Тенлис Хилл. Проклятие

Спустя два часа, раздосадованная и злая, Агата быстрым шагом двигалась по коридору школы. Одноклассники всё ещё шептались по углам о недавней стычке с новенькой, но после заслуженного выговора от директора девушке на это было совершенно всё равно. Первые три урока прошли более чем уныло, преподаватели все как один интересовались, как прошли летние каникулы, и теперь Агата спешила в столовую, чтобы наконец-то съесть что-то приторно-сладкое и успокоиться окончательно.

Уже у самых дверей на неё набросился вихрь кудряшек и золота по имени Кэрол Херсон. Она, как всегда, выглядела обворожительно в своих обтягивающих светло-серых джинсах и рубашке, что девушка умело подворачивала, оголяя стройную талию. Завитки локонов, заколотых крабом, торчали в разные стороны, обрамляя слишком броско накрашенное лицо. Смотря на неё со стороны, можно было подумать, что вокруг вовсе не школьное заведение, а закрытая тусовка в ночном клубе.

– Агата, чёрт возьми, меня не было пару уроков, а ты уже умудрилась избить Ади Блосс! – то ли восхищённо, то ли осуждающе воскликнула подруга, останавливая девушку.

– Даже не начинай! Эта идиотка чуть не сбила меня на своём корыте, – со злостью прошипела Роуз.

– Ты, как всегда, а парня видела? Успела разглядеть? Сегодня вечером у меня, сто процентов, будет его номер! – Кэрол умело перевела тему в нужное только ей русло, и Агата, которая давно привыкла, что подруга всегда думает только о себе, оскалившись, промолчала, толкая тяжёлые двери.

Столовая оставалась главным местом сбора для учеников, кроме, конечно, парка, где в хорошую погоду обедать устраивались прямо на газоне. Дождливым днём практически вся школа проводила время в душном зале, обсуждая последние сплетни под аккомпанемент вечно работающего старого радио. Компании делились на определённые группы и всегда сидели за одними и теми же столами.

Самые шумные – молодые спортсмены, расположившиеся по правой стене, поближе к раздаче. Они громко смеялись, мерились силами прямо за столами и умудрялись обсудить пару футбольных матчей за час. Во главе этой шайки неизменно оказывался Сэм Девис – ученик параллельного класса, который, несмотря на небольшую разницу в возрасте и популярность, ещё летом считался парнем Агаты.

У окон собралась небольшая группа выдающихся ботаников в забавных клетчатых пиджаках болотных цветов. За обеденный перерыв они успевали провести множество тестов и прочитать несколько книг. Были и неформалы, которые часто сидели прямо на подоконнике и с грустными лицами наблюдали за остальными, вероятно, проклиная этот мир.

С другой стороны окна, по левую сторону, за большим круглым столом сидела элита Тенлис Хилл – дети богатых родителей города, высокомерно и вполне открыто обсуждающие всех присутствующих, чувствуя себя на ступеньку выше остальных. Войдя в столовую, Агата почти сразу уловила взглядом огненные волосы Блоссов, приглашённых за стол «избранных».

Но интересовал её лишь небольшой столик в самом дальнем углу столовой, где у развешанных информационных плакатов о гигиене, неизменно располагалась небольшая компания, дружившая с начальной школы.

Дин уже сидел на своём месте и с грустным выражением лица ковырялся в тарелке с овсяной кашей, когда девушки подошли к столу. За ними последовала Камилла Мур – темнокожая афроамериканка с чёрными волосами, заплетёнными в сложную причёску, её яркая неоновая куртка цепляла взгляды каждого присутствующего, а внимание с мужской стороны и вовсе никогда не обходило стороной. Но Камилла выделялась из компании не только внешностью, но и тем, что постоянно сбегала, пропадая где-то в городе. Некоторые даже говорили, что её видели в компании местных бандитов.

– Хай, ребятки! Что такой грустный, Уитмор? – она швырнула переполненную книгами и конспектами сумку прямо на пол и, поправив увесистый медальон с изображением солнца и луны, постоянно висящий на шее, пристроилась рядом с подругами.

– Отец в школе, – глядя на еду, пробубнил Дин.

– Ты опять вляпался в какую-то ужасную ситуацию? – уточнила Камилла, зная вспыльчивый характер школьного друга.

– Нет, я же не Роуз, – он улыбнулся одним уголком губ, но продолжил уже серьёзным тоном. – Пропал…Тони.

