ИНТРА

– Ты никогда не упоминал о своём даре, – сказал староста, как только за ними закрылась дверь.

Голос старосты был сух и тих. Вячеслав сглотнул и ничего не ответил.

– Почему? – продолжил Вадим, – неужели в тебе не хватило любви, чтобы поделиться даром с родными и близкими?

Вячеслав вскинул голову и ошарашенно посмотрел на него.

– Твой отец знал, верно? – Староста задумчиво напевал, оглядывая парня, – знал и ничего не сказал…

– Он боялся, – тихо сказал Вячеслав. – Боялся того, что вы можете сделать с даром… – парень отвёл взгляд, – и со мной.

Староста хмыкнул в ответ, и на какое-то время воцарилась тишина. Вячеслав повернулся обратно к ребёнку, но плечи сына знахаря были напряжены так, словно он накинул на них несколько пудов камней. По крыше забарабанили первые капли дождя.

***

Дождь стоял сплошной стеной, погрузив все ближайшие очертания в мутную пелену – разглядеть что-то дальше расстояния вытянутой руки было невозможно. В сгущающихся сумерках неподалёку виднелась гора, у подножия которой расположилась деревня Уступ. Трое путников в чёрных промокших одеждах осторожно вели лошадей по склону, следя за тем, чтобы те не поскользнулись на обрывах.

– Мы на месте, – сквозь шум дождя прокричал один из них и, спешившись, подал знак другим. Ведя под уздцы лошадей, три фигуры вступили в деревню, озираясь по сторонам. Никого из местных не было видно.

– Ну и? – спросил один из них нетерпеливо. – Они посылали за помощью и никто нас не встречает?

– Вы слышите? – поднял руку самый высокий из них. Двое других непонимающе переглянулись, пока до них не дошли неясные крики.

– Звучит сомнительно, – протянул третий лениво.

– Что ж, по крайней мере, мы прибыли не зря. Здесь явно что-то происходит, – сказал высокий и повёл лошадь к виднеющейся неподалёку коновязи привязывать лошадь.

– Торопитесь, не хотелось бы прибыть не вовремя, – бросил он остальным и пошёл сквозь дождь на шум криков. Войдя в деревню, они сразу наткнулись на небольшую толпу жителей, стоя́щую кругом, в центре, которого дрожала испуганная фигура.

Раздражённо хмыкнув, самый высокий из прибывших, громко проговорил:

– Если вы призываете на помощь жрецов, будьте любезны, встречать их как полагается, – он сделал шаг вперёд и в упор посмотрел на толпу, когда двое других встали по бокам от него, один с весьма скучающим видом, другой с донельзя недовольным лицом. Голос жреца, казалось, заставил даже дождь испуганно притихнуть, а жители деревни во все глаза уставились на три фигуры, завёрнутые в чёрную одежду жрецов. На поясе у каждого висел длинный кинжал, а на груди виднелся вышитый знак самого жестокого из богов – Чернобога, который выглядел как три переплетённых треугольника.

Толпа крестьян безмолвно застыла на месте, не зная, что делать, пока вперёд не вышел староста деревни и низко поклонился прибывшим.

– Примите наши извинения, уважаемые жрецы, – сказал он, – но мы вас, честное слово, не ждали.

Говоривший ранее жрец поднял брови и достал из-за пазухи туго свёрнутую бумагу.

– Значит, послание из поселения Уступ пришло не отсюда? – спросил жрец, не сводя глаз со старосты.

– Я…

– Это мы посылали! – раздался голос из толпы, но ни один человек не повернулся на вскрик. Все присутствующие только лишь отвели глаза от фигуры в центре.

Жрец убрал бумагу обратно и, положив руку на рукоять клинка, сделал ещё один шаг вперёд. На внешней стороне его ладони виднелся знак Чернобога, выведенный чёрным цветом.

– Мы – это кто?

– Возможно, произошло какое-то недоразумение. Мы действительно не посылали вестей жрецам, только волхвам, – староста примирительно поднял руки.

– Неужели? – жрец прищурил глаза и направился прямо в толпу, которая при его приближении сразу расступилась. Другие жрецы последовали за ним, и в центре толпы они увидели парня со связанными руками. Глаза дикие и испуганные, по виску стекла капля пота, смешиваясь с дождём. Высокий жрец окинул его ничего не выражающим взглядом и повернулся к старосте:

– Староста, мы чему-то помешали? – холодно спросил он, мгновенно определив главу поселения.

Вадим сжал губы и промолчал.

