Магия общения

Панацея от бед?

Жизнь давно доказала,

Что друзей у нас нет.

Кто сказал вам, что можно

Унижать лишь своих,

В холуях жить не сложно

Средь шакалов чужих?

Кто сказал вам, что иго —

Это наша судьба

И теперь уже с лихом

Невозможна борьба?

Кто сказал вам, что с лихом

Невозможна борьба?

Ведь найти путь из мрака —

Это наша судьба.

28 сентября 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Ждём-с

Пожалуй, снова всё напрасно:

Позор терпенья без конца,

И нищета страны безгласной,

Всё ждущей честного борца;

И вечное властям прощенье

За голод, холод и грабёж,

За кровь в Чечне, за яд глумленья

Продажных СМИ и их галдёж;

Игра в согласье, примиренье.

Кого и с кем? Смешной вопрос.

В одних – от роскоши забвенье.

В других – от жизни на износ;

Растущий список жертв ненужных,

Уступчивость всему и вся —

Ведь гнёт и кнут реформ бездушных

Враждебны смыслу бытия.

27 сентября 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Утро в лесу

Словно подвиг совершила —

В лес отправилась с зарей,

Долго по лесу кружила,

Идя узкою тропой.

Облаков жемчужных стая

Проплывает не спеша.

Небеса – как синь без края,

И поёт, поёт душа.

Всё проснулось, всё так живо:

Белка скачет наугад,

Шелестит листва игриво,

Муравьи спешат в наряд.

Шепчут сосны что-то нежно,

Ели слушают тайком,

В море зелени безбрежном

Мчат стрекозы с ветерком.

Расплела берёза косы,

Вся кудрявая стоит.

Поутру слепят как росы,

Аромат травы пьянит!

Щебет птичий звонко льётся,

Дятел весело стучит,

На лучах зари несётся

Жизни гимн и всех бодрит.

6 августа 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Не самозванкой вторглась не туда,

А стала пока только у порога.

Сообразить бы – двигаться куда,

Куда зовет таинственно дорога.

Безжалостен сомнений стойкий нрав,

И вновь преодолеть себя пытаюсь.

Но, власть пленительной мечты познав,

Шаг новый делая, не изменяюсь.

29 июля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Слово

Как часто слов ненужных кружит рой,

Но где ж одно, что так необходимо,

Что не бежит беспечно за строкой

И не летит снарядом грозно мимо,

А точностью внезапно поразит

И оживит молчащий стих иль строчку,

То, что со всеми в ритме зазвучит

И мукам поиска поставит точку.

21 июля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Грешница

Я грешница. В уныние впадаю,

И с гордостью пока не разберусь,

И осуждением порой страдаю,

Да и прощать никак не научусь.

Не очень верю, что все люди братья,

Свой срок по-честному идя с толпой,

И в одиночестве хочу познать я,

Что это значит – быть самой собой.

И, как Фома, сомненьем проверяю

Те истины, что всем ясны давно.

Так как прийти достойно к урожаю

С одним зерном лишь, что тебе дано?

И как, любя, не плакать от бессилья,

От жалости, отчаянья, стыда

За Родины простреленные крылья?..

Такое не прощают никогда.

4 июля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Догоняя

Ох и бег у нас какой спорый!

Вспомнить бы – по счёту который…

Догоняем жизнью довольных,

На хлебах своих, на привольных

Не познавших войн и разрухи.

Так чего ж идут в повитухи?

Пеленать нам руки да ноги?

Указать, где наши дороги?

А у нас – раскрыты объятья,

И страна, и дом – мы же братья!

Не забыть бы нам убиенных,

Городов сожжённых, да пленных,

Да и стойкость ту отцов смертных,

Что свершили подвиг бессмертный.

Знать бы цену нам одной жизни.

Вот что будет благом отчизны!

Пожалеть бы просто друг друга

В круговерти страшного круга.

Нам бы падать ниц не пристало,

Уступать во всём – для начала,

Нам бы – справедливей систему,

И сюжет другой, да и тему.

1 июля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Акварелью

Стихи свои он пишет акварелью.

Мягка манера. Слышен шелест крон.

И часто мысль в строке звучит свирелью,

Страстей душевных нежен полутон.

Печально хороши его пейзажи,

И сцены простой жизни в деревнях,

И ели вдоль дорог стоят, как стражи,

И детство с визгом мчится на санях.

И тишина объемлет после боя,

И вдруг озвучит строки птичий хор,

Берёзка раненая плачет стоя,

И слышен людям горький приговор.

И часто рядом грусть и боль с любовью,

И жизнь сложна. И всё же хороша.

