Маскарад

Мельком я пробежалась взглядом по сторонам. Свет и тьма чередовались каждую минуту. По первомоу коридору всего две развилки без указателей. Угадать бы, в какую развилку нужно попасть, иначе все пойдет насмарку.

– Роуз сейчас нет. Камеры не работают – это можешь даже не отрицать. Все в академии в курсе за мнимую безопасность в участке. Значит, все произойдет анонимно. Взамен я могу…

В одной развилке стоит ведро со шваброй.

Рядом с тамбуром висит лист с отчетностью уборщиков. Зумом камеры телефона я приблизила картинку до нужного размера.

Вот оно! Дата и время подходят. В примечаниях написано: «В первом блоке администрации лампочки заменил, остался коридор и второй блок решеток – не хватило лампочек. Купите лампочки, там заключенный жалуется на темноту. Как вы и просили, окна заклеил пленкой».

Зачем нужно заклеивать окна в полицейском участке?

Свет как раз в одной развилке горел без остановки, а вот во второй его вовсе не было. Значит, туда мне и нужно. Осталось каким-то образом проскочить незамеченной охранником и Лиамом.

– Единственное, что я могу предложить – написать обращение лично к шерифу Роуз. Сейчас вынесу из кабинета бланк. Жди здесь и никуда не уходи.

Через радио беззаботно играет легкая музыка.

Мужчина зашел в каморку. Лиам стоял спиной ко мне, старика нет – отличный шанс, чтобы пройти незамеченной.

Свет снова моргнул, погружая коридор во мрак. Сразу же я метнулась на цыпочках в темную сторону участка.

– Кхм, – вдруг послышалось со стороны Лиама, и я окаменела, – ты действительно думаешь, что такая незаметная? Иди домой и не суйся туда, куда не просят. Я же предупреждал тебя.

– Не обязана слушаться тебя.

Лиам протянул руку в окошко и сделал радио погромче. Убедившись, что охранника еще нет, он приблизился. Его парфюм оставил меня в заложниках, без шансов больше никогда не думать именно о нем.

До чего же притягательный тип. Пока не открывает рот.

– Значит так. У меня все пошло не по плану. Найди камеру, в которой сидит Томас, и спроси, что с ним сделают дальше и кого он собирается обвинять.

– Зачем тебе это знать?

– Иди и сделай, что тебя просят. Иначе сдам охране.

Я лишь усмехнулась, короткими шажками отдалившись от него, и показала средний палец. Радио и голоса постепенно сходили на нет. Я замерла на месте. Никогда не боялась темноты и не страдала излишней фантазией, но… будто что-то не так. Легкий шум эхом пробивал стены, напоминая жужжание мух.

Почему я здесь, а не в баре с одногруппниками?

Тусклый свет телефона я направила в очередную развилку коридора. Да сколько же их тут! Еще и окна заклеены. Ни грамма света не попадает внутрь.

Одиннадцать лет назад.

– Я ненавижу тебя, – решительно и бесповоротно заявил братец. – Родители в отпуске. Няню я возьму на себя. Сиди здесь и не высовывайся.

С кулаками я бросилась на Даниеля, пытаясь выбить себе путь наружу. В подвале темно, а я так хочу на солнышко. Мне здесь холодно и одиноко.

– Отойди! – кричала я.

– Надеюсь, что ты тут подохнешь, идиотка.

Слезы ручьем потекли вниз, когда брат со всей силы оттолкнул меня назад и закрыл дверь на замок.

Наши дни.

Послышался скрежет. Воздух уплотнился, от чего стало труднее дышать. Сердце, словно сбившийся мотор, чуть не пробило дыру в груди. Не могу же я просто взять и убежать от страха. Кто я вообще такая, если даже темноте противостоять не могу?

За углом развилки, словно коса, по очереди показались длинные когти. Неестественно яркие желтые глаза жадно уставились на меня из темноты.

Я моргнула, и все моментально исчезло. Глупое воображение.

Ключи оказались в одном из шкафчиков в свободном доступе. Как все легко и подозрительно складывается. Полиции Честерфилда стоит поработать над безопасностью. Один охранник, темные коридоры и больше никого. Легким движением я открываю дверь в комнату с решетками. На холодном полу покачивается, словно сумасшедший, единственный заключенный.

Я включила видеозапись со вспышкой. Дисплей сделала снова тусклым и опустила ниже своего лица.

– Ты… Ты кто?

