Самый лучший апокалипсис

– Д-да, – жалобно всхлипнул запуганный вусмерть паренек. – Ч-что надо?

– Бежишь сейчас к кинотеатру и ждешь меня там. По пути трубу какую раздобудь или арматуры кусок, палку можно покрепче. Понял?

Получив в ответ поспешный кивок, я продолжил:

– Никакой помощи не просишь, ни с кем не разговариваешь, стоишь, ждешь остальных.

– Ос-стальных? – удивленно проблеял мажор.

– Да, остальных «охотников за беглым зеком», – уточнил я, давая понять о ком идет речь. – Ждете меня все напротив «Фотолюкса» и без фокусов. Когда приду, скажу, что дальше делать. Если тебя на месте не окажется, ну, ты понял. Всё, двигай отсюда.

Проследив как мажор скрылся за ближайшим поворотом, я подошел к его полуобморочной спутнице. Таня, вроде бы.

– Просыпайся, – похлопал девушку по щекам.

Неподвижное тело дернулось, приходя в сознание, встрепенулось, ворочая по сторонам округлившимися глазами.

– Ну что, поймали беглого зека? – задал я риторический вопрос, присаживаясь рядом.

Эта Таня, как и её сбежавший брат, в данный момент ютилась в детском паровозике. Только в отличие от прошлого товарища, была одета и вела себя не в пример наглее:

– Да ты в курсе кто наш оте… – сходу врубила борзометр девушка, не успев толком оклематься.

– Смотри сюда, – перебил я говорящую, продемонстрировал приличных размеров штопор, весь в крови и немного погнутый. – Узнаешь?

Этот винный штопор я нашел у девицы в кармане. Думаю, использовать она его собиралась в качестве эдакой заточки.

– Узнаю, и че? – задали мне вопрос.

– Ты его полицейскому в лоб с какой целью закрутила? – поинтересовался я у папиной дочки. – Я запарился его обратно выкручивать.

– Ч-что… в какой ещё лоб? – задрожали губы у пигалицы. – Я ничего такого не делала.

– Смотри сюда, – вытащил я из кармана телефон, демонстрируя очередные фото. – Вот ты, вот полицейский, а вот штопор у него в лобешнике.

Я эти фотки заколебался делать, честно говоря. Пришлось снять труп выдры с качелей, потом усадить на него девицу, найти на очередной помойке ветку, чтобы подпереть её бессознательное тело. А закручивать штопор мертвяку в лоб так вообще. Хруст до сих пор в ушах стоит.

– Н-н-н…но я этого не делала… – промямлила враз побелевшая пигалица.

– А судя по фото, делала, – пожал я плечами, вытащил из нагрудного кармана то самое удостоверение патрульного, продемонстрировал девушке. – А это ксива убитого, теперь на ней твои отпечатки.

На ней реально её отпечатки. Я на всякий случай подстраховался.

– Мой папа полковник… – проблеяла в ответ мажорка, больше не в силах вести беседу.

– Я сам полковник, не волнуйся, – продемонстрировал я погоны бушлата.

Предоставив девушке ещё минуту на самобичевание, поднялся, спрятал окровавленный штопор и ксиву обратно по карманам, заговорил:

– В общем, слушай. Бежишь сейчас к кинотеатру и ждешь меня там. По пути ищешь какую трубу потяжелее или палку потолще, поняла? Ни с кем не разговариваешь, на вопросы не отвечаешь, ждешь остальных своих подельников, ясно? Твой телефон и улики временно у меня. Приду, отдам. Но если возле кинотеатра тебя не окажется – фотографии тут же отправляются на всеобщее обозрение, а вещдоки в РОВД. Всё ясно? Теперь беги отсюда.

