Ртуть

– А может это ты? Отдал приказ запереть школу, надеясь меня сломить, чтобы я выложила тебе все, на блюдечке с голубой каемочкой? Так чьих это рук дело, Райан?

Брюнет резко мотнул головой, а его брови взметнулись в удивлении.

– Хорошо. Теперь я понимаю, Джессика, как горек вкус несправедливых обвинений. Но другого пути у меня не было. Моя работа заключается в том, чтобы выудить правду, и заставить виновного признаться. Приказ пал на тебя, и, увы, я не провидец, чтобы, взглянув единожды, узреть твою невиновность.

– Джессика!

Знакомый голос эхом прокатился по воздуху, выныривая откуда-то из-за спины. Мы обернулись почти синхронно. Гаррет… Брюнет, чей голос два часа назад впервые нарушил тишину, обратившись ко мне. Он почти летел к нам, то и дело приглаживая непослушные пряди каштановых волос.

– Мы тебя ищем! Эшли места себе не находит… да что там, половина школьников уверены, что это ты всех заперла. Где ты пропадала?

Запыхавшись, Гаррет остановился в нескольких шагах, переведя взгляд с меня на детектива. Тот с невозмутимым спокойствием протянул руку:

– Детектив Райан.

Ответив на рукопожатие, Гаррет представился в ответ, вновь обратив свой пристальный взгляд на меня.

– Прости, это я ее задержал, – Райан криво усмехнулся, играя словами, – мы были в школьном медпункте. Джессике стало нехорошо, и я остался проконтролировать ее состояние, пока медсестры не было. А потом мы услышали объявление директора и вышли. Ты знаешь, что происходит?

Райан ответил за меня, и он говорил без тени смущения. Этот детектив лгал без зазрения совести, нагло сверкая безупречной белизной зубов в полумраке коридора. Но, на удивление, Гаррет, казалось, поверил этой нелепой истории и едва заметно кивнул.

– Честно, сейчас здесь все довольно запутано. Я думаю мистер Кэмпбелл может что-то рассказать вам. Пару минут назад, он…

– Я слушаю, Гаррет, что сделал мистер Кэмпбелл? – Райан, краем глаза проверил сигнал сети, а затем нервно сунул телефон обратно в задний карман брюк.

– Он пытался открыть главную дверь, но замок не поддался. А потом… она открылась сама, детектив. Просто взяла и распахнулась.

– Сама?

– Клянусь, сэр. Дверь открылась, и один из учеников успел выскользнуть наружу.

– Что сейчас с дверью? Кто-нибудь охраняет ее снаружи или внутри?

– Не знаю, детектив… честно говоря, мы все до сих пор в оцепенении. Спуститесь вниз, поговорите с миссис Берд, другим охранником. Скорее всего, она на своем посту. Простите, но нас ждет директор. Джессика?

Гаррет едва заметно коснулся моего локтя, кивнув в сторону спортивного зала. Райан, краем глаза проследивший за этим жестом, криво усмехнулся и спрятал блокнот обратно в карман брюк. Повернувшись ко мне, он указал на Гаррета:

– Вы свободны, Джессика. Думаю, на сегодня наша беседа окончена.

Я фыркнула про себя. Вот ведь лицемер! При других людях – сама любезность, а в кабинете врача, орал на меня, словно одержимый.

– Подумайте над моим предложением, детектив, я готова все рассказать, если вы…

– Джессика, вас ждут. Мы и так потратили непозволительно много времени на обсуждение невозможного, – Райан резко оборвал меня. Два серых океана, бушующие паническим ужасом и сдержанной яростью, уставились на меня, и его взгляд буквально прожигал в моем лице дыру. Но признаться, дразнить его в присутствии Гаррета было отдельным, восхитительным удовольствием, которым хотелось упиваться бесконечно.

– Не забывайте, детектив, вы обещали мне новую юбку, – кокетливо приподняв ножку, я указала на предательски расползающийся разрез, сотворенный в медпункте.

Казалось, глаза Райана вот-вот выскочат из орбит, и я, в порыве новообретенной дружбы, едва не подставила ладони, чтобы их поймать. Гаррет лишь удивленно вскинул бровь, но, отвлеченный галдящей толпой, надвигающейся из конца коридора, поспешил к ним, оставив нас наедине. Райан, не говоря ни слова, выразительно кивнул в сторону темного прохода между коридорами, а следом, рывком увлек меня за собой.

