Самый лучший апокалипсис

– … и некроманту дозвонился. Вокруг всё сразу померкло, трупным жиром запахло, тряпками больничными, тухлятиной. А потом одна из стен пропала и в комнату настоящий некромант зашел. Настоящий некромант, представляешь?! Я думал, они все сдохли лет семьсот назад, а тут нате вам. Сутулый сразу попытался бежать, да поздно уже было. Чем там всё закончилось неизвестно, но стаю эту больше никто не видел. Я в такую историю, понятно дело, не поверил и снова эту выдру покусал. Подумал, нажралась иридиевых проводов и теперь чушь городит. А может, глубоко в тумане бродила и вобулярный клоп мозги высушил. Выходит, зря покусал.

– Выходит, зря… – я заторможено кивнул, переваривая услышанное.

Ещё десяток секунд я смотрел на затихшую выдру, что окончательно умолкла и с тревогой в глазах поглядывала на телефон в моей руке, после чего убрал мобильник. Ну нафиг.

– Ты сыча в каком подвале оставил? По какому адресу? – задал я вопрос напоследок, настраиваясь прирезать зубатое порождение.

– Понятия не имею. Я ваши каракули дурацкие не изучаю и местными телесистемами не интересуюсь, в отличие от клановых выдр. Я же не тупой, столько времени впустую тратить.

– Дом хоть как выглядел? – я устало вздохнул. – Примечательное что-нибудь рядом было? Памятник какой, деревья?

Выдра было задумалась, но уже в следующую секунду окинула меня пренебрежительно-сочувствующим взглядом:

– Человечина, я тебе сразу говорю, даже сидючи в заколоченном подвале, сыч тебя быстро на тот свет отправит. Оглянуться не успеешь, как жалом в хребет получишь. Оно у них тонкое, гибкое, в любую щель пролезет. Ночью так вообще хрен заметишь. Один укол – и мозги в кашу. А если уж повезет, и жив остался, то ещё полдня потом болванчиком ходить будешь, народ смешить. Себя-то ужаленный в этот момент за адекватного воспринимает, а со стороны поглядеть – идиот идиотом. Что не спросишь – херню всякую с умным видом балаболит, а главное, уверенно так. Понял? Сыч тебе не шутка, тут особая сноровка надо, мозги!

– То ли дело ты, – с пониманием протянул я. – Сразу видно, спец, каких поискать.

– А ты умнее, чем кажешься, человечина, – одобрительно хмыкнула сутулая собака.

Я лишь обреченно покачал головой, поражаясь безграничному самомнению некоторых товарищей.

– Короче, выдра, – я надавил тесаком. – Ты где сыча запер? Вспоминай адрес, как здание выглядело, приметы, координаты.

Откровение псевдо-полицейскому далось с большим трудом. Фыркнув что-то злобное и нечленораздельное, пленная собака с явной неохотой проговорила:

– В подкладке воротника бумажка зашита, там всё намалевано. И дом, и подвал, и… всё остальное.

Мне даже любопытно стало чего такого «остального» могла нарисовать выдра в своей бумажке. Я потянулся к чужому воротнику, нащупал припрятанный в подкладке листок, собирался срезать нитки и вытащить заначку, как все пошло наперекосяк. Не успел я сообразить, как сутулая собака открыла рот, сложила губы трубочкой и зарядила мне в лицо слюной. Залп был точно из водяного пистолета и пришелся ровно промеж глаз, заставив меня взвыть от боли. Пекло̍ просто адски.

– Тупой Индиана Джонс! – радостно заголосила гадина, молниеносно опрокидывая меня на землю. – Вот ты и попался!

