Контактёр Книга 1. Ледяной бумеранг

Но глаз у Артёма был наметан и поэтому он спросил:

– Сергеев Николай Владимирович?

– Это я, – ответил мужчина. – Мне утром жена сказала, что ко мне ночью милиция приходила. Но по объективным причинам разговор наш не состоялся. Поэтому пришёл для дачи показаний.

– Да уж, объективнее не бывает, – усмехнувшись, отметил оперативник. – Пошли.

Они вдвоем направились к кабинету сотрудника.

– Ну, Николай Владимирович, рассказывай, что ты делал вчера вечером? Где, когда и при каких обстоятельствах обнаружил труп? И что делал потом? – «сыпал» вопросами Долгов, заняв место за рабочим столом в своем служебном помещении, и продолжил. – Ничего, что я – на ты? То, в каком виде я тебя ночью имел удовольствие лицезреть, делает нас практически родственниками.

Мужчина, немного застеснявшись и расположившись на стуле напротив милиционера, утвердительно кивнул головой и ответил:

– Я работаю в автомастерской, расположенной недалеко от дома. Вчера, закончив там все дела, домой я пришёл приблизительно в половине седьмого вечера. Все было как обычно. Поел, посмотрел сериал по телевизору. Мне врач рекомендовал вечерние прогулки – так для сердца полезно. А оно у меня в последнее время что-то барахлит. Приблизительно в половине десятого вечера я вышел из дома и направился в сторону леса. Вы сами, наверное, видели, что он от наших домов недалеко находится. Там дорожка натоптанная – идти удобно. А в самом лесу – тихо, красиво. Днем, когда светло, в этот лес по дорожке много людей ходит гулять. А ночью туда никто не ходит, так как фонарей нет – темно. Но зимой, в ясные ночи лунный свет от снега отражается – хоть что-то да видно. Я в молодости туризмом занимался, и для меня эти вечерние прогулки по темному лесу – своего рода «ностальжи». К тому же, всегда с собой фонарь беру. Так вот, прошёл я крайнюю, получается, что ближнюю к лесу пятиэтажку, и забрел непосредственно в лес. Пройдя метров четыреста-пятьсот, вижу – куча собак возле чего-то сгрудилась. Я подошел поближе и посветил туда фонариком. Животные частично расступились. Поэтому мне удалось рассмотреть, что там мужчина лежит на снегу, не двигается. Как бывший турист, я могу оказать первую помощь при необходимости. Но она ему уже не требовалась – несчастный не дышал и пульс не прощупывался. В области шеи у него все было в крови. Во всяком случае, мне так показалось. Я отогнал от него собак и сразу домой побежал, насколько это было возможно. По телефону, установленному у меня в квартире, вызвал милицию и обратно направился туда. Не доходя до места, где обнаружил мертвого мужчину, я услышал лай, рычание, визги. А когда подошел, то увидел, что стая собак вновь вокруг тела копошится. И там, где на трупе не было одежды – буквально рвут его. Я стал этих зверей отгонять от него. Хорошо, что через несколько минут наш участковый Смирнов подбежал. Вместе было легче от них отбиваться. А ещё через какое-то время патрульно-постовые милиционеры подошли. Они выждали момент, когда собаки собрались кучно, и что-то кинули в них. Громыхнуло и светануло знатно. Не знаю, что это было. Может взрывпакет или ещё что-то. Но псы убежали, поджав хвосты, жалобно повизгивая. Я ещё какое-то время там побыл, но потом замерзать стал. С разрешения Смирнова пошёл домой. Смирнов меня знает, и где я живу тоже. Он сказал, что меня потом кто-нибудь опросит. Когда я домой пришел, стал греться и стресс снимать – не каждый день мертвые тела находишь. Ну, немного перестарался со снятием и согревом. Дальше вы все знаете.

– Да, знаю, – заметил оперативник, задав уточняющий вопрос. – То есть в тот момент, когда ты обнаружил труп, там собаки находились?

