Ночь пламени

Тут о себе напомнил голод. Идти предстояло еще пару дней, а мои скромные запасы уже заканчивались. Да, Лимирей несколько проще в этом плане: высосала кровь из оленя или зайца и пошла дальше.

Надо будет ее попросить, чтобы она кого-нибудь поймала. Хотя я очень неловко себя чувствовал от того, что в нашей компании добытчицей была именно Лимирей.

Я затушил костер, припорошив его снегом, а затем улегся рядом с Лимирей и крепко ее обнял. Она по-прежнему не дышала. Ее тело уже стало остывать, но страха я не испытывал. Я был уверен, что она очнется. Алхимик она, леший ее забери, или кто? Наверняка она лучше знает, что способно ее убить.

С такими мыслями я накрыл нас пушистыми ветками и закрыл глаза. Я и сам не заметил, как провалился в сон. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что Лимирей может проснуться голодной, и тогда я очень пожалею о своем решении лечь с ней рядом. Однако я слишком устал, чтобы об этом думать.

* * *

Лимирей и правда проснулась голодной. Настолько, что я очнулся от пронзительной боли в шее, которая внезапно сменилась возбуждением. У меня настолько давно не было женщины, что такая перемена настроения тут же привела меня в чувство.

– Лимирей, – хрипло позвал я и попытался оттолкнуть ее.

Куда там!.. Силы у нее было столько, что на четверых хватило бы.

– Лимирей! Да твою гвардию, ты же убьешь меня! – прошипел я, призывая мощь стихии земли.

Почувствовав сопротивление, Лим зарычала, не желая отпускать от себя еду.

«Ну уж нет! Я еще планирую побродить по этой земле!» – подумал я.

Пришлось обратиться к своей магии. Я сумел оттолкнуть Лимирей в сторону. Земля под ней тут же вздрогнула. Лим провалилась в снег и тут же в нем увязла.

Выбираться из укрытия мне было трудно, а подняться на ноги – так и вовсе оказалось непосильной задачей. Голова кружилась, в глазах темнело… Может, у меня получится напоить Лимирей ее зельем? Только вот я понятия не имел, как оно выглядит. Но других вариантов не было.

Я добрался до алхимической сумки и стал перебирать ее, вспоминая, из какой склянки она «обедала» пару дней назад. Мне попалось несколько одинаковых и одна пустая, похожая на них. Кажется, эта. Осталось только напоить Лим зельем. Великие Духи, как же страшно она выглядит… Как голодный неистовый хищник, который хочет меня сожрать. Однако паниковать было некогда, надо было действовать.

Откупорив склянку, я осторожно приблизился к Лимирей. Она к тому времени уже практически выбралась из снега. Я быстро сообразил, что не справлюсь с ней, потому что она намного сильнее и быстрее меня.

– Извини, но придется тебя связать, – сказал я, снова взывая к стихии земли.

Духи поняли, чего я от них хочу, и к Лимирей из земли потянулись корни. Они обхватили ее за ноги, стянули руки и обвили даже горло, не позволяя Лим сдвинуться с места. Она с беззвучным рычанием дернулась, но вырваться не смогла. В ее взгляде уже не было ничего человеческого. Только голод. Животный оскал не сходил с ее лица. Она следила за каждым моим движением и постоянно порывалась освободиться и броситься ко мне. Корни начали трещать и ломаться.

Я подобрался к ней ближе. Острые окровавленные клыки клацнули в паре сантиметров от моей руки, и я едва смог увернуться.

– Ну-ка, открой ротик, – сказал я, исхитрившись взять Лимирей за подбородок. Я заставил ее приоткрыть рот и влил зелье, а сам отскочил в сторону. Надеюсь, хоть что-то она проглотит. Досадно осознавать, что ты – единственный источник крови на всю округу.

Лимирей вдруг застыла на некоторое время. Затем тряхнула головой и дернула рукой. Хорошо. Движения ее уже выглядели немного осмысленными.

– Лимирей, – осторожно позвал я ее.

Она подняла на меня взгляд, слизывая с губ кровь. В ее взгляде отразился испуг, и Лимирей снова дернулась, пытаясь освободиться от корней.