В следующую секунду я окончательно полетел на спину, мобильник был выбит из рук, а выдра попытались стащить рецепт из внутреннего кармана моего бушлата. Я взмахнул ножом, защищаясь. Бил наотмашь, так как ничерта не видно. Глаза словно кислотой зали̍ло. Лезвие тесака шкрябнуло о лысую башку нападавшего, тут же раздался наполненный болью скулеж, а чужие зубы цапнули меня за руку. Теперь уже я взвыл, будто раненный пес, но пальцы не разжал. Выронить нож означало попрощаться с жизнью. Выдра поняла безрезультативность своих потуг и попыталась перегрызть мне горло.

– Кранты тебе, человечина! – злобно прошипело над самым ухом, после чего последовала попытка укусить и глухой удар – я собственным лбом врезал собаке по зубам. – Гадский Индиана Джонс!!

Наша возня продолжалась ещё десяток секунд: я брыкался как мог и вслепую махал тесаком, выдра меня то душила, то норовила укусить, то пронзительно скулила, получая колото-резаные ножевые. Точку в этом противостоянии поставила моя собственная фомка – верная железяка предательски опустилась на мою голову. В глазах окончательно потемнело, сознание поплыло, я из последних сил ухватился за воротник сутулой собаки. Тут же послышался треск рвущейся ткани, хруст снега под чужими ногами и затихающий вдали голос:

– Бабосики!!

Судя по радостным воплям, меня только что «ограбежили». Я сунул руку за пазуху, проверяя. Внутренний карман бушлата отсутствовал – гадская собака вырвала его вместе с нитками. Матерясь как сапожник, нащупал в снегу свой телефон, подобрал. Практически вслепую, ползая на четвереньках, отыскал нож и фомку, после чего разогнулся и пьяной походкой поплелся к спасительному подъезду. Слезы лились ручьем, рожа стремительно пухла, кровоточила рука, а счастливое «БАБОСИКИ!!» все ещё доносилось двумя кварталами дальше.

В нужный подъезд я зашел лишь с третьей попытки. Подхватил рюкзак, проковылял на второй этаж и уселся возле разбитого окна. Сразу же выудил из сумки бутылку с водой, открутил крышку и принялся заливать в свои полыхающие жаром зеньки. Глаза нестерпимо щипало, рожа казалась размером с тыкву, а я костерил себя за тугодумие, невнимательность и проклинал хитрожопую выдру. Вот же, пронырливая скотина! Но, что обидней всего – мой заветный рецепт, кажется, накрылся медным тазом. Теперь его обслюнявят и от текстолитовой пластинки останется грамм пять-десять светящегося порошка. Тупая собака!

Радует другое – пару зубов я этой козлине однозначно выбил, несколько раз полоснул ножом по морде и умудрился срезать кусок уха. Так что внешность у выдры теперь примечательная и маскировка ей при нашей следующей встрече не поможет – убью гада. Ещё у меня остался чужой воротник с зашитой в подкладку бумажкой. Конечно, сомнительная компенсация за украденный рецепт, но взглянуть на каракули пронырливой собаки будет интересно. В общем, с такими вот мыслями я вылил на себя остатки воды, прикрыл вконец распухшие веки, устало вытянул ноги  и уселся ждать.

Зрение начало возвращаться минут через пятнадцать. Частично. Я открыл глаза, понял, что с трудом вижу очертания мобильника в собственной руке и вновь закрыл. Ещё минут через пять, знатно продрогший, вспомнил про термос. Вытащил жестянку, открутил крышку, блаженно отхлебнул. Полегчало. Попивая чаек, да роняя слезы из распухших глаз, продолжал размышлять над словами зубатого гада. Если всё, что сказала выдра, правда, то пора искать огнестрел потяжелее и пару обойм повместительней. Думаю, ещё день-два спокойной жизни и вся та нечисть, незаметно наполняющая город, попрет на улицы. Учитывая, что полицейских жрут как деликатесы, а вояки тоже носят «такие отличные» кожаные ремни, защищать мы себя скоро будем сами – военных тупо съедят. Также любопытна история с некромантом. Она буквально точь-в-точь повторяет мою, собственную. Третьякова застали врасплох, вот-вот должны были отправить в мир иной, и тут случилось очередное явление Христа народу – реального некроманта в аптеку. Всё выглядит так, будто высокоуровневые покровители в экстренный момент защищают своих ещё неокрепших протеже. Протеже из нас, понятное дело, такое себе, но картина происходящего, в общем-то, выглядит именно так.

