Авиатрисы. Начало

– Тебя не просто так выбрали для этой работы, – возразила Лиора, – именно такой человек императору сейчас нужен: умный собеседник и союзник. Вот когда он прикипит и станет безраздельно доверять, можно будет перейти к делам. Нам же говорили об этом. Просто ты мог бы чуть активнее привлекать меня.

Агенор задумчиво кивал, но Оливию злило безделье, волна гнева перекинулась с матери на нее.

– Вообще-то, ты мог бы узнать мое мнение как историка технологий о хранении древностей!

– Лив! Я был бы счастлив брать тебя с собой. Но император ясно дал понять, что ты не можешь ничего делать, пока не выйдешь замуж. Лишь под покровительством знатного мужчины тебе доверят учредить фонд или исследования. Я намекал на темы, которые тебя интересуют. Но пока надо подождать. Ты, в свою очередь, повнимательней присмотрись к молодым людям, которые тебя окружают. Я, конечно, не хотел бы торопиться, все-таки выбор на всю жизнь…

– Дорогой, перестань так нервничать, – снова заговорила, уже успокоившись, Лиора. Муж всегда терялся, если речь заходила о браке его малышки. – Лив знает, что у нее есть время и что выбор рано или поздно придется сделать. Я уверена, она бы нам рассказала, если бы ей кто-то приглянулся. Правда, золотце?

– Конечно, мама. – Оливия ободряюще улыбнулась отцу. Ей не хотелось подводить родителей, но она никогда не думала, что давление из-за необходимости помолвки станет таким гнетущим.

* * *

Оливия радовалась возможности сбегать со светских вечеринок с новыми друзьями. Она смотрела балет или премьеру пьесы, сидя в императорской ложе, а когда представление заканчивалось, незаметно растворялась в толпе. После слов Эби, сама того не замечая, она тоже стала избегать цесаревича, зато привыкла к дурашливому Оливеру, угрюмому Арчи и девчонкам из их компании.

Эбигейл с Эриком познакомили ее ближе со своими друзьями, когда они в первый раз собрались неофициально в маленькой чайной в центре города. Туда удобно было добираться от театров и дворцов, а сотрудники предлагали развлечения на любой вкус. Иногда мальчишки, кроме Эрика, сбегали к дамам легкого поведения или пострелять. Девушки же наслаждались разговорами и напитками.

Рядом с Эриком сидела миниатюрная девушка с волосами необычного оттенка – светло-рыжего с почти розоватым отливом. Она держала его за руку, крепко переплетая пальцы. Что-то кольнуло Оливию, и она с сожалением догадалась, что это жена Эрика. Такие юные и влюбленные, они весело переговаривались с остальными, а иногда перешептывались между собой. Оливия стояла в нерешительности, не зная, может ли подойти к ним первой.

– Иди сюда. Давай тебя со всеми познакомим. Это моя жена Рейра Глосс. А тут ты, наверное, помнишь… – Эрик перечислял имена сидевших рядом, но Оливия не вслушивалась, а изучала тонкое, будто точеное лицо Рейры, красивый курносый носик.

Такое необычное имя, непривычная внешность, миниатюрность приковывали внимание. Эбигейл говорила, что они лучшие подруги – интересно, как давно дружат? С самого детства? Со школы? Может, меньше? А как она познакомилась с Эриком?

– Родители уже присмотрели тебе жениха? – спросила одна из девушек, кажется, Мэйс.

– Да нет, – неопределенно повела плечами Оливия, но, когда поняла, что от нее ждут подробностей, продолжила: – Мне в этом вопросе дали свободу, но пока никто не понравился.

– Неужели? Совсем?

– Я думаю, Оливеру пора остепениться. – Мэйс игриво подняла брови.

– Зачем Лив такой дурак? – вмешался Эрик.

Оливер стукнул друга по плечу, и оба рассмеялись. Но когда неожиданно умолкли, все глаза устремились к Оливии. Пауза затянулась, пришлось отвечать.

– Мне хочется, чтобы это был не просто выгодный союз, я мечтаю о какой-то взаимности, что ли… Не знаю, может, это глупо звучит, но мне важно, чтобы нам нравились одни вещи, у нас были общие цели и стремления. Чтобы я могла работать, а не сидеть дома, и он бы поддерживал мои начинания…

– Звучит волшебно, – отозвалась Рейра. – У нас с Эриком так и есть. Кроме работы, конечно. Он никому не показывает, чем занимается в своей студии. А я сижу с нашей дочкой – но меня это устраивает. У каждой пары должно быть что-то общее и что-то личное. Верно?

Эрик наблюдал, но больше ничего не говорил.

Оливия обратила внимание, что Эбигейл не слушала и не вмешивалась. Но потом ни с того ни с сего позвала всех собираться. Она была особенно задумчивой.

– Думаю, пора на бал. Сегодня все в Белом замке. Родители запилят, если не появимся. Нас с Лив уж точно.

– Ты же все равно так и будешь прятаться от царевича. Отец тебе это припомнит.

– Папа не может злиться на меня долго. А лето почти закончилось. Скоро старый император найдет их семейке новую жертву.

– Почему ты так не хочешь замуж? – удивилась Оливия.

Ей казалось, что Эби разводит слишком много драмы из своих пряток с Октавианом – он был очень красив, что уж говорить о положении. Но графиня не удостоила ее ответом, зато Рейра уже у выхода прошептала ей на ухо:

– Все дело в таинственном красавчике. Синеглазый брюнет, как из сказки. Старше нее. Уже почти год прошел, как они встретились на балу в столице. Лишь однажды! И с тех пор его нигде не видно. Но Эби никак не выкинет из головы.

– Это ложь, – зло прошипела подошедшая Эбигейл, – хватит распускать слухи.

– Не обижайся, я же любя. Он и правда был хорош, если судить по твоему описанию, ведь никто его не помнит, но тебя все равно не достоин. Какой-то мелкий клерк. Надеюсь, мы его больше никогда не увидим.

Позже на балу Оливия нашла Эбигейл на уединенном балкончике, где на первом балу пряталась сама.

– Как дела?

– Все прекрасно, – ослепительно улыбнулась Эбигейл, обернувшись к Оливии, а потом снова устремила взгляд в глубину темного сада. – Устала?

Оливия облокотилась рядом на перила и посмотрела на ночное море вдалеке.

– Подумала, что тебя давно не видно.

– Я надеялась, это не так бросается в глаза, – Эбигейл печально опустила голову.

О чем же она думала? Вправду тосковала о том человеке, или Рейра все сочинила?

– У тебя не будет неприятностей из-за того, что бегаешь от наследника? – Оливия обеспокоенно посмотрела на подругу.

В ее сияющем и цепком взгляде невозможно было ничего разгадать.

– Подозреваю, Октавиан с отцом точно так же отказываются от этой идеи. Только императору хочется устроить этот брак. А сын и внук против любых оков и союзов, ценят свою свободу. Так что сейчас Октавиан в одном из тайных кабинетов развлекается с какой-нибудь молодой баронессой. А если его заставят жениться – своим привычкам не изменит. Меня такой расклад не устраивает.

– Вопрос верности всем в Империи так важен? Рейра с Эриком живут душа в душу, а остальные, я смотрю, не торопятся.

Оливия выжидала, но Эбигейл не спешила отвечать. Наконец графиня сказала:

– Меня не устраивает здесь все, не только Октавиан. – Эбигейл повернулась и взглянула на Оливию, словно оценивая, сколько ей можно рассказать. – Я бы хотела убежать. С детства мечтала уплыть за океан…

– К синеглазому незнакомцу? – поддела Оливия, но Эбигейл лишь фыркнула.

– У Рейры слишком длинный язык…

– Знаешь, ты могла бы стать послом в Лерийской Республике, – серьезно сказала Оливия. – Когда мы с отцом тут освоимся, понадобятся люди, чтобы укреплять связь. Умные, смелые и открытые ко всему новому.

– Меня не отпустят. Точнее… Даже со стороны Республики ведь мужчину отправили. И здесь тем более так будет.

– А твоему отцу не интересна политика?

– Только внутренняя, его беспокоит бедственное положение земледельцев и продовольственный кризис. С окончанием войны люди могли бы вернуться в поля. Но они идут на заводы… и ничего не меняется, потому что условия на фермах кошмарные. Да и вообще! Не хочу сидеть под крылом родителей, я могла бы сама что-то делать.

– Вот и я так думаю. Но отец ничего не позволяет. Будто эта праздная жизнь при дворе его настолько втянула, что он забыл, зачем приехал.

Эбигейл как-то странно посмотрела на подругу.

– Осенью все изменится, – мрачно сказала Эби. – В столице начнется настоящая работа, прения, разногласия. Это будет ужасно.

* * *

Император не щадил подданных. Оливия с родителями позавтракали едва светало, а выехали из дворца, когда ласковое утреннее солнце только начинало пригревать. Лиора свыклась со служанками, с необходимостью по полчаса шнуровать корсет и по часу укладывать волосы. А Оливия даже начала получать от этого удовольствие.

Перистые облака легкими былинками висели в небе, когда карета подъехала к охотничьим угодьям императора. Огромное здание с палатами и залами походило на лесную избушку, увеличенную во много раз и украшенную резными узорами. Сюда приглашались только избранные из избранных, самые приближенные. Остальные кусали локти в своих резиденциях, не в силах вынести нескольких дней отдыха от своих придворных обязанностей.

По лесной дороге экипаж ехал четыре часа и оказался на месте почти к полудню. Шатры стояли прямо перед домом, дамы сидели на раскладных креслицах, а мужчины расхаживали в костюмах для верховой езды. Распорядитель спросил, угодно ли Лиоре и Оливии участвовать в охоте, а когда те согласились, проводил их переодеться. Агенору выбора не давали.

– Сомневаюсь, что я смогу убить животное, – сказала Оливия матери. Дома, в Лерийской Республике, ей не приходилось о таком задумываться.

– Не относись к этому слишком серьезно. Думаю, все сделают ловчие по приказу императора. Мы просто для приятной компании. Мужчинам, хоть они и пытаются это скрыть, интереснее дамы в седле, чем те, что останутся в шатрах.

Плотно облегающие брюки и приталенный пиджак ощущались непривычно. Оливии выдали шляпку, хлыст для лошади и сапожки со шпорами. Последний раз она скакала верхом в детстве, когда родители возили ее на ферму друзей, и надеялась не опозориться.

После легкого обеда императорский ловчий попросил всех охотников проследовать за ним. Лив слышала разговоры о том, что охота продлится не меньше трех дней, и сперва ужаснулась. Но потом решила, что побыть на природе вместо дворцов не так уж плохо.

– Эй. – Эбигейл приблизилась к Оливии на своей гнедой лошади. – Привет!

На юной графине костюм сидел как вторая кожа, подчеркивая тонкую талию, изгибы спины и бедер. Длинные светлые волосы были собраны в низкий пучок под шляпкой. Оливия снова подумала, что ее лучезарная улыбка затмевает все вокруг. Разве можно быть настолько очаровательной?

– Как я рада тебя видеть, – искренне отозвалась Оливия, пока не отыскавшая никого из знакомых.

– Ты с нами? – спросила она и заговорщически улыбнулась. – С полчаса скачи со всеми по лесной дороге. Потом на развилке ловчий даст команду разделиться. Поезжай самой правой тропинкой, метров через тридцать еще раз направо. – Эбигейл помедлила, а потом спросила: – Или все-таки охота?

– Нет. – Оливия выдохнула с облегчением. – Если можно избежать этой части, я на все согласна.

– Вот и договорились. – Эбигейл подмигнула, снова улыбнулась и поскакала вперед.

Оливия чувствовала себя в седле немного неуверенно, но старалась не подавать виду. Она приблизилась к матери.

– Помнишь графиню Эбигейл де Локк? Позвала меня присоединиться к ней на охоте. Это ничего?

– Конечно, я рада, что ты находишь друзей, – отозвалась Лиора. – Только пообещай, что будешь осторожна. Не приближайся к диким животным и не бери в руки оружие.

– Не уверена, что ты правильно понимаешь суть охоты, мам. Как сама тут справишься?

– Я, конечно, никогда не стреляла, но почему бы не попробовать? Только найду твоего отца. А вон он и сам скачет. И посмотри, с ним император.

Мужчины приблизились. На Агеноре был костюм для верховой езды: почти такой же роскошный, расшитый золотом, как у императора. Правитель хоть и был в возрасте, в седле держался уверенно, все еще излучая энергетику власти и мощи. Его прямая спина и широкие плечи говорили о недюжинном здоровье.

– Дражайшая Лиора, милейшая Оливия. Рад встрече в неформальной обстановке. – Император коротко кивнул. – Посол Агенор оказался невероятно интересным собеседником. Я сражен наповал его глубокими познаниями в культуре и истории Империи.

– Ваше высочество. – Лиора склонила голову, и Оливия повторила за ней.

– Прошу, вы можете звать меня Люций. Я доволен своим решением как никогда. Все мое правление – путь реформ. Я старался быть ближе к народу, даровал больше свобод, образование, культуру. Экономика выросла, и вот наконец-то мы шагнули к миру. А торговля, уверен, укрепит обе наши державы на пути процветания.

– Мы рады внести вклад, – отозвался Агенор. – Не такие уж мы разные, чтобы веками враждовать и проливать кровь. Когда вы увидите, на что способна солнечная энергия, сами не захотите возвращаться к устаревшей паровой тяге.

– Поверьте, нам есть чем вас удивить. Мои ученые зашли дальше, новые двигатели гораздо мощнее, а другие открытые виды энергии превосходят паровую. Но давайте не будем забегать вперед, лето в самом разгаре, и я не привык работать на юге. Быть может, я снова пошел нетрадиционным путем, но мне хотелось бы сначала познакомить вас с нашей культурой, осенью показать столицу и только потом перейти к конкретным делам. Вы же не торопитесь?

– Конечно нет, ваше величество. Большая честь для нашей семьи участвовать в переговорах. Мы также надеемся на плодотворное сотрудничество и обмен опытом.

Когда император покинул их, Оливия тоже отстала от придворных и вернулась к развилке, указанной Эбигейл. Протрусив под сенью леса, девушка оказалась на обширной поляне. Там установили шатры, как и около охотничьего домика. Оливия заметила, что прислуги здесь гораздо меньше. Небольшая группа ее ровесников сидела на пледах прямо на траве, другая группа играла на лугу в мяч. Оливия спрыгнула с лошади, и лакей забрал у нее поводья, чтобы привязать кобылу поодаль.

Эбигейл нигде не было видно. Оливия заметила среди сидевших Эрика. А рядом Рейру, облокотившуюся на его плечо. Иногда Оливию завораживало то, какими влюбленными они казались, а порой начинало бесить – слишком наигранный и слащавый, будто ненастоящий, был их брак. Ей хотелось залезть в их головы и узнать, на самом ли деле они любят друг друга или это лишь расчет и игра на публику.

Эрик посмотрел чуть в сторону и заметил ее, помахал рукой.

– Лив, ты нас нашла! Сыграешь с нами?

– Во что? Прости, я не знаю правил, – промямлила Оливия, пытаясь скрыть, что все прослушала. Игравшие в мяч парни тоже подошли к ним.

– Эби! – взвизгнула Рейра и побежала навстречу всаднице, показавшейся из леса.

Эбигейл спрыгнула из седла и обняла подругу, они сразу начали о чем-то тихо, но оживленно спорить. Увидев Оливию, она радостно помахала и продолжила разговор.

– Девчонки! Так вы идете играть? – позвал Оливер. То ли граф, то ли герцог – настоящий красавчик. С блестящими русыми волосами, идеальными чертами лица и спортивной фигурой, он точно осознавал свои преимущества. Голубые глаза радостно сверкали, делая молодого человека еще более жизнерадостным и энергичным.

– А тут намного более непринужденная обстановка, чем во дворце, – улыбнулась Оливия.

– Позвольте вашу шляпку, миледи, – попросил Эрик, и Эби протянула ему свой головной убор. – А теперь фант.

Она отколола от лацкана изящную брошь в виде цветка, потом Рейра бросила в шляпу вышитый кружевной платочек, и рука Эрика повернулась к Оливии. Она догадалась вытащить из прически шпильку с жемчужиной и отдала в общую кучу. Эрик отправился собирать фанты с остальных.

– Кто готов загадывать?

– Я могу, – сказала хорошенькая девушка в розовом платье, маркиза Мэйс де Уилл.

– А вытаскивать будет Оливия! Она сегодня должна быть в центре внимания, – воскликнула Рейра.

Эрик держал шляпку. Эбигейл завязала Оливии глаза и велела просто вытаскивать наугад предметы.

– Я хочу, – зазвучал звонкий голос Мэйс, – чтобы первый фант изобразил козочку, а второй фант пастушка.

– Вытаскивай два, – подсказал Эрик шепотом.

С завязанными глазами Оливия ничего не видела, но ощущала пьянящий аромат его кожи. Он стоял совсем рядом, не догадываясь о ее мыслях. Наверное, вообще ни о чем таком не подозревая.

Оливия вытащила сначала один предмет, потом второй. Все разразились хохотом. Эрик осторожно снял повязку, коснувшись рукой волос, а затем плеча Оливии. Или ей это только показалось?

Первой попалась запонка барона Итана Ламберта. Тот послушно встал на колени и заблеял. Вторая вещь была платочком Рейры. Она показала руками дудочку пастуха и просвистела нежную песенку. Итан тем временем бродил между девушек, кусая и пытаясь жевать их юбки. Все взвизгивали и разбегались. Молодой смех заливал поляну.

– Фу, козлик, перестань! – скомандовала Рейра. – Не то мне понадобится пастуший пес.

Все хохотали и бегали по лугу и меж редких деревьев, пока кто-то не сказал, что пора тащить новый фант.

– Теперь я загадываю следующему… – проговорила Рейра. И, пока она думала, Оливии снова завязали глаза. – Пусть сплетет красивый венок из полевых цветов. А второй фант пусть собьет одной шишкой другую с дерева.

– Фу-у-у, – пронеслось в толпе. Но когда Оливия достала фанты, снова раздался хохот. Первый оказался графа Артура Бри, и тот сразу же запротестовал.

– Что за ерунду ты придумываешь, Рей?! Это скучно, я не хочу плести венок! – Все снова расхохотались. – Поменяйся со мной, Элис, – обратился он к хозяйке второго фанта.

– Ну уж нет, Арчи! Иди собирай цветы. А я займусь шишками!

– Пожалуйста, девчонки, пойдемте кто-нибудь со мной? Я сам не справлюсь. Рейра, ну пожалуйста. Я не умею плести венки, ты обязана мне помочь. Это же твоя затея.

– Ладно, так уж и быть, – согласилась девушка.

И тут же встрял Оливер:

– Тогда я загадываю следующий!

– Весело тут у вас, я и не думала, – шепнула Оливия Эрику, когда тот снова завязывал ей глаза, осторожно касаясь волос.

