скачать книгу бесплатно
– По-помогите… – дрожащими губами, прошептал убитый и, протянув руки вперёд, поковылял в сторону чужака. – Прошу, помогите мне…
Хромос почувствовал, как холодный пот выступил вдоль позвоночника, а руки намертво вцепились в рукоять. Чем живой мог помочь мертвецу? Как возможно разгадать загадку перед лицом страха? Капитан не понимал происходящего и только пятился назад, чтобы не дать протянутым рукам найти себя.
– Спасите… кто-нибудь – за спиной послышался ещё одни голос, слабый и женский – спасите… кто-нибудь…
Хромос обернулся и увидел высокую эльфийку, еле державшуюся на тонких и длинных ногах. Её платье было разодрано в клочья, а вытекавшая из раны бесконечной рекой кровь окрашивала белую ткань в жуткий багровый цвет. Ослеплённая, как и Айбрен, она наощупь искала долгожданного спасителя, чтобы уцепиться и прижаться к нему, но тот не желал попасться в их отчаянные объятья.
– А-а-агх! – вскрикнул Айбрен. Его тело бешено затрепыхалось, а крик обратился в сиплый хрип. Затем он обмяк и повалился вперёд. Чёрная бездна раскрыла беззубую пасть и поглотила безвольную тушку. На месте купца Хромос увидел человекоподобный сгусток дыма с парой горящих красным огнём глаз. В правой руке призрак держал короткий черный стилет, чьи блестящие гладкие грани покрывала свежая кровь. Сделав шаг назад, фигура издала протяжный свист и растворилась в воздухе.
Тьма сжимала Хромоса со всех сторон. Он чувствовал на себе взгляды тысячи глаз, и мимолётные прикосновения чьих-то незримых рук. Его враг был везде и нигде одновременно, он был не человеком, а живой тенью, обитающей во мраке. Капитан напрягал все органы чувств, чтобы уловить момент его близившегося нападения, но единственное, что он слышал и видел, была рыдающая Элатиэль. Она упала на колени и горько стонала, закрыв лицо руками. Красные слёзы просачивались сквозь её пальцы и стекали низ по рукам, рисуя на бледной коже изогнутые линии.
– Она следующая, – промелькнуло в голове у Хромоса, и, забыв про все предосторожности, он сломя голову побежал к эльфийке.
До девушки оставалось всего несколько шагов. Заметив топот его шагов, она оторвала прилипшие к лицу руки и в отчаянной мольбе протянула их к нему навстречу. Где-то вдалеке послышался щелчок. С оглушительным свистом, походившим на рев ветра среди прибрежных скал, пустоту пронзил арбалетный болт и с треском вонзился в девичью голову. Удар обладал чудовищной силой, и эльфийка, словно невесомая кукла, кубарем покатилась по чёрной глади, бешено размахивая ломающимися конечностями.
В очередной раз Хромос остался один среди небытия. Он кружился на месте с поднятым мечом, чувствуя, как невидимый убийца шаг за шагом подходил всё ближе и ближе, внимательно примеряясь к новой жертве. Душу капитана охватил животный страх перед сверхъестественной, непостижимой угрозой, низводивший разум до первобытного состояния. Лишившись последних крупиц воли, капитан стал бешено размахивать мечом, в тщетной попытке ранить незримого и неуловимого врага. Зря боролся глупец, ведь Оно уже явило себя.
Хромос ударился спиной о преграду и почувствовал холодную полоску стали, прижавшуюся к горлу. Пальцы разжались сами собой, и отцовский меч, вращаясь, провалился в бездну. Чувствуя боль от скользившей по острому металлу кожи, Капитан медленно повернул голову и заглянул в пламенные очи. В них не было ничего кроме безграничной злобы и жажды разрушения.
