Ртуть

– А у вас есть полномочия? – язвительно спросила я. – Потому что, судя по тому, как продвигается ваше расследование, вы не далеко ушли от меня.

Райан на мгновение замолчал, а его взгляд потемнел. Кажется, я попала в точку.

– Не играй с огнем, малышка, – процедил он, и в голосе его скользнула сталь. – У меня развязаны руки, поверь. Я мог бы сейчас упаковать тебя в серые стены участка, но я, видишь ли, проявил снисхождение. И мы беседуем здесь, в этом пропитанном запахом лекарств школьном склепе.

– Снисхождение? – я выплюнула слова, словно яд. – У меня, черт возьми, диабет! А вы держите меня взаперти, не пуская медсестру. Вы хоть понимаете, что без укола я просто схлопочу гипергликемический криз и сдохну здесь, на этой кушетке, оставив вашу доблестную полицию без ответов!

– У тебя же наверняка богатый опыт с хлортуфилом? Неужели ты не в состоянии сделать себе самостоятельно укол инсулина?

– У меня низкий болевой порог, детектив, – мой голос начинал сочиться ядом с каждым словом. – И какой, к черту, опыт? С чего ты снова и снова приписываешь мне то, чего я не совершала?!

Гневно вскочив со стула, я тут же потеряла равновесие, а мир буквально поплыл перед глазами. Я почувствовала, как беспомощно лечу спиной назад. Инстинктивно зажмурившись, я успела попрощаться с жизнью, но буквально через секунду, уже распахнула веки, увидев перед собой Райана. Он возник словно из ниоткуда, а его сильные руки крепко обхватив мою талию, не позволяли рухнуть на пол.

– Не смей обращаться ко мне на "ты", – прошипел он, словно змея, опасно склоняясь надо мной. Его пиджак полетел на пол, оставляя своего владельца в одной обтягивающей футболке. Тень гнева исказила его лицо: жесткий изгиб каштановых бровей, презрительная складка грубых, пухлых губ. От брюнета исходил дурманящий аромат жасмина, приправленный терпкими нотками свежесваренного кофе. Забыв, как дышать, я лишь испуганно захлопала ресницами, не в силах отвести взгляда от его серых глаз, в которых, казалось, бушевала буря. Они скользнули по моим слегка приоткрытым губам и тут же вернулись, обжигая своим пристальным вниманием. Воздух вокруг нас словно наэлектризовался, потрескивая невидимыми искрами напряжения.

Время замерло, оставив нас наедине в этом маленьком, насыщенном моменте. Я чувствовала, как кровь отливает от лица, оставляя за собой ледяной трепет. В его словах звучала такая неприкрытая власть, и такая доминирующая сила, что сопротивляться было немыслимо. Казалось, я попала в паутину, сотканную из его гнева и притяжения, и выбраться из нее самостоятельно, уже не смогу. Мучительная тишина давила на уши, казалась оглушительной. Он не отрывал от меня взгляд, пытаясь прочитать мысли, и проникнуть в самые потайные уголки души. Я ощутила себя беззащитной под этим пристальным, изучающим взором. Все мои доводы, все приготовленные заранее слова вмиг вылетели из головы, оставив испуг и смутное ощущение неправильности происходящего.

Наконец, он отступил на шаг, выпуская меня из невидимых тисков. Но напряжение не спало. Его серые глаза по-прежнему буравили меня, только теперь в них промелькнула едва заметная искра, чего-то, что я не могла определить. Не то любопытства, не то сожаления. Горький кофейный аромат стал ощущаться еще сильнее, словно он намеренно подчеркивал свое присутствие и власть. Райан чуть склонил голову набок, и на его губах появилась легкая, едва заметная усмешка. – Говори, – тихо произнес он, но в его голосе уже не было той ядовитой злобы, которую он обрушил на меня с минуту назад. Сейчас в нем звучала лишь холодная и расчетливая твердость.