– Кто, как не жрецы, должны понять, что жертву необходимо принести? – раздался голос из толпы.

При этих словах на лицах жрецов отразилось разного уровня замешательство. Один из них ухмыльнулся и посмотрел на высокого жреца.

– Жертва? – спросил стоя́щий впереди жрец, сузив глаза. – Человеческая жертва?

– Послушайте, – начал староста, – мы почитаем богов не меньше, чем жрецы, и никогда не отворачивались от веры. Позвольте нам завершить ритуал.

– Не отворачивались от веры, говоришь… – высокий жрец убрал руку с кинжала и оглянулся на жреца, с лица которого не сходила ухмылка, – Всеслав.

Всеслав вздохнул и стал пробираться к связанному парню. Толпа медленно расступилась перед жрецом и тот, достав кинжал, перерезал верёвки. Из толпы раздался недовольный ропот, а староста внимательно оглядел жрецов и примирительно поднял руки:

– Мы не ищем вражды. Мы просто хотим защиты.

– Да, это мы уже поняли, – ответил высокий жрец. – А теперь расскажи нам, что, Чернобог тебя забери, здесь происходит?

Молчание было ему ответом. Жрец ухмыльнулся и, разворачиваясь, направился к ближайшему дому, бросая через плечо:

– Староста и ты… жертва, идите за мной.

Не оборачиваясь, он зашёл в дом старосты. Мельком осмотревшись, жрец, заливая полы водой с плаща, прошёл в комнату, где две старухи стояли на коленях по обе стороны кровати, склонив головы, и непрестанно что-то шептали. Увидев жрецов, они испуганно вскрикнули и нерешительно поднялись, освобождая место у кровати. Увидев вошедшего следом старосту они и вовсе быстро покинули комнату, непрестанно оглядываясь. Жрец приблизился к ребёнку и внимательно оглядел лицо.

– Ты сразу понял, что здесь? – раздался у него из-за плеча голос Всеслава. Жрец, не оборачиваясь, хмыкнул в ответ.

– Алан, подойди, – сказал он третьему, молчащему до этого, жрецу.

– Что? – раздался в ответ недовольный голос жреца, но он всё равно подошёл к телу и, скривившись, наклонился над ним. – На ней проклятье, на что тут смотреть? Сам не видишь, что ли? – ядовито спросил он.

– Ваша помощь неоценима, – угрожающие ухмыльнулся ему высокий жрец. – А теперь добавьте подробностей.

Недовольного вида жрец – Алан сжал губы с гримасой, но всё же занёс руку над грудью девочки, точно там, где находилось сердце, и прикрыл глаза.

– Её душа ещё тут… – с сомнением сказал он. – Светлая сила удерживает проклятье от распространения, но… очень слабо. Ей недолго осталось, Яр, – он открыл глаза и убрал руку.

– Волхв помогал ему? – Яр повернулся к старосте.

Староста вздохнул и посмотрел на Вячеслава.

– Нет, он… – парень начал заикаться под пристальными взглядами трёх жрецов. – Это я. Я пытался помочь не… – он замолчал и внезапно покачнулся от изнеможения. Мало того что он почти не спал за последнюю ночь, так ещё и не был уверен, что можно, а что нельзя рассказывать жрецам. Соперничество двух непримиримых общин – волхвов и жрецов, это история, которая дошла даже до их глухой деревни, и Вячеслав ни в коем случае не хотел бы ввязывать Мира в неприятности, тем более что с ним сейчас рядом была Дарьяна. Именно поэтому внезапное недомогание пришлось ему на руку, и он опустился на ближайшую скамейку, откидываясь на стену, прикрывал глаза и не переставая прислушиваться.

– Что это с ним? – медленно протянул голос того жреца, что освободил его, – неужели тоже помирать собрался?

– Не думаю, – ответил ему очень недовольный голос третьего жреца, – скорее просто истощение.

Раздался звук шагов, а потом звук льющейся воды.

– Парень, – Вячеслав открыл глаза и увидел, как рядом с ним остановился высокий жрец, протягивающий ему воду. – Выпей. Ты всё равно нам всё расскажешь.

Вячеслав нервно сглотнул и взял чашу дрожащей рукой. Вид у этого жреца был до того грозный и решительный, что Вячеслав мгновенно подчинился. Яр повернулся к нему спиной, но далеко не отошёл.

– Староста, – обратился он к мужчине, – как давно на вашу деревню наложено проклятье?