– Ты… – успел прошептать капитан, когда одним резким движением острое лезвие вспороло ему глотку до самых позвонков. Хромос рухнул на колени и стал судорожно закрывать руками открывшуюся рану, из которой обильным, нескончаемым потоком вытекала кровь и багровым водопадом скатывалась по броне. Вязкая жидкость не проваливалась в пустоту, а растекалась по невидимой поверхности, образуя большую круглую лужу, в центре которой корчился в судорогах капитан. Липкая гладь задрожала, затряслась, и из неведомых глубин поднялись пять кривых столбов, обмотанных ржавыми корабельными цепями. То были огромные костяные пальцы, испещренные демоническими рунами. Со скрежетом и скрипом они сжались в кулак, заточив Хромоса в костяную темницу. Он почувствовал, как лопались его органы, как все кости его тела трескались и крошились под чудовищным давлением, но не успел он вскрикнуть, как длань рока погрузились в пучину.
Под небольшой лужей скрывался бескрайний океан алых вод. Хромос видел, как мимо него проплывали громадные полусгнившие рыбы, чьё дряблое мясо лоскутами отваливалось от скелета. С поразительной скоростью они носились среди тонущих обломков кораблей и заглатывали несчастных матросов в широкие, мерзкие пасти. Костяная рука всё продолжала погружаться в тёмные глубины, и Хромос увидел на дне разрушенный город, охваченный чёрным пламенем. Дома лежали в руинах, дороги обратились в кровавые реки и хор бившихся в агонии грешников и праведников звучал в бурлившей воде. Капитан закричал от ужаса, и алая жижа в один миг заполнила лёгкие, обжигая нутро словно расплавленный металл.
– Хххха, – сдавленно вдохнул Хромос и открыл глаза. Он лежал на кровати, насквозь промокшей от пота. Его сердце грузно стучало в груди, отдавая гулким эхом в ушах. – Сука… надо было выпить ещё пива, чтобы такая чушь не снилась…
Хромос ещё раз перемотал в голове сон, медленно таявший и ускользавший из памяти. Обычно он спал без сновидений, просто закрывал глаза в темноте и открывал при свете, и был этому искренне рад. В остальных случаях в ночи он видел абсурдную мешанину из своего прошлого и дурных видений, не имевших особого смысла. Единственной отрадой была возможность вновь пережить некоторые счастливые моменты детства, даже если за этим следовала кошмарная расплата.
Продолжая лежать на влажных простынях, капитан думал о тех горящих глазах и красном море. Этот сон чувствовался совсем иначе чем другие, он казался особенным, возможно даже вещим, эдакой щелью, через которую просочились вести о безрадостном грядущем. Благо, что сны капитана никогда не сбывались.
Почувствовав жажду, Хромос прервал мрачные размышления и нехотя встал с кровати. Ему было лень надевать сапоги, и он пошёл босиком по остывшему каменному полу замковых коридоров. В Крепости было тихо и безлюдно, большинство стражей безмятежно дрыхли на узких и жёстких койках, и лишь немногие несли ночное дежурство на стенах и у ворот. Ночной скиталец неспешно добрёл до дальней комнаты, где кроме всяких полезных в быту вещей стояла большая бочка, наполненная чистой водой. Рядом с ней стояли несколько чаш, и Хромос, взяв одну, зачерпнул воды. Он пил большими и жадными глотками, так что вода стекала по его подбородку и капала на грудь и пол.
Возвращаясь назад в свои покои, Хромос ненадолго остановился у высокого узкого окна, из которого лился тусклый лунный свет. Перед ним как на ладони лежал спящий великан – Лордэн. Этой ночью небо было чистым, и капитан мог ясно разглядеть очертания домов и улиц, по которым медленно двигались красные звёздочки патрулей. Их было куда больше, чем несколькими днями ранее. Уже после первого убийства Хейндир успел отдать приказ об усилении ночного патрулирования. Теперь каждый отряд состоял из большего числа бойцов, и они останавливали каждого хоть сколько-нибудь подозрительного человека. Впрочем, теперь Хромос понимал, что подобные меры будет совершенно недостаточны для того, чтобы остановить убийцу. Они лишь сделают его работу чуточку сложнее, но может это даже повеселит безумного душегуба.