– Ита-а-а-ак! Первый фант пойдет в лес есть дикую вишню! – Тут громогласный крик Оливера перебил рокот толпы:

– Она же кислая, неспелая, идти искать еще! – Но он не обратил на это внимания и продолжил:

– А второй фант полезет на дерево!

Оливия достала два предмета. Первый какого-то парня. Он с кислой миной взял свой платок и пошел с подружкой за вишней. Девушка прижалась к его руке, и молодой человек заметно повеселел, поняв, что вишню они так и не найдут. А вот вторая вещица оказалась собственной шпилькой Оливии. Эрик попытался вступиться за нее:

– Ты не обязана лезть на дерево. Это всего лишь глупая игра.

– Еще как обязана, – встрял Оливер, – пусть играет по правилам или не получит свой фант!

– Давай лучше я залезу? А твоя заколка останется у меня, так по правилам.

– Нет. – Оливия остановила Эрика. – Игра – это дело чести. Раз выпало мне, я залезу.

Она присмотрелась к деревьям и выбрала самое раскидистое, с широкими разветвлениями ствола почти от самого низа. Повезло, что на ней был костюм для верховой езды, не то пришлось бы задирать юбку. Лив залезла на несколько веток вверх и крикнула:

– Достаточно?

Все захлопали.

Только Оливер заорал:

– Давай на самую верхушку!

– Заткнись, Олли, – осадил его Эрик. – Иди лучше помоги с вишней.

Толпа разошлась по своим делам. Сверху Лив видела, как Рейра и Арчи собирают цветы для венка. Эбигейл болтала с кем-то за легкими закусками около шатра.

Только Эрик подошел поинтересоваться ее дальнейшей судьбой.

– И как планируешь слезать?

– Не переживай, у меня большой опыт лазанья по деревьям. Около моего дома рос огромный вяз, и я частенько пользовалась им, чтобы тайно выбраться из комнаты на третьем этаже.

– Вот это да! Значит, я зря боялся. – Он улыбался. – А ты бунтарка…

– Отодвинься.

Лив спустилась на нижнюю ветку и приготовилась спрыгивать.

– Давай помогу.

Эрик распахнул руки, и девушка скользнула прямо в его объятия. Он как будто на секунду испугался, что не поймает ее, так сильно держал за спину, прижимая к себе. Сердца бились в унисон, а ароматы зелени, дерева, луга и разгоряченных тел, их кожи – цветочный Лив и пряно-смолистый Эрика, – смешивались воедино. Дыхание ласкало щеку.

– Ты необыкновенная, – вырвалось у него. Он поставил Оливию на землю и отвернулся. – Знаешь, обычно девушки отдают фант, чтобы не выполнять сложное задание. Но ты не испугалась, а в раскидистой кроне казалась на своем месте. Ты светилась. – Эрик опустил глаза. – Извини, если смутил. Пойдем к остальным?

Он улыбнулся, и в этот момент тишину разорвал выстрел: первый с начала охоты, близкий и тревожный, – сперва никто и внимания не обратил, но через считаные минуты к ним побежали люди: обеспокоенные и напуганные, они махали руками и что-то кричали. Только тогда Оливия поняла, что случилось что-то страшное.

Глава 8

Юджин

Десятки восторженных глаз устремились на лектора в зале. По настоянию министра Юджин Левикот, вернувшись с очередного успешного задания, занял единственный в Министерстве юстиции лекторий, чтобы поведать о тонкостях своего мастерства. Неуемная тяга императора к просвещению и помощи тем, кто прозябал во тьме невежества и бедности, начинала утомлять следователя. «Знание – сила, спасение, дорога в светлое будущее», – поговаривал владыка. Но что касалось Юджина, он не верил в спасение – особенно для простого народа.

На этот раз лекция началась не совсем так, как он планировал: студенты жаждали расспросить о трагедии на юге на императорской охоте, но Левикот быстро пресек эти вопросы, чтобы в полной мере насладиться восхищением слушателей его блестящими расследованиями.