Папина дочка рванула в указанном направлении, а я вытащил телефон из кармана. Мобильник уже несколько раз вибрировал, настойчиво требуя к себе внимания, так что я поднялся, закутался в теплый воротник бушлата и двинул к следующей точке своего маршрута, на ходу поглядывая в экран телефона. В статусах вновь прибавилось и теперь мой профиль незеррилм пополнился короткой строчкой «манипулятор». Очевидно, низкополигональная морда оценила мои способности к управлению чужой волей, соответствующе наградив. Я, в общем-то, не возражал, профиль закрыл и щелкнул кнопку виртуальной карты нашего города – рассчитывал глянуть не прибавилось ли с новым тегом какого задания. Однако первое, что бросилось в глаза, призывно моргающая иконка с пометкой «снежный человек». Магазин «Полярник» вновь зашевелился.

Заинтригованный, я внимательно прочитал скупое описание задания. Как и в случае с отставным воякой, незеррилм особо не вдавался в подробности, предлагал устранить «сильного человеческого лидера» и вновь обещал сдвоенную награду – один процент скидок, да бонусные «вариативно». На выполнение задания отводилось чуть более часа, метка располагалась на другом конце города, а за покупку дополнительной информации низкополигональная морда требовала с меня очередные тысячу очков. Но так как оба телефона несостоявшихся охотников за головами были в кармане, проблем с виртуальной валютой я не испытывал. Расплатившись чужими средствами, удалил с обоих мобильников незеррилм, получил вожделенные два процента скидок в «Полярнике» и пару дополнительных строчек текста к интересующему меня заданию. Сразу же стало понятно, что в этот раз моей целью, внезапно, является «глава культистов», звать его «отец Виктор» и рядом с ним «присутствует охрана». В любое другое время я бы знатно распереживался, учитывая последнее, но сейчас – по барабану. Я в любом случае не успеваю и бросать ради «Полярника» задуманное с «Фотолюксом» не собираюсь.

Уже настроившись выключать телефон, решил на всякий случай проверить форум. Мало ли, вдруг отец Виктор не лыком шит и сейчас где-нибудь на просторах незеррилм проповедует за небесную власть, да вербует набожные умы под святое знамя. Под маркой надвигающегося апокалипсиса так сказать. За углом очередной панельки я свернул в ближайший подъезд, закурил и бегло пролистал форум. Как в воду глядел. Нужная тема отыскалась на четвертой странице, называлась она «СУДНЫЙ ДЕНЬ НАСТАЛ!!1!11», модерировалась неким _Виктор_FallenAngel_99 и имела хештеги #holybrothers, #angelvictor99, #bigdaddycoming. Я аж сигаретным дымом подавился, читая. Во культист дает.

Щелкнув заголовок, открыл страницу, пробежал глазами содержимое. Суть её сводилась к увещеваниям о надвигающемся конце времен, необходимости сплотиться «роду людскому» и призыву как можно скорее пополнять «святое братство». Собственно, всем заинтересованным предлагалось срочно явиться по энному адресу, побыстрей получить комплект необходимых вещей, пройти обряд, да расписаться в своей верности. Расписываться, к слову, необходимо ручкой и на бумаге. За эту сущую мелочь каждому новоявленному «сыну божьему» обещалось забронированное место в раю, цель в жизни и конкретно в грядущем апокалипсисе, личный псалтырь, крестик, мини-кадило и чудную шапку. Прикольная, кстати. Миссией святого братства было ни много ни мало «защита веры в час смуты» и «борьба с порождениями ада», но в чем конкретно будет заключаться борьба и как выглядят порождения ада не уточнялось. Народ отцу Виктору неистово верил, на конкретику плевал и единственное, что его интересовало – можно ли приводить с собой внука и внучку.

