скачать книгу бесплатно
Джеф снова про себя рассмеялся. С этим можно было поспорить – всё его понимание обеспечила Николь. Положительно, Теодор нравился ему всё больше и больше.
– Но мы немного отклонились. Всякий ли поступок есть зло? Люди часто говорят: необходимость заставила, оправдываясь таким образом. Для начала замечу: если бы все поступки человека были вызваны необходимостью, не стоило бы говорить об ответственности. Вопрос – зачем нам, полноценным личностям, представлять свои поступки как неосмысленные? Способность воли выбирать добро с помощью благодати или зло без помощи благодати – вот что отличает нас от животных и младенцев. Свобода выбора. Она, конечно, относительна, поскольку находятся препятствующие внешние или внутренние факторы. Но, нравится нам это или нет, мы должны решать сами, как нам поступить и должны быть ответственны за те поступки, которые совершаем, хоть и соразмерно с влияющими факторами. Наши внешние поступки могут быть весьма просты: перейти улицу – это тоже поступок. Иногда меня спрашивают: а как же убийство? Грех, но солдат на войне обязан выполнять приказ. Это и есть соразмерность с влияющими факторами. Если помните, в Евангелии от Иоанна: "потому более греха на том, кто предал Меня тебе". (Ин. 19,11) На это же, кстати, указывает и евангелист Лука: "А который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут." (Лк 12,48) Раз мы дошли до ответственности, значит, пора признать, что если есть познание и воля, осознание поступка, желание и сила сделать его – тогда действует "actus humanus". Человек разумный, знает, что делает и делает это во внутренней свободе. А вот тут и возникает тема сопутствующих факторов. Препятствие, какое оно бывает при совершении поступка? Конечно, нормальное препятствие и не нормальное, как такое иначе обзовёшь?
Молодёжь в разных местах снова засмеялась.
– Правда, – улыбнулся и Теодор, – ненормальное препятствие очень простая вещь: проблема рассудка. Если личность недееспособна, тут трудно ждать разумного поступка. Душевная болезнь отменяет свободу действия у человека. Сюда же можно отнести и неврозы, депрессию, нервное переутомление, истерию и слабость воли. Какое из состояний ни возьми – любое не даёт человеку свободы для принятия решения. А вот нормальные препятствия для совершения поступка – это дело обычное и каждый из нас сталкивается с подобными вещами регулярно. Их всего пять: неведение, страсть, насилие, дурные привычки и ложные убеждения.
Теодор на минуту замолчал и оглядел свою, притихшую теперь, аудиторию. Словно задумался на какое-то мгновение.
– Ну что, всё понятно или растолкуем каждый пункт?
– Растолкуем, – попросил тихонько кто-то с переднего ряда.
– Растолковать? – Засмеялся Теодор, вопросительно подняв брови. – Думать не хотите?
Он медленно прошёлся вдоль первой скамьи, словно размышляя, стоит ли объяснять такие очевидности. Резко остановился, потёр ладонями предплечья и Джефу показалось, что он замёрз.
– Да запросто! Итак, неведение. Оно бывает о двух видах: неодолимое и преодолимое. Неодолимое неведение, физическое и моральное – штука трудноисполняемая. Для того чтобы оно присутствовало, нам нужно срочно оказаться на необитаемом острове или находиться от людей на расстоянии, не преодолимом моральным усилием: кричи – не кричи. С современными техническими достижениями человечества согласитесь – это почти нереально. Если только аккумулятор сядет.
Некоторые сразу весело задвигались, переговариваясь. Предложенные примеры явно возбудили все романтические устремления тинэйджеров. Они зашевелились и под сводами церкви прошелестел крепкий шумок, дробясь на звонкие молодые голоса. Теодор замолчал снова, посмеиваясь и предоставив им возможность вообразить такие ситуации.