– Да, когда только обнаружил тело, они копошились возле него. Но вот в тот момент, они были не настолько агрессивны, как потом, когда я вернулся обратно после вызова милиции.

– А когда в сторону леса в первый раз шёл, до того как обнаружил труп, видел кого-нибудь или что-нибудь?

– Нет, никого и ничего я не видел. И потом, после того как милицию вызвал, когда обратно туда бежал – тоже ничего не видел.

– Жильцы домов, расположенных рядом с лесом, говорят, что в округе часто видят бездомных собак. Ты сам их раньше видел? Сколько их? Они агрессивно себя ведут?

– Да, в нашем районе бегает бездомная стая псов. Сколько их – я точно не знаю, не считал. Наверное, штук десять. Агрессивными они никогда не были. К тому же, их периодически подкармливают некоторые жильцы. Но лично я против этого. Даже не знаю, что такое вчера с ними случилось, что они так накинулись на этого мужика.

– То есть бездомные псы, которые бегают у вас в районе, и те животные, которых ты отгонял вчера от трупа – это одни и те же собаки?

– Да, конечно. Вчера наиболее агрессивными были три больших кобеля. Другие – крутились вокруг, лаяли, так сказать, за компанию. А тех трёх, я точно раньше видел. Правда, они всегда спокойными были. Только вот самый здоровый из стаи, вожак, помесь кавказца, он вчера в стороне стоял. Спокойный такой. И в общем галдеже не участвовал.

– Понятно. Погибший проживал в твоем районе? Ты его знаешь?

– Лицо я не рассмотрел. Но по одежде – я такого у нас в районе не помню. Поэтому про личность погибшего ничего сказать не могу, так как его не знаю.

– А когда ты только обнаружил тело, сильно у него было повреждено лицо, руки? Сможешь опознать, если фотографию покажу?

– Да, лицо и горло были повреждены. Насколько сильно – не помню. Да и не разглядывал я его, опознать точно не смогу.

– Ты знаком с человеком, которого зовут Павлов Виталий Сергеевич, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения?

Сергеев опустил голову вниз и, поглаживая лоб, уставился взглядом на ножку стула. Было видно, что он думает, пытаясь что-то вспомнить. Через минуту потуг он уверено резюмировал:

– Нет, такого человека я не знаю.

– Понятно, – подытожил оперативник, доставая бланк опроса и обращаясь к мужчине, добавил, – сейчас я все, о чем ты рассказал, оформлю, и пойдешь домой.

10

Открыв первую и постучав во вторую дверь, Артём, не дожидаясь приглашения, зашёл в кабинет начальника розыска. Тот сидел за столом, читая какие-то бумаги. Подняв на оперативника глаза, он спросил:

– Ты что домой спать-то не поехал?

Подчиненный, усмехнувшись вопросу, ответил:

– Нет, я поспал и приехал. Петрович, вечер уже.

Начальник глянул на часы, потом снова на Артёма:

– Да, точно. Не заметил, как день пролетел. Что скажешь хорошего? В морг заехал?

– Да. Дактилоскопировал, что возможно. Сергеева – опросил.

– И-и-и?

– Ничего интересного и нового он не сказал.

– Ладно, давай объяснение и дактокарту. Завтра отдам этот материал Захарову.

Оперативник, глядя прямо в глаза руководителю, начал объяснять:

– Я с большой долей вероятности установил личность погибшего. Но для стопроцентной уверенности надо ещё кое-что проверить. Тот мужчина, на которого думаю я, проживал один. Поэтому в ближайшее время его никто искать не будет, и заявлять о пропаже тоже некому. Но я знаю домашний адрес того человека. Ночью, в ходе осмотра места происшествия, следователь у погибшего в одежде обнаружила и изъяла ключи. Они должны быть в материалах по данному факту. Я с этими ключами съезжу к тому «предполагаемому» мужчине домой. Если они подойдут к его входной двери – значит, я правильно думаю.

