Лицо со шрамом

Стараясь справиться с нарастающим беспокойством, я потянулась к выключателю, робко шагнув вперед. Под ногами захрустело стекло. Каким-то чудом я не порезала стопы, хотя осколки были повсюду. Голос разума вопил, требуя немедленно уносить ноги, но я проигнорировала его, стараясь мыслить рационально. Может, от сильного ветра ставни распахнулись и выбили стекла? В голове мелькнула мысль позвонить Дрейку, но я тут же отвергла её, понимая, что попросту создам еще один повод для глупых усмешек. Хотя, я уже начинала думать, что приму помощь от кого угодно, лишь бы не оказаться в «Очень страшное кино» в качестве мертвой героини. Ветер продолжал бушевать. Я осторожно наклонилась чтобы собрать осколки, краем глаза следя за окном.

Сердце колотилось, а руки дрожали от напряжения, когда я вернулась в комнату, где тоскливо горела лампа. Вспомнив про записку, лежавшую на прикроватной тумбочке, покрытой пылью, я развернула листок. Если Дрейк решил перейти к романтическим посланиям, то, клянусь, утром я с удовольствием вылью кофе на его блестящую голову. Мыслено готовясь к потоку бреда, я быстро прочитала всего три слова:

«Ты должна мне»

Записка выпала из рук. Странное чувство охватило меня: радость смешалась с тревогой, но это ощущение быстро угасло. Замерев, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, я пыталась найти объяснение, неужели это какая-то шутка?

Глава 6: После

Я решила взять перерыв, чтобы укрыться в тесной ванной комнате. Внутри себя я питала острую надежду, что это детское убежище станет моим временным спасением от внутренних демонов и навязчивой тётки, терпеливо ожидающей за дверью. Честно говоря, не знаю, что из этого доконает меня раньше: глупая вера в лучшее или мучительный клинок психоанализа.

Медный вентиль легко поддался трясущимся рукам; вода хлынула в раковину. Я омыла лицо, чувствуя как, холодные капли смывают застывшие слезы. Отражение в зеркале отнюдь не походило на счастливого человека: заплаканные глаза, напряженное бледное лицо и шрам, служивший красной меткой о пережитом. Контроль над собой медленно ускользал, утопая в волнах дурного настроения «депрессивной задницы». Психотерапевт видел меня в таком состоянии раз в пару недель, и мне с трудом верилось, что эти «беседы» вообще сумеют изменить что-либо.

Встречи – одно из обязательных условий программы защиты свидетелей. С каждым сеансом тлеющая внутри боль нарастала; я оставалась пленницей собственного прошлого. В моем сознании хранилась копилка плохих воспоминаний; пора уже разбить ее к чертовой матери, однако, несмотря на все усилия психоаналитика, я продолжала цепляться за неё, убежденная, что никогда не избавлюсь от тьмы, что она вечно будет со мной. Каждый долбанный день.

– Бесс, вам нужна помощь? – вежливый голос напомнил мне о том, что пора выметаться, иначе меня вытащит Дрейк, который ждал в своей машине и, наверняка, улыбался как полоумный.

– Секунду. – Я быстро умылась, завидуя воде, которая с такой легкостью утекала в канализацию.

Кабинет психотерапевта выглядел, так словно его обставили остатками строительного мусора: везде стекло, гипс и прочий бездушный хлам. Доктор Росс устроилась в кресле напротив меня: ее смуглая бронзовая кожа не выдавала возраста, но я надеялась, что у нее достаточно опыта, чтобы разобраться в моей проблеме и помочь разгрести весь тот бардак, который свалился мне на голову.

Я опустилась в ужасное кресло, напоминающее орудие инквизиции. Мои колени торчали вверх, а задница приклеилась к полу. Часы на стене тикали медленно, как зловещий отсчёт того, что до окончания приема всего тридцать минут. Если бы здесь предложили что-то, кроме воды, яд, к примеру, мозговые пытки казались не столь страшными и вполне терпимыми.

– Давайте вернемся к моменту после событий на свадьбе, – пронзительный и требовательный голос доктора Росс разорвал тишину, возникшую между нами.

Эта женщина далека от милых и трепетных профессионалов из сериалов и фильмов. Она выглядела, как хладнокровный киллер, который не прочь заглянуть тебе в черепушку после трепанации, которую сама и произведет. Без наркоза.

– Вы помните, что чувствовали в тот момент? – доктор Росс задавала этот вопрос каждый чертов раз, но я просто молчала. – Бесс?

– Я не могу… – мои руки дрожали, я пыталась скрыть нервозность, потирая ладони о штанины. Подсознательно, я хотела завернуться в толстовку, натянуть ее выше, спрятать глаза, лишь бы не быть под прицельным взглядом доктора Росс.

– Бесс, результаты терапии важны для вашего будущего. На данном этапе вы не готовы к прекращению наблюдения, – слова доктора звучали как приговор.

Я вскочила на ноги, хватаясь за голову. Я не хотела быть условно свободной под постоянным контролем. Особенно, если этот контроль осуществлял маршал Дрейк. У него был редкий талант – выводить меня из себя одной лишь кривоватой ухмылкой. Бесило, то, что Уилл Дрейк являлся жизнерадостным мудаком с какими-то неадекватными тараканами в голове, но под наблюдением оставалась я, а не он, и отчеты доктора Росс отправлялись прямиком в его ухоженные руки. А еще эти события с запиской…

– Что вы хотите услышать? Что? – голос срывался от отчаяния, я снова плюхнулась в кресло, ощущая дурноту подходящую к горлу.

– Расскажите все, что помните, – ее голос был мягок, но настойчив. Доктор Росс подалась вперед, еле уловимым движением, будто уцепилась за то, что не хотела отпускать.

– Сорвите этот пластырь Бесс, – в глазах психотерапевта вспыхнули огоньки одержимости, – будет больно, только когда дернете.

Я сжала ладони в кулаки, дыша неровно и прерывисто, собираясь открыться.

– Если я сорву пластырь, вам придется собирать меня по кусочкам чтобы склеить то, что держится из последних сил.

Доктор Росс выпрямилась, её лицо стало тверже, словно гранит.

К черту!

– Я расскажу.

Год назад

Я попыталась сесть, но резкая боль в груди заставила меня застонать. Что за черт? Первой реакцией было желание ощупать все тело, чтобы убедиться, что я цела. Спину скрутил спазм, который отозвался по всему телу. Ну, по крайней мере, какие-то нервные клетки еще работают! Глаза ослепил яркий свет, я заметила суетящиеся впереди силуэты – медсестру и подоспевшего доктора. Размытые пятна вместо лиц постепенно приобрели очертания. Картинка мне не нравилась: они смотрели на меня с тревогой.

– Вам нельзя делать резких движений, у вас сильный ушиб позвоночника, – мягко произнесла миловидная медсестра. – Вам нужно отдыхать!

Я очень хотела вспомнить, что произошло. Перед глазами закрутились обрывки воспоминаний: свадьба, Чезаре, который был рядом… а затем вспышка хаоса: крики, стрельба, кровь!

– Где Чезаре? – вырвалось у меня, и я запнулась, сердце забилось быстрее, отчего прибор в стороне противно пискнул. Борджиа был там и рисковал жизнью ради меня.

Медсестра нежно положила руку мне на плечо, пытаясь успокоить.

– Я хочу его увидеть! – настаивала я, стараясь игнорировать боль, даже слова слетающие с губ становились катализатором болезненных ощущений в каждой клеточке.

– Вам нужно успокоиться, – вмешался врач, подходя ближе, пытаясь усмирить меня профессиональным тоном.

Я с трудом кивнула. Страх и тревога сжались в тугую пружину, готовую вот-вот разжаться и как следует ударить окружающих. Время тянулось невыносимо медленно, и я, несмотря на усталость, пыталась собрать мысли воедино, чтобы понять, какого дьявола творилось в отеле!

В палату вошел человек в черном, плохо сидящем костюме. Его присутствие сразу же заполнило пространство тяжелой, напряженной атмосферой.

– Мисс Моран, – начал он, его голос был серьезным, лишенным всякой мишуры и притворного сочувствия. – Нам нужно поговорить о том, что произошло на свадьбе Лукрецци.

Холодный пот проступил на лбу, как предательский знак моей тревоги. Вопросы, которые он мог задать не только прольют ужасающий свет на ситуацию и это лишь пол беды. Передо мной настоящий детектив, и меньше всего я хотела изливать душу перед ним, пока он мастерски прокопает путь в мою голову и вытащит оттуда ответы на свои вопросы. А я… я скрывала нечто большее, чем хронику прошедшего вечера.

Тайны, которые я хранила, были окрашены в алый цвет крови, запятнавшей мои руки.

Дзинь.

Время сеанса подошло к концу и меч, грозивший отсечь мне голову, чтобы выведать все секреты, был отведен. Но доктор Росс не шелохнулась, оставаясь в своем кресле с непроницаемым взглядом. Она крепко держала в сознании все, что я сказала и не сказала, анализируя интонации, взгляды, движения. Ни одно слово не осталось незамеченным. Я представляла, как шестеренки вращались в ее голове, прежде чем психотерапевт открыла рот, чтобы пригвоздить меня к месту.

– Бесс, скажите это! – ее голос прозвучал как удар.

– Что сказать? – в недоумении переспросила я, замечая, как покрываюсь белой краской.

– То, что вас гложет и терзает, то, из-за чего вы оказались здесь. Раскройте это.

– Бесс, – нажимала она, и я сжалась в ужасе, пот выступил на ладошках.

Со стороны я выглядела, как преступник, попавшийся с поличным на месте преступления. Мой внутренний голос шептал: «Откуда она знает, что знаю я?» Мне казалось, что я хорошо скрывала свои секреты, оставляя их невидимыми за показными эмоциями, но похоже доктор Росс обладала супер способностями и отлично разбиралась в сортах лапши, которую я пыталась развесить ей на уши. Собирая остатки достоинства в кучу, я придала своему лицу толику уверенности.

– Сеанс закончен, – процедила я сквозь стиснутые зубы, но голос предательски дрожал.

– Бесс, – прикрикнула доктор Росс, заставляя меня вздрогнуть в очередной раз, – вы не встанете с этого червового кресла, пока не скажете мне, от чего бегаете и прячетесь все это время!

Плевать я хотела на эту зазнавшеюся дамочку с дипломом Лиги Плюща. Внутри меня все кипело от гнева и страха. Я торопливо поднялась на ноги, ощущая слабость и покалывание во всем теле. Мир вокруг начал кружиться, нужно бежать…

– Пора выбираться из панциря и прекратить тратить время на бесполезные слезы! – прозвучало от Доктор Росс. Она явно перегибала палку. Или в нее вселилась какая-то злобная стерва, в которую она превращается после сеансов. Но я не собиралась спускать с рук ее отвратительное поведение!

– Я… – слова крутились на языке, внутри закипал гнев, как долбанный Везувий, готовый в любой момент взорваться, чтобы сжечь всех вокруг дотла.

– Скажите! – глаза доктора Росс сверкнули злобой.

– Да пошла ты! – вырвалось у меня в ответ, и именно в этот момент дверь открылась.

Уилл Дрейк виновато улыбнулся. Черт возьми, только его тут и не хватало.

– Упс! Кажется, я почти узнал чей-то секрет, – пробормотал он.

Мне было все равно на этих людей. Я была на пол пути к бегству, пронеслась мимо этого кретина, толкнув его в грудь. Сердце бешено стучало в груди, а в голове мелькали обрывки мыслей. Но одна была чертовски правильная: нужно напиться!

Разочарование мгновенно окутало меня. Взглядом я уткнулась в тачку Дрейка и поняла, что не смогу уехать без него. Зарычав, как зверь, загнанный к краю пропасти, я устало прижала лоб к боковому стеклу внедорожника.

Глава 7: Взрыв из прошлого

Наверняка у вас были такие моменты, когда всем нутром ощущаешь: дерьмо случилось. Сейчас, стоя у огромного внедорожника Дрейка, я именно это и чувствовала. Я вляпалась. В офисе доктора Росс на лице Дрейка читалось «я догадываюсь, что ты что-то скрываешь». Я была уверена, что эта бюрократическая пиявка не оставит произошедшее без особого внимания. В его голове, несомненно, зрел тысяча вопросов, которые он мог озвучить, добравшись до меня.

В тонированных стеклах отражалось все как в зеркале. Маршал Дрейк вышел из офиса доктора Росс и его угрюмое выражение лица настораживало. Он шел, засунув руки в карманы брюк, странно контрастируя с унылой атмосферой вокруг. Если бы Дрейк не был такой навязчивой задницей, возможно, я бы даже посочувствовала ему. Его внешний вид, и уверенность в себе кричали о том, что он привык к успеху, но что-то пошло не так. Уилла Дрейка вышвырнули сюда, как Люцифера с небес в Преисподнюю. Интересно, где он согрешил?

– Бесс, – прогремел знакомый голос за моей спиной. Его грудь слегка прижалась к моим лопаткам на мгновение, отчего я буквально замерла на месте. Это было неожиданно. Маршал открыл дверь, галантно протянув руку вперед. – Будь добра, закинь свою строптивую задницу в машину.

Не будь у меня нестерпимого желания поскорее убраться, я бы наверняка оспорила его джентльменские навыки обращения с девушками. Вместо этого я послушно нырнула на переднее сиденье, не удержавшись от легкой улыбки. Хлопнув дверью, он сел за руль, и пространство между нами заполнилось электрическим напряжением, явно перегретым случайным касанием перед машиной.

– Тебе следует потренироваться, – ухмыльнулась я, бросив на Дрейка взгляд исподлобья, старательно сохраняя невозмутимость. – Если, конечно, ты хочешь, чтобы дело зашло дальше одного свидания.

Я понятия не имею, что дернуло меня за язык в этот момент, но теперь пути назад не было. Моя реплика оживила явно скучающего маршала.

– Бесс, поверь, мои манеры не важны, когда есть такая физика, – Дрейк заиграл мышцами бицепса. – И такая химия!

Я сполна ощутила, как мои уши вспыхнули красным цветом.

– Ну, если мы говорим о твоей химии, – прищурилась я, стараясь скрыть смущение, – тогда нам стоит позаботиться о безопасности. Кажется, тебя сейчас разорвет от собственного эго.

– Признай, ты просто не можешь устоять передо мной! – Уилл вел разговор в непринужденной манере, посматривая в мою сторону с хитрой ухмылкой, – я не могу представить, с каким трудом ты сопротивляешься этим искрам между нами.

Согнув ноги в коленях, я уронила голову на них, зарываясь в волосы, пытаясь скрыть пунцовое лицо.

– Я просто делаю вид, что не замечаю тебя, – моя попытка отбиться от него была провальной.

– Не думаю, что это помогает! – Дрейк, как всегда, усмехнулся, его бархатистый голос скользнул по моим натянутым нервам, кажется еще немного и я взорвусь от напряжения.

Я невольно сдвинулась в сторону, пытаясь увеличить расстояние между нами, и ударилась плечом об боковую дверь. В глазах маршала заплясали дьявольские искорки. Он наклонился чуть ближе, не отрывая взгляда от дороги, увеличивая градус давления.

– В какие бы игры ты ни играл, – прошептала я, пытаясь справиться с голосом, – я не собираюсь в это ввязываться.

– О, Бесс, – мягко протянул Уилл, возвращая фокус на дорогу. – Может, тебе понравится, как я играю.

Дрейк умел не только мастерски выводить меня из себя, но и без особых усилий заставлял мою кровь бурлить. Легкий трепет всколыхнул низ живота.

– Боже, что ты за маршал такой! – возмущенно пискнула я, вглядываясь в Уилла, будто он прямо сейчас покажет свое истинное лицо.

– Очень, очень плохой маршал, – произнес он, бросая на меня быстрый взгляд.

Я отвернулась, пытаясь успокоиться, но присутствие маршала делало это задачей не из простых – как, например, попытка охладить перегревшийся ядерный реактор. Невозмутимость Уилла Дрейка завораживала. Запах – коктейль из свежести морозного дня и табака, смешанного с его личным телесным ароматом, заползал мне в нос. В какой-то момент я даже представила, как могла бы уткнуться в его шею, чтобы вдохнуть соблазнительный шлейф с кожи. Но потом решила, что на самом деле перегрелась – солнце знатно припекало сквозь лобовое стекло.

Проклиная тело за предательскую реакцию, я крепче вцепилась в ремень безопасности. Внутри машины повисло молчание, которое остро подчеркивало, как мы скрываемся за этой тишиной, замалчивая мысли и накипевшие чувства после череды склок. Тяжелое и вязкое, оно толкало меня к тому, чтобы вступить на опасное поле игры Уилла Дрейка. Я смотрела в окно, чуть ли не прикусывая язык, пытаясь сосредоточиться на проносящихся мимо пейзажах с типичными для одноэтажной Америки домами и магазинчиками – невзрачными, размытыми пятнами серости. Но даже смена картинок не могла отвлечь меня от ощущения, что воздух стал слишком густым, а время чертовски замедлилось. Редкие машины проносились мимо, и я украдкой бросала взгляды на маршала Дрейка. Его лицо было сосредоточенным, а уголки губ в кои-то веки поджаты – он тоже ощущал это неловкое напряжение.

– Дрейк, давай начистоту. – Я не смогла больше терпеть. Эта дурацкая тишина обрушилась со всех сторон, нагнетая атмосферу и толкая меня к очередному раунду глупостей, о которых я непременно буду жалеть. – Этот день и так паршивый, но станет еще хуже, если ты не отвезешь меня в бар. Я просто обязана утопить горечь дня и его послевкусие, а еще стереть из памяти все, что было сказано в этой машине.

Маршал бросил на меня удивленный взгляд, притормозил, а затем вырулил на обочину, неожиданно заглушив мотор. Он не успел ничего сказать, как я его перебила:

– Мне нужно общество, даже такое невыносимое, как твое. Пожалуйста!

– Значит, ты предлагаешь надраться? Это что, свидание, Мердок?

– Иисусе, нет! Давай просто засядем в бар и сыграем в игру, где мы друг друга не бесим. – Я отстегнула ремень, поворачиваясь к маршалу, надеясь на то, что мое лицо выглядит максимально жалостливо, его настороженное выражение сменилось на любопытное.

– Старая добрая пьянка? – Уилл неторопливо отстегнул значок и снял пояс с пистолетом, закрывая их в бардачке. – Я уж думал, ты никогда не предложишь. Ничто так не сближает с подопечными, как алкоголь и хороший перепи…

– Эй, завязывай! – предостерегла я, с трудом сдерживая смех. – Ты и я – исключительно деловые отношения с щепоткой ненависти и разве тебе не нужно оружие, чтобы защищать меня?

– Бесс, – Уилл расслабленно развалился на сиденье, поглядывая на меня с фирменной легкой ухмылкой, – чтобы убить кого-то, мне достаточно пары голых рук и хорошего настроения.

– Ладно, в бар! – сказала я, старательно игнорируя очередной атмосферный вброс тщеславия Дрейка. Маршал вышел из машины, оставляя меня в полном недоумении о том, что же бывает, когда у него плохое настроение?

Найти бар было легко. Он был типично американским, без новомодных веяний, да и как их уловят в сердце провинции, куда меня сослали? Не успели мы открыть дверь, как окунулись в атмосферу давно ушедших девяностых. Нас встретила смесь звуков: тихое жужжание разговоров, гулкий смех, звон стекла и конечно, старое-доброе кантри из помятого, но все еще работающего музыкального автомата. Пол скрипел под ногами, пока мы пробирались к стойке, над которой мигала неоновая вывеска с рекламой пива из 90-х. Бар застыл и не желал двигаться во времени, покрытые пылью оленьи рога и постеры с неизвестными мне фильмами висели на стене, словно забытые фантомы прошлого.

Я приземлилась на барный стул, опираясь локтями на барную стойку. Несмотря на то, что она была отполирована, кожа липла к поверхности, на которой много следов от стаканов. Интересно сколько пьяных секретов и откровений выболтали здесь? За стойкой стоял бармен в клетчатой рубашке, у него здоровые лапища и борода, которой мог бы позавидовать любой лесоруб.

– Не хочешь рассказать о том, что произошло на сеансе у доктора Росс? – дразняще спросил Уилл, уставившись на меня с уверенностью, будто бы он уже знал ответ.

– Дрейк, даже не надейся, – отрезала я, пытаясь сохранить невозмутимый вид. – По крайней мере, до того момента, как я не опьянею.

Я сгребла волосы в хвост в надежде избавиться от жара на коже, который возник не только из-за духоты в баре, но и настойчивости маршала.

– Бармен, бутылку виски для этой очаровательной леди! – Дрейк с азартом кинул несколько банкнот на стойку, его улыбка была настолько уверенной, будто это вложение сулило ему хороший выигрыш в будущем…или признание.

Я посмотрела на него с недоверием, скрестила руки на груди и прищурила глаза, сама не понимая, что же именно пыталась разглядеть – его истинные намерения сквозь маску хитроумия? Не уверена, что Дрейк спрашивает о случившемся из праздного любопытства. Господи, как же сложно доверять людям, даже тем, кто носит значок и гарантирует защиту.

– Я терпеливый, Бесс. – Дрейк молниеносно склонился к моему уху, переходя на шепот. Голос звучал низко и мягко. Его легкое дыхание нежно защекотало кожу отчего меня прошибло словно молнией. – Подожду.

Сердце сделало кульбит, ритм замедлился в унисон с его дыханием, пока Уилл не вернулся в исходное положение, разрывая опасную близость. Внутри будто что-то закружилось, если это долбанные бабочки в животе, клянусь я изведу каждую из них! Я разрывалась между нахлынувшим смущением и чем-то гораздо более постыдным. Мурашки побежали вверх по рукам.

– О, замечательно! У меня будет время поразмышлять, как ненавидеть тебя дальше, – бросила я, но не удержалась и улыбнулась. – И вот тебе спойлер – ты ничего не узнаешь! – добавила я не скрывая дерзость в голосе.

– Что ж, я здесь надолго. Терпение – мое второе имя.

Я вздохнула, как раз в тот момент, когда бармен поставил второсортное виски перед нами. Звук открываемой бутылки был сродни залпу перед марафоном на выносливость, в котором все заранее поставили на мой проигрыш.

– За терпение! – я подняла стакан с янтарной жидкостью, делая большой глоток, который тут же обжег рот и горло.

Маршал Дрейк лишь усмехнулся. В его взгляде было что-то такое, что злило, и манило одновременно. Он знал, что я бросаю ему очередной вызов и это означало – быть еще одному странному раунде в игре, где никто не собирался уступать. С каждым глотком виски, который я делала, мир вокруг начинал казаться чуточку расплывчатым и не таким мерзким, как обычно. Все острые, неудобные детали словно размылись по холсту. В горле саднило от обжигающей горечи напитка с привкусом ванили.

Дрейк определенно обладал коварным очарованием, я начала забывать об истоках своей неприязни к нему. Я все еще помнила, что не доверяю этому мужчине, и цеплялась из последних сил за это тускнеющее чувство. Подозрительность, которая ожесточала мое сердце, постепенно уступала место легкому возбуждению. Смех Уилла звучал как прекрасная мелодия, а его ухмылка перестала напоминать оскал маньяка-убийцы. Каждый раз, когда наши взгляды пересекались, у меня возникало ощущение, что он видит меня настоящую, даже сквозь щит из сарказма и неприветливости.

С пятым стаканом неразбавленного виски я почувствовала, как волнение начинает переполнять меня. Проклятый Дрейк был прав – его терпение переманьячит кого угодно! Чем больше я пила, тем сильнее мне хотелось открыться, поделиться мучительными переживаниями и мыслями. Но вместе с этим возникало и беспокойство: не буду ли я жалеть об этом, когда остатки алкоголя выветрятся и перестанут подпитывать мою смелость? В тот момент, когда я подняла стакан, чтобы выпить еще один глоток, я решила, что сейчас время не думать об этом. Время сдирать пластырь.

– Последний поход в бар закончился для меня не самым удачным образом.

Я развернулась к Дрейку, полная решимости излить душу – в конце концов у него должен быть доступ к делу, и эти откровения не станут для него неожиданностью.

– Этот шрам, – пальцы нащупали рубец, – он каждый раз напоминает мне о том дне. Я не могу стереть его и забыть это. Стоит взглянуть в зеркало, как пластинка воспоминаний начинают крутиться с момента, когда чьи-то мозги разлетелись в стороны, как салют в День Независимости.

Маршал оставил недопитый стакан в стороне, его рука сместилась к подбородку, потирая проступающую щетину. Взгляд Дрейка был сосредоточенным, глубокие темные глаза цвета виски сверкнули в неоновом мерцании барахлящей вывески.

– У тебя шрам как у Джокера. Правда, только на одной половине лица. Если хочешь, организуем заварушку для симметрии. – Маршал сказал это, чтобы разрядить обстановку. Он поглядывал вокруг, будто и правда задумал что-то сумасшедшее.

Не знаю, сколько раз в детстве Уилла роняли головой вниз, раз у него появилось такое отбитое чувство юмора, но я засмеялась так громко, что не могла остановиться хохотать.

– А если серьезно, Бесс, ты прекрасна. – Пауза. – Для Джокера.

И тут мы оба разразились смехом, который моментально встряхнул присутствующих.

Вытирая слезы, которые хлынули из глаз, потому что мой всплеск эмоций на самом деле напоминал неконтролируемую истерику, я осушила стакан, пытаясь вернуть контроль над ситуацией. И сдернула еще одно воспоминание с пласта болезненных воспоминаний.

– Тот детектив не был душкой, скорее всего сухарем, которому не терпелось прояснить обстоятельства бойни. Он особо не церемонился со мной, хотя я с трудом могла сложить единую картину вечера. Я помню каким резким и угловатым он был во время первого опроса…