И если стих написан сердца кровью,

То вновь листаешь книгу не спеша.

13 июня 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Анархия

Свобода снова пролетела мимо.

Да как её, крылатую, поймать?!

Анархия-блудница только зрима,

В жизнь прыгнув из истории опять.

И что ей броневик, танк иль тачанка!

Из «мерседеса» может призывать.

В объятьях беззакония, поганка,

Несётся по просторам разрушать.

Как долларом налево и направо

Зомбирует, толкает на грехи

И покупает! Хороша управа —

Всё выше гора бедствий на крови.

Где – детство оставляет сирым, голым,

Деревню разрушает со смешком,

Где – древний город подменяет новым,

Дух русский изживая с ветерком.

Где – на морях и реках хулиганит,

Леса корчует крепким огоньком,

И пиром отморозков сердце ранит,

И пляшет, что идет всё кувырком.

Лишь грабежом страны – по плану правит,

Всё разворовывая без стыда,

И от «щедрот» своих спокойно дарит

Народу крохи от его труда.

И так в Чечне без шуток разгулялась,

И столько принесла с собой смертей,

Что и сама впервые растерялась:

А если грянет приговор людей?

Она на службе той незримой власти,

Что пополняет вечно легион

И ловко крушит целое на части.

…Приди, Свобода! Приведи Закон.

8 июня 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Опять прямой удар в мои ворота,

Опять легко мне засчитали гол.

Я не ждала другого поворота,

Но кто ж на небе на меня так зол

Иль проглядел миг моего рожденья?

Неужто у них был парад планет?

Нет, праздновали день рожденья Зевса,

И сам Юпитер сочинял сонет.

13 мая 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Колыбель моя, город родной

1

Ветка акации белой —

Родины нежной привет.

Ветка акации белой —

Сколько прошло уже лет,

Как мы с тобою расстались,

Как увела колея,

Дальние дали менялись,

Только была прежней я.

Ветка акации белой —

Детства и школы привет.

Ветка акации белой —

Юности яркий рассвет.

Может быть, свечи каштанов

Мне освещали пути,

Чтоб средь песчаных барханов

Веру в себя обрести.

Может быть, стойкость морскую

Я захватила с собой,

И ведь всегда, как тоскую,

Слышу я моря прибой.

Ветка акации белой —

Радость безоблачных лет,

Ветка акации белой —

Это ведь солнечный цвет!

Это весёлого смеха,

Бодрости вечной прилив,

Город любви и успеха,

Шутками щедр и красив.

Город акации белой —

Лирик. Артист и поэт.

Город акации белой —

Не было ближе и нет.

Город акации белой —

Радость безоблачных лет,

Город акации белой —

Не было ближе и нет.

7 мая 2003 г.

2

Светлый солнечный город,

Что на взморье стоит,

Бесшабашностью молод,

А с душой говорит.

Вольнолюбия духа

Не отнять у него —

Он иная порода

Черноморья всего.

И под сенью каштанов

На прямых своих стрит,

На бульварах и в парках

Смело, дерзко острит.

Легкомыслен? Нет, Боже!

Он проверку прошёл,

Он в войну пред страною

Свою славу нашел.

Он и труженик вечный.

И в порту, как всегда,

И лес мачт бесконечный,

И гудков голоса.

Чародей виртуозный!

Сам – источник добра,

Ощущенья, что в жизни —

Лишь расцвета пора.

Удивительный город.

Одесситов любовь!

Словно слышишь у моря

Песню сфер вновь и вновь.

11 июня 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Матрица

Всё предначертано.

Всё предназначено.

Всё предусмотрено.

Всё предугадано.

И всё предпослано.

И всё предписано.

И всё предсказано.

И всё предвидено.

Душа несет с собою видео,

Программу,

что тебе невидима.

А ты учись читать без строк

И исполняй так свой урок,

Чтоб не пришлось потом пенять,

Чтоб ни один не мог сказать:

«Глядите,

как он жалок».

Знай —

по законам бытия

Здесь уравнять хотят тебя;

И помни —

песнь не пой ничью,

Распознавая суть свою.

6 мая 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Верность

У верности моей – без граней срок.

У верности моей – высок исток.

У верности моей – нелёгок путь,

Тернист и горек он, а сладок чуть.

Не те я ценности с собой взяла?

Любви и верности венок сплела.

Его, как оберег, ношу с собой

Везде и всюду, летом и зимой.

У верности моей – лазорев цвет,

Да с цветом алым – и красивей нет.

У верности моей – незрим поток,

Но знаю я, как чист он и глубок.

