Легенды Сьеррвуда

– И что мы будем делать? – спросил Джонс, придвигаясь ближе и поглаживая Кристиансена по голове. – Просто пойдем её искать?

Маленький вампир отреагировал на прикосновение оборотня, поднял голову и воззрился на Вальтера.

– Что? – спросил тот. – Ещё пить?

Кристиансен осторожно приподнялся и протянул кожистое крыло к груди Рихтенгофа. Сверкнув маленькими глазками, он коснулся места, где должно было находиться сердце вампира. Вальтер сдавленно охнул и заморгал, словно потеряв зрение.

– Эй! – Ричи тут же вскочил и схватил друга за плечи. – Ты в порядке?!

Ещё пара секунд транса, и Вальтер перекинул ошарашенный взгляд на Джонса, дыша так, словно только что вынырнул из воды.

– Он показал мне. – Вампир растерянно поморгал. – Вальтерия сейчас в заточении на какой-то научной базе.

– Господи… – выдохнул Джонс, прижав руку ко рту.

– Судя по всему, она… плачет.

Рихтенгоф сгорбился. Его поникшая фигура казалась надломленной от тяжести горя, при виде отчаянных слёз на лице сестры. Вальтерия молила, будто в последний раз, о спасении. Они обязаны сделать всё, что в их силах, чтобы её вытащить.

– А кто-то бы не плакал на её месте?! – Джонс беспокойно пожевал губу. – Так сказал, будто это что-то из ряда вон.

– Я бы скорей поверил во второе пришествие, чем в слёзы моей сестры. Это невероятно выносливая девушка. – Вальтер поднялся, всё ещё держа Кристиансена на руках. Носфер подпрыгнул на месте, когда высокая фигура вампира резко двинулась вверх. – А еще Вальтерия настойчиво звала какого-то Бруно Джексона и просила передать, что очень его любит.

При упоминании имени Бруно Кристиансен звонко запищал и задёргался в руках Рихтенгофа.

– Чего он такое пытается сказать? – спросил Ричи, заинтересованно наблюдая за движениями зверька.

– Понимаю только интонацию, – ответил Вальтер. – Кажется, Бруно Джексон – это наш союзник.

– Ещё один вампир?! – Ричи перекрестился. – Мы к тебе-то еле привыкли…

– Покорно благодарю за деликатность, Джонс.

Они замолкли, задумчиво глядя куда-то в пол и размышляя, что делать дальше. Ричи прекрасно понимал, что сидеть на месте они не станут, а поэтому им нужен был план. Если сестра Рихтенгофа в опасности, значит им она угрожает ничуть не меньше.

– Ты покажешь нам, куда ехать? – спросил Вальтер, обращаясь к Кристиансену. Тот энергично завозился на его руках, проявив явную инициативу помочь.

– Класс! – Ричи улыбнулся. – В крайнем случае, Клэр заколдует этого Джексона к чёртовой матери. Вдруг это он стал причиной того, что твоя сестра попалась?

– Клэр не поедет, – отрезал Вальтер. Снова этот безапелляционный тон.

– Точно переживёшь её гнев, если ей об этом скажешь? – Ричи усмехнулся.

– Переживу, – Рихтенгоф смерил парня таким строгим взглядом, что тот невольно съёжился. – Придётся совсем немного пойти против истины. Скажем, что Абаддона надо проводить в аэропорт, а этим может заняться только девушка, которая живёт в современном мире, как в своём родном.

– Да этот гусь и сам дохлопает…

– Джонс, для меня важно, чтобы Клэр осталась, – отчеканил Вальтер. – Абаддон как раз собирался улетать в Нью-Ривер за своей Махаллат. Допустим на минуту, что демону тяжело будет сориентироваться в аэропорту, потому что мы достаточно древние существа.

– Это ты древний, а у Аббы с этим проблем нет. – Ричи тут же вскинул руки в примирительном жесте, перехватив ещё более мрачный взгляд Рихтенгофа. – Хорошо-хорошо, наврём.

– Я не могу взять Клэр туда, где может быть потенциально опасно.

– А меня, значит, можешь? – Джонс прищурился. – Или меня тебе меньше жалко?

– Нет, Джонс, ты дорог моему сердцу, хотя и ведёшь себя как идиот. – Рихтенгоф говорил совершенно серьёзно. – Но ты, пожалуй, единственный, кому я доверяю, как себе, кто знает лес, кто обладает невероятной скоростью передвижения, бесстрашен в бою, и способен – при необходимости – превращаться в огромную ящерицу. Слишком уникальные способности, чтобы я от них отказался.

8 Грауштайн

Если Господь наш всё-таки существует, то Бруно искренне надеялся, что он благословит его лучших друзей.

Всю ночь напролёт они предавались просмотру старых низкопробных ужастиков на чудом сохранившемся телевизоре, который Вальтерия убрала подальше в подвал. И пока Байрон героически вытаскивал агрегат на свет божий, Эстер и Бруно имели счастье слышать такие колоритные и самобытные местные выражения, что уши в трубочку сворачивались. Вот она, истинная кладезь народной мудрости, которую нужно сберечь для потомков.

Устроившись перед телевизором с закусками и пивом, они всю ночь провели перед мерцающим экраном.

Как только в ужастике начинали кого-то догонять или жрать, Байрон зажмуривал глаза и громко просил сказать, когда на экране закончатся адские свистопляски. Даже обыкновенный зомби внушал ему какой-то потусторонний ужас. Бруно, хоть и посмеивался над реакцией друга, но относился к этому с пониманием. После всего произошедшего, у них всех психика явно не в лучшей форме. А когда снаружи раздался громкий треск упавшей ветки, Хэлл даже подскочил, чтобы проверить, что случилось. Бруно лишь покачал головой, сочувственно похлопав приятеля по плечу.

Несмотря на всю нелепость происходящего, на ужасную актёрскую игру, глупые сюжеты, эта ночь фильмов стала для Джексона чем-то вроде отдушины, которую он так долго искал и от которой так долго скрывался.

Когда за окнами забрезжил рассвет, Байрон заснул прямо на диване в гостиной, захрапев как горный обвал. Эстер ушла отдыхать в гостевую спальню, предварительно спросив у Бруно, нужно ли ему ещё что-то. Джексон только натянуто улыбнулся и покачал головой.

Ему предстояло ночевать в спальне Вальтерии. Впервые с тех пор, как её не стало.

Комната была всё та же: аккуратно заправленная постель с красно-чёрным шёлковым бельём (другое вампир не переносила, ощущая каждую торчащую нить). Огромный шкаф, который Бруно открыл с щемящим чувством бесконечной влюблённости и восторга. Там висели пиджаки и рубашки – единообразие её строгого стиля. Вальтерия всегда подчеркивала, что классическая одежда помогает помнить, что ты живёшь среди людей, придаёт решимости и уверенности. Что касается аксессуаров, то атласный галстук держит тебя в невидимом ошейнике, добавляя ощущение контроля.

Прижавшись к тонкому рукаву её рубашки, Бруно вдохнул лёгкий мятный запах, и сердце встрепенулось. Запах её кожи, резковатый голос, бесконечно тёмный взгляд, уверенная походка. Воспоминания всплывали в голове полароидными снимками. Вместо боли теперь он чувствовал лишь тянущую грудь преданность.

Что бы ни случилось, он будет любить её, пока жив.

Усталось взяло своё, но долгим сном наслаждаться не пришлось. Оборотням сны не снятся. А, если снятся, то с их психикой происходит что-то очень нехорошее.

Джексон вздрогнул и проснулся, резко распахнув глаза и вцепившись пальцами в шёлковую простынь. Занавески на окнах слегка колыхались, ночной ветерок легко дышал в приоткрытое окно.

Убрав со лба прилипшую прядь волос, Бруно приподнялся с кровати и почувствовал, что вспотел так, как будто только что пробежал пару километров. Потерев глаза руками, парень встал и направился в ванную.

Он никогда не принимал душ ночью, но сейчас этого буквально требовало разгорячённое тело. Встав под прохладные струи воды, ощутил невероятное блаженство, будто тот навязчивый сон, преследовавший его почти месяц, утекает в сточные трубы.

Мрачные сновидения приходили почти каждую ночь – то взрыв в крепости, то стрельба на свадьбе, то лишённые чувств глаза Уоллеса, хладнокровного палача и животного…

Встав перед зеркалом и пригладив влажные волосы, Бруно тяжело вздохнул. Это действительно можно было бы назвать обычным кошмарным сном, если бы всё не было так реально. В который раз Джексон ощутил болезненный укол совести, а рука непроизвольно дёрнулась к сердцу, будто бы кто-то действительно загонял туда иглу. Он так и не заснул. Усевшись в гостиной Грауштайна, включил один из вчерашних ужастиков и бездумно смотрел в экран, накрывшись серым плюшевым пледом. Происходящее на экране словно проплывало мимо, голова была пустая-пустая, а в сердце всё так же безбожно саднило. Очень хотелось вернуться на кухню за пивом, чтобы смыть с души невыносимую тяжесть.

Но он пообещал себе, что не будет обезболивать горе, которое обязан вынести сам. На своих собственных плечах.

Когда все в доме проснулись, они позавтракали пригоревшим омлетом Эстер, который та забыла убрать с огня и едва не спалила Грауштайн. Байрон предложил подбросить девушку до дома, куда она переехала чуть меньше двух недель назад, сменив пасторальный лес на более оживлённый район. Но Бруно тут же вмешался, вспомнив его вчерашнюю изящную парковку и перевёрнутый мусорный бак. Кроме того, Джексон уже давно не выгонял свою машинку размять колёса. Когда Хэлл уехал, они убрали грязную посуду и отправились к гаражу, где стоял внедорожник Джексона. День был погожий, было даже слишком жарко.

– Сейчас я поддам газку и перееду эту иномарку… – пробормотал Бруно постукивая костяшками пальцев по рулю. Он вглядывался в пёстрый поток машин, тянувшийся вдоль шоссе. – Моему внедорожнику сил хватит.

Эстер громкие сигналы автомобилей, сгрудившихся в мощную пробку, казалось, совершенно не волновали. Методично перекладывая какие-то документы из одной папки в другую, она скользила взглядом по цифрам и изогнутым графикам.

Бруно знал, что все эти листы ей выдал директор учебного заведения, куда отправился учиться Терри. Он всегда хотел стать учёным, Вальтерия в него верила. После того, что случилось, мальчик лишь укрепился в своей вере получить образование и начать собственную биологическую практику.

– Как думаешь, отправить младшего брата в пансионат – хорошая идея? – бесцветно спросила Эстер, не отрывая взгляда от документов.

– Конечно. – Бруно мельком глянул на сестру, отметив, что та выглядит подавленно. – Он охраняется, территория закрытая. Да и Терри сможет учиться тому, о чем всегда мечтал.

– Ему будет тяжело.

– Будет, – согласился Джексон. – Учёба – та ещё мышиная возня. Насмотрелся на неё, пока Вал работала в университете.

– Я не об этом. Он будет там совсем один. – Девушка вздохнула. – Ему нужны родители.

– У него есть мы. И ему повезло куда больше, чем ребёнку, который растёт в семье на грани развода.

– Ты думаешь?

– Байрон в Терри души не чает, мы с тобой его тоже очень любим. – Джексон повернул руль, заворачивая в отдалённый район, где жила его сестра. – Если парень принял такое самостоятельное решение, значит взрослеет.

– Наверное, ты прав. – Эстер отвернулась, разглядывая проезжавшие мимо машины. – Там он будет в безопасности. Уоллес всё ещё жив, и я не знаю, чего ждать от завтрашнего дня.

Чего бы ни пришлось ждать, Бруно был готов встретить его со всей решимостью. Он поклялся себе, что будет защищать свою семью ценой жизни, и это чувство ещё никогда не было таким острым.

Впервые оно резко запульсировало в сознании около трёх недель, до его долгого паломничества по лесам Сьеррвуда. Дело было в аэропорту, когда они провожали Терри. Бруно смотрел на меняющиеся строчки рейсов, а голова была заполнена каким-то туманом, от которого начинало быстрее колотиться сердце. Частная школа находилась в Нью-Ривер, поэтому было бы логичней отправиться самолетом. Мальчику нельзя было оставаться.

Уже стоя на регистрации в аэропорту, Терри наконец повернулся к Бруно и, едва не плача, сказал:

– Спасибо. Я всегда об этом мечтал. – И мальчишка обхватил Джексона ручонками так крепко, что даже выгоревший от боли Бруно был тронут. Он осторожно потрепал парня по волосам.

– Учись хорошо. Если домашняя работа будет слишком сложной – звони в любое время. Отмажу тебя от злых воспиталок. А с химией и биологией… пока придётся самому, крепыш.

Терри еще раз прошептал тихое «Спасибо», они обнялись с Байроном и Эстер, и счастливый тинейджер исчез за воротами. Ворота в светлое будущее. Терри сьеррвудские криминальные драмы пока не по возрасту.

Бруно тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и с облегчением обнаружил, что пробка, в которой они тянулись, наконец-то рассосалась.

– Наконец-то, чёрт побери. – Он слишком резко вдавил педаль газа в пол, и внедорожник вильнул так, что едва не врезался в проезжавшую по встречке машину. Едва справившись с управлением, он притормозил на обочине. Машина, которую он едва не протаранил, тоже слегка сбавила скорость, из приоткрывшегося окна появилось лицо парня в квадратных очках.

– Эй! – крикнул тот и улыбнулся. – Ты в норме, приятель?

– Да, – сдавленно откликнулся Бруно, смущённо отводя взгляд. – Извините.

– Всё путем! – Парень отсалютовал и снова поднял стекло, голос зазвучал приглушённо. – Верни кондиционер! Да понял я, что тебе не холодно и не жарко, я-то почему страдать должен?!

Их машина тронулась с места и двинулась дальше. А Бруно всё ещё невидящим взглядом пилил приборную панель.

– Как ты? – осторожно спросила Эстер.

– Плохо. – Бруно запрокинул голову, но слёзы всё равно побежали по его щекам, грудь задрожала от рыданий. – Очень-очень плохо, Эстер.

Он впервые сказал правду. Осторожно приобняв брата, девушка погладила его по растрепанным волосам.

– Хочешь, я сяду за руль? – тихо предложила она. – И оставайся у меня.

– Нет-нет, не беспокойся, я себя контролирую. – Джексон торопливо стёр слезы с лица тыльной стороной ладони и снова завёл внедорожник. – Сейчас отвезу тебя домой и вернусь в Грауштайн. Я слишком сильно по нему скучал.

9 По дороге в Грауштайн

– Бедный чувак. – Ричи откинулся на спинку сиденья и нахмурился.

– Какой? – безэмоционально спросил Вальтер, не отводя взгляда от дороги.

– Из той здоровенной тачки! – Парень повернулся, указывая на серый внедорожник, который, наконец, тронулся с места. – Который в нас едва не врезался…

– И почему ты считаешь его бедным? – спросил Рихтенгоф, раздражённо прибавляя газ, чтобы обогнать большую фуру, поднимающую за собой облако пыли.

– На его лице было такое выражение, как будто он кого-то похоронил, – ответил Ричи, всё ещё глядя в зеркало заднего вида.

– Если речь не идёт о моей сестре, то меня это не интересует, – устало проговорил Рихтенгоф, потерев переносицу. – Как там Кристиансен?

Ричи взглянул на спящего маленького вампира, свернувшегося клубком на его коленях. Жара маленького вампира не беспокоила, и Ричи с удовольствием чесал его за ухом, пока тот сладко дремал.

– Ему, похоже, очень хорошо, – ответил Ричи, взяв в ладони уши Кристиансена и издав звук заводящегося двигателя. – Первая ступень ракеты отстыковывается! Штурман, не трогай бомбовый люк! Поздно, штурман, теперь нас всех накроет!

Вальтер вздохнул. Кристиансен продолжал дремать, успев за время их знакомства понять, что оборотень безопасен и не причинит ему вреда. Поэтому он спокойно позволял Ричи изображать космический корабль с собой в главной роли.

Когда Джонс с Рихтенгофом уезжали, Носфер куда-то улетел – то ли ревнуя, то ли проголодавшись, либо разочарованный отменой представления, ведь Клэр без возражений согласилась сопровождать Абаддона в аэропорт. Она поднялась на цыпочки, чмокнула Вальтера в щёку и попросила его быть осторожнее. Никаких споров, словно теперь мнение вампира значило для неё гораздо больше.

Или девушка поняла, что с Рихтенгофом проще договориться, чем воевать.

– Я представляю, в каком… – начал Вальтер, но Ричи внезапно потянулся к панели управления, прибавляя громкость. Кристиансен недоумённо поднял голову, чуть не улетев через лобовое стекло от резкого движения своего живого кресла.

– You're the devil in disguise! – запел Ричи так громко, что Рихтенгоф поморщился. – Ой, прости, ты что-то говорил?

– Я говорил, что представляю, в каком направлении мы едем, – ответил Вальтер, снова скривившись от гитарного рифа Элвиса Пресли, вибрирующего в стёклах. – Но дальше нужно будет действовать по наитию.

– Кого набитию?! – Ричи попытался перекричать музыку.

– По наитию! А нельзя сделать потише?!

– Нет! – воскликнул Ричи, раскачиваясь в такт музыке и подпевая.

Вампир коротко пожал плечами, бросив быстрый взгляд на родные изумрудные леса Сьеррвуда за окном. Как давно он здесь не был… Вспоминая те времена, когда они с сестрой работали в одной клинике, мечтая открыть свое дело, он улыбнулся. Рихтенгоф плохо представлял, насколько сильно успела измениться Вальтерия. Время меняет всех.

Они были такими разными – Вальтер, высокий и худощавый, будто выпил всю кровь из родной матери, и сестре на рост явно не хватило. Она всегда болталась в районе его ребёр, но только попробуй отнесись к ней несерьёзно… Вальтерия бы не позволила. Эти вечные соревнования за звание лучшего ребёнка, которые заканчивались потасовками, которые разнимала половина сьеррвудской стаи. Вальтерия, маленькая, но бесстрашная, словно медведица. И Вальтер, весь такой рассудительный и холодный, будто лишние сто лет возраста забрали у него пыл и страсть, оставив лишь здравомыслие. Видимо, вампирам природа распределяет характер и рост весьма своеобразно.

Столько лет прошло с тех пор, как они ушли из стаи… Первой выступила Вальтерия, абсолютно несогласная с тем, что им стоит терроризировать местных жителей своими странными культами. Послав всех к чёрту, она сказала, что лучше пойдет жить к травникам, чем останется с этими кровожадными придурками хотя бы день. Влюбленный Гийом, как верный пёс, едва не кинулся следом, чтобы остановить. Но вмешался Вальтер, посоветовав напыщенному голубоглазому олуху держать свои когти подальше от сестры.

Так они и отправились искать пристанища в тихой деревне, где посчастливилось встретить мудрого алхимика-затворника. Как же тот восхищался жаждой познания этой интересной пары! Щедро делясь секретами трав и эликсиров, старец Гелиотроп Рихтенгоф наставлял их. И только на смертном одре взял с них обещание – никогда не причинять вреда живым, но учить уважать жизнь.

– О чём задумался? – спросил Ричи.

Вальтер даже не заметил, что песня давно кончилась, и музыка в машине снова заиграла гораздо тише.

– О сестре, – коротко ответил он.

– Расскажи о ней. – Джонс развернулся вполоборота, чтобы ему было лучше видно лицо Рихтенгофа. – Почему вы всё-таки разбежались?

– Потому что достаточно приспособились к людям и научились адаптироваться к смене эпох, чтобы больше не нуждаться в обществе друг друга. – Вальтер слабо улыбнулся. – Но у нас всегда был уговор.Кристиансен и Носфер станут нашими посыльными, если что-то случится.

– Я ужасно сильно хочу её увидеть. – Ричи широко улыбнулся. – Если ты у нас такой крутой, то твоя женская версия – это просто невероятная девушка.

– Ты же слышал, её сердце занято каким-то вампиром Бруно Джексоном. – Рихтенгоф размял затёкшую шею.

– Вампир – не стена, сдвину. – Джонс рассмеялся. – Ты же знаешь, что только оборотень с оборотнем могут найти общий язык. На лесных комаров мне наплевать.

– Что насчёт нас с тобой? – Взгляд мрачных тёмных глаз.

– Я всегда говорю, что вампиры – это вампиры, а ты – это ты. – Ричи снова рассмеялся и повернулся к окну. – Долбанных лесных кровососов я на дух не переношу. Клянусь, если встречу хоть одного…

– … то, пожалуйста, веди себя прилично.

– Ага, разбежался! – Парень фыркнул. – Заносчивые самовлюбленные куски камня, которые нас с братом так сильно прижали, что пришлось бежать в людские поселения.

– Зато вы попали на Тенеброн. Не было бы лесных вампиров, которые всем мешают, у многих бы судьба сложилась по-другому.

– Не убедил. – Ричи прищурился. – Если найду – отпинаю.

– Как скажешь. – Вальтер вздохнул. – Шею только не сверни себе там нигде.

10 Грауштайн

Когда Бруно Джексон подъезжал к Грауштайну, он буквально кожей почувствовал, что-то неладное. Заглушив мотор, открыл дверцу и вышел в прохладную лесную ночь. Свет в доме не горел, чужаками не пахло, за исключением легкого прохладного аромата, который разительно отличался от привычного запаха Вал.

Стиснув кулаки, Бруно медленно прошагал в сторону лужайки, глядя в сторону леса. Осторожно ступая, он обернулся по сторонам, с досадой осознавая, что в своем человеческом обличии не сможет ничего разглядеть.

– Поведай же, каково тебе пребывать в обиталище вампира?

Резко обернувшись, Бруно зарычал. Знакомый голос. Настолько знакомый, что под кожей что-то забурлило, кровь будто вскипала в венах. Среди деревьев, переплетавших ветви на фоне ночного неба, замер Гийом. Тот самый лесной вампир, который предсказал им верный путь на Морбатор, и тот же, кто посмел дотронуться до Вальтерии, чтобы убедиться в том, что он был для нее всего лишь пустым местом.

– Чего тебе тут надо?! – прорычал Бруно, угрожающе пригибая ноги.

– И ты смеешь так мне отвечать? – В лесной темноте блеснули сапфировые хищные глаза. Двигаясь медленно, словно лесной кот, он появился из сумерек, надменно вскинув подбородок.

– Это наша земля. – Джексон сделал угрожающий шаг вперед. – Лучше уходи.

– Наша? – Гийом покачал головой. – Не уберёг ты её, нечисть. Я предупреждал Вальтерию, что ей надлежит остаться с нами.

– Ты не смеешь.

– Не позволяй себе слишком много, зверь, – резко сказал Гийом, глаза его сверкнули. – Вампирам подобает пребывать меж равных себе, а не среди тупых и недальновидных отродий, подобных тебе..

Сунув руку в карман джинсов, Бруно резким движением раздавил в ладони опиумный кристалл. Выученным движением вдохнув смесь, он зарычал. В мышцах словно растекался раскаленный свинец, его кожа потрескалась, превращаясь в мощную чешую. Скелет будто растягивался, и собственное тело показалось ему расширяющимся в пространстве, словно что-то внутри него взорвалось.

Еще мгновение и напротив Гийома стоял янтарный ящер около двух с половиной метров в высоту. Угрожающе зарычав, он сделал шаг вперед и замер.

Если понадобится выкидывать этого самодовольного ублюдка с земли его возлюбленной, то так тому и быть. Вальтерия научила Бруно, как можно контролировать своё звериное тело.

Но не успел Гийом сделать точно такой же хищный выпад вперед, как откуда-то с противоположной стороны лужайки до них донесся мятный аромат. Настолько знакомый, что Бруно даже забыл, что секунду назад скалил зубы. Повернув голову, он замер, жадно втягивая воздух огромными ноздрями.

Так пахла его Вальтерия. Точно так же, только чуть более сладко и нежно. Но запах определенно был настолько знакомым, что громадное звериное сердце ускорило свой ход. В этот момент Бруно почувствовал странное чувство родства, словно смотрел на далекое отражение чего-то недостижимого.

– Шагал бы ты отсюда.

Бруно глазам своим не мог поверить. Высокий черноволосый мужчина, пахший совершенно так же, как Вальтерия. Лицо, словно высеченное из камня, пронзительные черные глаза и уверенная походка хозяина положения. Несмотря на худощавое телосложение, выглядел он довольно устрашающе. Последнее, за что успел уцепиться взгляд, – черный галстук на белом безукоризненном полотне рубашки. Как вызов, как благородное помутнение на пьяном глазу. Всё в нем говорило о власти и тайне, и хотя он выглядел сдержанно, от него исходило ощущение неизбежной опасности.

Невозможно. Это просто невозможно. Гийом, казалось, тоже прирос к своему месту, не ожидавший встретить здесь еще одного вампира.

– Что-то со слухом? – прохладно осведомился незнакомец. – Проваливай.

Джексон оскорбленно попятился и оскалил зубы, готовый дать отпор второму вампиру, посягнувшему на территорию Грауштайна.

– Я не тебе говорю, оборотень. – Мужчина повернулся к Гийому. – Чего ты встал? Убирайся и не приближайся к этому месту.

– Так ты наконец и возвратился? Но где же был ты, пока…

– Закрой рот.

Он подошел к Гийому почти вплотную, нависая над лесным гостем, словно башня. Бруно еще никогда так не радовался тому, как пугается вампир. Гийом неохотно отступил назад, словно знал незнакомца и понимал, что с ним лучше не связываться.

– Твоя сестрица в беде, а тебя здесь не видать, – прошипел Гийом.

Что?! Джексон шумно выдохнул и крепче впился когтями в мягкую землю, стараясь не потерять равновесие.

– Моя сестра всегда могла сама за себя постоять и в моей опеке не нуждалась, – безапелляционный тон незнакомца, который сделал еще один шаг вперед и оскалил зубы. – Вон отсюда.

Гийом метнул на Джексона уничтожающий взгляд и неохотно подчинился. Отступив в лесную мглу, он растворился среди деревьев, словно ночной призрак. Однако на этом приключения не закончились. Где-то в глубине чащи громко хрустнула ветка, и Джексон вскинул голову, напряженно вслушиваясь в тишину ночного леса.

– Вальтер, тут какой-то придурок ходит! – Незнакомый звонкий мужской голос. – Офигеть, вампир! Куда ты побежал-то?! Стоять!