скачать книгу бесплатно
– Долго ты, – пробурчал Максим. – Мылась? Я брел к себе и заметил твою дверь – от меня не укрылось, что она закрыта, но я все-таки к ней подошел. Позвонил, и ты ко мне вышла. Брат с мамой дома? Нет… они бы не затягивали – сразу бы открыли. Одной не тоскливо?
– Тебе лучше уйти, – процедила Лиза.
– Для тебя, может, и лучше, но не для меня. Ты, Лиза, не трусь, уговаривать тебя со мной лечь я не стану, насчет женской ласки я нынче не в угаре, да я уже и пообнимался… с манекеном. С ним не поговоришь, а к тебе я как раз за общением… душа в душу, насколько возможно. Гнилая ситуация… стою тут, плачусь. Жму на жалость.
– Я не одна, – сказала Лиза.
– И с кем же? – спросил Максим.
– С мамой. Она болеет.
– Ну, так я ее поддержу, – сказал Максим. – Если не меня, то я… меня-то никто. От тебя, Лизонька, это мне не светит. Ты жесткая и черствая девушка. Освободи проход. Не заставляй меня тебя отшвыривать.
Лиза Ильина посторонилась. Вошедший в квартиру Максим Капитонов направился в единственную комнату, где горел свет, и увидел там Глеба.
– Добрый вечер, – сказал Глеб. – Пальто снимать не будете?
– Мама что, в другой комнате? – спросил Максим. – Она спит?
– Простите, но я не знаю, что вам сказать. В другой комнате вряд ли есть чья-то мама – поверьте мне на слово. Ее мама, как я слышал, в Хорватии, а чья-то еще… здесь бы я не искал.
– У подъезда был ты? – спросил Максим.
– Опять непонятный вопрос. У какого подъезда, когда… зачем.
– У ее подъезда, – напомнил Максим. – Я сидел в машине, а ты с ней разговаривал. Выглядел таким самоуверенным… как и сейчас. С босыми ногами. А на мне тяжелые ботинки, и что бы ты, интересно, сказал, если бы я подошел и отдавил тебе все пальцы?
– На обеих ногах? – осведомился Глеб.
– Ты не теряешься… ты меня бесишь. Вальяжный крысеныш, от боли еще не кричавший… он какой-нибудь клерк?
– Он альпинист, – ответила Лиза.
– Вот бы не подумал, – протянул Максим. – Ходишь в горы?
– Не хожу, – ответил Глеб.
– А что же она…
– В гору я ходил не один, а с другом, но он потерял к этому интерес и не объяснил мне почему. Без него я равнину не покидаю.
– Ползаешь, – усмехнулся Максим.
– Гуляю, – сказал Глеб. – Раскованно до неприличия. В горах, случалось, ползал – когда мы вверх лезли.
– Ты лез туда не по принуждению, – сказал Максим.
– Конечно, – согласился Глеб.
– Тебя, похоже, ни к чему не принуждали и тобой никогда не командовали, – сказал Максим. – Ты вырос вольным, ни перед кем ни склоняющимся… а перед пистолетом?
– Его на меня не наводили, – ответил Глеб.
– Я наведу. Он у меня с собой.
– Максим, ты это, не зарывайся, – сказала Лиза. – Тут нормальные люди, и твои методы…
– Замолкни! – крикнул Максим. – Ты считаешь меня бандитом? Измазанным в крови гангстером? Ну… считай и дальше. Пистолет я достану. Видите?
– У тебя хороший пистолет, – глядя на вытащенный ствол, сказал Глеб.
– Стрелять я пока не настроен, но кое-что ты для меня сделаешь, – промолвил Максим.
– Я? – спросил Глеб. – Только я? Only me?
– И она тоже, – сказал Максим. – Ничего унижающего достоинство – вы просто пойдете ко мне в гости.
– Под дулом пистолета в гости я… пойду. За нее не скажу. Повлиять попытаюсь – я иду, а ты? Меня он убьет, а тебя?
– Он нас не тронет, – процедила Лиза. – Мне можно переодеться?
– Нет, – сказал Максим. – В халате ты бесподобна.
СЛОЖИВ, подобно заключенному, руки за спиной, прищурившийся Глеб стоит между сидящей на кровати Лизой и рассевшимся за столом Максимом Капитоновым, чье жилище заставлено массивной мебелью, придающей ему налет грозного средневековья, когда практиковалось вырывание ноздрей и поднятие на дыбу; перед внутренним взором Глеба возникают гравюры пытаемых страдальцев, и он слегка приподнимает сложенные за спиной руки – Глеб не просто потягивается. На него неотрывно смотрит забывший о девушке Максим. Расстроенная Лиза уткнулась глазами в черно-красный ковер.
Расцепивший руки Глеб потрогал пальцем нос и удовлетворенно подметил, что его ноздри пока целы.
– Виски, джин, коньяк? – спросил Максим.
– Желаете накачаться? – поинтересовался Глеб.
– Я не себе – для вас. Я пить не буду, я и без того в нужном состоянии, а тебе, чтобы в него войти, следует глотнуть и побольше. Я и тебе, Лизонька, не советую отказываться. Тебе предстоит наблюдать весьма сильное зрелище – на трезвую голову оно может тебя покоробить. Вызвать истерику. Она на меня не подействует – криком ты ему не поможешь.
– А чем я ему помогу? – спросила Лиза.
– Ничем. Если только молитвой – если ты веришь. Я в это не верю. Ни в архангелов, ни в святых…
– В святых не верите? – спросил Глеб.
– Ни на грамм. Я не верю в Бога, не верю в любовь…
– Причем здесь любовь, – перебил Глеб. – Я спрашивал о святых. Святой Симеон, святой Иона… святой Глеб. Видные фавориты Всевышнего.
– Они для меня пустой звук, – сказал Максим. – Сейчас я принесу, и мы начнем.
Вставший из-за стола Максим выходит из комнаты.
– Ты не знаешь, что он задумал? – спросила Лиза.
– Едва ли что-нибудь высокодуховное. От него я бы скорее ждал чего-то малопозитивного. К примеру того, что он принесет черную мамбу. Или коробочку со скорпионом… с пауком-убийцей…
Максим возвращается.
– Ты говорил об убийце? – спросил он.
– О пауке, смертельном для человека, – ответил Глеб. – В наших краях они не водятся.
– Но один-единственный, глядишь, и забежит. – Максим показал Глебу старый револьвер. – В нем один патрон. Мы будем рисковать по очереди, и никого из нас не назовут убийцей. Пояснения не требуются?
– Обойдемся без них, – промолвил Глеб.
– А я не обойдусь, – сказала Лиза. – Я не понимаю… зачем тебе второй пистолет?
– Спроси у своего мужчины, – сказал Максим.
– Если он говорит обо мне, – сказал Глеб, – то я полагаю, что твой сосед предлагает мне сыграть в русскую рулетку. Он хочет стрелять в себя, но при условии, что и я в себя выстрелю. Тебя он в нашу игру не подключит.
– Ни в коем случае, – сказал Максим. – Тут все такое… сугубо мужское. Бери револьвер.
– Я первый? – спросил Глеб.
– Мне думалось, ты сочтешь это за честь.
– Истинный мужчина постыдился бы тебе возражать, но комплекса неполноценности у меня нет, и я уступаю тебе право прощупать себя на предмет стойкости.
– Ты дрожишь! – воскликнул Максим.
– Я вроде бы не заговариваюсь. Довольно внятно даю понять, что я не любитель подобных экспериментов. Решай свои проблемы без меня.
– У меня два ствола, – промолвил Максим.
– Они лишают тебя покоя, – сказал Глеб.
– Если ты не решишься, я тебя пристрелю. Так у тебя имеются шансы, а так никаких. Возьми!
– Возьму. – Глеб взял револьвер. – Барабан покручу, судьбу испытаю… там один? Не пять?
– Один, – ответил Максим. – Действуй!
– Надежное оружие, – пробормотал Глеб, – огнестрельное. Прежде в руках не держал.
– Приставь его к голове. К виску. – Максим навел на Глеба пистолет. – Выполняй!
Глеб подчинился.
– Все по-твоему, – сказал Глеб. – Револьвер у моего виска, девушку ты довел: на ней лица нет… тебе, детка, не скучно?
– Мне жутко, – прошептала Лиза.
– Для меня это не сюрприз, – сказал Глеб. – У нас же тут такие инициативы… плохие у меня предчувствия.
– Нажимай! – заорал Максим.
– Дави на курок, уповай на везение, я сам крутил барабан и пуля вылететь не должна, я же… ты бы отодвинул от меня свой ствол. Он меня отвлекает
– Десять секунд, – сказал Максим. – Семь… или ты нажимаешь курок или я. Время бежит.
– Оно несется, скачет, предчувствия, свобода выбора… я выбираю… я знаю!
Глеб молниеносно наводит револьвер на Максима и спускает курок. Раздается выстрел. Пуля попадает Максиму в горло, и он падает, Лиза вскрикивает, Глеб еще несколько раз нажимает на курок и, удостоверившись в том, что пуля была всего одна, бросает револьвер на пол; Глеб озирается, не находит ничего подходящего и выходит в прихожую, где он обращает внимание на висящий на вешалке шарф. С ним он возвращается в комнату и по приближении к Лизе манипулирует шарфом так, словно он хочет им ее задушить – смеется над проявленным ею испугом, стирает шарфом отпечатки с револьвера, вкладывает револьвер в раскрытую ладонь убитого Максима Капитонова; лежащий около Максима пистолет он, обернув руку шарфом, засовывает в один из ящиков стола.
Напоследок Глеб огляделся и помахал Лизе, предлагая ей здесь не задерживаться.
ПОД ЛЬЮЩИМСЯ из окон бледным светом Глеб с Лизой продвигаются между домами к огням проезжей части; на лице Глеба видна напряженная работа мысли. Лицо Лизы Ильиной выражает полное ее отсутствие.
Механически делая шаг за шагом, девушка безвольно следует за Глебом, потирающего руки не из-за успешного визита к Максиму, а из-за того, что они у него мерзнут. Пребывающая в ступоре Лиза случившееся к вечеру похолодания не ощущает.
– Мы едем ко мне, ты помнишь? – спросил Глеб. – Когда приедем, тебе следует опять забраться в ванну – полежать и расслабиться. Что касается меня, то я принесу тебе туда бутылку рома. Я сомневаюсь, что выстрел кто-то слышал, но труп завоняет и нагрянет милиция, подъедут его преступные друзья… там будет видно. Если особо не докапываться, можно предположить, что он играл со смертью без посторонних.
– Один пистолет ты убрал, второй вложил ему в руку, – пробормотала Лиза. – Ты постарался. Так грамотно, без суеты… как бездушный механизм.
