скачать книгу бесплатно
В короткий миг грехи сгорели в ней.
"Так вот что это за песня!" – наконец понял Джеф. Песня святой Терезы Малой. Боже, Боже! Как примириться со этим?!
О, дивный пламень, посреди горнила,
Где самый жар, мне место приготовь.
И я спою о том, как полюбила
Тебя любовь, тебя любовь.
Он испытывал настоящее мученье, сходное со зрелищем креста на иконах Крёстного пути в храме.
Предопределённость того, что будет, даже если ты меняешь своё будущее – предопределённость всегда есть.
Джеф классифицировал это мученье как страх потерять Николь.
Вечером, после того как он отвёз её домой и потратил два часа на милые светские разговоры за столом во время обеда, он вдруг вспомнил эти слова:
– С любовью жить и умереть я рада,
Чтоб разрешились узы навсегда.
О, мой Господь, Ты станешь мне наградой,
Я не ждала иного никогда.
Тебя увижу и сольюсь с Тобою,
Огня любви уже не потушить.
Мне было так начертано судьбою:
Любовью жить, любовью жить!*
Они всплыли у него в голове, крутились и крутились в мозгах, вызывая какое-то томительное неудовольствие. И Джеф крутился вместе с этими словами на кровати. То натягивал на себя одеяло, то сбрасывал.
Кто сказал, что любовь – это радость? Кто сказал, что любовь – это приятно? Покажите мне этого гада, я его убью.
Пока, наконец, не подскочил, совсем обессиленный размытыми, неоформленными мыслями. Залез под душ, под холодные струи, постепенно остывая. Потом, как был, мокрый, спустился на кухню за водой. Чёрт. Ну, третья ночь никакая! Постоял, обсыхая и звучно глотая, как Майк, прямо из графина. Ладно. Надо заставить себя спать: завтра в ночь "башня". Вечер не выспавшись он ещё мог отработать, но так – и сорваться недолго.
Джеф поставил себе Жана Мишеля, чтобы поменьше нервничать. Прогнал в очень медленном темпе несколько спокойных цепочек, подходящих для расслабления. Стало лучше.
Он увесисто плюхнулся на постель: теперь – спать. А вот после работы и подумаем. И включил обратный отсчёт.
34
Дом был освещён со всех сторон.
– Я же говорила – празднуют День Всех Святых. – В голосе Николь угадывалась досада.
Когда они вошли в гостиную, их встретили весёлые вопли:
– Вы опоздали к обеду! – С насмешкой, Том.
– О, теперь у нас прибавилась компания! – Радостно, отец Вильхельм.
– Ники, наконец-то! – Укоризненно, Марина.
У Николь сразу испортилось настроение, едва она только вошла и Джеф мгновенно почувствовал это. Их тут же обступили несколько человек и у него разбежались глаза. Сначала ему показалось, что тут много народу, но когда он огляделся, обнаружил, что тут всего лишь отец Вильхельм, который хохотал громче всех, незнакомый толстяк и тинэйджер с висячими губами, отглаженный и блестяще-кудрявый. Том тут же представил Джефа обществу. Оказалось, что низенького толстяка зовут Питер Андерсон, а пацана – Райан.
Едва услышав это имя Джеф бессознательно ощетинился, старательно пытаясь изобразить невозмутимость. Всё очарование от присутствия отца Вильхельма пропало. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы быть просто любезным. Николь, оставив его руку, быстро прошла вперёд и уселась у камина рядом с настоятелем. Начала ему тут же что-то рассказывать, коротко взглянув на Джефа. Он почувствовал себя покинутым. Сразу вспышкой полыхнуло озарение: Николь понимает, что в её доме он ей не защитник, а на отца не надеется. Потому и ушла к настоятелю: считает, что только священник может оградить её здесь от посягательств. Что ж, наверное, Джефу можно и убираться. Свою задачу, как шофёр, он сегодня выполнил.
Только вот убраться сейчас было бы неприлично. Том и мистер Андерсон играли в карты в компании с Мариной и подростком. Пока Джефа знакомили с гостями, игра, понятно, приостановилась, и Райан, встав, попытался обойти стол. Отец его дёрнул было его обратно, на что он беззастенчиво окрысился, недовольно сморщившись. При этом у него стало такое мелкое и острое лицо, что Джефу показалось, будто запахло скунсом. Пацан явно был нахальный и без тормозов. Следующий ход выбросил его из игры, как проигравшего, и он встал, начав слоняться по гостиной. Незаметно дрейфуя в сторону Николь. Джеф, которого усадили в кресло рядом с играющими, тоже встал. Захватил возле окна стул и сел по другую сторону Николь. Задал настоятелю, чтобы обозначить причину перемещения, самый универсальный вопрос, который годится для всех священников, чтобы завязать разговор:
– Простите, я вас перебью. К какому ордену вы принадлежите, отец мой?
