Великий Дух

Сразу после ухода Ялии она предусмотрительно приняла свои самые дорогие таблетки, изготовленные из экзома, добытого на Пулкретадии, которые в несколько раз увеличивали наслаждение от любовных утех. И этот секс значительно превзошёл её самые смелые ожидания – она действительно не могла представить, что с Майкджо может быть настолько хорошо. Это была чистая жажда двух очень красивых, уверенных в себе и раскрепощённых Небожителей. Смены поз, постельные танцы, смех, множество криков и минимум слов – несколько часов буквально пролетели. Но самое интересное началось в финальные десять минут – свет в номере был выключен, но в какой-то момент его наполнило любовное свечение. Сперва оно было тусклым, едва заметным, но затем становилось всё ярче и ярче. И постепенно этот лазурный, мерцающий и такой приятный свет смог наполнить всю комнату – конечно же, он исходил от тел Амисы и Майкджо. И в этом феномене не было ничего сверхъестественного – это была нормальная реакция для всех видов людей, когда акт любви приводил к выбросу огромных запасов энергии. Тела начинали источать мельчайшие частицы экзома вместе с этим излучением, и чем больше запасов экзома было в организме, тем мощнее был энергопоток и тем сильнее было удовольствие.

Но главным в эти минуты было то, что столь сильное свечение являлось признаком близости зачатия, а для людей это был чётко осознаваемый момент, причём для обоих партнёров, ведь при создании зародыша в него входила энергия жизни из тел родителей. Они передавали часть своего времени этой маленькой клетке, и в зависимости от количества экзома ребёнок либо становился более здоровым, сильным, красивым, талантливым и, следовательно, успешным, либо наоборот. Зачатие было невозможно без определённого уровня эмоций, без абсолютного согласия и уверенности обоих партнеров, оно не могло произойти при изнасиловании или при отсутствии взаимных чувств – самого по себе соединения половых клеток было недостаточно, без экзома зародыш моментально погибал. И благодаря тому самому свечению партнёры могли понять заранее, что это должно произойти, и они могли остановиться, чтобы избежать незапланированной беременности. Именно это и произошло сейчас – уровень удовольствия, концентрации энергии и взаимных чувств был настолько высок, что Амиса и Майкджо испытали опасную близость создания новой жизни, которое, конечно, совершенно не входило в их планы в первую же ночь. Но благо, что Амиса была опытной дамой в этом деле и она с лёгкостью смогла снизить уровень энергии, поэтому через пять минут, когда всё закончилось, можно было не волноваться – никаких неприятных последствий не будет, только чистое счастье. И, с трудом дыша от этого счастья, они лежали на боку, прижимаясь, смотря друг другу в глаза, их ноги были сплетены, она гладила правой рукой его щёку, а он гладил левой её волосы.

– Что это было? – наконец прошептала Амиса, и Майкджо сразу понял, о чём она, а также отметил, что в её голосе не было ужаса или негодования, только радостное изумление.

– Не знаю. Я ещё никогда не был так близок к этому. Вот уж точно не поверил бы в начале этого дня, что он может закончиться вот так.

– Я тоже. Честно говоря, на какое-то мгновение я всерьёз задумалась о том, что хочу этого.

– Это странно, да?

– Не то слово.

– Наверное, эта планета на нас так действует?!

– Ещё как действует! Вспомнил про художников неба?

– Конечно. Тот вечер был волшебным.

– Да. Знаешь, я не перестаю думать о том, насколько же хаотичным, страшным и нелогичным был бы мир, в котором люди не могут контролировать этот момент творения новой жизни. Как странно было бы жить с осознанием, что для этого достаточно лишь самого секса, этой бездушной механики. Только представь, что нас могли зачать после изнасилования или на фоне отвращения к своему партнёру! Это было бы так больно.

– Не ожидал от тебя таких глубоких мыслей!

– Да пошёл ты!

– А ты точно не хочешь заняться этим актом творения прямо сейчас? – с улыбкой спросил Майкджо, и они вновь по-доброму посмеялись друг над другом.

– С тобой?! Ну дай мне ещё пару веков, я как следует нагуляюсь и тогда подумаю.

– Пару веков?!

– Ну конечно! Не меньше! Я буду жить вечно!

– Хорошо! Тогда чем займёмся?

– Не знаю. Я совсем не хочу спать.

– Я тоже. Ты такая красивая.

– Я знаю.