Я закрутил крышку, убрал термос в рюкзак. Проморгавшись, да обтерев обильно текущие слезы, глянул в экран телефона. Почти пять утра. Пощелкав виртуальные кнопки, бегло изучил обновленную карту города, заглянул в свой профиль и пролистал местный форум. Онлайн, что удивительно, насчитывал порядка сорока тысяч, народ не спал, и актуальных тем к обсуждению в данный момент было ровно две: охота за «беглым зеком» и прогнозы предстоящего аукциона. И с первым и со вторым все было в принципе понятно. Тему поимки опасного рецидивиста активно мусолили, поиски шли полным ходом, а усатый вояка повышал ставки. Что касается второго, то народ в своем подавляющем большинстве ждал на аукционе к девяти утра «ловкость». Я, в принципе, придерживался того же мнения, ибо «сила» уже была, «интеллект» был и по закону жанра пора бы появиться «ловкости». Какое умение принесет с собой эта характеристика для всех оставалось загадкой, но опять-таки, форумчане прогнозировали либо «ускорение», либо его антипод «замедление времени», что, в принципе, равносильно.

Я свернул форум, открыл страницу профиля. В статусах ожидаемо прибавилось. Теперь там красовался «спасительный вдоводел» – тег, которым меня вдовесок к предыдущему, наградила фсбшница. Значит, прав я был в своих догадках, помогая грозной тетке скинуть тягостное бремя – немытый мужлан её шибко обременял. Также этот статус принес мне целую кучу новых меток, но все они были об одном и том же. В количестве двадцати штук незеррилм раскидал по городу иконки с изображением крадущейся фигуры человечка. Фигурка абсолютно черного цвета, с блестящим ножом в руке и светящимися глазами. Пиктограммку ожидаемо подписали «спасительный вдоводел» и все эти метки, что удивительно, пронумеровали. То есть, низкополигональная морда впервые предлагала мне выполнять задания с конкретной очередностью, что, на мой взгляд, было несколько необычно. Помимо меня метки отслеживало ещё трое, стоимость дополнительной информации по этой цепочке заданий составляла пятьдесят очков каждое, но предложение сходить, облегчить жизнь другим дамам я временно отверг. Не до него сейчас.

Спрятав телефон в карман, вытащил из рюкзака трофейную горелку, положил на колени оторванный ворот куртки и тесак. В свете горящего пламени распорол подкладку и вытащил в полумрак подъезда сложенный вчетверо белоснежный листок, развернул. Щурясь в тусклом свете инопланетной зажигалки, подсвечивая себе рукояткой тесака, изучил своеобразную походную карту сбежавшей выдры.

Клочок бумаги копировал юго-западную часть города. Это стало понятным буквально сразу, по тонким черным линиям, повторяющим расположение городских дорог. Помимо дорог на бумажке присутствовали правильной формы квадраты (дома, я так понимаю), неизвестные мне простенькие закорючки (наверное, записи) и вполне себе узнаваемые картинки – эдакие условные изображения. Так, например, возле большого квадрата был нарисован черепок и молния – символ высокого напряжения. Легко догадаться, на что указывает эта комбинация – наша ТЭЦ. Ещё возле одного квадрата был нарисован самый обыкновенный гаечный ключ и пара колес. Боюсь ошибиться с координатами, но вроде как в той части города расположены несколько полулегальных СТО. Что там собиралась чинить выдра, конечно, вопрос, но, думаю, суть метки я угадал. Также в этой записке сумасшедшего вызывала интерес жирная черная линия, отсекающая городские кварталы от пустой, никак не обозначенной области – области тумана. Точка входа на ту сторону располагалась возле знакомого мне перекрестка, после чего кривая витиеватая линия, яростно петляя, убегала за край листка. Очевидно, это был разведанный маршрут, путь, которым собака пришла в город. В общем, любопытно. Жаль только, не понять как тут сыч обозначен. Я бы сходил, глянул на поселившуюся в городских подвалах образину. Чисто из любопытства.

