Тайны города S. Клад темного атамана

Если честно, то Гришка немного завидовал тем ребятам, с которыми он играл на каникулах. У них была своя компания, они знали город и могли бегать, где угодно. Они выходили из дому утром, и только изредка звонки от родителей загоняли их обедать или ужинать, а потом они снова собирались все вместе и шли смотреть закат или бежали кататься на великах с горки или взрывать пистоны на пустыре. Гришку тоже приняли в это братство, хоть и не сразу.

Случилось это как раз после истории с велосипедом. На следующий день после взбучки, которую мужественно вытерпел Гришка, виновник его бед – рыжий Славка – привел отца. Тот посмотрел велосипед, дал Славке леща, забрал машину и вернул только вечером, зато полностью отремонтированной, а на руле висел подарок – велосипедный шлем. Это были извинения. После этого Гришку приняли в компанию…

– Сын, ты что, оглох? – Мама зашла в комнату. Гришка снял наушники и посмотрел на мать. Он пошел в отцовскую породу: высокий, плечистый, со светлыми волосами и резкими скулами. От мамы ему достался курносый нос и ярко-голубые глаза.

– Гриш, помоги мне кухню собрать, а то нам же все это пригодится. Наверное.

– Сейчас приду. – Ему всегда нравилось возиться на кухне, поэтому предложение не встретило никаких возражений.

Татьяна Ивановна, Гришкина мама, обожала кулинарию. Проблема была в том, что к приготовлению блюд она подходила слишком творчески. Папа, аккуратно выуживая из борща консервированную кукурузу, или обнаруживая в запеченной курице начинку из свеклы и пшенной каши, осторожно интересовался:

– Танечка, а что это за рецепт? – Мама в ответ всплескивала руками:

– Тебе опять не нравится? Женя, ну нельзя же быть таким консерватором!

Каждая ошибка и неудача ее огорчала почти до слез и на какое-то время эксперименты прекращались. Они переходили на полуфабрикаты и папину жареную картошку. Но постепенно неудачи забывались, и мама с удвоенным пылом принималась за кулинарное творчество. В перерывах между приступами вдохновения Татьяна Ивановна утешалась тем, что покупала кухонную утварь. Поварские ножи, наборы ступок, каких-то охладителей и нагревателей, венчиков и шинковок – Гришка не знал и половины названий. Сейчас все это громоздилось на столах в ожидании упаковки. Глядя на это богатство, Григорий подумал, что с такой мощной технической поддержкой их проект даже имеет шансы на успех. Мама, войдя вслед за ним на кухню, лишь вздохнула:

– Не представляю, как мы будем управляться там, в кофейне, но я не прощу себе, если не попробую.

После работы Гришка все же нашел сайт лицея, про который рассказывал адвокат. Полученная информация слегка примирила с необходимостью распрощаться на год со столицей. По всему выходило, что физику и, главное, астрономию, там преподавали очень неплохо, а Гришка собирался заниматься именно этой наукой.

Вечером Гришку ждал сюрприз. Вернувшись к планшету после ужина, он обнаружил новую заявку в друзья. На профиле гостя хмурилась рыжеволосая девушка. Ее звали Кира, и в городе проживания значился Город С.

Сердце Гришки почему-то забилось чаще. Он был довольно популярен среди женской части класса – высокий, спортивный, подтянутый, он общался с девочками подчеркнуто вежливо, невзирая на их внешность и положение в иерархии. В средних классах такая линия поведения позволила ему выгодно выделиться среди ровесников, а в старшей школе стала удобным щитом, который позволял игнорировать насмешки одноклассниц над его упорным нежеланием найти себе подружку.

Не то, чтобы Гришка не мечтал обзавестись дамой сердца, но ему хотелось, чтобы потенциальная пассия могла поддержать разговор, а не ограничивать круг интересов наиболее выгодными ракурсами для селфи. Но знакомые девчонки то ли были, то ли умело притворялись редкостными пустышками.

Интересно, что от него нужно рыженькой Кире?

«Привет! Ты внук Григория Семеновича? Есть дело» – Неизвестная Кира явно не собиралась тратить время на светские условности.

«Привет. Да. Какое?» – отстучал Гришка. И, как зачарованный, уставился на бегающий карандашик, обозначающий, что барышня пишет ответ. Но тут его позвал отец, вернувшийся с работы. Григорий быстро набросал: «Я сейчас уйду, но ты пиши, что за дело. Как вернусь – отвечу».