– О да! Конечно, знаешь, я и не сомневался! Может, теперь наконец-то познакомимся как следует? Я так мало о тебе знаю.

– А я о тебе почти ничего! Так что да, самое время познакомиться.

– Привет.

– Привет.

– Знаешь, я буду любить тебя до конца жизни. Ты, конечно, скажешь, что это просто слова, и это так, но я ещё никогда не хотел так сильно произнести их.

– Знаешь, а мне ещё никогда не было так приятно слышать эти слова.

У них действительно имелось время на то, чтобы познакомиться как следует – был только первый час ночи, поэтому можно было смело проговорить несколько часов, а затем успеть выспаться перед очередным важным днём. Поглощённые постельным блаженством, они, конечно, не могли видеть то, как мимо их отеля в сторону казарм направляется привычно задумчивый капитан Лежэр, страшно далёкий от подобных радостей жизни. В эти минуты он подводил итоги второго визита в отель участников турнира. Точно по плану примерно час назад он без приглашения наведался в секцию Игрока с Бхавадана. Он специально не спешил с допросом тройки зрителей, чтобы дойти туда как можно позже – расчёт был на то, что тем самым он застанет их врасплох и тогда будет легче спровоцировать их на ошибку. Как и в начале дня, его проводил робот-администратор, дверь открылась, и он вошёл в секцию на втором этаже, которая являлась почти точной копией той, в которой жила команда Ярканы. Он рассчитывал на то, что его встретит Игрок и именно с ним предстоит вести диалог, но с первых секунд стало ясно, что главарём в этой компашке является Мастер – горбатый старик, неприятный во всех отношениях. Но больше всего Лежэра напрягала его громкая, насмешливая речь с каким-то странным акцентом, из-за которого некоторые слова было невозможно разобрать. Казалось, все его действия были направлены на то, чтобы позлить гостя, но при этом он делал это настолько искусно, что придраться к чему-то конкретному было нельзя. Старику явно был в радость этот визит, ведь тем самым он получил возможность лишний раз поиздеваться над статусным экзилонцем.

– Если тебе надо что-то осмотреть, то милости просим! – почти прокричал Мастер, явно с преувеличенным восторгом.

– С чего вдруг такое гостеприимство? – настороженно спросил Лежэр.

– Ну как же?! Это наша национальная черта, капитан! Может, ты на Экзилоне и не привык к такому, но нам, бхаваданцам, нечего скрывать, ведь у нас ничего нет! Мы всегда открыты миру, не то, что вы, экзилонцы! – продолжал горланить старик с очевидной издёвкой.

– А почему так поздно? У нас вообще-то уже завтра первая игра, – недовольно, но без провокации спросил другой крайне неприятный человек с жуткими шрамами и татуировками на лице и шее. Он вышел встречать гостя вместе с Мастером и молчаливым Игроком.

– Прошу прощения, но раньше было невозможно. Дело важное, и приходится встречаться с огромным количеством людей.

– Не стоит извиняться, капитан! Мы же всё понимаем! Проходи быстрее, сейчас я тебя всем представлю, а потом уже задавай свои вопросы! Игрока ты знаешь, разумеется! А это Шрам!

– Это честь для меня – познакомиться с вами, капитан, – тоже с какой-то провокационной интонацией, за которой явно что-то скрывалось, сказал Шрам и слегка поклонился.

Всё это было так странно, что Лежэру даже показалось, что у него началась паранойя на фоне недосыпания. Они прошли в общий зал и остановились в самом центре. На ближайшем диване сидели Близнецы – тоже с неприятной внешностью, невысокие, неуклюжие, с неправильными чертами лица и блуждающими взглядами.

– Это Близнецы! У них, к сожалению, бессмысленно что-либо спрашивать, потому что они больные с рождения. Умственно отсталые, как это принято называть у вас, продвинутых экзилонцев! Они не умеют говорить и плохо понимают человеческую речь! – продолжал Мастер тем же развязным тоном, несмотря на печальный смысл этих слов.

– Близнецы? У них что, одно прозвище на двоих? – уточнил следователь.

– Именно так, капитан! Ты невероятно наблюдателен! Зачем придумывать что-то лишнее, когда они неотделимы друг от друга?! Они и минуты не могут спокойно провести по отдельности!

На соседнем диване сидел малопримечательный старик с большими очками и с книгой в руках, невысокий и щуплый. В его внешности не было ничего приятного, но он хотя бы не отталкивал так, как Мастер, Шрам или Близнецы. Он смотрел на хранителя устало и равнодушно.

