Под солнцем правды

Я иду на кухню, откуда раздавался умопомрачительный аромат тыквы и мяса. Стол почти накрыт – тарелки с овощами, фруктами и свежим хлебом в ряд выстроились на гладкой поверхности. С завтрака прошло совсем немного времени, и я была не голодна, но что-то внутри меня твердило о том, что я не имею права отказаться. Прям как дома.

– Давайте я вам помогу, – несмело предлагаю я, наблюдая за тем, как суетится женщина, разливая по тарелкам ярко-оранжевый тыквенный суп.

– Не надо, милая, ещё успеешь, – Джуд качает головой и небрежно отмахивается.

– Я помогу, мам, – Кэтрин неожиданно появляется в кухне. Светлые волосы небрежно собраны на затылке, рукава блузки предусмотрительно закатаны. – Садись, Эмбер.

Я аккуратно опускаюсь на стул и начинаю наблюдать за тем, как они вместе, бок о бок суетятся на кухне, посмеиваясь над чем-то своим. Мать и дочь. В груди вновь тянет.

Обед был лёгким и непринужденным – все болтали и смеялись, обсуждая произошедшее за неделю. Я наблюдала за этим со стороны. С придыханием, словно подобной картины не могло существовать в природе. Вся семья вместе, за одним столом. Бок о бок. Возможно, в будущем я стану частью этих разговоров. Пока я чувствовала лишь то, что я обычная девушка из Чикаго, которая приехала на выходные погостить в глубинку. Словно я всего лишь гость, когда мне отчаянно хотелось стать частью их семьи. Своей семьи.

После обеда я иду в спальню, где первым делом снимаю платье и иду в душ. Вентилятор на потолке работал не в полную силу, поэтому вода казалась единственным спасением. Немного мутная, с резким неприятным запахом железа – в этом доме явно не знали о существовании фильтров для воды. Но никуда было не деться, если я правда желала поскорее избавиться от липкого пота и пыли на теле.

Единственное, на что меня хватает после душа, это лечь в кровать и с удовольствием закрыть глаза. Изучение комнаты и поиск старых маминых вещей не казались такими важными. Всё лицо горело, тело охватил озноб. Что это? Неужели я успела заболеть?

Я лениво тянусь к телефону и вижу на экране миллион пропущенных звонков и сообщений от Агнес. Сегодня же эти дурацкие танцы, я уже успела про них забыть. Я пишу девушке сухое «Прости, я уехала из города, напишу потом» и закрываю глаза. Разберусь с этим позже. Всё подождёт.

Глава 4

Согласно моим представлениям, первый день в Чарльстоне должен был быть наполнен весельем, раскрытыми секретами и новыми знакомствами. На деле же, когда я открываю глаза и вижу на экране телефона «7:20, воскресенье», я понимаю, что все мои надежды на интересный вечер рухнули. Я проспала восемнадцать часов, как раз с субботнего обеда.

Я вскакиваю с кровати и тут же жалею об этом – голова начинает кружиться, и я в отчаянии хватаюсь за комод. На телефоне куча сообщений от Агнес одного содержания – девушка в шоке от моей спонтанности, но ждёт моего звонка и объяснений. Я вздыхаю – то, как я с ней поступила, совсем меня не красило, девушка явно заслуживала немедленных объяснений, которые сейчас я дать не могла. Я не разобралась сама. Ещё рано.

Я выглядываю в окно – трактор Пола уже во всю работал в поле. Чувствовала я себя отвратительно – столько часов сна явно не идёт мне на пользу. Я иду в душ. Отражение в зеркале скорее напоминало растрепанное чучело с огромным синяком на щеке. Ни следа от былой красоты и свежести.