Я закурил ещё одну, соображая, вновь полистал страницу. Убедившись, что глава культистов онлайн, подумал, пожал плечами, да и написал проповеднику на форум. В своем сообщении заявил, что обнаружил во дворе своего дома двух его «сынов божьих», выглядят они странно, спать не дают, шумят и в детском паровозике. На вопросы мои и моих соседей не отвечают, бубнят, бледные на вид и всё поминают добрым словом «почитаемого отца Виктора и владыку нашего Антихриста». Молитва их не берет, на «аминь» рычат и грызут дверцы паровозика, а когда Феофан Гаврилыч, дворник наш, им крест показал, они и вовсе без сознания попадали. В подтверждение сказанного я скинул фото тех самых мажоров, без сознания и с закатившимися глазами, благо пару групповых снимков у меня имелось. Убедившись, что лента сообщений внезапно остановилась, а отец Виктор то печатает, то не печатает, вырубил телефон и двинул дальше во дворы.

В первой из контрольных точек оказалось слишком много народа (отряд поимки «беглого зека» в количестве пяти человек), во второй сумасшедшая журналистка уже снимала репортаж возле трупа выдры-полицейского, а в третьей негромко переговаривалось двое крепких ребят, грозные на вид. Я двинул к незнакомцам, аккуратно ступая. Тихо подошел, замер. Вытащив из кармана ИЖ, постоял пару секунд, слушая диалог:

– Надо Павлу звонить, рассказывать. Этот чел псих какой-то, столько ментов поубивать.

– У меня пистолет, успокойся. Сейчас найдем его и конец истории. Он же где-то тут ошивается, полюбому.

– Руки за голову, – подал я голос из-за спин говорящих. – Стоим не двигаемся, не кричим, ко мне оба повернулись. Медленно, или стреляю.

Парни замерли деревянными болванчиками, замолчали, медленно повернулись, будто оловянные солдатики. Заприметив в моей руке пистолет, изменились в лице, глянули на меня со страхом в глазах.

– Спокойно, мужик, – попытался вести беседу тот, что якобы с пистолетом, – не стреляй. Давай всё обсудим.

– Давай, – согласился я. – Полезайте в паровозик.

Я указал дулом пистолета на детский паровозик, такой же, как и предыдущий. На этих игровых площадках они все одинаковые.

– Живее, – поторопил я растерявшихся мордоворотов. – Время не резиновое.

Отобрав у парней пистолет и телефоны, врезал обоим фомкой по котелку и принялся за дело. Работал максимально быстро и уложился в десять минут. Ко всему прочему, разул одного из парней и снял утепленный жилет-разгрузку со второго. Мои зимние ботинки уже старые, поношенные, а тут новенькие берцы, высокие, утепленные. Не удержался. Ещё и жилетка под бушлатом идеально сидит. Куртка моя постоянно в рукавах собиралась, топорщилась, а теперь абсолютный комфорт.

– Просыпайся, – хлопнул я по щекам первого из моих загадочных преследователей.

– Ну всё, скотина… ну всё! – тут же взял темп верзила. – Я те говорю, попал ты! Рожу твою я запомнил!

– Молодец, – похвалил я говорящего, вытащил из кармана свой телефон, разблокировал. – Только скажи, ты зачем себе так лицо изрисовал?

Наблюдая за округлившиеся глазами мордоворота, продемонстрировал ему фотографии.

– Узнаешь? Это ты. Вылитый Джокер. Всё лицо себе кровью вымазал, шеврон зубами держишь, с мертвым патрульным обнимаешься.

Я вытащил из кармана тот самый шеврон, что пару минут назад пихал бесчувственному бугаю в зубы и валял в крови убитой выдры.

– Значит, вы группа «Запад»? – задумчиво прочитал с картонки. – Это вам Павел название придумал, или судья? Можешь не отвечать.

Наблюдая как удивленно вытягивается лицо мордоворота, я сунул шеврон обратно в карман:

– Слушай внимательно, не перебивай. На шевроне твои отпечатки и кровь убитого. У меня в телефоне твои фото с окровавленной рожей и полицейским в обнимку. Один клик – и ты звезда интернета. Понял? Отлично. Сейчас бежишь к кинотеатру и ждешь меня там. По пути ищешь палку покрепче или кусок трубы потяжелее. Ни с кем не разговариваешь, на вопросы не отвечаешь, ждешь меня. Если я приду, а тебя там нет – весь город узнает про тебя, про Павла и про странную группу «Запад». Такую про вас историю сочиню – любой сектант обзавидуется. Понял? А теперь беги отсюда.