– А это Учитель! У него тоже можешь ничего не спрашивать, потому что он точно ничего не знает и не интересуется ничем, что не касается его научных исследований! Самый безнадёжный книжный червь, которого я встречал за всю свою долгую жизнь! В общем, не обращай на него внимание! Он наименее значимый и интересный человек на этом турнире! – продолжал вопить Мастер, на разный лад коверкая каждоё слово, с трудом сдерживая истошный смех, как будто этот монолог таил в себе нечто смешное, но Лежэр предсказуемо не нашёл в нём повода даже для улыбки.

– Добрый вечер, – тихо и без всяких эмоций произнёс Учитель на хорошем экзилонском.

Капитан ничего не ответил. К этому моменту он был уже полностью поглощён ожиданием сигналов от устройства, спрятанного в его мундире – оно было самым продвинутым в своём роде и могло обнаружить любой даже самый мелкий прибор в радиусе десяти метров. Следователь очень рассчитывал найти в этой секции нечто необычное, но пока устройство молчало. Также он убедился в том, что в их телах нет никакой техники, в том числе чипов, но ведь для представителей других рас это было вполне нормально. Лежэр осматривал обстановку и убеждался в том, что вся техника была изначально в секции и принадлежала отелю, а сами бхаваданцы не сделали никаких перестановок и не привезли с собой почти никаких вещей, даже из одежды. Судя по всему, у них были только эти нелепые мантии, скрывавшие почти всё тело.

После знакомства с Учителем капитан вместе с Мастером последовал в сторону комнат, где сначала они обнаружили человека по прозвищу Хирург, а затем Водоноса. Оба были весьма крепкими и грозными на вид, явно немногословными и замкнутыми. Лицо Хирурга, который в свои примерно сорок лет был значительно старше Водоноса, тоже украшала борода, но понятно, что не настолько большая, как у Мастера, а также не успевшая поседеть. Они отдыхали и готовились ко сну, но после приказа старика без лишних вопросов поднялись и направились в зал. Оставалось найти последнего девятого члена команды, и он находился в самой дальней комнате, которая была не заперта. Следователь остановился в дверном проёме и взглянул внутрь. В центре на полу сидел человек в позе лотоса. Его глаза были открыты, но он направлял их в ту единственную часть номера, в которой не было ничего, кроме стены. Он мог бы смотреть в сторону окна, входа, кровати, одного из экранов или огромного шкафа, но он смотрел именно туда. На нём была абсолютно чёрная мантия, что предсказуемо зацепило капитана, учитывая цвет его костюма.

– Я дико извиняюсь, но к Монаху ты тоже не сможешь обратиться, – тем же тоном, но хотя бы значительно тише проговорил Мастер. – Он дал обет молчания. А сейчас он медитирует. Он настолько глубоко погружён в себя, что вообще нас не услышит, капитан!

Лежэр не мог не задуматься о том, зачем только Игрок взял на этот турнир столь странную команду – для чего ему могли понадобиться больные Близнецы, молчаливый Монах, тоже явно оторванный от реальности, какие-то Хирурги, Водоносы, Шрамы и этот полоумный старик, который всех раздражает? Всё это, конечно, было подозрительно, но ещё меньше, чем на знатоков экзибеллума, они походили на какую-то гениальную преступную группировку, которая способна найти способ взломать чип и убить хранителя. Этот Шрам ещё хоть как-то тянет на головореза, но остальные точно нет. У Лежэра было чутьё на это, он ощущал воров и убийц уже по их энергетическому следу, а здесь он не чувствовал ничего. И тот самый поисковый прибор тоже продолжал молчать – в этой секции не было ни одного примечательного устройства, которое могло бы спровоцировать мощное энерговоздействие на Алсидора или Провидца.