После спешных водных процедур я достаю из сумки льняную рубашку в полоску и белые джинсовые шорты. Не слишком ли по-деревенски? Возвращаюсь в комнату и опускаюсь на край кровати, хватая с тумбочки телефон. Раздаётся настойчивый стук в дверь. Интересно, сильно ли я удивила своих родственников своей незапланированной спячкой? Я всё ещё гадала, что это было – переутомление ли, или же внезапно подкрадывающаяся болезнь.

– Да? – вяло отзываюсь я.

Майло как вихрь врывается в комнату, приветственно махая мне обеими руками. Судя по его энергии и вполне свежему внешнему виду, проснулся он уже давно.

– Ну и ну, напугала ты нас, сестренка! – восклицает парень и прыгает на кровать, заставляя меня подпрыгнуть на матрасе. – Мама говорит, ты перегрелась и слегла.

– Извини, я совсем не хотела, – я испуганно смотрю на него.

– Да ладно, сеструха, забей. После своего выпускного я проспал сутки. Так ты есть хочешь? Бабушка уже всё приготовила.

Его фамильярность меня еле уловимо раздражала, но я изо всех сил старалась сохранять спокойствие. В мире за пределами маминого снежного королевства все так и общаются.

– Я не пропустила завтрак? – я недоверчиво хмурюсь и заправляю волосы за ухо.

– Не, мы решили подождать тебя, – Майло отмахивается, после чего начинает пристально изучать моё лицо.– Фига себе, я вчера такого не видел, где это так тебя? – он еле ощутимо касается пальцами моей щеки, и я резко отстраняюсь.

– Упала с лестницы дома.

– Пошли, а то остынет, потом замажешь. Бабушка и так боялась тебя разбудить, – он вскакивает с кровати и дергает меня за запястье.

Я поднимаюсь и следом за Майло спешу на кухню. Так же чисто, так же много еды. За столом лишь Джуд и Кэтрин, Пол, скорее всего, должен вот-вот вернуться с полей. Обе женщины смотрят на меня с тревогой и нескрываемым интересом, отчего мне становится не по себе. Получать столько внимания от разных людей я ещё не привыкла.

– Зайка, доброе утро, – Джуд кивает мне мягко, но еле различимый страх в её глазах никак не соотносится с её дружелюбной улыбкой. Она была уже собрана – волосы уложены так же, как вчера, на ней белоснежные джинсы и светло-голубая футболка – не самая подходящая одежда для работы по хозяйству.

– Доброе утро, милая, – Кэтрин нежно мне улыбается, хотя и её выражение лица свидетельствовало об искреннем беспокойстве. Она тоже выглядела так, словно давно начала свой день – укладка, макияж и образ были свежими, идеально подобранными. – Ты хорошо себя чувствуешь? Я вчера заходила тебя проведать, ты была такой горячей, мы очень испугались.

– Нормально, – я пожимаю плечами и без спроса опускаюсь за стол. Должна ли я спрашивать или это абсолютно нормально?

– Боже мой, Эмбер, а что с твоей щекой? – тётя в изумлении приоткрывает рот и тянется через весь стол, чтобы коснуться моего лица. – Вот это гематома, – Кэтрин мягко берет меня за подбородок и качает головой. – Боли в голове, ухудшение зрения?

Я отрицательно качаю головой, невольно отстраняясь от её нежного прикосновения. Они все позволяли себе чересчур много. Непривычно.

– Я просто упала с лестницы.

– Хорошо, что твоя комната тут на первом этаже, —Джуд вздыхает и пристально смотрит на мою щёку. – Никаких лестниц, – она встаёт из-за стола к плите. – У нас яичница с беконом, хочешь?

– Я хочу, бабуля, двойную порцию! – восклицает Майло и тепло обнимает Джуд за плечи, после чего плюхается на стул.

– Умерьте свой аппетит, молодой человек, – смеётся Кэтрин, шутливо пихая сына в плечо.

Я прикусываю губу. Ножом по сердцу. Джуд ставит передо мной тарелку с ещё дымящимися яйцами и садится напротив. Её взгляд внимательный, изучающий. Мне вновь становится неловко.

