Власть камня

Инголмо не стал утомлять себя восхождением по лестницам, а сразу появился в зале с двойным рядом окон, занавешенных уродливыми складчатыми драпировками. Он окинул взглядом длинный полированный стол из ценной древесины … и удивленно замер. Красные бархатные кресла по обеим его сторонам оказались пусты, лишь на месте председателя сидела в вызывающей позе странная молодая особа. Инголмо перевел взгляд на ноги в винного цвета замшевых сапогах, которые девушка небрежно закинула на инкрустированную крышку стола, и невольно отдал должное искусству сапожника и матушке-природе, которая не поскупилась, создавая внешность незнакомки.

Девица была обворожительна и умопомрачительно сексуальна, даже несмотря на то, что имела темные, почти черные волосы. Ее нежная бледная кожа излучала слабое сияние, особенно заметное на фоне темной мебели. Однако само присутствие девушки в правительственном зале заседаний вызывало немало вопросов.

– Спасибо, что не стали тянуть время, я, признаться, ненавижу долгие ожидания, – непринужденно заговорила она на древнем языке приятным теплым контральто, потом неспешно сняла ноги со стола и выпрямилась в кресле премьер-министра.

Инголмо машинально кивнул, потому что за годы скитаний так и не сумел избавиться от врожденной учтивости. Он быстро просканировал окружающее пространство, потом сделал это еще раз, более тщательно, и пришел к неутешительному выводу, что угодил в классическую засаду.

– Я бесконечно рад нашей встрече, брэйрэ (молодая госпожа), но не припомню, когда именно мы о ней договаривались.

– Это, как бы помягче сказать, сюрприз, Элиан Янта. Вы любите сюрпризы?

– Не настолько сильно, – Инголмо осторожно двинулся вдоль стола, пытаясь нащупать глубину своего провала. Судя по тому, что ей было известно его родовое имя, дела обстояли паршиво. – Может быть, вы тоже представитесь? А то у вас передо мной явное преимущество.

– Меня зовут Элис Холдер, только вряд ли это вам чем-то поможет.

Действительно, перспектива яснее не стала. Красотка, у которой не прочитывалось никаких особых дарований, в присутствии могущественного мага вела себя слишком спокойно. Чего же он не учел? Где дал слабину? Элис Холдер ничем не напоминала представителей Сияющей гвардии, да и открытой агрессии не проявляла. Хотя … самыми жестокими и беспощадными на Антаре были именно Нолдоры-женщины, что и породило в душе Инголмо стойкое презрение к противоположному полу.

Он, сколько себя помнил, всегда сторонился женщин, именно поэтому испытал настоящий шок от того, что случилось дальше. Один только взгляд на Элис Холдер вызвал прилив физического влечения такой небывалой силы, что его не сразу удалось взять под контроль. Взгляд Инголмо сам собой смягчился, в нем явственно проступил острый интерес к потенциальному противнику. Элиан Янта никогда не доверял совпадениям, поэтому его неприятно удивило созвучие их имен.

Девушка невозмутимо смотрела на Инголмо очень светлыми глазами, легко прочитывая обуревавшие его эмоции. Чтобы как-то укрепить свое пошатнувшееся положение, он решился на беспрецедентный шаг. Отодвинул одно из кресел слева от председательского, сел и положил руки на стол ладонями вниз. Так все сущности высшего порядка демонстрировали свою готовность к переговорам.

– Я признаю, что оказался в невыгодной для себя ситуации, – заговорил он, открыто глядя девушке в лицо, – а также то, что нахожусь сейчас под воздействием ваших женских чар.

Элис Холдер удивленно вскинула тонкую бровь.

– Вот так просто, без всякого сопротивления?

– Видите ли, в чем дело, брэйрэ, я не имею желания биться с вами насмерть. Наверное, я случайно нарушил какие-то границы, но, поверьте, мы друг другу не враги. Врагами я считаю только Нолдоров, своих бывших хозяев. Вы ведь знаете, с кем имеете дело, поэтому поймете мое послание. Не сочтите это дерзостью, но лично я предпочел бы перевести наше предполагаемое сражение в интимную сферу. Прежде, чем вы попытаетесь меня уничтожить, хорошенько подумайте, стоит ли списывать в отходы ценный материал. Кто знает, вдруг когда-нибудь в будущем я смогу вам пригодиться?