Николь расслабилась и даже улыбнулась, окатив Джефа сияющими, на миг посветлевшими глазами. Тинэйджер, подумав, устроился чуть подальше в кресле, почти напротив. Развалился, иронично оглядывая Николь. Его взгляды Джефу однозначно не нравились.
– Во! – Воскликнула Марина, заставив их взглянуть на неё и засмеялась.
– Я не такой мастер рассказывать, как отец Тед, – пояснил отец Вильхельм. – Уж он непревзойдённый оратор на такие темы. Но могу сказать, чтобы у вас в голове не возникло путаницы, Джеф, есть разделение: епископальный священник и орденский.
– Что это значит? – Поинтересовался Джеф.
Николь едва слышно хмыкнула и Джеф засомневался стоило ли таким образом внедряться в их беседу. Вот он – сидит теперь и демонстрирует всем качество своих познаний.
– Всё очень просто: – спокойно объяснил настоятель, ничуть не удивляясь и с величайшей серьёзностью. – Епископальный священник находится под крылом своего епископа. Это его непосредственное начальство. Орденский же священник должен в первую очередь подчиняться своему генералу. Он может жить и работать на территории, которой управляет епископ, но его начальство – руководитель ордена, он отвечает за него, принимая на себя и его достижения, и его прегрешения.
– То есть, если священник не подчинён епископу, он может делать что хочет? – Поднял кончик брови Джеф.
– Ни в коем случае.
– Почему? – Тут Николь удивлённо подняла на него глаза и Джеф рассудил, что опять сказал явную глупость.
– Существуют обязанности священника, которые он принимает на себя при своём рукоположении. Священство не только дар, это ещё и ответственность. Если священник принадлежит ордену, к его обязанностям и ответственности добавляется ещё и выполнение устава его ордена.
– Не понял, – искренне озадаченный, заявил Джеф. – С одной стороны священник подчиняется своему генералу…
– Или начальнику ордена, – согласился кивком настоятель. – Не во всех конгрегациях есть генералы.
– С другой стороны, его начальником, пусть второстепенным, является епископ. Какая разница между епископом и генералом или как там, начальником: они что – все епископы?
– О-о, вижу, вам, друг мой, нужна лекция о структуре католической церкви, – засмеялся настоятель, протянув руку и похлопав Джефа по колену.
Николь засмеялась тоже и Джеф, решил, что вот так, когда она защищена с двух сторон, ей гораздо уютнее. Настроение у него моментально улучшилось.
– Давайте прямо сейчас, если вас не затруднит, – предложил он, отбросив сверлящую мозг мысль о том, как ювелирно ушёл от его первого вопроса настоятель. Хотя, если поразмышлять… Тед сказал, что принадлежит ордену Иисуса. Иезуит. Может так быть, чтобы в одном приходе служили священники из разных орденов? Или нет? Джеф решил пока не прояснять это для себя.
– Принеси-ка, Ники, мне листочек, – попросил настоятель и пока Николь ходила в столовую, отец Вильхельм извлёк из кармана маркер. – Для начала уточню: епископ – руководитель церкви на определённой территории, которую занимает его епархия, со всей полнотой власти. Границы епархий церковь определила во время своего исторического развития, где раньше, где позже. Могу добавить, что новые епархии создаются достаточно редко. Епископа назначает Папа, и он может выбрать епископа из любого ордена и послать служить Господу на любой территории, где лучше всего пригодятся таланты и опыт этого человека. Епископ, при назначении слагает с себя орденские обязанности. Думаю, тут не нужно объяснять почему?
Ещё бы. Нет в церкви главнее начальника, чем Папа. Николь вернулась так быстро, словно сбегала бегом, подала отцу пару бумажных салфеток. Снова устроилась между ними, бросила по сторонам напряжённые взгляды. Чего она боится, здесь, в гостиной, среди людей?
Джеф посмотрел на неё, не отрываясь, зная, что она всё равно почувствует его взгляд. Она подняла на него глаза, почти чёрные и несколько секунд они смотрели друг на друга. Джеф улыбнулся. Она улыбнулась тоже и её глаза опять чуть посветлели.
Отец Вильхельм тем временем нарисовал синюю пирамиду и сказал:
– Вот, смотрите. Всякая структура сходна с пирамидой: что-то есть внизу и всё венчается вершиной. Мы сейчас не будем ударяться в дебри богословия, а коснёмся только нашей земной части Церкви. Откуда начнём: сверху или снизу?
– Сверху, – предложила Николь.
– Снизу – пробасил издали неприятный пацан.
– Сверху, – из упрямства повторил Джеф.
Настоятель засмеялся:
– Вот вам наглядный пример раскола мнений в гостиной. Уступим давлению большинства? – Он подмигнул бестормозному Райану и снова склонился над салфеткой. – Пусть будет сверху, так как-то привычнее. Пик нашей пирамиды находится в Италии, в Риме. Это Ватикан, центр управления католической церковью, это все знают, как и главу католической церкви: Папа римский. Напомню – Иоанн Павел II сейчас. Чуть ниже – тут он нарисовал черту под вершиной пирамиды. – Участники Собрания, на котором выбирают Папу – кардиналы со всех стран мира. Далее следуют уровни католической церкви во всех странах мира: конференция епископов, епархия, деканат, приход, религиозное учреждение.
– Это что значит?
– Религиозное учреждение? – Переспросил отец Вильхельм. – Ну, например, семинария, университет, приют или монастырь – мало ли что это может быть? Вместо такой ступени структуры, как епархия, в тех местах, где епархия только образуется, бывают временные структуры: апостольская администратура. Но подробнее вам, думаю, это Теодор расскажет, попытайте его о разделении епархий в Германии после мировой войны. Для прояснения: у нас архиепархия Святого Томаса, руководит ею Джеймс Алоизиус Хики. А скажите-ка мне, как называется представитель Ватикана в любой стране?
– Апостольский нунций, – сказала Николь.
– Ну и как, сильно непонятно? – Настоятель оглядел их весёлыми глазами, – напоследок скажу вам, как называются должности руководителей католической церкви на разных уровнях: о Папе мы уже знаем, далее президент католических епископов или митрополит в некоторых странах, епископ, декан, настоятель прихода и ректор или директор в религиозном учреждении. А вот вопросик на засыпку: может ли совмещаться должность настоятеля и декана?
– Может, наверное? – Полувопросом ответила Николь.
Джеф, нахмурившись, переводил глаза с настоятеля на Николь. Наконец-то в его голове тёмный лес поредел и структура церкви обозначилась. Забавно, всё сложное изнутри просто. Приходы объединены в деканаты, деканаты в епархии, а епархии, объединённые на одной территории получаются связанными напрямую с папой. Эта система имеет всего четыре ступени структурной лестницы. Не мудрено, что она исправно работает два века. Государствам, пожалуй, стоило бы поучиться столь разумной административной расстановке.
Отец Вильхельм засмеялся.
– Думаю Джеф сам найдёт ответ на этот вопрос.
Пока они увлечённо разглядывали с Николь салфетку на колене настоятеля, семейство Андерсонов собралось уходить и Том с Мариной отправились проводить их.
Николь постепенно расправляла плечи и Джефу стало легче.
– Что за особенности были с Германией? – Спросил он.
– А-а, любопытно стало? – Отец Вильхельм с улыбкой взглянул на него, засовывая в карман фломастер.
Николь забрала с его колена салфетку.
– Когда образуется новая епархия, её сначала чаще делают временным образованием. Соответственно и епископ там называется не епископом, а апостольским администратором. Иногда это делается просто по политическим соображениям – мы существуем в миру. В Германии после второй мировой войны произошло прискорбное разделение страны на два государства. Как такое могло быть? Разделились семьи, разорвались связи. И только благодаря внешнему воздействию. Церковь это не просто структура. Церковь: это тело Христово. Она вся едина – разве может отдельно жить голова или нога? Разделили государство – разделили и церковь. Некоторые епархии оказались разорваны надвое. При этом терялась не только возможность управлять епархией: попробуй-ка, поуправляй из-за границы!, терялась целостность тела Христова. Святой престол выразил тогда своё несогласие с подобным разделением. Были и такие политики, которые говорили: ну и что, было одно государство, стало два. Сделайте новые епархии в тех участках, которые оказались без епископов, да и дело с концом. Святой престол на это не пошёл, рассуждая так: у нас уже есть епархии на этой территории. Мы не будем скатываться во времена становления христианства, когда в каждом местечке был свой епископ. Мы образуем временные структуры в тех местах, которые оказались без управления и посмотрим, насколько постоянно такое человеческое разделение. Апостольские администратуры в Германии просуществовали сорок лет. Теперь там всё вернулось на круги своя. За эти сорок лет только четыре, по-моему, апостольские администратуры пришлось выделить в епархии, остальные влились в свои прежние структуры.
– Вот вам пример, как бурно жизнь течет в Европе, – неожиданно вклинился в разговор Том.
Оказывается, он давно стоял рядом и слушал, посмеиваясь. Отец Вильхельм поднял голову и посмотрел на него.
– Ладно, – сказал он, улыбаясь. – Так и быть. Расскажу вам анекдот на тему, как опасно ездить в Европу. Был у одного еврея сын и отправил его отец учиться в Европу. Возвращается сын через некоторое время домой и говорит, прости отец, я стал католиком. Отец в печали пошёл в синагогу, сидит и молится: "Господи, у меня такое горе!" – подходит к нему раввин и говорит: "Утешься, разве ты не знаешь, что случилось с сыном Господа?"