– Я расскажу директору школы, как детектив, который запер меня в медпункте, превысил свои полномочия и позволил себе вольности, – процедила я, – после такого тебя не то, что в охрану – дворником не возьмут работать.

Детектив лишь усмехнулся, неторопливо прохаживаясь по тесной комнате.

– И ты правда веришь, что ваш директор и мое начальство в придачу предпочтут выслушать какую-то школьницу в период гормонального взрыва, а не детектива-криминалиста, чья репутация безупречна и чей профессионализм не вызывает сомнений?

– Боже, да ты просто воплощение самовлюбленности!

Не секунды немедля, я потянулась, дерзко разорвав край своей юбки, обнажив бедро. Грубый звук рвущейся ткани эхом отозвался в тишине.

Брюнет расхохотался, снова устраиваясь на краю стола.

– Не будь наивной, Джессика, я же вижу, что ты умна. Просто я хочу докопаться до правды в деле Розалин. Мне совершенно не нужны проблемы с тобой или какие-либо выяснения отношений.

Я кивнула, обдумывая сказанные мужчиной слова. Тем временем он подхватил что-то со столика и, спрыгнув, двинулся ко мне.

– Раздевайся, – его голос звучал буднично, но от этой обыденности у меня брови взметнулись вверх в немом вопросе.

– Плечо, – Райан ухмыльнулся. – Не хочешь же ты здесь взаправду кони двинуть?

Мужчина поравнялся со мной, извлекая из девственной упаковки стерильный шприц.

– Серьёзно? Ты не думаешь позвать медсестру?

Я гневно скрестила руки на груди, намереваясь скорее умереть, чем позволить ему прикоснуться ко мне.

– Во-первых, я отпустил её, полагая, что наш разговор затянется. Во-вторых, этому нас учат в полиции. Я умею делать уколы инсулина, так что можешь не волноваться.

Не дожидаясь ответа, мужчина бесцеремонно потянулся к пуговицам на моей рубашке. Его пальцы, на миг коснувшись груди, не вызвали в нем ни трепета, ни смятения. Словно не замечая этого мимолетного прикосновения, он продолжил расстегивать пуговицы, обнажая плечо, которое через секунду обожгло холодом спиртовой салфетки.

– Если ты хоть немного сделаешь мне больно…

– Готово, – прошелестел голос Райана у самого моего уха. Пустой шприц с тихим стуком упал в мусорное ведро за моей спиной.

– Стоп, ты уже уколол? – я попыталась рассмотреть плечо, но детектив, уже наклеивал пластырь. Он немного придавил его пальцем, и я тут же почувствовала, как короткая, но острая и неожиданная боль пронзила меня, заставив болезненно скривиться.

– Теперь веришь? Думаю, наша игра в доктора окончена. Тебе пора рассказать мне все, что знаешь.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим гудением работающего кондиционера. Я чувствовала, как адреналин, подстегнутый уколом, медленно отступает, оставляя после себя неприятную дрожь. Боль в плече, хоть и кратковременная, служила ощутимым напоминанием о том, что передо мной не простой собеседник. Райан был готов на все, чтобы добиться правды. Однако, я все также упрямо молчала, сжигая его взглядом. В голове лихорадочно проносились обрывки воспоминаний… информация, которую я так тщательно скрывала, рвалась наружу, требуя выхода. Но страх был сильнее.

– Ты знаешь, что замешана в этом, – голос Райана был ровным, но в нем чувствовалась сталь. – И молчание не спасет тебя. Наоборот, сделает только хуже.

– Я ничего не знаю, – в который раз, упрямо прошептала я, отводя взгляд. Ложь давалась с трудом, она царапала горло, как наждачная бумага.

Мужчина вздохнул, снова отходя к окну.

– Хорошо, – сказал он, не оборачиваясь. – Тогда давай поиграем в другую игру. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать. Честно. Иначе мне придется применить более убедительные методы.