– Так! – цыкнул я на нее. – Сейчас я волью в тебя вторую дозу зелья и отпущу. Но потом ты мне объяснишь, почему это тебя вдруг дернуло выпить «Энергетик»! Это же опасно! Ты в курсе, что у тебя сердце не билось?! И пульса не было?!

Лимирей вздрогнула. Кажется, таких подробностей она не знала.

Я подобрался к ее сумке и вынужден был облокотиться на дерево. Перед глазами все стало расплываться. «Как бы сознание не потерять, – думал я. – Сейчас совсем нельзя этого допустить».

Я осторожно коснулся места укуса. Кровь из раны не сочилась, что уже было хорошо. Однако эти странные желания… Я присел рядом с алхимической сумкой и вытащил второй пузырек с зельем. В этот раз Лимирей спокойно позволила себя напоить.

– Легче? – спросил я ее, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Она кивнула. Я поднял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза. Ну вот, хоть на человека стала похожа!

Корни, опутывавшие Лимирей, ослабились и вернулись под землю. Я попросил стихию отпустить Лим, и она подчинилась. Я помог Лимирей выбраться из снега, но она все еще избегала моего взгляда. Мы стояли друг напротив друга и молчали. Она пожала плечами и развела руками, всем своим видом показывая сожаление.

– Я прощу тебя, если объяснишь, для чего ты нализалась «Энергетика», – сурово посмотрел я на нее, скрестив на груди руки.

Лимирей покачала головой, смотря вниз, показывая, что не знает, что ответить.

Ведь она знала, чем все закончится, и все равно пила. Да еще и мне ничего не сказала!

– Ладно, садись, – выдохнул я, похлопав рядом с собой по снегу. – Ничего же не случилось. Я живой.

Я засмеялся собственному простодушию, а Лимирей бросила мне в лицо пригоршню снега и отвернулась. Это тут же отрезвило меня.

Вдруг я обратил внимание, что она куда-то собирается.

– Эй, ты же не собираешься оставить меня здесь? – спросил я и поднялся на ноги.

«Ох, и почему мне так плохо?..» – подумал я, снова едва не упав от головокружения.

– Лимирей, прости. В конце концов, все обошлось…

Она не обернулась. Я нетвердой походкой приблизился к ней и осторожно обнял за плечи. Они подрагивали. Лимирей плакала.

– Лим, я прекрасно знаю, с кем рядом нахожусь. И я тебя не оставлю. Мне все равно, кто ты.

Я десять лет надеялся встретиться с тобой.

– Давай забудем об этом и продолжим путь до замка. Твое лекарство у меня еще осталось, так что я быстро встану на ноги. Не переживай. Да, могло быть хуже. Но я здесь. Только дань стихии надо отдать, иначе сам превращусь на пару дней в рассохшееся дерево, – сказал я и взял ее за руку. Она была теплой.

Лимирей отерла слезы и обернулась. В ее взгляде я увидел невыразимые боль и тоску. И все же она кивнула. Мы оба зашли слишком далеко, и поворачивать назад было уже поздно. Во всех смыслах.

Лимирей указала на нашу тропинку между елями, затем разломила небольшую хвоинку пополам, кивнула на солнце и скорчила страшную гримасу. Я понял это примерно так: «Полдня пути до лешего».

– А потом в замок? – догадался я.

Лимирей кивнула.

– Тогда идем. Мы и так время потеряли… И не вздумай больше пить «Энергетик»! – строго взглянул я на Лимирей. – Лучше спать с кошмарами, чем так…

Глава 7. Замок Картак

Как Лимирей и сказала, через полдня пути мы пришли к непроходимым дебрям – именно таким, какие описывают в сказках для детей, когда хотят сказать, что добраться прекрасному принцу до цели бывает непросто, но ведь награда, спрятанная там, того стоит: либо спящая принцесса и любовь всей его жизни, либо алтарь с Великим Духом, либо ценный артефакт. Помимо непроходимых дебрей некоторые рассказчики добавляли еще и драконов для пущего антуража.

Покрытые снегом терновые кусты, огромные сугробы, поваленные деревья… Любой нормальный человек развернулся бы и ушел. Продраться сквозь одни эти заросли не удалось бы даже с мечом, не говоря уже о других опасностях, которые скрывал снег. Конечно, можно попытаться преодолеть дебри с помощью магии, но такие искатели наверняка должны были столкнуться с лешим. А разгневанный дух леса будет пострашнее стаи оборотней, которые охраняют свою территорию.