Капитан зачем-то решил задержаться на входе в комнату Монаха. Он серьёзно задумался, а затем ещё более внезапно захотел убедиться в том, что Монах действительно медитирует и что это не просто дешёвый спектакль. Он медленно приблизился к человеку в чёрном и сел на пол прямо напротив него на расстоянии в метр с небольшим, тоже в позу лотоса, так, чтобы их взгляды встретились. Мастер остался стоять на месте и молча наблюдал. Следователь внимательно изучал лицо Монаха. Тот не моргал. Проходила минута за минутой, но казалось, что ни одна мышца его тела не шелохнулась. Его взгляд был абсолютно пустым. Он был где-то очень далеко – либо в другой реальности, либо в другом времени. Даже Лежэр испытал трепетный ужас от мысли о том, что будет, если попытаться вывести его из этого состояния – казалось, что его дух мог просто потеряться и не вернуться в тело. Это совершенно точно не было показухой. Капитану стало не по себе, и он не хотел продолжать эту игру в гляделки дольше тех 3-4 минут, что он провёл на полу в абсолютной тишине. Также всё это время он поражался тому, насколько же красив этот Монах. Насколько же гипнотически завораживающими были его женственные черты лица, обрамлённые длинными светлыми волосами – казалось, что он был совсем ещё юношей, по экзилонским меркам ему можно было дать не более 18 лет. Также примечательным было странное ощущение, будто его тело совершенно лишено энергии жизни, будто экзома осталось на считанные часы и этот юноша находится при смерти. Он казался таким слабым, таким беспомощным, но возможно, что это был лишь побочный эффект столь глубокой медитации. Но всё же самым подозрительным было другое, о чём капитан решился сказать по прошествии тех 3-4 минут.

– Он же не бхаваданец? – спросил он словно о человеке, который находится где-то очень далеко и точно не услышит их разговор.

– Совершенно верно, капитан! Ты действительно невероятно наблюдателен! – ответил Мастер.

– И откуда он?

– Мы не знаем.

– Как это, не знаете?

– Капитан, нам достаточно знать то, что он ещё один беглец, ещё одна искалеченная душа, искавшая дом и семью. Он пришёл в наш монастырь много лет назад и ничего не рассказывал, а у нас не принято выпытывать. Но он боец, он продолжает бороться за жизнь, истребляя в себе все разрушительные порывы. Он не стареет, в отличие от всех нас. Нам не важно, откуда он. Важно только то, что он вдохновляет всех нас, особенно Игрока.

Мастер рассказал это более серьёзным тоном, и чутьё капитана подсказывало, что всё это чистая правда – придраться было не к чему. После этого он поднялся и поспешил в зал, где перед ним собрались восемь человек – все, кроме Монаха. Сцена во многом напоминала ту, что была в начале дня, если не считать, конечно, внешний вид людей, которые сидели и стояли перед ним – это сборище напоминало настоящий цирк уродцев. С ними Лежэр провёл гораздо более длинную беседу, благо, что они не выражали недовольство от того, что уже началась ночь. Главный вопрос был задан где-то в середине – следователь продемонстрировал голограмму Алсидора, и каждый по очереди должен был сказать о том, знает ли он этого человека. Близнецы, конечно же, промолчали и лишь слегка помотали головами, а остальные ответили коротко и уверенно – они видели Алсидора всего один раз по ходу позавчерашней экскурсии. Капитан внимательно наблюдал за их реакцией, за каждым жестом, но он не смог разглядеть ни в ком никаких сомнений, терзаний или страха. Богатейший опыт Лежэра говорил о том, что, несмотря на очевидное желание свалить все беды на этих чудаков, за этот час он не смог добыть даже намёка на какое-либо доказательство. Было множество других вопросов, он различными методами пытался запутать и спровоцировать их, но ничего не дождался – если они и лгали, то они все были настоящими профессионалами в этом. А Мастера, такое впечатление, даже забавляло происходящее, и он только затягивал этот разговор своими шутками и лирическими отступлениями. Лежэр был зол, ведь это означало, что по итогам этого дня его прогресс в расследовании был минимальным, но делать было нечего – ещё один час подобного общения с ними без возможности пуститься в конкретику всё равно бы ничего не дал. Поэтому он нехотя поблагодарил их за помощь в следствии и поспешил на выход. Мастер радостно проводил его до самого лифта и даже по-дружески похлопал Лежэра по плечу на прощание, что очень сильно не понравилось тому, но капитан смог промолчать.

– Неприятный тип, конечно, – заметил Шрам, когда Мастер вернулся в зал и сообщил, что хранитель ушёл. Теперь они говорили на бхаваданском.

– Да. Он мог запросто вычислить нас. Нам очень сильно повезло, – ответил Мастер совсем другим голосом – приятным и вдумчивым.

– Ты словно почувствовал, что надо поговорить с той экзилонкой. Как её? Амиса? Без её слов про этого следователя мы бы не смогли так хорошо подготовиться ко всем вопросам и так чётко сыграть свою роль, – сказал Игрок.