Элис Холдер смотрела так пристально и молчала так долго, что у Инголмо взмокла спина. Он не боялся смерти, ему в общем-то было безразлично, в какой именно форме продолжать свое существование. Дух урожденного диил слишком силен и независим, чтобы просто так раствориться в небытии. Инголмо свято верил в перерождение магических сущностей, а еще он полагался на логику и здравый смысл, потому что глупо нарываться на смертельную схватку там, где можно договориться.

К несчастью, его собратья по Гильдии подобной гибкостью не отличались. На первом месте у них всегда стояли гордыня и амбиции, а это неизбежно приводило к конфликтам. Инголмо единственный из всех умел относиться к себе критично, но вынужден был тщательно это скрывать.

– Вы всегда так безжалостно правдивы, Элиан Янта? – наконец, прервала молчание прелестная Элис.

– Нет, брэйрэ, – совершенно искренне признался Инголмо, – в условиях, при которых мне приходится существовать, нет места правде.

– А вы никогда не искали для себя иных условий?

– Конечно, искал, но сущности вроде меня трудно вписаться в чужую реальность. Женские особи диил способны обитать в мирах без магии, а мужские, чтобы выжить, принуждены питаться человеческой кровью. Вампиров никто не любит, брэйрэ, их боятся и ненавидят.

Инголмо осторожно отвел ладони от поверхности стола и проверил, все ли пуговицы на одежде застегнуты. В отличие от Астальдо, который продолжал носить под плащом белый костюм диил, он сам одевался во все черное. Еще на планете Антар он возненавидел белый цвет, но поскольку плохо разбирался в ярких красках, отдал предпочтение трауру. Инголмо бестрепетно ожидал решения своей судьбы, хотя чувственное волнение не отпускало, продолжая будоражить застоявшуюся кровь. Нутром чувствуя какой-то подвох со стороны Элис Холдер, он тщательно придерживал собственную магию, чтобы случайным выплеском энергии не подтолкнуть ход событий.

– Если для вас это имеет значение, то сам лично я никого никогда не убивал, лишь пользовался услугами илфирин, – озвучил Инголмо единственный аргумент, который мог оправдать его присутствие в этом зале.

Когда их взгляды снова встретились, он моментально понял – что-то изменилось. Один вид опасности отступил, чтобы дать место другому, еще более разрушительному. В глубине прозрачных бледно-сапфировых глаз красавицы Элис теперь светилось откровенное женское любопытство.

– Вы очень нетипичный представитель вампирского братства, Элиан Янта, – сказала она и поднялась с кресла, ослепив Инголмо многоцветными переливами облегающего комбинезона. – Я предлагаю продолжить наши переговоры в менее пафосном месте. Как вы на это смотрите?

Глава 23

Лейтенант Фелан находился на посту, поэтому спать ему не полагалось. Но за трое суток, проведенных в больнице, он в общем-то неплохо выспался и теперь после десятичасовой вахты все еще был бодр и полон сил. За окнами Стеклянного дома занимался желто-оранжевый инопланетный рассвет, и чем выше поднималось воспаленное солнце, окруженное зловещей красноватой короной, тем дальше просматривалась унылая пустынная местность, в которой Лукас на этот раз оставил свой дом.

Райли часто недоумевал, каких критериев придерживается его друг, выбирая ту или иную планету. Основным условием, несомненно, была ее необитаемость. Дом-путешественник Люка пока ни разу не был обнаружен, тем не менее хозяин этого удивительного сооружения упорно тяготел к безжизненным голым ландшафтам. Он считал, что природа обладает особой мудростью, поэтому на отдельно взятой планете никогда не появятся растения, которыми некому питаться или даже просто любоваться.

Фелану не сразу удалось найти в доме вещь, о которой упомянул Люк. То, что его друг назвал колоколом, оказалось стеклянным изделием, отдаленно напоминавшим бокал для бренди без подставки. Эта форма в свою очередь была заключена в прозрачный стеклянный куб и парила в его центре, не касаясь ни одной из сторон. Райли поднял хрупкую на вид инсталляцию, которая оказалась неожиданно тяжелой, и со всеми предосторожностями перенес ее вниз в гостиную. Туда же он перебазировал из кухни запас любимого фруктового йогурта, оборудовал себе наблюдательный пункт и принялся ждать.