– Почти две с половиной недели, – ответил староста после небольшой заминки. Мужчина внимательно оглядел жрецов. Все они выглядели примерно одного возраста, немногим больше двадцати лет. Все трое абсолютно разные, но объединяла их вера в Чернобога сильнее иных уз. Староста, пожевав губу, спросил, – я не думал, что сразу три жреца могут прийти на помощь.

Самый высокий из жрецов, которого назвали Яром, не спускал глаз со старосты и, услышав вопрос, ухмыльнулся в ответ.

– Почему нет? Знаете, сколько нужно сил, чтобы справиться с проклятьем?

– Я знаю, что нужно делать с проклятьем, – абсолютно не смутившись, ответил староста. – Вы как раз помешали сделать нам то, что могло помочь.

– Да с чего вы взяли, селяне, что жертва вам вообще поможет? – с отвращением выплюнул Алан. – За кого вы себя принимаете, когда решаете, что знаете, чего хотят боги?

Староста никак не изменился в лице и спокойно посмотрел на жрецов, положив руки на колени.

– Но ведь именно жрецы получают свой дар богов, принося жертву, не так ли? – сказал он, и в то же мгновение в комнате воцарилась тишина. Трое жрецов посмотрели на старосту с одинаковыми пустыми выражениями лиц. Яр, с чьего лица исчезла всякая ухмылка, медленно подошёл к старосте и слегка наклонился к нему.

– Ты думаешь, ты умён, староста? – тихо спросил он, и от голоса его двое других жрецов напряглись. – Ты думаешь, что на тебя снизошла мудрость от тех крох искажённого знания, что тебе достались? – глаза жреца сверкнули, и староста невольно слегка отпрянул от него. – Ты ничего не знаешь о жертвах. Не пытайся выдавать страх перед богами и их милостью за свою мудрость.

Яр выпрямился и снова повернулся к Вячеславу, который к тому моменту пришёл в себя и широко раскрытыми глазами смотрел на жреца, а дне зрачков сына знахаря плескался первобытный страх.

– Ты, – указал жрец на парня, – рассказывай, что произошло.

И Вячеслав рассказал. Рассказал про легенду о видевших будущее рыжих девах, о даре Мокоши и о том, как она забрала его обратно. Рассказал о первых жертвах проклятья и том, что, не дождавшийся помощи волхв ушёл в старые Палаты богов на поиски источника проклятья. Жрецы слушали его очень внимательно, терпеливо дожидаясь, пока он боролся с приступами заикания, и лишь время от времени переглядывались с удивлёнными лицами.

– Ясно, – сказал Яр с хмурым лицом, сложив руки на груди. – Но всё же, староста, – обратился он к молчащему до сих пор мужчине, – с чего вы взяли, что ещё одна жертва что-то исправит?

Староста посмотрел прямо в глаза Яру и улыбнулся. У всех присутствующих от его улыбки кровь застыла в жилах, и жрецы сразу насторожились.

– Боги хотят жертв. Кто мы такие, чтобы вести им счёт? – староста перевёл взгляд на Вячеслава, – мы смиренно делаем то, что они хотят от нас.

– Он не в себе, – вздохнул Всеслав. – На нём явно какое-то наваждение.

Яр задумчиво вгляделся в старосту и, кивнув, посмотрел на Алана. Жрец недоверчиво уставился на Яра в ответ:

– Серьёзно? – спросил он, и Яр сузил глаза. Алан раздражённо вздохнул и подошёл вплотную к старосте, который при его приближении отвёл, наконец, глаза от Вячеслава и поднял голову на подошедшего жреца. – Уважаемый староста, пожалуйста, посмотрите мне в глаза и постарайтесь не дёргаться.

Мужчина медленно моргнул и сделал как велено. В комнате стало тихо, раздавался только звук потрескивающих свечей. Алан внимательно смотрел в остекленевшие глаза старосты, иногда что-то бормоча себе под нос, и через несколько мгновений, он со вздохом отвернулся от него, повернувшись к Яру.

– Ничего. На нём нет никакого следа проклятья или чего-то ещё. Чтобы не заползло в его разум, он сам это создал.

Староста моргнул и спокойно достал из кармана трубку, собираясь закурить.

– Навязчивая идея приносить жертвы? – спросил Всеслав. – Жутко, как у Яра в доме.

– Не преувеличивай, – хмыкнул в ответ Яр, – здесь не настолько жутко.

– Давайте вернёмся к проблеме, – раздражённо прервал их Алан. – У нас проклятье и пропавший волхв с девицей. Ещё и эти… – он махнул рукой в сторону старосты, – помешанные.