– Это точно. Удача хранит нас. И я уверен, что так будет дальше. Но только со следующего утра нам больше нельзя вести подобные разговоры здесь. Не позволяйте себе даже лёгких намёков, даже шёпотом, – лидерским тоном приказал Мастер.

– Почему? – логично уточнил Хирург.

– Я прочитал его намерения. Он искал что-то подозрительное из техники, как мы и ожидали, но не нашёл. Но он не успокоится. Он фанат своего дела. Поэтому почти наверняка завтра он прикажет включить прослушивание. Возможно, не только нашей секции, но и всего отеля. Он от нас просто так не отстанет, – ответил Мастер.

– Тогда, где нам обсуждать наши планы? Хотя бы пару слов, но нам надо будет сказать по итогам завтрашнего дня, – заметил Игрок.

– Об этом я ещё подумаю. Но один очевидный вариант есть – мы можем прогуляться вечером в Старый город к бессмертным.

– Ты по-прежнему надеешься вступить в контакт с ними и в чём-то убедить? – спросил Учитель.

– Да, – коротко, но максимально твёрдо ответил Мастер, продолжавший хромать из стороны в сторону, пока все остальные сидели или стояли на месте.

– Безнадёжно. Это гнилой номер. Они даже не поймут, о чём ты говоришь! – уверенно заявил Шрам.

– Это мы ещё посмотрим, – ответил Мастер.

– Было бы хорошо, конечно, собраться в доме Великого Духа, чтобы всё обсуждать там. Я бы с радостью даже переселился туда из этого отеля. Там нет никаких удобств, нет никакой техники и мебели, но нам было бы гораздо комфортнее там. И места как раз на девять человек, – сказал Игрок.

– Да, я тоже думал об этом. И очень бы хотел этого. Но нельзя давать экзилонцам столь очевидный намёк. Можете проходить мимо, но не задерживайтесь там и ни в коем случае не заходите в дом. По крайней мере, в ближайшие дни, – вновь скомандовал Мастер.

– Да, как всё-таки жаль, что всё так обострилось с самого начала. После такого мне трудно согласиться с тобой, что удача хранит нас. Военный следователь уже у нас на хвосте. И ты сам сказал, что завтра они наверняка включат прослушку. Всё это очень опасно, – заметил Игрок.

В этот момент Мастер наконец-то остановился и настойчиво проговорил, глядя Игроку в глаза:

– Не думай об этом. Это мои заботы. Думай только об игре. Завтра начинается турнир, к которому мы шли столько лет.

Седьмая глава

Первая партия

Ялия проснулась уже в десятом часу утра и сразу же поднялась с постели, вполне комфортно ощущая себя в новом номере, несмотря на то, что Эленсио очень много курил и электронный дым до сих пор не выветрился. Ей предстояло быстро одеться, умыться и собраться, чтобы успеть осуществить всё задуманное. Начало партии было назначено на 14 часов дня, игроки должны были появиться на арене в 13 часов, а трансляторы запланировали собраться и того раньше – ровно в 12. Она быстро перекусила, приняла экзом и поспешила на выход, бросив всего один в меру любопытный взгляд на голую спину Эленсио, который продолжал крепко спать. Для начала Ялия направилась в сторону набережной, где выяснилось, что ей очень повезло. Буквально минутой ранее из соседнего отеля вышла группа рангинэрийцев во главе с Ика-Тангатой и направилась к воде. Ялия заняла удобную позицию и с интересом смотрела на то, как эти люди заходят в воду почти в полный рост и застывают там, не смущаясь случайных прохожих. Сразу после этого раковины на их телах открылись и из них показались причудливые моллюскоподобные создания, приросшие к телам своих симбионтов. Все они были разных оттенков красного цвета и крайне подвижными. Без сомнений, таким образом они поглощали из воды микроорганизмы. А люди тем временем пребывали в каком-то медитативном состоянии, практически не двигаясь и не открывая глаза. Удивительно, но Ялия наблюдала за этими процедурами несколько минут без всякого ужаса и отвращения – она уже успела привыкнуть к особенностям рангинэрийцев.