В то же самое время в другом конце Крепости происходило нечто крайне подозрительное. Шестеро стражей, облачённых в тяжёлые доспехи, лежали на полу и крепко спали, выпустив из рук тяжёлые щиты и острые копья. Их единственной обязанностью было стеречь тяжёлые ворота, запиравшиеся ночью на засов и пару тяжёлых замков, но все они палии жертвами тёмного заклятья, погрузившего их в магическую дрёму.
Громоздкая створка приоткрылась, и через щель протиснулся человек, чьё лицо закрывал мешковатый капюшон. Он был облачён в короткий синий поддоспешник, а его ноги утопали в высоких солдатских башмаках. В левой руке он держал полупустой мешок с собранной добычей. Мужчина достал из кармана связку ключей и поочередно закрыл замки. Всё было возвращено в первоначальное состояние, и воришка осторожно, но быстро ушёл прочь от дверей. Через полчаса стражи очнуться, но они ничего не вспомнят, ни как они заснули, ни как они пробудились. И уж тем более они не вспомнят загадочного ночного гостя.
Глава VI. Совет Чародеев
Магия пронизывает всё сущее. Она есть чистая энергия, породившая всякую прочую материю и души. Лишь она одна, бесстрастная и всесильная, достойна называться истинным Божеством, которому нет дела до наших поклонений.
«Трактат о Естестве Мироздания» еретика Санте?риха
В тесной комнатке на приземистой кровати с дырявым соломенным матрасом одиноко спал тучный мужчина, точно какая скотина в хлеву. С каждым его тяжёлым вдохом и выдохом комнату заполняла тягучая смесь низкого храпа, протяжного свиста и гортанного бульканья. Взглянув на то, как он изредка поглаживал прижатую к телу подушку и мелко двигал пухлыми губами, словно бы шепча кому-то на ушко, можно было догадаться, что снилось ему нечто очень приятное или даже вожделенное. Он был готов проспать так хоть целую вечность, встретив конец всего мироздания в сладкой стране грёз, но его мечты были грубо и бесцеремонно разрушены грузным стуком костяшек о деревянную дверь.
– Господин Фи?лиан, – просипел стучавший, – утро наступило, пробили подъём.
После этих слов храп тут же прекратился, и мужчина приоткрыл левый глаз. Он почувствовал сильное разочарование и злость от того, что его прервали на самом интересном и пикантном моменте сновидения, а потому ничего не ответил на повторный оклик.
– Господин Филиан… – так и не дождавшись ответа, дверь приоткрылась, и в щели показалась щербатая рожа под копной тёмных, нечёсаных кудрявых волос.
– Да что ты заладил… я уже проснулся – наконец-то пробурчал Филиан, оторвав голову от подушки.
– Тогда доброе вам утро, – сказал ему Нишель, и коротко поклонился.
– И тебе, – вяло ответил мужчина, поставив босые ступни на колючий, жёсткий коврик и разминая пунцовое лицо широкими ладонями, – Все остальные уже поднялись?
– Да, я проверил. Все уже на ногах и занимаются туалетом.
– Тогда, как закончат, то пускай разогревают печи и бегут за свежей водой. Котлы ведь все чистые?
– Конечно, со вчерашнего вечера все отдраены до блеска.
– Это хорошо… хорошо. Как соберусь, то приду на кухню, а ты пока что пройдись и проверь, не пропал ли кто из поварят. Они что-то в последнее время совсем уж отбились от рук, паршивцы мелкие.
– Понял, – ответил Нишель и, вновь коротко поклонившись, ушёл прочь, завершив тем самым дежурный разговор, повторявшийся изо дня в день.
Снова оставшись в одиночестве, от которого так и веяло духом тоски, Филиан лениво поднялся с кровати и услышал, как под его собственным весом защёлкали старые, поизносившиеся и закостеневшие суставы и позвонки. Почёсывая сквозь рубаху круглое, волосатое пузо, он вразвалочку подошёл к короткому листу полированного металла, висевшего на стене. В его отражении старший повар увидел кусок отёкшего, раскрасневшегося лица, сухие, растрескавшиеся губы и два сине-серых, свисавших почти до самого кончика носа мешка под маленькими тёмными глазками. Он выглядел как внебрачный ребёнок старого речного сома с домашней свиньёй, откормленной на убой. Зрелище было далеко не самое приятное, но за годы регулярных и усердных попоек, Филиан привык к подобному своему виду и не предавал этому особого значения, в отличие от его жены, которая сбежала от него несколькими годами ранее вместе с каким-то деревенским рыбаком, от чего количество выпиваемых за вечер бутылок только возросло.
Кое-как стянув с себя ночную рубаху, он переоделся в рабочую одежду и каким-то чудом без помощи Нишеля смог завести руки за толстые бока и завязать на спине запачканный льняной фартук. Перед тем как выйти из комнаты, он вновь подошёл к стальному зеркалу и начал с помощью вязкого и липкого жира из деревянной баночки аккуратно закручивать широкие и пышные усы, сильно растрепавшиеся и запутавшиеся во время сна. Он делал это каждое утро, уделяя им особое внимание и заботу, ведь больше всего на свете он любил свои усы, даже больше, чем выпить.
Когда жёсткие волосы под нажимом бережных ласк наконец-то согласились застыть в элегантных изгибах, Филиан покинул спальню-коморку и грузно переваливаясь с ноги на ногу пошёл по коридору в сторону крепостной кухни, откуда громким эхом разлетались крики поваров и грохот соударявшейся посуды. Всего за один час они были должны приготовить достаточно пищи, чтобы прокормить несколько сотен голодных мужиков, а потому работать приходилось быстро и слажено.
Филиан вошёл в обширное помещение, вдоль и поперёк заставленное разделочными столами, мешками с мукой, горшочками с специями, и бутылками с подсолнечным и льняным маслом. Воздух был ещё сухим и в нём ясно чувствовался запах разгорающегося дерева. Усердные поварята сновали между двором и кухней с охапками деревянных щепок и с тяжёлыми поленьями в руках и закидывали их в пасти прожорливых каминов. Огненные языки старательно облизывали закопчённые днища пузатых котлов, ласково уговаривая холодную колодезную воду разразиться фонтаном обжигающих пузырей. Самые большие котлы, в которых можно было бы спокойно плескаться взрослому мужчине, отводились для варки каш и супов, а в котелках поменьше обычно барахтались десятки куриных яиц. Тем временем заточенные ножи, вложенные в умелые и ловкие руки, лихо кромсали мясо на мелкие кусочки, которые тут же смешивались с солью, базиликом, чесноком, чёрным перцем и набивались в промытые свиные кишки, формируя длинные связки тёмных сарделек.
Заметив проходившего мимо Филиана, работники кухни коротко приветствовали начальника и возвращались к готовке. Старший повар отвечал им коротко и сухо, порой ограничиваясь кивком или ленивым взмахом руки. Большую часть рабочего времени он только и делал, что следил за порядком, давал советы и с недовольной миной пробовал блюда, которые всегда казались ему лишь самую малость лучше объектов для домашнего скота, о чем он не забывал сказать криворукому кулинару. Непосредственной готовкой он занимался лишь в тех редких случаях, когда Хейндир лично отдавал ему приказ изготовить что-нибудь эдакое, необычное, что могло порадовать и удивить офицеров или заглянувших в Крепость почётных гостей, и в этом он был действительно хорош.
Филиан так и продолжал ходить кругами между поваров, смотря на них с большим значением и временами поцыкивая языком, пока в дверях не появился Нишель. Он был мрачен и сердит, словно грозовая туча, а правой рукой он крепко держал за шиворот извивавшегося мальчонку.
– Господин Филиан, нашёлся всё-таки один лодырь, – Нишель выволок поварёнка вперёд, – Сидел в кладовке и грыз яблоки.