Сунув карту местности в карман, поднялся. Пора продолжать. Раненную собаку, конечно, руки чешутся найти, но нужно делать, что задумано. В который раз вытерев слезы из опухших глаз, вытащил из рюкзака кособокий бластер. Настал и твой черед. Сил ещё раз бороться с выдрами у меня нет, так что прибегнем к другой тактике. Я спрятал трофейный нож в карман, фомку, подумав, взял в руку, бластер прикрыл бушлатом и двинул на улицу. Аккуратно выглянув из подъезда, проковылял к трупу у лавочки. Оглядываясь по сторонам, ещё раз проверил китель мертвого псевдо-полицейского. Под воротником пусто, но я-то уже научен. Не верю, что бы у этой собаки да не обнаружилась заначка. Вот, как я и думал! Сложенный наполовину клочок бумаги оказался зашит в подкладку рукава. Хитро. Вспоров нитки, достал листик, бегло просмотрел. Ещё один кусок города. Судя по линиям дорог – окраины центра. Рисунков и записей раз-два и обчелся, а те, что есть – сплошь ремни да перчатки. Ясно всё. Эту собаку кроме отрядов ППС мало что интересовало.

Я двинул в соседний двор, на ходу поднял отрезанное волосатое ухо сбежавшей выдры – трофей на память. Проплутав меж панелек десяток минут, встретил долгожданный патруль в очередном дворе. Псевдо-полицейские курили возле ещё одной детской площадки. Не сбавляя темп, уверенно подошел к зубатым гадам, приветливо улыбнулся в насторожившиеся морды.

– Дарт Вейдер, – вытащил я из нагрудного кармана заляпанное в крови чужое удостоверение. План по рассекречиванию зубатых никто не отменял, так что продолжаем экспромт на всевозможные темы. – Дарт Вейдер, служба безопасности Украины.

Худосочная собака слева неуверенно вытянулась по струнке, а вот мордатая справа неожиданно напряглась:

– Дарт Вейдер живет в… цветных картинках, – медленно протянул «полицай», видимо, не сумев подобрать нужное слово. – И в этом городе нет… Украины.

Хм-м. А эта особь знает про кинематограф и немного географии.

– Ещё как есть, – заверил я патрульных.

– Вот личные вещи моего напарника, – я протянул выдрам отрезанное ухо и трофейный нож, предлагая взять, разглядеть. – Не видали куда побежал?

– Это ухо изгоя, – принюхался мордатый, фыркнул, медленно двинулся мне навстречу. – Что-то ты напутал, человечина.

– А тесак? – продолжил я допытываться, оставаясь на месте.

– А тесак давай сюда, тупица, – и сухощавый теперь пошел на меня, требовательно вытянув руку.

– Мордой в землю, руки за голову, – я распахнул бушлат, вскинул бластер. – Живо.

Инопланетный плазмоган подействовал безукоризненно. Оба полицейских тут же рухнули на колени, поглядывая на тревожно мигающий красным, индикатор заряда.

– Не переживайте, на вас обоймы точно хватит, – заверил я притихших собак, замахнулся мордатому прикладом в макушку.

– А ну стой! Вот… мля! – уже в следующую секунду матернулся, поглядывая вслед убегающему доходяге.

Напарник щекастого, не будь дурак, дал по тапкам я и оглянуться не успел. Ладно, учтем. В следующий раз будем действовать по-другому.

