Лицо со шрамом

– Нейтральная территория. Здесь можно не опасаться пули в затылок от врага.

Нас досмотрели охранники, похожие на каменные статуи в костюмах за неприличные деньги.

– Как же мне полегчало, – я нервно усмехнулась, чувствуя, как под ложечкой завязывается тугой узел. – Теперь меня убьют после ужина, а не во время.

Борджиа отвлекся от костюма, уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Мне нравится твой настрой, – его рука обвила мою талию, подталкивая в сторону лифтов. – Сохрани его, когда все пойдет к черту.

– А оно пойдет?

– Непременно.

Тепло от руки Борджиа успокаивало, пока мы плавно поднимались на десятый этаж. Двери открылись и мы вышли в богато украшенный банкетный зал. Я выдохнула, сжимая пальцы в кулак.

– Улыбайся, Лиззи.

Я буквально шагнула с корабля на бал, хотя в моем случае из сарая во дворец и это было чем-то невероятным. Хрусталь. Он был везде – люстры, бокалы, вазы. Сотни бликов скользили по стенам, отражаясь от картин в позолоченных рамах. Воздух был густ от ароматов дорогих духов, табака и алкоголя. Зал буквально представлял собой место, где собрались люди опьяненные властью и деньгами.

Круглые столы застеленные белоснежными скатертями ломились под тяжестью серебра и изысканных закусок: устрицы, икра и фрукты, которые выглядели слишком идеально чтобы быть настоящими. Официанты в белых перчатках скользили между гостями, раздавая бокалы с шампанским. Гости смеялись, но смех был тихим, сдержанным будто они боялись, что слишком громкий звук разрушит хрупкое перемирие, на котором держался этот вечер.

Чезаре выдвинулся вперед, его пальцы переплелись с моими, сжимая руку так, будто он боялся, что я убегу. Он уверенно обходил гостей вечера. Для него такая публика была родной стихией. Он шел сквозь толпу, как акула сквозь стаю мелких рыб – уверенно и медленно, пока я чувствовала себя мотыльком угодившим в пасть крокодила.

Борджиа подхватил бокал шампанского для меня, и я с радостью выпила бодрящую жидкость, желая отключить все чувства внутри. Как губительная плесень, нехорошее предчувствие расползалось внутри – мой отец здесь. И мне не избежать встречи.

В нашу сторону направлялась солидная пара – мужчина лет шестидесяти, высокий, с седыми висками и лицом с жесткими морщинами. Рядом с ним женщина его возраста: она улыбалась, но улыбка не касалась ее холодных глаз. Оба элегантные и сдержанные. Чезаре натянуто улыбнулся. Его рука скользнула к моему бедру и сжала так, что я едва не вскрикнула.

– Улыбайся, – шепнул он, прежде чем пара остановилась перед нами.

– Чезаре Борджиа? – заговорил мужчина, не спеша с приветствием. – Я думал, ты отошел от дел.

Мужчина изучал Чезаре взглядом, которым осматривают внезапно оживший труп. На лице парочки – растерянность, а на моем – улыбка от уха до уха, от которой кожа на щеках скоро лопнет.

– Дон Сантинелли, – Чезаре слегка наклонил голову. – Рад вас видеть.

Я ничего не понимала и моя улыбка сползала вниз, напоминая гримасу отвращения.

– Ты пришел с подружкой? – женщина бросила на меня взгляд полный призрения.

Чезаре ответил не сразу. Он выпрямился, расправляя плечи, и вдруг его лицо изменилось, стало опасным, в глазах вспыхнул огонь.

– Пора наверстать упущенное, – сказал он, а потом очень громко добавил. – Это не подружка. Знакомьтесь – Элизабет Драгган. Моя будущая жена.

Какого черта он несет?

Мир остановился. Я в шоке распахнула глаза. Кровь отхлынула от лица, сердце забилось так сильно, что его удары, кажется заглушали музыкантов.

– Драгган? – переспросил Сантинелли, и в его глазах мелькнуло смирение.

И тогда раздался голос. Тот самый, который я часто слышала в кошмарах.

– Кто-то назвал мою фамилию?

Я подпрыгнула на месте и обернулась, остатки храбрости покинули меня.

Мой отец стоял в трех шагах от нас.