скачать книгу бесплатно
– Успокойся, Аллан! Лиам тоже часто рискует своей жизнью. Они с Дженни привыкли к опасности.
– Это совсем другая опасность.
– Замолчи и послушай! – ответила Рея, обнимая меня и прижимая к себе. – Сегодня у нас семейный праздник. Впервые за много лет у тебя есть шанс почувствовать себя частью моего мира. Если ты собираешься все это время развивать свою паранойю, то лучше уходи сейчас.
– Хорошо. – вздохнул я – Постараюсь сегодня быть обычным.
Склонившись к ней, я приподнял ее за подбородок, и наши губы оказались совсем рядом. Мгновение ожидания, я потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она внезапно отклонилась и, ухватив меня за руку, потянула в дом.
– А Даррелл?
– Зачем ему путаться под ногами? Пусть играет во дворе. – отмахнулась Рея.
Она показала мне дом и познакомила с женой своего брата. Она оказалась такой же худощавой и высокой, как Лиам. Однако у нее были рыжеватые волосы и светлая кожа, яркие зеленые глаза и острый носик. На первый взгляд она казалась женщиной стеснительной и скромной. Дженни была домохозяйкой. В данное время она была на восьмом месяце беременности. Лиам утверждал, что его жена, обзаведясь немалым животом, стала еще активнее и проворнее, нежели до беременности.
Рея с братом ушли на кухню заниматься готовкой ужина, а я вызвался помочь Дженни накрыть праздничный стол. Оставшись наедине, я понял, что она не так стеснительна и скромна, как мне показалось на первый взгляд. Порой ее вопросы заставляли меня краснеть.
– Если честно, – сказала она, легко доставая набор новогоднего сервиза из самого нижнего шкафчика комода, – я не думала, что Рея знает кто отец Даррелла.
Я удивленно вскинул брови, глядя на нее обалдевшим взглядом. Это уже было чересчур.
– В смысле, я считаю Рею воспитанной и приличной девушкой. Но у всех бывают «тяжелые времена». – невинно улыбнулась Дженни – Мне казалось, что она просто не хочет говорить правду об отце Даррелла. У моего мужа есть правило: не лезть в чужую жизнь, пока человек сам не захочет о чем-то рассказать. Став его женой, я тоже приняла правило не вмешиваться в чужие жизни, а тем более в жизнь его сестры. Но мне всегда было интересно, зачем.
Она присела на диван, растянувшись на подушках и вытянула ноги перед собой.
– Все в порядке? – поинтересовался я, продолжая возиться со столом.
– Ага. Так бывает у беременных – приливы бодрости и усталости. Одно время я была готова перевернуть весь дом вверх дном в поисках какой-то вещицы, потерянной целую вечность назад. У Реи тоже так было?
– Не знаю. – ответил я и взглянул ей в глаза – Меня не было рядом с ней, когда она носила Даррелла. И когда родила его.
Дженни пожала плечами, словно так и думала.
Я подумал, что она наверняка считает себя человеком, способным «читать» других людей с одного взгляда. Но мне показалось, что дело всего лишь в скуке: домохозяйка, жена военного, которой настолько скучно, что она превращает свою жизнь в «телевизионное мыло».
Напряженное молчание прервал Лиам, принесший жене чай, а мне – бренди. Через несколько минут пришла Рея. В ее руке тоже был стакан с бренди.
– Успели познакомиться? – спросил Лиам, поглаживая руку жены.
– Да.
– Вряд ли такого времени хватит, чтобы достаточно узнать кого-либо. Не говоря уже о том, чтобы узнать Аллана. – очаровательная улыбка просияла на лице Реи.
– Мне этого вполне хватило. – ответила Дженни.
Я залпом выпил почти половину бренди из своего стакана.
– Твой стакан почти пуст. – шепотом заметила Рея – Тебя мучает жажда?
– Да. И у нее весьма определенное имя и милое лицо.
Рея ехидно усмехнулась и погладила меня по плечу.
– Это была ее проверка, милый. – ответила она, похлопывая меня по спине – Пойду, узнаю, прошел ли ты ее.
