Комплекс превосходства: Причина

– Я все сказал правильно, зря ты так. И хватит сутулиться, выпрямись…

Проходя мимо одной из многочисленных высоток, Нудл обратила внимание на большую проекцию, направленную на стену здания. Реклама. Как много было рекламы в этом зеркальном мегаполисе. Показывали новую игру, премьера которой была назначена уже на следующей неделе. Злодей в рекламе был страшненьким на вид альбиносом.

– Хочешь взять абонемент на арену? – спросил Даффер, заметив, куда смотрит притихшая напарница. Тут же он чуть не споткнулся о робота-дворника, практически бесшумно проехавшего под ногами.

– Я не об этом думаю, – она снова посмотрела на дорогу. – Что же нужно натворить в предыдущей жизни, чтобы родиться белым в следующей?

– Быть тобой, наверно.

– Щас без языка останешься.

Активировав НК, Нудл вытащила коробок с сигаретами и приостановилась.

– Это что за новости? – заворчал Даффер, наблюдая, как напарница закуривает простенькую сигарету.

– Не злись, – она выпустила дым. – Отучаться надо постепенно…

Вечерний воздух, который нравился Дафферу, перебился отвратительным запахом. Одноглазый выхватил из ее зубов сигарету и вытянул руку, запрашивая всю упаковку.

– Давай-давай, – мягко скомандовал он.

Нудл нахмурилась, но, зная, кто у кого здесь находится в подчинении, всучила Дафферу пачку сигарет. Она понимала, что, закуривая перед ним, идет на риск остаться без никотина, но все-таки понадеялась, что сейчас он находится в достаточно хорошем расположении духа, чтобы разрешить ей покурить. Но Даффер оказался достаточно строгим для такого послабления.

Взамен пачки с сигаретами Даффер протянул ей мятный леденец. Все с тем же недовольным видом Нудл приняла угощение.

Они добрались до жилой зоны серви лишь поздней ночью. Нудл наотрез отказалась садиться на монорельс, желая пройтись. Дафферу ничего не оставалось, кроме как пойти за ней, дабы убедиться, что эта дама не попадет снова в беду.

Даффер услышал какую-то возню. Крики, ругательства, мольбы. Кого-то избивали. Звуки доносились за углом одной из типовых высоток.

– Думаешь ввязаться? – равнодушно спросила Нудл, когда ее напарник остановился. – Как это на тебя похоже.

– А ты пройдешь мимо?

– Это не тот сорт проблем, в которые я обычно попадаю. Ну, чего встал, герой?

– Пойдешь со мной.

– Это просьба?

– Это приказ.

За углом – четверо в зеленых ошейниках. В темноте переулка два тигра решили поиздеваться над двумя домашними серви – парнишкой и девушкой. Первый, кряхтя, валялся у стены, не в силах оправиться от побоев. И только двое задорных хулиганов накинулись сдирать одежду со второй, как их прервал голос:

– Вы чего здесь устроили?

В темноте невозможно разглядеть ни лиц, ни цвета, но была видна комплекция напавших, сильно превосходившая размеры тел жертв.

– Тебе чего, одноглазый? – спросил тот, что держал домашнюю, прикрывая ей рот. – Ищи других карликов, этих уже мы приметили.

– Какая чика, – воскликнул второй, заметив Нудл. – Эй, развлечься не хочешь? А эту мы тогда отпустим…

– Оставьте их, – сказал Даффер. – Не позорьте нашу породу.

– Кто тут еще кого позорит, зануда! Или ты этот, как они, как его…

– Эмпат? – вспомнил другой.

– Вот, точно. Эмпат! Слабак!

Со стороны двоих посыпались смешки в сторону Даффера. И только он хотел возмутиться и пригрозить, только приготовился к драке, как Нудл вытащила пистолет. После внезапного выстрела из травмата планы Даффера посыпались. Прорезавшийся грохот эхом прокатился по стенам, а следом – ругань того, кто хохотал громче второго.

– Сука! – взвыл он.

Второй отпустил девушку породы домашних и кинулся к другу, которому попало в колено. Заложница, трясясь всем телом, испуганно попятилась к своему другу.

– Убирайтесь, – раздраженно рыкнула Нудл. – Все.

Она не обращала внимания ни на жертву, шокированный взгляд коей был направлен уже на нее, ни на Даффера, который непонимающе вылупился на оружие в ее руках.

Второй выстрел в воздух, от которого вздрогнул Даффер, поторопил насильников. Они решили не связываться с вооруженными противниками. Тот, что со здоровой ногой, подхватил под руку своего товарища. Вскоре они удалились.