Света здесь не было. Бедного Томаса держат, как крысу в темной коробке. Хоть он и преступник, но не заслужил такого зверского отношения к себе.

– Твой посетитель, которому нужны ответы на вопросы.

– Знакомый голос… – Томас с паникой взялся за голову, подергивая кудрявые локоны растрепанных волос. – Очень знакомый. Такой приятный, ласковый… Я слышал его, но не могу вспомнить. Кажется, я схожу с ума.

– Что с тобой сделала третья каста?

– Я отвечу, только если ты ответишь мне своим красивым голоском на вопрос.

– Что ты хочешь знать?

Скорее всего, мое имя или что-то подобное.

Томас выпучил глаза, чуть не вывалив их из орбит. Зрачки расширены, белки красными нитками показались на оболочке.

– Ты видела Его?

Голос парня истерически скакал с одной ноты на другую. Его руки трясутся, зубы стучат друг о друга.

– Не понимаю, о чем ты, – пыталась сохранять спокойствие я.

– Я тоже не понимаю.

– Ответь теперь на мой вопрос. Повторюсь, что сделала с тобой третья каста?

Джефферсон молнией ринулся к решетке. Безумные глаза уставились на свет телефона. Он изогнулся так, что еще чуть-чуть – и сломал бы позвоночник.

– Они говорили, что это просто витамины. Я никогда… Никогда, никогда, никогда не пробовал Рекки. – С его рта потекли жидкие слюни. – Я потерял все, что имел, потратил все баллы. Гребанная Ребекка со своей лабораторией. У меня нет баллов, чтобы купить, купить, купить…

Меня осенило. Рекка – сокращенно от имени Ребекка.

– Потом я увидел Его. Даже сейчас он прячется где-то в углу. Наблюдает. Он всегда рядом.

Все встало на свои места. Третья каста, а точнее те, кто сидел в тот день в кофейне – Ким, Алекс, Лиам и Генри – издевались над парнем. Обещали парню золотые горы, но в итоге сыграли с ним жестокую игру. Томас принимал психогенные вещества, из-за чего начал бредить и верить в собственные галлюцинации.

– Можешь назвать имена своих обидчиков? Тех, кто напоил тебя наркотиками?

Джефферсон засмеялся, словно безумец.

– Он снова явится. Заберет меня, как забрал Майли.

– Томас, – окликнула его я, чтобы снова вернуть из наркоманского бреда в реальность, – имена.

Если я смогу достать доказательство виновности третьей касты, золотой элите станет несладко. Жду не дождусь возможности подпортить жизнь Лиама Эванса.

– Он шепчет мне прямо сейчас. Ему нужно, чтобы ты ненавидела Лиама, чтобы увидела все его нутро и содрогнулась от отвращения.

Не знаю, о чем Томас говорит, но Лиама я уже точно терпеть не могу. Отвратительный выскочка.

– Кто такая Майли, и где она сейчас?

Томас схватился за лицо рукой, а второй принялся царапать кожу на своей шее.

– Майли не поддалась Ему, поэтому мертва. Если мы не отдадимся, то закончим так же, как и моя дорогая Майли…

Томас хихикал, словно сам не верил в то, что говорит.

– Он коснулся меня и показал ее смерть. Я все видел как наяву. Ты не боишься темноты. Его это напрягает. Все игрушки боятся темноты. Расскажи, чего боишься ты, иначе он…

Сзади послышался скрежет. Будто кто-то царапает острым лезвием по стене. Я обернулась и навела телефон в сторону звука. Никого нет.

– Хватит. Ответь нормально. Что случилось с Майли, и как в этом замешана третья каста? Ты ведь сам обвинял третьих в ее пропаже.

– Майли говорила то, что не следовало бы сообщать Лиаму, – его лицо поглотила пугающая улыбка, – поэтому поплатилась.

Лиам. Все-таки он тоже замешан. Поэтому так беспокоится, подаст ли Томас заявление на третью касту. Вечером, во время пробежки, он хотел сбить меня с толку своим поведением. Так и произошло. Эмоции захлестнули меня в тот вечер.

– Почему они проводили время вместе?

– Майли не говорила. Но я подглядел в ее ноутбук. Она готовилась написать разоблачение о пропавших студентах.

Пазл медленно складывался.

– Вопрос следующий. Ты собираешься подавать заявление на кого-то?

Томас улыбнулся во все тридцать два.