Сорокин, выслушав Долгова, встав из-за стола, подошёл к большому металлическому шкафу. Он со скрипом отворил закрывающую его дверь, достал небольшую пачку бумаг и протянул Артёму. Тот взял её – это были материалы по ночному происшествию, и, присев за стол, принялся изучать протокол осмотра места происшествия.

– Ну, вот, следователь пишет, что упаковала ключи, обнаруженные в одежде погибшего, в бумажный пакет номер два, – прочитал оперативник.

Начальник, порывшись в том же шкафу, вытащил сверток из серой бумаги, на котором красовалась соответствующая цифра, и положил его на стол перед подчиненным.

– На. Только аккуратно пакет открывай. Ты сейчас поедешь?

– Нет. Тот человек живет или жил не в нашем районе города. Это по пути к тебе домой. Туда-сюда мотаться – много времени потрачу. Ты же на служебной машине домой поедешь? Возьмёшь меня с собой? По пути там скинешь. А оттуда я сам домой доберусь.

– Хорошо. Я часа через три, надеюсь, закончу. Тогда и поедем.

– Чудесно. Тогда я, пока тебя буду ждать, у себя в кабинете посижу, поработаю над документами.

11

Ключи, которые лежали в пакете номер два, плавно открыли оба замка первой железной двери. Вторая деревянная дверь была не закрыта на замок.

Артём, предварительно надев бахилы и перчатки, вошел в квартиру.

В последний раз он был здесь именно тогда – два года назад, когда приехал к Виталию Сергеевичу. Затем они вместе направились к нему на дачу.

Это была небольшая, двухкомнатная квартира, которую получили, в своё время, родители тренера. Они давно умерли. Бывшая жена наставника жила в другом месте с новой семьёй. Артем с ней лично знаком не был, но, исходя из слов Павлова, она была неплохим человеком. И, несмотря на развод, они остались в хороших отношениях.

Оперативник быстро, но внимательно осмотрел квартиру. Ничего с момента его последнего визита не изменилось. Во всех комнатах был порядок, и ничего криминального либо имеющего отношения к ночному происшествию он не заметил. Найдя паспорт хозяина этого жилья, а также его записную книжку с телефонными номерами и взяв их с собой, он вышел из помещения и ключами закрыл входную дверь.

«Поговорю с жильцами, может, что интересного скажут», – подумал Артём и нажал кнопку звонка соседней квартиры.

12

– Значит, погибший – это Павлов Виталий Сергеевич, пятьдесят третьего года рождения. Так? – утром следующего дня, сидя у себя в кабинете, спросил начальник розыска Сорокин. – Есть кто-нибудь, кто сможет официально тело опознать?

– Да, точно он. Ключи – подошли. Я в квартиру зашёл. Там – ничего интересного. Я только его паспорт взял и записную книжку. Соседи сказали, что жил он один. Ходил в синей теплой куртке, брюках и ботинках – таких как на погибшем. В последний раз его видели позавчера, приблизительно в восемнадцать часов вечера. Вёл он себя, как всегда. Никто ничего необычного не заметил. А насчет официального опознания тела – работаю. Его бывшая жена живет в другом месте. Как только установлю его точно, то сразу с ней свяжусь, – доложил Артём, подождав несколько секунд, и добавил. – Отпиши этот материал мне. Пусть Захаров радуется.

Сорокин посмотрел на подчинённого немного удивленно:

– Ты же через два дня в отпуск уходишь. Успеешь с этим материалом разобраться? А все остальные – старые, уже исполнил?

– И старые и этот – всё успею. Пока не сделаю, ни в какой отпуск не уйду. Ты же знаешь меня, Петрович, – немного обижено ответил оперативник.

– Знаю. Только вот сейчас ты добровольно себе геморрой на известное место нашел. Что-то это подозрительно. Какой-то свой интерес имеется?

– Имеется, – подтвердил Артём. – Ну, я же тебя не премию прошу. Только дай мне время разгрестись со всеми делами, не отписывай мне больше ничего и не привлекай на другие мероприятия.

– Хорошо, – заключил начальник. – Бери этот материал. Распишись только в его получении. Трогать тебя по другим делам не буду.