– Чем хочешь заняться, милая?

– Мы идём вечером в кино, – Майло подмигивает мне и получает в ответ мой недоуменный взгляд.

– Вы не вчера ходили?

– Рэйч так хотела провести с тобой время и познакомиться поближе, что отказалась идти без тебя.

– Я поеду на рынок до обеда, – Джуд кивает мне.

– А я думала проехаться по магазинам, хочешь со мной, милая? – Кэтрин поворачивается ко мне и кажется, её предложение было самым заманчивым. Я не знаю почему, но тянуло меня именно к ней. К её теплу, к её мягкости. Это казалось отличной возможностью получить все ответы. Именно она не должна была меня подвести.

– Тут есть магазины? – я поднимаю брови.

– Не так много, как хотелось бы, – женщина качает головой. – В соседнем городке есть милый винтажный магазинчик, там эксклюзивные штучные вещи.

– Я только приведу себя в порядок, хорошо?

– Разумеется, детка.

Сперва мы дождались Пола, после чего наконец приступили к трапезе. Восемнадцать часов без еды сказались на мне не самым благостным образом. Я накинулась на уже остывшие яйца так, словно никогда раньше их не видела. Второе утро без пробежки – эта мысль заставила меня поумерить аппетит. Кэтрин и Джуд обсуждали урожай, магазины и засуху, Майло то и дело встревал в разговор с глупыми шуточками. Я всё ещё молчала, лишённая права нарушать их семейное равновесие.

После завтрака соблазн изучить спальню приходится подавить – времени не хватает. Я решаю почти не краситься, лишь тушь на выгоревшие на солнце ресницы и тон на потемневший синяк. Я беру телефон в руки. Мама несколько раз звонила вечером, и писала смс утром. Я вздыхаю. Отвечу позже.

– Мам, можно с вами? – вопит Майло, заглядывая в мою спальню. – Эмбер уже собралась.

– Милый, у нас девчачья поездка, ты и так собрался забрать её на целый вечер, – Кэтрин заглядывает в спальню и с улыбкой подмигивает мне. – Идём.

Интерес к моей персоне искренне мне льстил. Мне изо всех сил хотелось верить в то, что я здесь нужна. Что я интересна, значима, и что меня ждали. Я следую за тётей к выходу из дома, мы садимся в авто, которое стояло на улице.

Женщина настежь открывает окна и отъезжает от дома. Да, кондиционера ей явно не хватало. Я высовываюсь в открытое окно и полной грудью втягиваю в себя воздух. Тяжелый, душный, сладкий.

– Как тебе тут? Не Чикаго, верно? – Кэтрин мягко улыбается и долго смотрит в мою сторону.

Я качаю головой. Я не строила больших ожиданий по поводу этого места.

– Это неважно, я приехала сюда за другим. Я хотела познакомиться.

– Солнышко, для нас это было самой приятной неожиданностью. Мы столько лет мечтали тебя увидеть, встретиться с Кэрол.

– Почему она не приезжала? – я скрещиваю руки на груди и внимательно наблюдаю за реакцией Кэтрин.

Вопрос номер один. Женщина хмурится, взгляд её теряется, она явно размышляет над тем, какой ответ выдать. Я жаждала правды – обнаженной, резкой, искренней, но тётя явно хотела её смягчить.

– Милая, твоя мама всегда много работала. И с тобой по началу ей было тяжело.

– И она не просила вас о помощи?

– Это же Кэрол, ты сама знаешь.

Я тягостно вздыхаю. Насчет мамы она была права на все сто. Что такое помощь? Что такое о чём-то просить? Больше всего на свете она боялась показаться слабой и уязвимой. Но ответ Кэтрин меня не удовлетворил, не это я хотела услышать. Кэтрин мне врала, или же утаивала значительную часть правды, я чувствовала. Разочарование. Опять.