Простые следователи средней руки и клерки внимали ему, делали заметки – но разве пригодятся им когда-нибудь знания отсюда? Да Юджин в жизни не поверил бы, что эти простаки смогли бы так искусно манипулировать и подтасовывать факты, как умел он.

Конечно, ни о чем таком Левикот не рассказывал.

Только наука и этика.

Как опрашивать подозреваемых? На что обращать внимание? Как собирать улики? Тут, конечно, надо привести пример затоптанной земли в прошлом деле, в лесу на границе с Республикой. Но Левикота чужая оплошность не сбила, наоборот, он сделал вывод о том, кому было выгодно попытаться и кто имел возможность помешать расследованию. Только вот раскрывать подробности своих соглашений ни к чему: мало кто из сидящих порадовался бы тому, что вздернутому недавно мальцу просто не повезло.

Лекция подходила к концу, когда на заднем ряду появился пожилой мужчина. По-настоящему дорогой костюм выделял его среди толпы слушателей, а внимательный, острый взгляд неожиданного гостя будто прожигал дырку в лекторе. Левикот как раз перешел к заключительному блоку рассказа.

– Теперь самое главное – допрос основного подозреваемого. Дайте понять, что знаете абсолютно все. Ваша цель – получить полные и правдивые показания. Этика не позволяет оказывать давление. И, если не получали специальных указаний сверху, касающихся особо опасных преступников, не стоит ею пренебрегать.

– А с последним маньяком как поступили? Угрожали ему? – донеслось из зала.

– Отнюдь. Его поймали за хвост, и он уже не мог отвертеться. Как я начал говорить, будьте в себе уверены. К моменту допроса у вас уже должно быть достаточно улик, чтобы засадить подозреваемого, останется только получить чистосердечное признание.

– А разве они не отнекиваются до конца? – снова раздался чей-то недоверчивый голос, который Юджин назвал про себя простецким.

– Вовсе нет. Эти людишки – преступники – на самом деле довольно жалкие. Им хочется облегчить душу и сознаться во всем первому встречному. Сперва тратят все душевные силы, лишь бы не проболтаться. А когда прижмете такого к стенке, он готов сдать родную мать, лишь бы хоть немного заглушить внутренний голос.

– Что за внутренний голос?

– Тот самый, – тон Левикота стал более низким и холодным, – который твердит, что ты попался и больше никому не сможешь навредить.

После паузы раздался гул аплодисментов.

Слушатели начали расходиться, несколько человек приблизились к кафедре, чтобы задать вопросы лично. Левикот слушал их вполуха, не сводя глаз с пожилого мужчины на последнем ряду. Юджин узнал гостя и заинтересовался, чем его привлекла лекция.

Лишь когда все вышли из аудитории, человек в вызывающе дорогом костюме с элегантной тростью поднялся со своего места. Он стоял и ждал, чтобы Левикот подошел сам. Пришлось так и сделать.

– Господин Глосс, чем могу быть вам полезен? – учтиво поинтересовался следователь.

– Прошу, зовите меня Дангар. Позвольте угостить вас обедом?

– Чем все-таки обязан?

– Прошу, – повторил Глосс, и Левикот, слишком заинтригованный, чтобы отказать, покорно последовал за ним.

* * *

Дангар Глосс был одним из богатейших промышленников в Империи. Его неисчислимые сокровища и недвижимость поражали даже самых искушенных придворных. Он сколотил состояние, вовремя монополизировав производство дирижаблей. Аэростатные заводы Глосса по всей стране давали рабочие места тысячам людей, приносили миллионные прибыли и, более того, были самым крупным негосударственным предприятием на свете. Предприниматель удачно женил сына на обнищавшей осиротевшей дворянке, получив таким образом титул для своих внуков и приглашение на все светские мероприятия, и стал одним из самых влиятельных этрийцев. Однако даже он не мог обойти закон и бюрократические проволочки.