Под предлогом помочь найти Рее какую-то особенную тарелку, она утащила Дженни на кухню, и мы с Лиамом остались вдвоем. Он обошел праздничный стол, поправил столовые приборы, поставил по центру стола подсвечник, и лишь убедившись, что все стоит идеально симметрично, присел в кресло. Его стакан с бренди все еще был полон. Мой же пустел во второй раз. Я словил на себе несколько любопытных взглядов, и наконец, решил, что пора бы начать разговор.
– Хороший бренди. – начал я с очевидного – Полагаю, не местного производства.
– Нет. Дженни не увлекается собиранием сувениров, а мне всегда хочется привезти ей что-то на память. Так она хотя бы знает, где я был.
– Да, это нелегко – оставлять ее одну.
– Вскоре с ней будет наш сын. Главное, чтобы меня не вызвали прежде, чем он родится. – усмехнулся он и, взглянув на меня, добавил – Иначе Дженни назовет его каким-нибудь дурацким именем.
Мне нечего было ему ответить, и я просто усмехнулся.
– А вы с Реей долго выбирали имя?
– Нет, не выбирали. Я был далеко от нее, и Рея назвала сына сама.
Лиам долго смотрел на меня, изучал взглядом, и я не выдержал.
– Тебя что-то настораживает?
– Ты ведь тот Аллан, который бесследно исчез, когда Рея еще жила в Чикаго?
– Да. Были семейные проблемы, и мне нужно было исчезнуть, чтобы решить их.
– Мафия? – улыбнулся он.
– Нет. Хуже.
Лиам удивленно приподнял бровь, но вопросов задавать не стал.
– А как вы вновь нашли друг друга?
– Наверно, это было чудо. Или судьба. – усмехнулся я. – Никаких фокусов или технологий. Несколько раз обстоятельство разлучали нас, и вновь эти же обстоятельства сводили нас вместе.
– Когда я уезжаю из дома, единственный способ нам с Дженни общаться – это телефон. Когда я не могу ответить на звонок, или не могу брать с собой телефон вообще, моя жена оставляет мне голосовые сообщения. Потом я прослушиваю их раз за разом. Ее голос часто был единственным, что возвращало мне силы и решительность. Однажды я начал думать, что будет, если в этот раз мне не хватит сил вернуться. Что останется после меня, кроме наших сообщений? Но теперь с ней будет наш сын, и Дженни уже будет не так одиноко. Ведь так? – он смотрел на меня глазами, молящими о надежде.
– Наверно. По крайней мере, если я не вернусь, у Реи останутся воспоминания о нас. Боль, конечно, это не уменьшит, но наш сын даст ей смысл жить дальше.
– Значит, не меня одного волнуют такие мысли: что будет, если я не вернусь, что мне делать, если она однажды исчезнет из моей жизни.
– Может быть, вы с Дженни связаны так же, как и я с Реей. Куда бы мы ни стремились – даже в разные концы света – мы всегда оказываемся вдвоем. Наши судьбы связаны чем-то большим, чем простое желание быть вместе. – я словил на себе внимательный взгляд Лиама – Но дело ведь не в работе. Вопрос в том, хватит ли нашей любви к ним, чтобы в следующий раз найти выход из следующей безвыходной ситуации?
– И как, хватает? – немного насмешливо спросил он.
– После таких передряг я люблю ее еще сильнее. Но, очевидно, недостаточно сильно, чтобы принять выбор: она или долг.
– Каждый мужчина, исполняющий свой долг перед страной, обязан быть горд за свою отвагу и честь.
– Возможно, об этом лучше спросить Рею – за что я должен быть горд. – ответил я, прекращая неприятный разговор, – Пойду, проверю, как там Даррелл.
Я отставил пустой стакан на стол, и направился во двор, на ходу надевая куртку. Сегодня мне стоило усилий напоминать себе, каково это – быть человеком, мерзнуть на холоде и бояться простуды.
Когда я вышел на задний двор, Даррелл валялся в снегу. Холодный воздух освежил мысли и снял нарастающее раздражение. А его детская беззаботность навеяла мне спокойствие.
– Делаешь снежного ангела?
– Вряд ли они выглядят так. – приподняв голову, ответил мальчик. Я призадумался и кивнул ему в ответ. «Вряд ли Древние были настолько скромны, что предпочитали серые рясы белым шелкам и золотым поясам». – подумал я ненароком.