– Вы много лет не общались. Это не то же самое, что не приезжать в гости, – негромко подмечаю я, стараясь выведать побольше информации. Я смотрю ей в глаза. Взгляд не отвожу, пытаю.

Кэтрин отрешенно качает головой.

– Зайка, твоя мама так захотела. Она решила, что с твоим появлением ей необходимо начать новую жизнь.

– И оборвать все контакты с семьёй?

Она печально смотрит на меня. Сомневается. Не знает что сказать, молчит. Не как мама – не из-за характера. Она боится.

– У нас не было ссор и разногласий. Просто Кэрол так решила. Ты думаешь, она бы доверила нам своё самое главное сокровище, если бы что-то было не так?

Я киваю. Меня вмиг отпускает и все сомнения развеиваются. Кэтрин права. Мама разрешила мне остаться здесь на любой срок. Возможно, если бы у неё были какие-то сомнения или обиды, она бы этого не сделала и уже бы давно примчалась за мной. Тут не опасно, всё в порядке.

Мы выезжаем из города и я с удивлением смотрю на Кэтрин.

– В Чарльстоне магазинов нет, – она виновато пожимает плечами.

Мы едем около десяти минут по той дороге, где я ехала вчера. На развилке сворачиваем и уже через пару минут оказываемся в городке, поразительно похожем на Чарльстон и по размеру, и по атмосфере. Кэтрин оставляет машину около небольшого торгового центра где-то на окраине города. Магазинчик двухэтажный, на фасаде горело лишь несколько выцветших вывесок. Если это большие возможности для шоппинга, то что говорить о Чикаго?

– Не смотри туда, мы зайдем перекусить позже. Пойдём чуть ниже по улице, там начинается всё веселье, – женщина подмигивает мне и выходит из машины.

Я не раздумывая спешу за ней. Интерес. Мне нужно узнать. Мне нужны ответы, которые мне может дать она. Моя тётя.

– Кэтрин! Ой, я же могу… – я сразу прикусываю язык и качаю головой. Слишком фамильярно, слишком напористо. Ещё рано.

– Что ты, зайка, разумеется. Что такое? – она расплывается в довольной улыбке, словно она только и ждала такого обращения, и опускает руку мне на спину. Смотрит на меня ласково, заинтересованно. Так, как я мечтала.

– А у вас с мамой были хорошие отношения? – я завожу руки за спину и поднимаю глаза на тётю.

– Ты одна в семье, крошка, тебе не понять, – женщина снисходительно улыбается, опуская ладони мне на плечи. Мне не понравилась её реакция – словно я маленький глупый котёнок. – Разумеется мы ругались. Постоянно. Из-за парней, из-за одежды, из-за внимания родителей. Мы спорили всё время. Но потом, с появлением Эдди…

Она замолкает и взволнованно смотрит на меня, словно только что произнесла то, что не имела права говорить. Я оживляюсь. Что-то ранее мне неведанное. То, чего я раньше не слышала.

– Эдди? Кто такой Эдди? – с энтузиазмом интересуюсь я. Об Эдди я это не слышала, кто это? Может это отец Майло? А может мамин с Кэтрин младший брат? – Это наш родственник?

– Эдди, это болезненная история для твоей матери, после которой мы с ней сблизились. И это было задолго до твоего рождения, – Кэтрин многозначительно смотрит на меня, и я выдыхаю.

Наверное, бойфренд из старшей школы. Кэтрин поддержала маму во время их расставания или ссоры и всё наладилось.

– Почему ты сама не хотела выйти с ней на контакт?

Тетя качает головой и щелкает меня по носу. Я испытываю разочарование и всё понимаю заранее. Мне не скажут.

– Все вопросы только за мороженым, крошка, – на её лице появляется нежная улыбка и только из-за неё я готова всё ей простить. – А теперь вперед, на поиски идеального платья для корпоратива.

