Отец, или Цена родительской любви

Настя с восторгом, очевидно окрашенной в цвета какой-то ещё не до конца понятной ему надежды, посмотрела на Петра Ивановича:

– Да вы просто гений бизнеса!

– Бери выше! – продолжил шутливую игру Пётр Иванович. – Сапожный Билл Гейтс…

– И доходы были приличные?.. – неприкрыто затаила дыхание Настя.

– Более чем… – хитро ухмыльнулся Пётр Иванович. – И это несмотря на низкие цены на мою работу! Даже, я бы сказал, благодаря им!.. Да… – замявшись на секунду, посмотрел пытливо на Настю и тоном простоватого человека, не понимающего последствий сказанного, добавил, – к тому же, я почти не тратил заработки, а покупал на них акции Газпрома…

Настя с протяжным удивлением едва преодолела спёршееся дыхание в зобу:

– У-у-у?..

– У-у-гу… – с едва скрытой ироний скопировал он стиль мычания Насти. – А в дефолтную бурю не поддался панике, акции не продавал, наоборот, покупал… Теперь стригу купоны…

– Так вы, оказывается, миллионер, Пётр Иванович? И много у вас миллионов в кубышке?..

– Ну не то чтобы и много… – хитро сощурился он, – но и не то чтобы и мало… Так себе, умеренно… – вдруг повернулся к Игорю. – Однако, компьютер-то тебе зачем, сынок? Тебя ведь вычислят, едва в сеть выйдешь…

– Ух ты какой, отец, – искренне удивился Игорь, – и про сеть знаешь!

– Так я же не пальцем деланный! – усмехнулся отец. – Интересуюсь техническим прогрессом… Так как же ты будешь компьютер-то использовать? Поймают ведь.

– А компьютер Настя купит. Если ты деньги дашь, конечно. Зарегистрирует его на себя. А я буду в сеть выходить под её именем. Вот и вся хитрость.

– Ну и что же хочешь выловить там, в сети? Какую рыбу?

– Ну-у-у… – неуверенно стал оттягивать ответ Игорь.

– Ясно… – разочарованно огорчился отец. – Можешь не утруждать лёгкие: воздуху не хватит на длинное у-у-у…

– Ну что вы всё иронизируете, Пётр Иванович?! – решительно вмешалась в неблагоприятно складывающуюся для Игоря дискуссию о его будущем Настя. – Вы для него слишком большой авторитет, и он просто теряется перед вами!

– Хм… Бублику череп раскроить, однако, не растерялся… – съязвил Пётр Иванович. – И офицера отправлял на тот свет, прямо скажем, недрогнувшей рукой… – хлопнул ладошками себя по бёдрам. – А передо мной теряется!.. Это, значит, я для него такой авторитет?..

На сей раз Настя не уловила иронии Петра Ивановича или не захотела показать, что всё поняла:

– Да! Вы для Игоря, Пётр Иванович, совершенно неоспоримый авторитет!

Пётр Иванович саркастически хмыкнул:

– Хм… А я-то думал, его авторитет теперь в зоне…

– Отец, – тут же забыв о только что с трудом выдерживаемой им дипломатии тактичности, возмутился Игорь, – у меня складывается впечатление, что ты всё время ищешь скандала со мной. Всё время хочешь обострить наши отношения до возможного и невозможного предела! Ну если так, сдай тогда меня Сергееву, и всё, успокоишься, может, тогда наконец!

Настя испуганно и примирительно вскрикнула:

– Ну что ты, что ты, Игорёк! Что же ты делаешь! Ты же всё испортишь! Не слушайте его, Пётр Иванович! Это он от отчаяния! Он вас любит, Пётр Иванович! И вы его, конечно же, тоже любите! Вы же отец, Пётр Иванович!

Пётр Иванович вдруг встал, охватив ладошками обе щёки, начал медленно ходить вокруг стола, за которым сидели Игорь и Настя и сопровождали его неспешное движение по кругу растерянными взглядами, задумчиво и грустно стал твердить:

– Отец… отец… отец… ну да, я отец… конечно, отец…

– Да, отец! – резко прервал его Игорь. – И не забывай, пожалуйста, об этом!