13

Весь день Артём не выходил из здания РОВД – работал с документами, чтобы раскидать их и «чистым» уйти в отпуск. Он был сконцентрирован и не отвлекался ни на что постороннее, несмотря на то, что в кабинете сидели ещё два его сослуживца – оперуполномоченный Голованов Петя и старший оперуполномоченный Привольнов Вадим.

Они пытались не мешать ему, но у них это не очень получалось. Оба сотрудника вынуждены были отвечать на телефонные звонки, а временами к ним приходили какие-то люди тоже по служебным вопросам. И даже если никто не звонил, и в кабинете не было посторонних, тишина в помещении была редким явлением. Причиной тому был Петя Голованов, который физически не мог долго молчать.

И вот в один из затянувшихся, по его мнению, периодов затишья, он спросил коллегу:

– Тёма, а что это ты зимой, в конце года, в отпуск собрался? Ведь холодно. На рыбалку, так ты не любишь это занятие, на шашлыки на природу, тоже особенно не пойдешь. Да и, вообще, толком никуда не поедешь. Что ты сейчас будешь в отпуске делать? Я думал, когда график отпусков на год составляли, что ты потом поменяешь время ухода в отпуск на более тёплое.

Артём, оторвавшись от работы над очередным документом, посмотрел на сослуживца и начал перечислять:

– Во-первых, я хочу спокойно встретить наступающий новый двухтысячный год. А то меня, как неженатого и почти непьющего, три года подряд ставили на суточное дежурство первого января. То есть тридцать первого толком не отметишь, так как надо утром первого заступать. Само дежурство первого января всегда получается бешенным, так как после празднования новогодней ночи люди просыпаются и начинают обращаться в милицию с телесными повреждениями, ножевыми ранениями, квартирными и простыми кражами, и другими происшествиями. Поэтому всё дежурство первого января – летаешь, как савраска с вызова на вызов. А второго, после сдачи такого дежурства – хочется только отоспаться. И в себя приходишь не ранее третьего числа, когда все заканчивают праздновать и готовятся к выходу на работу. Поэтому получается какой-то непраздничный праздник.

Во-вторых, числа до пятнадцатого января в городе будут проводиться различные, новогодние, торжественные, культурно-массовые мероприятия. Поэтому наоборот, мне будет куда пойти погулять и где интересно свободное время провести. А ты, находясь на нашей работе, этого себе позволить не сможешь.

В-третьих, к отпуску прибавляются новогодние праздничные дни, и он автоматически становится длиннее.

В-четвертых, лично мне зимой работается тяжелее, чем весной и летом. Выйду я с отпуска в феврале, а там и до весны недалеко.

Я твоё любопытство удовлетворил, Петруха?

Тот утвердительно мотнул головой и хотел что-то спросить ещё. Но Артём, увидев это, опередил его:

– Слушай, Петя. Если я с тобой сейчас начну в диспут пускаться о том, как проведу свой отпуск, то не успею доделать все документы до его начала. Соответственно, придется с ними возиться, уже находясь в нём. А мне этого очень не хочется. Поэтому ты вместе с Вадимом пойдешь сейчас в «поля», «бороздить» необъятные просторы территорий, подведомственных нашему РОВД, с целью получения полезной информации для раскрытия совершенных преступлений. Короче. Идите оба отсюда и не мешайте мне.

Голованов и Привольнов, немного поворчав, одевшись и взяв папки, вышли из кабинета.

Артём, сетуя на то, что отвлекся и потерял столько времени на разговор с коллегой, вновь уселся за бумаги.

В семнадцать часов он созвонился с Маргаритой Павловной. Она сказала, чтобы Долгов подъехал часа через три. Непосредственный исполнитель освободится к этому времени и ему всё объяснит.

Затем оперативник вытащил документы Виталия Сергеевича, которые он забрал из его квартиры накануне. Из записи в паспорте погибшего, а также из сведений, полученных от его соседей, у Артёма имелись точное имя и отчество бывшей жены тренера. Найдя в его же записной книжке аналогичное имя и отчество, он набрал телефонный номер, указанный напротив.

– Алло, – на противоположном конце провода послышался женский голос, – слушаю вас.

Оперативник привычно представился и продолжил далее:

– Валентина Николаевна, добрый день. Вы знакомы с Павловым Виталием Сергеевичем, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения?

– Да, конечно. Это мой бывший муж. А что случилось? – в голосе женщины были слышны тревожные нотки.

– Ваш бывший муж погиб. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Когда вы сможете подъехать ко мне?

В трубке послышался тяжелый, медленный выдох. Чтобы прервать затянувшуюся паузу мужчина спросил:

– Валентина Николаевна, вы меня слышите? С вами все в порядке?

– Да, я вас слышу, – медленно ответила женщина. – Я в данный момент нахожусь на больничном – простудилась сильно. И прибыть к вам в ближайшее время не смогу.

– Вас понял, – милиционер перехватил у нее инициативу. – Если я к вам домой приеду? Вы сможете меня принять?

– Да, наверное, смогу, если вас не испугает мой внешний вид, – продолжила бывшая жена Павлова.

Она продиктовала ему свой домашний адрес – это было недалеко от места, где жил погибший, после чего спросила:

– Когда вы хотите быть у меня?

Он, в голове подсчитав, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться после встречи с медэкспертом до неё, предложил:

– Приблизительно в двадцать один час вечера, сегодня не слишком поздно будет?

– Поздновато. Но если вам срочно надо, то приезжайте.

– Спасибо, – поблагодарил он, – но только если я не буду успевать и до двадцати одного часа тридцати минут к вам не приеду или не перезвоню, то тогда на завтра, сразу на девять часов утра договоримся. Так можно?

– Да, давайте так.

Положив трубку и посмотрев на часы, Артём понял, что ещё часа два сможет поработать над документами, а потом поедет в морг на встречу со специалистом, который провёл вскрытие тела Павлова.

14

– Старший оперуполномоченный уголовного розыска Долгов, – представился Артём медэксперту – возрастному мужчине, находясь в кабинете его начальницы.

Маргарита Павловна, обращаясь к оперативнику, представила своего подчиненного:

– Это – Виктор Александрович. Он сегодня провел вскрытие по вашему материалу и сам хотел с вами поговорить, поэтому я вас и пригласила. Все детали он сам вам доведет, – и, повернувшись к своему коллеге, добавила, – но только в своем кабинете. А то у меня ещё куча дел.

Виктор Александрович понимающе кивнул головой и, выйдя из кабинета начальника, повел оперативника по длинному серому коридору в свое служебное помещение.

Пока они шли, Артём в очередной раз про себя отметил, что это вытянутое, унылое, ограниченное серыми стенами пространство само по себе могло бы олицетворять гнетущую, полную горечи и печали атмосферу данного казённого учреждения. Поэтому он так и не любил ходить сюда.

Наконец-то, пройдя определенное количество метров, они вошли в кабинет эксперта.

– Маргарита Павловна мне всё объяснила, – начал тот, сухо, без эмоций продолжив, – я сделал, что было необходимо. Погибший – мужчина лет сорока пяти-сорока восьми. Судя по мускулатуре и подкожному жиру, находился в очень хорошей для своего возраста физической форме. Причина смерти – асфиксия. То есть удушение. Какое-то животное схватило его за шею, там есть соответствующие следы клыков, и удушило. Также имеются многочисленные, рваные раны с частичным отделением мышечной и жировой тканей в области лица, шеи и рук, нанесенные тоже в результате укусов зверей.

– Значит, – попытался подытожить Артём, – всё-таки, его собаки загрызли. Так?

– Наиболее вероятно, – уклончиво и не очень уверенно ответил эксперт.

– У вас какие-то сомнения в этом имеются? – осторожно спросил оперативник.