– Даже если бы я хотел, то времени у меня нет. Завтра утром Джефферсона не будет существовать. Он улетит за грань этого мира, – парень поднял руки в разные стороны, – станет вороном – мудрым и хитрым. Тебе пора идти. Здесь ты не найдешь ничего, кроме смерти.

– Но я еще не все спросила…

– Уходи! – закричал он. – Уйди отсюда!

Я повернулась в сторону выхода и выключила камеру. Дисплей телефона направила к двери. Мелькнула мысль: может, выпустить бедолагу? Тогда он нанесет непоправимый вред.

Нет, плохая все-таки идея. Нельзя выпускать сумасшедших наркоманов в общество. Ему бы в психушку, тогда, может, лучше станет.

– Томас, удачи тебе. Мне жаль, что зависимость поглотила тебя.

– Торопись, – Томас завороженно смотрел мне за спину, – иначе хуже будет. Чем меньше ты копаешь, тем вероятнее, что останешься жива.

Легкий скрежет послышался в углу. Я тут же закрыла дверь и вдохнула поглубже так, словно не дышала все это время.

Лиам.

Неужели она и вправду думала, что я ничего не замечу? Глупая девчонка.

Кэссиди Макгваер. Родители – владельцы крупной и успешной киностудии. Часто разъезжают по городам, редко показывают своих детей в прессе, активно продолжают инвестировать в академию. Брат-двойняшка – Даниель. Ни единой совместной фотографии с ним.

Есть свой блог, где выставляет короткометражки и художественные фотографии. Восемнадцать лет. Ее родители – потомственные студенты Честерфилда, поэтому у нее не было шанса попасть в другое учебное заведение.

Вот и она.

Кэсс наигранно закатила глаза и подошла ближе. Даже не знаю, за что зацепиться в первую очередь: за ее спокойный дух, решительный взгляд или властную натуру.

– Садись, – говорю я, – довезу малышку-шпионку до дома.

Без лишних слов она послушалась. Удивительно. Я выехал, обдумывая, с чего же начать разговор, но она опередила.

– Спасибо, что не сдал.

– Буквально не за что. Без меня бы справилась. Этот старый придурок вообще ничего не видит перед собой. Была бы на смене Роуз, было бы сложнее. Хотел решить все честным путем. Как видишь, честность в проигрышной позиции. Тут подвернулась ты со своим миленьким любопытным носом.

Кэсс сидит в закрытой позе. Личико заостренное, озадаченное, уголки четко выраженных губ слегка опущены. Приятный аромат ее духов наполняет салон. От нее веет сладким ароматом цитруса.

Какой бы она ни была красивой, притягательной, мне нужно сделать то, что полагается. В первую очередь каста, затем уже все остальное.

– Мама не учила, что не стоит к незнакомцам в машину садиться?

Она забавно покосилась, всем видом показывая: «Пошел ты к черту, ты вообще никто». Завораживает. Давненько я не был пустым местом. Точнее, никогда.

– Мне нет смысла бегать от разговора, – объяснилась она. – Зачем тянуть, если решить можно сейчас?

– Отлично, тогда решим. Ехать десять минут от силы. За это время управимся. Хотя я не такой быстрый. Обычно мне нужен как минимум час, – решил сбить ее с толку я. Пусть думает, что я напыщенный индюк.

– Ты мне не нравишься. Совершенно, – вставила она. – Меня тошнит от одного лишь твоего самодовольного вида. Если не хочешь облеванную машину, лучше пропустим часть, где ты альфа и гроза девчонок, и перейдем к делу.

– Ты раздражаешь, ведешь себя как типичная девчонка. Но, в отличие от тебя, скажу правду. Ты нравишься мне, поэтому, пока будешь блевать, я придержу тебе волосы.

– Придерживай кому-нибудь другому. Я знаю, что ты замешан в пропаже Майли. К тому же знаю, что твои друзья замешаны в запрещенке, которая повлекла за собой неадекватное поведение Томаса. Как думаешь, что произойдет, если об этом узнают остальные?

Черт, все-таки она добилась своего. Девчонка-то не промах. Напоминает Майли своей уверенностью и бесстрашием.

– Тебе никто не поверит. Нет доказательств.

Я бы не беспокоился, если бы у третьей касты не было проблем. Нам не нужны новые скандалы. Если нас оштрафует Эрика, наши финансовые дыры никогда не закроются.

– За кого ты меня принимаешь? – с искрой азарта покосилась она. – Если хочешь, можем проверить доказательства.

Черт. Я ей верю.

