скачать книгу бесплатно
С какой стати она ему всё это рассказывает?
Джеф неожиданно взял её безвольную руку с колена и поцеловал. Пальцы у неё были ледяные.
– Спасибо.
Марина удивлённо хоть и коротко взглянула на него. Но руку не отняла и Джеф, глядя на алтарь, грел её пальцы в своей ладони, думая о том, как раньше жилось Николь.
– Вы счастливы? – Наконец спросил он, поворачиваясь к ней.
Марина некоторое время смотрела на него, медленно сводя брови домиком. Нет, как они всё-таки с Николь похожи! Она смотрела на него озадаченно, хоть и несколько возмущённая откровенными вопросами. Разглядывала, словно изучая, его движения: как он спокойно отпускает её руку, берёт вторую и так же греет, глядя прямо ей в глаза, спокойно и серьёзно, явно ожидая ответа.
Руки у него были большие, твёрдые, горячие. Он то чуть крепче сжимал её пальцы, то чуть отпускал, отчего Марине вдруг стало тревожно.
– Не знаю, – наконец промямлила она.
– Надо знать, – в его голосе промелькнула жёсткость и Джеф сам одёрнул себя за это. – Люди часто просто не умеют быть счастливыми, потому, что не могут оценить преимущества того, что имеют. Быть счастливым нужно учиться. Я спрашиваю вас о счастье не просто так, меня интересует, какую любовь к себе и между вами видит дома Николь?
Поскольку она молчала, он продолжил:
– Ребёнку, например, часто даже не нужно, чтобы его любили, ребёнок так умеет преломлять мир в своём сознании, что почти самодостаточен. Но ребёнку необходимо видеть любовь к друг другу самых близких для него людей. Это формирует психику, помогает правильному развитию. Я хочу знать, что толкает Николь из дому? Не скажу, что это плохо для меня, я рад, когда она со мной, но думаю – это плохо для Николь, и очень, хоть она уже давно не ребёнок.
– Боюсь, мы упустили время для формирования её психики, – снова вздохнула Марина.
Ей захотелось плакать. Нервирующие вопросы царапали душу и оттого было грустно. Что время ушло и теперь ничего не исправить. Неожиданно Марине стало тепло и Джеф тут же отпустил её руку, словно почувствовал. Теперь она вполне поверила, что он помогал Ники. Странно всё это.
Он откинулся на спинку скамьи, уронив руки на сиденье и разглядывая по частям детали алтарной части храма.
– Думаю, да, – наконец согласился он, роняя слова отстранённо. – Николь давно уже созревшая личность, знающая и меру ответственности, и глубину боли. Не сожалейте об этом, прошлое не должно надрывать душу, оно ушло и нет его власти над вами. Детство заканчивается у всех, раньше или позже, и его уже не вернуть. Принимайте взрослую личность такую, как она есть.
Он ещё сидел на скамье, удобно расставив ноги, даже когда Марина ушла, сказав, что у неё много дел и её ждёт Том. Сидел, смотрел на огонёк возле дарохранительницы, ощущая пустоту внутри. Не об этом молчании внутри говорила Николь?
В конце концов сумел собрать вместе разрозненные куски впечатлений и фактов. Сложил на задворках сознания, чтобы подумать потом. Пошёл к настоятелю: одному, даже здесь, сидеть стало просто совсем невозможно. В ризнице, у окна, отец Вильхельм, почти невидимый за кипой бумаг, улыбнулся ему. Его словно не удивил столь ранний визит, а может, он просто видел Джефа на мессе и ждал, что он зайдёт.
А может, и сам позвал: о н – мог.
– О, хорошо, что вы пришли, Джеф! Я могу вас так называть? Помогите мне немного. Нужно разложить это по страницам.
Кипа растаяла неожиданно быстро, словно в присутствии настоятеля время просто остановилось – такой он был неспешный и радостный, распространяя вокруг себя успокоение и надёжность.
– Ну, молодой человек. Готовы теперь вы продемонстрировать мне ваши знания? Я вас чуть-чуть отвлёк.
– Не знаю, – искренне признался Джеф, никак не ожидавший такого хода. – Надеюсь.
– Тогда поехали. Символ веры на память расскажете?
– Верую в Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли. И в Иисуса Христа, единственного Его Сына, Господа нашего: Который был зачат от Духа Святого, рождён Девой Марией, страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и погребён; сошёл в ад; в третий день воскрес из мёртвых; восшёл на небеса и восседает одесную Бога Отца Всемогущего: оттуда придёт судить живых и мёртвых. Верую в Духа Святого, Святую вселенскую Церковь, общение Святых, прощение грехов, воскресение плоти, жизнь вечную. Аминь.
– Аминь – согласился настоятель. – А какой это был символ веры?
– Апостольский.
– Ладно, – снова согласился отец Вильхельм. – А какой символ веры мы читаем на мессе?
– Никейский. – сказал Джеф, думая, что на вопрос: почему он так называется – он точно не ответит. Но отец Вильхельм, кивнув, ответил сам:
– Да, принятый на Никейском соборе в 325 году. – И сразу спросил другое:
– Десять Божиих заповедей?
– Я Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов, кроме Меня. Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно. Святи День Господень. Почитай отца твоего и мать твою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не свидетельствуй ложно против ближнего твоего. Не пожелай жены ближнего твоего. Не пожелай имущества ближнего твоего.
Настоятель улыбнулся, и эта сияющая улыбка словно осветила всё вокруг: и затемнённую ризницу, в которой горела только настольная лампа, и стол, у которого они сидели, и самого Джефа.
– А что есть заповеди любви?
– Две первые заповеди из десяти, касающиеся Бога.
Настоятель согласно кивнул.
– Тогда назовите все таинства.
– Всего семь. Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Покаяние, Соборование, Священство и Брак.
– Дары Святого Духа?
– Мудрость, разум, совет, крепость, ведение, благочестие, страх Божий.
Джеф оттарабанил это, вспоминая, как на библейской группе спорили о том, что значит выражение "и всех объял страх", когда они читали отрывок из евангелиста Луки о том, как Иисус воскресил единственного сына у вдовы Наинской. Джефа тогда поразила мысль, что Иисус, делая свои чудеса делал их для всех, даже если эпицентром его чуда был какой-то конкретный человек. И каждый получал от него благодать. Это просто не приходило в голову раньше. Казалось бы – ну чудо и чудо, ясно, что оно предназначено кому-то конкретному. Но что такая сила разом накрывает всех… И как это кто воспримет, зависит от самого человека, каждого оказавшегося в этом круге чуда.
Настоятель засмеялся и Джеф было предположил, что допрос окончен. Но тут последовала следующая подача:
– Условия таинства покаяния?
Оп! Что-то этого он не помнил. Джеф постучал пальцами по столу, размышляя, что же нужно для исповеди.
– Испытание совести, сожаление о грешном поступке, намерение исправиться, исповедь.
– Твёрдое намерение больше не грешить, – поправил его отец Вильхельм и добавил: – а последнее условие – удовлетворение за грехи Богу и ближнему?
И ближнему? – изумился молча Джеф.
– Так, – улыбнулся отец Вильхельм. – Чем бы вас ещё озадачить? Перечислите-ка мне радостные тайны Розария.
– Благовещение, Посещение Елизаветы, Рождество, Сретение, Нахождение Иисуса в храме, – быстро сказал Джеф, опираясь на то, что он исправно читал последний месяц.
– Скорбные?
– Борение в Гефсиманском саду, Казнь, Увенчание тернием, Крёстный путь, Распятие.
– Славные?
– Воскресение, Вознесение, сошествие Святого Духа, Успение, Коронация.
– А что такое розарий вообще?
Вопросы следовали один за другим, не давая задуматься, навязывая свой ритм. Джефа это устраивало.
– Образно говоря венок из роз, только вместо роз плетётся венок из молитв. Это, так сказать, поэтическое обозначение сущности. Собственно, к мысли повторять молитву "Радуйся, Мария" привёл почитателей Пресвятой Девы Марии обычай украшать Её изображения венками цветов. Розарий – форма молитвы по чёткам. Ряд прочитанных молитв "Радуйся, Мария" должен был образовать венок более ценный, чем венок из цветов – духовный. Изобрели его, собственно, для чтения псалмов. Поскольку их всего сто пятьдесят, то соответственно на каждой бусине читали по одному псалму. Потом вместо псалмов стали читать Отче наш, это было удобно для неграмотных людей, а позже заменили на "Радуйся Мария" и разбили по декадам. В двенадцатом веке эту молитву стали называть "Псалтырь Девы Марии". Доминиканские монахи сопоставили каждой декаде одно событие из жизни Иисуса и Марии, хотя легенда гласит, что Розарий, как форма молитвы была дана святому Доминику самой Девой Марией. Розарий не изменялся более 400 лет. *
*(в 2000 году к Розарию были добавлены ещё Светлые тайны: Крещение Иисуса, Чудо в Кане Галилейской, Проповедь Царства Божия, Преображение Иисуса, Установление Евхаристии – примечание автора)
Рассказывая это, Джеф видел перед собой весёлые глаза Николь, когда она стояла перед ним, пропуская в сжатой руке свои чётки. Невольно он сам сунул руку в карман, чтобы ощутить эти чётки пальцами. Отец Вильхельм выслушал его, иногда кивая и сказал:
– Рад вашему продвижению. У вас сегодня утром, кажется, катехизация? Помнится, тут уже маячил отец Теодор, наверное, я вас задержал. Идите Джеф, идите, а то ваш лектор укажет вам на опоздание, – отец Вильхельм лишь посмеялся, наблюдая, как Джеф выскочил из ризницы, торопливо попрощавшись. Ещё бы, никто не хочет пропускать лекции Теда.
Отец Теодор действительно уже начал свой урок, но только-только. Слева тесно стояла маленькая группка людей, впереди высилась его худощавая фигура. Джеф, шагая из пресвитерия, слышал, как гулко разносятся под сводами слова молитвы.
Не задерживаясь, Джеф прошёл вперед, поближе: все-таки он опоздал.
33
Едва он встал у скамьи, как молитва кончилась, и слушатели начали рассаживаться по местам. Теодор ничего не сказал Джефу, лишь легко улыбнулся, как утром.
– Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф! – Сказал, не садясь Оскар и все поспешно подскочили снова, что, кажется насмешило Теодора, но он сдержал улыбку. Опять Оскару досталось чтение молитвы. Джефу тоже стало смешно, и он с улыбкой повторил вслед за всеми: – Полны небеса и земля славы Твоей. Veni, Sancte Spiritus! Сердце Иисуса, верую безгранично в Твою любовь ко мне! Дыши во мне, Святой Дух, чтобы думал я о святом,
Побуждай меня, Святой Дух, чтобы я делал святое,
Мани меня, Святой Дух, чтобы я любил святое,
Укрепи меня, Святой Дух, чтобы я берёг святое,
Храни меня, Святой Дух, чтобы я никогда его не утратил.
Теодор, улыбаясь, оглядел те несколько скамей, занятые его группой, пока его слушатели усаживались обратно. Шелестели своей одеждой, пакетами, бумагой, щёлкали застёжками сумок и папок – звуки словно поднимались в храме, плавали в воздухе, оформляя тишину.
– Ну что ж, доброе утро, дорогие мои! Как я вижу все уже проснулись. Тогда – приступим. Остаётся только поблагодарить нашего Оскара за интересный выбор молитвы. – Теодор, приложив руку к груди, чуть поклонился в сторону подростка.
Джефу было видно, как тот степенно кивнул. Теодор продолжал:
– Кстати, молитва эта принадлежит святому Августину. И это очень символично, начать сегодняшнюю нашу встречу с такой молитвы. Почему? Да очень просто! Кто-то помнит что-нибудь о святом Августине? Ну? – И он оглядел всех. – Что молчите-то?
– О нём святая Моника молилась шестнадцать лет, – объявил кто-то.
Джеф с интересом наблюдал за этой странной лекцией. Тед сегодня слегка взвинченный, что ли?
– Правильно. Что же ещё делать матери, как не молиться о своём ребёнке? А ещё?
– Августин – учитель церкви, – раздалось сбоку от Джефа и тут же добавили:
– Один из четырех великих учителей.
– Грешник он был, – выкрикнул насмешливый Оскар.
– Все мы грешники, – засмеялся Теодор. – Ладно, не буду вас испытывать. Вижу, вы и так знаете основное. Святой Августин в молодости вел языческую жизнь и увлекался различными философскими течениями, в том числе и манихейством. Как учитель ораторского искусства – много переезжал, а за ним ездила его мать и всё время молилась о нём. В тридцать три года, после встречи со святым Амвросием, он принял крещение. Его мать умерла вскоре после этого. Августин через четыре года принял священническое рукоположение и вскоре стал епископом Гоппоны. Никто святым не рождается, я вам это говорил и повторю снова. Для этого нужен кропотливый труд, духовная работа, способствующая возрастанию святости. Вы правы, святой Августин был очень грешным, и никто не разработал глубже его науку о грехе. Он имел большой опыт греха. Нет, не так: он был подвержен греху. Он – автор классических, по сей день употребляемых определений греха. Посмотрите! – Теодор вдруг широко развёл руки, словно обводя ими всё вокруг. – Что нас окружает?
Он сделал небольшую паузу и снова засмеялся, глядя как его слушатели начали вертеть головами, оглядывая стены храма и пытаясь угадать, что он имеет в виду. Джеф поставил пошире локти на крышку скамьи, опёрся подбородком на большой палец левой руки. Следил глазами за Тедом, не шевелясь, чтобы не скрипеть.
– Дом, быт, близкие люди, работа, обязанности. Это наша жизнь. Каждодневные искушения, каждодневные преодоления. Если вы припомните наши первые лекции, когда мы разбирали некоторые вопросы антропологии – мы рассуждали о первородном грехе. Не переживайте.
Он успокоительно положил руку на плечо какой-то дотошной студентке, листающей лежащую на коленях тетрадь.
– Я напомню. Человек злоупотребил своей свободой и ослушался заповеди Божией, он уподобил себя Богу и утратил его благодать. Гармония между двумя людьми была разрушена, власть духовных свойств души над телом была разбита, и смерть вошла в мир. Так?
– Так, – согласно покивали писавшие.
Отец Теодор двинулся неторопливым шагом вокруг собравшихся, шагая вдоль скамей, дошёл до середины и остановился.
– Скажите-ка мне, что есть грех? – Спросил он неожиданно и внимательно оглядел всех, хитро улыбнувшись. – Опять молчите?
– Грех это плохо, – раздался тонкий голос с первого ряда.
Все засмеялись. И уши, и шея у сказавшего это мальчишки покраснели, даже запламенели.
– Разумно, – энергично кивнул их сверхдеятельный сегодня лектор. – Кто ещё что скажет?
– Последствие первородного греха, – сказала девушка рядом с Джефом.
– Не могу не согласиться и с вами, – легко поклонился Теодор. – И это тоже верно. А какие вы мне можете предложить определения ещё, помимо сказанного? Что же это такое: грех? Чем он является для человека? – Он огляделся.
– Болезнью, – неожиданно для себя выдал Джеф, вспомнив то, что однажды сказала Николь.
– Весьма признателен! – Воскликнул отец Теодор, моментально развернувшись к нему и выставив поощрительно большой палец вверх, чем рассмешил Джефа. – Вы, дорогой друг, помогли мне подогнать нашу сегодняшнюю карету к очень интересной остановке!
Он плавно пошёл в обход аудитории в обратном направлении. Дошёл почти до ограды, отделяющей алтарную часть храма, и остановился, оглядывая всех. Его движение, вроде было неторопливым, но в его жестах жила столь высокая порывистость, что казалось, энергия бьёт из него ключом.
– Сегодня на проповеди было кое-что очень интересное сказано, если кто припомнит. Проказа сравнивалась с грехом. Как знаете из истории, проказа такое заболевание, при котором теряется чувствительность нервных окончаний. Человек болен, но он не чувствует боли. Он может обжечься, как заметил это однажды у себя святой Дамиан, полив собственные ноги кипятком, и при этом ничего не ощущать. Что делает грех с человеком? Отдаляет его от Бога. Делает не чувствительным к чужой боли, к чужим бедам, закрывает "сострадательные глаза души". Посмотрите, прослеживается прямая связь греха и проказы: грех как проказа разъедает душу. Это есть одно из определений греха святым Августином: грех – отступление от Бога. Обращение к животному началу в человеке. В этом бунт, противопоставление себя Богу.
Джеф был согласен с этим. Основная проблема человека – проблема силы. Человеку нужно всё и побольше. Больше силы, больше власти, больше денег. И когда он обретает желаемое, оно быстро становится привычным, обесценивается, перестает радовать. Может, и в нём говорит такая же жадность?
Что он будет делать, когда привыкнет к тому хорошему, что снова обрёл в жизни? Да сдохнет, но ценить не перестанет, он был в этом уверен. Сам себя удушит, если поймет, что появились несоответствующие неодолимые желания!
Задумавшись об этом, Джеф, сам того не замечая, начал водить указательным пальцем по переносице. Теодор присел на прикрытую крышку скамьи неподалеку от него, явно чтобы было всех видно и продолжил:
– Чтобы немного проще нам было понять грех, мы начнём с вами с простого. С поступка. Что есть поступок вообще? Теологи делят просто – они, надо сказать, в этом плане большие мастера. Им только дай человека по полочкам разложить. Итак, поступок. Их можно обозначить двумя видами: "actus hominis", то есть поступки, производимые несознательно. Например, людьми психически больными или под действием психотропных вещей, детские поступки и даже дыхание наше. А второй вид – это уже серьёзно. Это "actus humanus", поступки сознательные. К сожалению первородный грех породил беспорядок в человеке: чувства не подчиняются воле легко и часто просто овладевают ею. Когда Джеф чешет нос на лекции, в нём "hominis" давит "humanus".
От неожиданности Джеф внутри себя вздрогнул и приподнял кончик левой брови, заинтересованно поглядев на Теодора. Ну-ну. Значит бессознательное давит сознательное? В его-то случае – точно. Сразу вспомнились все эти трудности перехода от твёрдых фонем к лёгким и совмещение речи с действием. Но Теодор сказал это с такой комичной серьёзностью, что не засмеяться было невозможно. Джеф тихонько фыркнул и рассмеялся. Общество весело расхохоталось, молодежь заоглядывалась на Джефа.
– Я должен поблагодарить Джефа. Он присоединился к нам позже всех, но всех оставил позади своим пониманием сущности греха. Так что если захотите списывать – вперёд.
