Ночь пламени

– Давай лучше покажешь на моей, – предложил я. – На твоей я ничего не вижу.

Впрочем, я заметил, что карта Лимирей была с пометками вроде «сбор в Травень» или «цветет в Серпень». Также я увидел жирные красные кресты и линии почти через всю Артению. Я присмотрелся и обнаружил, что добрая половина этих линий тянулась… К замку? Я взял карту и приблизился к огню, пытаясь рассмотреть это место.

– «Замок Картак», – прочитал я.

Невольно вспомнилось все, что Габриэль говорил о нем. Воображение рисовало нечто мрачное, безжизненное, с мертвой флорой и фауной в округе и воющими неупокоенными духами… Мне стало не по себе от подобной картины.

– Ты же не собираешься туда? – спросил я с беспокойством Лимирей. – Это же гиблое место!

Та сердито на меня взглянула и забрала карту. Она зачеркнула пером название замка и подписала рядом свою фамилию.

– «Руины замка де Дюпон», – прочитал я и умолк. – Это твой замок?! – изумленно спросил я.

Лимирей кивнула и потянулась к котелку. Она налила воду в один из пустых флакончиков, добавила туда две капли раствора, восстанавливающего кровь, после чего встряхнула закрытый флакон и протянула его мне.

– Невероятно, – пробормотал я, принимая от нее зелье. – Твои родители были аристократами?

Снова кивок. Снова взгляд моей подруги был полон тоски и невысказанной боли. Я прикусил язык и обругал себя за бестактность. В этом замке погибли ее настоящие родители. Наверняка каждый визит туда причиняет ей страдание, а тут я лезу со своими вопросами.

– Извини, – виновато сказал я. – Просто в лесах тебя представить проще, чем в бальном зале замка, – улыбнулся я.

Губы Лимирей тронула слабая улыбка, и она указала на флакон, который я до сих пор сжимал в руке.

– Да-да, мамочка, сейчас я приму лекарство, – примирительно сказал я.

Лимирей в ответ обнажила клыки – настолько красноречиво, что я предпочел выпить все зелье залпом.

– Кстати, а почему я раньше у тебя клыков не замечал? – задумчиво спросил я у Лимирей, придирчиво ее оглядывая. – Немаленькие же…

Лимирей взялась за перо и принялась писать.

«Время от времени мне их стачивал Николас. Потом я сама стала это делать. Но они все равно возвращаются к первоначальной длине. Когда отправляюсь на работу, то оставляю их. Все равно людей нет, и случайная улыбка никого не смутит. В этот раз сточить еще не успела, а ты, наверное, не обратил внимания».

– Вот оно как, – удивленно сказал я. – Всем бы такие зубы, – с усмешкой произнес я. – Но тогда у лекарей было бы намного меньше работы.

Некоторое время мы молчали. Я вернул лист бумаги Лимирей и закусил губу, раздумывая над следующим вопросом. Снова вспомнилось все то, что Габриэль рассказывал мне о замке Картак.

– А разве в твой замок можно попасть? Габриэль говорил, что там вокруг одни болота, – заметил я.

Лимирей забрала листок и начала писать снова.

«Я вернулась туда только через десять лет. Он был разграблен. Разбойники и контрабандисты посчитали его неплохим пристанищем. Может, он и разрушен, но это – моя память. Я попросила духов никого туда не пускать. Они заболотили местность и создали непроходимые чащи, оставив для меня лишь несколько тропинок. Иногда они просят плату за свою работу. Я им ни в чем не отказываю».

– Так вот откуда слухи о гиблом месте, – изумленно выдохнул я. – А с духами, я так понимаю, договориться больше никто не пробовал?

Лимирей пожала плечами: «Может, и пробовал, но я об этом не знаю». Ее жест получился очень уверенным, будто говорил еще: «Все равно ничего у них не получилось бы».

Я усмехнулся. В чем-то я был с Лимирей согласен. С духами мог договориться только тот, кто хорошо умел их чувствовать. И кто их никогда не обманывал. Они честолюбивы, гневаются из-за предательств и неоправданных ожиданий и на контакт после подобного уже не идут. А за свои услуги просят не так много.

