Отец, или Цена родительской любви

Настя мечтательно и с заметным восхищением воскликнула:

– Ещё как понимаю! Настоящий мужчина!

– Вот-вот! Настоящий! – вдохновлённый поддержкой Насти, с удовольствием согласился Игорь. – И я впервые в жизни позавидовал человеку. Никогда никому не завидовал, а тут – такая зависть!.. – стал быстрее ходить по комнате, взмахами рук и жестами сопровождая свои слова. – Князь! Царь! Властелин! Полная власть над всеми!.. И полный, ну просто животный, страх всех перед ним!.. И ты знаешь, что я понял, глядя на него?

Настя натянула на себя сорочку, села на край дивана, уверенно и убеждённо ответила:

– Как это прекрасно, когда у тебя есть полная власть над людьми!

Игорь подошёл к ней, с восхищением обнял и поцеловал:

– Слушай, а ведь мы с тобой споёмся!..

Настя встала, потянулась, зевнула и засмеялась:

– Да кто бы сомневался!

Игорь стал тискать Настю в объятиях, поднял её в воздух, начал, весело смеясь, кружить её вокруг своей оси:

– А может, мы с тобой ещё будем счастливы?! Как ты думаешь?..

– Конечно, будем! – засмеялась так же весело Настя.

– И поженимся?!.. – продолжил он кружить её в воздухе.

– Обязательно! – хохоча, согласилась она.

Игорь вдруг резко остановился, опустил Настю на пол, грустно посмотрел на неё:

– Да нет, Настюха, не получится… – стал вяло ходить по кругу и, как заведённый, повторять одно и то же, – ой не получится, не получится, не получится… ой, Настю-ю-ха, не получится…

– Почему? – растерянно и огорчённо развела она руки в стороны.

Игорь с обречённым видом сел на край дивана:

– Да какой из меня жених? Беглый зек… А мои мечты о власти над людьми – пустой мираж, да и только…

– Ну почему же – мираж? Всё возможно в этом мире… И всё зависит от тебя, Игорёк, и только от тебя…

– Хм, от меня… – усмехнулся он. – Да если бы только от меня… Ты знаешь, что нужно сделать и через что пройти, чтобы стать таким как Тихий?.. О-о-о!.. Это словами описать нельзя!.. Невозможно!.. А до того я – простой беглый зек, ни больше и не меньше… Да ещё и буквально прикованный теперь цепями долга к Тихому…

Настя подошла к Игорю, села рядом, положила ему руку на плечо:

– Ничего, дело времени… Этап сейчас такой просто…

– Какой этап? – встревожено вздрогнул Игорь.

– Жизненный.

– А-а-а, а то я при слове этап…

Настя погладила Игоря по голове:

– Бедненький мой… Натерпелся в зоне… Ничего-ничего, я буду тебе не только хорошей любовницей, но и верным другом, а в будущем, ну, когда решим все проблемы, и надёжной женой… – продолжила гладить Игоря по голове. – Натерпелся, бедненький…

– Натерпелся, говоришь?.. Гм… А ты знаешь, в зоне-то я как раз и не натерпелся. Даже – наоборот, я впервые почувствовал себя хозяином жизни. Ну… может, и не хозяином, но… рядом с настоящим хозяином – это точно. При хозяине…

Настя неожиданно встала, быстро отошла от Игоря на несколько шагов, вновь решительно приблизилась к нему и резким тоном выкрикнула:

– А надо не при, а самому брать жизнь за жабры! Понимаешь? Самому!.. Никому не служить! Пусть тебе все служат!..

Игорь настороженно посмотрел на неё, неуверенно качнул головой:

– Ты знаешь, я вот гляжу на тебя…

Настя тоже встревожилась:

– И что?..

– Почему-то страшно стало…

– Ну почему же страшно, Игорёк, почему?.. – смягчившись, испугалась она.

– Понимаешь… – останавливаясь на мгновения на короткие размышления и колеблясь, неуверенно заговорил Игорь, – одно дело… мои мечты о силе, о власти… а другое, когда я вижу это же, но у… других… Страшно почему-то становится… Не пойму, почему…

Настя снова стала быстро ходить по комнате, немного помолчав, раздражённо взмахнула рукой:

– А я вообще заметила…

– Что заметила?..

