ИНТРА

– Всё, лети, – приказал он сапсану, остановившись перед задней дверью. Птица, чирикнув в ответ, упорхнула прочь, а Мир проводил её взглядом и вошёл внутрь, где его уже ждал Лан.

– Для тебя задание, – сказал он без приветствий. Мир молча бросил на него вопросительный взгляд. – Сегодня твоя помощь требуется в лечебных садах. Распоряжение твоего отца.

Мир кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как был остановлен голосом Лана.

– Лучший ученик за всю историю Лагвицы выполняет грязную работу помошников, смех да и только, – произнёс он с ухмылкой.

– Всё ещё злишься за то, что всегда был на втором месте после меня? – поднял бровь Мир.

– Второе место, но где сейчас я, а где ты? – презрительно спросил Лан, складывая руки на груди. – Ты, лишённый силы, а я стану следующим Главным Волхвом.

– С чего ты взял, что твоя участь лучше моей? – спокойно спросил Мир и, не дожидаясь ответа, вышел за дверь, провожаемый недобро сверкнувшим взглядом Лана.

Лечебные сады занимали несколько вёрст в длину и столько же в ширину. За ними постоянно ухаживало не менее пары десятков волхвов – специально обученных последователей, которые избрали путь земледелия и выращивания лечебных трав. Они были отдельной группой Лагвицы и пользовались уважением, хотя и не таким бо́льшим, как волхвы, разъезжающие по землям для помощи. На краю садов, с другой стороны Лагвицы, отдельно стоял лечебный павильон для людей, нуждающихся в лечении и которым посчастливилось получить разрешение посетить закрытое поселение волхвов. Именно туда и направился Мир.

Услышав издалека голос Весеи, Мир улыбнулся. Второго Главного волхва, старшую в лечебных палатах Весею, Мир встретил ещё в детстве, когда ему было семь лет и он прятался в роще от своих нянек.

– Что ты тут делаешь? – удивлённый голос заставил маленького Мира замереть на месте, а сердце от страха забиться быстрее. Мир быстро натянул на окровавленные ладони рукава, прежде чем развернуться к приближающейся фигуре. Полная женщина волхв, не старше его няни, с озабоченным видом остановилась перед ним.

– Тебе нужна помощь? – она внимательно оглядела его с ног до головы, задержав взгляд на испачканной одежде. Мир сглотнул и покачал головой. Женщина вздохнула и присела перед ним на колени.

– Ты сын Мстислава, верно? – тихо спросила она. Взгляд Мира метнулся ей за спину, где, если приглядеться, можно было увидеть очертания его дома. – Мир? Мой сын говорил о тебе, – продолжила женщина. Мир снова посмотрел на неё, но продолжал упорно молчать. – Ты ходишь с ним на занятия, – добавила она с лёгкой улыбкой.

При этих словах Мир резко сжал задрожавшие пальцы и поморщился, почувствовав, как кровь пошла сильнее, закапав с ладоней. Женщина опустила глаза на его руки и ахнула.

– У тебя кровь! – она снова посмотрела в его лицо и что-то там увидев, осторожно подняла руки ладонями вперёд, – ты позволишь мне посмотреть? – тихо спросила она.

Мир снова посмотрел в сторону дома, а на лице его была написана борьба. Про себя он подумал, что он и так уже будет наказан за побег и внешний вид. Медленно кивнув, Мир склонился в уважительном поклоне и прошептал:

– Да, пожалуйста.

Отогнав воспоминания давно минувших дней, Мир прошёл в палаты. Отделанное изнутри белым деревом навсегда впитало в себя запахи лечебных трав и настоев. Несколько находившихся там волхвов бросили на вошедшего Мира безразличные взгляды и вернулись к своим делам.

– Мир! Ты вернулся! – из ниоткуда появилась Весея и притянула Мира для объятий. – Хвала Белобогу. Ты в порядке?

Весея сжала его за плечи и, отстранив от себя, внимательно оглядела.

– Я в порядке, Весея, – пробормотал в ответ Мир, не переставая улыбаться.

– Ну конечно, – добродушно проворчала она, не отпуская его. – Последний раз, когда я это слышала, у тебя было сломано запястье.

– Это был просто вывих, ничего серьёзного.

– Это мне решать, – женщина потянула его в сторону и усадила на ближайшую скамью. Под строгим, но заботливым взглядом Весеи Мир расслабился и не выказал никакого недовольства или возмущения. Когда женщина занесла над ним раскрытые ладони, с которых начал литься тусклый белый свет, Мир слегка вздрогнул.

– Кажется, всё в порядке, – задумчиво пробормотала она и убрала руки. – Что ж, расскажи мне, как прошла поездка.

– Я принёс тебе кое-что, – под любопытным взглядом Весеи Мир достал из-за пазухи несколько поблёкших светло-лиловых цветка. – Уверен, что ты найдёшь этому применение. Это Звёздный Свет.

– Цветок Мокошь? – глаза женщины в восторге загорелись, и она осторожно забрала цветы. – Где ты достал их?

– Я снова столкнулся с искажением веры, Весея, – проговорил Мир, ловя её взгляд. Женщина присела рядом и слегка нахмурилась, – они поклонялись Мокошь и перенесли ей кровь на алтарь.

Весея тяжело вздохнула и, оглядев занятых своими делами волхвов, поднялась на ноги.

– Идём, проводи меня до полей, – сказала она, поманив его рукой.

Прогуливаясь рядом со Главным в лечении волхвом, Мир рассказал о своём путешествии в деревню Уступ, умолчав только о встрече с богом.

– То, что случаи искажения веры происходят всё чаще и чаще говорит о дурном знамении, – задумчиво сказала Весея, когда Мир замолчал, – с другой стороны, если на то воля богов…

– Злат сказал то же самое, – вздохнул Мир, смотря вдаль.

– Мы не можем противиться воле богов, – Весея посмотрела на волхва обеспокоенным взглядом, – и никто из чтецов звёзд не упоминал об этом.

– Чтение звёзд слишком зависит от интерпретации отдельного волхва.

– Мир, – женщина остановилась и полностью повернулась к волхву, – я понимаю, что ты обеспокоен искажением веры и… своей силой.

Мир, остановившись на месте, не отрывал взгляд от горизонта.

– Но, – продолжила Весея, – если Белобог решил лишить тебя силы, значит, твоя работа состоит в том, чтобы смиренно это принять. Как и положено по заветам мудрого Белобога, – женщина на мгновение замолчала, безуспешно пытаясь поймать взгляд волхва, – и, если воля богов говорит об испытаниях веры людей, мы должны и это принять.

Мир перевёл взгляд на спокойное лицо Весеи.

– А как же мой дар Белобога? – тихо спросил он, – Как же моя… жертва?

– Разве это в первую очередь была не жертва твоей матери? – Весея сочувственно положила ладонь ему на плечо и сжала его.

– Но ведь это я потерял всё из-за её смерти, – Мир отвернулся от женщины. Весея вздохнула и ничего не сказала в ответ.

Мир провёл в лечебных садах весь день, помогая в полях и с больными. Привыкшие видеть Мира, помогающего с рутинными делами общины, на него никто не обращал внимания. Волхв покинул сады, только когда начало садиться солнце, выгоняемый заботливым ворчанием Весеи.

– Не смей больше пропускать приёмы пищи, негодник, – сказала она напоследок, пихая ему яблоко в руку.

Проходя через заканчивающее свой день поселение, Мир уже привычно проигнорировал пристальные взгляды и перешёптывания за спиной. Возле одного из садов он замедлился и взглядом поискал знакомую фигуру. Волхв, чуть старше его, в серых, выделяющихся на общем белом фоне одеждах, стоял, оперевшись спиной на ствол дерева, сложив руки на груди. Не поворачиваясь в сторону приближающегося Мира, он вдруг заговорил:

– Знал ли ты, что зайцы больше всего проявляют активность именно ночью?

Мир подошёл ближе и заметил, что у ног Камила сидело несколько жующих сочную траву зайцев. Все белой, почти сверкающей расцветки.

– Белые, чистые, считаются символом Белобога, – продолжил старший волхв, присаживаясь на корточки перед зайцами, – ведут ночной образ жизни. Словно только притворяются такими невинными, – Камил лукаво прищурился и погладил одного из них. – Это наводит меня на размышления, как много мирных с виду созданий на самом деле только притворяются таковыми?

Мир перевёл взгляд с Камила на зайцев и тоже присел рядом.

– Если создание приложило столько усилий, пытаясь скрыть своё истинное нутро, возможно, сто́ит задуматься о том, чтобы оставить его в покое? – Мир наклонился и подхватил одного из зайцев на руки, – ведь нельзя узнать об остроте зубов, пока они тебя не укусят.

С этими словами Мир осторожно открыл пасть зайцу и показал острые как лезвие клинка зубы создания, пока заяц терпеливо сидел у него в руках, не пытаясь вырваться. Когда Мир отпустил животное, Камил хмыкнул, провожая взглядом отскочившего в сторону зайца.

– Я узнал о том, что ты просил в прошлый раз, – понизив голос, сказал старший волхв. Мир не отрывал глаз от удаляющихся вглубь сада зайцев. – Никто не слышал о Жар-Птице уже много лет. Но прошёл один слух об очень странном событии, по описанию очень похожем на поведение своенравной птицы.

– История о сожжённом дотла лесе?

Камил уставился на него удивлённым взглядом.

– Ты слышал?

– Что-то ещё есть? – проигнорировал вопрос Мир. Камил покачал головой в ответ. – Никакой пользы, – вздохнул волхв и поднялся с колен, отряхивая одежду.

– Что насчёт одолжения? – сощурился на него волхв постарше.

– Разве я получил какую-то полезную информацию? – бросил в ответ Мир.

– Если бы я не знал тебя, Мир, я бы решил, что ты пытаешься меня обмануть, – ухмыльнулся Камил.

– С чего ты взял, что ты меня знаешь? Узнай что-нибудь о деревне, где в одну ночь исчезли все люди, кроме одной девушки.

Камил недоверчиво приподнял бровь.

– И будет тебе одолжение, – закончил Мир, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Дай душе волю, захочет и боле, – проговорил ему в спину Камил, не переставая улыбаться. Мир бросил через плечо безразличный взгляд и ушёл в сторону дома.

***

Всю следующую неделю Мир выполнял задания, что придумывал для него отец, и почти не появлялся в своём доме. Обычно волхвы с таким уровнем знаний, как у него, не занимались мелкими поручениями в общине, но Мстислав был непреклонен в том, чтобы видеть его как можно реже, и Мир не смел возразить. А на исходе недели Мир встретил старого друга.

Когда Миру было семь лет, и по правилам клана ему нужно было начать ходить на уроки для раскрытия дара, его жизнь сильно изменилась. Будучи сыном одного из трёх Главных Волхвов, от него уже ожидали определённого уровня, соответствующего его положению. И пусть это не очень сочеталось с заветами Белобога о равенстве всех живых существ, общество гласно или, в случае с волхвами, молча, определяло роли в зависимости от рождения. Бремя ожидания легло на плечи Мира, являющегося единственным ребёнком второго Волхва в поселении. И после первого же дня обучения, показавшего его не просто как сильного ребёнка среди своих сверстников, но и сильнейшего даже среди старших групп, Мир стал предметом восхищённого обсуждения среди наставников, а также объектом хмурых взглядов других детей. Его не звали играть с другими детьми и нередко шептали в спину оскорбления и без того одинокий ребёнок, он стал ещё более одиноким среди других детей.

Однажды очередной тихий день был прерван громким, слегка писклявым голосом, разрушив окружающее его привычное одиночество:

– Что ты делаешь?

Мир поднял голову и увидел перед собой девочку на вид старше, чем он, что с сияющими глазами наблюдала за его руками. В этот день Мир пробовал научить семена плюща вырасти быстрее, положив руки на землю и сосредоточенно вливая энергию в рыхлую почву. Застывший Мир тут же потерял всю сосредоточенность и от неожиданности отпрянул от ребёнка напротив.

– Ты играешь с песком? – девочка задумчиво склонила голову вбок, всколыхнув гриву буйных рыжих волос на голове.

– Нет, – еле слышно ответил Мир, отряхивая руки от земли.

– А что ты делаешь?

– Я… – Мир замолчал, не зная, как объяснить, что он делал, не вызвав ещё одно недовольное выражение лица.

– Подожди, – в ярких голубых глазах напротив загорелся понимающий блеск, и Мир тут же внутренне сжался, – ты что, используешь силу?

Мир сглотнул и молча отвёл взгляд.

– Покажи, – требовательный и одновременно умоляющий голос девочки, заставил его вскинуть на неё глаза. И тут же смущённое, – пожалуйста. Никто не хочет тут мне показывать свои силы. Это так не справедливо.

Не двигаясь, Мир продолжал пялиться на незнакомую девчонку широко раскрытыми глазами.

– Мне только недавно разрешили ходить на уроки, но у меня совсем ничего не получается, – продолжила тараторить девочка, присев на колени перед Миром, аккуратно стараясь не задеть маленькую клумбу перед ним, – и никто не хочет мне ничего показывать или объяснять, а наставникам совсем нет до меня дела.

– Почему? – вырвалось у Мира.

– Я всего лишь дочь кочевников, не так уж и важно, научусь или нет, – вздохнула девочка и, положив обе руки на сердце, сказала, – пожалуйста, покажи мне.

Сжав губы, Мир ещё на мгновение задержал взгляд на ребёнке, и со вздохом вернул обе руки на землю, напряжённо посмотрев вниз. Радостно пискнув, девочка зажала рот рукой, тоже опустив взгляд в землю. Минуту-другую ничего не происходило, пока тихий шелест, едва различимый ухом, не прервал тишину. Из земли медленно, но уверенно проросло несколько ростков. Мир судорожно выдохнул и убрал ладони с земли, а подняв глаза на девочку, он испуганно округлил глаза. Ребёнок плакал.

– Прости, прости, – сквозь слёзы пролепетала девочка, вытирая запылённым рукавом щёки, – я просто… это так… так красиво.

– Почему ты плачешь? – тихим голосом спросил Мир.

– Я не знаю, – девочка, вытерла последнюю слезу и сияющими глазами посмотрела на Мира, – меня зовут Мари. А тебя? Покажешь ещё что-нибудь? Пожалуйста?

С того дня Мир вставал на занятия раньше восхода и нетерпеливо доедал свой скудный завтрак, пока за ним не приходили, чтобы отвести на уроки. Спустя тринадцать долгих лет Мир снова пришёл в тот же сад, где познакомился с Мари, и задержал взгляд на широкой живой изгороди, что появилась из плюща.

– Что ты делаешь? – раздался голос за спиной, и Мир повернулся к девушке двадцати трёх лет, что неторопливой походкой приближалась к нему.

– Ничего, – Мир сжал губы в тонкую линию. Девушка выгнула бровь и подошла ближе, вставая почти вплотную.

– Покажешь? – с хитрым блеском в глазах прищурилась она.

– Нет, – спокойно ответил Мир, заставляя девушку расхохотаться, и тут же раскрыл объятья для ринувшейся к нему подруги.

– Когда ты вернулась? – волхв отстранил Мари от себя, внимательно её оглядев.

– Только что. Я заходила к тебе домой, но мне сказали, что ты ушёл помогать в лечебные сады и ещё не скоро вернёшься, – Мари на мгновение замолчала, вглядываясь в лицо волхва, – ты опять выполняешь поручения для помошников?

Мир вздохнул, но всё равно улыбнулся подруге с лёгким кивком.

– Ясно, – нахмурилась она.

– Мари, не надо.

Девушка скривила лицо и отступила на шаг назад.

– Я только что вернулась, но уже завтра мне нужно отправляться дальше, – перевела тему Мари.

– Куда? – нахмурился Мир.

– В город, где… – девушка замолчала на полуслове и нервным движением сложила руки на груди, – в общем, я так подробностей и не узнала, но Баско попросил кого-нибудь в помощь. И меня тут же отослали к нему.

Мир поднял бровь и склонил голову к плечу.

– Я понимаю, подробностей мало…

– Мари, их вообще нет.

– Да, но… – девушка выглядела взволнованной, и Мир инстинктивно насторожился, – поехали со мной?

– С тобой? К Баско на задание без каких-либо подробностей и без направления Главного Волхва?

– Ага, просто… послушай, – Мари начала заламывать руки и отвела взгляд, – Ты можешь просто поехать со мной? Пожалуйста?

Мир всмотрелся в лицо девушки и медленно кивнул.

– Допустим, я соглашусь, – начал он, – мне нужно будет уведомить Главного Волхва в помощи и отца.

– Злат в курсе, – быстро ответила Мари, хватая Мира за руку, – я уже обо всём договорилась. А твой отец даже не возразит, ты же знаешь.

Мир морщился от её слов, но отмахнулся от извиняющегося взгляда девушки.

– Ладно, – вздохнул волхв, – когда ты хочешь отправиться?

– Завтра, – тут же ответила Мари, – как только ты будешь готов.

Мир поджал губы, считая время, пока его чуть не сбила с ног девушка, резким движением обняв его за плечи.

– Мир… – пробормотала она, – спасибо тебе.

Обняв подругу в ответ, Мир озабоченно нахмурился.

Придя домой раньше обычного, Мир прошёл в сторону обеденного зала, зная, что найдёт отца там. Остановившись перед тяжёлыми дверьми, Мир сделал несколько глубоких вздохов и прошёл внутрь. Главный Волхв по внутренним делам общины на мгновение поднял взгляд и, увидев, Мира, безучастно вернулся к трапезе. Мир сделал шаг вперёд и поклонился отцу.

– Уважаемый отец, завтра я покидаю Лагвицу, – Мир замолк, не сводя глаз с мужчины. Тот не перестал есть и никак не отреагировал на слова единственного сына. Не дождавшись ответа, Мир продолжил, – я уезжаю на помощь с другими волхвами. Злат уже дал добро на поездку в помощь.

В ответ раздался лишь звон посуды и, постояв несколько мгновений, Мир ещё раз поклонился отцу, уходя прочь.

***

Поглаживая Зарю по шее, Мир терпеливо дожидался Мари недалеко от входа в учебный павильон. Он уже попрощался с Весеей, выслушав все её недовольства его скорым отъездом, и получил дополнительные порции еды и лечебных трав.

– Мир, твои бесценные знания хворей и трав намного важнее, чем обладание силой, – сказала Весея на прощанье, и её слова ещё долго эхом отдавались в его мыслях. Из задумчивости его вывел недовольный крик, раздавшийся из учебного зала.

– Я же сказал тебе, старуха, что не буду это делать!

И через мгновение Мир увидел выскочившего из павильона парня, почти что ребёнка, за которым пытались угнаться две служанки.

– Уважаемый Млад, пожалуйста, остановитесь, – запричитали они.

Не слушая взмолившихся женщин, ребёнок заспешил дальше. Проследив за ним взглядом, Мир вспомнил, почему он показался ему таким знакомым.

– Я сказал, отстаньте от меня! – крикнул мальчик через плечо и ускорил шаг, почти дойдя до того места, где стоял Мир. – Вместо того чтобы бесконечно повторять одно и то же, лучше бы отправили меня на помощь кому-нибудь!

– Уважаемый Млад, если с вами что-то случится, Главные Волхвы снимут наши головы с плеч, – почти заплакали женщины, пытаясь угнаться за ним.

– Ваша жертва всегда будет принята Чернобогом, – ответил Млад, на что няньки в ужасе заозирались по сторонам и запричитали пуще прежнего.

– За что нам такое наказание?!

Мир усмехнулся про себя и встретился глазами с парнем, что дойдя до него резко остановился.

– А ты на что уставился? – недовольно спросил он у Мира, сверля его взглядом.

Мир склонил голову набок, ничего не ответив. Этот ребёнок был не просто послушником. Это был единственный ребёнок из поселения жрецов, который ступил в Лагвицу. Насколько помнил Мир, Млад был потомком знатной семьи жрецов Алафе, у которого к неожиданности всех и вся проявился дар волхвов. Главные Волхвы приняли дитя на обучение, навсегда разлучив его с семьёй и жрецами. Таковым было условие.

– Пожалуйста, уважаемый Млад, вернитесь в павильон, – расплакались сильнее женщины. Уставившийся на Мира ребёнок резко развернулся и гневно взглянул на задыхающихся личных нянек.

– Я не вернусь, чтобы снова выслушивать бредни этой толстухи!

Мир скрыл улыбку, а няни снова запричитали. Млад, топнув ногой, бросил ещё один взгляд на Мира и зашагал прочь, а следом бросились плачущие няньки. Мир посмотрел им вслед, усмехнувшись про себя.

– О нём слишком пекутся, чтобы отправлять даже на простые задания, – раздался голос за его спиной.

Повернувшись, Мир увидел уже готовую к отъезду Мари, ведущую свою гнедую лошадь под уздцы.

– Так он не научится важным вещам, – заметил Мир.

– Да, – согласилась девушка, проходя вперёд, – но последствия смерти дитя жрецов пугают их намного больше, чем его детское недовольство. Они молятся, чтобы он выбрал путь земледелия, но, кажется, всё напрасно.

Мир хмыкнул в ответ и, взяв в руку поводья Зари, поравнялся с Мари. Вместе они направились в сторону выхода из Лагвицы.

– Ты не сказала, в какой город мы отправляемся.

Мари сделала глубокий вдох и, сжав покрепче вожжи, ответила:

– В Тархов Холм.

Арка 2. День Похи