Трое жрецов одновременно посмотрели на старосту. Над ним собралось облако из дыма, медленно поднимающееся к потолку, а лицо его было абсолютно спокойно, полная противоположность лицу Вячеслава, омрачённого тревогой и страхом.

– Позвольте мне вернуться к помощи Ягоде, – сказал парень, нетвёрдо поднимаясь на ноги. Он подошёл к ребёнку и сев возле изголовья кровати, под внимательным взглядом трёх жрецов, положил руку ей на лоб. Вячеслав сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, сосредоточился, стараясь не обращать внимания на истощение.

– Невероятно, – присвистнул Всеслав с ухмылкой, – новенький волхв в столь преклонном возрасте.

– Всеслав, – прервал его Яр, и жрец с усмешкой умолк.

Яр посмотрел на старосту:

– Если вы не забудете губительные идеи, боги нашлют на вас что-то страшнее проклятья ходячих мертвецов, – сказал он. – Оставьте идею о жертвах, и мы поможем вам.

Староста поднял брови и улыбнулся:

– Мы сами можем себе помочь, уважаемые жрецы, – с этими словами мужчина поднялся и пошёл к двери, унося с собой шлейф из едкого дыма. – Возможно, это вам скоро понадобится наша помощь, – загадочно проговорил он через плечо и ушёл.

– О чём болтает этот безумец? – фыркнул Алан, а Яр, посмотрев на закрывшуюся дверь, вздохнул и повернулся к остальным.

– Кто знает, – ответил он, не обращая внимания на пристальный взгляд Всеслава. – Но нам в любом случае нужно поскорее заканчивать здесь и возвращаться домой.

– Яр прав, – сказал Всеслав подтягиваясь. – Едва закончили с прошлым заданием, не успели вернуться домой, как новое. Прокля́тые волхвы…

– Мы не можем игнорировать послание волхвов, – Яр устало потёр лоб, – как бы не хотелось.

По иронии судьбы задание, с которого они как раз возвращались, получив письмо от волхва, было также связано с ходячим трупом. Вот только никакого отношения к проклятью оно не имело. Это была просто сошедшая с ума женщина, которая верила, что боги даровали ей бессмертие и этим прокляли её. Помешавшаяся думала, что она мертва и больше не чувствует ни боли, ни страдания плоти, считала, что таким образом обрела вечную жизнь. Убедить несчастную в обратном так и не удалось.

– Ладно, – протянул Всеслав, – что будем делать?

Яр снова посмотрел на Вячеслава, размышляя. Оставлять потенциальную жертву одного было нельзя. Взять с собой тоже, он должен был помогать ребёнку не ускользнуть во тьму посмертья.

– Алан, – принял решение Яр, – остаёшься с парнем. Смотри, чтобы эти безумцы не учудили чего.

– Почему я должен нянчиться с этим? – недовольно начал было жрец, но быстро замолчал под взглядом Яра.

– Мы со Всеславом отправимся на встречу к этому волхву, – продолжил Яр. – Если нам повезёт, то он уже понял, в чём источник проклятья и наша помощь не понадобится.

– Осталось узнать, куда нам идти, – с ироничной улыбкой сказал Всеслав, подкидывая свой кинжал и ловя его двумя пальцами, прежде чем он успел бы воткнуться ему в ногу. – Ведь направление – Старые Палаты Богов звучит немного…

Яр поднял брови на его слова.

– Немного неясно? – предположил Яр. – Будем надеяться, что парень сможет указать нам верный путь. Не думаю, что кто-то из местных согласится нам помочь сейчас, а искать благосклонных времени нет.

С этими словами он подошёл к Вячеславу, не обращающего на их разговор никакого внимания, и осторожно положил ладонь ему на плечо. Вячеслав вздрагнул и распахнул глаза, испуганно посмотрев на Яра.

– Мы хотим найти волхва, но нам нужно знать, куда идти, – сказал жрец, и Вячеслав хмуро кивнул.

***

Трое жрецов вышли на улицу из дома старосты. Дождь стал спокойнее, лишь мелкая морось сыпет с неба.

– Алан, – Всеслав оглядел скудный двор, – скажи, это село навевает на тебя тоску по дому?

Алан кинул злобный взгляд на него, и, высоко подняв голову, ушёл под смех Всеслава.

– Кажется, ты его расстроил, – заметил Яр.

– Чем же? – ухмыльнулся Всеслав. – Скучать по дому – это нормально. Даже если твой дом – это дыра.