Невольно я вспомнил случай, когда двое домовых в обмен на информацию для расследования попросили нас навести порядок в таверне, где они жили. Пришлось вооружиться ведром и тряпками, но в итоге именно они помогли мне раскрыть дело. А непутевого хозяина они так и не пустили внутрь: обиделись. Я тогда еще удивился: что двое домовых забыли в одном, пусть и огромном, доме? Обычно они старались держаться своего угла. Как оказалось, второй домовой был погорельцем и неплохо поладил с тем духом, который уже жил в таверне.

Духи моей стихии не только принимали дары в благодарность за магию, которую они давали, но и награждали за то, что я всегда уделял им много внимания. С людьми у меня общение не очень задавалось – я всегда старался соблюдать с ними дистанцию.

– Тогда место и правда безопасное, – согласился я. – Захочешь – не пройдешь. Только если пролетишь.

Лимирей иронично усмехнулась.

– Что, и не пролетишь? – недоверчиво спросил я. – Дух воздуха просторы охраняет?

Лимирей замотала головой, пряча улыбку, и быстро написала на листке:

«Там живет один мой хороший друг».

Я искоса взглянул на нее: что-то непохоже, чтобы она с кем-то близко общалась. Да и кто там может жить, если к замку практически невозможно подобраться?

«Ты ему понравишься», —

прочитал я следующую записку.

– Я не девица на выданье, чтобы кому-то нравиться, – буркнул я, а Лимирей отвернулась и прикрыла рот рукой, чтобы скрыть свой смех.

Мне вдруг вспомнилось далекое детство. Тогда она вот так же надо мной смеялась, а я обижался и то пытался ее закопать в снегу, то скидывал в воду.

Я прищурился, налетел на Лимирей и опрокинул ее в снег. Теперь она выглядела куда более возмущенной, но на ее лице все еще играла улыбка, такая искренняя и заразительная, что я и сам улыбнулся. Вдруг я понял, что все это время ей не хватало именно такого друга, который не стал бы приставать с расспросами, лезть в душу, а просто выслушал бы, покачал головой и потащил бы куда-нибудь поднимать настроение.

Лимирей быстро сообразила, что я собираюсь сделать, и метнулась в сторону, пытаясь высвободиться из моей хватки. Я улыбнулся и показал ей язык; мощь земли позволяла мне быть равным ей в физической силе. Кажется, Лимирей смирилась со своим поражением.

– Сдаешься? – со смешком спросил я ее.

Лимирей задумалась и мотнула головой. Хитро прищурившись, она вдруг подалась вперед и коснулась губами моей щеки. Я растерялся. Что она хотела этим сказать?.. Я почувствовал, как к щекам прилила кровь, а сердце забилось сильнее. Пока я разбирался в своих ощущениях, Лимирей ударила меня в грудь коленями и заставила отпустить ее.

– Ах ты ж! – возмутился я, но предпринять уже ничего не успел: слишком поздно сообразил, что это был отвлекающий маневр. Быстрое движение – и вот уже я сам с криком упал в снег, а Лимирей с беззвучным смехом меня закапывала.

– Ладно-ладно, сдаюсь! – сказал я со смешком, почувствовав, как снег попал за шиворот. – Ты победила… Опять.

Лимирей склонила голову набок. Лишь убедившись в моей полной капитуляции, она отпустила меня и принялась отряхиваться от снега. Блики костра отразились на ее черных волосах рыжими всплесками. Я даже не сразу понял, что просто стою и любуюсь ею.

Перехватив взгляд Лимирей, я поспешно отвернулся и начал стряхивать снег с себя.

– Так мы отправляемся на рассвете? – спросил я, решив оставить вопросы о друзьях Лимирей на потом.

Она кивнула.

– Вот так просто? – озадаченно спросил я. – Даже протестовать не будешь?

Лимирей покачала головой и пожала плечами. Нет, это был не жест смирения, а скорее что-то в духе: «Ты же все равно не отвяжешься». Я усмехнулся.

– Тем более ты сама сказала, куда идешь. И, поверь, я из тех, кто попытался бы договориться с духами, – заверил я.

Лимирей фыркнула и указала на спальник.

– Спасибо, я уже выспался. Лучше сама поспи, а я подежурю.

Лимирей на мгновение задумалась, но согласилась. Она подхватила все свои сумки и нырнула под ветки ели.

От всех новостей у меня голова шла кругом. Следовало попытаться собрать из этого целостную мозаику. В такие моменты мне помогали записи, но вести их на морозе я не смог бы.

Интересно, а Лимирей не мерзнет? Чувствует ли она так же, как и люди? И что вообще способно убить вампиров, если они такие сильные?