Пётр Иванович не останавливал своё, непонятное двум парам с удивлением наблюдающих за ним глаз, медленное путешествие вокруг стола, машинально и, казалось, неосознанно повторяя только что услышанное от сына:

– Не забывать… не забывать… не забывать…

Игорь, растерянно вращая головой, уже испуганно следил за перемещениями отца:

– Ну нет… Я не это имел в виду…

Пётр Иванович, продолжая медленно идти по кругу, тихо отозвался и на эту реплику сына:

– Не это… да-да, конечно, не это… – вдруг неожиданно оживился. – А что, сынок?.. Что ты имел в виду?..

Игорь окончательно растерялся:

– Ну… просто… что ты мой отец… не больше и не меньше… И не стоит так реагировать…

– Не стоит, значит… Но напомнить мне, что я отец, всё же надо, да?..

– Ну извини, отец. Я не хотел тебя обидеть.

– Нет, ты не обидел. Но напомнил вовремя. К месту… Ну да, я отец… – Пётр Иванович взялся руками за голову так, как это делают, когда она сильно начинает болеть, почти застонал. – О, если б я мог хоть на миг об этом забыть… Хоть на одну секундочку… – постепенно стал повышать голос. – Да, конечно, я отец… Ну так что же, это стало теперь для тебя, сынок, индульгенцией от любых преступлений?!.. Теперь, прикрываясь моей отцовской любовью, ты можешь делать с людьми всё, что тебе вздумается?.. И отец, конечно же, всё поймёт, всё простит и спрячет тебя от закона и кары небесной?!.. Так, сынок?..

– Ну прости меня, дурака, отец! Ну прости! – теперь было похоже, что Игорь впал в состояние, похожее на лёгкую панику. – Но я действительно в отчаянии! И поэтому всё время говорю какие-то глупости!

– Да ты не говоришь глупости, сынок, ты их делаешь! – закричал в возмущении отец. – И каждая твоя очередная глупость всё бессовестнее, отвратительнее и страшнее предыдущей!

Игорь вскочил, стал резко размахивать руками:

– Тебя послушать, так я бандит уже просто! Так что же теперь, убить меня, что ли?! Ну не такой же я уже конченый человек! – внезапно смягчился. – Я думаю, всё-таки ещё всё можно исправить… – подумал мгновение и уже совсем примирительным тоном добавил. – Мы вот тут даже наметили с Настей, как нам дальше жить. И хотели, отец, рассказать тебе об этом сейчас.

– Рассказать?

– Ну да! Мы ведь жить будем теперь совсем по-другому, отец! Хорошо, по-человечески, честно!

Пётр Иванович возвратился к столу, сел на стул, устало и грустно вздохнул:

– Беглый зек – по-человечески и честно?.. Честно будет сдаться, сынок…

– И всё-таки, давай я расскажу о наших планах… – не уступал Игорь.

– Что можно планировать в твоём положении?

– И тем не менее… Мы кое-что придумали…

– Ну что ж, давайте, рассказывайте о будущей честной жизни убийцы…

Игорь сел на стул, с надеждой на примирение попросил:

– Отец, ну перестань ты уже – убийца, убийца… Надоело… Послушай лучше… Я вот, например, по нашему плану буду заниматься этими… – задумался, посмотрел с надеждой на помощь на Настю, – ну… как их…

– Акциями! – быстро пришла ему на помощь Настя. – Это он ещё просто не знает ничего, а я знаю! Это называется биржевыми спекуляциями. Понимаете?

– Так он же, сама говоришь, ни бельмеса в этом… – усмехнулся Пётр Иванович.

– А я научу! – оптимистично возразила Настя. – Я всё знаю и умею! Он будет от моего имени… в Интернете… Нет, давайте лучше я всё расскажу, а то он только портит всё.

– Ну давай, мели, Емеля…

– Так вот, Пётр Иванович, он будет спекулировать акциями на бирже, а я…

– Ну да, спекулировать – это для него… – язвительно перебил Пётр Иванович.

– Да, но зато там можно так заработать! Так заработать! – Настя продолжала надеяться, что её аргументы заставят Петра Ивановича поверить в их общий с Игорем план.

– Но вы же, кажется, решили начать честную жизнь? Так?

– Конечно, отец! – оживился Игорь.

– Значит, получается, ты будешь спекулировать… честно?.. – съязвил отец. – Так я понимаю?

– Пётр Иванович, но это же бизнес! – в отчаянии воскликнула Настя. – Он так устроен!

– Я такого ещё не слышал – честный спекулянт… – ехидно продолжил свою мысль Пётр Иванович, не обращая внимания на реплику Насти. – Устарел, наверно, я… Совсем отстал от жизни… – с иронией усмехнулся. – Однако кто это сказал, забыл, Ломоносов, что ли: сколько в одном месте убудет, столько же в другом месте прибудет… А вы не думаете, что прибудет у другого спекулянта?.. А у вас убудет?..

– Ну зачем вы так, Пётр Иванович! – огорчилась Настя. – Убудет, прибудет! Честно спекулировать! Разве вы не понимаете, что спекуляция честной не бывает?.. Да ещё и на бирже! Там кто кого н-а-а… – замялась, подбирая слово, – …дул, тот и с деньгами!

– Ну-ну… Пусть тогда н-а-а… – после секундной паузы язвительно повторил поиск нужного слова Пётр Иванович – …дуют не вас…

– Конечно, не нас! – с решительным энтузиазмом воспряла духом Настя. – Наоборот, мы всем покажем!..

– С чего бы это?.. – сощурился Пётр Иванович.

– Ну как – с чего? – слегка оторопела от неожиданности Настя. – Мы сумеем!..

– Тебе, Настя, тридцать пять, – стал вслух рассуждать Пётр Иванович, – ему, – показал на Игоря, – на десять лет больше…

– Ну так и что? Это для бизнеса старость, что ли? – Настя упорно пыталась убедить Петра Ивановича, что они с Игорем будут успешными биржевыми спекулянтами.

– Да нет, вроде… Просто поговорочку вспомнил: в двадцать лет ума нет – и не будет, в тридцать лет дома нет – и не будет…

– А у нас будет! – уверенно возразила она. – У нас всё будет, Пётр Иванович! Думаю, мы станем богатыми и успешными!

Пётр Иванович усмехнулся:

– Ещё одну поговорочку вспомнил: дурак думками богатеет…

– Ну Пётр Иванович, ну нельзя же так! – в отчаянии выкрикнула Настя. – У нас с Игорем трагедия, а вы всё время шутите!

– У нас… Как о семье говоришь…

– А мы и есть семья! – попыталась изобразить искреннее удивление Настя. – Мы вот скоро родим вам, Пётр Иванович, долгожданного внука! Да! Представляете, какая это будет радость для вас?!

– А-а-а, – лукаво протянул Пётр Иванович, – и это тоже пункт вашего стратегического плана честной жизни в подполье?..

– А что, плохой план? – упорно стояла на своём она. – Будет внук, о котором вы так долго мечтали! Вы сможете его целовать, баловать, одаривать игрушками! Вы будете уже не только отец, но и дедушка! Разве не к этому вы так долго стремились, Пётр Иванович?!..

– Да внук-то, это хорошо, конечно, но…

– Ну что ты всё подвергаешь сомнениям, отец! – встревожено перебил Игорь. – У тебя будет внук! И это главное! Всё будет хорошо! Правда… – с паузами нерешительности стал запинаться, – тут… такое… дело…

– Какое дело?..

– Ну… такое… – совсем растерялся Игорь.

Пётр Иванович посмотрел на Игоря, как учитель смотрит на не выучившего урок ученика:

– Ты прямо как девушка, которая хочет, чтоб её хорошо прижали, а сказать стесняется…

– Давайте, лучше я скажу! – решительно вмешалась Настя. – Я не застесняюсь!