– В моей школе не все дети празднуют Рождество. Мама говорила, что это нормально. Мы католики, а есть не католики, которые празднуют другие праздники. И тоже получают подарки.
– Так сказала Рея?
– Ага.
Забавно было это слышать после всего, что она повидала и что я ей рассказал. Не то, чтобы я был против религии – в одно время она спасала жизни алатисам – просто я наделся, что моего сына обойдут все эти предрассудки и клише, особенно после правды, которую я осмелился рассказать его матери.
От размышлений меня оторвал Даррелл, теребивший мой рукав.
– … Хочу оленя. – уловил я обрывок его слов.
Осмотрев двор, прилично засыпанный снегом, несколько мгновений поразмыслив, я понял, что просит у меня сын.
– Помочь тебе слепить оленя из снега? – переспросил я.
– Ага. – Даррелл нахмурился, словно он повторил это, по меньшей мере, уже три раза.
– Без проблем. – улыбнулся я.
Мы лепили снеговиков, оленей и прочих зверей до тех пор, пока на улице не потемнело. От этого гирлянды, сиявшие на доме, разгорелись ещё ярче. А хлопья снега посыпали с неба ещё сильнее.
Рея вышла позвать нас в дом, но внезапно во мне проснулось детское озорство, и я подозвал ее к нам поближе. Она отмахнулась, что и так хорошо видит все, что мы с Дарреллом налепили из снега. Но сын подхватил мою мысль, и тоже стал настойчиво звать маму. Когда она подошла ближе, я потянул ее за руку и повалил в снег. Тут же на нее сверху плюхнулся сын, и они мигом превратились в копошащийся хохочущий снежный комок.
Услышав голос дяди Лиама, Даррелл тут же слез с матери и убежал в дом. А я, вместо того, чтобы помочь Рее встать, лег рядом с ней в снег. Щеки Реи раскраснелись на морозе. В ее голубых глазах отражалось мерцание новогодних огней, и я почувствовал, как вновь утопаю в океане чувств. Я наклонился и поцеловал ее. Она прижалась ко мне.
– Я тебя люблю. – внезапно прошептала она мне на ухо.
– И я тебя. – немного удивленно ответил я.
– Как тебе Лиам и его жена?
– Я понял, что рад, что не был знаком с твоей семьей. А они? Наверно ненавидят меня теперь, как твоя мать?
– Нет. Брат сказал, что ты "хороший парень", а Дженни сказала, что это лучше, чем забеременеть от "какого-то мужика на вечеринке".
– Не обижайся, но именно на вечеринке в клубе ты и познакомилась со мной.
Она усмехнулась.
– Идём ужинать.
Допрос прекратился, и весь ужин прошел спокойно. Когда Даррелл уснул на диване, обхватив руками подушку с праздничной ёлкой, я собрался уходить.
Рея вышла со мной на крыльцо, чтобы попрощаться. В руке она держала булавку с украшением на ней в виде веселого оленя. Я улыбнулся, увидев его, и Рея протянула мне булавку.
– Зачем? Ты ведь знаешь…
– Знаю. Но я живу в этом мире. А здесь правда иная. – ответила она, прикалывая оленя на манжету моей куртки.
– Спасибо, что порадовал сына.
– Я буду думать о вас.
Она усмехнулась.
– Я знаю.
Вновь наши губы соединились в поцелуе, и мне очень захотелось, чтобы в этом моменте время навсегда застыло. Все было неважно, когда она касалась моих губ своими. И вся Вселенная замирала, пока ее пальцы терялись в моих волосах.
– Возвращайся. Я буду ждать. – сказала она мне вслед, когда я почти скрылся в снежной метели.
7
В воздухе пахло весной. Деревья еще стояли лысыми, местами лежал вяло тающий снег – весна была поздней в этом году – холодная земля не предвещала ни единой зеленой травинки. Но в воздухе уже витало то самое «нечто», теплое и сладкое, пробуждающее все вокруг – птиц, деревья, растения, солнце и небо.