Я не задавал вопросов, а просто следил за действиями Лимирей. Она вплотную приблизилась к терновой стене, достала нож Собирателя, сняла перчатку и сжала в ладони лезвие ножа. Из ее кулака по лезвию ножа потекла кровь. Я поморщился и отвернулся. Мне было страшно представить, как это должно быть тяжело и больно.

Лимирей тем временем убрала нож, быстро коснулась окровавленной рукой ветвей куста и прикрыла глаза. Не знаю, что она делала, но через некоторое время деревья зашевелились.

– Чу-ую… – В застывшем лесу низкий хриплый голос показался раскатом грома.

«Ох, надеюсь, Лимирей знает, что делает…»

Шелест деревьев слышался все ближе. Я отступил на пару шагов, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Даже когда Лимирей пыталась меня съесть, мне не было так страшно.

Наконец послышались тяжелые шаги. Терновые кусты как будто с неохотой раздвинулись, и перед нами предстал леший.

Духи леса выглядели по-разному. Молодых еще можно было спутать с людьми, а те, что постарше, больше напоминали ходячие деревья с длинной бородой.

Этот точно был древний, ибо ростом он был вдвое выше меня, кожу на его предплечьях и руках заменяла кора, а на посохе, сделанном из толстой, раскидистой ветви и похожем на молодое дерево, сидел филин. У ног лешего вилось несколько диких зверей, которые тут же бросились к Лимирей. Длинная борода лешего волочилась по земле и вязла где-то в снегу. Одеждой духу леса служил покров из мха и опавших почерневших листьев. Большие желтые глаза смотрели на меня не моргая. Узкий вытянутый нос напоминал ветку.

Дикие звери явно были рады Лимирей они повалили ее в снег и играли с ней. Кого-то Лим гладила с беззвучным смехом, а в кого-то кидалась снегом. Филин ухнул и слетел с посоха лешего, приземлившись на ближней к Лимирей ветке. Леший неожиданно оказался рядом со мной.

– Кого это ты привела? – спросил он низким голосом, оглядев меня с головы до ног и обернувшись к ней.

Лимирей посмотрела на него долгим и твердым взглядом. Мне хотелось провалиться под снег: слишком уж грозным выглядел старец.

– Дру-уг? – протянул он, взглянув на Лимирей.

Она кивнула.

– Люди нам не друзья, – отрезал леший.

Мне стало обидно.

– Я природе помогаю, – отозвался я. – Духам земли. Зверей не трогаю, даже не охочусь. И тебе могу в лесу помочь.

Леший склонился ко мне. Его лицо оказалось так близко, что я мог рассмотреть все глубокие морщины на его еще похожем на человеческое лице. Желтые глаза с большими черными зрачками испытующе глядели на меня.

– Не обман, – наконец сказал он и выпрямился.

– Если дашь несколько семян или саженцев, я их высажу в хорошем месте, – осторожно предложил я.

– В каменных стенах отдашь долг, – загадочно сказал леший. – Дух крови просит за тебя. Тропы открыты, – произнес он и быстро направился обратно, скрывшись среди деревьев.

Я сглотнул.

– Он… Всегда такой? – тихо спросил я у Лимирей.

Она кивнула.

Я обратил внимание на компанию, которая резвилась около ее ног. Белки, росомаха… На плече устроился филин.

– А эти?.. – указал я на зверей.

Лимирей улыбнулась. Видимо, это и были ее воспитанники, которых она нашла во время походов.

Она повернулась ко мне и протянула руку. Я взял ее ладонь, но вдруг вспомнил, что именно эту ладонь она порезала. Я посмотрел на место, где должен был оставаться след, но там ничего не было. Только застывшие капли крови.

– Ты уверена, что эта тропа безопасна? – недоверчиво спросил я.

Лим кивнула и строго на меня посмотрела.

– Что? – не понял я.

Лимирей указала на свои следы, потом на мои ноги, а затем на лес вокруг нас и жестом изобразила крест.

– Понял, – вздохнул я. – Идти след в след, иначе сгину.

Лимирей одобрительно улыбнулась, и мы сделали шаг за терновую стену, за которой нас ждал совершенно другой лес – затаившийся и враждебный. Как будто природа говорила: «Чужакам здесь не место». А ведь это я был для него чужаком.