– Наверно, он хочет скучать по своей дыре в тишине, – ответил Яр с серьёзным выражением лица. Рядом с ним Всеслав снова посмеялся, хлопнув его по плечу.

– Пойдём, – сказал Всеслав отсмеявшись. – Быстрее начнём, быстрее сможем вернуться домой.

– Тоже скучаешь по своей дыре? – поднял брови Яр.

– Ты даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Всеслав, ничуть не смутившись.

Вместе они догнали Алана, уже забравшего свой седельный мешок с лошади.

– Яр, – сказал Алан, разворачиваясь к жрецу, – я никогда не слышал о таком проклятье Мокоши.

– Я тоже, но… – ответил Яр, – кто ещё мог бы проклясть несчастных, кроме богини, которой они поклонялись и чей дар отвергли?

Алан поджал губы и, оглянувшись, продолжил:

– Это больше похоже на Перуна. Ты ведь помнишь, что есть истории о его проклятьях, очень похожих на это.

– Я помню, что это только слухи, да легенды, – вздохнул Яр, и, пройдя мимо, вскочил на лошадь. – Но, так или иначе, кем бы не было наложено это проклятье, нам придётся придумать, как его снять.

И с этими словами он и Всеслав уехали в сторону леса, а Алан не оглядываясь, вернулся в дом старосты.

– Дорога, которая начинается в дождь – счастливая, – сказал Всеслав, на что Яр только покачал головой.

Арка 1. Жертва. Глава 1.4. На болоте.

Мир пришёл в себя под звук капающей воды. Не сразу открыв глаза, он внимательно прислушался к звукам вокруг себя, улавливая журчание реки, приглушённое потрескивание костра и дыхание совсем рядом с собой. Осторожно приоткрыв глаза, волхв увидел полумрак пещеры с отблесками воды и светящихся растений на каменных стенах и потолке, вероятней всего, попавших сюда после обрушения земли к скрытому подземному источнику, что вырыл себе путь ближе к поверхности.

– Я слышу, как ты проснулся, волхв, – раздался скрипучий голос неподалёку. – Не бойся, открывай глаза.

Насторожившись, Мир приподнялся, замечая рядом бессознательную Дарьяну без каких-либо видимых глазу следов ранений.

– С ней всё будет в порядке, – продолжил голос. Мир поднял взгляд и увидел сидящего через затухающие угли костра старика в старой поношенной одежде зелёного цвета. Ничем не примечательное лицо – взглянешь на такое и через мгновение сразу забудешь его детали. Бывшие когда-то чёрными волосы теперь отливали только лишь сединой, единственное, что бросалось в глаза, это его гладкий, чистый подбородок. Чёрные глаза, прикрытые тяжёлыми веками, без утайки смотрели прямо на волхва.

– Доброго тебе дня, старец, – сказал Мир и, не отводя внимательного взгляда, сидя склонился в поклоне. – Думаю, я должен поблагодарить тебя за то, что ты нас спас?

Старик усмехнулся, на его обветренном лице оставалось доброе выражение.

– Нет нужны, юный волхв. Долг каждого человека помогать ближнему, не это ли говорят всегда последователи Белобога?

Мир внутренне напрягся, но всё же вежливо улыбнулся и кивнул. Всеми своими скудными силами волхв прислушивался внутренним чувствам, пытаясь понять, что из себя представляет старик. С виду обычный старец, но даже со своего места, Мир, потерявший связь с божественной силой, ощущал исходящее от него веяние дара. Какому богу поклоняется старик, понять было невозможно, на поношенных одеждах ни одного знака отличия в темноте не видно. То, что этот дряхлый с виду старец обладал даром понятно и так, но каким именно?

Сквозь далёкий шум реки он услышал звук падающих капель дождя. Повернувшись и посмотрев себе за спину, он на мгновение застыл, разглядев наконец окружающее пространство – огромную пещеру, в закутке которой они находились. Конец пещеры тонул вдали в тенях, только лишь центр был освящён блёклым светом из бреши в земле, сквозь которую проникал свет. Сейчас через неё потоком лилась вода с поверхности и падая, попадала на каменный помост внизу со стоя́щими по краям колоннами. Большинство из них уже покосились и вот-вот, казалось, уйдут под воду. В центре помоста же стояла статуя, омываемая водой – нагая дева с длинными волосами из белого гладкого камня. С этого расстояния невозможно было разглядеть лица, но поза её с поднятыми вверх, сложенными лодочкой ладонями, и запрокинутой головой говорила о спокойствии и умиротворении. Мир представлял, что на губах её, должно быть, вылеплена улыбка. К помосту вела частично затопленная водой тропинка из каменных плит.