У неё вдруг прорезался недовольный резкий менторский тон:

– Ты какой-то неустойчивый… – секунду поколебавшись, решительно, но с многозначительными паузами, как будто давая Игорю шанс для правильных выводов, продолжила, – неуверенный… Нерешительный… Колеблешься… Сомневаешься… Но так же нельзя, Игорёк! Нельзя! Так ничего не добьёшься в жизни! Надо брать…

– Жизнь за жабры… – иронически перебил Игорь.

– Да, Игорь, да! Если угодно, именно за жабры! Чтобы она тебя не ухватила за что-нибудь более интимное!..

– Да уже, кажется, ухватила… – вяло отмахнулся он.

Настя вдруг игриво засмеялась:

– Не знаю, не знаю, в постели я этого не заметила!..

– Ты вот всё шутишь, Настя, а мне не до шуток… – вздохнул он.

– Ой, Игорь, да не сгущай ты краски! Ничего страшного не вижу в твоём положении!

– Ну как ничего! Как ничего! – возмутился он. – Ищут как беглого зека! Как убийцу!.. Так мало того, я ведь ещё и попал в очень сильную зависимость от Тихого…

– От этого авторитета, что ли?

– От него, от него, будь он не ладен…

– Погоди-погоди! Ты же только что восхищался им! – Настя в удивлении вскинула вверх руки и звучно обрушила их на свои бёдра. – Завидовал ему! Его власти! Его силе! А теперь – будь он не ладен?..

– Это называется корчить хорошую рожу при плохой игре…

– Значит, прикидывался… – искренне огорчилась Настя. – Царь! Властелин мира! Полная власть над людьми! А сам!..

Игорь резко вскочил:

– Ну что – сам?! Что – сам?! Хочешь сказать, я безволен?.. Трус?.. Отец говорит, я трус, теперь ты ещё добавь!..

Она подошла к Игорю, снова стала гладить его по голове, заговорила испуганно и примирительно:

– Ну успокойся, Игорёк, успокойся. Я имею в виду, не надо сдаваться в трудный момент… Надо бороться… Надо брать быка за…

– Жабры?.. – ехидно перебил Игорь.

– У быка рога, Игорёк, рога, а не жабры… – съязвила она. – Дались тебе эти жабры… – усмехнулась, – рыбой так станешь… Селёдкой вяленой…

Игорь сел и стиснул голову ладонями, словно она у него вдруг сильно заболела:

– Нет у меня, откровенно говоря, того оптимизма, какой буквально брызжет из тебя, Настюха. Нет… Потому что позиция в моей шахматной партии проигрышная… В цугцванг я попал, Настя…

– В цуг… чего?..

– Цугцванг, это когда, какой бы ход ни сделал, всё ведёт к поражению…

– Но ты ж сам говоришь, что тебя поддерживает такой влиятельный зек!.. Тихий, да? – Настя упорно продолжала если уже и не гореть, то довольно уверенно тлеть оптимизмом.

– Тихий… – тяжело выдохнул Игорь. – Только не такой уж он и тихий… И знаешь, чем я должен заплатить ему за то, что он организовал мой побег в мусорной машине?

– Чем?

Игорь хмуро сдвинул брови:

– Хм… Да лучше б я съел весь тот мусор, в котором меня спрятали, чем…

– Ой, да понимаю я всё! – уверенно перебила его Настя. – Задание какое-нибудь тебе дал. Выполнишь – расплатишься за услугу!.. И все дела! За дуру-то меня не держи! Кое-что знаю!

– Из детективных сериалов… – усмехнулся Игорь.

– Да хоть бы и так! – возмутилась она, и тут же настороженно посмотрела на Игоря. – А что, сложное задание дал?..