– А… ботинки? – пугливо переспросил амбал, выбираясь из паровозика.

– Без ботинок беги, – направил я в него дуло пистолета. – Быстрей добежишь.

Голые пятки скрылись за углом здания, а я принялся за ментальную обработку второго бугая. Всё повторилось ровно по тому же сценарию, разве что фотографии отличались. Напарнику босого я сделал селфи с участием трофейного уха сбежавшей выдры – засунул ему в зубы. Прикольно вышло. Закончив с импровизацией, да отправив мордоворота к «Фотолюксу», вновь двинул по маршруту. Задержавшись у очередного подъезда, включил телефон, прикурил и развернул форум. Решил проверить как там отец Виктор и рекрутинг в стан «сынов божьих»

Реакция главного культиста на мою провокацию была ожидаемой: фотографии проповедник не признавал, народ убеждал в происходящее не верить и сохранять спокойствие, а от меня окольными путями допытывался адрес. Я на что-то большее даже не рассчитывал, адрес пока не называл и спокойно вывалил на форум следующую порцию фотографий.

Загрузив веселые селфи мордоворотов, завел старую пластинку. Рассказал, что Феофан Гаврилыч дядька у нас мировой, не лыком шит и уже весь дом на уши поднял, лично каждого обзвонил, да в соседний двор отправил. Проверить, а то мало ли чего. Вот как знал мужик, где «братьев божьих» искать надо. И ведь, что главное-то, нашел! Опять в паровозике. Сидят, бормочут чего-то, антихриста добрым словом поминают. Тамара Паллна наша, со второго подъезда которая, так и вовсе – внуков своих пропащих в этих двоих признала. Бабка то уже думала, того, сгинули. Ушли в «божье воинство» и с тех пор ни слуху ни духу. А тут нате вам, сидят, воют в мороз, рожу себе кровью разукрасили, из паровозика силком не вытащить. Паллна это дело как увидала – чуть кандратий старую не взял, еле откачали. Мы, понятное дело, тут же полицейского позвали. Да толку-то? «Сыны божьи» ему откусили ухо. Лежит теперь, не шевелится, на мертвеца похож. Благо дворник не растерялся и метлой этих двоих по башке приголубил. Она у него тяжелая, добротная, черенок осиновый. В общем, ситуация жутко странная, народ взволнован. Что дальше делать непонятно, но Феофан Гаврилыч решительно настроен и наш и соседний двор в ружье подымать. Он пока за новым черенком ушел, а мы тут всем домом стоим, совещаемся, чудотворными молитвами полицейского оживить пытаемся. А вдруг?

Я прекратил печатать. Убедившись, что форум резко притих и уже начинает потихоньку задавать неудобные вопросы отцу Виктору, вырубил телефон, потопал к следующей точке. Приближаясь к нужному двору, услышал надрывный, истеричный плач, звуки странной возни и глухих ударов, тяжелый матерный бубнеж и старушечьи причитания. Вырулив из-за угла очередной многоэтажки, увидел интересную картину: с разбитым носом и порванной курткой, в снегу сидела смазливая дуреха, выла как не в себя. Рядом валялся без чувств какой-то парень, хиповатой наружности и тоже с разбитым носом. Третьего из их компании прямо сейчас мордовал бугай из «западных», методично утрамбовывая в несчастного свои увесистые плюхи. Вокруг всего этого дела носилась крикливая бабка, в трех шубах и с тростью, охала, ахала, кляла бугая на чем свет стоит и отпевала молитвы «ни за что убиенному хлопчику» – мертвой выдре. Сам же полицейский (его труп) почему-то валялся в снегу изрядно потоптанный. Видать, зацепило потасовкой.