Все засмеялись. Джеф с удивлением приглядывался к священнику. С этой стороны он ещё его не наблюдал.
– Ты понял Джеф? – Спросил Том. – Не езди в Европу, а то католиком станешь.
– Он им и здесь станет, – смеясь, ответил отец Вильхельм. И неожиданно изрядно удивил Джефа, добавив: – у него крещение назначено на Рождество.
– Ух, – изумился Джеф, посмотрев на настоятеля.
– Да!? – изумилась Марина, посмотрев на Николь.
Николь улыбалась. Кажется, это её маленькая победа. Знает, что Джеф креститься собрался. Ещё когда Ники продемонстрировала свой интерес к его персоне, а потом он впервые появился в их доме, Марина не сомневалась: он придёт и в церковь. Такие встречи просто так не происходят. Но так быстро! Видимо, Джеф уже был внутренне готов принять веру. Людей новообращенных часто пугает неприкрытая откровенность веры. Смущают незнакомые слова: катехизация, литургия. Всё тебе преподносится так оголённо: эмоции, чувства, величие Господа и его милость. Часто это просто отпугивает, лишая привычной зоны комфорта, столь культивируемой людьми вокруг себя. Кажется, так сложно произнести: "Господь и Бог мой". Признать Его главным в своей жизни, примириться с Его первенством во всём. В современном мире, дающем так много возможностей человеку, очень трудно поверить в немощность человека, в тщету его самостоятельных усилий, без Бога, в невозможность изменить собственную жизнь. Джеф казался весьма самодостаточным и критичным, и Марина была действительно искренне удивлена его решением.
– Вам тут весело шутки шутить, а у меня утром работа, – сказал отец Вильхельм поднимаясь.
Том чуть отступил, давая ему дорогу. Джеф встал следом, что ему ещё оставалось? Все вместе вышли проводить настоятеля. Он поинтересовался, принимая из рук Тома пальто:
– Как вам нравятся моральная теология, преподносимая отцом Теодором, Джеф?
– Очень необычно, – задумчиво сказал Джеф. – Не ожидал ничего подобного. У меня ощущение, что я встал однажды утром и забыл открыть глаза. Так и шёл по всей жизни. Там преподносится очевидное, то, что знакомо из собственного опыта и, вместе с тем, подаётся под другим углом зрения.
– О чём это вы? Пример, если не трудно, – чуть склоняя голову, поинтересовался отец Вильхельм.
– Пример? – На лбу Джефа нарисовались непроизвольные морщины, – Так сразу… я говорю о "седьмой главе". Увидеть свои грехи, свои постыдные поступки, свой позор и свои обиды и отдать их Господу. Напоминает психоанализ, только мягче.
– О, понимаю, вы имеете в виду книгу отца Августина Пеляновского. – Он, улыбаясь похлопал Джефа по плечу, – хорошая вещь, но, однако поосторожнее с ней. Поосторожнее.
– Ну, в депрессию я вряд ли впаду, – усмехнулся Джеф. – Однако сама мысль, что человек может отдать Богу свою седьмую главу, пожертвовать, как Иисус пожертвовал, свой позор, и боль, и страх, и обиды…
– Что? Показалась поразительной? – Лукаво засмеялся отец.
– И да, и нет. – Джеф потёр лоб. – Я же всегда знал это! Но теперь всё как-то в новом свете предстаёт.
Настоятель покачал головой, рассматривая его. Застегнул верхнюю пуговицу, одновременно покопался в кармане, говоря:
– Неплохо, неплохо. А для вас отец Пеляновский, видимо, не опасен. Думайте, молодой человек, ваши размышления вселяют в меня большие надежды. Иди сюда, Ники, я тебя обниму. – И отец Вильхельм подмигнул Джефу.
Прощаясь с Мариной и Томом, он пожал им руки и вышел вместе с Томом: Том позвонил своему шофёру.
– Пожалуй, мне тоже пора, – осторожно сказал Джеф.
После ухода настоятеля неожиданно ему стало грустно. Только присутствие Николь утешало.
– Вы меня удивили, – призналась ему Марина. – Я не ожидала, что вы собираетесь креститься. Можно узнать: вы выбрали крёстного?
– Нет, – качнул головой Джеф. – В основном мои друзья протестанты, а мне объяснили, что крёстный отвечает за духовное воспитание своего крестника. И поэтому, если крестится мужчина, желательно, что бы его крёстный был католиком, второй свидетель может быть кем угодно, но только чтобы был христианин. А если крестится женщина или девушка, то её крёстная должна быть католичка.