– Да уж, в связях со скромностью ты не замечена… – саркастически отреагировал Пётр Иванович.

– Да, Пётр Иванович, тут я скромничать не буду! Потому что ребёнок – это этап…

– Ну да, жизненный… – иронически добавил Пётр Иванович.

– Да, жизненный, Пётр Иванович! Жизненный! – уверенность вулканом извергалась из Насти. – И ничего смешного в этом я не вижу!

– Да кто ж смеётся-то. Просто мне известна твоя теория решительного перехода из одного жизненного этапа в другой… И мне интересно, каким будет тот, следующий этап, после ребёнка… И как ты будешь в него переходить…

– Смейтесь, смейтесь, – недовольно продолжила она настаивать на том, что Пётр Иванович всё-таки над ней смеётся, – а я всё равно скажу, что на этом ответственном, – да-да, жизненном! – этапе надо создать все необходимые условия для нормального развития и роста ребёнка! И не только когда он едва родится, но и в будущем, пока он не достигнет совершеннолетия. Понимаете?

– Понимаю, понимаю… – Пётр Иванович сделал вид, что считает что-то в уме. – Так, это что же получается… Семьдесят пять… плюс… девятнадцать…

– Плюс восемнадцать… – перебила Настя.

– Гм, сообразила, что считаю… А почти год в животе?..

– Отец, – нетерпеливо встрял в разговор Игорь, – да мы уже вовсю строгаем! Пыль столбом!..

– Ну, допустим, настрогаете. Но семьдесят пять плюс девятнадцать это будет… девяносто четыре… Хм… ой, боюсь, не дотяну…

– Вот-вот! – обрадовано выкрикнула Настя. – Именно так, Пётр Иванович! Можете не дотянуть!

Пётр Иванович внимательно посмотрел на Настю, стараясь изобразить искреннюю озабоченность обсуждаемой проблемой, медленно и с паузами стал размышлять вслух:

– Ну да, скорее всего… Да и наверняка… Да, пожалуй… не дотяну…

– Вот поэтому, отец, – тут же, слегка запинаясь от волнения, среагировал Игорь на долгожданный поворот разговора ближе к искомой цели, – тебе… нужно бы, ну… на всякий случай… написать…

Пётр Иванович сделал вид, что не понимает, о чём речь:

– Что написать?

– В общем, – Игорь заметно нервничал, – завещание…

– На тебя, что ли? Ты же беглый зек… мокрушник…

– Ну зачем же, на меня? Ясно, что этот номер не пройдёт!

– А какой пройдёт?.. На кого писать-то?..

Игорь показал на Настю:

– На неё…

– На каком основании? – усмехнулся Пётр Иванович.

– На том, что она моя жена! – в голосе Игоря прозвучала обида, смешанная с удивлением тем, что отец не понимает очевидного.

– Хм, жена… – Пётр Иванович с сомнением посмотрел на Настю. – А, ну да, – спохватился он, словно вспомнил что-то важное, – мне ж только что доложили тут, что у вас уже вроде как семья… Ну допустим, жена. Гражданский брак, да?

– Ну да, ну да, гражданский! – с облегчением подтвердил предположение отца Игорь. – Мы же не можем… официально…

Пётр Иванович снова посмотрел, на сей раз долгим изучающим взглядом, на Настю:

– Но она хоть беременная уже?

– Ну-у-у… – неуверенно растянула ответ Настя, как показалось Петру Ивановичу, надеясь выиграть время для ответа более убедительного.

– Ясно… Ну-у-у как признак отсутствия признаков…

– Но я обязательно… забеременею!.. – испугалась до заикания Настя. – В ближайшее время!

– Ну вот как забеременеешь, – решительно хлопнул ладошкой по столу Пётр Иванович, – так и доложишь… – ехидно усмехнулся. – И справочку предъявишь…

– Какую справочку?.. – растерялась она.

– О беременности… – с невозмутимым спокойствием ответил Пётр Иванович.

Настя раздражённо вскинула руки вверх:

– Это, что же, вы будете свою сноху теперь всегда проверять по справкам, да?.. Чуть что – предъяви справочку! Может, мне и в туалет теперь ходить по справкам?!

– Нет, в туалет можешь так… Шенгенская зона… А вот о беременности, будь добра – справочку… – Пётр Иванович по-прежнему был совершенно спокоен, только в грустных его глазах едва заметно светился огонёк разочарования и какой-то, мало понятной пока ещё ему, тоски.

– Нет, он издевается! – вдруг грубо отбросила Настя с таким трудом дававшуюся ей в течение всего разговора с Петром Ивановичем дипломатическую сдержанность. – Игорь, он над нами просто издевается! Ну скажи же ему хоть что-нибудь!

– Отец, ну правда, зачем же так уж прямо… – огорчённо и растерянно отозвался Игорь. – Ну забеременеет она обязательно! Какие в этом могут быть сомнения? Или нам предъявить тебе ещё и справку о том, как мы с ней в постели кувыркаемся?..

– Нет, о постели не надо… Ясно, что кувыркаетесь… Но мне неясно вот что…

– Ну что, что вам ещё не ясно! – в раздражённом отчаянии перебила она. – Может, мне ещё и матку свою перед вами вывернуть, чтобы вы убедились, что она у меня есть?! Тогда, может, напишете, наконец, это чёртово завещание?!

– Матку не надо… – Пётр Иванович протянул руку в сторону Игоря. – Ему показывай… Но мне неясно, во-первых, почему ты, Настя, так нервничаешь… Я ведь пока помирать не собираюсь… Здоровье у меня просто отменное. За семьдесят пять лет ни разу к врачам не обращался. И чувствую себя так, словно мне тридцать… Да и зарабатывать на бирже вы собираетесь в ближайшее время, как я понял, ну просто сумасшедшие деньги. Не так ли?.. Но тебе, Настя, почему-то так нужна срочность в решении проблемы с завещанием… А во-вторых…

– Ну что, что – во-вторых?! Что?! – грубо и истерично перебила она. – Задолбал уже! Во-первых, во-вторых! Пердун старый! На свалку уже давно пора, а он торгуется ещё вокруг завещания для собственного внука!..

– Я бы не стал уже давно с тобой общаться, Настя, – спокойно и неспешно ответил Пётр Иванович, – потому как секретов в твоей нечистой душе для меня нет… Но есть пока секрет твоих намерений… И поэтому я спрашиваю тебя, Настя, почему ты до тридцати пяти лет так и не обзавелась ребёнком… Что помешало этому? Только не говори, что отсутствие мужа. Для всякой разумной женщины ребёнок – главное в жизни. Не муж, не любовник, нет. Ребёнок, вот без чего женщина не может считать себя женщиной! Поэтому мой тебе конкретный вопрос – почему до сих пор не завела ребёнка?..

– А какое ваше дело?! Что вы лезете в мою душу, чистая она или не чистая! Это мне решать, насколько и чем она загажена! Не вам, а мне, и только мне!

– Ошибаешься, Настя. Речь идёт о моём возможном внуке. И поэтому я прямая заинтересованная сторона в данной проблеме. И я хочу разрешить прямо здесь и сейчас одно своё сомнение…

– Ну какое ещё сомнение?! Какое! – Настя уже буквально тряслась в грубой истерике.

Пётр Иванович, продолжая демонстрировать поистине олимпийское спокойствие, спокойно игнорировал её бешеную ярость:

– Сомнение в твоей детородной способности… Даже в способности зачатия, я бы так сказал…

– Ну знаете! Это уже предел хамства! Я больше этого терпеть не намерена!

– Отец, – вмешался в разрастающийся уже до критических пределов конфликт Игорь, – ну в самом деле, ты уже совсем залез ну в такие дебри, в такие дебри, что…

– А скажи-ка мне, сынок, – спокойно прервал Пётр Иванович неуверенные попытки Игоря спасти то, что спасти, и это уже было явной очевидностью, кажется, для всех, было практически невозможно, – ты в своих ну… кувырканиях с ней предохраняешься?

– Нет, конечно!

– А сколько времени уже вы… это самое… кувыркаетесь?..

– Уже больше двух месяцев. А что?

– А менструация у неё идёт?.. – хитро сощурился отец.

– Ну я понял, отец! Ты хочешь сказать, что она обманывает тебя, что способна к зачатию, да? Но бывает же, годами ничего не получается, а потом вдруг – бац, и ребёнок готов!

Пётр Иванович задумчиво несколько раз повторил за сыном:

– Бац… бац… бац… Да-а-а… – внимательно посмотрел на него. – Я ведь затеял весь этот бесполезный и бессмысленный для меня разговор только для того, чтобы ты, сынок, понял, во что ты опять вляпался, и на поводу каких новых идей этой авантюристки ты оказался…

Настя стала раздражённо и стремительно ходить по комнате, грубо перебила Петра Ивановича:

– Сам ты авантюрист! Старикашка вонючий! Разгавкался тут!

Пётр Иванович не обратил никакого внимания на выкрики Насти, как будто её тут просто нет, спокойно продолжая разговор с Игорем:

– Ты ведь и так, сынок, уже ну просто в безвыходном положении. Куда уж больше-то?.. Пора бы уже остановиться в поисках выхода оттуда, откуда выхода попросту нет…

– Отец, ну почему ты считаешь, что у меня с Настей ничего не получится? – Игорь не терял надежды уладить конфликт. – Ведь внук же…

– Да не будет никакого внука! – резко перебил отец. – Неужели ты настолько глуп, что не способен понять того, что очевидно должно быть уже и младенцу!

– Не слушай его, Игорь, не слушай! – продолжая в бешенстве метаться по комнате, Настя, кажется, уже совсем не владела собой. – Это скаредный престарелый жмот! Сел своими диетическими яйцами на свои миллионы, и никому – ни копейки, даже собственному внуку!

Пётр Иванович, снова не обратив внимания на выкрики и метания Насти, спокойно спросил сына:

– А ты знаешь, что она, – показал на Настю, – буквально накануне твоего побега, ко мне сваталась?..

– Брешет, брешет, Игорь! – яростно закричала она. – Как собака брешет! Не верь!

– Как это – сваталась? – удивился он.

– Ну как? Обыкновенно. В любви горячей ко мне страстно сознавалась… Говорила, что в свои тридцать пять не тронутая никем ещё девушка… невинная…

– Неви-и-нна-а-я?! – рассмеялся Игорь. – Ха-а! Да ты бы видел, какие она винты в постели исполняет! Меня в этом деле трудно чему-нибудь научить, а она научила! И ещё как научила! Мастер высшей квалификации! А ты – невинная!..

Пётр Иванович с иронией посмотрел на сына:

– И этот ас секса до тридцати пяти лет не смог забеременеть?.. Как ты думаешь, в это можно поверить?..

– Ну-у-у… – неуверенно оглянулся на Настю Игорь, – не знаю…

– Ох, сынок-сынок… – вздохнул отец, – я давно уж понял, цель её – не ты и, тем более, не возня с разрешением твоих криминальных проблем. Цель её одна – мои квартиры… Мои деньги… А когда всем завладела бы, ну, если бы я был такой дурак и написал бы завещание, то я тут же скоропостижно скончался бы, как говорят в таких случаях, при странных обстоятельствах… И, судя по всему, с твоего ведома… – с укором посмотрев на сына, ещё раз протяжно вздохнул. – Но и ты, сынок, тоже, можешь не сомневаться, с её лёгкой руки тут же выпал бы в осадок… И это был бы для неё всего-навсего очередной жизненный этап… Успешный этап… А мы с тобой – отработанный материал, пустая руда, которую обычно выбрасывают в отвал…

Настя осторожно подошла к Игорю и, внезапно выхватив сзади, из-за пояса его брюк, пистолет, отскочила от него на несколько метров, передёрнула затвор и направила пистолет на него и на Петра Ивановича, грубо и решительно закричала:

– Стоять, суки! Обоих порешу! Рука не дрогнет, можете быть уверены!

Пётр Иванович спокойно усмехнулся:

– Ну вот видишь, сынок? Что я говорил? А ты – жена, внук, честная жизнь… На лжи честную жизнь не построишь, это всё равно что дом на песке, всё рухнет…

– Заткнись, философ! – ствол пистолета устремил свой холодный металлический зрачок прямо в голову Петра Ивановича. – Бери лучше авторучку, вот тебе бланки, – она вынула из бюстгальтера две бумажки и положила их на стол, – и пиши доверенности!

– Какие доверенности? – Пётр Иванович спокойно и даже с некоторым интересом разглядывал маленькую холодную дырочку, из которой, похоже, в любую секунду мог вылететь такой же маленький кусочек свинца и попасть прямиком в его далеко уже немолодой лоб.

– Мне! На продажу обеих твоих квартир и на распоряжение акциями!

– Гм, даже бланки заранее заготовила… – хмыкнул Пётр Иванович. – Так что, вот так, сынок, все, что я говорил тут о ней, выходит, подтверждается…

– Мне наплевать, что у тебя там подтверждается! – грубо прервала его Настя. – Быстро взял авторучку! – положила на стол ещё один клочок бумаги. – Здесь данные моего паспорта. Как писать доверенности, ты знаешь. Бланки стандартные.

Пётр Иванович подошёл под прицелом пистолета к шкафу, достал оттуда авторучку, вернулся к столу, сел на стул и начал писать, спокойно покачав в удивлении головой:

– Надо же, и бланками запаслась заранее… – посмотрел с сомнением на Настю. – Но ничего у тебя не получится. Нужно ведь ещё к нотариусу…

– Не болтать! – взревела Настя. – Нотариус не твоя забота! С ним я разберусь ещё быстрее, чем с тобой и твоим параноиком сыном!

Игорь начал медленно двигаться в сторону Насти:

– Это кто параноик!

– Стоять! – прицелилась она теперь в голову Игоря. – Иначе будешь лежать!

– Вот так-так! – предусмотрительно остановился он, в удивлении разведя руками. – А как же заверения в вечной любви! Бычки-поросята! Европа!

– Дурак ты, Игорь! – ехидно усмехнулась она. – Полный дурак! Какая любовь! Да ещё и вечная! – весело рассмеялась. – Ха-ха-ха! Зачем мне нужен беглый зек, к тому же, убийца! – серьёзно посмотрела на Петра Ивановича. – А вот отец у тебя не глуп, не глуп… Раскусил, гад, все мои планы… Я давно заподозрила в его хитром взгляде подвох… Но думала поначалу, просто сомневается в моей искренности… Ан нет, разоблачил, сволочь… – повернулась к Петру Ивановичу. – Ну что, написал наконец?

– Заканчиваю… – Пётр Иванович водил авторучкой по бумаге ещё несколько секунд. – Вот, всё, написал…

– А теперь отошёл от стола! Ну, быстро! – грубый со стальным отливом голос Насти не оставлял никаких сомнений в её решимости довести задуманное до логического конца.

Пётр Иванович, кряхтя, поднялся:

– Я старый, как ты сама говоришь, пердун, быстро не могу…

– Я могу ускорить! С дыркой в башке сейчас отлетишь!

Он с трудом вышел из-за стола, медленно побрёл в сторону Игоря, продолжая кряхтеть:

– Ох, старость не радость…

Настя взяла со стола доверенности, прочитала их поочерёдно, сложила и сунула оба листка за бюстгальтер:

– Так, всё в порядке… – хладнокровно направила пистолет в сторону Петра Ивановича и Игоря, ехидно усмехнулась. – Ну а теперь будем прощаться, ребята… Пора вам на вечный покой… Мне было с вами приятно и весело. Хотя… концовку нашей последней вечеринки несколько испортил мой несостоявшийся жених, Пётр Иванович… Кстати, Пётр Иванович, напоследок похвалю вас за проницательность.