Я быстрым шагом приблизился к суматохе, вытащил из кармана пистолет. Пигалица с разбитым носом было радостно всхлипнула, заприметив меня, но уже в следующую секунду испуганно ойкнула – небось разглядела кто навстречу идет.

– Отпусти его, – повел я дулом пистолета, вынуждая мордоворота бросить в снег недобитого охотника за головами. – И без резких движений.

– Ох, слава тебе Господи, вовремя-то как! – заприметила меня бабка, бросилась навстречу, радостно причитая. – Служивый, соколик, золотце моё! На тебя вся надежда! Стращай, стращай этих неугомонных, а я побегу звонить в полицию! Святые угодники, подумать только – убили хлопчика ни за что, и дальше друг друга мордуют! Вот, нелюди! А эта, пигалица! Тоже хороша! Нет бы скорую вызвать – так она в драку полезла! Где же это видано?!

Вообще-то выдру убил я, ну да ладно. Не рассказывать же сейчас об этом. Ну а что касается происходящего, то на лицо конфликт интересов – охотники за головами не сошлись во мнении с мордоворотами Павла. Видать, не договорились кому «беглый зек» достанется.

– Замри, старая, – навел я дуло пистолета теперь уже на бабку. – Без резких движений.

– Ты чего это удумал, соколик?! – охнула пенсионерка, схватилась за сердце. – Попутал что ли? Батюшки, что творится! Я-то, я-то здесь при чем?! Акстись, молодчик!

На мой взгляд нормально я всё «удумал». Не нравится мне эта бабка, сильно резвая какая-то. И вообще, не доверяю я пенсионерам. Особенно, в шесть утра возле трупа. Я требовательно повел пистолетом, намекая дурёхе с разбитым носом подниматься, перевел дуло обратно на бабку:

– В рядок все построились, быстро. И ты, старая. Становись ближе к этой троице.

– Милок, пощади! – тут же рухнула в снег пенсионерка, бросила клюку, вновь схватилась за сердце. – Помилуй старую! Помру же сейчас, ей богу помру! Не бери грех на душу, не мучай бабушку!

Я оттянул затвор, досылая пулю в ствол пистолета, шагнул к конвульсивно-дергающейся в снегу старухе:

– Поднимайся, – предупредил пенсионерку. – Или прострелю колено.

– Ах ты, ирод окаянный! – вскочила старая на ноги, будто и не помирала секунду назад. – Будь ты проклят, иудей несчастный! Чтоб тебя черти в пекло утащили!

– Тихо, – шикнул я на неугомонную бабку, покрутил головой, оглядываясь.

Слишком много света в окружающих нас панельках, видны многочисленные силуэты в окнах. Народ, взбудораженный крикливой старухой, проснулся, соображает чего во дворе происходит. За этим снегопадом, конечно, поди попробуй разглядеть. Но, тем не менее.

– В какой стороне городская больница? – задал я вопрос, вспоминая где ещё видел железный паровозик.

– Туда, – впервые заговорил жертва мордоворота, указал кровоточащим носом направление, облегченно вздохнул.

Они что, думают я их в медпункт поведу?

– Точно! А я-то старая, не поняла сразу! – резко повеселела бабка, радостно всплеснула руками. – Всё гадала, чего это он удумал, ирод окаянный! Ты ж мой соколик, напугал старую! Но оно и правильно! К порядку всех сперва надо, к порядку! Как в армии!

– Поднимайте полицейского и двинули, – махнул я пистолетом, призывая к действию.

– Ты пока давай, муштруй их тут, – засобиралась старуха, подхватила клюку из снега, поправила на себе тельняшки меховые. – Пусть хлопчика в больницу тянут, авось жив ещё. А я домой побегу, вызову полицию, да невестке позвоню. Она у меня в ФСБ работает и этих гавриков на чистую воду быстро выведет! А тебе, служивый, за медаль похлопочет!