– Это правда? – спросил Филиан ледяным тоном и щёлкнул костяшкой указательного пальца. Он верил словам верного помощника, но ему очень хотелось, чтобы тунеядец сам сознался в своём преступлении.
– Да, – тихо всхлипнул мальчик, желая растереть набитые бока и свежие шишки на голове, но не смея дернуться под пронзающим взглядом старшего повара.
– И это ведь уже не в первый раз, Дилио.
– Да, но я очень хотел кушать.
– Сколько раз мне ещё придётся повторить, чтобы ты, болван, наконец-то запомнил наше главное правило? Первым делом мы готовим еду для стражей и только затем едим сами. Теперь то до тебя дошло?
– Да…
– Надеюсь, что это так, но всё же стоит закрепить это в твоей пустой башке. К обеду почистишь вон тот мешок картошки.
– Вон тот? – тихо возмутился мальчик, покосившись на мешок, едва ли не больший его самого. – Но там ведь…
– Тебе мало? – угрожающе сказал Филиан.
– Мешок, так мешок, – не желая усугублять своё безвыходное положение, прекрасно знавший повадки старшего повара мальчик принял мудрое решение сдаться и пошёл за ведром и ножом.
– Будешь срезать слишком много или подговоришь кого-то помогать, получишь самой тяжёлой сковородой по заднице и к ужину почистишь уже два мешка.
Спустя где-то половину часа первые блюда были готовы и разделены на порции. По команде на кухня явился отряд дежурных стражей, одетых в жёлтые поддоспешники, и забрал котелки, черпаки и тарелки с ложками. Шагая ровным строем, они прошли через небольшое смежное помещение и вошли в обеденную залу, куда стекались зевающие солдаты со своими столь же сонными командирами. Дежурные прошли мимо столов для рядовых, заставляя товарищей облизываться и пускать слюни от одного только запаха еды, и подошли к офицерскому столу.
– Ну, наконец-то жратву принесли, – с явным нетерпением протараторил мужчина с крючковатым носом и скрипучим голосом. – Как встал, так желудок крутит. Думал, что сдохну.
Схватив деревянную ложку, он набросился на миску с пресной кашей, как голодный пёс, при этом не отрывая глаз от второго блюда – жаренных соскок и двух варёных яиц. Кроме него за столом было ещё девять капитанов, которые отнеслись к еде гораздо спокойнее.
– Что, вчера поужинать нормально не вышло?
– Угу.
– И от чего же?
– Знаете кабак у гномьего квартала, что называется «Сизый Бор»? – говоря это, Адриль всё продолжал набивать себе рот, от чего его было очень трудно понять.
– Ну, да вроде слышал о таком, – капитаны закивали, переглядываясь друг с другом.
– Короче. Вчера вечером в том кабаке была большая гулянка по случаю чьих-то именин или же свадьбы, и два гнома-кузнеца, как подобает в таких случаях, напились в хламину и затеяли между собой спор, у кого же из них рука крепче и удар сильнее. И может дело обошлось одной только болтовнёй, но у одного из гостей при себе оказалась хорошая такая кувалда, которую он им с дуру одолжил. Ну и чтобы определить лучшего ударника они принялись на потеху толпе поочерёдно лупить этим молотом по кружкам, бутылкам, а потом по стульям и столам. Конечно же, всех это очень знатно веселило. Всех, кроме хозяина таверны, который прибежал к ним, стал трясти за грудки, грозиться набить рыло и требовать немедленно возместить ему весь ущерб, ну а там слово за слово, искра вспыхнула, и началась драка всех со всеми.
В то же время двое гостей, кто были то ли трусоваты, то ли трезвее всех остальных, побежали за стражей, и когда мы прибыли, то потасовка уже вышла из стен кабака, и к ней присоединилось ещё несколько десятков гномов, так что их там было уже около сотни. Зрелище я вам скажу ну просто уморительное. Они мутузили друг друга, катались по земле, рвали в клочья бороды и так красиво и живописно матерились, что хоть билеты на представление продавай, а перлы высекай в камне для потомков. Вы меня знаете, я бы хотел досмотреть чем же оно само бы закончилось, но пришлось их всех маленько припугнуть колдовством, чтобы они остановились. Ну а потом всё, как обычно. Никто ничего не знает, никто ничего не видел, всё это лишь в шутку, да и вообще они все там лучшие друзья и сколько-то там юродные братья через тёток, прабабок и дядей. Эх, чёртовы гномы. Благо, что никто за ножи не успел схватиться. Пока со всеми ними разобрались, то время было уже давно за полночь, – за время своего рассказа Адриль успел опустошить миску и теперь размахивал ложкой в воздухе как указкой.
– Ха! Я бы тоже хотел на это взглянуть, – звучным басом произнёс капитан, очищавший от скорлупы вот уже пятое, но далеко не последнее яйцо. Его звали Ма?нек, среди вех капитанов городской стражи он обладал самой внушительной фигурой, заметно превосходя их всех в росте и мышечной массе. Ел и пил он соответственно много. – Думаю, у меня с ними получилось бы хорошенько развлечься.
– Тебе лишь бы с пьяными драться, – с лёгкой усмешкой на губах упрекнул его Тристан. – Кстати, я тут утром видел во дворе Хромоса, у него же сейчас вроде бы выходные должны быть?
– Да, он должен был отправиться на отдых, но наш дорогой господин Уонлинг приказал ему разобраться с одним убийством, – ответил ему светловолосый Лормин.
– О как, я что-то об этом ещё не слыхал. А кого на этот раз вальнули?
– Как ты мог не слышать? Сейчас пол города об этом толкует. День назад замочили заезжего купца в «Золотом Тельце», а потом ещё и разделали на кусочки, – вмешался Вали?ссиан.
– Ах, ты про это. Нет, ну, конечно же я об этом слыхал, но там вроде без расчленения обошлось.
– Может и так, сам то я ничего не видел, но рядовые меж собой поговаривают, что там было что-то необычное и довольно жуткое.
– По-любому преувеличивают, – сухо ответил Лормин, аккуратно нарезая сосиску на ровные кружки, как если бы от этого зависел их вкус.
– Вот же он скотина! – возмутился Адриль, ударив костлявым кулаком по столу. – Почему ему вечно достаётся вся самая интересная и славная работа, а мы должны разбираться с пьяницами, драчунами, да воришками!?
– Ну, во-первых, не все мы, а только ты. А во-вторых, когда ты наконец перестанешь чуть что трындеть и жаловаться по всякому поводу и без, то может и тебе доверят серьёзное дело, – процедил сквозь зубы Лормин, не потеряв привычного хладнокровия. Он не желал начинать своё утро с очередного нытья и пустых обвинений известного склочника. Однако то был довольно глупый и самонадеянный ход. Адриль был полон желания и решимости развязать ссору, и никакие возражения с угрозами не смогли бы помешать ему осуществить это намерение, но его опередил бас Манека.
– О, помяни чёрта, и вот он уже тут! Доброе утро, Хром.
– И вам всем тоже, – поприветствовал товарищей капитан. Как и всех прочих старших офицеров, его тело облегал синий поддоспешник. Этим утром Хромоса окружала мрачная аура, впрочем, для посторонних людей, никогда прежде не имевших с ним дело, капитан Нейдуэн и без того создавал впечатление хмурого и вечно сердитого человека, в особенности, когда он молчал и усердно над чем-то размышлял. То ли дело было в его строгих чертах лица, то ли в обыкновенно тяжёлом взгляде. Капитан обошёл стол по периметру и уселся на своё место, по правую руку от стула Хейндира.
– Что-то у тебя рожа кислая, заболел? – спросил его Фелкис.
– Нет, просто паршиво спалось.
– Вот как… нам, кстати, уже рассказали про твой вчерашний бой со Стариком. Говорят, что вы устроили хорошее представление, вот только ты по одному из подчинённых моего капрала чуть не попал.
– Ну, его всё равно бы не убило, но зато в следующий раз он был бы внимательнее, – вяло отмазался Хромос и сунул ложку в рот.
– Да ты у нас сама доброта.
– Угу…
– Да плевать на эту вашу потасовку, – бесцеремонно вмешался Адриль, – ты давай расскажи, что там за убийства такие, и почему именно ты должен с ними разбираться!
– Хейндир вам всё сам расскажет на совете, а я сейчас хочу спокойно пожрать, так что будь добр не портить мне аппетит.
– Вы только посмотрите на него! Разве так отвечают друзьям? У вас там, что секреты какие-то от нас? Снова междусобойчики устраиваете? А ну сейчас же говори!
– Вот одному тебе ни за что не скажу, хоть ты лопни.
– Сволочь ты!
– Смотрю на тебя и всё удивляюсь, как тебя жёнушка то до сих пор терпит, – встрял в перебранку Лормин.
– А ты что никогда её не встречал? – спросил Тристан.
– Нет, а что с ней?
– А то, что она ещё большая заноза в заднице, чем наш душечка Адриль. Только попробуй наперекор что-то ей сказать или посмотреть косо, она из тебя всю душу вытрясет, – капитаны дружно загоготали, пока Адриль надувался как обиженная жаба. – Как говорится: «муж и жена – одна Сатана». Вот она – самая идеальная пара на всём белом свете!
– Знаете что! Вы… вы все… идите на хер, ублюдки!
– Не обижайся ты так, мы же шутим.
– Да пошёл ты! Она у меня просто золото! Святая женщина! Четверых выносила и сама выкормила! Так что заткни пасть и не смей о ней так больше говорить.
– Ладно-ладно, остынь, – попытался успокоить его Фелкис, но Адриль уже успел затаить обиду и не собирался прощать братьев по службе ближайшие пару дней. Подобное происходило с регулярностью и неминуемостью восхода солнца, и все капитаны уже давно перестали принимать его недовольства всерьёз и даже порой его нарочито подначивали. Благо что Адриль никогда и никого не вызывал на дуэль. Пускай он и был взбалмошным скандалистом, однако свою жену он любил, причём так, как этого не делают многие мужчины, которые горделиво и самонадеянно называют себя приличными семьянинами.
Вскоре все блюда были съедены, а кружки с крепким и сладким травяным чаем осушены. Капитаны ещё немного посидели за столом, обмениваясь недавними историями из личной жизни, всяческими подколками и подслушанными у рядовых похабными шутками, а потом дружно поднялись и неспешно пошли в зал Совета. На общем собрании господин Командующий намеревался поведать своим подчинённым об убийствах, при этом некоторые капитаны уже были ранее осведомлены о сложившейся ситуации и ещё вчера взялись за осуществление приказа по усилению ночного патрулирования. Кроме этого, Хейндир дал указ держать всем язык за зубами и не болтать лишнего, но многочисленные слухи об убитом купце уже успели расползтись по городу, а с убийством небезызвестной эльфийской актрисы их должно было стать ещё больше.
Хромос шёл в конце процессии вместе со своим другом Глоселем, улыбчивым мужиком с тёмно-рыжими волосами. Он был немного старше Хромоса и имел поразительную способность находить общий язык и уживаться кем угодно, даже с самыми вредными и капризными людьми, включая главную язву всей офицерской компании – Адриля.
– Скажи, Хром, правду ли говорят, что убийца настоящий зверь, без чувства жалости и сострадания? – полюбопытствовал Глосель вложив в слова и голос наигранно драматические ноты.
– Жалости у него точно нет, но вот он не зверь. Скорее чудовище в человеческом обличии, причём очень осторожное и скрытное.
– Всё так плохо?
– Ага. Труп есть, а следов почти что и нет, к тому же мотивы не шибко то и ясны.
– Значит, возможно, что он продолжит убивать?