– Отвечаешь быстро и по делу, – навел я кривой ствол моему теперь уже единственному пленнику в лоб. – Куда мог убежать раненный «изгой», где вы все тут околачиваетесь, что это за тесак?

На последнем слове я в очередной раз продемонстрировал трофейный нож и светящуюся рукоятку. Вместо ответов получил губы трубочкой и попытку плюнуть мне между глаз. Не в этот раз. Уклонившись от жидкого снаряда, со всей дури саданул прикладом плазмогана в ухмыляющуюся рожу, перевернул отключившегося пленника на живот, уселся сверху. Вытащив телефон, запустил на мобильнике незеррилм и всадил трофейный тесак выдре под ребра. Безрезультатно, даже телефон молчит. Я вытащил из тела нож, всадили ещё раз, повыше, и ещё, и ещё. С четвертого удара собака пустила дух, экран телефона моргнул знакомыми строчками текста, а картинка перед глазами закономерно сменилась.

Передо мной кровать, дырявый, но сухой матрас, сухие стены, сухой потолок. Отличная у Беззубого нора: ни плесени на стенах, ни блох, ни гнилого мха по углам. Себе такую хочу. Беззубый уже стар и туп, достал всех своим нытьем и угрозами. Как вернусь, переговорю с кем надо. Пора прирезать старика и его подпевал. Но сперва… Я расстегнул куртку, спустил штаны, сел. Сперва, навалим ему тут огромную вонючую кучу. Прямо сюда, на матрас. Пусть теперь гадает, кто это сделал.

Изображение перед глазами сменилось, стремительно рассеивая чужие воспоминания. Даже записывать увиденное не буду. Мне такой «секрет» ни к чему. Я глянул в экран телефона, отметил сообщение о краже памяти и моргнувшую строчку «хоппинг» над хит-баром выносливости. Ничего не изменилось, за исключением света в рукоятке клинка. Он становится все ярче. Но как закрепить у себя в профиле загадочную шкалу? Так, чтобы больше не исчезала. Пока не знаю, надо работать дальше. Сердце, живот, легкие – куда не бей, результат один и тот же. В печень, что ли попробовать? Да, надо попробовать в печень и в селезенку.

Я подхватил убитого, потянул к детским качелям. Усадив мертвого относительно ровно, проверил содержимое карманов и подкладку бушлата. Пусто, за исключением обоймы с патронами, ключа от наручников и жеваных шнурков. Обойма, кстати, пистолетная. Спрятав находки по карманам, проверил подкладку штанов. Вот, ещё один листок. Так скоро всю карту города соберу. Я двинул дальше, в поисках очередной жертвы. Для осуществления задуманного нужно ещё минимум трое полицейских, а лучше четверо. А вот и они, отлично.

– «Почта России»,– сунул я в морду патрульным окровавленное удостоверение, – вызывали?

– Нет, – уверенный, слаженный ответ двух постовых. – Человеки почту не вызывают.

– Логично, – не стал я припираться, вытащил в темноту улицы светящийся тесак из кармана. – Это вам, из главпочтамта.

– Подержи его, – выдра, что покрупнее, кивнула напарнику в мою сторону, схватила трофейный нож из моих рук, покрутила перед глазами. – Что это за светящийся хлам?

– Нож, – ответил я, влепив приближающейся собаке фомкой по морде, – чужую память крадет.

Вытащив из-под бушлата бластер, направил второму патрульному в грудь:

– Так что, не видел таких раньше?

– Нет, – отрицательно мотнул головой псевдо-полицейский.

– Стой смирно и отвечай на вопросы, – предупредил постового. – Где вы тратите бабосы, как выглядит «летающая падла», что ещё за «клановые выдры»?

– Клановые? – собака округлила глаза. – Человечина, ты видел клановых? Они здесь? Куда пошли, сколько их? Отвечай!