Когда за окнами Стеклянного дома было замечено первое движение, оранжевое солнце находилось почти в зените. По красновато-бурому песку, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный, брел никто иной, как комиссар полиции Роберт Бейли. Сказать, что, увидев своего шефа на поверхности неизвестной планеты, Райли испытал шок, значило не сказать ничего. Лейтенант потрясенно наблюдал за тем, как комиссар с трудом доковылял до стеклянной стены и прижался к ней лицом, пытаясь разглядеть, что находится за зеркальной поверхностью.

По жизни Райли далеко не всегда четко соблюдал инструкции, но только не те, что давал ему Люк Холдер. Наблюдая за тем, как шеф Бейли стучит кулаками по стеклу и интенсивно шевелит губами, Фелан догадался присмотреться к нему внимательней. Отличия обнаружились практически сразу. Кто-то сумел извлечь цельный образ из его воспоминаний, но цвет глаз, волос и форма одежды сразу выдавали подделку. Потоптавшись на месте, суррогатная копия комиссара внезапно развернулась и поковыляла в сторону далекого горизонта.

В течение следующих трех часов к Стеклянному дому пытались подобраться еще несколько фантомов, среди которых были адвокат Дональд Бейкер, ныне покойный судья Маркус Грэхем и даже несчастный министр Хорнби Флеминг, которого расчленили буквально на глазах у Райли. Каким-то чудом лейтенанту каждый раз удавалось сохранять невозмутимость, хотя события последних дней едва не свели его с ума. Поскольку он не выдавал никакой реакции и упорно не желал попадаться в расставленную ловушку, поток визитеров временно прекратился.

В перерывах между визитерами Райли отжимался от пола или обходил дом в поисках возможной опасности. Больше всего его беспокоили легкомысленные стеклянные двери, которые казались очень ненадежными. Люк всегда уверял, что снаружи дом неприступен, но за годы их знакомства лейтенант так и не удосужился проверить это на практике. Он не был трусом, просто не решался переступить ту магическую черту, за которой жил и действовал детектив Лукас Холдер.

Следующая серия психологических тестов началась ближе к вечеру. Райли ждал и боялся именно этого образа, потому что, как ни крути, он действительно неровно дышал к Кэтрин Вильерс. Чаще всего им приходилось встречаться в больнице или на местах преступлений, поэтому Кэйт, как правило, была одета в медицинскую униформу. Прелестная блондинка в зеленом улыбнулась лейтенанту через стекло и приветливо помахала рукой. Поскольку Кэйт никогда так себя не вела, он снова не двинулся с места.

Она что-то долго и убежденно говорила, потом начала показывать рукой за угол в надежде, что Райли откроет дверь и бросится спасать ее неведомого пациента. Так и не дождавшись нужной реакции, женщина-двойник внезапно пошатнулась и упала на землю, изображая обморок. Даже если это шоу было устроено исключительно из любви к искусству, дешевизна приемов неприятно удивила лейтенанта. Неужели неизвестные противники держат его за дурака? Оскорбленный до глубины души Райли поглубже устроился в кресле и скрестил руки на груди.

Как только инопланетное солнце начало клониться к закату, в гости к Фелану пожаловал главный герой сегодняшнего представления. Лукас Холдер был одет в тот же роскошный средневековый костюм, в котором Райли последний раз видел его в больнице. Видимо противник тоже внимательно следил за Люком, потому что копия поражала сходством с оригиналом. Предполагаемый Лукас опустился на колено рядом с лежащей на земле женщиной и пощупал у нее пульс. Тревожно взглянув сквозь стекло на Фелана, он рукой подал ему знак открыть дверь.

Сцена была разыграна так натурально, а жест показался настолько знакомым, что Фелан невольно дернулся исполнить молчаливую просьбу Лукаса. Они привыкли понимать друг друга с полувзгляда, но человек, который находился сейчас по ТУ сторону стеклянной стены, не являлся Люком Холдером. Райли стиснул зубы и не двинулся с места.

За окнами быстро стемнело, насыщенный событиями день подошел к концу. Безымянная планета не имела ни естественных, ни искусственных спутников, свет в Стеклянном доме не горел, поэтому окружающая местность погрузилась в непроглядный мрак, в котором бесследно растворились фигуры двойников Лукаса и Кэйт. Райли нащупал пульт управления и привычно нажал несколько кнопок. На окна плавно опустились непрозрачные шторы, во всех зонах гостиной загорелись неяркие светильники. Лейтенант накрыл стеклянный куб мягким пледом и на всякий случай приготовил молоток. До дедлайна оставалось меньше двух часов.