Я вздрогнула. Его слова прозвучали как угроза, но что именно он имел в виду, оставалось неясным. Я знала, что не смогу долго сопротивляться. Он сломает меня. Вопрос был лишь во времени.

– О чем ты хочешь знать? – наконец сдалась я, опуская плечи. Если подумать, то общаться с ним, хоть и было тяжело, но в отличие от тех сальных, потных увальней, что допрашивали меня и моих одноклассников раньше, этот детектив был буквально высечен из камня: высокий, подтянутый, с искрящейся улыбкой. И главное – возраст. Не думаю, что едва ли, ему перевалило за двадцать.

– Обо всем, – ответил Райан, поворачиваясь ко мне. В его глазах, при свете белых ламп, читалась решимость.

– Сколько тебе лет? – вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела его обдумать, и тут же я почувствовала, как щеки вспыхивают предательским румянцем. Теперь он точно решит, что я, как какая-нибудь наивная школьница, влюбилась в него после этого случайного, почти невесомого касания к моему обнаженному плечу. И ведь, кажется, он прав… от меня так и несет этой пубертатной глупостью, как от цветущей липы в июле.

– Двадцать девять, мисс Саймонс. Какое это имеет отношение к делу? Или тебя терзает чисто женское любопытство? – детектив лукаво подмигнул, и озорная улыбка тронула уголки его губ.

– Просто… интерес, – пробормотала я, запнувшись и неловко поправляя прядь волос. – Мне показалось, ты слишком молод для детектива…

– Если ты не против, мы продолжим нашу беседу. И, я вновь вынужден просить, обращайся ко мне на "вы".

Райан замер напротив, извлекая из заднего кармана брюк ручку и небольшой блокнот в черной, кожаной обложке. – Итак, Джессика, будь добра объяснить, что ты забыла глубокой ночью на территории фабрики? Всего за день до того, как Розалин нашли в школьной кладовой, отравленной смертельной дозой "хлортуфила". Убийственная смесь, насколько мне известно, содержащая хлор, ртуть и хлорофилл, когда-то разрабатывалась именно на этой фабрике. И пусть сейчас там лишь эхо былой деятельности, вся аппаратура для синтеза по-прежнему на месте. Ты же не станешь отрицать, что работала не одна? Тебе явно помогал кто-то, разбирающийся в химии и знающий, как включать заржавевшее оборудование фабрики. Кто этот человек, Джессика?

Мои брови взлетели под самый потолок. Детектив, казалось, намеренно испытывал мое терпение, балансируя на грани дозволенного.

– Это уже прямое обвинение! – мой голос сорвался, превратившись в болезненный крик. – На каком основании ты смеешь навешивать на меня то, чего даже не в состоянии доказать?!

– Джессика, соблюдай субординацию, разве я не просил обращаться ко мне на "вы"?

– Да пошли вы к черту, детектив, – выпалила я, вскакивая с места. Рванувшись к двери, я уже готова была вырваться из этого удушающего кабинета, как вдруг оглушительный звук над моей головой прорезал воздух. На мгновение воцарилась звенящая тишина, а затем из динамиков полился приторно-спокойный голос директора школы.

– "Внимание ученикам, учителям и всем, кого судьба заперла в этих стенах в этот час. С вами говорит директор этой школы – Чанда Па'ара. Как вы могли заметить, мы оказались в изоляции. Кем и зачем – нам ещё предстоит узнать. Но я прошу и умоляю вас, сохраняйте спокойствие. Помните, что мы люди, а не дикие звери, поддавшиеся панике. Проявите милосердие и сострадание друг к другу. Не скупитесь на помощь тем, кто в ней нуждается, и, главное, не создавайте лишних трудностей. Всех, кто остался в школе, я прошу пройти в главный спортивный зал для переклички и обсуждения дальнейших действий. Там мы вместе решим, что делать дальше".