По крайней мере, одно я знал точно: душевно они переживают не меньше людей. И то, что я заставил ее улыбнуться, уже было достижением.

И все-таки, о каком друге она говорила?

Обида сменилась любопытством. Я даже не представлял, каким должен быть человек, чтобы он смог заинтересовать Лимирей. Тогда, вспоминая все, что мы творили, будучи детьми, я даже не понимал, как мы остались живы после всех этих приключений. Чего только стоил прыжок с обрыва во время разлива реки…

И все же у меня было еще очень много вопросов.

«Когда они с Николасом стали работать на короля?»

«Каким образом он на них вышел?»

И самый главный: «Кому потребовалось убивать королевского алхимика?»

Я задумался и вспомнил, что Юстас говорил о каких-то редких зельях, которые делали Николас и Лим. Может, дело в этом?

Нет, определенно наш разговор с Лимирей еще не закончен.

А еще я бы многое отдал, чтобы узнать о вампирах чуть больше. Уверен, где-нибудь в королевских архивах информация об этом точно найдется.

Я подбросил хворост в угасающий огонь. Теперь я сидел у костра один: волки куда-то ушли. Если честно, мне без них стало намного спокойнее. Я не всегда понимал, что на уме у обычных собак, а тут – настоящие волки!

Шорох веток под лежанкой отвлек меня от костра. Я присмотрелся, и понял: не показалось. Предчувствуя неладное, я устремился туда. Лимирей металась в спальнике, беззвучно кричала, но глаза ее были закрыты. Руками она хваталась за ветки, раздирая пальцы в кровь, и даже не замечала этого.

– Лимирей! – негромко позвал я ее.

Она меня не услышала, продолжая метаться в кошмаре. Тогда я взял ее за плечи и встряхнул. Это помогло – Лимирей открыла глаза. В них отразился страх, если не сказать ужас.

– Все в порядке, мы в лесу, направляемся к твоему другу в замок Картак, – напомнил я ей.

Лимирей села и уткнулась лицом мне в плечо. Она тихо, беззвучно плакала, а я молча гладил ее по волосам. Она, как и я, не любила лишних слов в такие моменты. Как-то у нас повелось, что утешали друг друга мы всегда в тишине. Поэтому я просто дал ей возможность выплакаться, а когда она немного успокоилась, негромко спросил, баюкая в объятиях:

– Что тебе приснилось?

Лимирей указала пальцем на костер.

– Ты горела?

Она покачала головой. Я сжал ее крепче, поняв, что в своем кошмаре она снова вернулась в ту ночь, когда погиб Николас.

– Рассвет скоро, – тихо заметил я. – Предлагаю поесть и собираться в дорогу. Ты голодная?.. – Я осекся. Ну да, нашел, кому это говорить. Когда-нибудь я привыкну к тому, кем она является…

Лимирей отстранилась и слабо улыбнулась, покачав головой. Ну что ж, сытый хищник – относительно безобидный хищник.

– Ладно, тогда я что-нибудь перекушу, и – в путь.

Я выбрался из-под ели, следом вышла Лимирей и взяла меня за руку, как когда-то очень давно, когда она не хотела оставаться одна.

– Ты от меня больше так просто не отделаешься, – хмыкнул я, но тем не менее сжал ее руку, показывая, что все в порядке и я рядом.

Костер к тому времени уже почти догорел. Мы бросили в него последние ветки хвороста, и я положил над огнем кусок мяса, чтобы хоть немного его подогреть, а сам в это время перекусил своими домашними припасами.

– Слушай, готовить уже некогда, – заметил я, указав на рассветное серое небо. – День и так короткий, а идти далеко. Может, ты и видишь в темноте, но я во мраке ничего не вижу.

Лимирей вернулась к лежанке и вынесла оттуда обе свои сумки. Затем она достала одну банку и протянула ее мне. Я уже хотел забрать ее, но Лимирей не сразу отпустила ее. Я поднял взгляд на Лим. Она показала два пальца и строго на меня взглянула.

– Понял, злоупотреблять не буду, – пообещал я. – Две капли – так две капли.

Зелья – штука опасная. Чуть переборщишь с ними – и можно у лекаря оказаться.

Только после этого она отдала мне баночку.

– А что это? – поинтересовался я у Лимирей, понюхав этот отвар.

Она нарисовала на снегу кота, а затем указала на свои глаза.