Однако теперь двое породы домашних пугливо смотрели на Даффера и Нудл.

– Спасибо, что защитили, – проблеяла обычная, – дальше мы сами, только не трогайте нас…

Даффер схватил Нудл под руку и спешно вывел из переулка на освещенную прохожую часть.

– Твою мать, откуда у тебя травмат?! – возмутился он, отпустив ее.

– Из автозака стырила, – спокойно ответила Нудл. С самым невинным видом она пожала плечами.

– Отдай его мне, его нужно срочно вернуть…

– Обойдешься, он мне еще нужен.

– Отдай, я сказал! Живо!

В ответ Нудл направила оружие на Даффера. Он нахмурился.

– Что? – спросила она. – Забирай. Если сможешь. Но я тогда подумаю, что ты на меня напал.

– Давай-ка без шуток. Я сделаю вид, что ты не направляла оружие на своего наставника.

– Так, может, ты еще и сделаешь вид, что не видел этой пушки?

Даффер умолк, все так же возмущенно глядя на свою подопечную.

– Сигареты или жизнь, Дафф.

– Ты меня еще и шантажировать будешь? Не глупи.

– Условия ставит тот, у кого пушка.

Но он продолжил злобно пялиться на Нудл. В ответ на этот взгляд она огорченно выдохнула. Чего она хотела добиться этой шуткой? Понятно ведь, что он останется строгим к ней даже в той ситуации, когда она держит его на мушке.

Рыжая с наигранным спокойствием подняла руку с пистолетом вверх. Пистолет испарился, превратившись в строку виртуального каталога НК. Оружие переместилось в складскую комнату ее квартиры.

– Если об этом кто-то еще узнает, то у нас будут проблемы, – сказал Даффер. – А об этом узнают, когда будешь проходить томограф лжи. Еженедельная проверка. Помнишь?

– Да верну я, верну. Не кипишуй.

– Да что, черт возьми, творится в твоей голове? В колонию рвешься?

В ответ она пожала плечами и двинулась дальше, в сторону их высотки.

– Учись решать вопросики так, как подобает тиграм, Дафф.

Она оставалась невозмутимой, а Даффер не на шутку испугался. Испугался дважды: когда увидел несанкционированное оружие в руках своей непредсказуемой напарницы, за действия коей он отвечал своей головой, и когда это самое оружие она направила уже на него.

Файл4: Лишний

«Вы же в отпуске?»

Маленький сканер НК на руке Уайта мигнул, оповещая о сообщении. Автором был Даффер. Блэку он ничего не отправлял, попросив Уайта передать суть сообщения.

– Даффер предложил развлечься этой ночью в Инферно, – подал голос Уайт, когда они возвращались домой по безлюдной ночной аллее. – Не хочешь сходить?

– А своего приблуду оставить один на один с техникой решил?

– Почему бы и нет.

– Посмотреть надо, сильно ли Марлин помял нашего уборщика, а там глянем.

– А, так это он сломал его?

– Да, тот еще паршивец. Да и вообще мне отдохнуть после работы надо. Ты-то ничего не делаешь, у тебя есть силы по кабакам шляться.

Обидно такое слышать, но Уайту нечем было возразить. Шагая рядом с братом, он смотрел под ноги.

Ему казалось, что Блэк не ценит его. Но ценил ли сам Уайт своего родного брата? Бесспорно. Когда он думал о значимости Блэка, к нему в голову лезли воспоминания.

***

– Выродок!

Сколько раз Уайт слышал это во время своего обучения среди тех, кого рексы и людьми-то не называют? Невозможно сосчитать на этом свете всех ненавистников альбиносов. Но что ему оставалось делать? Он мог лишь закрывать руками голову.

Быть слабым по вине эмпатии унизительно. Особенно среди тех, кого с малых лет обучают ремеслу убийц, служащих государству. Они унижали и избивали всякого, кто даст слабину, и это поощрялось. Считалось, что жестокость способствует закалке характера работника особого отдела. Однако определенные порядки были, и только благодаря им Уайт вышел из училища живым.

Уайт ненавидел свою породу. С самого начала белый был обречен на выбор между исполнительным отделом и армией, но даже этот выбор он упустил, ведь он давался лишь тем, кто хорошо учился. Военными могут быть только достойные, а Уайт был среди отстающих.

Нападения совершались на первом году обучения, но долго не длились, так как Уайт не был одинок. И он прекрасно знал об этом.

– Эй, уроды!

Родной голос. После него боль заканчивалась. Слышались глухие удары, но они не касались Уайта. Открывая глаза, он видел уносящих ноги обидчиков. Убирая руки, он видел стоящего над ним Блэка. Тот, как и всегда, невозмутим и обозлен. В такие моменты избитого юношу одолевала ужасная печаль. Разглядывая сильного брата, он будто смотрел в зеркало, в котором – отражение параллельной вселенной.

– Постарайся в следующий раз не давать себя в обиду, – недовольно ворчал Блэк, помогая братишке подняться на ноги.

Уайт уверял Блэка, что такого больше не повторится, но обещания этого не держал, чем вызывал недоумение братца.

На втором курсе Блэк придумал, как покончить со всем этим. Идея его была немудреной: он начал стричься под Уайта. С тех пор, как двух братьев стало невозможно отличить, учащиеся перестали нападать. Никто не хотел себе лишних переломов из-за случайной путаницы.

***

Когда Уайт думал обо всем этом, то начинал сравнивать себя с паразитом. Червь, который живет за счет того, на ком паразитирует. Настроение тут же катилось под хвост.

Тоскливые мысли испарились, когда перед носом пролетела бутылка, едва не попавшая в голову. Звон битого стекла. Уайт поднял ушки и оглянулся в ту сторону, откуда прилетела бутылка.

– Чертовы нелюди, – едва разборчиво ворчал рекс, сидевший на лавке. Рядом с ним сидел еще один синяк постарше.

– Нефиг бухать на территории серви, – гаркнул Блэк.

– Себе подобным указывать будешь, животное!

– А я всегда говорил, – сказал второй, – что бестерская корпорация совершила самый большой грех, изнасиловав природу и породив вот это. Лучше бы андроидов в свое время развивали… Чего вылупились? Убейтесь об стену, твари! Брысь!

Братья шли и слышали, как эти двое материли Beaster Corporation за выведенную расу. Они боялись, что мутанты корпорации приведут к чему-то более страшному, чем ядерная катастрофа. Что они уничтожат остатки человечества.

– Идиоты, – хмыкнул Блэк.

Эти двое рексов не были каким-то исключением, наоборот, таких, как они, было много. Они лишь высказали вслух то, о чем думало большинство из тех, кто проходил сегодня мимо близнецов. Оставшуюся дорогу до дома Уайт думал о том, что эти рексы ошибаются, ведь серви и сами не хотят ничего разрушать, не жаждут крови. По крайней мере он – точно.

А дома их ждал Марлин. Любопытный мальчишка с кисточкой на хвосте тянулся к экрану терминала, листая каталог какого-то магазина.

– Ах ты засранец, – прошипел Блэк, заметив подростка. – Выдать нас решил?

Прошагав к терминалу, Блэк выключил его и осуждающе посмотрел на ребенка. Тот лишь пожал плечами.

Уайт наблюдал, как Блэк возмущенно отчитывал Марлина. Ведь этот мальчик действительно мог выдать братьев с потрохами, даже не имея таких намерений. И в эту секунду Уайт задумался. Блэк ведь был прав: если бы они убили мальчишку, то всем стало бы легче.

Но Уайт не мог позволить этому случиться. И в который раз он проклинал себя за это.

***

4 июня 3100 г.

Island 3

Рекламные щиты, электрокары, окна, фонари. Огни ночного города, как и всегда, были настолько яркими, что на их фоне мутнели звезды. Красивейшая ночная панорама предстала перед глазами Блэка и Уайта. Стоя у прутьев перегородки, ограждавшей крышу, Уайт смотрел вниз с высоты пятидесяти этажей.

– Теперь ты понимаешь, почему я был против того, чтобы оставлять его в живых? – спросил Блэк. – Ты увидел достаточно проблем? В любой момент он может нас подставить. И тогда наша жизнь для государства будет стоить меньше, чем ничего.

– Но что теперь остается делать?

– Ты интересовался выдачей гражданства детям оттуда?

– Да. Его родословную распознают в ходе подготовки паспорта, а мы провалимся. Тупик.

– Послушай, тайное все равно через неделю может стать явным, ведь нам томограф лжи там проходить надо, а его обмануть – дело не из простых, – Блэк отпил пива из припасенной им жестяной баночки.

Уайт поставил локти на перегородку и скрестил руки.

– И ведь правда, – сказал он на выдохе. – Неужели нет другого выхода, кроме как убить его?

– Зря ты его сюда привел. Каким-то чудом данные о нем удавалось скрывать, а значит, можно было просто рискнуть оставить его в трущобах и понадеяться, что ни его, ни нас не разоблачат. Но там он, скорее всего, помер бы либо с голоду, либо от руки человека. Давай мы просто прикончим его, это будет гуманно.

В эту секунду Уайт подумал, что сможет согласиться на это. Мальчишка из-под купола ничего не стоит, он все равно, что мертв. Его жизнь была отравлена с момента рождения. Но что-то внутри все равно не давало Уайту просто сказать «давай».

– Хоть он и с той стороны, но у него вся жизнь впереди. Хреновая в целом, но жизнь. Надежда еще какая-нибудь, наверное. Я не желаю такой участи для него. У нас было много всякого, но ребенок – это уже слишком.

Блэк посмотрел на баночку, которую сжимал, и отпустил ее, позволив предмету свободно полететь вниз.

– Хорошо, придумаем что-нибудь.

– Спасибо, Блэк.

– Балда, пока не за что благодарить… Нет, ну это надо так вляпаться. Еще и сразу после того, как арсенал пополнили.

Они немного помолчали.

– Интересно было бы узнать историю знакомства его родителей, – сказал Уайт. – Они ведь из разных секторов, как они пересеклись?

– Теневая сеть похожа на вольную женщину. Манящая, загадочная, а рексам на те территории и в ту сеть можно заходить без особого разрешения…

– Не думал, что у тебя такие вкусы.

– Да ладно, покладистые – скучные. А вот щепотка безумия и рвение делать все по своему очаровывают.

– Что насчет Нудл?

Блэк хохотнул.

– У нее не щепотка безумия, у нее с этим перегиб. Но что-то в ней есть.

Уайт хмыкнул.

– Как-то мы задержались. Спать, наверное, пора.

– А я думал рвануть все-таки в клуб.

– Но ты ведь устал.

– Да не хочется мне возвращаться к шкету твоему. Надевай одежду поудобнее и пиши Дафферу, что мы идем.

Файл5: Вечер

В темном пространстве стеной текли водопады, сверкая на фоне алой подсветки. Шума воды не было слышно. Ритмичная электроника не давала ему ни шанса добраться до ушей отдыхающих.

Трое выпивали на втором этаже за длинной стойкой. Два альбиноса и один брюнет. Последний на сей раз в темно-синей футболке, а не в рубашке. Альбинос покрупнее – в простой черной футболке, второй – в легкой темной ветровке.

Стекла перед их глазами заглушали рев музыки с первого этажа и открывали вид на толпу.

– Что сподвигло вырваться сюда? – спросил Даффер. – Не хотели же.

– Решили сменить обстановку, отдохнуть где-то кроме дома, – ответил Блэк. – Да и полезно изучать новые места, здесь я еще не был. А вы с Нудл, как я понимаю, тут постояльцы.

– Без нее ноги бы моей здесь не было.

– Не нравится тут?

– Это явно не то место, которое я бы выбрал для отдыха.

– Так и иди искать развлечения по себе, чего хвостиком за напарницей ходишь?

Вздохнув, Даффер примолк и уставился на танцпол под ними. Не нужно было долго рыскать глазами в поисках рыжей девчонки. Ее движения казались естественными, она органично вписывалась в окружение, но при этом слишком выделялась на фоне других.

Топ с оголенной спиной и неприлично короткая юбчонка, похожая скорее на небрежно обмотанный обрезок ткани, свисающий с бедер. Вызывающая одежда выдавала ее планы на вечер, а то, как она умела двигать бедрами, не могло не приковывать внимание окружающих.

– Чего задумался?

Голос Блэка будто вывел Даффера из тумана. Темный покосился на белого.

– Она сразу попадет в неприятности, если потеряю из виду.

– Да брось, она же тигрица. Кому хочешь задницу надерет.

– Этого-то я и боюсь.

– Какое-то странное здесь вино, – подметил Уайт, сидевший по правую руку от Блэка. – Как-то послаще.

Взяв стоявшую перед ним бутылку, он посмотрел на этикетку. Даффер пожал плечами.

– Поговаривают, будто здесь продают вина, сделанные на Четвертом Острове, а там виноград выращивают.

– То есть это не синтезированный алкоголь? – удивился Уайт, глянув на Даффера. – Самый настоящий?

– Похоже на то.

– Так что не пей много, братец. Я не хочу потом тебя тащить до дома.

Блэк забрал у возмущенного Уайта бутылку и отпил из горла.