– Ты в своем уме такое нести? – прорычал брюнет, впечатав меня спиной в стену. Его ладонь, нагло расположившаяся чуть ниже груди, жгла сквозь тонкую ткань блузки. – Мало того, что ты ко мне клеишься, так еще и пытаешься выставить меня каким-то похотливым маньяком? Совсем заняться нечем? Или это ты так свою вину пытаешься замаскировать?

Его пальцы сжали ткань моей блузки, сомкнувшись в кулак, и я почувствовала, как кровь отливает от лица. Райан был взбешен, это чувствовалось в каждой его клетке, в каждом нервном тике, промелькнувшем на его лице.

– Ты играешь с огнем, Джессика, – прошипел он сквозь зубы, наклоняясь так близко, что я почувствовала его горячее дыхание на своих губах. – И этот огонь может тебя обжечь.

– Я люблю играть с огнем, детектив. Особенно, если этот огонь настолько близко, – прошептала я в ответ, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя сердце бешено колотилось в груди. Я знала, что рискую и совершаю непоправимое, но что-то внутри меня, какая-то темная, извращенная сторона моей души, наслаждалась этой опасной игрой.

– Твоя рука на моей блузке, Райан, – процедила я, чувствуя, как в голосе прорезается ледяная сталь. – И если ты не считаешь себя озабоченным, то она говорит об обратном. Что, нравится пользоваться наивностью школьницы? – ядовитая усмешка тронула мои губы. В полумраке его глаза заблестели недобрым огнем, и я с отчаянием осознала, что этот разговор свернул совсем не туда, куда я планировала. Внутри поднималась горькая волна сожаления.

– Ты понимаешь, что сейчас подписала себе смертный приговор? Я был готов выслушать, готов проглотить твое молчание, снова и снова умолять о доверии, чтобы помочь избежать наказания. Но теперь… теперь я просто отдам тебя в руки другому копу. Можешь поливать меня грязью, но хотя бы самой себе не лги.

С этими словами Райан резко отсалютовал и развернулся. Его шаги гулко отдавались в тишине, когда он стремительно направился к лестнице. Я бросилась следом, окликая его.

– Райан, стой! – я преградила ему путь, встав прямо перед ним. – Хорошо, я перегнула палку. Но и ты… ты кричал на меня, как безумный. Ты хоть представляешь, каково это – быть девчонкой, подростком, у которой умер отец? Единственный мужчина, который мог защитить меня, любому обидчику нос разбить. А ты кричал, запугивал девчонку, за которую некому заступиться, кроме нее самой. Райан?

Полицейский отвел взгляд в сторону, хмуря темные брови. Он по прежнему молчал, скрестив руки на своей груди. Спустя несколько секунд, его глубокий, и казалось потемневший взгляд, скользнул по моему лицу, даже не задержавшись на нем.

– Поговорим после, сейчас нам обоим нужно идти.

***

Гаррет проводил меня до спортивного зала. Не доходя нескольких шагов, он едва ощутимо коснулся моей руки.

– Все в порядке? Он тебя обидел? – в его карих глазах читалась тревога, а изучающий взгляд скользнул по моим щекам.

– Нет, скорее наоборот. Я, кажется, доставила ему немало хлопот. Ты не идешь?

Я кивнула в сторону распахнутых дверей, заглядывая внутрь. В огромном помещении царил гул: около тридцати человек, сбившись в тесную стайку возле зрительских трибун, вели оживленные, шумные разговоры.

– Эшли нужно вернуть, она осталась караулить гардероб, когда мы искали тебя, – парень неловко пригладил непокорные пряди каштановых волос. В его голосе послышалось напряжение. – Значит, ты все это время провела в медпункте… с детективом? Вы говорили о Розалин?

– Да, он хотел услышать мою версию. Родственники все-таки… Любого эта связь заставила бы предположить некую дружбу, пусть даже в реальности между нами не было ничего подобного.

– Да, но разве вы не были друзьями? Во всяком случае, я часто видел вас вместе на переменах, в коридорах. Думаю, многие замечали ваше общение.

Я запнулась, подбирая слова. Если я упорно молчала с полицией, почему сейчас чуть не проболталась Гаррету? Натянув улыбку, я коротко кивнула, потупив взгляд в пол, притворяясь воплощенной невинностью. В этот момент нас заметила директор Чанда и, приветливо махнув рукой, поспешила к нам: Высокая, с фигурой, напоминающей спелую грушу, и увенчанная копной черных, непокорных кудрей. Она постоянно украшала себя россыпью золотых браслетов и колец, гордо подчеркивая свои индийские корни. И все же, я ни разу не видела ее в сари.