Люку, как и следовало ожидать, достался самый изворотливый противник. Эрэ, которого на планете Антар, звали Арран Эрунэ, заставил молодого детектива побегать по галактике, потому что, в отличие от остальных, почуял ловушку заранее и успел скрыться до непосредственного контакта. Эрэ научился виртуозно заметать следы, но Холдер тоже все эти годы не на печи сидел. Они оба постоянно совершенствовались и в итоге достигли в искусстве магии определенного паритета. Люку не составляло труда отслеживать местонахождение Эрэ, а тому в свою очередь – исчезать до появления противника.

Дар Аррана Эрунэ вполне мог вызвать уважение и даже восхищение, если бы не запредельная жестокость его обладателя. Он никогда не щадил своих жертв, играл в кровавые игры по-крупному, выбирая самую заметную, самую влиятельную цель. Эрэ нравилось сеять вокруг себя хаос и панику, подрывать устои, свергать режимы. Он не просто убивал лидеров различных государств, а сталкивал между собой враждующие группировки и тщательно следил за тем, чтобы его вмешательство имело далеко идущие последствия.

Соплеменники из Гильдии отступников казались Эрэ какими-то пресными, лишенными воображения. Он не отрицал полезности братьев по крови, но втайне считал их птицами невысокого полета. Прямо сейчас ему срочно требовался отвлекающий маневр, а связь между членами Гильдии внезапно прервалась, хотя это было совершенно невозможно.

Чтобы не терять друг друга из виду и вовремя приходить на помощь, они добровольно провели ритуал, основанный на крови. Вклиниться в подобный магический альянс могла только сущность, обладающая огромной ментальной мощью, а его сегодняшнему противнику такое было просто не под силу. Теряясь в догадках, Эрэ беспорядочно перемещался, стараясь нигде не задерживаться дольше нескольких минут. Но бесконечно так продолжаться не могло, даже диил порой начинали чувствовать усталость.

Раздраженный, крайне недовольный и к тому же голодный, он взял паузу, чтобы обдумать следующий ход. Судя по глухому молчанию, даже пустоте, образовавшейся на месте кровной клятвы, никого из его земляков в живых не осталось. Прозвище, которое он принял после бегства с планеты Антар, теперь сыграло с ним злую шутку. Одинокий остался один в бесконечной вселенной. На поиски новых союзников могут уйти годы, и это сильно осложнит его теперешнее положение.

Кого же они умудрились потревожить? Откуда в медвежьем углу окраинной галактики взялась сила, способная уничтожить сразу нескольких диил? Как истинный сын Антара Эрэ обладал мощным посмертным оружием, однако он не собирался доводить дело до крайности. Пределов его магического ресурса не знал никто, даже преследователь, который не отставал ни на шаг в надежде навязать прямое столкновение. Арран Эрунэ был не прочь померяться с ним силами, но перед решающей схваткой следовало прояснить, кто еще, кроме настойчивого детектива, участвует в охоте на беглецов с Антара.

Глава 24

Несмотря на наличие четкого плана и сверхнадежных партнеров, у Люка было плохое предчувствие. Его преследовало ощущение, будто он упустил из виду что-то важное, тот ключевой фактор, от которого обычно зависит благополучный исход операции. Он привык рисковать и тешил себя надеждой, что его риск всегда оправдан, хотя обольщаться на этот счет не стоило. Несмотря на видимую предсказуемость действий, Аррана Эрунэ можно было назвать кем угодно, только не легкой добычей.

Люк прислонился к шершавой каменной глыбе, за которой укрывался от холодного ветра, и позволил себе ненадолго прикрыть глаза. Ему хотелось без помех восстановить в памяти образ Кэйт, вспомнить ее такой, какой она была при их последней встрече. Спутанные светлые волосы, мягкий зовущий взгляд, приоткрытые для поцелуя губы… Пока Люку удавалось выражать свою любовь к жене только посредством физической близости. Любые его слова Кэйт подвергала сомнению, и он пока не знал, как это исправить.