Запись ее голоса повторилась несколько раз подряд. Райан возник за моей спиной внезапно, как тень, и нервно цокнул языком.

– Интересный поворот… кто-то взломал кабинет вашего директора и решил поглумиться над учениками, или это действительно ее голос?

– Ее… это голос нашей директрисы… – прошептала я, оглушенная реальностью происходящего.

– Пошли, – не дав мне опомниться, детектив перехватил мою ладонь своими прохладными пальцами, потянув к двери. Внутри меня болезненно и судорожно все сжалось, предчувствуя неминуемую бурю.

– Стой, ты что, оглох? Она же сказала, школу заблокировали! Значит, эти отморозки снаружи… А если у них стволы? Они же видят каждый наш шаг в этих коридорах… черт, да мы как в тире!

Меня затрясло от ужаса, и я, машинально схватив копа за рукав, неловко дернула его на себя. Он оступился и, словно в замедленной съемке, навис надо мной, возвышаясь как скала. Его взгляд, тяжелый и изучающий, буравил меня сверху вниз. Секундное колебание, и он выудил из кармана свой телефон. Пальцы быстро забегали по экрану, но он по-прежнему стоял вплотную, а его другая рука все еще крепко держала меня за талию.

– Интересно, связь отсутствует напрочь, – мужчина бросил на меня мимолетный, изучающий взгляд и, наконец, отошел, пройдя вдоль комнаты. В его голосе звучало скорее удивление, чем тревога.

– Тебе я смотрю, многое кажется интересным, – язвительно заметила я. – А мне вот до жути интересно, как такой "бравый"полицейский, лишившись связи, мгновенно превращается в беспомощного заложника, не способного никого защитить. Ты уже успел примерить эту роль, Райан?

– Не дерзи, Джесс. Пытаешься уязвить? Не надейся, я останусь копом, даже если меня лишат всех средств. Можешь не стараться.

– Правда? – перебила я, кривя губы в саркастической усмешке. – И что же ты предпримешь? Героически бросишься на амбразуру, сжимая в руке бесполезный мобильник?

– Заткнись. Мы уходим. Я не намерен тут прохлаждаться, и охранять шкуру убийцы, когда, возможно, кому-то в школе нужна моя помощь!

– Убийцы?! Ты снова обвиняешь меня? После тысячи моих клятв, о том, что я невиновна?

– Неужели ты думаешь, я тебе поверю? Поверю извивающейся змее, которая избегает любого вопроса? – Райан навис надо мной, а его голос стал угрожающим рыком. – Поверь, как только я закончу с этой школой, я выбью ордер на твой арест. И допрашивать тебя будут не здесь, а в холодной, серой камере. И не я, жалкий неудачник как ты сказала, а люди посерьезнее. С автоматами. Поняла?

Его тонкие, но сильные пальцы, слегка коснулись мочек моих ушей, а затем властно впечатались в стену за моей шеей. Пряди длинных волос, как непокорные змейки, извивались, цепляясь за его запястье. Сердце болезненно дрогнуло. В серых глазах детектива, сузившихся в хищном прищуре, плескалась неприкрытая угроза. Не отрываясь, не моргая, он сверлил меня взглядом. Затем, его рука, освободившись из плена моих волос, неожиданно скользнула по щеке, стирая влажную дорожку слез, которую я не заметила, пока тонула в омуте его слов, обжигающего дыхания и всепоглощающего взгляда. Инстинктивно, я подалась вперед, замирая в опасной близости от его губ. Миллиметр, казалось, разделял нас от пропасти. В его глазах вспыхнул стальной блеск, и он сразу же, резко отступил на шаг.

– Даже не думай, – отрезал Райан, – не строй из себя наивную дурочку, готовую запрыгнуть в штаны копу, лишь бы избежать наказания. И, на всякий случай, напоминаю: ты несовершеннолетняя, и мы в гребаной школе, которую, возможно, захватили налетчики.