– За ногу его бери, – притормозил я пенсионерку, указывая ей пистолетом на труп полицейского. –  Живее, время не резиновое.

– Ах ты, ирод окаянный! – вновь было завела пластинку изворотливая бабка, но в считанные секунды сменила репертуар и подхватила труп за левую ногу. – Ну, шевелитесь, убивцы! Чего встали?! Тащи полицейского куда сказано.

Повезло старухе, вовремя одумалась. Я уже практически вдавил гашетку. Четверка моих пленников подхватила за руки-ноги мертвого псевдо-полицейского и под заунывный скулеж дурехи с разбитым носом потянула труп в сторону больницы. Я между тем удалил незеррилм с телефона бессознательного хипстера, получил заветный, десятый процент скидок в магазине «Полярник», знаковые минус восемь репутации от низкополигональной морды и статус «Отступник» в личном профиле. Читать и разбираться, что бы это всё означало, не было времени, так что я сунул мобильник в карман и двинул за процессией.

Проплутав десяток минут между высоток, наша компания вышла к заветной площадке, аккурат напротив больницы. Не то чтобы она была совсем рядом, но окна приемного покоя отчетливо виднелись вдали. По традиции усадив мертвого в качели, да запихнув охотников по мою душу в паровозик, принялся за дело: прошелся фомкой по головам, позабирал телефоны, пустил трупу кровь и устроил акт изобразительного искусства. Пронырливую бабку к этому делу тоже припахал, заставил рисовать на бессознательных лицах стигматы, пентаграммы и прочую сатанистскую ересь. Всё это время старуха без остановки меня проклинала, запугивала, угрожала ФСБ-невесткой, предпринимала попытки изобразить сердечный приступ, но дело делала. Как результат – управились за какие-то пять минут, и даже бабка под конец работ довольно крякнула, одобрительно поглядывая на рожу собственноручно размалеванного мордоворота.

Тем временем, я убрал пистолет, вытащил из кармана скомканные наличные – половина чужой заначки из обледенелой пельменной.

– Старая, ты заработать не хочешь? – повернулся я к пенсионерке, продолжающей разглядывать кровавые художества.

Старуха было гневно вдохнула, собираясь меня в очередной раз проклянуть, но увидав демонстрируемую кипу мятых банкнот, резко выдохнула, быстро спросила:

– А чего требуется?

Я достал мобильник, сфотографировал троицу бессознательных и скомпоновал все фотографии за эту ночь в один архив. Подписав всё это дело, выгрузил на флешку и вытащил последнюю из телефона.

– Найдешь журналистку, – я мотнул головой себе за спину. – Она где-то в соседних дворах ошивается.

– Расскажешь ей всё и отдашь это, – вручил я пенсионерке тот самый окровавленный шеврон «западных» и флешку.

– А чего рассказывать-то, соколик? – заговорщицки шепнула старуха, забирая у меня компромат и кипу наличных. – Может, надо чего конкретного рассказать?

Бабка выразительно глянула на размалеванных головорезов в паровозике.

– Расскажи, как было, – пожал я плечами.

Мне, в принципе, пофиг чего она там насочиняет. Журналистка все равно сочинит в два раза круче. Главное, чтобы наводка с шевроном сработала.

– Ну, тогда я пошла? – развернулась старуха, шустро двинула обратно во дворы.

Поглядывая в спину удаляющейся пенсионерке, я неожиданно спохватился:

– А ну стой!

– Чего ещё?! – как ужаленная, подскочила бабка.

– Сигареты есть? – подошел я, демонстрируя собственную пустую пачку «NZ».

– Есть, – хмыкнула пенсионерка, полезла в свои шубы-телогрейки и мгновение спустя протянула мне жутко дорогущие «Captain Black». – Бери одну, покурим.

Я молча закурил, разглядывая эту полную загадок бабку, выдохнул сизый дым, размышляя.