На танцполе Нудл могла позволить себе забыться. Увлекшись, она не заметила близости молодого незнакомца. Подпрыгнула от неожиданности, когда на ее талию легли широкие ладони.

– Напугал?

Она оглянулась и встретилась с медовыми глазами человека из числа львов. Из-за алого освещения они казались темными.

– Нисколько, – неуверенно хмыкнула Нудл.

Этот двухметровый верзила сплетал шелковистые волосы в хвост, давая разглядеть отросшую шерсть по контуру широкого лица. И только заметив облик льва, рыжая отвернулась от него, то ли смутившись, то ли чего-то испугавшись. Она постаралась выкинуть из головы похожий образ, так и норовивший влезть в ее мысли.

Сосредоточилась на музыке и снова вклинилась в ритм. Недвусмысленно прижалась к мужчине сзади, подняла руку и коснулась его ухоженной шерстки. Подумала, что если не смотреть на него, то вполне сойдет для одного вечера. Львы – отличные любовники, которых не каждый вечер можно подцепить. И не каждой. Они избирательны.

Его пальцы коснулись ее лица. Миг – и она снова увидела его лицо. Слишком близко, слишком внезапно. Выскользнула из его рук и скрылась в толпе, оставив замершего в ступоре льва.

Прошмыгнула к черному выходу. Захлопнула за собой дверь. Прислонилась к ней спиной.

Нудл дышала часто, будто после пробежки. Огляделась. Она оказалась в тупике рядом с зеленым мусорным контейнером. И в полнейшей тишине, закладывавшей уши. Глубоко выдохнув, стукнулась затылком о дверь.

– Блять, такой кадр упустила.

Прикрыла глаза. Ударила кулаком по металлической двери. Глубокий вдох, выдох с недовольным рычанием.

Нудл запрыгнула на крышку контейнера. Села, прижав колени к груди. Разрез небрежной юбки обнажил бедра, но ее это совершенно не волновало. Откинула голову к стене.

– Его здесь нет, – едва слышно хрипнула она. – Спокойно, девочка, спокойно…

В памяти всплыли темные дреды, сплетенные в хвост, массивные плечи и холодные глаза. Нудл с силой зажмурилась, отгоняя образ.

Дико хотелось курить, но Даффер отобрал ту пачку сигарет, которую она украла в полицейском участке. Купила бы себе другую, да только вся история ее покупок доступна наставнику.

Ни никотина, ни секса. Она всхлипнула, не сдержав слез обиды.

– Куда твоя напарница делась? – спросил Блэк, не заметив знакомого силуэта. – Не вижу ее.

– Наверное, подцепила себе кого-нибудь, – скрипнул Даффер, рукой подпирая голову. – Да домой повела. Или пошла к кому-то.

– Ты же вроде переживал за нее.

Даффер ничего не ответил. Взял бутылку и отхлебнул вина. Поморщился.

– Ладно, сейчас убедимся…

Брюнет развернул на экране наручников карту и включил ее маяк. Голубая точка двигалась по направлению к ближайшей станции.

– Ну вот, – заключил Даффер, – говорил же. Не буду мешать.

Блэк одобрительно похлопал коллегу по спине.

– Вот это правильно.

Едва он договорил, как послышался звон разбитого стекла. Ощутив тупую боль, Блэк схватился за голову. Где-то позади послышался голос.

– Чего приперлись, выродки?

Уже поняв, что происходит, Блэк вскочил. Голова пошла кругом.

– Какого черта? – спросил Даффер, уставившись на рыжего толстяка породы тигров. В руках тот держал горлышко разбитой бутылки.

– Не возникай, – проворчал пьяница, – у тебя цвет есть, не будешь лезть – не трону…

Острие битой бутылки он решил использовать как оружие. Замахнулся на перепуганного Уайта, но оклемавшийся Блэк опередил незнакомца. Меткого удара в голову хватило, чтобы отправить жирдяя в нокаут.

По бару прокатился грохот опрокинутого табурета, когда на него упала туша человека. Подоспел охранник – тигр средних лет. Уже не такой молодой для работы в отделе, а потому вынужденный работать на подобных должностях.

– Молодежь, вы чего тут устроили? – проворчал он. Уставился на Блэка.

Белый приложил пальцы к затылку и ощутил влагу. Посмотрел на ладонь, заметил алые пятна.

– Этот полудурок напал на меня!

– Мне все равно, кто это начал, живо выметайтесь, – он посмотрел на Уайта. – Оба.