– Преодолимое неведение есть тоже лишь двух видов: мнимое и действительное. С мнимым, думается, всё ясно: наше умышленное нежелание познать закон, чтобы не соблюдать его. А вот действительное непреодолимое неведение и в лёгком и в тяжёлом случае выявляет поверхностность мышления. Церковная теология прошлого гораздо более строга, чем нынешняя в отношении некоторых грехов – что делать, мир меняется. Мы стали более скептичны. Меньше принимаем на веру, чем в средневековье, например. Для осознания греха нам необходима ясность мышления. О разных степенях ясности можно попробовать судить так: скажем, существуют различные ступени зрения: первая – с точки зрения диоптрий, вторая – с точки зрения образования и мировоззрения и третья – с точки зрения внутреннего видения. Что же, скажете нам помогает определиться со грехом: ясность? Да ни в коем разе. Она только помогает осознанию греха. Вот мы ещё поднялись на пару ступенек. Осознание может быть актуальным и виртуальным, соответственно. Осознание виртуальное: просто осознание, что человек поступит так, а не иначе. Ещё это можно назвать предвидением. Актуальное осознание – чисто механическая вещь, проявление всех житейских решений и духовных устремлений. У новобрачных, например, сознание актуальное. Они вступают в брак с определённой целью, не увиливая от своих обязанностей. Приведу вам пример. Экскоммуния. Знаете, что это такое?
– Отлучение от церкви! – Выкрикнул кто-то из мальчишек.
– Боже! – Потрясённо сказал Теодор, вытаращив глаза. – Зачем такие радикальности, я взращиваю фанатиков, что ли? Всего лишь лишение причастия, друзья мои, не анафема. Это наказание церкви за грех аборта. Поймите, незнание неодолимое освобождает от ответственности за поступок: свободная воля тут необходима, или свободное решение, если хотите. Женщина пришла в церковь потому, что узнала: аборт это грех. Плачет и кается в совершении аборта двадцать лет назад: "если бы я знала, что он уже человек, я никогда бы так не поступила!" Самое странное, что сейчас можно услышать на эту тему – это фразы вроде такой: "на что мне это знание?, чтобы мучиться осознанием вины?" Как вам это нравится? Человек выбирает сделать поступок. Сразу включается собственная бдительная совесть: простой расчёт, основанный на имеющейся информации, как в шахматах. Предвидение, если хотите. Она подсказывает: предполагаемый поступок плох. Что надо бы узнать подробнее, что это такое. Но что мы наблюдаем в этом случае? Игнорирование знания. Насколько оно глубоко в человеке, скажите-ка?
Теодор оглядел напряжённые лица.
– По какой причине такой феномен вообще происходит? Лень ума или недостаток условий для образования? Как такое расценивать: невежество в отношении к действию или в отношении к субъекту? Если оно одолимое – это связь с ленью ума и игнорированием знания. Значит, это в человеческих силах. Посудите: сама по себе такая фраза (чтобы мучиться чувством вины) означает полное осознание аборта. И дела его. Как хотите, но на мой взгляд – здесь уже проявление любви ко греху. Как же провести эту границу, где – незнание, которое не является виной, а где – незнание уже проявление любви ко греху? Да очень просто: нужно руководствоваться правом. Право Божие – вот самый лучший критерий добра и зла.
Он неожиданно замолчал и прищурился, улыбнувшись. Оглядел мальчишек, которые начали крутиться, переглядываясь. Сейчас они уже садились поближе к друг к другу, явно начав сближаться: действует совместное времяпровождение под руководством отца.
– Скажите-ка мне, – поинтересовался Теодор, – что происходит, когда нет осознания своего поступка? Это вам задачка на окончание нашей сегодняшней встречи.
Ему даже никто и не попытался ответить потому, что он сам сразу же и продолжил:
– Простая вещь: происходит пополнение лёгкого греха. Для тяжёлого греха моралисты считают необходимым полное актуальное сознание. Я предложу вам поразмышлять над схемой в виде домашнего задания. Попробуйте продумать это на одном из примеров своего прошлого. Смотрите, какая интересная прослеживается связь: грех; разрыв связи с Богом; осознание своего греха; связывание связи, как ниточки, снова; образуется узел. Но зато нить – становится короче. Это конечно абстракции. Но всё равно, думаю, последняя точка вас должна всемерно вдохновить.
Все засмеялись.
– На сегодня мы закончим. Остальные четыре пункта мы с вами разъяснять будем самостоятельно. Я вам тут приготовил некоторые тезисы, чтобы облегчить сей труд. Предлагаю распределить по справедливости.
После катехизации отец Теодор поманил Джефа в ризницу.