– Она прекрасна, не так ли? – раздался голос в тишине, и Мир повернулся к старику. На его годами, пожравшими молодость лице, отражался лёгкий след благоговения, а глаза, блестящие под кустистыми бровями, не отрывались от статуи.

– Мокошь добра и милосердна, – ответил Мир. «Хотя», – добавил он про себя, – «Я никогда не видел, что уважаемую всеми богиню изображали в столь откровенной манере». – Я не ожидал встретить в заброшенных Палатах человека.

– Много лет я путешествую по далёким землям, – сказал старик, не отводя глаз от статуи, – ещё молодым я оказался здесь и вот спустя года решил вернуться… Куда больше меня интересует, что в забытых Палатах ищет волхв и дева, – продолжил старик, и Мир в ответ улыбнулся, никак не отметив отсутствие прямого ответа на свой вопрос.

– Нужда привела нас в эти места, – волхв поднялся, проводя рукой по почти высохшим волосам. Старик посмотрел на Мира, и в глазах его мелькнула искра.

– Какая нужда, юный волхв? – спросил он, положив дряхлую руку на сердце, – наши боги наказывают нам помогать нуждающимся.

«Какие боги?», – подумал про себя Мир, а вслух сказал:

– В этих местах мы ищем источник беды, пришедшей в местное поселение. Кажется, любимая деревенскими богиня гневается на них и посылает испытания несчастным.

– Какого рода несчастия? – приподнял брови старик.

Мир на мгновение задумался. Он не чувствовал угрозы от старика – как ни посмотри, а с виду он мирный последователь богов, тем не менее очень сильный и, если судить по возрасту, мудрый.

– На деревне у подножья горы проклятье уходящих мертвецов, – сказал он, наконец.

– Почему вы решили, что это проклятье от Мокоши?

Мир удивлённо вскинул брови, а старик ухмыльнулся.

– Милостивая Мокошь прокляла своих несчастных последователей, экая история, – продолжил он насмешливым голосом, в котором Миру послышался отголосок раздражения. На мгновение волхв пожалел о своём решении довериться старику, – расскажи мне больше, и я подумаю, чем смогу помочь вам.

В конце рассказа старик прикрыл глаза и тяжело опёрся на палку в своих руках. Мир в терпеливом ожидании оглянулся на Дарьяну, что спала глубоким сном. Скоро ему придётся разбудить её, чтобы продолжить путь, но пока он даст ей отдохнуть.

– Нет ничего удивительного в том, какая кара обрушилась на их дом, – проговорил старец, помолчав с минуту. – Да… Люди начинают забывать заветы предков. Всё чаще и чаще на своём пути я встречаю людей, которые начинают отворачиваться от богов или извращать их пути. В прошедшую зиму я слышал историю об одном из последователей Морены, владычицы ночи, богини смерти и зимы. В деревни на севере забыли о вере и стали называть его некромантом и сделали его гонимым в собственном поселении. Говорят, он наложил страшное проклятье на этих людей в ответ на несправедливость… Слышал и другую историю о деревне на юге, где за ночь исчезли все жители, кроме одной бедняжки. В другом же поселении на западе ходил слух о сожжённом дотла огромном лесе, где раньше по поверьям местных видали Жар-Птицу.

Мир внимательно слушал каждое слово старика. Отправляясь по различным путешествиям ради помощи простым людям, иногда, он то тут, то там сталкивался с недоверием или скрытой, но не проявляемой враждой к другим последователям и последнее время всё чаще и чаще люди становились менее склонными принимать помощь от тех, у кого есть дар. Словно неведомая хворь, обида и злость на последователей богов распространялась по земле вместе с медленным угасанием силы.

Голос старика медленно затух, и он, казалось, впал в дремоту. Под тихий шум дождя Мир сидел возле почти угасшего костра, украдкой поглядывая на лицо старца. Он видел в нём что-то таинственное, что-то загадочное, что никак не всплывало на поверхность. Слова его говорили о гораздо большей осведомлённости, чем он показывал. «Что же на самом деле забыл он в этих заброшенных местах?», – подумал про себя Мир.

– Уход силы и веры вместе с ней… – вдруг сказал старик, вырывая Мира из собственных мыслей. – Как ты думаешь, юный волхв, божественные дары действительно исчезают из наших земель?

Мир глубоко вздохнул и ответил: