Лицо со шрамом

Я едва успела сделать шаг вперед, как оказалась в стальной хватке. Борджиа притянул меня к себе одним резким движением, выбивая весь воздух из легких. Я нехотя втянула его аромат – аромат дорого виски с привкусом мужчины на грани массового убийства ради женщины. Опасные огоньки плескались в глазах Чезаре. Я упиралась в его грудь спиной, чувствуя не только аромат Чезаре, но и всю силу его тела, вжавшегося в меня каждым мускулом. Его возбуждение сложно скрыть даже через слои ткани нашей одежды.

– Какого черта ты творишь, – раздраженно шепнула. Все тело сжалось в сладком предвкушении близости. Кожа покрылась мурашками от прикосновений его грубой ткани смокинга. – Отпусти, Чезаре. Не делай глупостей.

Под глупостью я представляла любую сцену в которой прольется кровь, ведь тогда наш шанс выжить стремительно приближался к нулю.

Он развернул меня к себе. Его крепкая рука намертво сжала мое предплечье, пальцы впились в кожу. Другая ладонь захватила мой затылок, властно притягивая лицо к своему.

– Бесс, я знаю наверняка – ты без ума от моих глупостей.

– Но…

Мой протест заткнули губы Чезаре. Они жадно обрушились на мои с требовательным и напористым поцелуем. Легкая щетина обжигала нежную кожу вокруг рта. Пальцы Борджиа соскользнули с затылка, грубо провели по моей щеке, большой палец впился в подбородок, заставляя меня принять этот поцелуй глубже. Мы оба замерли – ни он, ни я не закрыли глаз. Борджиа как всегда бросил мне вызов, заставляя желать большего, а я не хотела сдаваться.

Я прикусила его нижнюю губу, вытянув ее немного вперед, испытав легкое чувство эйфории от того, что перехватила инициативу. Чезаре издал сдавленный звук, похожий на тихий рык, не отрываясь от меня, когда во рту появился солоноватый вкус крови. Его глаза вспыхнули недобрым огнем. Поцелуй не ослабевал, я почувствовала, как он… двигает нас. Похоже, целью была приоткрытая дверь в кабинет, где меня ждал отец. Борджиа делал это нарочно, выставляя нас на показ.

Я прижалась спиной к торцу, нехотя протянув руки вперед, чтобы оттолкнуть Чезаре. Его лицо слегка порозовело, когда он смахнул капельку крови с губы языком. Черт, это было слишком горячо! Мой пульс взлетел до опасных значений, чертов Борджиа действовал на меня как анаэробная тренировка.

– Мне нравится этот румянец, – сказал Чезаре, все еще держа меня в своих руках. – Я не дам случится чему-то плохому, – шепнул он.

– Плохое уже случилось, – ответила я с неожиданной болью в голосе. – Мне пора.

Он склонился над моей щекой и медленно провел по ней вверх до скулы, замирая над ухом, приятно щекоча его дыханием. С горечью осознав, что он владеет не только моим телом, но и мыслями, я хотела вырваться, пока не стало слишком поздно.

– Пять минут Бесс и я приду за тобой, даже если придется сдохнуть в этом отеле.

Я кивнула, сжав губы в тонкую линию. К горлу подступила тошнота от его слов: мы были в заднице. Развернувшись от него, я выдохнула, но Чезаре не закончил, удерживая мое запястье.

– Бесс, ты же помнишь, я не джентльмен.

Я стряхнула руку Борджиа. Черт возьми, он продолжал свою игру, и что точно можно было сказать, он не собирался жениться на мне. Не то чтобы это было моим приоритетом в последнее время, но я поймала укол злости и болезненный спазм в груди: меня бесили мои чувства. Я не хотела быть его женой, но мысль о том, что он не хотел меня по-настоящему, разбивала меня на части. Все это спектакль, задуманный лишь для того, чтобы разозлить Реджи Драггана.

И он, черт возьми, был разъярен как сам дьявол.

Отец сидел за столом, перед ним стоял бокал с виски, к которому он даже не притронулся. Его кожа, мертвецки бледного тона приобрела алый цвет, когда он стал свидетелем выходки Борджиа: какому отцу понравится видеть, как кто-то ненавистный засовывает язык дочери в рот до самых гланд? И плевать, что она тебе тоже ненавистна – сам факт унижения был непростительным и точно прибавил нам еще один пункт в списке врагов на ликвидацию.

Нас разделял стол, ковер с причудливым узором и десять лет забвения, которые скрывали меня в рядах мертвецов вне его поля зрения. Я бы предпочла оставаться там и далее, но опрометчивая связь с Борджиа вытащила меня из тени прямо в кошмарные лапы Реджи Драггана, и я понятия не имела что сказать ему при встрече.

– Так похожа на мать.

Я невольно вздрогнула. Да, я знала, что во мне было слишком много от нее: цвет глаз, прищур во время смеха, активная мимика и даже форма губ. Это сходство пугало меня. Отец желал мать больше всего на свете, но лишился ее, а теперь… Теперь нужно прогнать эти мысли. Чезаре был прав, когда перед отъездом в Чикаго сказал, что сделает так, чтобы Драгган захотел вернуть меня, его план удался.

– Похожа на мать и такая же предательница, как она.

– О мертвых не говорят плохо, – произнесла я спокойным тоном, хотя внутри все клокотало. – Особенно о тех, кто ушел по твоей вине.

Реджи поднял стакан и сделал большой глоток, будто его мучила жажда. Кто знает, возможно, ему еще не довелось никого убить сегодня и у него ломка.

– А ты? – он вытер губы, когда допил все до капли. – Ты была мертва все это время, но теперь явилась с дешевым спектаклем.

Тремор в его руке сложно не заметить. Отец поставил стакан, но он так сильно дрожал, что тот выскользнул с грохотом на стол. Что-то было не так. В моей памяти образ отца был ясно высечен, как устрашающая гранитная статуя: мощная и непоколебимая в своей ненависти ко мне. Но теперь передо мной сидел мужчина, чуть сгорбленный, с трясущимися руками, и лицом утратившим прежние черты. Оно стало как у человека испытывающего сильную боль и глубокая морщина меж бровей становилась еще глубже, когда он двигался.

– Кажется, спектакли – моя сильная черта, – хмыкнула я, посматривая на настенные часы. – Чего ты хочешь?

– Я бы сказал инсценировки, – Драгган встал, и в его рост был достаточен, чтобы напугать меня и воскресить внутри ребенка, который когда-то смотрел на него с восхищением, а потом с ужасом. – Неужели ты думала, что я настолько глуп?

– Не понимаю, о чем ты.

– О твоей гибели в пожаре. Такая красивая, но глупая, – отец приближался ко мне, таща за собой монстров из прошлого на невидимой привязи. – Думаешь, мне не составило труда понять, что ты жива?

Внутри что-то упало, возможно, это было давление или рухнувшее в пятки сердце. Мне хотелось осесть на пол и глубоко задышать, чтобы справиться с накатывающей к горлу паникой.

– Я была ребенком.

– Да, – согласился он, – тебе хватило ума замести следы и сбежать, но ты не подумала, что среди пепелища должны были остаться твои кости. Мне пришлось изрядно потратиться, чтобы это было лишь в памяти коронеров, но не в официальных документах.

– Зачем ты это сделал?

– У меня была своя выгода – образ убитого горем вдовца и отца без ребенка хорошо продается. – Он кружил вокруг меня как акула перед смертоносным рывком. – Я построил на этом неплохую карьеру в политических кругах. И я должен был убедиться… – он вдруг замолчал.

Я знала о попытках отца баллотироваться в мэры, но он проиграл другому нечистому на руку дельцу. У власти стояли шакалы в овечьих шкурах, и даже проиграв выборы, но спонсируя нужную фигуру, он всегда добивался своего: город закрывал глаза на многое. Хотя сейчас я не была уверена в его былом могуществе – на улицах стало слишком много необузданных игроков, плюющих на правила.

– Удивительно, как люди готовы проглотить всякую чушь. – Пришлось обхватить себя руками, чтобы дистанцироваться, мне не нравилась близость Драггана. – В чем ты должен был убедиться?

– Тебе ли не знать, ты писала для этой дешевой газетенки, пока не пропала с моих радаров.

– Так ты всегда знал, где я, и ничего не предпринял?

– Ты не мешала мне, я не мешал тебе. Я дал тебе десять лет свободы. Достаточно, чтобы наиграться в свободу и независимость? Совершить ошибки, о которых так грезит ваше поколение. Ты должна была понять, что мир без темных оттенков – не твой мир. И что твое место рядом с…

– А как же… – я не дала ему договорить. В голове крутилось лицо мертвого Мака, сдохнувшего от полной обоймы «Глока» в моей руке. Но произнести это не смогла.

– Дай угадаю, ты про Мака? – Отец сжал челюсти так сильно, что желваки заходили под кожей. – Да, это проблема, но вполне решаемая. Скажи, тебе понравилось?

– Что понравилось?

– Отнимать жизнь? Такое пьянящее чувство.

– Я сохраняла свою.

– Нет, – довольно обрубил он, – породу не скрыть. Ты Драгган, и ты взяла то, что посчитала нужным – забрала жизнь, чтобы сделать то, что хотелось именно тебе, хотя могла просто послушаться и уехать в Ирландию.

– Чтобы стать твоей валютой в сделках между кланами?

Отец стоял вплотную ко мне. Его глаза всматривались в мои, он ждал момента, когда я дрогну, сдамся.

– Ты даже не представляешь, насколько ты – моя дочь. И ты моя страховка, Лиззи. Пока все думали, что линия Драггана оборвется с моей смертью, на меня оказывали меньше давления. Ты тот самый козырь, который я припрятал, и момент настал.

Я покачала головой. Кровное родство в нашем случае – фатальная ошибка.

– Досадное недоразумение. И я не карта в игре, – я хотела закричать. – Как же мне надоело, что для вас человеческая жизнь ничего не значит.

– Сколько раз ты выстрелила в него? – отец сбивал меня с толку, меняя темы разговоров.

Казалось, он вот-вот подпрыгнет от нетерпения, пока я медлила с ответом. В глазах Драггана плясали искры одержимости, этот ублюдок получал какое-то нездоровое удовлетворение от нашей беседы.

– Шесть раз.

Из его легких вырвался звук, похожий на радостный свист.

– Я выстрелила в него шесть раз, потому что была ребенком, который хотел выжить, а не потому что я дочь гребаного садиста, – выплюнула я, отступая к двери.

Пять минут почти истекли.

– Твое место рядом со мной, Лиззи, – отец шагал следом. – Это предложение действительно, пока ты не переступила порог кабинета. Вернись в семью и твой макаронник будет жить.

– Как его братья? – с ненавистью выплюнула я.

– Их убийство – жалкое недоразумение на пути к большой цели.

– Ублюдок, – я уже почти дернула за ручку, когда слова отца ударили сильнее его кулака.

– Выйдешь отсюда – все закончится плохо, особенно для Борджиа.

– Где-то я уже это слышала, – огрызнулась я. – Придумай что-то оригинальнее.

Дверь распахнулась. Передо мной стоял Чезаре свирепый на вид. За его спиной охранники отца, готовые выполнить любую команду. Борджиа протянул руку, я схватилась за нее, черт, она была как спасательный плот в эпицентре шторма – приятный момент перед тем, как нас снесет стихия.

Мне не нужно было видеть отца, я знала, что его поджигала ненависть, а вот Чезаре не смог скрыть надменную улыбку. Он забрал у Драггана не менее важное, чем он у него. И, кажется, до меня доходил смысл его слов. Мой отец видел во мне наследницу, которую нужно посадить в золотую клетку, пока ее сердце не ожесточиться и она не примет судьбу – стать во главе клана Драггана, чтобы лить кровь дальше.

Мы сделали пару шагов вперед, не больше, когда Чезаре принял привычное для себя состояние боевой готовности.

– Помнишь, я сказал тебе сохранять оптимизм, когда все пойдет к черту? – его голос сохранял позитивный настрой, но взгляд говорил об обратном: он не улыбался глазами, и бесшабашность была напускной, намекая на сложный путь к бегству.

– Да, – коротко ответила я, ускоряясь, мне хотелось перейти на бег.

– Все пошло к черту. И теперь от скорости твоих прелестных ножек зависит, сдохнем мы или нет.

Мне не пришлось объяснять дважды. Я рванула за ним, на ходу срывая неудобные туфли, которые тормозили меня. Бежать стало в тысячу раз легче. Мы добежали до открытых дверей лифта, и я прыгнула туда босиком.

Срок действия предложения отца истек, а это значило, что только чудо могло нас спасти.

И я надеялась, что чудо было припрятано в чертовом кармане Борджиа.

Глава 20: Чудо из кармана Борджиа.

Оказаться героиней паршивого боевика не входило в мои планы и все о чем я мечтала – не скатится в хоррор с собственными кишками на стенках лифта. Сбивчивое дыхание мешало сосредоточиться, как и грохочущий пульс где-то в ушах.

– Быстрее! – Борджиа раздраженно бил по кнопке, чтобы мы могли укрыться в лифте.

Я вжалась в стену. Инстинктивно, почти грубо он придавил меня к стене прикрывая своим телом, отчего моя спина и руки покрылись мурашками. Мне не было холодно, но организм реагировал на стресс. В голове зрела буря: страх безумный и иррациональный сковывал внутренности. Незнакомое ранее чувство боязни за его жизнь ударило меня в самое сердце, отчего болезненный спазм скрутил живот, горечь подступила к горлу. Отец четко определил, что жизнь Борджиа для него не важна, особенно после как он унизил его публично, изваляв тщеславие Драггана в дерьме.

– Сколько у нас времени?

– Мало.

Глаза Чезаре следили за меняющимися цифрами этажей на панели, когда он нажал аварийную кнопку. Лифт дернулся, свет внезапно погас и замерцал, заливая все вокруг красным цветом. Моя тревога усилилась потому что мы зависли на этаже.

Застрять в железной коробке было не самым удачным решением, особенно когда за нашими задницами гнались вооруженные убийцы. Чезаре развернулся ко мне: его резкость сменилась мягкой плавностью. Темные глаза пристально вглядывались в мои, не разрывая зрительного контакта, он молча опустился на колени. Дыхание его участилось, мое наоборот замедлилось, если он не прекратит свои гляделки у меня случится асфиксия.

Учитывая, что жить нам осталось примерно минут пять, уместной ли будет просьба о последнем желании? Идея заняться быстром сексом под свист пуль уже не казалась такой безумной. Пальцы босых ног поджались от предвкушения.

Когда горячие ладони Чезаре обхватили мои лодыжки и поползли вверх, я громко ахнула от неожиданности. Серьезный донельзя он криво усмехнулся, пока его шероховатые пальцы скользили выше, оставляя за собой горячий след из мурашек. Руки добрался до разреза и большой палец оказался на внутренней стороне бедра. Мелкая дрожь прошлась волной по телу.

– Что ты… делаешь? – голос перешел на шепот. Я не могла оторвать взгляда от его губ, как завороженная. – Сейчас не время…

Я смотрела на Борджиа сверху вниз. Хотелось сконцентрироваться, вернуть контроль над собой, но палец скользнул чуть выше и я нетерпеливо перешагнула с ноги на ногу, закусывая нижнюю губу. В красном мерцании ухмылка Чезаре выглядела как библейский грех, и я хотела вкусить его без особых раздумий.

Ответа не последовало, лишь руки дернули подол платья в стороны: хруст нежной ткани расходящейся по шву заглушил мой возмущенный вскрик. Обрывки подола с легким шорохом приземлились к босым ступням, оставляя меня в полном замешательстве.

Клянусь, еще немного и я бы испытала оргазм. Это был бы первый случай в истории, когда женщина в момент порчи платья от кутюр получила удовольствие, а не гипертонический удар.

Взгляд метался от ошметков платья к Чезаре все еще не убравшего рук с моих ног.

– Выходим на третьем этаже, – он отбросил лоскуты в сторону, – там есть переход в другое крыло. С его крыши можно уйти в соседнее здание. На его территории у меня будет возможность действовать, не хочу чтобы мне что-то помешало.

– И ты решил начать с моего платья? – выдохнула я, вспоминая что туфли остались наверху, – может быть ты хочешь снять с меня еще что-нибудь?

Моя нога оторвалась от пола, изящно скользя по его бедру наверх, но тут же была перехвачена и возращена в исходную позицию. Чезаре не поддался на провокацию и мне пришлось поменять тему разговора, делая вид, что это не я хотела его соблазнить.

– Когда ты успел все продумать? – выдохнула я, все еще ощущая давление его пальцев на кожу.

– Бесс, в логово врага без плана не ходят.

– Ага, в логово врага ты идешь с его дочерью, – вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык. – И вообще ты без плана с кровати не встаешь.

Борджиа поднялся. Если он хотел успокоить меня на длительное время, нужно было порвать мои трусики и использовать пальцы менее варварским способом. Мне захотелось отключить мозг, который под действием адреналина не собирался мыслить разумно. Я покраснела, радуясь тому, что свет не выдавал моих истинных желаний.

Я не заметила как пиджак Чезаре оказался у меня плечах. Когда морок фантазий развеялся, лифт остановился на нужном этаже, двери открылись. Нас встретила тишина и полутьма, освещаемая теплым светом, ночные бра слабо светили и зловещий коридор казался не таким уж и жутким. В нос ударил стерильный запах чистящих средств. Первым высунулся Чезаре, придерживая двери рукой. Его кивок стал сигналом – нас никто не ждал. Утопая в пиджаке, я сделала шаг, выходя следом. Двери закрылись. Кто-то вызвал лифт, стоило нам пройти вперед.

– Дерьмо. – Коротко выругался он. – Думал эти ленивые ублюдки будут медленнее.

– Ты же сам сказал, что у нас мало времени, – напомнила я, стараясь не думать, что может произойти, окажись они более расторопными.

Чезаре уверенно вел меня за собой. Даже в слабом освещении он двигался так будто был здесь не в первый раз. Мы пару раз свернули, когда у одной из дверей Борджиа достал ключ, открыл замок и без промедления втолкнул меня внутрь.

– Бесс, тише.

Я кивнула. Скромный номер ничем не выделялся. Уличный свет скудно освещал обстановку, похожую на армейскую. Кровать на вид неудобная, стол у окна, стул и узкий шкаф. Другая дверь скрывала душ и туалет. На кровати лежал рюкзак. К нему прошел Чезаре: он сбросил пижонские туфли и раскрыл его. В меня полетела пара обуви – белые кроссовки. Я с благодарностью кивнула, принимаясь за дело. Они были в самый раз, стон удовольствия пришлось подавить, когда одна нога уютно устроилась в одном из них.

– Знать размер моей обуви тоже входило в план? – поинтересовалась я, распутывая шнурок у второго, пытаясь не потерять равновесие на одной ноге.

– Да. Подсмотрел, когда ты дрыхла в мотеле.

– Надеюсь, размер моего белья ты не искал?

Чезаре успел закатать рукава рубашки и нацепить штуку похожую на защитный жилет. К ноге он прикрепил кобуру, в которую вложил пистолет. Кажется про план он не шутил, если смог протащить целый арсенал в отель для мафии.

– Бесс, не хочу травмировать, но воспоминания о том как мои пальцы были внутри тебя, все еще живы во мне. Было достаточно разок обхватить твою идеальную задницу, чтобы выжечь это в своей памяти. Размер твоего белья для меня не проблема.

Мой рот открылся от пошлого выпада Борджиа и второй кроссовок выскользнул из руки с грохотом падая на пол, а следом и я сама не устояла, потерпев сокрушительное поражение.

– Я просил быть тише, – невозмутимо заметил Чезаре, переобувшись в берцы, словно это не он только что отправил меня в нокдаун, произнеся одно из самых непристойных откровений в моей жизни. Сгорая от стыда, я старалась переварить услышанное. На пару минут в номере воцарилась тишина.

– Умоляю, скажи, что в твоем рюкзаке есть оружие грознее пары потных кроссовок?

– Надейся, что тебе не придется видеть это оружие в действии.

Я умолкла. С любой демонстрацией оружия у меня не сложилось. В последний раз такая авантюра закончилась бойней, в которой мне буквально пришлось замарать руки в крови. Борджиа закинул рюкзак на плечо и отодвинул стол, открывая доступ к окну.

– Выходим здесь.

За окном виднелась лестница, которая вела вниз на прямоугольную крышу. Крыло было ниже основного уровня отеля, оно подходило к соседнему зданию, свет горел не во всех окнах. Мы спустились по ступенькам и вскоре оказались на улице. Я сразу же ощутила «прелесть» чикагского ветра, решив добровольно сдаться людям отца пока не поздно – это гуманнее обморожения. И все же, я не могла не восхититься красотой ночного города: звездное небо было ясным. Далекие неоновые вывески зазывали прикоснуться к живой атмосфере легендарного города. Дыхание Чикаго доносилось до нас через обыденные звуки вперемешку с музыкой, звучащей из каждого бара. И почему все самые романтичные вещи в моей жизни происходят в паршивых обстоятельствах, в которых моя идеальная задница, едва прикрытая пиджаком Чезаре, рискует оказаться подстреленной?

Борджиа дошел до нужной точки, всматриваясь куда-то вперед. Я не устояла, втянув прохладный воздух полной грудью.

– Нам нужно прыгнуть, – Чезаре кивнул на соседнее здание.

– Ты сказал прыгнуть?! – переспросила я, в надеже что ослышалась, боязливо заглядывая в темноту между крышами.

– Да, двигайся вдоль парапета, – скомандовал он, когда с того самого окна из которого мы выбрались, послышались окрики и тяжелые шаги по лестнице.

Свист пули прорезал ночной шум. Чезаре, не мешкая столкнул меня за выступ вентиляционной шахты, пригибаясь следом. Сердце забарабанило от страха: я изо всех сил старалась держать эмоции под контролем, несмотря на звуки выстрелов. Чертовы ублюдки стреляли по нам словно по мишеням. Казалось пуля пролетела там, где только что торчала моя голова. Резкий звук, звонкий и металлический отскочил от балки выше. От него заложило уши. Осколки мелкой пылью полетели прямо на нас, Чезаре навалился на меня, прикрывая мне голову, пока я вжималась в железный выступ.

– Двое, – сказал он сам себе, высунувшись на долю секунды из укрытия.

– Какого черта они стреляют?

– Технически мы не в отеле.

– У тебя есть план «Б» где мне не нужно прыгать с крыши с простреленной задницей?

– Я беру их на себя, пока ты бежишь в нужную сторону.

– Нет, – возмущенно оборвала я, – не пойду без тебя!

Борджиа раздраженно выдохнул, ныряя рукой в рюкзак. Он достал что-то похожее на гранату, выдернул задвижку и прицельно швырнул в сторону откуда стреляли. Послышалась какая-то возня.

– Ты прыгнешь. Там невысоко. Приземлишься куда нужно и тебя встретит кое-кто – человек, которому я доверяю. Верь мне.

– Нет!

Яркая вспышка света ослепила, громоподобный звук ударил по ушам, все длилось несколько секунд, но этого было достаточно чтобы оглушить всех в радиусе нескольких ярдов. Инстинктивно, я сжалась в комок, пытаясь закрыться. В глазах мерцали беспорядочные всполохи белого света – будто салют взрывался прямо в моей голове. Откуда-то сбоку доносился ревущий голос Чезаре.

– Я не спрашиваю, Бесс. Это необходимость! – Борджиа вскочил на ноги одним рывком поднимая меня. – Давай, вперед, – проорал он, двигаясь куда-то в сторону края. – Прыгай!

Испугаться я не успела, он швырнул меня вниз. Я испытала чувство облегчения, когда едкий запах взрыва стал менее ощутимым. К моему счастью падение оказалось приятным, если исключить то, что за мной гонятся киллеры, меня только что скинули с крыши и передо мной взорвалась чертовски шумная граната.

Внизу приземление смягчила гора картонных коробок. Столб пыли поднялся вверх, медленно оседая вокруг. Пахло строительными материалами. В глазах все еще сверкало. На четвереньках я выползла из кучи смятого картона, чувствуя как мелкий мусор больно впивается в кожу. Какой-то осколок резко кольнул колено, я поднялась, рассматривая кровавую ссадину, но меня привлек шум: наверху творилось что-то странное. Глухой удар тела об бетон, которое еще пару мгновений назад стремительно летело вниз, вернул меня в реальность.

– Твою мать, – пробубнила я, отступая назад.

Новая вспышка света и несколько выстрелов мотивировали уносить ноги как можно быстрее. На краю крыши двигались силуэты, когда один из них сорвался вниз, прямо как мешок с дерьмом. Еще одна тень сиганула вниз. Ноги приросли к крыше, не давая мне уйти с места. Знакомый голос растянулся в протяжном стоне, когда он приземлился в коробки.

– Какого черта ты все еще здесь?

– Жду человека, которому ты доверяешь! Мог бы сразу сказать, что это ты сам! – недовольно проворчала я, осматриваясь по сторонам.

Чезаре со стоном перекатился со спины на бок. Он приподнялся с усилием, бережливо прижимая левую руку к телу. Даже в этом дерьмовом свете я разглядела боль, исказившую его лицо: на виске кровь, над бровью тоже.

– Вставай, принцесса! – сказала я, пока очередной прилив адреналина разносил по мне супергеройскую уверенность. – Нужно уходить!

Борджиа ухватился за мою руку и с трудом встал. Коробка рядом с нами подлетела вверх, взрываясь мелкой трухой от выстрела, который мог стать фатальным.

А вот и подкрепление!

– Как хорошо, что из нас двоих яйца – у тебя!

Чезаре навалился на меня, делая шаг в сторону двери с вывеской «выход». Тяжелые берцы Борджиа громко топали по бетону, несмотря на жесткое приземление он двигался быстро. За нами раздались новые крики и выстрелы.

– Сюда.

За дверью еще один просторный коридор. Здесь велись ремонтные работы. Пытаясь отдышаться Чезаре осмотрел помещение, облокотившись на стену. Окровавленная рука и лицо Борджиа вызывали опасение, но его это явно не волновало, он принялся мастерить упор на замке, который даст нам небольшую фору.