Она быстро пошла по берегу на запад. На пути ей раз за разом попадались глиняные карлики, бессмертные и прочие молчаливые обитатели города, но желанной встречи пришлось ждать почти полчаса. В какой-то момент она наконец-то обнаружила небольшую группу инсектов – четвёрка огромных и уродливых рабочих из подземной половины города мирно сидела на берегу и отдыхала. Ялия ненадолго застыла в нерешительности, но затем, героически преодолевая волнение и брезгливость, всё-таки смогла подойти к ним, чтобы испытать своё новейшее изобретение – то самое приложение, которому она посвятила почти всё свободное время за последние недели. Экзилонка достала из рюкзака набор небольших флаконов, наполненных различными редчайшими веществами, и подсоединила их к панели, которая была закреплена на её левой руке и в свою очередь подключалась к телесному экрану и всей энергосистеме организма. Инсекты наблюдали за этими ловкими манипуляциями с очевидным любопытством и даже не пытались угадать, что же собирается сделать эта миловидная инопланетянка. А сделать она собиралась то, что ещё никто и никогда не делал – заговорить на языке запахов. В этом и состояло назначение приложения – оно обрабатывало сигналы речевых отделов её мозга и превращало мысли в определённые комбинации ароматов, которые содержали конкретное значение для инсектов. За считанные секунды устройство на её руке выкачивало из флаконов необходимые вещества и создавало новую россыпь смыслов. Безусловно, подобное невозможно было создать за несколько дней уже после прилёта на Эриэлию – Ялия разрабатывала это устройство многие годы, а вполне закономерно, что её как гениального филолога с почти неограниченными финансовыми возможностями не мог не заинтересовать такой эксперимент. Также ей было необходимо изучить сотни чужих исследований, что максимально подробно каталогизировали все пахучие следы, с помощью которых передают информацию инсекты, дабы занести их в свой электронный словарь. Она проделала грандиозную работу, достойную называться научным подвигом, но теперь предстояло самое главное – проверить своё изобретение на практике. Ялия сосредоточилась и проговорила про себя, а затем вслух следующие слова:

– Привет. Я экзилонка. Я хочу поговорить с вами. Вы меня понимаете?

Устройство на её руке тут же преобразовало слова в запахи, что достигли органов чувств инсектов, после чего их удивление сменил подлинный шок, который было крайне сложно распознать на их пугающих лицах, однако Ялия не сомневалась в том, что так можно выражать только эти эмоции. Вся четвёрка поспешила встать, что объяснимо заставило девушку испугаться и немного отступить назад. Она поражалась тому, что смогла не убежать в панике и продолжить преодолевать сильнейшее рефлекторное отвращение, которое заставляло сомневаться в том, как она сможет вдыхать такую мерзость. А через несколько секунд произошло то самое чудо – она не услышала, нет, она в прямом смысле ощутила их ответ. Безусловно, язык запахов лишён понятийной конкретики, поэтому его передача словами весьма условна, но, если всё же попытаться это сделать, они сказали примерно следующее:

– Да, мы тебя поняли! Не бойся. Мы не причиним вреда людям. Как ты это сделала? До этого ни один человек за многие тысячи лет ни разу не говорил на нашем языке.

Ялия готова была закричать, но теперь уже от радости, ведь ей действительно удалось. Всего за несколько минут она раздвинула границы человеческого сознания!

– Я создала программу, которая способна переводить человеческие слова в запахи! Теперь мы можем говорить на одном языке. Я так счастлива! Мы столько можем узнать друг о друге.

Теперь она говорила, активно жестикулируя и улыбаясь, поражаясь про себя тому, что уже почти привыкла к этому весьма специфическому аромату – не зря она так долго возилась с настройками своих органов чувств, чтобы запрограммировать их на несколько иное восприятие. Инсекты тоже не скрывали восторг и всячески демонстрировали открытость и готовность вывести контакт с людьми на новый уровень. Проходила минута за минутой, и Ялия всё отчётливее понимала, что это не просто общение в привычном смысле – это было словно соприкосновение душ, словно она стала частью единого сознания, и её по-настоящему опьяняло это чувство. Всё это превосходило самые смелые ожидания – они начали рассказывать про свою подземную жизнь, свою историю и чувства, и как-то незаметно Небожительница прониклась подлинной симпатией к этим существам, которых действительно отличал очень развитый интеллект. В какой-то момент к ним приблизилась ещё одна небольшая компания инсектов, которым тоже предстояло всё объяснить. Печально, что Ялии было крайне проблематично различать их, чтобы потом найти. Они в едином порыве повторяли ей: