Чоки

Бастиаан не стал нагнетать, но в глазах проскользнуло неодобрение.

– Выглядишь не лучше этого вонючего трупа.

– Эй! – возмутился Гирд, на что Бастиаан резво повернулся к нему и впечатал кулак в бок.

– Тебе бы заткнуться и не возникать. Какого черта увел от меня Тида, не сказав, куда?

Гирд согнулся в три погибели, пытаясь спрятать самые уязвимые места.

– Уломала все-таки? Вот поэтому и спрятал. Вообще-то, благодарить меня должен!

Бастиаан замахнулся на него вновь, но близко с головой изменил намерение и мягко погладил Гирда по затылку.

– Спасибо.

– Серьезно?

– Похоже на то.

Гирд обреченно покачал головой и попытался привстать. С трудом поднявшись на четвереньки, как престарелый доходяга, едва опустился на колени.

– Она предлагает вам джекпот, а вы ведете себя как чертовы снобы! Будь у меня близнец, я бы согласился.

– Будь у тебя близнец, тебя бы стошнило от одной только мысли об этом.

Гирд окинул нас взором, не уловив, кто из нас это сказал. И, очевидно, быстро пришел к мнению, что прозвучала неоспоримая истина.

– В самом деле…

– Хватит канючить и давайте собираться, – Бастиаан направился к двери. – Тид, ради бога прими душ и приведи себя в порядок. Противно смотреть.

– Иди на хер.

Оскалившись, как самая доброжелательная гиена, он вышел из комнаты. Рискнул поискать туалет и, едва выйдя в коридор, как вспомнил всю планировку дома.

Решил принять душ и, пока раздевался, пытался расшевелить мозги, невольно несколько раз останавливаясь, чтоб разглядеть синяк. Никак не мог вспомнить, когда и как им обзавелся.

Принимал душ с чувством, что растекаюсь жижей. Но мне стало лучше, тело начало шевелиться резвей, суставы и конечности оттаяли. Вот только голова не прояснилась до конца.

Спустился на первый этаж весь в размышлениях о синяке. Экстремальное занятие при моем состоянии. Так и ничего не вспомнив, нашел Вэнса и попросил чистую футболку.

Тот резво отыскал для меня по размеру вещь, но один ее вид подкатил к моему горлу ком тошноты. Он явно потратил много сил, чтоб найти ее и приберечь для такого случая. В пестрой раскраске, с принтом мультяшного белого зайца, облизывающего длинным языком рыжую морковь.

– Я скажу судье, что это была самооборона.

– И не надейся на отягчающие обстоятельства, – он расправил полы, участливо желая помочь. – Я же так старался. Как только увидел, сразу мелькнула мысль – ты будешь в ней выглядеть великолепно. Посмотри на эти ушки!

– Я это не надену.

– О, еще как наденешь. Давай, расправляй ручки.

– Нет. Сначала в гроб…

– У меня для тебя много подарков, готовых выразить мое отношение к твоим редким звонкам и напоминаниям о себе. Так что решайся – или футболка, или все остальные подарки.

И я выбрал футболку. Надел сам и быстро, потому что знал – от его подарков меня сразу унесут в смирительной рубашке.

Вэнс довольно улыбнулся.

– Теперь в этой очаровательной футболке иди готовить завтрак, зайка.

Решил хотя бы попытаться и прибить на хрен. Замахнулся на него, но не рассчитал того, что Вэнс неизменно отличался деятельным и бодрым состоянием тела, нежели мы все после пьянки. Впрочем, я никогда не видел, чтоб Вэнс страдал похмельем.

Поймав мой кулак, он больно выкрутил мне руку и зажал в захвате вместе с моей шеей. Честное слово, демон.

– Возмутительно! В моем доме, в моей одежде…

– Да-да, я понял.

– И?

– Прошу прощения.

– Искренне?

– Искренней не бывает. Отпусти зараза, больно.

Он отпустил мою руку, но больно треснул по уху. Всегда было тяжко сталкиваться с его недовольством.

Направился в кухню и обнаружил несколько из друзей. Все вяло потягивали кофе и воду, не даваясь долгому разговору, явно его не в состоянии осилить. Но мою футболку оценили истошным, наглым смехом.

Я поприветствовал их жестом, выразившем мое отношение и к ним сейчас, и к их смеху, особенно к футболке на мне. Но в относительном смирении принял наказание. Справедливое к тому же – даже не вспомнил, когда в последний раз звонил Вэнсу.

Отыскал чашку и отправил на подставку кофейного аппарата. Без долгого разбора нажал на одну из кнопок и заработал. Пока зомби с трудом даже моргали, я ждал напиток и, как прежде, пытался понять, откуда у меня синяк. Да такой большой и колючий.

Наконец пискнул аппарат, и я вознаградился за ожидание, тянувшееся сейчас как бесконечность. Кофе было крепким и ароматным, с удовольствием насладился им. Целительный эликсир. И, видимо, только с его помощью вспомнил, как обзавелся синяком. Вернее сказать, вспомнил разряд тока, сваливший меня на землю и оторвавший на долгое время от реальности. Вспомнил девушку с маленькой сумочкой, в которой прятала электрошокер. И встала перед глазами так отчетливо, что я даже вспомнил цвет ее глаз и имя.

Неохотно и медленно в кухне стали собираться все и подолгу восстанавливали свою коммуникабельность. Лишь после второй чашки с кофе во мне задребезжала общительность тоже, начал прислушиваться к вялой беседе друзей. Бастиаан устроился за обеденным столом у окна, подальше от возвращающихся к жизни людей, и растворился полноценно в экране телефона. За этим следить было непривычно, как и видеть его после вечеринки таким бодрым. Пока я не мог решить, хорошо это или плохо.

– Гирд, мы так тебя и не поблагодарили, что собрал нас, – Вэнс признательно кивнул другу. – Безумно рад видеть все ваши помятые морды. Сколько мы не собирались вместе? Полгода?

– Больше, – отозвался Гирд, вяло помешивая кофе. – С моего дня рождения.

– Аж с октября?!

Осознание того, что мы на такое долгое время потеряли связь, обеспокоило всех друзей.

– Возрадуемся окончанию экзаменов и всей учебной суматохи, и это исправим. В воскресенье соберемся на яхте близнецов. Всем переться в Горинхем намного ближе, чем в Роттердам. Ван Ливен, что скажете?

– Только «за», – согласился без долгого размышления. – Чоки?

Бастиаан отвлекся от телефона и окинул взглядом друзей. На мгновение показалось, что он не слышал, что мы обсуждали до сих пор.

– А, да! Нам все равно надо ехать к родне на выходные, – и сразу же вернулся к экрану телефона.

Вэнс нахмурился и в два шага приблизился. Без предупреждения вырвал телефон из рук и проворно увернулся от возмущения Бастиаана.

– С кем это ты тут воркуешь? Да так увлеченно, что совсем нас не замечаешь!

– Вэнс, отдай телефон!

Конечно же, Вэнс и не подумал подчиниться требованиям Бастиаана. Успев увернуться от его рук опять, он с любопытством спросил:

– Кто такая Алия? Почему мы не в курсе?

Бастиаан замахнулся на него, но скользким Вэнс был не только нутром. Затесавшись между стульями, он принялся перелистывать переписку, но я выхватил телефон из его руки, не дав ничего прочитать.

– Давай мы вспомним, что ты хорошо воспитан, – я кинул телефон брату, и Бастиаан удачно его поймал.

– Извини, Бастиаан, – послушно отозвался Вэнс, что не умерило его любопытства. – Так что там? Что за Алия?

Бастиаан не скрыл раздражение, отправив телефон в карман.

– Моя девушка.

– Алия из нашего университета? – спросила Ливи.

– Ты ее знаешь? – Вэнс повернулся к ней с удвоенным любопытством.

– Да, – Ливи не отвлеклась от Бастиаана и смотрела с таким потрясением, будто открыла для себя нечто ужасное. – Видела пару раз. Но мы не общаемся… Проблема в том, что Алия из религиозной, мусульманской семьи и тщательно подбирает круг своего общения.

– Это не проблема, – возразил Бастиаан, вернувшись за стол и остывший кофе. – По крайней мере, для меня.

В кухне надолго воцарилось молчание. Все глаза смотрели на моего брата с нескрываемым удивлением. Даже Вэнс долго не мог прийти в себя.

– Ты рехнулся, парень?

– Отвали.

Вэнс повернулся ко мне, но я отказался от комментариев. Что еще больше его возмутило.

– Ван Ливен, перетрахал всех девчонок и полез, куда не надо? – Вэнс явно озаботился открывшейся ситуацией, быстро нагнав напряжение вокруг. – Я никогда тебя не знал как законченную мразь.

– Что это за нравоучение? – возмутился Бастиаан. – Не встревайте, и я буду вам признателен.

– А ты почему молчишь? – словно не услышав Бастиаана, Вэнс взъелся на меня. – Не видишь, что у него крыша летит?

– Не вижу повода для такого стресса.

– Да? – Вэнс вернулся вниманием к Бастиаану и хмуро настоял. – Попей таблетки и успокойся.

– Нагнетать не надо. Но спасибо за твою едкую заботу.

– Не ерничай, придурок! Зная тебя, я не могу не волноваться. Напрасно ты лезешь в эти игры, поверь мне.

Бастиаан отозвался вздохом.

– Ты нервируешь меня, Вэнс. Потому что ни в какие игры я не играю…

Мы все на фоне следили за их перепалкой и остро ощущали, как возвращается к нам утреннее недомогание. Несвоевременно развернулся этот серьезный разговор, воспринимать его сознательно не получалось. Даже Вэнс дал волю эмоциям, чего редко случалось с ним.

– Если не игры, то это еще хуже, Бастиаан.

Глава 4

Пока мы возвращались домой, вопреки желаниям, я весь был в размышлениях о девушке брата. Убрав мотоцикл на задний двор, задержался там как можно дольше с надеждой искоренить мучавшие чувства, усилившие влияние надо мной после трепа Вэнса. Но попытки оказались напрасны.

– Как она согласилась встречаться с тобой?

Бастиаан встретил мой вопрос без раздражения или недовольства. Со мной одним мог быть откровенным до конца.

– Может, потому, что знает – я не обижу ее.

Эти слова убедили меня окончательно, что Бастиаан действительно испытывает серьезные чувства к Алии.

– А ее предки? Они-то в этом тоже уверены?

Бастиаан поник непредвиденно, что еще больше жути нагнало на мои чувства.

– Они против? – сам услышал, как дрогнул голос. – Чоки, они уже против?

– Нет. Ее родители погибли, – он отвернул голову и уставился куда-то в пустоту. – Обсуждать это она не хочет, а я не настаиваю. Живет у дальних родственников, которые, мягко сказать, не против поскорей от нее избавиться. Поэтому и не возражают нашим отношениям.

Я не услышал ничего, что могло бы меня утешить. Все стало еще тревожней.

Наверное, расслышав мой вздох, Бастиаан повернул голову и несколько мгновений смотрел в глаза, будто пытался прочитать мысли.

– Тоже думаешь, что все это неправильно?

Он так это спросил, что сердце сжалось до боли. Перед глазами прорезались все нападки на него, даже мои собственные, и стало тошно от того, что я позволил ему в одиночестве все это осилить.

– Не смотри на меня так. Ведь знаешь, что я всегда буду на твоей стороне, даже если ты не прав.

– Тид…

– Дай мне договорить, – опустил руки ему на плечи и крепко сжал. – Если ты созрел для серьезных отношений, то неважно, с кем. Да, я немного озадачен твоим выбором, потому что мне это незнакомо, непривычно. Если ты осознаешь всю серьезность ситуации, то я рад.

– Осознаю, – Бастиаан опустил глаза и поник настолько, что меня захлестнуло переживание.

– Что случилось?

– Мне страшно, – он признался мне в том, что никому другому не сказал бы даже под пытками.

И всегда так случалось, что, когда один из нас был слабым, второй восполнялся силами.

– Скажи, как я могу тебе помочь? Что мне сделать?

Бастиаан несколько мгновений молчал, как вдруг поднял голову и показал улыбку во всю физиономию.

– Ты уже сделал. То, что всегда готов меня поддержать, дает мне смелость. Знаю, что ты есть у меня. Да, я помню, что не любишь всю эту сентиментальность… Но это правда, Тид. Я всегда знаю, что ты будешь на моей стороне, что бы ни случилось. И всегда готов мне помочь.

– Говоришь вещи, которых упоминать даже не надо. Не будет того обстоятельства, что сможет разбить нас по разным лагерям. Ты всегда будешь для меня на первом месте. Слышишь меня?

Бастиаан уткнулся лбом мне в плечо и так простоял неподвижно несколько мгновений, дав ощутить всю смуту в его душе.

– Просто иногда меня заносит, – раздался его тихий голос. – У меня начинается паника. Я все прекрасно понимаю. Мы слишком разные, между нами столько сложностей… Даже на простые вещи мы не смотрим одинаково. Но когда она рядом, я обо всем этом забываю.

– Тогда не прячь ее, – взял его за затылок и выпрямил голову. – Хватит тебе мыкаться с ней по углам подальше от глаз. Даже мне показал ее мимолетно. Если она принимает тебя и твою жизнь, то не вижу никакой причины вам держаться от всех подальше.

Мои слова словно дали ему новый глоток жизни. Я заметил, как засияли его глаза, как стремительно прояснилось лицо.

– Брат… Спасибо.

– Все, отвали от меня.

Поторопился от него избавиться, но у лестницы Бастиаан меня догнал и повис на шее.

– Значит, на завтра без планов – пойдешь обедать с нами. И оденься поприличней, наконец! Ты вообще запустил себя. Есть хоть что-то из одежды новое?

– Конечно, нет, после того как ты у меня все стащил! – врезал ему локтем в живот, что заставило его расслабить руки и позволить мне подняться к себе в комнату.

Но не успел закрыть дверь, как Бастиаан оказался рядом.

– Что за обвинения? Одну футболку взял и джинсы!

– Вот вернешь мне триста евро, я пройдусь по магазинам. А теперь оставь меня в покое, хочу лечь спать.

– Ну нет! Уже два, а мы ничего не ели. А вчера ты хоть что-нибудь ел? Пил ты отменно, это я видел.

– Чоки!

– Не отстану! И мы ведь договорились, что с дурью завязали!

– Вот заноза… – с раздражением швырнул на стул куртку и перчатки, затем наконец выполз из штанов и футболки Вэнса. – К чему мне девушка, жена, если у меня есть ты – пилишь мозги отменно!

– В отличие от девушки, жены, я могу и отхерачить. Кстати, откуда синяк? Встрял во что-то все-таки вчера, да?

– Не вспомнил.

– Врешь!

Не сдержал вздоха и демонстративно улегся на кровати.

– Оставь меня в покое. Дай прийти в себя.

– Синяк откуда?

– Не помню.

– Синяк откуда?

– Не помню!

– Ладно, спрошу вечером. Если не придумаешь что-нибудь убедительное – прибью.

– А можно мне иметь хоть какие-то секреты от тебя? – бросил ему вдогонку, когда Бастиаан уже открывал дверь.

Задержавшись, он обернулся и сердито заявил.

– Хрен тебе!

Он, наконец, оставил меня в покое, но желанного умиротворения я не почувствовал. Гнетущие мысли о нем душили мою сознательность, весь растревожился за его будущее. Мне было важно знать, что у него все под контролем, и смута вокруг него дико нервировала. Решил присмотреться к девушке и дать себе поверить, что она окажет ему необходимую поддержку. Одному ему было не справиться.

Как бы ни старался, не смог уснуть. И плавно мысли о брате перелились в размышления о синяке и причине его одиозности на мне. Невольно коснулся его пальцами и поморщился от острой боли.

Так почему думал без злобы и раздражения о девушке, нанесшей мне его?

Возможно, ее страх поразил меня или, может быть, искреннее раскаяние. Так или иначе, стал замечать, что мысли о ней затапливают меня.

Уронила телефон в воду, дуреха, отделала меня шокером и явно для нее день существенных событий лишь начинался. Почему-то был уверен, что назвала настоящее имя. Неизвестно зачем укоренившееся в моем сознании. Вспоминать не собирался, увидеть вновь и не надеялся.

Непредвиденно пришла досада, удивившая меня и огорчившая. Ни к чему теперь были раскаяния. Осталось лишь предполагать, что с ней все в порядке и электрошокер ей больше не понадобится.

С утра брат сотрясал воздух суетой, готовясь к свиданию как к чему-то жизненно важному.

Для меня такая суета была непривычной, да и отношений особо серьезных не имел. Сторонился их сам по причине своей незаинтересованности в них. Бастиаану в этом повезло больше – мгновенно располагал девушек к себе легкостью в общении и обезоруживающей улыбкой. Иногда я поражался искренне, как легко ему это дается. Я не умел так легко маневрировать между комплиментами и напускной легкомысленностью. Ненавидел лгать и ненавидел притворяться. Чего девушки с претензиями на более или менее серьезные отношения мне не прощали.

Впорхнув в мою комнату вновь, он критически оценил мой внешний вид и остался довольным, к великому счастью. Не стерпел бы, если заставил переодеть привычные для меня джинсы и футболку.

Сам он напялил рубашку, прилизал волосы и весь совсем не был на себя похожим.

Решил промолчать и проверил карманы джинсов, боясь что-нибудь забыть.

– Попросил отца кинуть тебе на карту деньги. Обещал сегодня сделать это.

Новость меня обрадовала, невольно усмехнулся. Бастиаан заметил это и улыбнулся тоже.

– Люблю, когда у тебя хорошее настроение. Перестаешь хмуриться и кусаться и выглядишь даже очень ничего.

– Отвали.

– Нет, серьезно, – он приблизился, взял за локоть и повернул к зеркалу. – Точная моя копия.

Едва он это сказал, как заметил сам, что даже схожие черты, рост и телосложение не оставили между нами броской схожести. Он умудрился одним лишь легким усилием прочертить между нами разницу.

Я никогда не надевал рубашки в повседневности, не менял привычки даже под родительским давлением. А он одним махом чуть не изменил себе полностью. Даже часы надел на левую руку.

– Не загоняйся, – заметив, как его глаза заблестели от ужаса, решил его приободрить. – Нам бы поскорей к этому привыкнуть.

Но, видимо, он не собирался со мной соглашаться. Запустив пальцы в волосы, он быстро их взъерошил и оставил в легком беспорядке, что было нам к лицу больше всего. Затем расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал до локтя рукава. Часы он вернул на правое запястье, как у меня, и явно дал себе зарок больше не скрывать, что является левшой.

– В день, когда я привыкну, что не похож на тебя, я закончусь как человек.

– В том нет ничего плохого, брат.

Глянув на меня с неодобрением, он категорично покачал головой.

– Я не привык думать о себе как об отдельной от тебя личности. И ничто в этом мире мне не заменит тебя.

– Это не так, Бастиаан…

Не успел еще что-то добавить, как он схватил меня за грудки и с такой силой бросил в стену, что я едва уцелел. Мгновенно прорезалась боль в травмированном боку, с рикошетом в голову и все кости. Но больше меня накрыл шок, оправиться от которого мне так и не удалось. Впервые в жизни Бастиаан позволил себе такую жестокость в мое отношение. И как ее воспринять, я не имел ни малейшего понятия.

Пока смотрел на него с потрясением, напрасно пытаясь возобновить дыхание, Бастиаан с яростью сжал кулаки и смотрел нелюдимей побитого, израненного зверя.

– Какого хрена! С чего именно сейчас тебе называть меня по имени?! Ты никогда не называл меня по имени! Почему? Почему сейчас?!

Следя за тем, как туманятся его глаза, заметив, как сжатые в кулаки руки побелели, я отлип от стены и приблизился к нему. Расслышав его натужное дыхание, обнял его напряженное тело и крепко прижал к себе. Почувствовал, как дыхание оборвалось, затем его руки расслабились и вцепились мне в футболку. Спрятав лицо на моем плече, он лишь с третьего раза смог скорбно сказать.

– Прости. Но не меняй… Пожалуйста, не меняй.

– Не буду. Только за это ты получишь в зубы.

– Хорошо.

– Я серьезно, Чоки. Не прощу так легко.

– Справедливо. И врежь с такой силой, чтоб я сразу перестал презирать себя за это.

– Манипулятор хренов, – отстранил его от себя и двинулся на выход, но Бастиаан вновь ухватился за мой локоть.

– Я рад, если ты легче к этому относишься. Но я не могу. Пока не могу.

– Ошибаешься. Мне не легче.

Эта жуткая истина нам несла лишь облегчение. И видно, мы не вполне созрели для осознания ее губительного влияния.

– Извини, – взмолился он опять, когда мы дошли до выхода, затем еще раз по дороге, не отставая от меня ни на шаг. И я безжалостно неизменно отвечал.

– Не дождешься.

Все еще был в шоке, пусть понимал его порыв, необдуманный, правда, но искренний, открывший всей его неспособности принимать изменения в нашей жизни. Я сам к этим изменениям не мог остаться равнодушным, давно находился под их влиянием. Возможно, он этого не замечал, и вместе с тем я был уверен, что Бастиаан давно разделяет мои страхи и опасения.

– Тид, ты меня простил?

– Нет.

– А когда простишь?

– Неизвестно. Хотя… Прощу сегодня, если дашь покурить.

– Ни за что! – взбунтовался он, и я с притворным равнодушием пожал плечом.

– Тогда не прощаю.

– И кто из нас манипулятор?

– Нашел чему удивляться.

Зря, конечно, я затеял этот разговор. Бастиаан впился мне в кости на остаток дня.

– Заканчивай с этим, ведь договорились. Решили завязать, нет?

– Отвали.

– Я серьезно, Тид!

– Так и я тоже. А не отвяжешься, больше не буду ничем делиться. Понял?

Бастиаан помрачнел, но не стал пререкаться.

– Это ты со зла. Я тебя расстроил, вот ты мне и мстишь.

Не стал развеивать его уверенности, ко всему, дошли уже до необходимого заведения. Запрятанный между тенистыми улицами, с парковкой велосипедов рядом, ресторанчик славился среди постояльцев лучшей репутацией заведения, где вкусно кормят и сервис на высоте. Нас встретили на входе как родных, менеджер и официант дружелюбно заулыбались. Наш бар, где мы с братом подрабатывали, располагался на этой же улице.

Не удивился, что Бастиаан решил привести сюда девушку. Нам выделили уютный столик, почтили холодными напитками и обещали угостить шефским презентом.

– Спасибо, Маас, – поблагодарил Бастиаан своего друга, которого я, мягко говоря, не переносил. – Рад, что ты на смене.

– А я рад видеть вас, братья ван Ливен. Тид, как твои дела? Давненько тебя не видел.

Только ради брата я подавил желание съязвить этой рыжей прилипале, скалившейся точно лиса. Хотя, откровенно говоря, не разбирал причины, почему так к нему нетерпимо отношусь. Всегда вежлив и деликатен, без особой остроты в общении, любезен до переворота всех внутренностей.

Возможно, это меня и раздражало. С ним мне приходилось взвешивать все слова, сдерживать себя и подстраиваться под его обходительность. Он не подходил для моей манеры бить прямизной.

Иначе бы сразу же подох.

– У меня все замечательно, спасибо, Маас. У тебя как?

– Все стало еще прекрасней при виде вас. Неизменно вы приносите с собой заряд хорошего настроения.

Меня чуть не стошнило в салфетку, которой попытался скрыть гримасу. Бастиаан же улыбнулся и попросил друга обязательно позвонить ему, как только закончит смену.

– Надо сходить куда-нибудь.

– Согласен. Тид, ты с нами?

– О, какая досада, у меня жутко много дел.

– Что-то ты в последнее время постоянно занят, – заметил Маас, и я еле сдержался, чтоб не стереть кулаком его противную усмешку. Я был уверен, что этот лицемер принимает особое удовольствие нервировать меня.

– Да, так оно и есть.

– Досадно. Ну ладно, оставляю вас. Меня ждут другие столики.

Когда он ушел, я непроизвольно шумно выдохнул. Бастиаан неодобрительно покачал головой, но, к счастью, не стал причитать. Он, как прежде, не понимал моего пренебрежительного отношения к его другу. Я сам до конца его не понимал.

Непроизвольно кинув взор вслед за Маасом, не нашел ничего в его внешности и поведении, что могло бить сразу же по нервам и восприятию. Обычный, без резкости в движениях, даже рыжие волосы и зеленые глаза не особо задерживали внимание. Но между нами сразу что-то не заладилось, и я искренне не понимал брата, который смог найти с ним общий язык.

К счастью, он скрылся из полупустого зала, и я с облегчением решил забыть о нем. В этот момент открылась дверь, и вошла пара.

Определенно, мне нужно было время, чтоб привыкнуть к ней, к ее внешности и поведению. Зашла лишь после парня, смутно показавшегося мне знакомым, и осталась в стороне от него кроткой и послушной, несмело окинув зал быстрым взглядом. В красивом бежевом длиннополом платье с длинными рукавами и таком же платке, тщательно скрывающем волосы, она нервно стала перебирать ремень черной сумочки, пока ее взгляд не застыл на мне. Ее глаза даже с такого расстояния пробирались до нутра и раскачивали там все чувства. Я лишь несколько секунд спустя осознал, что пал под их магию тоже.

Ее спутник заметил меня с братом и направился к нам. Алия проследовала за ним.

– Она пришла, – сказал я Чоки, заметив, что он не может отлипнуть от телефона.

Бастиаан всполошился и быстро осмотрелся. Завидев девушку, подскочил и счастливо улыбнулся.

– Всем привет, – парень обменялся с нами рукопожатием, и только потом я вспомнил, кто он и как его зовут.

– Привет, Загир. Алия, – кивнул девушке, и она наградила меня улыбкой.

– Здравствуй, Тид, – ласково поприветствовала и нетерпеливо вернулась вниманием к Бастиаану. – Рада вас видеть.

Проследив за тем, как брат усадил ее за столом, не в состоянии смахнуть с лица улыбку, я искренне восхитился его самообладанием и терпением. И дико им возгордился.