Резко разворачиваюсь недалеко от парковки общежития за густой полосой сосен. Она даже не испугалась, когда я обошел машину и открыл дверь с ее стороны.

Прикоснувшись к нежной коже ее тонкого запястья, я вывел Кэсси наружу и прислонил к машине. Она, словно безвольная кукла, лишь наблюдала.

Я беру ее за острый подбородок. Словно кошечка, она притягивается ко мне ближе, оставляя между нами тонкую ниточку воздуха. Второй рукой я беру ее за талию, бесцеремонно исследуя изгибы тела. И, конечно же, не просто так.

Из заднего кармана ее джинсов я вытаскиваю телефон. Кэсс тут же поменялась в лице, когда я нажимаю «отмена» на диктофоне.

– Думала со мной в игры играть?

– Отдай телефон.

– Очевидно, ты и Томаса записала. Взамен ты покажешь материал.

– Ладно, – легко согласилась она. – Тогда поясни мне пару моментов. Майли жива?

– Думаю, что нет.

Майли была такой же любопытной, за что и поплатилась. Я не хочу совершить ошибку снова.

Без всякого притворства я продолжил:

– Послушай, Кэссиди. Дело это темное. Ты точно не захочешь ввязываться. Сейчас тебе кажется это интересным, но когда начнешь копать, сто раз пожалеешь. Как минимум, для Майли ничем хорошим расследование не закончилось.

– Прости, но нет. Раз начала, нужно закончить.

– Прошу тебя, передумай.

– Не теряй время. Здесь происходят странные вещи. Пропадают люди, Лиам. Я чувствую, что должна разобраться.

– Ты только поступила в академию. Начни студенческую жизнь и брось это дело.

– Ненавижу повторять по сто раз.

Я усмехнулся, ведь в чем-то мы с ней похожи. Она настырная, несгибаемая и слегка вредная.

– Расскажи о Майли. Прямо сейчас.

– Тогда тебе придется поверить на слово.

Глава 5

Кэссиди.

– …Поэтому можете сделать вывод. Если бы не мужчины, не существовало бы киноиндустрии. На самом деле не только кино, но и многих других аспектов жизни без мужчин не возникло.

Профессор Лоу, с озлобленной на весь мир гримасой, с самого первого занятия не внушил доверия. Его высказывания резкие и однобокие, без капли уважения. Как выяснилось, профессор, помимо всего прочего, еще и сексист.

– Виктория Санчес! – Воскликнул профессор, когда студентка взяла в руки раритетную пленку для камеры. – Положите на место.

– Я ведь ничего такого не сделала. Джо вы разрешили посмотреть пленку, почему мне нельзя?

Профессор Лоу быстрым и грозным шагом рассек душную аудиторию. Резким движением он вырвал реквизит. Пленка с треском дала длинную трещину.

– Минус пятьсот баллов! – Закричал профессор.

– Профессор, – обратилась к нему я, – вы несправедливы.

– Вас никто не спрашивал.

– Вам придется пересмотреть свое решение, иначе вместо вас это сделаю я.

– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Я сообщу о вас в деканат. Женщинам всегда необходимо особое внимание и строгое воспитание. Вы, судя по всему, этого были лишены.

– Могу сказать то же самое в сторону мужчин, – сказала я. – Вы для меня главный пример плохого воспитания.

Профессор Лоу покраснел от возмущения. Вот-вот и лопнет воздушным шариком. Он не выдержал и выгнал меня с пары, отправив к декану – профессору Браун. К счастью, наш декан отличается хоть какой-то эмпатией в сторону студентов.

Профессор Браун стоял у окна, жадно вцепившись в террариум в темном углу комнаты. Он сгорбился, разглядывая пауков в своей коллекции. Его тощие руки потянулись к одному из созданий. Я смутилась. Никогда не испытывала особой симпатии к восьминогим существам.

Профессор Браун посадил паука на кисть. Паук медленно перебирал лапками по его костлявой руке, проползая выше к локтю. Профессор с интересом наблюдал за ним, словно хищник перед тем, как вцепиться в жертву. Двумя пальцами второй руки профессор взял паука за лапки.

Я оцепенела. Воздух словно иссяк, от чего я перестала дышать.

Самый добрый и благоразумный человек на кафедре отпустил паука, разинув рот. Шея его изогнулась так, что у любого человека она бы уже давно сломалась. Паук упал прямо в пасть.

Чавканье донеслось до моих ушей.

Видимо, посещение деканата откладывается на неопределенный срок.

Лиам.

Пятничным утром перед парами назначено сбор третьей касты.

– После четвертых мы должны организовать сходку. Поскорее бы нажраться и пообниматься с первокурсницами, – в своем репертуаре сказал Генри, потягиваясь на стуле.

Традиционно каждая каста устраивает общие вечеринки. Причины всегда разные: получить очередной инфоповод для повышения популярности, заработать баллы на вечеринках или утереть кому-то нос.

– Птички нашептали: Сэм задумал что-то грандиозное. Как бы после этого перваки не решили, что самые крутые здесь четвертые, – поддержала тему Ким.

– Значит, – начал я, – нужно дать понять, что этого делать не стоит. Нельзя давать четвертой касте преимущество в количестве заявок. Придется немного подпортить репутацию Сэму.

– Кристи может помочь нам в этом, – ответила Меган. – Правда, Лиам, ты подпортил нам жизнь, и теперь управлять Сэмом через Кристи будет сложнее.

– Тогда для чего нам ты? – вмешался Алекс. – Она же твоя любимая подружка.

– Ничего это не любимая. Она меня бесит. Тупая, как пробка. Просто приходится держать рядом с собой.

Сэм все еще питает чувства к Кристи, а мы активно этим пользовались.

– Можно ударить по слабостям Сэма, – продолжаю разгонять задумку я. – Сэм в последнее время старается контролировать свои импульсивные поступки, но мы раскроем эту сторону для первогодок. Выставим его на посмешище так, что многие откажутся отдавать свои баллы в четвертую касту. Сэм не умеет пить и не умеет отказывать Кристи. Меган, попроси напоить его и сделать что-нибудь… странное. Теперь перейдем к более важным вещам, – закрыл тему я.

– Что может быть важнее репутации каст? – ухмыльнулся Алекс.

– Успеваемость наших ребят и финансирование. Начало этого года сложное. В конце того семестра наши набрали не особо радужные баллы на экзаменах.

Чем меньше набирают баллы участники касты, тем меньше финансов внутри касты.

– Ким, придется тебе взять контроль над успеваемостью. К тому же история в прошлом году подпортила нам жизнь. Придется войти в режим экономии. Сэм объявил билеты за тысячу баллов с каждого – это слишком много. Из третьей касты придется выделить людей, которым мы достанем билеты.

Вечеринки всегда платные. Но Сэм и Ребекка решили заняться благотворительностью в этом году для первогодок.

– Ну так может повысить аренду для Сэма?

Третья каста владеет базой отдыха в северной части городка. Пять лет назад, когда третья каста еще не входила в ряды лучших, Рон выкупил базу у академии. Наверное, он продал душу дьяволу, чтобы провернуть такое. Зато теперь третья считается одной из влиятельных и состоятельных каст.

– Мы уже заключили договор, – ответил Алексу я. – К тому же остальные поймут, что у нас финансовые проблемы. Нельзя подрывать репутацию, которую так тщательно выстраивал Рон.

– Но все и так это поймут, ведь больше половины третьей касты просто не будет. К тому же кто-то из наших точно проболтается о положении третьей касты.

– Именно поэтому мы разыграем сцену, в которой четвертая каста останется виноватой. Эрика узнает об этом и оштрафует Сэма. Нам же нужно остаться на выигрышной стороне.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужен конфликт между третьими и четвертыми. Генри, справишься?

– Обижаешь, – улыбнулся Генри.

Надеюсь, все пройдет гладко.

Конфликт станет причиной, почему многие из нас не купят проходку на вечеринку. Затем, уже на самом мероприятии, Кристи напоит Сэма и начнется шоу.

Кэссиди.

Столовая академии оказалась не такой маленькой, как я себе представляла. Сначала я обходила ее стороной, не желая втискиваться в группировки каст, но чувство голода в конце концов взяло верх. Как и ожидалось, еда здесь за баллы. Пришлось ограничиться в выборе, чтобы сэкономить как можно больше. Обед из воды и тушеных овощей мне обошелся в двадцатку. Особенно порадовал бесплатный пудинг. Хоть что-то приятное от академии.

Викки все не прекращала возмущаться:

– Ну вот, начало года, а уже штрафные баллы! Мне будет тяжело, ведь профессор Лоу не последняя фигура в академии. Еще и гонку баллов среди перваков нужно как-то пройти…

Ее не остановило ничего, кроме внезапной потасовки. В центре внимания оказалась Ханна.

– Что ты делаешь? – подозрительно громко завопила Ханна. – Отпусти! Помогите!

Тут же из ниоткуда появились Генри и Алекс.

– Валите отсюда, – сказал парень, похабно навалившийся на Ханну.

– Какого черта ты вообще себе такое позволяешь? – Алекс даже не стал упоминать, что это его сестра.

– Мы просто мило болтали, а остальное не твоя забота, подстилка Лиама, – парень прижал Ханну ближе к себе.

Ей, однако, везет на плохих парней и на патовые ситуации.

– Ты кого подстилкой назвал? – Генри вышел вперед. Он обратился к Ханне. – Тебе помочь?

– Да! – громко ответила та.

Генри немедля высвободил Ханну из кокона и толкнул парня так, что тот чуть со стула не свалился. Остальные, как я поняла, из четвертой касты, подключились к разборке.

– За руками следи, – сказал один из четвертых, – иначе пожалеешь.

Телосложение Генри и вправду внушает страх. Может, поэтому именно за ним Ханна и спряталась.

– Когда четвертая каста перестанет руки распускать, тогда и поговорим. – Ответил Алекс.

Генри сказал что-то тихонько, оставляя за собой тень загадки. Слова не понравились парню, тот аж влепил кулаком по лицу главного блондина третьей касты.

Драка в середине дня. И довольно сомнительное участие. Нужно быть идиотом, чтобы поверить в цирк в эпицентре академии.

В итоге подключилась целая толпа третьих и четвертых. Мысль о Ханне все никак не оставляет в покое. Не может быть это случайностью.

– Интересно, а что говорят о Генри?

– Ой, его лучше стороной обходить. Вроде не очень он хороший человек. С виду глупый весельчак модельной внешности, а на деле машина для убийств, как и его сестра Меган. Сама видишь, на что он способен.

Я взглянула на покалеченных ребят четвертой касты.

– Мне рассказали второкурсники, что Генри падок на девственниц. После первой ночи он кидает девушек и ищет себе новых. Кстати… Про его дружка Алекса вообще ничего не известно. Он как серый кардинал. Хотя, если порыться в прошлых постах блога, может, и можно что-то нарыть…

***

Ханна рассказала все, что знала. Журналисты блога не заставили всех долго ждать и сразу же обновили статью в ежедневном посте: «Третьи защищают права женщин или как четвертая каста докатилась до такого». Все же о многом Алекс умолчал, не желая впутывать сестру в подробности. Впрочем, я могу его понять. Лучше не распространять подробности внутри каст даже среди близких.

Пробежка в этот раз с запозданием. Приятный ветерок все еще отдавал последними летними нотками. Возле корпусов общежития длинной тропой тянется набережная у реки. Вовсе не думала, что в одиннадцать вечера здесь вообще кто-то будет, но, увы, так и случилось.

Шумная компания расположилась на одной из лавок. Даниель Макгваер собственной персоны. Надеялась, что мы вообще никогда больше не пересечемся, но пока я не уеду на другой конец света, видимо, судьба продолжит нас сталкивать.

– Даниель, – окликнула я, когда увидела сверток в губах младшего брата, – на минуту тебя заберу.

Он закатил глаза. Каждый раз, когда я ловила его за курением запрещенных веществ, маленький хулиган оправдывался и выдумывал что-нибудь новенькое.

– У меня нет времени на пустой треп, Кисси.

Компания разразилась звонким хохотом с бутылками пива в руках. Сколько раз говорила ему не называть меня Кисси.

– Без проблем. Тогда, может, объяснишь, почему мне не стоит рассказывать родителям, что ты не такой ангелочек, как им кажется?

– Так это его придурковатая сестра, – добавил кто-то из ребят.

– Будь у меня выбор, я бы разорвал все родственные связи с ней, – заворчал братец. – Я же говорил вам, какая она странная. Еще и зануда.

Он как был с рождения напыщенным индюком, таким и остался. Я долго гадала, почему наши отношения вылились в нечто подобное, но так и не пришла к ответу.

– Оставь меня, Кисс. Желательно надолго, а еще лучше навсегда.

– Без проблем. Только не забывай, кого в прошлый раз мне пришлось вытаскивать из панической атаки, когда в очередной раз ты устроил марафон со своей девушкой.

– Ты же сказал, у тебя нет девушки, – одна из девчонок в компании недовольно буркнула и надула губки.