Слова застряли в горле, и я лишь опустила взгляд на потертый линолеум. Что я вообще творю? Хотела его поцеловать? Нет… ни за что, я бы никогда. Или хотела, чтобы он меня поцеловал? Черт побери…

– Джессика, – детектив резко щёлкнул пальцами, вырывая меня из пучины собственных страхов. Мое сердце неистово колотилось в груди, а дыхание рвалось неровными клочками. Казалось, еще один вдох – и я рухну в обморок прямо здесь, в стерильной тишине медицинского кабинета. Райан протянул руку, но я лишь съежилась, вжимаясь в холодную стену. Со стороны могло показаться, будто я считала его не спасителем, а опасным хищником, загнавшим жертву в угол.

– Джессика, что с тобой? Молчишь в ответ, отводишь взгляд… Что дальше? Сдашься мародерам, лишь бы не дышать со мной одним воздухом?

Я не произнесла ни слова. Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди, а перед глазами все еще стояло лицо Райана: его пепельные глаза и губы, превратившиеся в хищный оскал. Чувствуя, как предательски дрожат руки, я, стараясь не смотреть на полицейского, скользнула мимо него к выходу. Секунда, и дверца с хлопком распахнулась, а я, немедля вырвалась из удушающей атмосферы медицинского кабинета, жадно ловя ртом воздух свободы. Но долгожданная воля продлилась лишь мгновение. Райан, возникнув за моей спиной, грубо перехватил меня, обвив стальными пальцами талию, рывком увлекая в полумрак бокового коридора, подальше от окон.

– Ты совсем обезумела? – прорычал он. Его голос был полон неприкрытого гнева. – Я только что втолковывал тебе, что за окном могут быть – налетчики. Если тебя не волнует перспектива свинцового дождя, что ж, поздравляю, ты клиническая идиотка.

Детектив с напором вжал меня в стену, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Но сейчас, кроме нашего сбивчивого дыхания, коридор третьего этажа утопал в абсолютной, звенящей тишине. Приглушенный гул голосов доносился снизу, скорее всего из спортивного зала, куда по распоряжению директора спешили укрыться оставшиеся в школе. Резко повернув голову, Райан поймал мои глаза и пронзил их тяжелым, нечитаемым взглядом.

– Клянусь, я не убивала ее. Розалин же моя кузина.

– Рад, что ты соизволила заговорить, но прибереги свои оправдания до тех пор, пока в моих руках снова не окажется блокнот. Как видишь, момент для исповеди безнадежно упущен.

Райан не отступал. Продолжая нависать надо мной, он не сводил с моего лица взгляда, и жадно ловил каждый звук, доносящийся извне.

– Я вовсе не собиралась лезть к тебе в штаны, не думай, что я настолько наивная дурочка, – оправдывалась я, сама не понимая зачем. Ощущая, как с каждой секундой стыд обжигает меня изнутри. Живот скрутило болезненным узлом, а бешеное сердцебиение почти перекрывало кислород.

– Поверь, я бы и не позволил. Ещё не хватало вляпаться в историю со школьницей. Идем, пойдем в ваш спортивный зал, я оценю обстановку и попробую связаться с опергруппой. Может там связь будет получше.

Райан отошел на шаг, разворачиваясь в сторону лестницы. Решение вспыхнуло в моих мыслях безумием. Если это то, чего я хотела, то я должна была попытаться.

– Райан, – я позвала его, удивившись насколько дрожал мой голос. Но, не только голос, мои руки и пальцы, тряслись сильнее чем сердцебиение у колибри. Брюнет повернул голову в мою сторону, молчаливо кивнув.

– Если ты хочешь, чтобы я все рассказала… – начала я, но детектив грубо оборвал меня.

