.

– Можно я с тобой сяду, – робко спросила стремная Катя.

– Вон там место свободное, – недоброжелательно ответила Кристина.

– Знаешь, я ничего не понимаю в черчении… Не поможешь?

– Почитай учебник, там все написано. А я сейчас загружена, у меня нет времени.

В маленьких серых глазках Кати появилась влага. Кристина сделала вид, что не заметила. Девочки, за которыми она следила, вышли. Кристина знала куда. Об этом месте было известно всем ученикам их школы – курилка, небольшой закуток возле черного входа, который всегда был закрыт. Девочки оживленно болтали и громко смеялись. Кристина подошла и встала с ними. Все замолчали. На нее недоверчиво уставилась дюжина глаз. Кристина не успела придумать, как начать разговор, по правде говоря, она думала, что начнут разговор они.

– Классная куртка, – сказала она Люде, – где покупала?

– На рынке, – ответила Люда, – пошлите в класс, а то на урок опоздаем.

«Почему они не хотят со мной разговаривать? Наверное, они считают меня такой правильной девочкой-припевочкой. Надо что-то с этим срочно делать, – Кристина стала лихорадочно щёлкать ручкой, – придумала! Начну курить. Да, они в основном общаются в курилке, будет проще влиться в компанию».

Кристина знала, где достать сигареты. Зажмурилась. «Ну давай, давай, получилось же с ручкой…»

После уроков все пошли в столовую, и только Кристина побежала в курилку. Она с воодушевлением распаковала пачку. Через пожелтевшие листья пробивались пучки солнца, играя на ее золотой курточке. Она вдохнула дым и почувствовала себя очень взрослой. Сердце билось в предвкушении… Прошел час. В пачке осталась одна штука. Никто не появился. Наверное, они ее заметили и не стали сюда заходить. Ее избегают! Побежали слезы.

– Дай закурить, – сказала убогая Катя. Краем глаза Кристина заметила ее давно.

– На, – она сунула в руки Кате пачку и пошла домой.

Ничего не хотелось делать. Да и зачем что-то делать человеку, который никому не нужен. Разболелась голова. Открыла окно. На улице было холодно.

«Хорошо будет, если я простужусь и умру», – подумала Кристина. На подоконник прилетел голубь. Белый, с мохнатыми лапками, очень красивый голубь. Таких красивых голубей Кристина не видела никогда. Голубь деловито вошел в окно и залез на тетрадку. Он стал поворачивать голову и то одним глазом, то другим разглядывать Кристину.

– Ты колдунья? – наконец спросил он.

– Нет, я стану настоящей колдуньей лет через десять, а пока я учусь.

– Наверное, твоя бабушка колдунья?

– Да, но она умерла.

– А мама?

– Она отказалась от своих чар.

– Значит, мне вечно придется носить проклятье…

– Какое?

– Закрой глаза.

Кристина зажмурилась.

– Открывай.

Перед ней стоял мальчик с кудрявыми светлыми волосами и огромными глазами бирюзового цвета.

– Ух ты!

– Это тебе ух ты, а я обречен всю жизнь быть голубем, и только час в сутки человеком. А еще у меня никогда не будет дома…

– Я не смогу тебя расколдовать… Я не знаю, сколько мне надо времени, что бы научиться: месяц, год, десять лет… Не знаю. Кстати, в родовых проклятьях всегда есть «пунктик». Ну, типа, проклятье принцессы исчезнет, если ее поцелует принц.

– У меня есть такой «пунктик». Проклятье исчезнет, когда меня отвергнет человек, которого я полюблю.

– Проще простого. Полюби девчонку и веди себя как дурак!

– Я полюблю только ту девочку, которая должна меня отвергнуть. Но я не могу полюбить!

– Ну, так бы сразу и сказал! Давай, я кого-нибудь загадаю и приворожу тебя к ней.

– Когда?

Кристина задумалась. «Нет, я, конечно, могу его приворожить к кому-нибудь хоть сегодня, но… Надо будет попросить его, чтобы прошелся со мной возле школы, народ подумает, что у меня есть парень…»

– Тебе сколько лет?

– Тринадцать.

– Такой маленький, а выглядишь старше…

– Ну конечно, маленький, тебе самой-то сколько?

– Тоже тринадцать, но девчонки по уму всегда на два года старше.

Мальчику-голубю не понравилось, что сказала Кристина.

– Так когда ты сможешь меня приворожить?

– Через неделю, если будешь себя хорошо вести.

Мальчик превратился в птицу.

– Подожди, как зовут тебя?

– Данила.

– А меня Кристина. Прилетай завтра, только в шесть, а то у нас много уроков. Ладно?

– Ладно.

«Круто! Что б такое придумать? Завтра надену то сиреневое платье, которое мне подарили на днюху, и попрошу Голубя пройтись со мной возле 16-го дома. По-любому, кто-нибудь из одноклассников увидит!»

– Ха-ха-ха, ты чем губы намазала? Ты что, на маскарад собираешься?

Кристина пораньше сбежала с уроков, чтобы накраситься, как это делают другие девчонки, и одеть что-то гиперэффектное. Эффект действительно оказался гипер. Данила не понял ничего…

– Теперь твоя очередь, – она взяла со стола помаду и мазнула его.

Он на минуту остановился, широко раскрыв ставшие величиной с полмира от изумленья глаза, потом выхватил помаду и стал мазать ее…

Когда прошел час, Данила улетел. Из сердца Кристины пыталась вырваться радость, но не могла, разбрызгав капли света по всей комнате, замку, миру! Она сидела на полу и глупо смеялась. У нее не осталось сил смыть красные полосы с лица.

В десять пришли родители. По традиции все сели за стол, по традиции стали молча опустошать тарелки, по традиции каждый думал о своем и решал свои нехитрые задачи. Но сегодня Кристина думала не о новом заклинании, не о примере по алгебре и даже не о персонаже из бразильского сериала. Она думала о кудрявом мальчике с бирюзовыми глазами. Для нее этот ужин был нетрадиционным.

– Кристина, почему ты не пишешь, – спросила Ирина Ивановна.

Кристина подавила раздражение, которое хлынуло в кровь, ведь ее так нагло вытащили из мира грез:

– Ручки нет.

– Кто-нибудь, дайте Кристине ручку.

Катя стала рыться в своем рванном портфеле.

– На.

– Спасибо, – недовольно сказала Кристина.

– Записывайте, на дом сочинение на тему «Мой лучший друг».

Кристина подняла руку:

– А если я не хочу писать сочинение на эту тему?

– Почему?

– Просто не хочу и все.

– Тогда напиши сочинение на тему «Не хочу я писать сочинение на тему «Мой лучший друг» потому что…», ладно.

– А можно, я тоже напишу сочинение на эту тему, – сказала Катя.

Он сидел на подоконнике, свесив ноги. Он не боялся упасть.

– Ты какая-то загруженная, что с тобой случилось?

– Задали сочиненье написать на тупую тему.

– Какую?

– «Мой лучший друг» или «Я не хочу писать сочиненье на тему «Мой лучший друг потому что…»» Не знаю, что и делать…

– У тебя нет друзей?

– А зачем они нужны?

– Ну, если у тебя есть друг, он одолжит тебе денег, с ним можно будет куда-нибудь сходить, да, вообще, что б не скучно было…

– А у меня всегда есть деньги, я всегда хожу одна и никогда не скучаю.

– Значит, тебе не нужен друг. Так и напиши.

– А ты прав.

Данила превратился в птицу и улетел.

Через несколько дней был разбор полетов:

«Моя лучшая подруга Люда. Она очень умная. С ней приятно общаться. Люда всегда помогает, когда мне нужна ее помощь. Мы подружились еще в детском саду. Я даже помню, как она подошла ко мне впервые. Она была в розовом платье с большим бантиком. Она сказала:

– Скоро позовут на завтрак.

– Я не хочу есть, – ответила я.

– Воспитатели заставят, – сказала Люда.

Я была в группе новенькая и испугалась, мне даже захотелось сбежать из садика, но Люда взяла меня за руку и повела знакомиться с другими детьми…»

«Телячьи нежности», – подумала Кристина. Ей казалось, что она написала лучшее сочинение, сочинение полное глубокого психологического анализа, по сравнению с ним работы других одноклассников покажутся Ирине Ивановне детским лепетом.

А учительница тем временем объясняла свою оценку 4/4.

– Хорошее, искреннее сочинение. Сразу видно, что Наташа любит свою подругу. Она очень умело подобрала такие слова, что мы, читатели, смогли прочувствовать ее отношение к этому человеку. Мне понравилось, просто местами были некоторые нарушения логики.

«Да, я не хочу писать сочинение на тему «Мой лучший друг». Год назад мы жили в Чите. У меня там осталась лучшая подруга. Ее звали Юля, она любила делать прически своему коту и занималась в художке. Мы с ней ходили в гости к одному дядьке без рук и помогали ему по дому….»

«Не плохо, во всяком случае, не так, как у других», – подумала Кристина.

«А потом мы уехали. Мне родоки сказали, что мы скоро вернемся, и я не взяла ни адреса, ни телефона. Юля осталась там, а сейчас у меня друзей нет».

– Катя, я поставила тебе три. Во-первых, «дядька», «художка» и «родоки» – нелитературные слова. В сочинениях использовать их нельзя, а во-вторых, тема не раскрыта вообще, ведь ты пишешь сочинение на тему «Почему я не хочу писать сочинение на тему «Мой лучший друг»», а описываешь свою подругу и вашу дружбу. Да и чисто по-человечески мне не импонирует, что ты так легко отреклась от подруги.

– Я не отреклась от нее. У меня нет ее адреса.

– Но в твоем сердце она должна быть!

– А что толку?

– Переходим к другому сочинению:

«Я не хочу писать сочинение на тему «Мой друг», потому что не считаю, что у каждого человека должен быть друг. Ведь мы не пишем сочинения на тему «Мой любимый компьютер», потому что он есть тоже не у каждого, хотя те, у кого он есть, наверное, могли бы об этом написать.

Почему я не считаю, что у всех должны быть друзья? Потому что есть люди, которые могут без них обходится. Я спросила одного знакомого, зачем нужен друг, он ответил…»

«Не знаю, что я получила за грамотность, но за содержание точно пять», – с гордостью подумала Кристина.

«Кроме того, друзья это: потраченное впустую время, постоянные ссоры (возьмите, хотя бы Люду с Наташей), вещи и деньги, которые приходится одалживать. Другими словами, на мой взгляд, стереотип, сложившийся в обществе о том, что каждому необходим друг, пора ломать».

– Кристина, у меня твое сочинение вызвало шок, – сказала Ирина Ивановна, – в принципе, оно написано хорошо, но в нем столько цинизма и сухости… Кажется, его писал человек, в котором нет ничего святого.

– Ирина Ивановна, вам больше нравятся эти слащавые глупости других, где по большей части описывается, как они вместе проводят время. Я уверена, что большинство просто село и написало первое, что пришло в голову, а я думала и думала почти всю ночь.

– Кристина, ты думала об этом всю ночь, а ребята не один десяток ночей. У тебя безупречное сочинение, но я не могу тебе поставить пятерку. Давай сделаем так, если захочешь, можешь переписать его к любому числу до конца четверти, а я освобожу тебя от одного из сочинений по произведениям.

– Я все равно его переписывать не буду…

– Данила, пойдем, прогуляемся.

– Пойдем.

Они шли рядом по холодному парку, ветер проникал сквозь куртку. Они молчали. Она с боку изучала его тонкие черты и крохотные веснушки. Он был чуть ниже ее, казалось, что он младше. А в этом смешном сером пальтишке он вообще выглядел по-кукольному. Он равнодушно пинал небольшой камень. Он сутулился.

– Выпрямись, – Кристина ударила его по спине, – будешь так ходить, горб вырастет.

– Это твой парень? – подбежала непонятно каким образом оказавшаяся здесь Катя.

– Просто друг.

– У тебя нет друзей.

– Не твое дело.

– Как тебя зовут? – спросил Данила.

– Катя, – девочка скорчила милейшую рожицу, на ее озорное личико упали длинные черные пряди. В эту минуту Катя была очень хорошенькой. От просыпающегося женского чутья внутри Кристины это не укрылось.

– Данила, нам срочно надо бежать, осталось около десяти минут!

– Где ты живешь?

– Там, – Катя указала на небольшой барак.

Кристина дернула Данилу за рукав.

– У нас осталось чуть больше пяти минут, – шепнула ему Кристина, а вслух добавила, – Катя, мы пойдем, нам пора.

Они отошли. «Вот чёрт, – подумала Кристина, – с кем не хотела столкнуться, так это с ней. Она никому об этом не расскажет, зато на него глаз положит».

– Кристя, а знаешь, что я подумал… А приворожи меня к ней. Зачем кого-то искать?

– Ты что, это же самая отстойная девчонка во всей школе. Я сама решу, к кому тебя приворожить!

Данила улетел больше пяти часов назад. Спустилась ночь. Крохотные звездочки усыпали все небо. Кристина посмотрела на тонкий месяц и спросила сама себя: «А, собственно, почему я должна приворожить его к кому-то, ведь я тоже девушка и вполне симпатичная! Ему-то все равно, а мне будет приятно!»