Мама и папа сидели на кухне с необычайно торжественным видом. Папа начал:

– Григорий, ты уже взрослый парень. Сам знаешь, нам выпал шанс, и мы с мамой, – он коротко глянул на жену, и та едва заметно улыбнулась, – да, мы решили, что просто обязаны попробовать. Мы никогда не работали в кофейне, но не боги горшки обжигают, верно? В конце концов, главное – что? Хороший маркетинг! – папа приободрился, оседлав любимого конька. – Дать людям те услуги, которые отвечают требованиям целевой аудитории. Кстати, Тань, а какая у нас целевая аудитория? – спохватился папа.

– Видимо, жители города, – ответил за маму Гришка. Он вздохнул и решился слегка открыть родителям глаза на реальную жизнь, где мало теории, зато есть настоящие живые люди:

– Ма, па, в городе чуть больше двухсот тысяч живет. Меньше, чем в одном нашем районе. Там с маркетингом все просто – хорошо, вкусно и недорого – вот и весь маркетинг. Думаю, нам нужно уметь приготовить хороший кофе и… – он запнулся –…какую-нибудь еду. Надо узнать, что там готовил дед, как все было заведено и вообще… Нам же не с нуля начинать, так что предлагаю концепцию определить на месте.

– Ты думаешь? – папа нахмурился. – И что ехать вот так, без плана?

– План на месте выработаем, пап. Мы же даже до сих пор не знаем даже как выглядит наше наследство. А для плана нужна хоть какая-то исходная информация.

– Ну да. Получается, просто собираемся и едем?

– Получается, да.

– Какой-то авантюризм. А как же твоя школа? – вдруг спохватился Евгений Павлович.

Тут слово взяла мама.

– Женя, все просто. Через месяц ты пишешь заявление об увольнении, через два Григорий заканчивает учебу, и мы едем. Я уже говорила с директором нашей гимназии. Как только получаем личное дело на руки, на следующий день грузим вещи и едем.

– А куда грузим-то? – всполошился папа.

– Закажем машину и грузчиков. Ночью того же дня будем на месте.

– А там…

– А там Борис Андреевич поможет, я с ним тоже уже договорилась. Он сказал, что в кофейне есть жилые комнаты, где нам всем будет удобно. На месте изучим дела и поймем, совсем мы с тобой спятили, или есть еще шанс.

– На что?

– На то, чтобы закончить свои дни подальше от добрых докторов с галоперидолом!

Папа помолчал.

– Знаешь, что Тань?

– Что? – голос мамы мгновенно налился металлом.

– Ты чудо! – улыбнулся отец и поцеловал ее в нос.

Потом они пили чай и болтали о пустяках. Впервые за долгое время. Гришка слушал их и все было почти, как он мечтал. Но сообщение от Киры не выходило из головы.

Он пришел к себе почти сердитым из-за глупого беспокойства, которое испортило ему такой долгожданный семейный вечер. Ну что важного может написать девчонка из Города С.?

Раздраженно ткнув в экран, он открыл личку. Прочитав сообщение, растянулся на кровати во весь рост, положил руки под голову и закрыл глаза. Он с самого начала знал, что визит адвоката – лишь первая страница какой-то запутанной истории. Вот что писала рыжеволосая.

«Когда ты гостил у дедушки в последний раз, то однажды притащил во двор одну книгу. Это были какие-то записки, типа дневника, только написанные странным языком. Там какая-то история о восстании Разина, об атамане Михаиле Харитонове. В этой книге рассказывалось о каком-то договоре, о Хранителе и старинном кладе. Там много было написано, я не помню всего. А потом твой дедушка увидел, что мы эту книгу читаем и очень рассердился. Как я сейчас думаю, книга была старой, но не старинной. Может быть, кто-то переписал современным русским языком старые записи из какого-нибудь исторического источника. Мне очень важно найти эту книгу, я летом буду проводить исследования по этой теме. Борис Андреевич сказал, что вы скоро приедете. Сообщи, когда ты будешь здесь.»

Зеленый значок возле аватарки говорил о том, что Кира все еще в сети.

Надо как-то отвечать.

«Привет еще раз. Я, к сожалению, не помню случая, о котором ты рассказываешь. Вернее, очень смутно. Всегда думал, что мне это приснилось. А ты тоже была на этих «чтениях»?»