Семья означала некое ограничение свободы, изменение привычек, более строгую дисциплину. Не то, чтобы Люк не умел соблюдать простые правила, ему мешала это делать собственная природа. Магическая составляющая молодого истара плохо сочеталась с суетой и мелочностью повседневного быта, поэтому он немного завидовал матери и младшей сестре, которые легко приспосабливались к любой обстановке.

Люк с самого рождения не вписывался ни в один коллектив. Он периодически выпадал из семейной обоймы и родным приходилось принудительно возвращать его обратно. С годами ситуация нисколько не улучшилась, наоборот, она только усугубилась, поэтому при первой же возможности Люк покинул родной дом. Свобода частично скомпенсировала неудобства жизни среди людей, однако длилось это недолго…

Краем сознания он отметил едва заметный всплеск энергии, потревоживший поисковую сеть, и тут же переместился. Каждый следующий шаг был тщательно продуман, все действия строго согласованы. Еще один-два перехода, и Эрэ окажется в ловушке. Существовало несколько вариантов развития событий, и сейчас все шло по самому незатейливому сценарию. Люка смущала эта видимая простота, он знал, как опасно недооценивать противника. Настроившись на преследование, молодой детектив вновь задействовал квантовое поле и позволил Эрэ ощутить за спиной свое присутствие.

Преследователь перестал скрываться, однако Арран Эрунэ пока не добрался до нужной ему информации, поэтому рискнул продолжить поиск. Обычно интуиция его не подводила, он всегда ясно представлял границы своих возможностей. Чтобы подпустить преследователя поближе и глубже проникнуть в его магическую суть, Эрэ на несколько мгновений появился в своем убежище. Расстояние между ними сократилось, но информация так и не поступила. Эманации читались вполне отчетливо, только их содержание ни о чем не говорило Эрэ. Странно… Прежде ему не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

С каждым новым перемещением внутри него нарастало глухое раздражение. Настала пора прекратить эту бессмысленную игру в догонялки и разобраться с докучливым преследователем раз и навсегда. Ему следовало искать потенциальных союзников, налаживать систему питания, а не тратить время на какие-то глупости…

Эрэ материализовался в самом сердце строго охраняемого объекта и стремительно напал на того, кому не посчастливилось оказаться в этот момент на своем посту. Несколько резких, хорошо отработанных взмахов ножом, и у него в руках оказалась горячая, сочащаяся кровью печень. Эрэ впился ртом в воротную вену и снова переместился, на этот раз недалеко. Излюбленный прием сработал как нельзя лучше: он немного поел, а заодно сбил с толку своего преследователя.

Оглядевшись, Одинокий увидел просторный, перегруженный пыльными драпировками зал и решил, что это место подойдет для финального поединка не хуже любого другого. Все равно оно скоро превратится в руины. Преследователь материализовался в дальнем конце зала на фоне нелепого аляповатого штандарта, и Арран Эрунэ вынужден был признать, что напрасно так долго оттягивал этот момент. Парень оказался молод, роскошно одет и пугающе непроницаем. Он не имел никакой внешней защиты, его энергетика была природной и совершенно незнакомой. За всю свою достаточно долгую жизнь Эрэ впервые столкнулся с подобной разновидностью магии.

Противник спокойно и неторопливо приближался, держа на виду пустые руки, и чем ближе подходил, тем таинственнее казался. Зажатая в правом кулаке свежая печень вдруг показалась Эрэ неуместной, и он поспешно отбросил ее в сторону. Ему не терпелось устроить настоящий поединок, искромсать безупречный, усыпанный драгоценными камнями наряд противника, добраться до его благородной бледной плоти и проткнуть антарским клинком молодое сильное сердце…

Эрэ внезапно затрясло от возбуждения, но он безжалостно подавил ненужные эмоции. На поясе парня в бархатном камзоле висел меч прекрасной работы, и все же чутье подсказывало Одинокому, что никакого поединка не будет. Его преследователь был слишком холоден и невозмутим, как сейф, закрытый кодовым замком. Причина такого стоического спокойствия выяснилась буквально через мгновение. В зале появились еще четверо загонщиков, хотя только один из них выглядел по-настоящему опасным. Это был вооруженный мужчина, сопровождавший трех женщин – двух блондинок и брюнетку, чья ангельская внешность могла бы обмануть кого угодно, только не беглеца с планеты Антар.

Предчувствие скорой гибели разлилось по телу Эрэ холодной липкой слабостью. Он непроизвольно сделал шаг вперед и неожиданно наткнулся на препятствие, которое не заметил по причине его полной прозрачности. Стекло? Что за странная причуда? Он посмотрел сквозь него в до боли знакомые глаза цвета расплавленного золота, которые надеялся никогда больше не увидеть. Увы, против Майли Дейр ему не выстоять, но один из тех, кто заманил его в ловушку, тоже сегодня умрет. Хоть сиогэй и обладала превосходящей мощью, она ничего не знала о тайном оружии Аррана Эрунэ.

Несколько попыток переместиться ни к чему не привели, квантовое поле не генерировалось. Эрэ сбросил с плеч плащ и машинально проверил, не скользит ли в ладони рукоять клинка. Отступив от стеклянной стены, он сделал замах и тут снова наткнулся на препятствие. Понадобилось меньше мгновения, чтобы Одинокий понял, как именно его сегодня казнят. Кто-то из присутствующих быстро и незаметно заключил Эрэ в герметично запаянный стеклянный контейнер. Он не был человеком в полном смысле этого слова, но даже урожденному диил для поддержания жизненных функций требовался воздух.

Контейнер оказался довольно тесным, с каждым вдохом и выдохом состав воздушной смеси все больше изменялся, и вскоре Эрэ начал испытывать муки удушья. Корчась в попытке втянуть в горящие легкие хоть каплю живительного кислорода, он рухнул на колени и обратил свой гаснущий взор на ту, которую когда-то предал.

Чтобы вырваться из белоснежного рафинированного рабства родного мира, он вместе со своими подельниками отправил Майли и ее друзей на верную смерть. Но разве его свобода не стоила жизни жалкой девчонки, наделенной неимоверной силой? Почему ей достался такой редкий дар, а ему всего лишь его крохи? Это следовало как-то исправить, и он вступил в преступный сговор с Элемом Фаньяром…

Эрэ вцепился пальцами в ворот и из последних сил рванул прочную ткань. Скоро наступит конец, но он уйдет в небытие не один. Эта мысль немного скрасила последние мгновения предателя и убийцы. Когда свет погас для Эрэ навсегда, из его застывшего тела потянулись крохотные черные завихрения. Маленькие смерчи ускорялись и росли до тех пор, пока не заполнили собой все пространство контейнера. Черная хаотичная субстанция, внутри которой вспыхивали электрические разряды, постепенно набирала силу, приобретала плотность. Контейнер начал мелко дрожать и раскачиваться, в зале раздался низкий приглушенный гул.

Избыточное внутреннее давление в конце концов разорвало ловушку, превратив стекло в мельчайшие осколки, ее содержимое вырвалось наружу и заполнило собой все пространство огромного зала. Жуткая черная тень некоторое время гневно клубилась, напоминая какое-то адское варево, потом начала медленно оседать. Не успели ее остатки полностью рассеяться, как воздух вновь содрогнулся от звука, который не улавливало человеческое ухо. Он проникал прямо в мозг магических сущностей и активировал их защитные механизмы. Эта конкретная разновидность колебаний была настроена на Стеклянный дом, куда все участники событий немедленно переместились.

Когда в гостиной появились родители Лукаса и обе его сестры, лейтенант Фелан, наконец, перестал трясти за ручку треклятый колокол. Странное изделие не издавало ни звука, вернее, вместо звона от него исходили какие-то на редкость неприятные волны. Поначалу Райли даже подумал, что нечаянно его сломал, но семейство Холдеров все-таки явилось на зов. С облегчением отложив в сторону артефакт, Райли оглядел их застывшие лица и озабоченно поинтересовался.

– А где Люк?

Часть 2. В плену у вечности

Глава 1

Дом скорее напоминал хозяйственную постройку, чем настоящее жилье, но Сирил Ариньян ликовал от одного только вида стоявшего посреди поля небольшого объекта под инвентарным номером 17В, выкрашенного (о, чудо!) светло-зеленой краской. Его можно было полюбить уже за то, что он НЕ БЕЛЫЙ, а главное – за дивную уединенность. После многих лет жизни в казарме резерватора возвращаться вечером в дом, где нет никого, кроме тебя самого, было воистину даром Создателя. Конечно, объект не принадлежал лично Сирилу Ариньяну, его прикрепили к нему лишь на время, и он намеревался насладиться каждой минутой отпущенного срока.