Не раздумывая, выдра бросилась на меня и получила прикладом в морду, потом фомкой по макушке и ножом в печень. Картинка перед глазами вновь сменилась. Передо мной ржавая громадина заброшенного больничного комплекса. Пусто вокруг и слишком тихо. За приоткрытыми дверями комплекса, там, в глубине больницы, в темноте её пугающих коридоров кто-то ходит. Я глянул на прозрачный кубик в своих руках, жук внутри стекляшки встревожено бегает по стенкам. Не к добру это, нужно уносить ноги обратно в туман. Но сперва… Я вытащил из кармана плоский железный блин, замкнул провода, запустил сердечник. Мина жутко дорогая, но она того стоит. Рванет так, что Безухий со своей стаей руки-ноги по всей округе собирать будут. Плёвое дело, легкие бабосы. Главное, успеть всё собрать, прежде чем нежить растащит трупы по темным углам больнички.

Рассудок вернулся, вынуждая меня быстро печатать в блокнот телефона. Не знаю что за больничка такая, но сутулая собака до одури боялась идти внутрь. Надо будет как-нибудь навести справки, знать бы только у кого их наводить. Я вытащил нож из трупа, глянул в собственный профиль незеррилм. Никаких изменений. Объем украденной памяти не увеличивается, шкала прогресса всё никак не закрепляется. Ну, ничего-ничего, разберемся. Я ухватил мертвую выдру под руки, потащил на детскую площадку, усадил в соседние качели. Вернувшись к бесчувственному напарнику убитого, вновь принялся за дело. В этот раз бить будем в селезенку.

***

В общем, с выдрами я более-менее разобрался, трупы рассадил по всяким качелям-горкам-паровозикам, загадка ножа тоже сдвинулась с мертвой точки. Стоило мне это час времени, ведро пота и фингал под глазом. Выяснилось, что сутулые собаки в массе своей умом и знаниями особо не блещут. Последних хватает ровно для того, чтобы не выделяться из толпы. Впрочем, собственный уровень интеллекта выдры напрямую влияет на объем информации в её голове. Чем гадина умнее – тем больше знаний о «человечинах» помещается в её башке. Однако, стоит задать какой-то неординарный вопрос и ширма тут же дает сбой. Исключением в этом правиле является туманный сыч. Укол жалом этой загадочной твари вызывает абсолютную мешанину в мозгах у кого бы то ни было. Что мне на личном примере и продемонстрировала одна самодовольная и теперь уже одноухая собака.

Что касается ножа, то методом проб и ошибок удалось выяснить кое-что интересное. Бить надо все-таки в пузо, потом вспарывать желудок, будто делаешь жертве харакири, а потом…  Потом у меня кончились подопытные и эксперимент застопорился. Но уже сейчас, действуя подобным способом, удается задержать загадочный «хоппинг» в своем профиле незеррилм аж на целых четыре секунды. Определенно, я на правильном пути.

Ну и напоследок. Все трупы я сфотографировал, причем, некоторые переодел в собственный бушлат, после чего отправил фото на форум в ту самую тему. Разумеется, с чужого телефона. Короче, сделал эдакий вброс, якобы от имени одного из охотников за головами. В сообщении указал реальные адреса, убедительно всех заверил, что на фотографиях «тот самый беглый зек» и уселся дожидаться. Сейчас в радиусе четырех кварталов куча мертвых полицейских (очень живых на вид) и только в одной из них настоящий я, сижу рядом с холодеющим мертвяком, пью чай, жду первых посетителей. Задумка у меня простая. Надеюсь, сработает.

Глава 9

– Просыпайся, – похлопал я по щекам уже малость посиневшего телом полуголого брюнета.

Смазливый красавец, с тату на лице и модной прической, дернулся, приходя в сознание, встрепенулся, пугливо озираясь.

– Одевайся, – сунул я в руки очнувшемуся его вещи. – И побыстрее.

Брюнет, дрожа всем телом, попытался было пошевелиться, встать, но внезапно сообразил, что практически полусидит-полулежит в детском паровозике. Растерянно похлопав глазами, парень вновь дернулся, что-то удивленно прохрипел, затрепыхался, неловко ворочая собственными одеревеневшими на холоде конечностями. Уверен, он сейчас пытается осознать как тут очутился, почему голый и вообще. На самом деле все просто – я постарался. Врезал ему и его спутнице фомкой по котелку и усадил обоих в этот паровозик на детской игровой площадке. Эта парочка охотников за головами первая, кто пришел по мою душу.

– Живее давай, – поторопил я дико ворочающего глазами смазливого мажора. – Время не резиновое.

Наблюдая, как бедолага всё норовит выбраться из паровозика, я вытащил из кармана отобранный у него газовый пистолет на восемь патронов, наставил в лоб:

– Одевайся так, сидя.

– Г-г-где Т-т-таня? – задали мне вопрос.

– Перед тобой сидит, – указал я дулом пистолета на неподвижное тело впереди сидящего. – Без сознания.

– Т-ты, п-п-попал, д-д-даун, – объявил мне угрозу этот пижон, отыскав взглядом свою неподвижную спутницу и шустро напяливая свои баснословно дорогие вещи. – Наш от-тец п-полковник.

– Я сам полковник, – повел я плечами, демонстрируя погоны бушлата.

– Г-где мой телефон? – задали мне очередной вопрос.

– У меня.

– Г-гони обратно. И травмат т-тоже.

– Ты закончил? – проигнорировал я требование, окинул взглядом закутавшегося в одежки паренька.

– Ты встрял, дружище, – вновь завел пластинку брюнет, уже уверенно, по-хозяйски. – Беглый зек, убитые полицейские, нас с Танюхой чуть не угробил. Чуешь, чем пахнет?

Я ничего такого не «чул», но на всякий случай кивнул.

– Считай, ты уже в розыске.

– Как и ты, – огорошил я собеседника, наблюдая за его резко изменившимся выражением лица.

– В смысле?

– Ты убил двух полицейских, – заявил я «генеральскому» сынку. – Одного застрелил, второго зарезал.

– Что?! Что за бред?! – нервно затрепыхался в детском паровозике говорящий, побледнел, хотя казалось бы, куда уже больше.

– Смотри сюда, – я вытащил из кармана свой телефон, включил, принялся листать фотографии. – Вот ты стреляешь полицейскому в лицо из своего травмата. А вот ты ему нож в пузо воткнул.

Я продемонстрировал трофейный тесак. Двумя пальцами удерживая клинок за кончик лезвия, демонстративно поднял тот перед глазами мажора, весь в крови:

– На нем уже твои отпечатки. На пистолете, как ты понимаешь, тоже.

– Но это же ты их убил, – бледный как мел, промямлил паренек. – И на фото… тоже ты.

– Разумеется, – кивнул я, соглашаясь. – Но в твоих вещах, с твоим ИЖом и твоими отпечатками на ноже. Резиновая пуля в глазу вон того трупа так же твоя. Так что, формально, их убил ты. И сто̍ит мне нажать пару кнопок в своем телефоне, как эти фотографии окажутся на всеобщем обозрении в незеррилм. А завтра на ступеньках РОВД найдут оба вещдока с твоими отпечатками. Понимаешь, что тебе светит?

Я замолчал, давая собеседнику время осознать масштаб трагедии. Понятное дело, с ножом, как и с пистолетом, я расставаться не намерен, но парень то об этом не знает. И на фото в самом деле я, замучался их делать. Однако, все вместе, доказательства легко повернут ситуацию против нерадивого охотника за беглым зеком.

– Ну что, подумал? – махнул я пистолетом перед остекленевшими глазами паренька.

– Д-да… – выдавил из себя мажор, практически готовый расплакаться.

– Предлагаю шанс на спасение, – убрал я в карман нож, встал, разминая ноги. – Интересует?