– Ха!.. Задание!.. – язвительно и грустно одновременно вспыхнул он. – Сказанула тоже – задание! Школа прямо для третьеклассника!.. Это не школа, Настюха, это зона! А заданием за возможность побега там может быть только одно – рабство! Понимаешь?! Рабство натуральнейшее! Спаситель – рабовладелец, а спасённый – раб! Причём пожизненно!.. Вот такое я получил домашнее задание!..

– Ну какой раб, Игорь? Какой раб? – уверенно отбилась она от сомнений Игоря. – Ну попросил тебя спаситель об одолжении…

– Одолже-е-нии?!.. – грубо протянул он. – Там, – махнул рукой куда-то вдаль, – Настюха, одолжений не бывает! Там за всё надо очень дорого платить! За всё! И дороже всего там стоит свобода!

– Ну это естественно. Я понимаю…

– А я не понимал, пока не добился этой чёртовой свободы, пока не допёр своими хилыми мозгами, какова её настоящая цена!

– Ну хорошо, давай о цене… – успокоительно мягко отозвалась она. – Ну какое-такое задание, скажи мне, может быть для тебя невыполнимым? А? Ну какое!.. Убить человека?

– Ну а если так?.. – в удивлении округлил глаза Игорь. – Ты бы вот смогла бы?..

– О-о-о! – уверенно выкрикнула Настя. – Да я бы десять, сто человек шлёпнула, не моргнув глазом, за свободу-то! И ты одного уже убил!.. Что, ещё десяток слабо укокошить?!.. Ну какое ещё задание для тебя может быть сложнее! Думаю, нет такого задания!..

Игорь встал, в опустошённом смятении стал медленно ходить по комнате:

– Да-а-а!.. Вот, значит, каким ты меня представляешь… Палачом… Серийным убийцей…

– Ой, Игорь, не развешивай сопли! – раздражённо махнула рукой Настя. – И не изображай тут передо мной человека, способного на угрызения совести! Ты спокойно убил отца двоих малолетних детей! – язвительно повторила по слогам. – Спо-кой-но… Не моргнув глазом… Не задумавшись ни на секунду, что дети останутся сиротами только потому, что тебе захотелось на семь с половиной лет сократить свой срок… Игорёк, между серийным убийцей и тобой практически нет разницы… – ехидно усмехнулась, – я, во всяком случае, её не вижу… Ты просто тряпка, Игорёк, тряпка половая, о которую сама жизнь, смеясь над тобой, постоянно вытирает ноги…

Игорь, застывший в неподвижном оцепенении во время града обвинений Насти в свой адрес, вдруг встряхнул головой и, быстро подойдя к дивану, достал из-под матраса пистолет, решительно передёрнул затвор:

– Ну что ж, приговор, кажется, вполне справедливый… Поэтому я прямо сейчас приведу его в исполнение… – приставил ствол пистолета к своему виску, сделал небольшую паузу, нерешительно сбиваясь, повторил, – вот… прямо сейчас… приведу…

– Да ничего ты не приведёшь, Игорёк, ровным счётом ничегошеньки… – усмехнулась Настя. – Раскусила я тебя как грецкий орех. На раз раскусила… Ты действительно половая тряпка. Сам ты ни на что не способен, даже на самострел! Тебе руководитель нужен, Игорёк! Решительный, предприимчивый и деловой руководитель! Такой как я… А ты только мечтаешь о красивой жизни. И хотя добиться её ты готов любым путём, любой ценой, но хочешь, и это для тебя принципиально важно, чтобы сделано всё было чужими руками… Ага! Чужими! На блюдечке чтоб с голубой каёмочкой преподнесли тебе счастье свежеиспечённым!..

Игорь безвольно опустил пистолет, положил его под подушку, вяло сел на диван:

– Да, я ни на что не способен, ты права… Я действительно тряпка… Ну а что мне делать-то? Что? Я же повязан по рукам и ногам! Я фактически зек! Вот сейчас, скажи мне, Настя, я свободен или нет? А? Ну скажи!

– Ну… Это только этап…

– Опять закудахтала: этап, этап! – грубо перебил Игорь.