– Ты сама его сварила?

Она кивнула. Не то чтобы «Кошачий глаз» было редким зельем, которое позволяло видеть в темноте, но позволить его себе мог не каждый. Полагаю, его дороговизна была связана с ингредиентами, которые было весьма сложно добыть. Для Собирателей в зимние ночи подобное зелье было настоящей находкой (как и для шпионов), хотя большинство работало с праздника стихии Воздуха и до праздника стихии Земли – иначе говоря, со дня равноденствия Березня и до дня равноденствия Вересня.

– Спасибо, – сказал я, убирая пузырек. – Так ты все-таки видишь в темноте?

Лимирей покачала головой и достала второй такой же пузырек. Я усмехнулся: «Запасливая какая!»

Пока я завтракал куском жареного мяса с хлебом, Лимирей задумчиво поглядывала на объеденного волками оленя и вертела в руках нож Собирателя.

– Это плохая идея, – произнес я, угадывая ее мысли. – Во-первых, туша заморожена. Во-вторых, чтобы все это добро поджарить или закоптить, потребуется время.

Лимирей взглянула на меня и с сожалением убрала нож, соглашаясь со мной.

– Да и зачем тебе мясо оленя?

Я получил от Лимирей легкий подзатыльник и сердитый взгляд, но не понял за что, и вопросительно на нее взглянул. Она указала на еду, затем на меня.

– А-а… спасибо, – несколько смущенно произнес я и отвернулся. – Я ценю твою заботу, но пока мне хватит того, что у меня есть. Нечего нагружать нас лишним весом. Да и какую-нибудь дичь всегда можно поймать.

Лимирей осмотрела меня недоверчивым взглядом и склонила голову набок. Я закатил глаза.

– Ну да, я не охотник, но припасов у меня хватит. Сева мне все собрал, а он в таких вопросах не менее щепетилен. Я же был занят твоими поисками.

Лимирей удивленно подняла брови.

– Габриэль помог мне тебя найти, – нехотя объяснил я. – Твой волос остался на подушке у меня в спальне. Личная вещь, ноготь или волос, – магу подойдет все, чтобы духи откликнулись на его просьбу. Габриэль – маг огня. Будь он магом земли или воздуха, то проблем не возникло бы, но огонь – стихия куда более опасная, а зимой и вовсе не стабильная. Мы развели костер, Габриэль связал портал. Я прыгнул, и меня выбросило к другому костру, близкому к тебе, – поведал я. – Всю ночь я шел, чтобы успеть тебя застать. С рассветом ты наверняка отправилась бы в дорогу, и все мои шансы найти тебя стали бы равны дырке от бублика. В общем, пойдем уже. А потом ты мне расскажешь все, что имеет отношение к нашему делу. Тайная Канцелярия не просто так наведалась. Кто-то убил королевского алхимика. И этот кто-то все спланировал заранее, – заметил я. – Я не знаю, что происходит, но ветер несет запах пепла.

Лимирей смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, она только сейчас начала осознавать опасность, в которой находилась, и сообразила, что Николаса убили отнюдь не по ее вине. Более того, они даже не знали, кто такая Лимирей, и это спасло ей жизнь. Если бы знали, то действовали бы по-другому.

Лимирей быстро сделала шаг ко мне и обняла. Впрочем, она тут же отстранилась.

Мы потушили костер, припорошив его снегом, а затем покинули полянку.

– Ну, веди, Дух крови, – подначил ее я, припомнив данную лесными сущностями кличку. – Я дороги не знаю.

Лимирей одарила меня чуть прищуренным взглядом, как бы всем своим видом показывая, что припомнит мне это, и первой двинулась в дорогу к замку Картак. Или, как выяснилось, к руинам замка де Дюпон.

Глава 6. Истории, рассказанные у костра

Мы с Лимирей медленно, но верно продвигались к замку. Кажется, шел пятый день нашей дороги. Выносливость этой девушки меня просто поражала. Она могла идти по засыпанным снегом тропам часами и точно знала, куда ступить, а где находятся глубокие сугробы, реагировала на каждый шорох в лесу, заранее знала, когда стоило найти укрытие от метели, и что-то постоянно собирала по дороге, складывая в свою алхимическую сумку.

Не забывала она и обо мне. Я не привык к таким долгим походам, поэтому выбивался из сил быстро. Я чувствовал себя крайне неловко: по сути ведь я ее задерживал в пути, а ответы на все интересующие меня вопросы уже получил и… Все-таки упрямо шел рядом с ней, хотя давно мог повернуть обратно и вернуться в деревню Айтон. Наверняка там расследование идет полным ходом, если дело еще не закрыто… Но я хотел узнать Лимирей еще лучше, еще ближе. За это путешествие она открылась для меня с совершенно новой стороны, но и этого мне было мало. Замок Картак мог мне рассказать еще что-нибудь о подруге детства, которую я по-настоящему узнавал только сейчас.

Признаться, я думал, что обида и злость на Лимирей не позволят мне с ней снова сблизиться, но в какой-то момент я снова почувствовал себя беззаботным подростком и заново проникся симпатией к Лимирей. Еще подкупала ее непохожесть на тех девушек, с которыми я прежде встречался и имел дела по работе. Она от меня ничего не требовала и терпеливо делала остановки, когда видела, что я совсем выбился из сил. Не кидалась с обвинениями, что я – мужчина и должен быть в нашем походе добытчиком. Напротив, она добывала все сама, и ее это нисколько не утруждало.

Впервые, наверное, за долгое время я почувствовал себя на своем месте. Наверное, так ощущают присутствие родственной души…

А после всего, что узнал о Лимирей, я откровенно не понимал, кому потребовалось убивать Николаса. Никаких версий, кроме мстительного конкурента, мне в голову так и не пришло.

В дороге мы почти не разговаривали. Беседы у нас обычно завязывались только во время привалов или ужинов у костра. Наше общение было несколько странным, потому что говорил только я, а Лимирей молча писала ответы на бумаге. В предыдущую ночь она даже встревожилась, достаточно ли у нее в запасе листов.

Выглядела Лимирей плохо. Под глазами залегли синие круги, взгляд потускнел. Она старалась бодрствовать как можно больше времени, что тоже не шло ей на пользу. А все из-за того, что ее мучили кошмары. Иногда после них она подолгу плакала, а иногда просто сидела смотрела невидящим взглядом на огонь.

Сегодня она выглядела намного бодрее и даже шла быстрее обычного. Такая перемена показалась мне подозрительной. Не может уставший человек или вампир быть таким энергичным после нескольких бессонных ночей.

– Долго нам еще до замка? – спросил я.

Лимирей, не оборачиваясь, показала два пальца.

Ну что ж, по сравнению с пройденным путем два дня – это и правда не очень много. Я огляделся, пытаясь понять, где мы находимся. Перед глазами раскинулся сплошной лес. Сейчас нас окружали красные стволы сосен, а где-то в овраге протекала подо льдом река.

Преодолеть трудности в пути мне помогали теплые воспоминания наших бесед у костра. Каждый разговор открывал для меня Лимирей и Николаса с совершенно новой стороны. А также я получил ответы на терзавшие меня вопросы.

В первую нашу ночевку я спросил ее:

– А как король вообще вышел на вас? В столице же полно алхимиков. Он мог указать на любого… Я не хочу сказать, что у тебя или Николаса нет таланта, но как?

В ответ она достала из своей алхимической сумки и показала мне увесистый фолиант в черном кожаном переплете со стершимися позолоченными буквами на корешке. Она бережно открыла его на одной из заложенных страниц и указала на рецепт зелья. «Обман смерти». Я слышал это название от агентов Тайной Канцелярии. У него был небольшой список ингредиентов, но особенность приготовления этого зелья была в том, что оно варилось на крови вампира и долгое время настаивалось на холоде.

Я недоверчиво взглянул на Лимирей. Она только кивнула и многозначительно провела пальцем по своей руке, показывая, чья кровь шла на создание зелья.

– И как ты себя чувствуешь после такого? – спросил я. – Судя по записям, тут нужна приличная порция крови.

Лимирей задумалась. Жестов для объяснения ей не хватало, и она принялась писать.

«Немного кружится голова и жажда крови усиливается».

– А что ты чувствуешь при жажде крови?

Этот вопрос мучил меня с того самого момента, когда я узнал, кто такая Лимирей.

Она забрала листок и написала ниже.

«Дышать нечем. Каждую клетку будто жжет. Хочется, чтобы это все закончилось. Я почти ничего не соображаю при жажде крови. Вместе с болью приходит голод. Если он очень сильный, то во мне просыпается хищник. Я не всегда могу контролировать эту часть себя. Я даже могу убить. Но чаще хочется спать. Во сне забываешься. Уходит боль. Не снятся сны».