– Если? Собираешься торговаться? – Спиной ощущая холод шершавой стены, я вздрогнула, когда он снова преградил мне путь. Теперь я отчетливо понимала: барахтаясь в омуте собственных чувств, я угодила в эмоциональную ловушку.

– Если ты хочешь, чтобы я все тебе рассказала, – медленно повторила я, глядя ему прямо в глаза, – тогда поцелуй меня. Об этом никто не узнает, клянусь. Один короткий поцелуй – и ты получишь все ответы. Точнее, все, что тебе нужно знать.

Наблюдая за его лицом, я заметила, как удивление медленно сменилось задумчивостью, а брови сошлись в строгую линию над переносицей. Райан отвел взгляд, хмыкнув с плохо скрытым раздражением.

– С чего вдруг такая просьба? Неужели местные парни перестали тебя интересовать, или ты решила разом нарушить все мыслимые законы? Похоже, ты не понимаешь, в каком ты сейчас положении? Явно не в том, чтобы выдвигать требования.

– Так будет честно. Заключим сделку: я расскажу тебе правду, а ты мне поверишь и не используешь мои слова против меня. В противном случае, боюсь, мне придется рассказать о твоих весьма "настойчивых ухаживаниях", подкрепленных незабываемым поцелуем.

– Глупая, ты и впрямь думаешь, что тебе поверят на слово? Без доказательств?

– Поверят, потому что ты сам это подтвердишь. Подтвердишь, что поцеловал меня.

Райан расхохотался, будто мои слова были самой нелепой шуткой. Медленно, словно играя, он протянул руку, коснувшись моего лица. Двумя пальцами, небрежно, но властно, он убрал непослушную прядь с моего лба, наклоняясь все ближе. Его взгляд, пронизывающий и холодный, обжигал меня.

– Расскажи мне все, что знаешь, и я обещаю, – в его голосе прозвучало что-то зловещее, – здраво оценить полученную информацию. И, клянусь, не использовать ее против тебя.

Он тяжело вздохнул, опаляя мое ухо горячим дыханием. Его шепот, тихий и вкрадчивый, пробежал морозцем по коже.

– И давай обойдемся без поцелуев. Впредь, прошу, больше не предлагай мне ничего подобного.

Он отстранился, и его взгляд скользнул по моим губам, но тут же, с настойчивой жадностью, вернулся к глазам. Детектив стоял опасно близко, почти вторгаясь в личное пространство. Каждое биение моего сердца отдавалось гулким эхом в ушах. Одно случайное движение – и я почувствовала бы под кончиками пальцев упругость его груди, услышала бы глухой ритм его сердца. Но я замерла, как кролик перед удавом. Решив, что на сегодня с полицией более чем достаточно, и моей измученной нервной системе требуется немедленная реанимация, я лишь коротко кивнула, пряча взгляд в своих ботинках. Неожиданно пальцы Райана коснулись моего подбородка, приподнимая лицо. На секунду мне показалось будто мы одновременно утонули друг в друге, завороженные немым диалогом глаз, пока резкий голос директора, прорезавший тишину из динамиков под потолком, грубо не вернул нас в суровую реальность. Крепко сжав мою ладонь, Райан указал в сторону лестницы.

Кивнув, я поспешила следом, стараясь различить очертания ступеней в полумраке коридора.

– Райан, сколько времени? – прошептала я, украдкой взглянув на темнеющее лестничное окно. Неужели уже ночь?

– Пять вечера, – ответил детектив, бросив взгляд на циферблат. Проверив телефон, он отрицательно качнул головой, подтверждая отсутствие связи.

– Стоять!… – Брюнет неожиданно преградил мне путь, кивнув в сторону мужчины, понуро опирающегося на перила, несколькими ступенями ниже. Я прищурилась, пытаясь разглядеть его в полумраке.