– Да, этап! – уверенно возразила она. – Сейчас, да, ты не совсем свободен. Но всё в твоих руках! И… – заметно заколебалась, – в руках…

– Чьих?.. – Игорь обратил внимание на внезапно возникшее у Насти волнение.

Настя выдержала секундную паузу:

– Твоего отца…

– Ох, Настя, Настя… – вздохнул он. – Ну спрятал он меня. А дальше-то что? Всю оставшуюся жизнь просидеть в этой конуре? Это свобода, что ли? Для этого я сбежал?.. Тем более что прятаться теперь придётся не только от органов, но и от Тихого, потому как не хочу быть рабом, пусть даже и у того, кому обязан свободой… А отец… Ну что – отец?.. От полиции, может, и спрячет, но от Тихого…

– Дурак ты, Игорь. Отец может многое, можно сказать, всё…

– И что же, например?..

– Ты мне скажи сначала, как у него с деньжатами?

– Да полный ажур!

– Это не характеристика! – всё настойчивее наседала на него Настя. – Сколько тугриков-то у него?

– Ты знаешь, я никогда не влезал в его дела. Знаю, что есть жировой запас. И, кажется, немаленький. Весьма немаленький…

Настя отвернулась, задумалась на мгновение, вновь решительно повернулась к Игорю:

– Ну тогда идея такая. Он должен продать обе свои квартиры, а деньги отдать тебе.

Игорь протяжно-язвительно возмутился:

– Здра-а-сьте!

– Здрасьте… – хладнокровно-иронично ответила Настя.

– А сам-то он где жить будет?!.. – в возмущении поднялся он с дивана. – Я, конечно, уже допетрил, что я порядочный эгоист, но не до такой же степени, чтоб ради спасения собственной шкуры выгнать отца на улицу!

– Ну почему же обязательно на улицу? – спокойно возразила Настя. – Будет снимать себе квартиру… Или комнатку в коммуналке… Деньги-то у него, говоришь, имеются? И вроде, немалые… Так что, бездомным не будет…

– Ну ты даёшь, Настя! Нет, мне определённо с тобой уже становится просто страшно! Ты буквально фонтанируешь недобрыми идеями!..

Настя презрительно скривила губы:

– Ну да, тебе, доброму человеку, – ну очень доброму! – стало страшно, что твой любящий отец ради спасения сына, при его деньгах-то, поживёт маленько на съёмной квартире…

– Да не маленько, а, скорее всего, всю оставшуюся жизнь!

– А сколько ему осталось-то? – недовольно усмехнулась Настя. – Семьдесят пять не восемнадцать… А у тебя вся жизнь впереди…

Игорь немного заколебался:

– Ну оно-то, конечно, логично… вроде бы… Но как-то нехорошо всё это…

– А давай всё же попробуем поговорить хоть с ним для начала. Спрос не ударит в нос… А вдруг согласится?

Он подумал секунду и неуверенно сдался под напором подруги:

– Ну… давай… А если не захочет?

– Найдём другие варианты… – тут же невозмутимо парировала она сомнения Игоря.

Игорь сел на диван, с подозрением посмотрел на Настю:

– Всё-таки я боюсь тебя, Настя, всё больше и больше… По-моему, ты на всё способна…

– Не бойся, Игорёк… – хитро сощурилась она. – Я действительно способна на всё, но… ради твоего спасения… И я тебя спасу, вот увидишь…

– Ну-ну, посмотрим, посмотрим… – грустно вздохнул Игорь.

Часть 4

Глава 1

Диван в квартире Игоря, отодвинутый несколько минут назад от стены, оголил зияющую внизу дыру, из которой только что здесь появился Пётр Иванович. За столом, стоявшим посередине комнаты, сидели Пётр Иванович, Игорь и Настя.

– А что, отец, – в голосе Игоря едва заметно прослушивались просительные нотки, – вот эта Настина идея, мне кажется, не самая худшая. Давай попробуем? А?..

Пётр Иванович недовольно посмотрел на Настю:

– А Настя лучше помолчала бы и не встрявала бы в чужие дела…

– Во-первых, Пётр Иванович, – вспыхнула в возмущении Настя, – ваши дела для меня не чужие, потому что вы сами втянули меня в них!