Я услышал шорох за нашими спинами и обернулся – это сомкнулись ветви кустов. Следов лешего я так нигде и не заметил.

* * *

В компании филина и росомахи мы продолжили путь к замку Картак. Лимирей время от времени останавливалась и сходила с дороги, осторожно делая каждый шаг, чтобы не провалиться в снег или не увязнуть в болоте. Она добиралась до кустов, собирала с них ягоды в свою сумку, и мы шли дальше.

Порой вместо того чтобы пройти напрямую, Лимирей сворачивала куда-то в сторону. Иногда нам приходилось обходить дикие заросли, а иногда продираться прямо сквозь них. Самое интересное, что животные тут жить не боялись. Мы видели следы хищников и оленей, где-то вдалеке ухали совы, а наш филин им отвечал.

За день пути мы сделали привал всего один раз – после преодоления очередной, казалось, непреодолимой преграды. Я настолько устал, что сам был готов попросить у Лимирей «Энергетика».

Мой скудный обед состоял из ягод, собранных Лимирей, и остатков сушеных фруктов.

Вторую часть пути мы шли очень долго. «Кошачий глаз» помогал ориентироваться в темноте, но привал сделать было просто негде: прикрытые снегом топи затянули бы нас с головой, если бы мы остановились хоть на минуту. Как ориентировалась в этом лесу Лимирей, я вообще не представлял. Да и погода не располагала к отдыху – нас постоянно сопровождали воющий ветер и треск деревьев от мороза. Хорошо еще, что снег летел в спину, а не в лицо.

Наконец Лимирей отыскала подходящую поляну, мимо которой я едва не прошел в задумчивости. Судя по тому, что место для костра было выложено камнями, а рядом лежало поваленное дерево, она уже не раз устраивала здесь ночлег. Со всех сторон поляну закрывала плотная поросль деревьев. Правда, кое-где в спину упирались ветки колючих кустов, но это были мелочи.

Лимирей собрала с них ягоды, а еще срезала несколько шипов. Потом она пошла за хворостом. Вернулась Лим не скоро и вся в снегу. Пока я разводил огонь, она приволокла еще несколько толстых веток и снова куда-то убежала. Я только успел крикнуть ей вслед: «Ты куда?», но она даже не оглянулась и скрылась в кустах.

Я доел остатки припасов и сел отогреваться у костра, ожидая Лимирей. О ее приближении мне сообщили хруст и шорох в еловых ветках. Я встал, раздвинул их и опешил: она тащила за ноги оленя, связанного веревкой, которую сплела, видимо, только что из волокон каких-то растений. Шея животного была истерзана, а сбоку и на ногах были видны раны, оставленные когтями. Догадаться, кто помогал Лимирей в охоте, было нетрудно: на туше оленя с довольным видом сидела росомаха. Я даже представлять не хотел, как они на пару с Лимирей охотились за бедным оленем. Куртка и шарф Лим были вымазаны в крови.

– Что тебе сделало бедное животное? – в шутку возмутился я.

Лим нахмурилась и скрестила на груди руки. Выглядела она недовольной. Похоже, тем, что я не оценил ее стараний. Она указала на костер, на тушу, потом на меня и отвернулась.

– Спасибо, – запоздало пробормотал я и смутился. Действительно, я, в отличие от нее, кровью сыт не буду.

Разделывать тушу Лимирей взялась сама и не забыла поделить добычу с росомахой. Как только она срезала мясо, я принялся за готовку. Для этого у меня навыков хватало. Кое-что я пожарил, кое-что пошло в горячую похлебку, кое-что на копчение…

Совместными усилиями мы приготовили все, что было съедобно в оленьей туше. Лимирей оглядела заготовленное мясо и одобрительно кивнула.

– Послушай, – начал я. – А как ты все-таки…

Тут над лесом раздался то ли рык, то ли вой, похожий на стенания заблудших душ. Он шел откуда-то со стороны замка и, как мне показалось, раздался довольно близко. Этот звук всполошил стаю птиц – хлопанье крыльев услышал даже я. Звери в нашей компании тоже насторожились и прислушались, но звук больше не повторился. Только Лимирей продолжала с невозмутимым видом заниматься своими делами.

