скачать книгу бесплатно
* * *
В квартире Хана больше не пахло ни красками, ни спиртом, ни табаком. Только слегка тянуло горьковатыми лекарствами. Картины аккуратно сложенными стопками лежали в углу, недописанный портрет покоился рядом. Бродяга очень надеялся, что пока недописанный.
Хозяин обиталища, недавно выписанный из стационара, лежал на кровати, укрытый одеялом. Паралич начинал проходить, руки и ноги уже шевелились, хоть и плохо, левое веко тяжело висело на косом глазу. Говорил Хан невнятно и с трудом. Больше жестикулировал.
– Как себя чувствуешь?
Он вздохнул, хрипло, со свистом.
– Вссё такх жже.
Бродяга кивнул.
– Поправляйся. У меня тут есть новость, которая тебя обрадует.
Костя повернул голову в его сторону, двинул рукой – мол, говори.
– Возможно, нашёлся покупатель для твоей картины. Мне нужно будет сфотографировать её и все остальные и показать ему.
Хан долго молчал. Мучительно долго.
– Еммсть промлемма.
– С фотографиями? Но иначе мне придётся водить к тебе в квартиру людей.
Он с усилием помотал головой.
– Не хочешь продавать?
– Я ззапыл.
Алан уставился на него.
– Что забыл?
– Ллисо, – он поднял руку и указал в сторону портрета. – Я нне поммну лицца.
Бродяга застыл.
– Совсем?
Хан натужно кивнул. Алан потёр виски пальцами.
– Ч-чёрт. Ну, раз так… – он собрался. – Я покажу ему другие картины. Может, что получится. Ты не против?
Он снова двинул рукой.
– Нне прротиф.
– Хорошо.
Алан разложил по полу все картины – их было около десятка. Большинство изображали различные церкви, но были и пейзажи: он узнал Сайран в своем летнем великолепии, гостиницу «Казахстан», оживлённый парк где-то в старом городе…
Часть полотен была незакончена, ещё часть – перечёркнута крест-накрест размашистыми мазками. Бродяга сфотографировал все.
Попрощался с Ханом и побежал проявлять плёнку.
* * *
Жора-Жарылкасын поздоровался с Аланом, протянул ему фотографии и сел рядом на скамейку.
– Портрет ему понравился, – сразу заверил он. – Говорит, даст не меньше миллиона, если Хан его завершит.
Бродяга мрачно покачал головой.
– Если. А с остальными?
Жора цокнул языком.
– Ему нужен портрет. Я поездил по другим клиентам, они дают по пятьдесят – сто тысяч. Обычные цены. Но за него…
Издалека донёсся раскатистый азан[7 - Азан – мусульманский распевный призыв к молитве.]. Жарылкасын обернулся от неожиданности. Алан сидел, погружённый в мрачные раздумья.
«Сто тысяч тоже неплохо, в конце концов. Надо спросить у Хана».
– Там мечеть, что ли? – спросил Жора.
– Возле супермаркета, – кивнул Бродяга.
– А-а – а.
Жора вынул пачку сигарет и закурил. Призыв к молитве плыл по городу. Прохожие останавливались – кто разворачивался и следовал на звук, кто слушал и шёл дальше по своим делам. Жарылкасын курил, Алан молчал.
Стихло.
– Как тебе семейная жизнь? – высказал он давно назревавший вопрос.
Жора вынул сигарету изо рта, задумался.
– Как сказать… – он почесал затылок. – Возни, конечно, много. И это ещё детей нет. Но, знаешь, жизнь осмысленней стала. Раньше для себя жил, вроде бы и проще, а вроде бы и… зачем?
Бродяга кивал.
– Понимаю. Не то чтобы разделяю, но понимаю.
– К этому прийти надо. Вот тебе сколько?
– Двадцать три вот стукнуло.
– Ну… – он затянулся. – Я в твоём возрасте тоже об этом не думал. А сейчас вот…
Жора выкинул окурок в фигурную урну с орнаментом на боку.
– Просто задумался, какой след в мире оставлю. Был бы я талантлив, как этот твой Костя – после меня остались бы картины, или скульптуры там, или книги… б?рiбiр[8 - Б?рiбiр – Всё равно. (каз.)]. Для великих дел уже староват, да и не гожусь я на них. Только и остаётся, что детей вырастить, чтобы хоть они лучше меня были.
Налетел прохладный ветерок, и Алан поёжился. Встал, потянулся.
– Сделать так, чтобы будущее поколение жило лучше нас. Хотя бы немного, – констатировал он.
– Да, – согласился Жарылкасын.
Он тоже встал. Бродяга протянул ему фотографии.
– Пусть у тебя побудут.
Они попрощались и пошли каждый в свою сторону. Дела ждали – не великие, но всё равно важные.
2
Андрэй стоял перед шеренгой и помахивал резиновым ножом.
– Когда ты вступаешь в бой с кулаками против ножа, ты должен понимать, что твои шансы выжить в лучшем случае равны одному из трёх. Далее они стремятся к нулю в зависимости от вашей разницы в навыках. Поняли?
Все кивнули. Тут были начинающие: дети, отданные в секцию, женщины и подростки. Выделялся новичок – жилистый, длинноволосый, быстрый в движениях. Этот всю тренировку нервировал Андрэя своим внимательным странным взглядом.
– Ты… Алан, верно? – подозвал он новичка. – Драки с ножом лучше будет избежать. Но если избежать не получится… – он бросил снаряд новичку, тот рефлекторно словил. – Бей. Сбоку, снизу, неважно.
Алан быстро прикинул, сымитировал удар. Тут же оказался скручен в болевой и повержен на маты.
– Видели? – довольно ухмыльнулся Андрэй. – Вставай. Теперь медленно.
Они отработали ещё несколько приёмов, потом проделали физические упражнения и закончили тренировку.
Тренер Гжегож, поляк родом из Англии, человек огромного роста и огромного мастерства, подошёл к нему в раздевалке.
– Что ты всю тренировку новичка пинал?
Андрэй ухмыльнулся.
– Проверял, на что он способен.
– Ты смотри, не распугай учеников! – шутливо погрозил Гжегож. – Ладно, Рэй, до пятницы.
– Давай.
Тренер исчез в проёме, и сразу за ним вошёл Алан. Выглядел он усталым и довольным. Прямо-таки счастливым.
– Ну чё? Как тренировка?
– Тренировка? А, да, неплохо.
– Будешь ходить? – Рэй поправил волосы, натянул ленту на лоб.
– Да. Да, – тот, казалось, думал совсем о другом. – Слушай, Андрей…
– Андрэй. Через «э».
– Извини. Андрэй. Одному моему знакомому художнику нужен натурщик твоего типажа. Нет желания?
– Натурщик? Это голым позировать?
Алан усмехнулся.
– Нет. Только портрет. Пару вечеров на стуле посидишь и получишь гонорар.
– Хм, – Рэй задумался. Поднёс к носу пропотевший носок. – Нет. Не хочу.
Новичок приподнял бровь.
– Ты уверен?
– Уверен. Увидимся, Алан, – он закрыл шкафчик, сунул наушник в ухо и вышел из раздевалки.
* * *
Ещё издали заслышав шум приближающегося поезда, он поспешил. Миновал рамку металлоискателя, на ходу вытаскивая карту, поднёс её к терминалу, спешно спустился по лестнице и побежал к путям.
Молодой мент раскинул руки, преградил дорогу.
– Келесi, келесi![9 - Келесi – Следующий. (каз.)]
Рэй затормозил, двери поезда с шипением затворились, на табло загорелось «11:20», полицейский вразвалку зашагал вдоль жёлтой полосы, насвистывая и помахивая жезлом.
Андрэй тихо выругался и сел на скамейку. Прибавил громкости в наушнике.
I try to think about tomorrow,
But I always think about the past…[10 - «All I Think About Now», The Pixies.]
Он сидел, вперившись взглядом в отсчитывающее секунды табло, постукивая пальцем по колену. Ожидание его раздражало.
I remember we were happy.
That's all I think about now.
That's all I think about now.
Движение сбоку. Жилистый, быстрый в движениях длинноволосый парень сел рядом и положил пузатую сумку к себе под ноги.
– Привет, Рэй.