«Ну да, вместе с братом, со Славкой. Я была совсем мелкая тогда и за вами постоянно таскалась, как хвостик».

Надо же, оказывается, у рыжего Славки была еще и сестра.

«А как выглядела книга, ты помнишь?»

«Конечно. Коричневая кожаная обложка, мягкая, но плотная. На обложке вытеснены буквы переплётные, типа вензеля. Наверное, чьи-то инициалы».

«Не помню, но мы поищем. Мы приедем через два месяца, примерно, в середине июня. Так что приходи в гости.»

«А можно и Славка придет?»

«Если хочет – пусть приходит».

Славку видеть он совсем не хотел, но как-то надо же вливаться в местное общество.

«Ладно, тогда до встречи!»

«Подожди. Ты где учишься?»

«В 12 гимназии».

«Про Федеральный лицей слыхала?»

«Кто же про этих умников не слышал».

«Чего так иронично?»

«Да так. Уж больно они зубрят. И задаются».

«А ты многих оттуда знаешь?»

«Да так».

«Откуда тогда инфа?»

«Неважно. А ты тоже умник?»

«Не знаю еще, а что, умным быть плохо?»

«Лучше быть богатым, как по мне. Ладно, мне пора. Приедешь, поговорим. Сам все увидишь».

Гришка отключился от диалога и внезапно ему стало тоскливо. Современные девушки везде говорят на одном языке, и в Москве, и в провинциальном Городе С. «Лучше быть богатым», видишь ли. Внезапно Гришка подумал, что вряд ли многим известно об условии завещания деда. Может быть, она думает, что едут наследники. Большой дом в центре города – не этим ли объясняется интерес бойкой Киры? Тут Гришке стало стыдно. Пожалуй, ей и правда книга нужна, а он уже и надумал всяких глупостей. Просто энергичная девушка. Наверное, нелегко было написать незнакомому парню. Вот ему, Гришке, сложно дается первый контакт с противоположным полом.

Сумбурный поток мыслей прервала мама, постучавшая, чтобы пожелать сыну доброй ночи.

Глядя на небо, которое никогда над Москвой не бывает по-настоящему темным, Гришка вдруг понял, что мысль о разлуке с этим городом не вызывала у него грусти. Не то, чтобы он не любил Москву, но он все время чувствовал себя здесь лишним, неуместным, неловким. Как будто занимал чужое место – тесное, неудобное, не по мерке. Чего ему не хватало в огромной и блестящей Москве, в центре планов и устремлений миллионов людей?

И уже в полудреме, он услышал над ухом отчетливый голос: «У каждого есть свое место в жизни». Голос был знакомый, и Гришка не испугался. Он только согласно улыбнулся во сне. Ты прав, дед, но как найти это свое место?

Переезд

Глава 3. Григорий Девятаев убеждается, что старая дружба не ржавеет

У Гришки заканчивалось терпение. Все семейные разговоры последних недель сводились к внезапному наследству. Отец часто вспоминал двоюродного деда, рассказывая все больше подробностей о собственном детстве. Мама жонглировала коробками и коробочками, которые то появлялись, то исчезали. Они множились, увеличивались в размерах и снова сжимались. Но вся эта суета казалась просто игрой, завесой, за которой не скрывалось ровным счетом ничего. Гришке казалось, что они никуда не едут, а просто играют в переезд.

А тут еще и провал на Московской астрономической олимпиаде.

Гришка твердо рассчитывал в 9-10 классе успешно выступить на заключительном этапе Всероссийской олимпиады школьников, обеспечив себе будущее поступление в университет.

Пока же он пробовал силы на других интеллектуальных состязаниях, тренируясь перед ответственным 9 классом. Полем приложения усилий он выбрал астрономию. Ее только обещали включить в школьную программу, поэтому шансов выиграть в астрономических олимпиадах было больше. Его расчет частично оправдался. Он довольно легко прошел в заключительный тур Московской астрономической, где все и произошло.

Сначала его внимание привлекла команда из Города С, из того самого Федерального лицея, о котором говорил Херсонский. И тут его самолюбию был нанесен серьезный удар. Он собирался произвести впечатление на потенциальных одноклассников и не сомневался, что его московская подготовка обеспечит победу. Но спокойные пацаны из провинции методично разгромили в пух и прах и москвичей, и питерцев, собрав богатый урожай медалей. И если бы только пацаны.

Гришка сразу приметил тоненькую фигурку в компании широкоплечих варягов. Ее звали Дашка, а точнее, Дарья Дудинская. Короткая стрижка и длинная улыбка заворожили его, а независимая манера держаться добавляла девушке очарования в его глазах. Однажды он оказался за одним столиком с ней и еще парой ребят. Как понял Гришка, вся компания была между собой давно знакома, и его легко приняли в общую беседу. Но попадаться на язык Даше было опасно, ее язвительные замечания всегда били в цель. Она никогда не делала селфи и не кокетничала, зато с ней было интересно и весело так, что у Гришки даже дыхание перехватывало.

На Олимпиаде она стала призером, а Гришка позорно провалил тур. После объявления результатов он заметил Дашу в уголке актового зала. Девушка сухими глазами смотрела в окно, губы сжимались в тонкую полоску. Ему вдруг захотелось ее подбодрить.

– Даш, чего ты расстраиваешься, ты же призер. Это круто. Я вот даже близко не попал.

Девушка секунду внимательно смотрела ему в лицо, потом опустила ресницы и ответила:

– Хорошая попытка, но я не нуждаюсь в твоей жалости. – Подхватив рюкзак, она легко спрыгнула с подоконника и затерялась в толпе снующих школьников.

– Бро, ты с ней аккуратнее, – Гришка повернулся на голос и увидел парня из команды Федерального лицея. Он посмотрел на Гришку и добавил:

– Дашка – девчонка гордая, не терпит снисходительности.

– Серьезно?

– Ага. В нашем классе из 20 человек только две девочки. Сам подумай, какой характер нужен, чтобы держаться на одном уровне с пацанами?

– Говорят, у вас какие-то особые условия подготовки? Поэтому ваши так и рванули вперед за последние годы.

– А ты приезжай к нам, все сам увидишь! – Паренек хитро прищурился. – Или боишься, что не потянешь, Москва? Ладно, бывай! – Собеседник поправил медаль, сверкнувшую победным золотом, и зашагал к выходу.

С тех пор Гришка не мог найти себе места. Как ни крути, а он оказался слабее ребят и даже девчонок из провинциального Города С. А еще и эта Даша воображает из себя невесть что – а что там воображать? Худенькая, длинная, в очках, ямочки на щеках и лисья улыбка. Гришка даже нашел ее аккаунт в сети, но девушка не расположена была выставлять напоказ личную жизнь, и аккаунт был закрыт. Он целые вечера проводил над ее страницей, не решался щелкнуть кнопку «добавить в друзья», и страшно злился на себя.

Пока он переживал провалы на всех фронтах, над их будущим сгущались тучи. Папа все увереннее намекал, что готовка – не мамин конек, а значит, нет никакой уверенности, что они смогут выполнить условие завещания. Потом пошли разговоры, что Гришка потеряет год из-за безусловной слабости провинциальной подготовки. Но окончательно катастрофа начала оформляться в один из весенних вечеров.

Гришка сидел над раскрытой страницей профиля Саши и прислушивался к обрывкам весьма разговора:

–…опротестовать. Или как-то договориться. Если бы не было этого завещания, дом бы и так нам достался, ты же единственный наследник!

– Я тоже думаю, нельзя туда ехать. Стоит нам принять правила этой неведомой игры, и назад уже дороги не будет! Я тут проконсультировался с Судаковым, ты же помнишь его? Так вот он говорит…сейчас, погоди, дверь закрою, нечего малому наши разговоры слушать… – папа отодвинул стул, послышался звук закрываемой двери.

«Можно подумать, через эту фанеру хуже слышно будет!» – зло подумал Гришка. Судакова он тоже знал – это был папин приятель. Гришка его терпеть не мог – маленький, беспокойный, весь какой-то масляный, он разговаривал с мальчиком приторным лживым голосом, будто Гришке было три года.

А главное, Гришка видел, как однажды Судаков, воровато озираясь, спрятал в карман маленькую золотую ложку – подарок деда на Гришкино крещение. Случилось это с полгода назад, и после этого Гришка возненавидел вора со всем пылом юности. Что Судаков мог насоветовать наивным родителям – неведомо никому.

И что делать? Если отец закусил удила, никого слушать не будет, и уж точно не сына. Гришка даже знал, что скажет Евгений Петрович на его робкую попытку вмешаться: «Не лезь во взрослые дела! Мал еще отцу указывать!».

Нет, тут надо хитрее действовать. Жаль, что Гришка не юрист, вон как ловко управился со своим поручением Херсонский-адвокат. И тут Гришку озарило. Он неслышно вышел в коридор, нашел в узком секретере визитницу и с ней шмыгнул обратно в комнату.

Как он и думал, визитка Херсонского лежала на первой странице, в прозрачном кармашке. Он набрал адрес электронной почты и на минуту задумался. Пальцы привычно легли на клавиатуру, буквы на удивление быстро сложились в слова:

«Здравствуйте, Борис Андреевич. Пишет Вам Григорий Девятаев (младший). У нас, кажется, проблемы. Мама с папой уверены, что не смогут работать в дедовой кофейне, хотя мне кажется, что у нас неплохие шансы. Но они ищут способы, чтобы не ехать, хотят опротестовать завещание, и даже думают нанимать юриста для этого. Пожалуйста, позвоните им, чтобы они не наломали дров. Вообще-то, у нас почти все готово. Через три недели мы можем выехать. Родителей нужно правильно мотивировать, а я не знаю, как.

С уважением, Григорий Девятаев (мл.)».

С чувством исполненного долга Гришка закрыл окошко почты и нырнул под одеяло. Но еще до того, как он заснул, раздался тихий сигнал – на почту пришел ответ от Херсонского. Гришка даже удивился, он-то ожидал известий на следующий день.

«Добрый вечер, Григорий. Спасибо, что поставил в известность. Ты прав, нам нужно объяснить твоим родителям, что у них прекрасные шансы справиться. Скажу тебе по секрету – глаза боятся, а руки делают, и у вас в Городе С. будут хорошие помощники. Я чувствую ответственность за точность исполнения воли Григория Семеновича, поэтому завтра же поговорю с твоими родителями. А ты ложись спать и не волнуйся, утро вечера мудренее. С уважением, Херсонский Б.А.».

Григорий Девятаев, прочитав ответ, уснул почти мгновенно спокойным и радостным сном.

На следующий день после возвращения из школы, его поджидал хмурый отец и взволнованная мать. Они снова были заняты упаковкой вещей. Видимо, у адвоката нашлись аргументы для того, чтобы поторопить их отъезд.

Проглотив остывший обед, Гришка пошел собираться. Мама принесла пустые коробки, велела не набивать их под завязку, написать на каждой, где верх и какие вещи в них лежат.

Три недели до переезда пролетели мгновенно. В гимназии пришлось разгребать невесть как накопившиеся тройки, чтобы получить приличный аттестат. Необходимость вкалывать отодвинула на задний план размышления о прекрасных дамах, таинственных книгах и предстоящем переезде.

Наступление дня Икс оказалось до ужаса будничным.

Они позавтракали на скорую руку. Мама кинулась упаковывать какие-то дополнительные вещи. Папа с квартирной хозяйкой спорили насчет поломанного выключателя. Приехали рабочие и начали перетаскивать коробки в крытый кузов грузовика.

Гришке вдруг стали названивать его одноклассники, желавшие попрощаться. Он даже растрогался, и в душе зашевелился верткий червячок сомнения: а как там будет, на новом месте?

Здесь все знакомое, привычное, даже сколы асфальтовых дорожек в парке почти родные. Григорий Девятаев вздохнул и мужественно сжал губы. Хочешь двигаться вперед, надо уметь покидать зону комфорта. Эту фразу ему попалась недавно и совершенно очаровала. Он даже попробовал произнести ее перед зеркалом, чтобы отработать холодный и надменный прищур глаз, но пришла мать и отправила на помощь к отцу. Тот уже закончил препираться с хозяйкой квартиры и присоединился к рабочим. Гришка принялся ему помогать.

Нехитрое дело – подхватывать коробки и тащить к машине, но мальчишку захватило это занятие. Встречаясь на лестнице с отцом, они переглядывались, как заговорщики, хранящие великую тайну. Было очень приятно выходить в свежий и умытый двор, где распускалось московское лето, слышать подбадривающие возгласы рабочих, которые помогали закинуть коробку в машину. Они хлопали его по плечу и смеялись – «Силен ты, парень!».

Загрузив последние вещи, они отдали ключи хозяйке. Грозно заклокотал мотор грузовика с вещами, который уехал первым. Пришла пора и им отправляться в дорогу Папа сел за руль, мама устроилась рядом. Гришка завладел всем задним сидением. Машина тронулась с места. Оглянувшись на выезде со двора, Девятаев-младший увидел, как квартирная хозяйка машет им платочком, а над ее головой склоняется ветка цветущей рябины. «Как в кино», – мелькнула мысль.

Отец вывернул на шумную московскую улицу и маленькое синее авто затерялось в потоке разноцветных машин, словно птица в небе.

Дорога оказалась длинной, с массой маленьких, но приятных приключений – обед в компании настоящих дальнобойщиков, чаепитие в придорожном лесу, в обществе каких-то общительных птах, которые храбро охотились на булку. Встреча с длинной змеей спортсменов-велосипедистов, которых сопровождали машины с мигалками. Шутки отца, смех матери, споры о самых востребованных профессиях будущего – Гришка понимал, что так предки проводят профориентирование. Отец упирал на заработки программистов, мать – на социальные гарантии военных. Гришка тактично помалкивал, не желая расстраивать родителей. Он уже решил, что будет астрофизиком.

Под вечер он задремал на заднем сидении, строго наказав разбудить его при въезде в город. Ему приснился странный сон. Будто сидит он на берегу реки, и наблюдает за огромной птицей, которая копошится рядом. Птица что-то выковыривает из песка и травы, сердито подпрыгивает, косит на Гришку блестящим глазом, а потом срывается с места и бесшумно исчезает, тает среди ветвей. Гришку, как магнитом тянет к месту ее поисков. Он подходит к разрытому птицей участку. В песке что-то светлое. Кажется, краешек какого-то листа. Гришка вытягивает находку из песка. На куске плотной кожи что-то нарисовано. Резкие линии никак не желают складываться в изображение. Тут появляется рядом человек, лысый, невысокий, но крепкий, в темном плаще или накидке. Он смотрит на Гришку, тянет к нему руки, Гришка хочет отпрянуть, но оступается и катится кубарем вниз, к черной воде…

Он открыл глаза, спросонок не понимая, где находится. Через несколько секунд удалось собрать разбегающиеся мысли, и он увидел, как машина мягко тормозит перед ажурными воротами, за которой – мягко освещенный то ли двор, то ли палисадник. Почему-то шепотом он спросил:

– Мы приехали?

– Ага, – таким же шепотом ответил отец.

Словно испуганные дети они притихли в машине, которая сейчас была их прибежищем, уютным и знакомым. За дверями таилась неизвестность. Может быть, прекрасная и блестящая, но – неизвестность. Перед ее лицом каждый из них подумал, как хорошо, что они вместе, что есть кого взять за руку в этот момент между прошлым и будущим.

– Ну что, семейство, готовы? – Отец первым стряхнул непрошенную робость и открыл дверь.

Они вышли из машины, встав поближе друг к другу, инстинктивно ища опору. Перед ними высилось старомодное двухэтажное здание. Судя по скату крыши и скошенным окнам, имелся и третий, мансардный, этаж. На фасаде вырисовывался прямоугольник входа, над ним светилась винтажная вывеска: «Кофейня». Прилегающая территория ожидаемо была оформлена в стиле ретро. Кованые фонари, невысокие металлические оградки палисадника с вензелями-завитушками, скамейки из толстых досок на железных лапах, старомодные кресла с широкими подлокотниками.

Девятаевы стояли на дорожке из мелких камешков, которые собирались в причудливую, кажется, цветную, мозаику. Окна кофейни темнели, словно полыньи на пруду. Только из крайнего окошка, глубоко утопленного в стенах толстенной кладки, лился теплый леденцовый свет.

Послышались шаги и голоса. Девятаевы настороженно вглядывались в темноту, откуда приближались звуки. Нарастающее напряжение разрядил знакомый голос:

– Я так рад, что вы, наконец, добрались! – Возглавлял группу подошедших Борис Андреевич Херсонский. Он радостно улыбался и выглядел гораздо приветливее, чем во время памятного первого визита. Он принялся жать руки родителям и представлять им каких-то людей. Гришка не разобрал, кто именно это был. Его внимание привлекли двое ребят, которые держались поодаль. Они заметили, что Гришка обратил на них внимание, и подошли ближе.

– Привет. Я Кира. – Говорившая стянула с головы капюшон толстовки. Рыжие кудри блеснули в искусственном свете. Она решительно протянула Гришке руку, он растерялся, но ответил крепким рукопожатием. Секунду девушка рассматривала его, затем удовлетворенно кивнула.