– Мистер Кэмпбелл?… – вопрос сорвался с губ, и я тут же перевела взгляд на Райана. – Это наш охранник, – пояснила я, чувствуя нарастающее беспокойство. Детектив, не выпуская моей руки, легко спрыгнул вниз, оказавшись рядом с Кэмпбеллом. Теперь, когда мы были на одном уровне, я смогла рассмотреть его лицо: над бровью алела свежая рана, а под глазом расплывался зловещий, темновато-фиолетовый синяк. Казалось, будто Кэмпбелл только что вышел из жесточайшего поединка без правил.

– Сэр, меня зовут Райан, я детектив Меркбуркской полиции, первый участок. Прибыл сюда переговорить с ученицей, – Райан бросил взгляд в мою сторону, небрежно указав рукой. – Во время беседы мы услышали сообщение от вашего директора. Можете это как-то прокомментировать? Есть ли у вас предположения, кто мог запереть учеников и преподавателей?

Кэмпбелл вперил в Райана тяжёлый, немигающий взгляд, а затем, безмолвно, перевёл его на меня. Из его приоткрытых губ вырвался тихий, как шелест сухих листьев, шепот: – Ладья…

Глава 6. Часть вторая. Кто если не я?

От лица Джессики.

Тяжёлый воздух коридора, и без того насыщенный запахом страха, буквально сгустился. Кэмпбелл, казалось, превратился в каменную статую, и лишь едва заметное дрожание губ выдавало его внутреннее смятение. Райан, не ожидавший такой реакции, слегка нахмурился, но сохранил профессиональное спокойствие.

– Ладья? – переспросил детектив, стараясь не выдать своего замешательства. – Что вы имеете в виду, сэр? Это какая-то метафора? Или… чье-то кодовое имя?

Кэмпбелл, очнувшись от транса, тряхнул головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Его взгляд забегал по коридору, ни на чем не задерживаясь.

– Нет, нет, это не важно, – пробормотал он, проведя рукой по вспотевшей лысине. – Я просто… немного не в себе. Этот инцидент выбил меня из колеи.

– Я понимаю, сэр, – мягко произнес Райан. – Но любая деталь, даже кажущаяся незначительной, может быть полезна для расследования. Что вы знаете о людях, которые могли быть заинтересованы в том, чтобы причинить вред ученикам и преподавателям вашей школы? Есть ли у директора какие-либо враги? Конкуренты? Бывшие сотрудники, обиженные на школу? – внимательно рассматривая побитое лицо охранника, брови Райана сошлись в грубую полоску. – Кто напал на вас? В школе террористы?

– Нет, – Кэмпбелл коротко мотнул головой, и снова замолчал.

– Нет? На какой из моих вопросов это «нет»?

Охранник на долю секунды замер, поднимая на детектива полный усталости взгляд.

– Думаю, мой ответ исчерпывающий. У школы нет врагов и конкурентов, потому что это, черт возьми, школа, а не нефтяная вышка. И нет, здесь никого посторонних, кроме вас, детектив Райан.

Кэмпбелл неловко кашлянул, будто бы невзначай подавился воздухом, и засуетился. – Простите, – пробормотал он, обходя нас стороной и спешно спускаясь по лестнице. – Вас всех ждут в спортзале.

Охранник оборвал фразу на полуслове, шумно втянув носом воздух и поморщившись от колющей боли в распухшем фингале. Бросив короткий, прощальный кивок, он резко развернулся и, не говоря ни слова, исчез за углом.

– С такой-то охраной неудивительно, что в эту школу проскользнет любой псих, – проворчал Райан и одним резким движением выхватил из кармана свой небольшой блокнот. Ручказаскользила по девственно-белой странице, оставляя за собой ровный след быстрых заметок. Я усмехнулась, предвкушая его реакцию на мои слова:

– Знаешь, меня тоже удивляет, как тебя сюда вообще пускали целую неделю?

– Джессика, когда твои слова были нужны, ты хранила молчание, а теперь… решила обрушить поток?