– Втянул, значит?..

– Ну-у-у… – иронический вопрос Петра Ивановича немного смутил Настю, – не то чтобы…

– Не то, не то… – язвительно перебил Пётр Иванович. – Совсем, я бы сказал, не то… А скорее всего, я спас кое-кого от бомжевания… Не так ли?..

– Ну так… – с усилием согласилась Настя. – Так. Но я ещё и люблю Игоря! И это даёт мне право…

– Теперь ты Игоря любишь?.. И тоже срочно?.. – перебивая Настю, съехидничал Пётр Иванович.

– Что это значит, отец: теперь Игоря?.. срочно?.. – встревожился Игорь.

– Я думаю, сынок, ты сам постепенно разберёшься в этом, и, дай бог, – без тяжёлых последствий…

Настя испуганно засуетилась:

– Давайте лучше о деле, и не будем отвлекаться на мелкие глупости.

Пётр Иванович задумчиво и медленно продекламировал:

– Из глупостей, даже самых маленьких, прорастают все несчастия…

Игорь повернулся к Насте, язвительно сообщил:

– Мой отец философ! Не по образованию, нет! Любитель… Хлебом не корми – дай почитать философские трактаты, а затем порассуждать за жисть по-философски! Ага! Вот и сейчас ударился… Ну так вовремя! Так вовремя!..

Настя откровенно иронично поддержала Игоря:

– Пётр Иванович, ну давайте всё-таки не за жисть вообще, а за собственную шкуру наконец покалякаем, а?..

– Ну правда, отец, – эхом повторил её предложение Игорь, – Настя права, давай о деле! А то ты совсем уже утонул в своей пустой философии!

– Философия, сынок, не пустая, это наука мудрости. Но люди, почему-то, пренебрегают ей… – заметно обиделся за своё столь же тайное, сколь и явное, по крайней мере, для Игоря, увлечение Пётр Иванович.

Игорь недовольно и нетерпеливо заёрзал на стуле:

– Ну вот! Говорю же, сейчас опять будем обсуждать теоретические проблемы философии! Я буквально тону! Твой сын, отец, погибает, а ты – о философии!..

– Ну почему же о философии? – спокойно и рассудительно ответил Пётр Иванович. – Всё о тебе, сынок, только о тебе…

– Что-то пока не заметил…

– Ну тогда я объясню тебе, в чём вся философия твоего положения… – Пётр Иванович продолжал сохранять необыкновенное спокойствие.

– Ой, отец, – взметнул в отчаянии руки вверх Игорь, – ради бога, избавь! Мне надо срочно…

– У тебя что – понос?..

– Не-е-ет… – растерялся Игорь от неожиданного в своей необычности вопроса.

– А куда ж спешишь?..

– Ну ладно, давай, учи жизни… – без надежды на лучший исход спора махнул рукой Игорь. – Всё равно ведь не отстанешь… Прилип…

– Я не банный лист, чтобы к чему-то прилипнуть… – Пётр Иванович по-прежнему демонстрировал поистине олимпийское спокойствие. – А поговорить, сынок, нам с тобой давно пора уже, и очень серьёзно поговорить…

– Ну ладно, хорошо, давай поговорим… – Игорь понял, что лучше уступить отцу, иначе разговор может не получиться совсем. – Но только побыстрее… Ну ты пойми, отец, у меня уже нет времени! Ещё чуть-чуть, и я погиб, если немедленно не предпринять что-то спасительное…

– Спасать себя надо было куда раньше, сынок…

– Когда – раньше? Когда обездвижил Бублика? Но я же пошёл сдаваться…

– Ничего-то ты не понимаешь… – разочарованно вздохнул Пётр Иванович. – Когда сбил мальчика и позорно удрал…

– О-о-о!.. Вон ты куда! – грубо выкрикнул Игорь. – Давай тогда ещё вспомним моё преступное детство, моё криминальное младенчество! Там ты тоже, наверняка, обнаружишь у меня какие-нибудь бандитские замашки!