Девочка вскочила с постели: «Завтра суббота, поеду с утра на электричке в Екатериненские пещеры, там полно летучих мышей, поймаю одну, посажу на муравейник в горшочке с дырочками. А где найти муравейник? По-моему, в саду есть. От мыши останутся две косточки: крючок и, кажется, вертушка, вертушку выкину, а крючком поманю его и дело в шляпе».

«Данила, я поехала готовить материал для приворота», – она открыла окно и приклеила записку жвачкой к подоконнику.

Заветная косточка сжималась потеющими ладонями. Она дрожащими руками поманила крючком три раза его к себе.

Его ресницы взмахнули, а светлые бирюзовые глаза потемнели, ведь это не секрет, что светлые глаза всегда темнеют, когда в сердце стучится любовь…

Он изменился, еле заметно, но все же… На щеках появился румянец, на лице – выражение неловкости. «Сработало», – решила Кристина.

В этот безветренный вечер он по привычке залетел в гости. Она ждала его. На ней было старенькое хэбешное платье и рваные тапочки. Волосы она собрала в пучок, но они успели растрепаться. У ней были такие хрупкие плечи, такие яркие губки, такие чайные глаза… Он понял, что Кристина очень красивая и что… она девочка. Сегодня разговор как-то не складывался, Данила улетел на пять минут раньше.

– Когда ты приворожишь меня? – спросил однажды он.

– А я уже.

– Как? К кому, почему ты мне не сказала?

– Что бы вернее было. А к кому, сам узнаешь, когда увидишь ее.

– Я, кажется, догадываюсь!

Кристина покраснела. Какое неловкое признанье в любви…

– Знаешь, я не уверен, что она меня пошлет.

– Если так, то у тебя не правильное проклятье.

– Или у тебя неправильный приворот!

Кристина покраснела еще раз и попыталась перевести разговор:

– Данила, нам задали написать сочинение по Маяковскому, а я его не перевариваю. Что делать?

– Так и напиши.

– Ты что? Училка обидится!

Тут Кристина вспомнила, что ей можно еще раз написать сочинение про друга и решила, что можно написать о Даниле.

Он сидел на подоконнике, болтая ногами. Было скучно. Легкая морось исключила возможность прогуляться. К родителям пришли гости, а телевизор находился в их комнате.

– Давай поиграем в игру? Я пишу на листочке ответ на вопрос кто, заворачиваю. Ты не смотришь и пишешь ответ на вопрос с кем, заворачиваешь. Я пишу где, ты пишешь, что делают. Я пишу первую реплику, ты вторую.

– Давай.

Они, хитро улыбаясь, стали что-то калякать.

– Ну что, читаем: Бранка из сериала «Во имя любви» с облезлой кошкой в готическом замке воруют объедки «Когда я была молодая, я сутками голодала» «Мы не воры, у нас клептомания!»

– Реально получилось! Теперь ты первая.

Кристина, давясь смехом, что-то написала. Данила задумался. Вдруг его лицо стало серьезным… Когда он закончил, он дал ей:

– Читай?

– Почему я? Хотя… Александр Пушкин с маленькой ведьмой на болоте в избушке на курьих ножках привораживали друг друга съешь жабу, и я тебя полюблю КОГДА БУДЕШЬ МЕНЯ ПОСЫЛАТЬ, СДЕЛАЙ ЭТО ПОМЯГЧЕ… Глюк какой-то и совсем не смешно, – Кристина все поняла.

– Я, пожалуй, пойду, – Данила понял, что она поняла.

– Подожди. Я. .. я это… типа… не стану тебя посылать.

– Но мое проклятье…

– Ты был прав, у меня неправильный приворот.

– Я рад.

За столом царило напряженное молчание.

– Я слышала, ты дружишь с голубем? – вдруг спросила мама, – Не дружи с голубем. Они отнимают магическую силу.

– Во-первых, он не голубь, а мальчик, которого превратили в голубя, во-вторых, я с ним не дружу, а общаюсь, в-третьих, он хороший и не станет забирать у меня силу.

– Во-первых, неважно, как он стал голубем. Во-вторых, не цепляйся к словам, в-третьих, он не намеренно у тебя крадет силу, просто у них природа такая. Нет, конечно, если для тебя эта дружба важней…

– Мы не друзья и вообще не лезьте в мою жизнь! – наверное, в первый раз в своей жизни повысила голос на мать Кристина и побежала к себе в комнату.