За столом воцарилось неловкое молчание, нарушенное подошедшим парнем в зелёной толстовке. В одной руке он держал поднос, а в другой – пару книг из библиотеки. Однако поставить всё это на стол не удалось, и книги с треском упали на кафельный пол, привлекая внимание других столиков. Подпрыгнув от неожиданности, он оглянулся на смеющихся школьников и, опустив взгляд карих глаз, тихо сел на своё место.

– Вы уже с-слышали, что Тони С-сквирдовски п-пропал без вести? – заикаясь от волнения, спросил он, наконец-то сложив уроненные книги.

– Как раз обсуждаем, Том, – тихо ответила Камилла, оглянувшись по сторонам. – Что с ним случилось, Дин?

– Отец не знает, они обшарили весь чёртов лес прошлой ночью, но никаких следов Тони не нашли. Его мать волосы на себе рвёт.

– Он часто сбегал из дома, вы же знаете, может, и сейчас также, – предположила Кэрол, намазывая губы жирным слоем помады.

– Нет, Кэр, он позвонил бы мне. Его нет уже полторы недели, и связи с ним тоже, – Дин неожиданно ударил кулаком по столу, отодвинув ненавистную тарелку. – Теперь весь город на уши поднимут! Мамашка его тоже молодец, забила тревогу, когда уже столько времени прошло!

– Успокойся. Я уверена, твой отец найдёт Тони очень скоро, – Агата накрыла руку парня своей, отчего Дин натянул фальшивую улыбку, пытаясь не показывать паршивое чувство тревоги в глазах, что поселилось там уже давно и никак не давало спать по ночам.

Глава 3

«Некоторые считают интуицию даром, но она может стать и проклятьем. Этот голос взывает к нам из глубин, которые лучше оставить неизведанными. Это отголоски воспоминаний, которые никогда не умрут, как бы мы не старались их убить».

Отрывок из сериала «Месть» 

Остаток дня пролетел в подавленном настроении. Казалось, что сейчас пожилой директор в странной выцветшей рубашке войдёт в учебный кабинет и публично объявит о трагической гибели Тони. Больше всех за своего товарища переживал Дин. Мозг уже воспроизвёл самые неожиданные повороты, заставляя представить, как друга растерзали дикие звери, или он сорвался вниз, перебираясь по заброшенному мосту к старой переправе, где когда-то прятался от своего отца.

Парень не находил себе места и, не дожидаясь окончания последнего урока, нагрубил учителю биологии и, показав средний палец, вышел из кабинета. Агата, скучающая у окна, решила последовать примеру друга и молча вышла вслед за ним, игнорируя крики преподавателя. Вот только в коридоре уже никого не оказалось, кроме одинокой девочки, сидящей на полу, читая учебник физики.

– Чёртов Уитмор! – Роуз взяла из металлического шкафчика всё необходимое и, надев спортивную куртку, вышла на улицу. Свежий воздух после недавнего дождя заставлял вдыхать полной грудью. Девушке отчаянно захотелось оставить все проблемы в дальнем ящике стола и просто растянуться на влажной траве парка, вдыхая насыщенный аромат, с оттенками влажной пыли и сладковатой цветочной мяты.

Агата любила грозу: в ней всегда была какая-то тревожность, но не мрачная, а очень подвижная, будто подгоняющая к действиям. Многие ошибочно считают дождь синонимом грусти, словно сами небеса рыдают, проливая слёзы на уставшую землю. Но Роуз была уверена, что дождь – это способ очищения. Это был бодрящий запах перемен, которые непременно стучат в двери каждого человека.

– Роуз! Ты-то зачем сбежала? – Дин появился неожиданно, вырулив из-за угла спортивного зала, и застал девушку, застывшую на дороге с задранной головой. – Смотри, до пялишься в небо и тебя точно сегодня собьют!

– Мне неинтересна биология в душном кабинете. Куда лучше посидеть на улице, – расплывшись в улыбке, ответила она.

Парень позволил себе ухмыльнуться и, сохраняя молчание, двинулся в сторону автомобильной парковки. Он меньше всего хотел, чтобы она пропускала уроки из-за него, а сомнений нет, Роуз сбежала следом за ним, и хорошего теперь не жди. Но в то же время только рядом с ней сердце колотилось так, что некуда деться, а дыхание становилось зависимым от золотых глаз.

– Эй, ты чего? – спросила Агата, нагоняя друга.

– Не знаю, чувствую себя мудаком, – Дин остановился у стадиона и навалился на декоративное ограждение, выполненное из металлических труб. Агата последовала примеру друга и, вытянув из кармана сигареты, закурила, выпуская в серое небо кольца дыма с колючим ароматом ментола.

– Ты здесь ни при чём, Дин, – сказала она, вложив в голос всю свою поддержку.

– Ты не знаешь. Тони приходил ко мне в последний вечер, просил погулять с ним, хотел поговорить, что-то было не так, и я видел это, но отец закрыл дома за сигареты. Агата, он был напуган, но я не помог!

Девушка в очередной раз выдохнула бесцветный дым и положила руку на плечо другу, пытаясь помочь хоть чем-то. Она плохо умела поддерживать, окружающие люди научили её быть сильной и не терпеть слабости в других, но с Дином всё было иначе. Словно две души заключённые в разных телах, они понимали друг друга без слов.

– Всё равно, ты не мог знать, что такое может случиться, возможно, он действительно просто решил уехать из города. Дин, ты не можешь винить себя в чужой ответственности.

– Не знаю, Агата. Я не знаю, – парень отряхнулся и протянул девушке руку. – Идём домой, не хватало, чтобы тебя поймал директор за прогулы со мной, отец шкуру спустит.

Девушка улыбнулась и, подобрав с земли рюкзак, последовала за другом. Дорога от школы вела через единственную в городе больницу, после которой нужно спуститься на центральную улицу, являющуюся главным достоянием Тенлис Хилл. Именно в этом месте, после обеда и до позднего вечера, собиралось большинство людей, неспешно прогуливающихся по маленьким магазинчикам и продуктовым лавкам, раскинутым вдоль дороги. Над каждым таким заведением располагались немногочисленные жилые квартиры, пропитанные атмосферой прошлого благодаря невероятной архитектуре, с которой мог сравниться разве что только мрачный особняк, скрывающийся от посторонних глаз прямо в лесу.

– Может, зайдём? Я там прошлый раз оставила учебник, да и проверить старушку не помешало бы, – улыбаясь, протянула Агата, остановившись у часовой лавки старухи Гретты Эвердин. Дин кивнул, направляясь к стеклянной двери, на которой висела обычная картонная вывеска с кривой надписью «Открыто».

Во всём городе нельзя было найти места таинственнее этого. Только здесь царила особая, интригующая атмосфера. Как правило, старинные мелочи пробуждали в людях умиление от предвкушения истории, заключённой в них. Однако от коллекции, собранной в давно закрытой часовой лавке, всегда становилось не по себе. Создавалось ощущение, что время здесь не властно над древнейшими предметами, пылящимися в бархатных коробках. От изобилия разнообразных произведений литературы, таящихся в здешних полках, у Агаты всякий раз разбегались глаза, а бледнолицые куклы с застывшими глазами, что молчаливо сидели на продавленном диване, вызывали панику и желание скорее сбежать. Но больше всего внимания старушка уделяла часам. Здесь были мелкие ходики, спрятанные под толстым стеклом витрины, и огромные резные башенки с крошечными кукушками, что в ряд покоились вдоль стены и ритмично тикали, заставляя вздрагивать от внезапного крика кукушки или колокольного звона.

Миссис Гретта, которую в народе давно прозвали старуха Эвердин, как обычно, в это время дня, сидела в уютном плетёном кресле и с любопытством наблюдала за дождливым городом через большую тусклую витрину, полную механизмов от старых часов. Никто точно не знал, сколько старухе лет, но она выглядела бодрой и, несмотря на многочисленные морщины на бледном лице, даже умудрялась подкрашивать глаза фиолетовой подводкой.

– Детишки… давно вы не заходили к старухе, – проскрипела Гретта, окидывая взглядом гостей. – какие новости принесли старой затворнице?

Агата, давно привыкшая к выходкам владелицы, уселась на деревянную табуретку и, схватив со стола шоколадную конфету, принялась рассказывать о недавно прибывших жителях, что разместились в лесном особняке, не умолчала и о драке, произошедшей утром.

– Значит, дом Гауде вновь обрёл своих хозяев… интересные вести вы принесли, – произнесла старуха загадочным и в то же время обеспокоенным голосом, наконец-то поднявшись с кресла.

– Миссис Эвердин, я вообще за книгой своей пришла. Помните, легенды города, по которым я у вас конспект писала? – напомнила девушка, почувствовав себя немного неловко под проникновенным взглядом мутных небесно-голубых глаз. Старуха немедленно опомнилась, бросилась под витрину, зашуршав пакетами.

– Ох, вот она, Агата, можешь забрать, – широко улыбаясь, протянула Эвердин.

Девушка удивилась неожиданной смене настроения, но книгу взяла и моментально запихала в рюкзак, проклиная собственную забывчивость.

– Погоди, у меня ещё кое-что есть, – старушка вновь скрылась в своих закромах и, найдя в маленьких шкафчиках карманные часы на длинной цепочке, вернулась к ребятам. – Позволь мне сделать тебе подарок, Агата. Я стара, и содержимое лавки уйдёт в дурацкий музей, который не умеет заботиться о столь ценных вещах. И я бы хотела, чтобы у вас осталась память обо мне.

– Зачем? Что за мысли такие, миссис Эвердин? – возмутилась девушка.

– Просто возьми, видишь, здесь какие резные камни из чистого изумруда, часовые мастера больше никого не интересуют, и эта красота заваляется среди моего хлама! Эти часы оповестят о беде, Агата, где бы ты ни находились. Возьми их!

– Спасибо. Возьму, только если оставите глупые мысли о своей кончине, вы ещё нас переживёте, – рассмеявшись, заключила Роуз, спрятав безделушку в карман. От прикосновения к холодному металлу по телу пробежала дрожь, заставив девушку вздрогнуть.

– Я и так давно топчусь по свету, милая Агата, – сощурившись, ответила женщина продолжив. – Береги эти часы, только они защитят тебя. Кто предупреждён, тот, вероятнее всего, имеет шанс. Запомни эти слова.

Странные напутствия давно перестали смущать. Старуху по праву считали престарелой ведьмой, многие даже покрывались холодным потом при одном только её виде и обходили лавку стороной, чтобы случайно не услышать грозное проклятие, брошенное невзначай. Но Агата, слишком часто сбегающая с уроков, приходила именно сюда, чтобы в тишине переждать время, и странности хозяйки лавки стали приятным дополнением к сюжетам многочисленных произведений, хранящихся на полках.

Покинув Часовую лавку, Дин закинул рюкзак девушки себе на плечо.

– Как думаешь, старуха совсем поехала? – спросил парень у самого дома.

– Может, именно она знает правду про этот мир, – рассмеялась Роуз.

– Не думаю, что сумасшедшие какие-то супергерои на самом деле, это все теории.

– Как знать.

Агата обняла друга на прощание и юркнула в двери, надеясь, что ситуация с дракой ещё не добралась до матери, но дом встретил благосклонной тишиной. Не желая испытывать судьбу, встречаясь, с кем-то из родных, она бросила рюкзак в спальне и, наспех переодевшись, отправилась на пробежку в лес, что простирался прямо за их домом.

К вечеру долгожданные солнечные лучи наконец-то пробились через тяжёлые грязно-серые тучи. С каждым шагом лесной воздух становился всё мягче, девушка с удовольствием дышала полной грудью и любовалась высокими соснами, которые, казалось, поддерживали небо своими могучими кронами.

Могучие стволы деревьев от корней до верхушек покрывались слоем плотного мха, который придавал природе сказочную атмосферу. Летом лес раскрывался ароматами терпких трав и дарил стойкое ощущение единения с природой. Осенью же приносил запах влажной земли, прогнивших листьев и окрестных болот, скрывающих в себе целые легенды. Каждую пробежку Агата представляла себя сказочной героиней, что несётся по узким, вытоптанным волшебными существами тропам, и дорога её непременно закончится в королевстве, где нет ничего общего с мёртвым городом, покрытым туманом.

– Эй! – из-за тени сахарного клёна неожиданно появился парень в тёмном спортивном костюме. Его и без того огненно-рыжие волосы горели под осенним солнцем. Агата резко остановилась, разглядывая незнакомца, который так безжалостно прервал её детские размышления о сказочной стране.

– Что ты здесь делаешь? – молодой человек посмотрел на новую знакомую, ожидая ответа. Он был на целую голову выше Агаты, а глаза бирюзового оттенка, похожие на стекло, выглядели так, будто вставлены в глазницы, чтобы привлечь внимание любителей кукол с мёртвыми лицами.

– Ну, как ты мог заметить, я здесь бегаю или у тебя тоже проблемы со зрением?! – огрызнулась Роуз в привычной манере, переводя взгляд и не желая продолжать разговор.

– Хм, я тоже решил пробежаться, – новый знакомый проигнорировал открытую грубость в словах девушки, пытаясь не вспоминать утреннее происшествие. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, словно и сам был рад скорее завершить неожиданную встречу.

Агата ещё раз осмотрела парня с головы до ног и отметила, что у него белоснежные кроссовки и дорогой фирменный костюм, который никак не вязался с грязными руками, что собеседник неумело пытается скрыть за спиной.

– Такие как ты бегают на стадионе возле кинотеатра, – съехидничала она, указывая рукой в сторону города и желая поскорее отвязаться.

– Ты судишь меня только по внешнему виду? – с усмешкой спросил Блосс, делая шаг в сторону Агаты, отчего у неё по спине пробежали мурашки.

– Нет, я сужу по твоей наглой сестрице.

Красивое, излишне бледное лицо парня на мгновение стало печальным, но он быстро спрятал свои истинные эмоции за улыбкой, которую натянул с явным трудом.

– Прости Ади, у неё очень сложный характер, меня, кстати, зовут Кай.

– Я, Агата, не стану врать, что было приятно пообщаться! – грубо ответила девушка и, махнув ему рукой, побежала дальше, скрываясь в глубине леса. Роуз вдруг почувствовала странное ощущение страха, которое раньше отсутствовало напрочь. Новый знакомый взывал к скрытым глубоко чувствам, что неожиданно решили вырваться наружу.

Кай проводил девушку облегчённым взглядом и, свернув на другую тропу, побежал по грязной дорожке. Он не надеялся встретить кого-то так далеко от города и уж точно не был готов увидеть наглую девицу, которая без особых раздумий едва не покалечила его родную сестру, но колкий взгляд медовых глаз засел в голове, заставляя мозг прокручивать недавний разговор.

Ускорившись, Агата пробежала ещё минут двадцать и, поняв, что слишком устала, перешла на спокойный шаг. Маршрут девушка знала ещё с раннего детства, когда отец приводил её к большой поляне на опушке леса, чтобы показать, как последние солнечные лучи ласково касаются верхушек деревьев и утопают за горизонтом.

– Ещё один поворот и я на месте, – девушка свернула у вбитого колышка и наконец-то вышла на залитую солнечным светом поляну, которая сплошь покрыта сладким папоротником и гроздьями фиолетового Люпина.

Высокие деревья великодушно расступались над этим уголком, чтобы как следует прогреть здешние растения и землю солнечными лучами. Агата, не задумываясь, развалилась прямо на траве и вдохнула запах преющей листвы, смешанный с ароматом цветов. В голове вспыхнули редкие счастливые моменты, проведённые вместе с отцом, и глаза сами закрылись, плавясь в сладостной неге прошлого.

«Дочь, если бы штат Мэн можно было представить как растение, то это, несомненно, была бы черника! Раскрой скорее краски, только посмотри, какие прекрасные ягоды!»

Воспоминания крутились как красочные картинки в калейдоскопе. Но Агата знала, то ничего, кроме боли, они не принесут, она очень хотела бы вернуть ту самую жизнь, которую украла жажда денег и величия, поработившая родного отца. Но не видела в этом смысла.

– Чёртов идиот! – Роуз грубо выругалась, прогоняя неприятное воспоминание и, морщась от уходящего солнечного луча, повернулась набок. Но воспоминания – это главная составляющая человека, и порой, забыть просто невозможно. Поэтому приятные моменты сменились самыми болезненными.

Агата вспомнила первый серьёзный суд, на котором она, будучи семилетней девочкой, была вынуждена присутствовать. Именно в тот момент ребёнок впервые увидел слёзы на глазах своей матери, а потом и почувствовала на собственной шкуре, что такое настоящее презрение и жестокость, окружающая людей.

Семья Роуз сразу стала изгоем в маленьком городе. Каждый второй считал себя вправе тыкать пальцем в маленькую девочку, отказываясь играть с ней, унижая и даже, причиняя физическую боль, загоняя толпой в угол. Агата так нуждалась в поддержке, что замкнулась в себе окончательно, пока однажды мальчик с соседней улицы не взялся за бейсбольную биту, просто так защитив девочку от трёх хулиганов, которые сбросили её с велосипеда.

«– Тебя больше никто не обидит, Роуз. Я не позволю». – сказал он, протягивая руку заплаканной Агате. Так началась дружба длиною в целую жизнь.

После этого Агата узнала, что мальчик оказался сыном шерифа города, который вынес приговор её отцу и назначил огромный штраф. Первой мыслью было прекратить это неправильное общение, которое казалось невозможным, но Дин сдержал своё слово, и её действительно больше никогда не называли «дочерью Вора». Однако собственный отец не смог сдержать обещание, и приговоры шерифа стали обыденностью, на которую Агата не имела права обижаться.

Глава 4

«Смерть окружает нас. Она неизменно граничит с жизнью, ведь умирая, мы обязательно перерождаемся».

Ана Диер. 

День сравнительно быстро подошёл к завершению. Могучий ветер разошёлся не на шутку, склоняя верхушки ближайших молодых деревьев до земли, немногочисленные облака сменились набежавшими угольными тучами, и первые капли ледяного дождя упали на задремавшую девушку. Агата утомлённо потёрла глаза и поднялась на ноги, поёжившись от проникающего под олимпийку ветра.

Свернув с поляны на лесную дорогу, она оказалась под сильным осенним ливнем и, не разбирая дороги, трусливо побежала от природной стихии. Дождь, становился всё сильнее, он насквозь промочил одежду, усложняя и без того непростую дорогу. Ноги девушки по щиколотку утопали в грязи, что бурными ручьями мчалась по единственной тропе. За стеной дождя Агата не заметила, как сбилась с привычного пути и оказалась в самой чаще леса. Холодные капли больно ударяли по лицу, заставляя закрывать глаза и двигаться на ощупь, борясь с колотящимся сердцем в груди.

– Ай! – девушка всё же запуталась в торчащих из земли корнях и упала на колени в глубокую лужу грязи. Пальцы противно провалились в подушку влажного мха, вызывая приступ тошноты.

Из-за непроглядной стены воды, бегущей с небес, видимость становилась нулевой, рваное дыхание сбивалось, мешая оценить обстановку вокруг, но спустя секунду, когда глаза, наконец, привыкли к полумраку, Агата с ужасом осознала, что споткнулась вовсе не об многочисленные корни деревьев.

– Что за хрень? – дрожащим голосом произнесла Роуз, нащупав руками в вязкой жиже человеческую ногу.

По телу пронёсся разряд тока, а руки заскользили по ледяному телу, пока не уткнулись в рваную рану на шее. Взгляд забегал по синюшной коже подростка с остекленевшими глазами. Роуз отпрянула, трясущимися руками стёрла с лица застилающие взгляд бегущие капли дождя и вновь склонилась над выглядывающим из потока воды телом.

– Боже…Это же Тони… – онемевшими губами прошептала она, продолжая в упор таращить глаза на теперь уже мёртвого одноклассника.

Его излишне худощавое телосложение теперь выглядело ещё более неестественным. Русые волосы, перепачканные в грязи и собственной крови, слиплись, закрывая половину лица, но карие глаза оставались открыты, стеклянные, с расширенными зрачками они устремили последний взгляд в чёрное небо. На шее не было живого места, кровь смешалась с грязью и теперь казалась просто пятном, которое можно с лёгкостью отмыть под краном. Тони казался сломанной куклой с шарнирами, что кто-то случайно обронил в лесу и забыл вернуться.

Задыхаясь от подступающей тошноты, Агата схватила парня за плечи и яростно затрясла, вторя раскатам грома:

– Очнись! Очнись, чёрт тебя дери!

Потоки несущейся с утёса воды грозились смыть тело в сторону глубокого обрыва, где его никогда не найдут. Агата безуспешно пыталась нащупать пульс на посиневшей коже, пальцы проваливались в открытую рану, давая понять, что биться здесь уже нечему.

– Ар-р-р-р! Помогите! – голос растворился в стихии, накрывшей город словно купол.

Девушка со всей силы дважды ударила себя по щекам и только ощутив острую боль от собственных рук, наконец пришла в себя. Ухватившись за промокшую и ставшую тяжёлой куртку трупа, она, зарычав от напряжения, с трудом вытянула тело одноклассника из лужи, образовавшейся от стремительного ливня.