5 мая 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Ещё, пожалуй, просыпаться рано,

Ещё земля так сладко спит,

Вся в облаках молочного тумана,

И медленно рассвет спешит.

Ещё глаза прикрыты, ещё дрёма,

Её объятия сильны,

А мысль уже звенит, что так знакома

И светом наполняет дни.

Три слова вечные – как заклинанье,

Как таинство, как волшебство,

Как сердца моего тебе признанье,

Как жизни вечной торжество.

13 апреля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Любовь

Она вошла, слепя сиянья блеском,

Вся излучая радость и порыв.

Так покоряюще всё было веско,

Что засмеялась я, лицо закрыв.

И лишь придя в себя, я прошептала:

«Не отрекаюсь, Боже, не могу:

Я ведь её уже не ожидала,

И я её теперь не отпущу».

11 апреля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Знатокам

Я знаю, что любима вами всеми.

У некоторых даже – вожделенья страсть.

Но дорожу сама я больше теми,

Кто близок к ариям. Такая вот напасть!

Четырежды я в прошлом веке приходила,

В его последний год – чаруя белизной.

Но согласитесь, что всех вас я покорила

Не внешним видом, а иною красотой.

И мой вопрос, пожалуй, слишком прост для вас:

Четыре даты назовите – и весь сказ.

7 апреля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Заглянула в себя – до дна

И застыла – всегда одна.

Не Нарцисса иду тропой,

Просто жребий выпал такой.

6 апреля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

У моря

Стою у моря грустным изваяньем.

Ласкают волны нежно ступни ног.

Я принесла тебе свои страданья,

Букет обид, терпенья и тревог.

В бескрайние манящие просторы

Не убежать мне, море, от себя.

Могучей красотой пленяешь взоры,

Со мной – шумишь, волнуясь и скорбя.

А пляж пустеет, голоса стихают.

Всегда закат приходит как-то вдруг,

И воды потемневшие смывают

Моей любви истаявшей недуг.

Благодарю тебя за пониманье,

За лёгкий поцелуй и бодрый тон,

И тебе первому мое признанье:

Я всё же перейду свой Рубикон.

14 апреля 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Он не орёл

Он не орёл – друзья ей намекали,

Он не орёл – был моря горький вздох.

Он не орёл – вокруг все это знали,

И вообще, он как судьбы подвох.

Он не орёл – луч солнца беспощаден,

Он не орёл – тревожится луна.

Он не орёл – он лев и кровожаден,

И потому он не твоя весна.

С таким орлом ты не увидишь звёзды,

А если точно – просто ничего.

С таким орлом лишишься крыльев просто

И голоса – как дара своего.

Она ж была слепа, глуха, упряма:

Он сын полка, герой, он Геркулес.

Потом полжизни стойко продиралась

Через почти непроходимый лес.

25 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Ах какая благодать!

Мне бы солнечное лето в гамму личную вписать

Да с моим покровом снежным – ах какая благодать!

Ах какая, ах какая, ах какая благодать,

Если солнечное лето в гамму личную вписать!

Чтоб средь буйства изумруда и молоденькой листвы

Дед Морозовы владенья отдыхали б до зимы.

Ах какая, ах какая, ах какая благодать:

Дед Морозовы владенья отдыхали б до зимы!

Мне бы летом в море Чёрном накупаться от души,

Чтобы всплеск волны игривой приходил ко мне в тиши

Ах какая, ах какая, ах какая благодать,

Если летом в море Чёрном накупаться от души!

И недаром, между прочим, обожаю я сосну —

Очень ярко сочетает лето, зиму и весну.

Ах, недаром, ах, недаром обожаю я сосну:

Очень ярко сочетает лето, зиму и весну!

Удалось мне свет и солнце в гамму личности вписать

Да с моим покровом снежным – ах какая благодать!

Ах какая, ах какая, ах какая благодать,

Если лето, свет и солнце в гамму личную вписать!

22 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Как вам живётся в лучах местного успеха,

В кругу приятелей, но без друзей,

Средь шумных говоров или пустого смеха,

В объятьях чужой славы, не своей?

А ведь казалось, что у вас другие цели.

И вы казались свежею струёй.

Увы! Лишь вам известно, что же вы хотели.

Но поразительно вы деловой.

21 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Я вас люблю

Я вас люблю, таюсь признаться,

Я вас люблю лишь одного,

Я вас люблю.

И годы мчатся.

И нет прекрасней ничего.

Опять весна пришла нежданно,

Опять смеётся солнца луч,

И засмеялась Несмеяна,

Что не растаял сердца ключ.

Я вас люблю, но как признаться?

Я вас люблю лишь одного,

Я вас люблю.

А годы мчатся.

И нет прекрасней ничего.

Мне б побеседовать решиться,

Мне б глянуть пристально в глаза.

А вдруг от радости скатится

Росой хрустальною слеза?

Я вас люблю, хочу признаться,

Я вас люблю лишь одного,

Я вас люблю!

Пусть годы мчатся.

Но нет прекрасней ничего.

21 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Хоть куда

Сменяет перелески лесополоса.

За ней – полей нескошенных просторы.

Опять жара. Затихли птичьи хоры,

А кружевные облаков узоры

Пленяют в ярком царстве солнечного дня,

Но жаль – истомой давит воздух на меня.

Гляди, как густо зацвела вода пруда.

Глаз поражая красотой и ростом,

Семейство камышей без всякого труда

Позирует по-королевски просто.

Мелькнули два-три головастика в воде.

И снова тишь, покой, застой и гладь везде.

Ох, здорово как мчаться просто хоть куда

В чужом авто, с чужой хозяйкой милой,

Вовсю глядеть по сторонам туда-сюда

И объедаться сладкой спелой сливой…

Немножко из той жизни, что не для меня, —

У Золушки ведь не было и нет коня.

18 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Помни корни свои

Я внучка Дажьбога,

Я дочь той земли,

Что Русью зовется

Почти искони.

Здесь к Прави дорога,

Здесь пращуры шли,

В былинах поётся,

Как жили они.

За землю веками

Лилась наша кровь.

Своими руками

Всё строили вновь.

Не раз ты бывала

Растоптана, Русь.

Как Феникс вставала,

Шепча: «Не смирюсь!»

Ведь гимнов Бояна

Жил отзвук в крови

Про Бусово время

И славу стези.

И род Святослава

Не нашим ли был?

Коварных иттильцев

Бесстрашно крушил.

И Невского подвиг —

Наш светоч в веках,

И гимн силе духа,

И мудрость в делах.

И в «Слове» поётся,

Как землю беречь,

От недругов-другов

Бессменно стеречь.

И в «Слове» учили,

В чем сила земли:

Когда все едины —

Тогда и сильны.

Безмерна дорога,

Что предки прошли.

А сердцу неймется,

Что мы – не они.

Эх, внуки Дажьбога!

Где ж свет, чистота,

Какого чертога

Люба чернота?

Разгула и блуда,

Гешефтов тропа?

Уже проходили.

И снова она?

Так чьи вы потомки,

Коль души молчат,

И разум в застое,

И очи не зрят?

Идёте смиренно

Уже третий круг.

Пора бы очнуться

И глянуть вокруг.

15 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Документальное кино

Как тяжело смотреть документальное кино —

Распахнутое настежь в ТУ ВОЙНУ окно.

Ну как месить топь, грязь бесчисленных дорог,

Когда не чувствуешь уже ни сил, ни рук, ни ног,

И как опять идти в атаку, в тот смертельный бой,

Который будет вновь играть твоей судьбой?!

И сколько жизней прожил ты за тот короткий срок,

Когда бежал под пулями иль сам спускал курок?

Вон на экране в кадре – бесконечны цепи.

И замирает сердце – вдруг кого зацепит,

Вдруг на глазах сейчас уйдёт душа живая,

Безмолвно, медленно на землю оседая.

Как в лютые морозы выживали вы?

(И часто ведь – без пищи, без тепла и без воды.)

Бросались в ледяную воду или на штыки

(А кто-то лопал в этот час в Ташкенте шашлыки),

Сгорали в танках, самолетах, на земле

(Вон в Белоруссии везде – кострище на костре),

В подлодках, как в могиле, оставались навсегда.

Зимой вам памятником были глыбы льда.

Гляжу сквозь слёзы на безжалостный экран.

Он приближает вас, все ближе, вот и первый план —

Измученные лица Тёркиных, солдат.

Для всех четыре долгих года не смолкал набат.

А ведь уничтожал вас двадцать лет подряд

Безбожный жуткий новый строй, кровавый каганат!

Тогда исчезла, затаилась где-то сила духа.

А тут, поняв – совсем земле погибель и разруха,

Воспряла и народ надеждой, верой окрылила.

В какой Россия жесточайшей схватке победила!..

Что ж нам теперь упорно так твердят про холокост?

Вся Русь была – кровавое сраженье и погост.

Простите нас, все воины, ушедшие давно.

Простите нас, отважные, кто жив ещё.

14 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Тонкой кистью

Опять берём из искушений всё подряд,

Мешаем золотой песок бездумно с пылью.

Уже давно нам по плечу шута наряд

И даже трудностей нежданных изобилье —

Ведь тянем дружно мы единой бечевой

Корабль, идущий без конца против теченья,

И очень странен, непонятен рулевой,

Хотя надеемся – прошла пора крушенья.

Пожалуй, наверху лишь учат свой урок,

Устроив семинар-круиз за счет народа.

А в тисках роскоши как не продлить всем срок?

Глядишь, и в «трудностях» проявится порода.

Но коль в учителях заморские друзья!..

Хлебаем молча, апатично пораженье,

Послушно реагируем на «цыц! нельзя!»,

А сладкий пир предательств – это их ученье.

Безропотно плывя в очередной закат,

Хотим нарисовать портрет свой тонкой кистью,

А фоном будет как всегда – цветущий сад.

И никаких опавших и пожухлых листьев.

9 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

* * *

Ах как люблю тебя, люблю я,

Ах как люблю тебя, мой друг!

Одолеваю время, даль я

И все препятствия вокруг.

И одолею зной и холод,

И одолею бури шквал.

Ты слышишь – голос души молод,

И ни к чему пока привал.

И опьяню тебя любовью

Признаний жарких и слезой,

И удивлю опять я новью —

Своей печалью неземной.

И нежно я коснусь рукою

Тебя незримо, милый мой,

И радостью упьюсь такою,

Чтоб вновь лететь нам над землей.

Ах как люблю тебя, люблю я,

Ах как люблю тебя, мой друг!

Одолеваю время, даль я

И всех невстреч коварный круг.

2 марта 2003 г.

(Из сборника «Штрихи к портрету»)

Штрихи к портрету

Июнь 1993 г.

1

Уехала я в город на Неве,

Чтобы с собой побыть наедине,

В израненную душу заглянуть,

Над юностью, прошедшей здесь, всплакнуть,

Очарованье прошлого вернуть

(Иль над наивностью своей вздохнуть?)

И вспомнить, как я счастлива была,

Хотя в чужих клоповниках жила.

2

Мне в одиночку не пришлось гулять.

Ты вызвался меня сопровождать?

Незримо всюду следовал за мной,

Оберегал от туч над головой.

И ведь, как чудо, десять дней подряд

Светило солнце – лучше нет наград.

И в остальном – везде удачи час.

Пожалуй, так бывает только раз.

3

Пусть в Alma mater не решилась я пойти

(Мне жёсткий счет к себе не обойти),

Но вновь вдохнула тех надежд озон

Как благовест умчавшихся времён.

О, скромный незабвенный мой филфак!

Как прежде облачён ты в старый фрак.

Глядишь на Зимний, правда, не в упор.

Всё чудится меж вами разговор.

4

Стояла долго над красавицей Невой,

Солила воды редкою слезой,

Любуясь серебристою волной,

И оживляла прошлого следы,

Листая памяти своей труды.

А слева, позади, невдалеке,

Воинственно, на вздыбленном коне

Кумир чужой стремил свой бег к реке.

5

Как зримы мощь, безудержность и злой напор!

И что безжалостности – взгляд в упор.

Но крикнуть хочется: «Ужо тебе!»

Что Фальконе предрёк твоей судьбе,

О Русь моя, любовь моя и боль,

Так обнажив без страха Петра роль,

Так показав без лести царя суть

И символично – твой, Россия, путь?!

6

Пожалуй, Мойка, дом двенадцать – как пароль,

Мой внутренний, невидимый контроль.

Иду я – что увидеть? Что узнать?

А мысль печальную – не передать.

Уже на выходе вдруг – Зимний – рядом!

Всё ей в угоду: и балы, наряды,

Квартира здесь – как яркий штрих любви,

Которая омоется в крови.

7

«Потешных» Марсовых полей в помине нет.

Да, кстати, их так называл Поэт.

Потешных. Зрелищных. Ну и дела!

Я просто невнимательна была!

Здесь и сейчас витает ясный свет

Парадов тех, триумфов и побед,

Но не кладбищ… И зная, что к чему,

Боль оставляю сердцу своему.

8

У замка «мрачного» кормила голубей

На солнышке, подальше от людей,

Плыла в очарованье бытия,

Восторга, красоты и лета я

И дальше шла – чрез тридцать лет назад.

Лишь диссонансом к чувствам, невпопад —

Запущен, не ухожен Летний сад.

Что ж так тебя коснулся наш распад?

9

За всю поездку не было такого дня.

Да, с камня чёрного глядели на меня

Пронзительно-осмысленно глаза.

В безлюдье, в Невской Лавре. Как гроза!

Живой взгляд с камня. Разве так бывает?

О чём же Достоевский вопрошает,