– И всё-таки… с мальчика-то и началось… падение твоё… а может, и раньше… не знаю, не знаю… видимо, раньше…

Игорь в раздражении вскочил, замахал руками:

– Отец, да говорили же мы уже с тобой и о сбитом мальчике, и о преданном боевом товарище, и о брошенном в коме Бублике, и об убитом офицере! Говорили! Сколько же ещё можно?!..

– Сколько нужно, столько и можно… – спокойно ответил Пётр Иванович.

– Добить меня хочешь?.. – злобно сверкнув глазами, Игорь сел на стул и повернулся к отцу. – Или всё-таки – спасти?!.. Ты же отец мой! Я в беде, так помоги же, а не читай мораль о прошлых прегрешениях! Мне сейчас, вот в этот самый текущий момент, немедленно, нужна срочная помощь! А ты что делаешь?!

– Спасаю тебя… Пытаюсь спасти… Если это вообще возможно…

Игорь обречённо взмахнул рукой:

– Ну ладно, чёрт с тобой, спасай. Лучше помолчать, всё равно ведь не переспорю тебя, а время идёт…

– Да, сынок, тебе лучше помолчать…

– Пётр Иванович, – нерешительно подала голос Настя, – а может, лучше обсудим, что дальше делать Игорю?

– Вот к этому-то я сейчас прямо и приступаю.

– Ну наконец-то… – язвительно выдохнул Игорь.

– Итак, сбитого мальчика ты бросил…

– О боже!.. – застонал Игорь, хлопнув себя в отчаянии ладошками по бёдрам.

– И жил после этого вполне себе спокойно… – невозмутимо продолжил Пётр Иванович.

– Отец, да я же!..

– Боевого товарища предал, и опять – олимпийское спокойствие…

– Ну давай, давай! Бей! Бей лежачего… Тебе, видимо, это доставляет удовольствие!..

Пётр Иванович не обратил никакого внимания на слова Игоря:

– Я немного был обрадован, когда ты, после тяжёлого нокаута Бублику, пошёл к следователю, но…

– Был рад, что я пошёл фактически в тюрьму?.. – в раздражении перебил Игорь.

– Ну какой же отец радуется, когда его сын попадает за решётку? Я рад был надеже, что началось твоё выздоровление… Но… ты вдруг запросто убиваешь офицера…

– Ага, запросто!.. – Игорь вскочил и в бешенстве, как раненый зверь, заметался по комнате. – А ты пробовал, что такое зона?! Пробовал?!..

– Мне нет необходимости пробовать на вкус то, что не переварит мой желудок… – спокойствие Петра Ивановича по-прежнему оставалось таким, что со стороны могло показаться, он неспешно обсуждает с сыном меню предстоящего обеда.

– Ты просто не понимаешь, отец, что такое зона! Один день, один час, одна минута там – это расстрел души!.. Я просто не мог!..

– Ох, сынок, сынок… Ну надо же быть мужчиной… И если уж ты попал туда, где расстреливают душу, значит, заслужил, а потому будь добр отбыть положенное наказание и выйти оттуда, по крайней мере, с готовностью не повторять ошибок… Но ты не делаешь выводов, сынок.

– Ну почему ты так думаешь, отец?! Почему не делаю?..

– Почему?.. Ну вот, допустим, я продам обе квартиры. Пойду в коммуналку. Я не прихотливый, ради сына и в коммуналке готов… А дальше-то что? Что будешь делать с этими деньгами?..

– Махну на цивилизованный запад!

– Запад-то цивилизован, – усмехнулся Пётр Иванович, – а ты?.. Ты-то кто?.. Чего ты добился за всю свою жизнь? Ничего… Почему же теперь, вынужденный скрываться от всех и всего, ты чего-то достигнешь в бизнесе, да ещё и на западе?..

– А зона научила…

– Ну если зона, значит, твой дальнейший путь, это сплошной криминал? Так?..

– Ну почему обязательно криминал, отец? Почему?! Я буду честно…

– Покупать поддельный паспорт… – перебил Пётр Иванович.

– Но это необходимо, чтобы начать новую жизнь! – уверенно возразил Игорь. – Зато потом я создам на западе…

– Нелегальное предприятие… – опять перебил Пётр Иванович.

– Ну и что? Да, нелегальное! – закричал в отчаянии Игорь. – Что в этом, в моём-то положении, плохого?!

– Да то, что нелегально на западе, который, как ты сам говоришь, цивилизован, можно заниматься только продажей наркотиков да сутенёрством… А это значит, что станешь ты там уж и вовсе конченным жуликом и бандитом…

– О чём ты, отец?! Каким бандитом! – продолжил упорствовать в своей правоте Игорь. – Я начну новую жизнь!

– Не начнёшь, сынок, не начнёшь… Ты уже просто не способен видеть иные пути к цели, кроме бандитских…

Игорь тихо вздохнул, помолчал немного:

– А разве у меня есть другое решение проблемы? Ну скажи, разве есть?!

– Да, сынок, есть.

– Какое?

– Идти к Сергееву. Сдаваться.

Игорь нервно засмеялся:

– Да ты хоть представляешь, что меня ждёт?! О-о-о, да за убийство своего они разорвут меня на части!

– К сожалению, на то похоже… – тяжело вздохнул Пётр Иванович. – И всё-таки, а вдруг дадут каких-нибудь двадцать пять лет?..

– Каких-нибудь?!.. – возмущённо взвился куда-то вверх голос Игоря. – Да для меня теперь даже пожизненное – лёгкое наказание! Повесят в камере, и скажут, что так и было! Сам, дескать, повесился!..

– Боишься смерти-то?.. – грустно усмехнулся Пётр Иванович.

– Да кто ж её не боится?! – грубо выкрикнул Игорь. – Странный вопрос!

– А тот офицер разве жить не хотел?.. – пристально посмотрел на Игоря Пётр Иванович.

Игорь вновь начал метаться по комнате, хвататься руками то за голову, то за рубашку на груди, то хлопать ладошками по бёдрам:

– О-о-о, боже мой! Да что же это такое! Зачем ты меня здесь спрятал?! Чтобы устроить мне здесь Нюрнбергский процесс?! Убийственное судилище?! Я что – фашист, чтобы со мною вот так вот жестоко?!.. И кто?! Собственный отец!

Пётр Иванович спокойно взглянул на метания сына, отвернулся и виновато вздохнул:

– Запомни, сынок, никто не любит так нежно и не судит так строго, как отец… Никто… Только он способен прятать от правосудия сына-убийцу, и только он может убить сына за то, за что суд даст ему каких-нибудь десять лет… Ох, сынок-сынок, суд судит по закону, а отец – сердцем…

Неожиданно Настя примирительно и подчёркнуто вежливо обратилась к ожесточённо спорящим отцу и сыну:

– Пётр Иванович, Игорь, ну что вы тут совсем переругались? Вы ведь отец и сын! Вы же любите друг друга. Давайте лучше остановимся на этом, остынем немного от споров, подумаем спокойно, как нам дальше-то быть. Может, и придумаем что-нибудь дельное, а?

Пётр Иванович немного помолчал, вздохнул, встал, медленно подошёл к отверстию в стене и начал неспешно залезать в него ногами вперёд. Постепенно его тело почти полностью скрылось в отверстии, на поверхности осталась только голова. Он замер на мгновение в неподвижности, затем поднял голову, внимательно посмотрел на стоящих перед ним Игоря и Настю:

– Я своё мнение сказал. А вы подумайте. Если ещё способны думать…

Голова Петра Ивановича исчезла в отверстии.

Глава 2

Следователь Сергеев, посещающий уже третью неделю практически ежедневно квартиру Петра Ивановича в не покидающей его надежде либо обнаружить, в конце концов, здесь Игоря, либо хоть что-то выведать у Петра Ивановича о нынешнем местонахождении сына, и сегодня сидел за стоящим в центре комнаты большим столом рядом с Петром Ивановичем, уже давно никак не скрывавшим, что упорные ежедневные визиты сыщика изрядно ему надоели.