– Гаррет, Джессика! Проходите же скорее…

Неожиданно Гаррет остановил ее, сложив ладони в молящем жесте.

– Директор Чанда, мне необходимо привести Эшли. Она задержалась у гардероба, это займет не больше пяти минут, – виновато взглянув на меня, Гаррет сорвался с места и тут же растворился в полумраке коридора. Чанда хмыкнула и легонько подтолкнула меня в плечо, увлекая в просторный спортивный зал.

– Джессика! – Бритни вихрем подлетела ко мне, едва не сбив с ног и повисла на шее, словно обезьяна. Я неловко попыталась отстраниться, но она сама, очнувшись, отклеилась и, вперившись в мое лицо настойчивым взглядом, заговорила с неподдельным изумлением:

– Ты где пропадала? В заложниках, что ли?

Я лишь криво усмехнулась. Допрос, устроенный Райаном, вполне можно было приравнять к похищению моего времени и нервов.

– Нет, я сидела в медпункте. После истории мне стало нехорошо.

– Да это все мистер Престон! После его уроков всему классу дурно, – ехидно заметила девушка, но тут же осеклась. Ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит, будто безумные попрыгунчики. Вцепившись в мое плечо цепкими пальцами, она слегка потрясла меня.

– Знаешь, тут творится чертовщина какая-то. Кэмпбелл, как одержимый, пытался открыть школьную дверь, искрошил чуть ли не в труху, а она возьми да и восстановись, словно ничего и не было. Затем, Харви из параллельного вышвырнуло, как тряпичную куклу, на улицу, а Кэмпбелл несет, что школа сама его выбрала, из-за того, что у того собака померла…

Бритни продолжала сыпать словами, будто из рога изобилия, заплетающимся, бессвязным потоком, пока я не вскинула руку, останавливая надвигающийся хаос. Мои брови, сошлись в воинственном треугольнике на переносице.

– Ты видела это своими глазами?

Блондинка поспешно закивала, но тут же осеклась.

– Вообще-то, нет… Гаррет и Эшли рассказали об этом. Нам пришлось разделиться: я с Давидом осталась во втором крыле первого этажа, а ребята пошли к выходу. Они вернулись как громом пораженные, Эшли вся дрожала, – блондинка невидящим взглядом уставилась в пустоту, погружаясь в воспоминания о недавнем кошмаре.

Я вздохнула. Слухи, домыслы, разыгравшаяся фантазия… В стрессовой ситуации люди склонны преувеличивать и видеть то, чего нет. Но чувство тревоги, засевшее где-то в глубине души, не отпускало. Слова Бритни, пусть и пересказанные, звучали слишком странно, чтобы их игнорировать. Мы продолжали стоять посреди коридора, чувствуя, как нарастает неприятное предчувствие. Что-то здесь было не так. И это «не так» было гораздо масштабнее, чем просто какой-то розыгрыш. Эта школа всегда хранила свои секреты, но, казалось, сегодня она решила вывалить их все разом. И я, к своему сожалению, оказалась в самом центре этой бури. Оставалось только надеяться, что я смогу выбраться из нее целой и невредимой. И желательно, вместе со всеми остальными. Потому что если то, что рассказала Бритни, хотя бы на толику правда, то мы все в большой беде.

Мой взгляд снова скользнул по необъятному спортивному залу, выхватывая из гула голосов напряженную сцену в дальнем углу: тренер Браун, багровея, что-то яростно доказывал Давиду. Их спор искрился невидимыми молниями, а армянин, словно загнанный зверь, то и дело вскидывал руки, обнажая ряд белых зубов в хищном оскале. Я едва заметно кивнула Бритни, и ее глаза тут же метнулись по направлению моим. Спустя секунду, блондинка махнула рукой с презрительной ленью.

– Давид? Вечно он с кем-то грызется. Это у него вместо энергетиков. Горячая кровь, кавказский темперамент – ты же понимаешь?

Я прислушалась, но тщетно. В этом улье возбужденных подростков, бурлящем страхе, разобрать хоть слово было просто невозможно.