– У меня сразу возникает вопрос, – без предисловий сказал Джеф.
Теодор кивнул заинтересованно и поощрительно.
– Ну пошлый совсем вопрос, – приподняв кончик левой брови, сообщил Джеф.
– Если ты не будешь задавать вопросов, пусть даже глупых на твой взгляд, то как же ты на них получишь ответ: вопросы-то остаются?
– Резонно, – согласился Джеф. – Иисус пришёл в мир и был Богочеловек. Он был Бог. Но и Человек. Со всеми проявлениями человеческой сущности, иначе как бы он узнал, как живётся людям? Так вот. Он испытывал, как человек, и жажду, и холод, и голод, и боль: всё как человек.
Джеф взглянул на отца. Теодор, чуть улыбаясь, кивнул с лёгким прищуром, но предлагая продолжать.
– А радости человеческие у него были?
– Я понимаю, к чему ты клонишь. Нет.
– Так ты на невысказанный вопрос отвечаешь, или никаких радостей не было?
– Как это – никаких радостей? Жизнь уже радость. А вопрос-то какой? – Теодор смотрел на Джефа с отчётливой усмешкой в глазах.
– Испытывал ли Он в своей человеческой жизни радости секса?
Теодор расхохотался, похлопав его по плечу.
– Ну, ты и впрямь мастер пошлого вопроса.
– Так нет или как?
– Ты придерживай свой язычок-то, прихватывай его, чтобы не болтался. И спроси у настоятеля, – посоветовал Теодор, веселясь.
– А ты сам, отче, ты ж катехизатор!? Что не отвечаешь?
– Нет, – комично вздохнул Теодор, изображая ужас на лице.
– Нет? – Поднял кончик левой брови Джеф.
Теодор явно пытался сдержать смех.
– Нет не в смысле "нет", а нет в смысле "жаль". Чему я тебя учил? Сказано же: вочеловечившийся Господь Иисус был подобен человеку во всём, кроме греха. Бог – это любовь.
– Ну и как? Значит, он дарил любовь? Ведь он отдавал себя. – Непонимающе сказал озадачившийся Джеф.
– Тьфу, – покивал Теодор и засмеялся снова. – Что из того, что я отец? Мне ещё учиться и учиться, как надо преподавать.
– Ну вот, прилетели, – разочарованно сообщил Джеф.
Теодор вздохнул, беззастенчиво посмеиваясь.
– Думай, голова, шляпу куплю. – Вновь похлопал его по плечу и повторил, выделяя каждое слово: – во всём, кроме греха.
– А. – Осенило Джефа. – Он же не был женат!
Действительно, так просто. Он посмотрел, как Теодор хохочет над его ошарашенным видом.
– Кстати о прилётах, – сказал Теодор. – Ты ж у нас на колесах, помоги мне кое-какие вещи отвезти? Там, правда, придётся много носить, но всё не тяжёлое.
– Всегда пожалуйста, совсем ненаученный отец, – поиздевался над ним Джеф.
Они, не сговариваясь, встали и Джеф смотрел, как быстро собрался Теодор: накинул куртку, повесил на плечо спортивную сумку. Пока они выходили из храма, несколько человек притягивали отцу руку, прощаясь. И странно, хоть Джеф и торопился, нервно переминаясь неподалеку от Теодора, все эти пожелания "С Богом", не отняли у них много времени. Пискнул, сверкнув фарами "бьюик", отключая сигнализацию.
– Тебя сильно поджимает время или как? – Поинтересовался Джеф, когда они разом усаживались в машину.
– Мне нужно прибыть до трёх. Сейчас два, но это недалеко, у ратуши. Рассчитывай сам, – ронял Теодор, откидываясь на сиденье.
"Хорошо", подумал Джеф, сворачивая к парку. Взглянул на отца. Он сидел, закрыв глаза и откинув назад голову, было даже странно видеть его здесь вместо Николь. Джеф катил по улицам, надеясь, что она не успела ещё уехать. Жаль будет, если Николь уже болтается в автобусе. Он проехал школу. На крыльце было пусто. Обгоняя машины, полетел вперед.
– Ты потише, гонщик. Я доехать хочу, – прохныкал Теодор, открывая глаза.
Джеф засмеялся, торопясь. Впереди шагала Николь, размахивая рюкзаком. Одна, без неизменного Грега.
Джеф коротко нажал на сигнал, и она оглянувшись, остановилась, ожидая пока он притормозит. Джеф почти выпрыгнул из машины, чтобы открыть ей дверцу. Даже не из вежливости, а просто очень хотелось взглянуть на неё поближе.
– У-у, какая тут весёлая компания, – отметила она, усаживаясь. – Слава Иисусу Христу.
– Во веки веков. Аминь, Ники, – поприветствовал её Теодор, повернувшись к ней. – Не ожидал, что сегодня тебя увижу.
Джеф сел за руль, перегнулся назад, подавая ей рюкзак.
– Тебе там удобно? – Извиняющимся тоном поинтересовался он.
– А то! – Согласилась она. – Как вы здесь оказались?
– Заехали за тобой. Я боялся, что ты уже катишь домой.
Николь положила ноги на сиденье. Сказала, потягиваясь:
– Я так устала сегодня. Мы играли в волейбол. Я его терпеть не могу, и мне как всегда попали мячом по макушке. А что вы собрались делать?
– Привезти кое-какие вещи, которые нам передали, – скудно сообщил Теодор и предложил, оглянувшись, – сестрица Николь, может, споёшь нам какую песенку?
Джеф удивлённо оглядел Николь в зеркало, услышав такое обращение, но промолчал.
– Ну вот, как всегда! – Заявила Николь. – Стоит только сказать: устала – и начинается…
Тед фыркнул.
– Ты же в волейбол играла, что ж теперь и петь не можешь?
– О! – Сказала Николь и посмотрела на Джефа.
Он поймал её взгляд в зеркале. Улыбнулся. Он слышал, как Николь поёт только на мессе. Она пела очень чисто и, хоть её голос был не слишком развит, его природный диапазон был достаточно широк и слушать её было приятно. Но может это только его мнение? Джеф не мог себе представить, как другие люди относятся к Николь и наблюдать за её общением с Тедом ему было интересно.
Теодор немного нагнул голову на бок, улыбаясь и поднимая брови.
– Ну, если вы, отец мой, пообещаете подпевать… – чуть помялась она, глядя на Джефа и по-свойски похлопала Теда по плечу.
– Пообещает, – уверил за него Джеф.
Больше ей отступать было некуда.
– Любовью жить – не значит ставить кущи,
Поднявшись даже на гору Фавор.
Это идти на голос Твой зовущий,
Смотреть на Крест не отрывая взор.
На небе радость будет неземная,
Никто не в силах нас её лишить,
Но на земле желаю я, страдая,
Любовью жить, любовью жить.
Голос у Николь сначала немного дрожал, словно она стеснялась петь, но затем понемногу окреп. Песня показалась Джефу несколько мрачной, как мрачным казалось всё, что напоминало о смерти. Теперь ей помог Тед, и эти слова, которые так тревожили Джефа, что он с трудом сдерживал дрожь, обрели большую глубину в дуэте. Их голоса хорошо сочетались, чувствовалось, что это не первая вещь в их совместном исполнении.
– Любовью жить – дарить себя без меры,
Любовь такая не перестаёт.
И я дарю себя с простою верой,
Когда ты любишь, ни к чему расчёт.
Всё, что имела, много или мало,
К Твоим ногам смогла я положить.
Одно богатство у меня осталось -
Любовью жить, любовью жить.
Во всём этом было что-то знакомое. Джеф быстро перетасовал воспоминания. Он уже сталкивался с этими словами. Где? Кто это сказал? Это однозначно было как-то связано с Николь. Пожалуй, это Том высказался – нечто вроде того, что не каждый способен дарить себя без меры, поскольку это довольно трудно. Но даже при всей мрачности сюжета, как ни странно, песня несла некое утешение, может благодаря нежности мелодии.
Голос Николь с его приглушёнными, ненавязчивыми оттенками давал блаженство и рождал радость в душе. И голос Теодора совсем не мешал, наоборот, словно окантовывал хрустальную чистоту её пения.
– Любовью жить и страхи изгоняя,
Забыть ошибки всех минувших дней.
Любовь сильней греха. Она святая:
