Лицо со шрамом

Внутри затряслись поджилки. За десятки лет вокруг мафии сложился ложный флер романтики: виной тому были книги, фильмы. Голливудские красавчики сделали свое дело. Но все это ширма и красивая мишура, а за ней кровь невинных, смерть и нескончаемая бойня за власть.

Этот мир знаком мне не из рассказов и хроник: прошлое, хоть тогда я была ребенком, оставило на мне глубокое клеймо, от которого не избавиться. Я не стремилась возвращаться туда вновь, но как-то умудрилась вляпаться в то, отчего сбежала целую вечность назад, наивно полагая, что все осталось позади, и казалось, что я надежно спряталась от этого дерьма. И все же – вот я, перед боссом, мысленно решаю дилемму в голове: выбрать платье для свадьбы или все-таки свалить в Канаду?

– И что я должна там делать? – переключиться на работу было не просто.

– Твоя главная задача – не умереть. – Бланк сделал паузу, ожидая, что я улыбнусь. Не дождавшись, добавил, – конечно от великолепия. А дальше – как пойдет. Найди то, что взорвет заголовки!

Редактор взвизгнул от восторга, будто Пулитцеровская премия уже лежала у нас в кармане, и довольно потер свое пузо – на удачу.

Я горько улыбнулась. Когда-то мне уже приходилось играть со смертью, и тогда, к счастью, я осталась жива.

– Мне несказанно повезет, если на этой свадьбе будут раздавать поздравления, а не пули.

Если бы он только знал, насколько его шутка окажется пророческой, то никогда бы не отправил меня на эту свадьбу.

Глава 2: Троица, китайская ваза и угрозы.

Уже завтра свадьба Лукрецци, а я все еще без платья, – и, что, хуже, без малейшего представления, почему я до сих пор не в Канаде!

В приступе паники я настрочила слезное сообщение своей лучшей подруге – Хелене. Она из той породы людей, что способны перевернуть земной шар ради друзей, даже если собственная жизнь полыхала огнем. Ответ не заставил себя ждать: пришел номер заказа из любимого китайского ресторанчика и короткое «брей ноги». Как это связано с платьем – я не поняла, но решила подчиниться.

Через час Хелена ворвалась в мои тридцать квадратов, как ураган. В одной руке у неё болтался бумажный пакет с едой, в другой – чехол с платьем. В квартире стало тесно и шумно.

Мы ели в спешке: все дамплинги попали в мой желудок практически целиком. Подруге не терпелось показать свою находку. Она курировала выпускные проекты студентов Чикагского института искусств на факультете дизайна одежды и имела доступ к настоящим сокровищам. Теперь одно из них находилось в моей квартире. Хелена подпрыгивала на диване от нетерпения.

– Ну же, примерь это чертово платье! – она буквально впихнула чехол в мои руки. – Живо!

Длиннющая молния не желала поддаваться. Когда ткань наконец соскользнула вниз, я опешила. Подруга расхохоталась.

– Боже мой, это что?

Щеки вспыхнули от волнения.

– Это платье, детка, а не тот чехол для мебели, который ты собиралась напялить на самую громкую вечеринку века!

– Посмотри, – возмутилась я, тыча пальцем в вырез. – Кажется, портной забыл вставить пару кусков ткани!

Черт возьми, да у меня почка отсохнет, если я не признаю тот факт, что платье было сногсшибательным. Оно выглядело как дизайнерский коктейль образов Киры Найтли в «Искуплении» и Мишель Пфайффер в «Лицо со шрамом». Зеленое с глубоким декольте и открытой спиной: его подол стремился в пол, а головокружительный вырез от самого бедра намекал на то, что брить нужно не только ноги.

– Господь, вразуми эту зануду! – Хелена резко встала с дивана. – Считай, ты просто молодому дизайнеру. Это же свадьба Лукрецци, дьявол тебя раздери.

– Нет, это слишком. Я буду работать, а это все отвлекает.

Шелк приятно холодил кожу. Я в панике отпихнула платье к Хелене, боясь соблазниться. На самом деле я думала о своем лучшем брючном костюме и плевать что, что он похож на форму официантки.

– Иисусе! Это твой шанс выстрелить. Найти принца и наконец-то свалить с этой конуры, – настаивала она, впихивая платье обратно.

– Я не ищу принца!

– Тогда найди чудовище! – парировала Хелена.Ее терпения хватало ровно до той секунды, когда я начинала спорить. В борьбе с моим занудством у нее был, кажется, черный пояс.

– Тебе не кажется, что стрелять там, где соберутся все гангстеры обоих побережий – так себе идея? Как и искать среди них чудовищных принцев?

Я все равно продолжала гнуть свою линию, хотя понимала, что спор бессмысленный.

– Ничуть! – Хелена была непреклонна. Мне пришлось капитулировать.

Остаток дня мы промотали в пустой болтовне под соджу. Смех гремел так, что сосед снизу едва не пробил потолок – колотил по нему шваброй, пытаясь утихомирить нас. Вредный старикашка мистер Альтман, кажется, давно разучился радоваться жизни и теперь усердно мешал это делать другим, неся свое старческое брюзжание как знамя. Образумить нас ему не удалось, но из-за желания Хелены поскорее сбежать к своему коту, вечеринку все же пришлось свернуть.

После ее ухода меня накрыла меланхолия. Свое дело сделало и соджу, и горькое осознание, что кроме Хелены у меня нет ни одного по-настоящему близкого человека. Одиночества точило меня, грызло изнутри, не давая заснуть. Жара изводила, как и неуемная тревога.

Я взяла тумбочки фотографию бабушки и дедушки. На снимке – они среди вавилонских ив в старой роще. На лицах стариков улыбки, за их спинами виднелся наш дом. Там мы были счастливы. Но жизнь – штука непредсказуемая: иногда она предъявляет счета, плата за которые не подъёмно высока.

Из самой дальней коробки сознания тени воспоминаний выпустили свои щупальца. Мне удалось захлопнуть крышку и взять мысли под контроль. Это было лишь временное облегчение. Прежде чем провалиться в тревожный сон, я убедилась, что заряженный «Глок» лежит на своем обычном месте.

Я всегда любила возвращаться домой, спеша туда сломя голову. Распахнув дверь, я столкнулась с непривычной тишиной. От нее в ушах отдавался стук собственного сердца. Абсолютное безмолвие давило на меня, казалось было слышно, как кровь несется по венам.

– Есть кто? – позвала я, но ответа не последовало.

Наш дом никогда не умел молчать. В нем кипела жизнь: мы ссорились и мирились, бурно спорили о пустяках, читали вслух утренние газеты. Даже когда никого не было внутри, дом дышал – в нем жили запахи, шорохи и скрипы старых перекрытий. Но сейчас была только пугающая до мурашек пустота.

Проходя через холл к лестнице, я всем нутром ощущала: что-то не так. Тишина продолжала давить и воображение играло со мной злую шутку. Вдруг раздался громкий хлопок. Я вскрикнула – перед лицом разлетелись брызги крови. Кровь была повсюду. Рука отяжелела. Я опустила взгляд – в пальцах сжат пистолет, из которого только что стреляли. Ужасный крик, способный разбудить мертвых вырвался из моего горла.

Только они так и не проснулись.

Я вскочила, липкая от пота. Этот сон преследовал меня уже десять лет, напоминая о том, что я натворила. Утро прошло будто в тумане: голова гудела, в глазах темнело, меня все еще трясло после ночного кошмара. И эта проклятая свадьба, и задание Бланка! Казалось, что я застряла в тупике, где столкнулись мое прошлое и настоящее, и все грозило рассыпаться прахом.

Я дернула себя за рыжеватые пряди, которые никак не хотели укладываться в элегантный низкий пучок. Наконец совладав с ними, я надела жемчужные гвоздики бабушки. На макияж я решила не тратить ни минуты: после такой ночи мне бы не помогла даже пересадка нового лица. Да и зачем, если моя бледная кожа не принимала косметику, и честно говоря, я была без ума от своих веснушек. Они, как и серьги достались мне от ирландской бабушки Мэри и – это то немногое, что еще осталось у меня.

Как назло, такси приехало без кондиционера, с водителем индусом, от которого разило так насыщенно, что целый мешок специй не смог тягаться с этим благоуханием. Поездка в отель превратилась в испытание на выносливость: будто меня отправили в Ад, где каждая пытка щедро сдабривалась карри и корицей. Всю дорогу я строчила Хелене сообщения о том, что платье провоняло чёрт-те чем, и сама я выгляжу живым воплощением индийской лавки из Аптауна.

Добравшись вовремя, буквально маринованной, я почувствовала, как настроение скатилось в тартарары. Теперь только сенсация могла оправдать все мои страдания. Даже роскошный отель «Амбассадор» с бесплатным баром не радовал. Он располагался в районе старого города и за столетие повидал немало – от звезд золотого Голливуда самых опасных гангстеров. Неудивительно, что именно его выбрали для торжества.

С момента соглашения между итальянцами и ирландцами, заключенного еще во времена бутлегеров прошло сто лет. Свадьба между семьями Лукрецци и Алтери должна была раз и навсегда положить конец древней вражде за власть над городом. Бизнес мафии давно напоминал корпоративный: могущественное влияние имели те, кто умел вовремя объединиться – и при этом не перестрелять друг друга. С последним пунктом, как правило, у всех бывали трудности.

До церемонии оставалось чуть более двух часов. Я устроилась в баре – тихом, уединенном месте. Для самой громкой свадьбы Чикаго здесь слишком скромно. Подозвав бармена, заказала коктейль. Раз мы были единственными живыми душами в патио, разговор завязался сам собой. Оказалось, приватное торжество устраивали на крыше, только для самых близких из круга семей молодоженов. Прессе разрешили ошиваться по всему отелю, но без доступа к церемонии – поэтому большинство редакций демонстративно проигнорировали приглашение.

– Вам не кажется странным, что вокруг так пусто ?

– Учитывая, что половина гостей – ирландцы, ничего удивительного, – бармен подмигнул. Я не оценила его подката. Он смутился. – Ну… шутка про ирландское время. Вы же вечно опаздываете!

– Глупый стереотип!

Я невольно напряглась: уж слишком легко он признал во мне ирландку. Пришлось уткнуться в прохладный бокал с коктейлем. Я обрадовалась нашей национальной особенности – бессмертной до поры до времени печени и иммунитету к малым дозам алкоголя. В конце-то концов всех моих родственников сгубили пули, а не виски.

– Повторить? – Бармен все еще крутился рядом.

Он был красив – образцово глянцевый красавчик, но мое сердце не стало биться быстрее, или чего оно там обычно делает у нормальных людей? Сейчас я не искала отношений. Хватило того эгоистичного мудака, с которым я связалась колледже. Для удовлетворения своих потребностей мне хватало горячего душа и любимой игрушки с надежным аккумулятором.

– Нет, спасибо. Я на работе. – Сделав пару глотков, я спорхнула с высокого барного стула, проклиная неудобные туфли. Казалось, будто мелкий садист-лепрекон сдирал кожу с моих ног – живьем.

Мысли о боли исчезли, когда впереди возникла вооруженная свита, сопровождавшая какую-то важную шишку. Журналисты остервенело щелкали затворами камер. Решив не плестись, я поспешила вперед, надеясь урвать что-то интересное.

Гости прибывали один за другим: итальянцев легко было вычислить по черному дресс-коду, а ирландцев – по спутницам в нелепых шляпках и мужчинам в брендовых спортивных костюмах. Рядом со мной приткнулся репортер, видавший лучшие времена: от него несло потом и алкоголем. Его небритое красное лицо напомнило цветом помидор. Мужчина пытался заснять кого-то на телефон. Я и не заметила, как вокруг собралась толпа.

– Что там такое? – меня сложно назвать миниатюрной с ростом пять футов и шесть дюймов, но эти чертовы телохранители закрыли обзор. – Будто там сам Господь, а не какой-то гость!

– Не Господь, а Святая Троица.

Черт. Черт. Черт!

Я узнала лицо своего таинственного мужчины, с которым столкнулась днем ранее.

Их называли «Святой Троицей», но даже дураку ясно, что никакой святости в них не водилось. Скорее уж в роскошных костюмах и аккуратно уложенных шевелюрах прятались рога и хвосты. Троица Борджиа воплощала в себе библейские грехи, опасность и красоту – и была настоящим лакомым кусочком для репортеров.

Франческо предпочитал, чтобы его звали Фрэнки на простой добродушный манер, но это пыль в глаза при нечестной драке. Фрэнки Борджиа по свирепости не уступал боевому быку Ислеро, в честь которого назвали его раритетную «Ламборгини». Второго шанса у Фрэнки не допросишься – скорее мешок на голову и пулю в лоб. Тела его врагов частенько всплывали в водах Мичигана, но обвинить его так и не удавалось. Всегда находился убийца без заказчика, а свидетели пропадали, как по щелчку пальцев.

Джованни или просто Джонни Борджиа – средний брат, видел всех насквозь. Его пронзительные голубые глаза заглядывали не только в душу, но и прямиком в мысли оппонента. Обмануть Джонни было почти невозможно: чутье и интуиция стали его суперсилой. Днем он управлял легальным бизнесом семьи, а ночью стоял за спиной Фрэнки, пока тот устранял врагов.

Фрэнки и Джонни, возглавляли семью и были надежной опорой для Чезаре, который предпочитал иной путь. Криминальные разборки его не интересовали, он блистал в светском обществе и в залах суда. В прессе его прозвали Цезарем, но в отличие от древнего императора, он шел в бой не с мечом, а с исковыми заявлениями и громкими интрижками.

На свадьбу Лукрецци и Алтери, «Троица» явилась во всем своем великолепии. Журналисты старались преградить путь братьям, чтобы получить ценные комментарии и сделать удачные кадры. Мимо моего уха пролетел слух о покупке убыточного казино в Вегасе, который мечтали прибрать к рукам ирландцы. Сделка наделала много шума в криминальных кругах.

Я лихорадочно делала заметки в блокноте, еле поспевая за всеми. Внезапно передо мной выросла огромная ваза, которая пережила вымершую китайскую династию, но не меня. Обойти ее я не успела – врезалась прямо на нее. Грохот вазы и моих костей на миг заглушил всю суету вокруг. Кувыркнувшись вперед, я услышала, как эта дурацкая ваза покатилась назад. Готовясь встретиться с мраморным полом, я ощутила крепкие руки, подхватившие меня. Вспышки камер ослепили – и я поняла, что приземлилась прямиком в мафиозные объятия.

Что ж, Хелена будет в восторге – платье точно получило свою минуты славы.

– Изобретательно, – произнес голос с уже знакомой хрипотцой, обдав ухо теплом. От этого на шее встрепенулись волоски, и я напряглась. – Опять вы.

– Опять я.

Кажется, у меня появилась дрянная привычка падать в объятия плохих мужчин. Мой спаситель – никто иной, как младший Борджиа. Он не стеснялся вторгаться в личное пространство, будто мы были знакомы вечность, и не церемонился с условностями.

– Я планировал провести вечер без женщин, – Чезаре разглядывал мое лицо. – Но раз вы не нашли иного способа познакомиться, кроме как снова прыгнуть в мои объятия, как я могу этому противиться?

Вон оно – фирменное чувство собственной важности Борджиа.

Я растерялась. Не каждый день оказываешься в руках принца криминальной семьи, а у меня сегодня – чертово бинго. Несколько секунд я была в замешательстве, потом заерзала, пытаясь выбраться из рук младшего Борджиа. И как я могла забыть лицо, которое так часто мелькало в газетах и интернет-таблоидах?

– Нет, – протяжный выдох, – я споткнулась об эту чертову вазу, а потом вы сами поймали меня. Снова.

Я заправила рыжую прядь за ухо, одергивая платье.

– К счастью, я тоже не горю желанием находиться в вашей компании. – Как и в компании любого другого мафиози в ближайшие сто пятьдесят лет! – Думаю, проблема решена!

– Вот как? – его губы изогнулись в усмешке. – Не слишком-то вы благодарны за спасение.

Чезаре сглотнул и нахмурился. Брови сошлись на переносице, он хотел что-то сказать, но передумал. Неловкое молчание повисло между нами. Самое разумное для меня – уйти, но ноги будто приросли к полу.

– Спасибо, – выпалила я, наконец. Слова обожги горло. – Просто я не из тех, кто любит лишнее внимание. А теперь похоже, мы на первой полосе всех газет. Даже не знаю, что хуже: падение лицом в пол или статус вашей очередной интрижки?

– Звучит не лучшим образом, но все же… – Чезаре засунул руки в карманы брюк, чуть наклонившись ко мне. На лице медленно расплылась улыбка.

Передо мной стоял совсем не тот человек, каким его рисовала пресса: холодный, проницательный – и почему-то опасно притягательный. Сердце предательски ускорило ритм.

Глаза Чезаре неотрывно изучали меня. Он стоял близко, ближе любого другого мужчины за долгое время и расстояние между нами таяло. Я чувствовала тепло его тела сквозь тонкую ткань платья. Мурашки пробежали по коже, дыхание сбилось. Я уловила аромат – порох, горчинка лимона и дорогая кожа. Так наверно пахнут опасные мужчины, от которых стоит держаться подальше. Хотя, признаюсь от этого Борджиа я ожидала услышать флер дорогих шлюх.

Я изо всех сил старалась не думать о том, как меня манит запах этого самоуверенного пижона. Биология и физика играли злую шутку, напрочь отключая мой рассудок. Все это – иллюзия и действие проклятых феромонов.

Он не упустил возможность скользнуть взглядом по моей фигуре, задержавшись в зоне декольте – чертово платье! Пауза затянулась, пока он наконец, не заговорил снова:

– Если мне выпадет шанс спасти вас еще раз, я непременно им воспользуюсь. И боюсь, в этом случае вам придется отплатить.

– Это угроза? – спросила я, сглотнув ком в горле, делая шаг назад, добиваясь мнимой безопасности.

– Именно, – ухмыльнулся Борджиа, уверенный в своей победе. Он крутанулся на каблуках, его начищенные туфли сверкнули в свете вспышек. Свита из охраны молча последовала за ним.

Я вздохнула и подумала, не найти ли мне где-нибудь огнетушитель, вдруг он поможет затушить эту долбанную искру между нами?

Глава 3: Красная свадьба

Я старалась не привлекать к себе внимание после странного инцидента с Борджиа. В конце концов, вряд ли меня пристрелят за скверный характер на глазах у дюжины журналистов. Мне следовало уйти, но бесплатные напитки, кондиционер и приятная музыка располагали остаться.

Свадебная вечеринка закончилась около часа назад. Новобрачные уехали на винтажном «Роллс-Ройсе» под шумные овации гостей. Я сделала необходимые заметки и возможно, какая-нибудь домохозяйка прочтет в нашей газете про платье невесты, прежде чем подсунет ее под мохнатую задницу своего кота.

Оливка барахталась в бокале сухого вермута, пока я лениво смешивала остатки пряного коктейля бамбуковой палочкой. Туфли валялись под высоким стулом. Накатившая хандра полностью овладела мной, но тут я заметила кое-что интересное. Вооруженные до зубов охранники метнулись к закрытой лаундж-зоне. Нас разделяла прозрачная стена из стекла. Наплевав на туфли, я подкралась ближе, прячась за креслом с высокой спинкой. Группа мужчин шумно и суетливо двигались в мою сторону. Среди них была «Троица» и парочка ирландцев, которые даже ради торжества не променяли спортивные треники на костюмы. Все выглядели взвинченными и недовольными, особенно Фрэнки Борджиа, который размахивал стопкой бумаг, зажатой в руке, его глаза горели от злости.

Один из охранников открыл дверь в приватную зону. Выскользнув из своего укрытия, я пересела на край барной стойки, которая была ближе всего к ним. Руки дрожали от волнения, но я не могла позволить себе упустить что-то важное. По рабочим вопросам на свадьбе они могли собраться лишь в случае крайней необходимости.

– Так-так, кто это у нас здесь?

Уже знакомый голос Чезаре Борджиа застал меня врасплох.

Иисусе, он никак не угомонится!

Похоже, в его вселенной женщины выстраиваются в очередь, заискивая перед ним, но в моем мире индюки в костюмах Brioni – табу, даже если от их обаяния захватывает дух.

Колючее раздражение всколыхнулось внутри.

– Вы меня преследуете? – обворожительная улыбка растянулась на лице. – Спасать меня не нужно.

Я понимала, что играю не с тем человеком, но отступать не хотела.

– Преследование? Нет, я вижу это иначе.

– И что же вы видите?

Чезаре устроился на соседнем стуле, ослабляя галстук, делая это небрежно и соблазнительно. Приглушенные теплые оттенки и мягкий свет создавали атмосферу, в которой он напоминал звезду старого Голливуда.

Заказав неприлично дорогой виски, Борджиа кривовато улыбнулся, и паутинка морщинок, расползлась от уголка его глаз, придавая лицу живость и притягательность. Черные, как аспид, волосы в хаотичной укладке, дорогой костюм и выразительные темные глаза располагали к себе. Он был воплощением моей личной категории дьявольски красивых мужчин: противоречивая, отталкивающая и далекая от шаблонов красота. С другой стороны, его особенные штрихи складывались в нетривиальное, цепляющее полотно, которое хотелось рассматривать.

Уверена, у любой девушки намокнут трусики, стоит Борджиа обратить на неё внимание. Но прежде чем застрять в сетях его притягательности, я вовремя опомнилась: у меня такие экземпляры вызывали приступ изжоги.

– Вы красивы и одиноки. Почему бы не составить вам компанию?

– О, это вы сейчас про меня? – с игривой улыбкой переспросила я, не упуская возможности подразнить его.

Я покрутилась, делая вид, что ищу другую скучающую особу.

– Ошибаетесь. Я наслаждалась одиночеством, но теперь момент испорчен. Так почему бы вам не пойти… – я сделала паузу, наклонившись к нему, переходя на шепот. – Куда вы там собирались идти?

– Играете с огнем? – Чезаре подался вперед, сокращая расстояние между нами. Его взгляд скользнул по моим ногам, скрытым в шелке, бедрам и смелому декольте. Рука потянулась к моей груди в нерешительном жесте, но замерла на половине пути между нами.

– Необычные родинки как буква W. – Чезаре рассматривал россыпь родинок на моей коже. Легкая улыбка коснулась его губ.

– Нет, это Кассиопея! – раздраженно парировала я, устав от навязчивого и непрошенного внимания. – Вас что, не пустили поиграть со взрослыми мальчиками?

Недалеко раздались громкие звуки сирен. Я на секунду сбилась с мысли, но это не помешало мне отвернуться от Борджиа. Чезаре перестал улыбаться. Судя по тому, как сверкнули его глаза, я попала в самую точку. Ставки в игре взлетели, и если уж драконить соперника, то так, чтобы все вокруг полыхало. Главное – самой не поджариться.

– Уф. – Борджиа поморщился от недружественного укола, проглатывая злость вместе с восемнадцатилетним Макалланом. Он облокотился на стойку, длинные и изящные пальцы крутили тяжелый хрустальный стакан с янтарным виски.

– У вас острый язычок, мисс Моран. Интересно, в чем еще он так же хорош?

Сердце пропустило удар, мы знакомы всего ничего, а он уже получил обо мне информацию. Господи, во что я вляпалась? Все-таки надо было сбежать пока была такая возможность. В Канаду, например.

Дерьмо!

– Об этом вы вряд ли узнаете. Вернее, никогда.

Флирт Чезаре был откровенным и дерзким. С первых минут знакомства он ходил по грани, прощупывая мои границы и смело намекая на свои желания. Борджиа мог получить любую, но выбрал меня. И теперь ему трудно смириться с тем, что я ему не по зубам.

– Никогда не говорите никогда.

– Вы не отступите?

– Не в этом случае. Я привык получать то, что хочу.

Чезаре сделал глоток виски, не отрывая от меня взгляда. Его язык медленно скользнул по нижней губе, слизывая янтарные капли алкоголя. Я на мгновение задумалась: «а что если?». Но быстро прогнала эту мысль, сжимая бедра покрепче. Никаких «если»! Даже таких агрессивно сексуальных.

– И что же заставит вас отступить? – я рискнула задать вопрос, посмотрев ему прямо в глаза.

Чезаре обольстительно улыбнулся, расставаясь со стаканом виски. Стекло скользнуло по барной стойке.

– Пуля?

Теперь моя очередь улыбаться.

– Вот как? Жаль, я оставила свой «Глок» в другой сумочке.

Оглушительный вой сирен и визг шин обрушились на нас как гром среди ясного неба. Топот ног, гомон и гул стремительно приближались к бару. Моя репортерская сущность мгновенно почуяла неладное, и жажда задокументировать происходящее тут же вырубила всякий здравый смысл. Я подскочила на месте взвизгивая, когда рядом раздался громкий хлопок, смешавшийся с криками. Все еще босая, я спрыгнула со стула, схватив телефон.

– Какого… куда вы собрались? – Чезаре поймал меня за руку, его лицо выражало удивление. – Вы совсем чокнутая?

– Самую малость! – Я пыталась вывернуться, но он вцепился в меня как в его самый ценный актив. – Отпустите!

Хватка Борджиа на мгновение ослабла. Стоило сделать шаг, как я оказалась прижатой к его груди. Раздался еще один хлопок, и едкий дым потянулся во все стороны. Каждый глоток воздуха выворачивал легкие, кашель рвался из горла. Чезаре прижал мое лицо к своему плечу, обхватывая голову руками.

– Тише, тише, – процедил он сквозь сжатые зубы, но его голос тонул в хаосе и кашле.

– Руки, руки за голову! – полицейские вышли из дымовой завесы, держа нас на мушке.