– Идем, – Бритни вцепилась мне в локоть, разворачивая к лавочкам. Близняшки Тата и Ната, сидевшие позади, буравили меня взглядом, разглядывая с вызывающим любопытством. Блондинка, бесцеремонно плюхнувшись между сестрами, вытянула ноги и, подвинув Тату, похлопала по освободившемуся месту, приглашая меня присесть рядом. Брюнетка лишь слегка скривилась, но, не подавая виду, безмолвно пересела к сестре, уступая место рядом с их «королевой». Пожав плечами, я все же устроилась рядом, краем глаза заметив в дверях наших охранников: миссис Берд бережно поддерживала под руку Кэмпбелла, который волочил ноги с явной неохотой. Его лицо хранили следы недавних бурных событий, а синяк под глазом разросся до гротескных размеров. Неразлучные, словно сиамские близнецы, они напомнили мне Тату и Нату, будучи как две половинки одного целого, не способные прожить и пяти минут вдали друг от друга.

– Неслабо он его отделал… – бормотание Бритни заставило меня обернуться.

– Кто? Ты о Кэмпбелле?

– Ага, – девушка, не переставая жевать, отправила в рот новую порцию мятной жвачки. – Это Давид постарался. Как Эшли ляпнула, что Кэмпбелл что-то там наплел про школу, его понесло. Этот тощий охранник для него как красная тряпка. Ну, ты понимаешь… – она затараторила еще быстрее, а потом замолчала, надувая огромный, переливающийся пузырь. – В общем, беседа у них выдалась… насыщенной.

Мой взгляд скользнул в сторону Давида и тренера. По всей видимости, узнав о произошедшем, он отчитывал парня за содеянное, потому что Браун был единственным мужчиной в школе, который мог вызвать в армянине страх. Качнув головой, я попыталась собрать мысли в кучу.

Напряжение в зале ощущалось почти физически. Казалось, воздух сам звенел от невысказанных страхов и ожиданий. События произошедшие за последний час, давили на всех, как будто невидимая рука сжимала горло, не давая вздохнуть полной грудью. Я чувствовала, как внутри меня нарастает смутное беспокойство. Что-то должно было случиться, и это что-то явно неизбежное.

Бритни продолжала тараторить с близнецами о предстоящем выпускном, о платьях и прическах, но я слушала ее вполуха. Мои мысли были заняты Эшли. Зачем она толкнула Давида на такое безрассудство? Неужели Кэмпбелл действительно говорил нечто настолько мистическое?

В голове мелькали обрывки разговоров, недомолвки, странные взгляды, которыми обменивались некоторые ученики и учителя. Казалось, за фасадом благопристойной школы и вправду скрывалось что-то темное и зловещее.

Неожиданно, в зале воцарилась тишина. Все взгляды обратились к в начало спортивного зала, где директор школы, миссис Чанда, тихо заговорила в микрофон. Ее голос звучал неестественно, словно объявлял о начале войны. Я почувствовала, как по моей спине пробежал неприятный холодок.

– Дорогие ученики, – начала она, и ее голос дрогнул, эхом отразившись от стен спортивного зала, – прежде всего, я прошу вас… умоляю, сохраняйте спокойствие. В стенах нашей школы разворачивается нечто из ряда вон выходящее, нечто, бросающее вызов самой логике, – она осеклась, словно подыскивая слова, и, жестом отчаяния махнув рукой Кэмпбеллу, умолкла. Тот, словно ждал этого знака, пружиной сорвался с места и, в мгновение ока оказавшись рядом с директором, принял из ее рук микрофон. Благодарно кивнув, она отошла в сторону и замерла в нерешительности в паре шагов от него.

Кэмпбелл дрожащей рукой поднес микрофон к губам. Со стороны могло показаться, что охранник перебрал с выпивкой и вот-вот уснет прямо на ногах.

– Я знаю, что сейчас это прозвучит дико, – его голос, непривычно тихий, разлетелся по залу, заставляя вздрогнуть даже тех, кто стоял ближе всего, – но у нас нет другого выбора, кроме как рассказать вам правду. Правду о том, что скрывается в стенах этой школы уже много лет.

Мужчина сделал глубокий вдох, собираясь с духом, и окинул взглядом притихший зал. Каждый ученик, и каждый учитель вынужденный был оказаться здесь, затаив дыхание, ждал продолжения.

– Эта школа… она не такая, какой кажется. Под ее фундаментами, глубоко под землей, покоится… нечто. Нечто древнее и злое.