С приходом весны люди тоже словно возвращаются к жизни. Оживляется природа, лучи солнца согревают тело – жизни людей тоже оживляются, и они начинают больше действовать, совершать больше ошибок входя в раж от пришедшего весеннего тепла, от чего и в жизни алатисов становится тоже больше забот.
Эта весна ознаменовалась тем, что несколько корпораций восстало против Абсорбс Глобал Индастри.
Невиданная храбрость и в то же время глупость. Некий Эрик Харпер заявил на всю страну о том, что он раскрыл коварный замысел правительства. Этот смельчак выяснил, что Абсорбс влияет на экономическое неблагополучие в определенной сфере, создавая благоприятные условия для банкротства многих крупных компаний, которые могут представлять опасность либо интерес для Абсорбс. После чего все компании, что прежде стоили миллиарды, а теперь оказались на грани банкротства, скупает огромная корпорация, становясь монополистами в этой сфере. И затем, когда все контракты закрыты, все налаживается в экономике региона. К сожалению, он не знал, что именно за корпорация дергает за ниточки в правительстве и контролирует всю экономику страны. Более того, он даже не догадывался о том, что это все происходит на мировом уровне.
Эрик Харпер мог лишь высказать предположения о том, кто были эти люди, но он это делал настолько уверенно, что его предположения очень заинтересовали прессу, и над Абсорбс Глобал Индастри повисла угроза разоблачения.
Братство поначалу соблюдала нейтралитет, не вмешиваясь в ход событий. Но когда владельцы других компаний – соратники Харпера, поддерживавшие его предположения – стали бесследно исчезать из собственных домов, мы обязаны были вмешаться. Абсорбс Индастри действовало молниеносно. На протяжении двух месяцев осталось всего несколько человек, что продолжали поддерживать Харпера. Но это его не испугало. Он еще громче и активней стал кричать на телевиденье и в сети об этом.
Казалось – вот-вот Абсорбс будет раскрыта. Но вдруг все умолкло. Соратники Эрика Харпера испугались, молчание СМИ купили, убийства забыли. Он остался один. Но Абсорбс Глобал Индастри так просто не забывает ничего и никому не прощает такой дерзости.
Спустя некоторое время братство узнало, что персональный помощник Харпера, его приближенный, Майкл Лив, вступил в сотрудничество с Максвеллом. Лив был молодым и амбициозным профессионалом, эгоистичным и нескромным в вопросах, касающихся личной выгоды. Внешне он напоминал греческого бога – высокий, широкоплечий, с крепким телосложением, гривой золотых локонов, греческим носом и широкими скулами, тонкими губами и пронзительным взглядом. И характером, и коварством он так же ничем не уступал Зевсу или Гермесу.
Я не мог оставить Харпера в беде. Глава семейства, отец троих детей и примерный муж, выдающийся бизнесмен, сам построивший свой бизнес – во всем он был безукоризненным. Один из немногих оставшихся представителей человеческого благородства, которого Абсорбс собиралось убить.
Накануне Пасхи Эрик Харпер сообщил своему помощнику о том, что собирается провести праздник в своем загородном доме на берегу озера. В помощнике на праздники он не нуждался, и собирался сам везти семью туда на собственном автомобиле по трассе, проходившей через густой лес. Было ясно, что этот шанс Абсорбс Глобал Индастри не упустит.
Однако за два дня до отъезда, Харперу неожиданно поступило бизнес-предложение от потенциального партнера на севере страны. Харпер и Лив незамедлительно вылетели в Нью-Йорк. Но что для Харпера выглядело как удачное предложение, для меня было похоже на ловушку. Проанализировав всю имеющуюся информацию, совет Старейшин решил проследить за Эриком Харпером и его помощником во время визита в Нью-Йорк. Оценив свои возможности случайно увидится с Реей, или (если удастся) даже навестить ее, я вызвался сам отправиться на задание. В паре со мной отправилась Агнесс – молодая послушница, недавно ставшая воином Алатис. Белокурая красавица с темными глазами, тонкой фигурой и длинными ногами, двадцати шести лет. Умная, ловкая и веселая, мечтательная, как для своего возраста и невероятно изящная. Для нее это был отличный шанс получить хороший опыт слежки и в то же время увидеть новые города.