Я прочитал дважды, пытаясь представить себе эти ощущения. Все выглядело пугающе – врагу не пожелаешь.

– Кошмар какой, – пробормотал я. – И как ты с этим справляешься?..

Лимирей улыбнулась, но писать ничего не стала.

– А магия крови? Стихийные маги говорят, что только вы знаете все ее тайны, – задумчиво проговорил я.

Магии крови, насколько мне известно, не нужны были магические потоки и благословение духов. Воля и желание мага – вот основа этого колдовства. Но и плата была соответственной – собственная кровь мага. А порой на воплощение заклятий ее требовалось настолько много, что нехватка крови в организме могла оказаться смертельной. В общем, ввиду вреда для здоровья магов ее запретили.

Лимирей лишь пожала плечами, пока я вспоминал все немногие известные мне факты о магии крови, а затем отвернулась в сторону. Вопросы, которые я задавал, похоже, ей не нравились, но неудовольствия она пока не выказывала. О магии крови, судя по неопределенным жестам, Лимирей ничего не знала.

– Я просто хочу узнать о тебе побольше. Вдруг ты знаешь, как открыть ворота в старые развалины вампирских городов? – усмехнулся я, за что удостоился сердитого взгляда Лимирей.

Я отвлекся от беседы и задумчиво взглянул на старинный фолиант с рецептами и списками зелий. В их состав входили подводные кристаллы, чешуя давно вымерших нав и яв, пыльца исчезнувших фей, яд вампира, когти дракона…. Многие упомянутые народы попросту перестали существовать или скрылись от нас.

Некоторые рецепты были обведены. Например, «Чешуя дракона» или «Драконье пламя». Я решил почитать про эффект каждого, который попадался мне на глаза. Так я выяснил, что «Обман смерти» может спасти от верной гибели – за исключением тех случаев, когда выпивший зелье лишается головы.

«Травы убирают все побочные эффекты от употребления крови вампира, оставляя лишь способность к регенерации. Принявший зелье сможет почувствовать себя настоящим вампиром: пережить удар мечом в сердце или смертельное отравление, а также не испытать болевого шока, пока его кости восстанавливаются от множественных переломов», —

утверждал автор фолианта.

«Чешуя дракона» позволяет без лат противостоять ударам меча. Лезвие не касается плоти, а сталкивается с невидимой преградой. При свете эта защита похожа на переливающиеся чешуйки. Ожидаемо, что и в состав этого зелья входит чешуя дракона.

«Не спасает от попыток удушения», —

предупреждал автор.

Я усмехнулся: «Интересно, он проводил на ком-то эксперименты?»

Еще одно интересное зелье на крови вампира называлось «Без магии». Настаивалось оно тоже в холоде, как и «Обман смерти», но с другими травами. Оно могло стать настоящим кошмаром для мага, потому что попросту отнимало все способности к колдовству.

«Смазывать стрелы зельем малоэффективно: их маг может отвести в сторону. Лучше подлить его в питье. На крайний случай можно втереться к магу в доверие и порезать его отравленным кинжалом и наблюдать за его потугами колдовать. Но мое мнение таково: магов нужно убивать быстро».

Какой интересный автор писал эту книгу…

Я пробежался взглядом еще по парочке рецептов и закрыл старинный талмуд.

– Получается, вы с Николасом сварили зелье, которое до вас никто не делал? – спросил я Лим.

Она кивнула.

– И благодаря нему вас нашла Тайная Канцелярия?

Лимирей снова кивнула.

– А вопросов у них не было? Вроде тех, откуда вы взяли кровь вампира…

Лимирей покачала головой и быстро набросала на листке несколько строк.

«Мы продали его за тысячу золотых. Николас смог закрыть все свои долги, и даже нам осталось немного денег. А потом к нам пришли. Мы тоже испугались, что нас нашли из-за рецепта, но их интересовали свойства зелья. Все-таки… —

далее шло несколько зачеркнутых строк. –

Они спросили: «Сможете ли вы повторить его?» Мы ответили: «Да». Сначала по королевскому заказу готовили только это, а потом список расширился. В основном целебные зелья, но чуть позже появились заказы и на другие».

– Невероятно, – пробормотал я. – Я даже не буду спрашивать, почему вы не переехали в столицу или в замок.