В зале пронесся сдавленный шепот. Кто-то нервно засмеялся, кто-то судорожно сглотнул.

– Я знаю, вам сложно в это поверить. Мне самому было сложно, пока я не увидел это своими глазами. Но поверьте мне, мы все в опасности. Это «нечто» пробуждается. И мы не можем ничего предпринять, кроме как согласиться на его условия.

Кэмпбелл запнулся, не в силах подобрать слова, чтобы описать надвигающуюся угрозу.

– Если мы ничего не предпримем, эта школа… она поглотит нас всех.

Тишина, которая воцарилась после его слов, была оглушительной. Казалось, даже воздух перестал двигаться. Затем, словно по команде, в зале поднялся гул изумленных, испуганных голосов. Кто-то из учеников кричал, кто-то плакал, а кто-то вскочил со своих мест и пытался убежать.

Директор Чанда, побледневшая, пыталась успокоить толпу, но ее голос тонул в общем хаосе. Бритни вцепилась в мою руку, стреляя глазами полными ужаса. Тата и Ната, крепко держались друг за друга, образуя единое целое.

Я в упор смотрела на Кэмпбелла, пытаясь понять, что происходит. Его лицо было серьезным и решительным. Он не врал. Он действительно верил в то, что говорит.

Но во что именно он верил? Что это за «нечто», которое скрывается под школой? И почему оно пробудилось именно сейчас? Вопросы роились в моей голове, не давая сосредоточиться.

Внезапно, свет в зале начал мерцать. Сначала едва заметно, затем все сильнее и сильнее. Паника усилилась. Кто-то закричал: «Это оно! Оно начинается!»

И тут свет погас. Зал погрузился в кромешную тьму. Слышны были только крики, плач и сдавленные стоны. Я попыталась найти Бритни, но мои руки наткнулись только на пустую скамейку.

Я почувствовала, как страх сильнее сковывает меня. В темноте раздался странный, булькающий звук. Он шел откуда-то из-под пола, будто из самого сердца школы. Звук становился все громче и громче, пока не превратился в оглушительный рев.

И тогда пол под нами задрожал.

***

– Успокоиться! – голос тренера Брауна, как удар грома, расколол тишину. Мгновение спустя, в его руке вспыхнул луч строительного фонаря, пронзая густую тьму. – Скорее всего, на цокольном этаже выбило пробки. Нужны добровольцы спуститься и проверить. Кто готов?

В его голосе, как всегда, звучала стальная требовательность. За моей спиной, сразу же возник тихий, но уверенный голос Давида:

– Я пойду. Андер, ты как?

– Идем, – отозвался его русоволосый друг. Его голос тоже звучал совсем рядом. Не раздумывая, я выкрикнула в темноту, делая несколько шагов к свету фонаря:

– Я с вами!

Размышлять было некогда. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а кровь бурлила от адреналина. Под гул голосов мы выбрались из спортзала и снова оказались в прохладном школьном коридоре. Земля больше не дрожала, и оглушительное эхо, которое мы слышали, казалось теперь просто плодом разыгравшегося воображения. Галлюцинацией, порожденной шоком, и не более. Тренер поднял фонарь, высвечивая свое напряженное лицо. Молча кивнув в сторону лестницы, он развернулся и повел лучом света за собой. Давид, нервно цокая языком, плелся где-то позади.

– Серьезно, Джессика? Тебе заняться нечем? Нахрена ты с нами увязалась?

– Во-первых, там оставаться куда страшнее. А во-вторых, я не из тех, кто будет сидеть и ждать, пока его спасут. Хочешь что-то сделать – сделай сам. Слышал о таком?

Мой тон резал, как бритва. Неудивительно, учитывая, через что нам пришлось пройти. К тому же, трое человек сейчас были в школе, и только я знала, где их искать. Отсиживаться в толпе перепуганных школьников точно не мой вариант.

– Спускайтесь, мне нужно найти Эшли и Гаррета, – легонько хлопнув по спине Андера, идущего впереди, я выскользнула из строя и рванула по коридору в противоположную сторону.

– Ты куда, мать твою?! – взревел Давид, кинувшись было за мной, но тренер остановил его взмахом фонаря по воздуху.

– Оставь ее! Эта девчонка даст фору любому из вас по скорости. Вернем свет, а потом найдём её и остальных. Шевелитесь!

Глава 7. Паучьи сети.

Время застыло, вязкой смолой обволакивая все вокруг. Хоть