Блэку не хотелось влезать в разборки. Он кивнул Уайту и ушел в сторону выхода. Поняв жест, братец послушно побрел следом.

Икнув, Даффер поднялся и тоже двинулся на выход. Ему не хотелось пить в одиночку, да и хватит с него на сегодня.

– Вы как? – спросил он, когда они вышли на воздух. – До дома доберетесь?

– Доберемся, – ответил Уайт, – спасибо.

– За что?

– За вечер, Даффер.

В ответ темный хмыкнул.

***

Головокружение прошло, когда они подходили к своей высотке. Блэк снова нащупал место на затылке, куда прилетела бутылка. Кровь остановилась, оставив грубоватую темную корку.

– Больше не пойдем туда, – сказал Уайт, – хватило приключений.

– Испугался? – усмехнулся Блэк. – Да ладно, это все пустяки жизни.

– Был бы удар посильнее – тебе было бы не до смеха. Мы легко отделались.

– Да расслабься, Уайт. Меньше млей и больше бей, когда нападают, и вот уже жизнь кажется не такой страшной.

– Тебе легко говорить.

– Это мне-то легко говорить? – в его голосе угадывалось раздражение. – Тебе напомнить, у кого из нас проблемы со зрением? У тебя нет никаких косяков со здоровьем, тебе ничто не мешает взять себя в руки.

– Мне мешает сочувствие.

– Лень тебе мешает.

Посуровев, Уайт смолчал. Прямо сейчас в нем вспыхнули слишком гнусные чувства, чтобы открывать рот. Он понимал, что если скажет что-то сгоряча, то сделает все еще хуже. Да и так много уже сказал лишнего, если подумать.

Как бы Уайту не хотелось все смягчать, а он все равно то и дело попадал по больным точкам брата. И тот тоже. Они оба причиняли боль друг другу. Блэк старался не замечать этого, да и Уайт был привыкшим. Однако в такие моменты они все равно замечали какое-то мерзкое чувство недосказанности и недовольства.

В молчании они прошли в жилое здание.

***

Когда Нудл зашла в свою однушку, мрак развеялся от автоматического освещения. Нудл щелкнула тумблер, и свет тут же погас.

Тишина в квартире нарушалась тихим гудением терминала.

Она уселась на подоконник и открыла припасенную бутылку. Прильнула к горлышку. Напротив окна – одноместная кровать, сбоку – голограммный экран пробудившегося терминала. Дата, погода, состояние здоровья. Стоимость жизни в десять миллионов.

Отдельный пункт в строке здоровья – фертильность, где указывался благоприятный статус. И больше всего Нудл раздражал отсчет рядом со строкой. Секунды, минуты, часы, дни, месяцы и года. Медленно текущее время, которое перестанет течь, когда ей исполнится двадцать шесть. И когда время иссякнет, она будет обязана платить штраф за бездетность. С первым ребенком время снова потечет, давая еще пару лет для второго. После менопаузы стоимость ее жизни неминуемо и резко снизится, а вот насколько – зависит от количества детей, коих она родит.

Когда Нудл попала в поле зрения очнувшейся системы помощника, до нее дошел женский голос призрака квартиры.

– С завтрашнего дня у вас овуляция, у меня есть список наиболее здоровых свободных мужчин. Не переживайте, если не найдете кого-то по душе, в случае отказа от партнера медорганизации помогут забеременеть…

– Отвали, – буркнула Нудл в пустоту.

– Помните, что счастье любой тигрицы в мате…

Рыкнув, Нудл со злостью кинула полупустую бутылку в экран терминала. Алкоголь забрызгал технику, незащищенную от воды. Послышался треск, погасла голограмма, голос исказился.

– Проявлена агрессия, – задребезжал помощник, – для лечения рекомендуется помощь специалиста.

– Рекомендуется заткнуться, – ворчнула Нудл. – Черт, пойло перевела.

– Поступила жалоба от соседей…

– Пусть эти скоты поцелуют меня в зад, – откинула голову к стеклу. – И без тебя знаю, что они меня терпеть не могут.

Тишина. Темнота развеивалась светом тех редких окон в здании напротив, где люди пока не спали.

Взгляд ее упал на пустую кровать. Нудл хмыкнула. Она поражалась тем холостым людям, которые могут вот так просто сидеть в одиночестве и чувствовать себя хорошо. Она была из тех, кому нужны шум, суматоха, общение. Жизнь. Здесь ее не было, и от этого на душе становилось ужасно тоскливо.