На удивление, ситуация оказалась не такой плачевной. Магазинчики были хоть и старые, но, как и сказала Кэтрин, наполненные интересной винтажной одеждой. Платье для Кэтрин не было найдено, однако без покупок уйти не удалось – тревога из-за отсутствия в Чарльстоне всего моего летнего гардероба сделала свое дело. Кэтрин оплатила всё, и от этого жеста я настойчиво пыталась её отговорить. «Я пропустила столько праздников в твоей жизни, звездочка. Дай мне порадовать тебя хоть раз». Мы выбрали для неё изумрудную блузку и модную юбку на запах, после чего направились в молл есть обещанное ей мороженое.

– Итак, твой вопрос… – Кэтрин ставит передо мной пластиковую миску с белоснежным мороженым, украшенным тремя разными сиропами и печеньем.

– Если вы были так близки, почему ты не захотела попытаться всё вернуть?

– Зайка, я уже говорила, – Кэтрин разводит руками и обессиленно вздыхает. Для неё это тоже трудно и неприятно и я начинаю жалеть, что я об этом спросила. Возможно, мне не стоило так напирать. – Это было решение твоей мамы – оставить здесь всё и всех. Мы с родителями его уважали.

Я тяжело вздыхаю. Во мне борются два чувства. Первое – безусловная вера. Так, как я верила маме. Беззаветно. Но с другой стороны мне отчаянно казалось, что Кэтрин что-то недоговаривает. Я поняла, что не добьюсь от неё ничего. Остались Пол и Джуд. Возможно, они будут менее скромными и сдержанными. Возможно, именно они смогут мне помочь.

***

– Сестрёнка, ты… – после непродолжительного стука в дверь спальни Майло просовывает голову в дверной проём и прищурившись смотрит на меня. – Ты уверена, что хочешь идти так? – он скрещивает руки на груди и проходит в комнату, недовольно покачивая головой. Я не могу разгадать его взгляд – серьёзный и мрачный.

На мне было одно из легких летних платьев в цветочек. Белая легкая ткань плавно спускалась до середины икры, объёмные короткие рукава были припущены, обнажая пока ещё не такие загорелые плечи. Я внимательно смотрю в зеркало. Это было одно из моих самых любимых платьев, в котором маму смущал лишь слишком высокий разрез. Улыбка невольно вырастает на моём лице.

– Проснулись братские чувства? – я беру с тумбочки клатч и направляюсь к выходу из комнаты.

– Ты красивая девчонка, мало ли я отойду куда-то или… Отморозков тут хватает, короче, – он неловко чешет затылок и останавливается около зеркала в коридоре, придирчиво оглядывая прическу.

Мне было приятно. Настоящая братская забота и беспокойство. Я улыбаюсь. Хотелось верить в искренность.

– Красивый ты, красивый, – смеётся Кэтрин, появляясь в коридоре в длинном домашнем халате. Она ласково треплет сына по голове. – И ты, Эмбер, просто красавица, платье очень тебе к лицу.

Я благодарно улыбаюсь женщине. Разрез её совсем не смутил.

– Мы поедем на твоей машине? – я поворачиваюсь к Майло.

– Конечно нет, ты нас повезешь. Заберём Рэйчел, потом сразу в кафе.

– В кафе? Мы не идём в кино?

– Это не самое лучшее место для первого знакомства.

Я качаю головой. Скорость изменения их планов меня поражает, я была бы рада, если бы меня предупреждали заранее. Это не дом с его жизнью по уставу. Делай что хочешь. – Хорошо вам погулять, дети. Жду вас дома к десяти, – Кэтрин одновременно обнимает нас за плечи, и я вновь чувствую исходящее от неё тепло. Почти родное, привычное.

– Мам, мне почти… – начинает возмущаться Майло, отстраняясь от матери.

– Милый, не напоминай мне о моём возрасте. Вернёшь Эмбер в десять, – она чмокает его в щёку, и мы наконец покидаем дом.