– На вот, – сунул я пенсионерке вторую половину мятых купюр. Подумав, достал из кармана ворованные кредитки, отдал старухе. – И это тоже.

– Краденые? – внимательно глянула на меня пенсионерка.

– Да, – не стал я лукавить. – Умеешь пользоваться?

– Разберусь, – хекнула бабка, – не впервой.

Я лишь удивленно покачал головой.

– Всё доставлю этой твоей журналистке, соколик, – заверила меня старуха. – И расскажу… как было!

На последнем слове бабка как-то странно на меня посмотрела, широко улыбнулась, полыхая нечеловеческим блеском из своих внимательных глаз. И только я было подумал об очередном повстречавшемся на моем пути порождении незеррилм, как старухи и след простыл. Да уж… Кажется, кого-то в самом деле сегодня ждет шок-контент. Страшно подумать чего там нарассказывает эта… это создание журналистке.

Я затушил окурок, вернулся к жертвам моего изобразительного искусства. Проделав нехитрые манипуляции с личными вещами бессознательных и трупом полицейского, разбудил бедолаг, объяснил им стандартный расклад, после чего отправил к «Фотолюксу». Воспользовавшись телефоном смазливой дурехи, вновь спутал карты охотникам за головами – сфотографировал переодетого в свой бушлат мертвяка и отправил на форум. В сообщении указал реальные координаты и клятвенно заверил, что на фото «беглый зек, которого мы ищем». А потому срочно приходите, помогайте, ибо «я одна с ним не справлюсь». Убедившись, что наживку заметили, закрыл одну страницу и открыл вторую – с отцом Виктором и его воинством.

Дела у проповедника стремительно шли по наклонной. Глава культистов все ещё брыкался и доказывал собственную святость и непорочность, но народ уже требовал вернуть внуков и внучек, угрожал отцу Виктору полицией, если тот не поторопится, и все допытывался от последнего что за паровозик такой постоянно фигурирует на снимках. Проповедник на подобные запросы отвечал резко и в матерной форме, связь между его «божьим воинством» и «сраным паровозиком» отрицал, злился и обещал меня найти и покарать настолько грубо, что святой инквизиции в её лучшие годы даже не снилось. Все эти угрозы, признаться, действовали, «грубые наказания» пугали своей неопределенностью и рабочими методиками, а потому я быстро вывалил на всеобщее обозрение очередные фото и сразу перешел к делу. Форум тут же притих в ожидании подробностей, отец Виктор посы́пал капс-локом и проклятиями, а я завел старую шарманку с участием Феофана Гаврилыча.

Рассказал, что дело швах и нужно срочно вызывать вирусологов, эпидемиологов, авиацию и бригаду экзорцистов. Народ в панике. У всех, кто контактировал с «сынами божьими» внезапно пошла носом кровь, на лице проявились странные синяки и повредился рассудок. Тамара Паллна наша, так и вовсе, взвыла нечеловеческим голосом, внезапно ухватила мертвеца за ноги, да вместе с другими прокаженными потянула труп полицейского в неизвестном направлении. Я аж кадило из рук выронил, наблюдая за происходящим. В подтверждение сказанного, предъявил фотографию, где пронырливая бабка и компания головорезов темными дворами тащат за ноги дохлую выдру. Кадр получился мрачноватый, жуткий – на кого ни глянь, то кровь из носа хлещет, глаза навыкате, рожи перекошены. Загадочная старуха вообще с высунутым языком и вздувшимися венами на лбу, словно животворный крест в подземное царство затянуть пытается. Но мы эту компашку перехватили и мертвого полицейского из лап культистов спасли. Феофан Гаврилыч с бригадой вооруженных дворников настиг Тамару Паллну у детской площадки. Прокаженные в железный паровозик запрыгнули и пыталась на этой «священной колеснице» скрыться с места преступления. Сделать мы этого им, разумеется, не позволили.