– Что это? – тихо спросил я у нее.

Лимирей махнула рукой.

– Это же… Не мертвые души? – осторожно спросил я.

Лимирей мотнула головой, но легче мне от этого не стало.

– Или леший развлекается?

Лимирей беззвучно хихикнула и достала лист бумаги.

«Это мой друг. Завтра познакомитесь», —

прочитал я, когда она закончила писать и отдала его мне.

– Это что же за друг, который так воет? – забеспокоился я.

Может, какой дух эхом балуется?.. Они иногда не очень безобидно подшучивают над людьми.

– Как ты все-таки позвала лешего? Я видел, ты окропила кусты кровью, и он пришел. Если это не магия крови, то что? – озадаченно произнес я.

Лимирей задумалась, а затем снова начала писать. Закончив, она протянула мне лист, а сама сняла с костра котелок для варки зелий, чтобы остудить воду. С источниками пресной воды зимой было туго, поэтому приходилось довольствоваться растопленным снегом.

«Может быть. Я не знаю, как это объяснить. Это похоже на касание. Только вместо рук тянется моя кровь. Духи ее чувствуют и откликаются. Летом почти всегда, а зимой иной раз приходится постараться: земля спит и природа тоже. Древень – старый леший. Он и зимой ходит по своим владениям. Иногда нужно много усилий, чтобы протянуть нить крови до духа, иногда не очень, но потом всегда есть хочется. Наверное, потому что я свою кровь расходую».

– Ого, – присвистнул я. – И когда ты поняла, что можешь вот так взывать к духам? Тянуться до них своей кровью?

Я вернул Лимирей лист, чтобы она написала новый ответ.

«Когда подалась в Собиратели. Я подумала, что встреча с первым лешим – это совпадение, но потом, когда я в реке отмывала кровь, откуда-то появился дух воды. Он тоже назвал меня Духом крови и спросил, зачем я вызвала его. Я его тогда отпустила, а потом провела еще пару опытов. В лесах отзывались лешие, ближе к твердыням – духи земли, в реках – духи воды. Только с духами огня я не стала рисковать. Я боюсь огня. Он слишком много у меня отнял».

Я поднял глаза на Лимирей. Взгляд у нее до сих пор был грустный, от костра она отвернулась. Поддавшись порыву, я крепко обнял Лим. Сейчас от нее исходил запах крови, а привычный аромат трав был не в состоянии его перебить.

Я больше ничего не говорил и не спрашивал.

Потушив костер, мы отправились спать, в этот раз под разные ели. Мне как-то не хотелось снова становиться завтраком, а Лимирей не обиделась на мою просьбу спать по разным сторонам: сама прекрасно все понимала.

– Постарайся поспать хотя бы немного, хорошо? – попросил я ее. – И никаких «Энергетиков»!

Лимирей кивнула, только это меня совсем не обнадежило. Я проследил, чтобы она забралась на мягкую лежанку из еловых лап, и только потом лег сам. Завтра мы уже будем в замке.

* * *

Проснулся я поздно. Лимирей сидела у костра и что-то варила, сверяясь с записями в старой книге. Увидев меня, она помахала рукой и вернулась к своим делам. Я почувствовал, что сильно проголодался за ночь.

– Почему не разбудила? – зевнул я. – Давно уже рассвело.

Лимирей указала на ели и изобразила вихрь – началась метель, и смысла прерывать мой сон не было.

Я присел рядом с ней на бревно, достал из рюкзака остывшее мясо оленя, чуть подогрел его и принялся за еду.

– Что варишь? – с любопытством спросил я.

Лимирей указала на страницу с рецептом. Это оказалось какое-то целебное зелье, а в подробности вникать я не стал.

– А до замка нам еще долго добираться? – поинтересовался я.

Она написала на снегу: «Полдня».

Я вздохнул с облечением. Что ж, осталось совсем немного.

Лимирей потребовался еще час, чтобы завершить варку зелья, разлить его по бутылочкам и сделать пробу на мне. Она порезала мою ладонь острым ножом, и от боли на моих глазах тут же выступили слезы, однако зелье, которое Лим тут же втерла в мою кожу, сняло боль, а кровь быстро свернулась. Лимирей извинилась, разведя руками, и перевязала мне ладонь.