На улице, казалось, ничуть не стало прохладнее – горячий воздух всё так же давил на кожу и с тяжестью спускался по лёгким. Я выгоняю машину из гаража и аккуратно выбираюсь на шоссе.

– Езжай до первого поворота направо, там свернём и до начала леса. Синий дом с серой крышей, – он не спрашивая откидывает сиденье и вальяжно прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как бурные потоки холодного воздуха ласкают его лицо.

Я делаю все, как он говорит, и к дому Рэйчел мы подъезжаем минут через семь. Немного меньше дома Кларков, но более современный и ухоженный. Рэйчел уже ждёт на пороге – в белой джинсовой юбке и голубом топике на тонких лямках. Плотные волосы были завязаны в высокий хвост, из ушей свисали сережки-кольца. Она выглядит превосходно – свободно, по-летнему.

– Привет! – она бежит к нам, размахивая руками во все стороны, и широко улыбается. – Господи, ты каждый раз одеваешься как модель из Космополитан?!

Я смущенно пожимаю плечами. Комплименты моему вкусу были не редким делом, но каждый раз искренне грели душу.

– В любом случае ты станешь тут звездой, – Рэйчел показывает два пальца вверх и одобрительно кивает. – Привет, милый, – она чмокает Майло в губы прямо через открытое окно машины и опускается назад. – Поехали?

– Нам куда? – я перевожу растерянный взгляд с Рэйчел на Майло и обратно.

– До маминой работы, а потом свернуть налево, – Майло небрежно отмахивается и закрывает окно.

– Я сначала думала пойти к Гарри, но решила, что его мы оставим для будничных посиделок. Сейчас нам нужно чтото более праздничное, чтобы поприветствовать кузину моего возлюбленного.

Я нахмурившись смотрю на Майло. Кто такой Гарри и зачем к нему идти я разумеется не знала. Точно как и не знала, зачем они решили устроить из моего приезда настоящее событие. Кэтрин, Джуд и Пол могли искренне ждать нашей встречи. Но молодёжь? Мне не казалось, что Майло мог страдать из-за того, что всю жизнь меня не видел.

– А что, ты вчера проспала свой праздничный ужин, мы с Рэйч решили устроить тебе свой.

– Мы идём втроем? – я выезжаю обратно на дорогу и начинаю по памяти восстанавливать в голове путь до больницы Кэтрин.

– Я хотела познакомить тебя с девчонками, но потом передумала, – Рэйчел капризно мотает головой. – Вдруг ты окажешься слишком классной для них.

Я бесшумно вздыхаю. Вот она, дружба во всей красе. Я сжимаю руль и думаю об Агнес. Скучает ли она? Мне определенно её не хватало. Не хватало её искренности и понимания. В каких бы отношениях мы ни были, она знала меня. А я даже не соизволила ей позвонить.

Рэйчел без спроса подключается к колонкам и салон начинает заливать девчачий поп. Я определенно чувствую себя не в своей тарелке —даже в доме Кларков мне было лучше.

Мы доезжаем до кафе. Я не понимаю, какое место они оставили для будничных посиделок – обычная, ничем не примечательная на вид забегаловка. Я приглядываюсь. Судя по окнам, она на удивление скрывала в себе огромный поток посетителей

– Да, твоя машина будет отсвечивать, – задумчиво тянет Майло, оглядывая полностью забитую парковку.

Старые пикапы, линкольны и седаны для среднего класса. Я ставлю машину в самый укромный уголок парковки – не хотелось выделяться из толпы.

–Что? – я тревожно смотрю на него и отстегиваюсь.

– Говорю, не подумал я, когда тащил тебя ехать на ней. Ладно, у тебя же сигналка хорошая?

Я медленно киваю.

– А план страховки?

Я округляю глаза.

– Я шучу, забей, – он хохочет и первый выскакивает из машины. Громкость удара пассажирской двери о кузов сводит меня с ума.

Я молча иду следом. Мы заходим в заведение —шумное, маленькое, живое. Оно больше было похоже на старую коммунальную квартирку в районе Пилсен. В интерьере было множество красок и орнаментов, одна текстура резво сменяла другую. Столики деревянные, невысокие, подушки и диваны укрыты качественным текстилем с этническими узорами.

Рэйчел выбирает стол около окна, прямо напротив моей машины, и плюхается на диван, увлекая за собой Майло. Я опускаюсь напротив и оглядываю обстановку. Посетители были разного возраста – молодёжь, семьи с маленькими детьми, супружеские пары в возрасте. Все смеялись и громко разговаривали. Шум в заведении неприятно давил на слух.

– Ну что, Эм, рассказывай наконец о себе, – Рэйчел потирает ладошки и широко улыбается своей идеально ровной улыбкой. – То, что у тебя отменный вкус в одежде, я уже уяснила.

– Я занимаюсь плаванием. Хочу поступать в Йель, – я пожимаю плечами, не зная, что девушка хочет от меня услышать. Новые знакомства каждый раз казались мне невероятно неловкими, особенно, когда ты не знаешь, как много общего у тебя с человеком.

– Ой, а я хочу в институт искусств в Чикаго, я танцор, – она с гордостью смотрит на меня. – А ты кем хочешь быть?

– Клинический психолог.

– Чума, ты наверное супер умная!

Я обреченно вздыхаю.

– А парень у тебя есть?

Я качаю головой. Какие отношения, когда твоя мать Кэрол Кларк? Мной восхищались. Я искренне нравилась мальчикам. Но никаких свиданий, никаких парней дома, никакого совместного досуга. Я лишь томно вздыхала, глядя на красивые ухаживания ровесников и просто не имела права ответить никому взаимностью. «Девочки в твоем возрасте, Эмбер, должны думать только об учебе. Мальчики не принесут тебе искреннего счастья, в отличие от состоятельности».

– У такой красотки и нет парня? Не верю! Кого ты от нас скрываешь?

Я безразлично отмахиваюсь, надеясь на конец дискуссии о парнях, и утыкаюсь глазами в окно. Её напористость меня смущала. Я не любила подобные вопросы.

– Что будете заказывать? – официант подходит совсем неожиданно, отчего я содрогаюсь и поднимаю глаза на ребят. Я не успела изучить меню и просчитать все варианты будущего ужина.

– Нам три клубничных коктейля и большую пиццу пепперони, – начинает тараторить Рэйчел, не оставляя нам с Майло права выбора.

Он, казалось, к подобному привык, но я не очень хотела подчиняться чужим желаниям ещё и здесь. Смелости возразить не хватает, и я лишь молча постукиваю пальцами по столу. Терпеть не могу клубничный коктейль. И сколько километров мне придется пробежать, чтобы отработать пиццу?

– Эмбер, почему твои родители не приехали? – Рэйчел тонкой рукой обвивает шею Майло и улыбается ему прямо в губы. Казалось, моё нахождение здесь было лишь формальностью – единственное, что её тут интересовало, это он.

Я отмахиваюсь. При каких обстоятельствах я бы смогла привезти маму с собой? Не возникало ли у неё желания вернуться, хоть одним глазком посмотреть на родной город и наконец встретиться с семьёй?

– Мама много работает. У неё своя консалтинговая фирма, – этой отмазкой я умело пользовалась с третьего класса.

Все концерты, выступления, заплывы и праздники, которые она пропускала, были совсем не важны для неё по сравнению с работой. То и дело она твердила о том, что это для моего будущего, но в тот момент в моей голове будущего не было. Была лишь плохо скрываемая зависть при виде одноклассниц, родители которых не пропускали ни одного школьного мероприятия. И дело было совсем не в занятости – это были дети акул бизнеса ещё крупнее, чем моя мама. Дело было в желании, которого никогда не было.