– Как бы так аккуратнее сказать. Однозначно – следы от укусов, обнаруженных на трупе, не принадлежат человеку. Собаки, волки, койоты, шакалы, гиеновидные собаки оставляют похожие следы клыков при смыкании своих челюстей на жертве и отрывании от неё кусков плоти. Разница обуславливается размером животного. Соответственно, и размером клыков, строением пасти, силой сжатия челюстей и ещё небольшим рядом специфических признаков. Для примера, сила сжатия челюстей у волков в целом выше, чем у обычных собак. Но у некоторых пород, типа мастиффа или кане корсо, она больше чем у их дикого «собрата». Поэтому категорического заключения, что это сделали именно собаки – я не дам. Это вы сами на основе имеющихся у вас дополнительных сведений, которыми я в данный момент не обладаю, будете делать соответствующие выводы.

Виктор Александрович поморщил и почесал лоб. Затем выдохнул и загадочно продолжил:

– Ещё мне кое-что показалось странным. На шее погибшего имеются многочисленные рваные раны. Но самая глубокая из них оставлена двумя клыками. Скорее всего, от сдавливания именно ими и произошло удушение. Остатки следов этих клыков единичны. Но их глубина, размеры и особенно расстояние между ними – очень большое. Исходя из обычных пропорций и соотношений параметров, это животное должно быть размером с тигра. Может даже больше. Если это не какая-нибудь аномалия в развитии обычной псины. Это я так, для примера. Не стоить забывать, что погибший, как я ранее говорил, был мужчина сильный, под сто килограммов веса. Чтобы удержать и удушить такого – даже не знаю, что за собака такая должна быть. На этом же участке шеи отсутствуют куски мышечной ткани. А вот их, судя по следам, откусывали животные очень похожие на обычных собак. То есть гораздо меньшего размера. Причем при осмотре рваных ран у меня сложилось впечатление, что они получены, когда тело в этих участках уже было холодным, то есть спустя какое-то время после наступления смерти. Я не могу сказать, сколько это время может составлять – минуты или часы. Вчера ночью на улице было почти минус двадцать, тело лежало на снегу, и поэтому остыть оно могло быстро. Ещё раз повторяю, что я не уверен, но у меня складывается впечатление, что какое-то крупное животное схватило погибшего за горло, задушило и бросило его. Теоретически, это может быть какой-нибудь пёс с гипертрофированными пастью, клыками и мышечной массой. Затем, через какое-то время, животные похожие на собак стали рвать мёртвое тело и откусывать куски мышечной и жировой ткани.

Эксперт, выговорившись, вздохнул с некоторым облегчением. Но, посмотрев на оперативника и увидев его настороженный взгляд, быстро продолжил:

– В третий раз повторяю, что это всего лишь моё предположение, в котором я не полностью уверен, сделанное на основе остатков следов, которых недостаточно для однозначного, категорического заключения. А соответственно, ничего этого я в нём не укажу. Своё предположение я вам так говорю – для информации. Может это вам поможет впоследствии. А может – нет. Выводы сами делайте.

15

Пока Артём добирался до Валентины Николаевны, он думал о состоявшемся разговоре с медэкспертом. Но чем больше он размышлял, тем очевиднее ему становилось, что общая картина произошедшего не выглядит настолько очевидной, насколько это могло показаться первоначально. Милиционер пришел к заключению, что пока рано делать какие-то выводы, не имея достаточных данных в настоящий момент…

Входную дверь открыл мужчина лет сорока на вид. После ознакомления со служебным удостоверением оперативника, он пригласил его зайти в квартиру. Направляясь в комнату, где их ждала Валентина Николаевна, хозяин помещения тихо произнёс:

– Супруга мне всё рассказала. Какое несчастье! С её слов, а я его лично не знал, хороший был человек. Она очень сильно переживает, поэтому не могли бы вы быть деликатнее с ней.

– Постараюсь, – заверил его Долгов.

Супруг бывшей жены Павлова выразительно посмотрел на него, после чего открыл дверь в её комнату и произнес:

– Валя, к тебе пришли, как ты говорила.

Артём вошёл в небольшую комнату. Женщина средних лет ждала его в кресле. На ней был халат, поверх которого была надета шерстяная, вязаная кофта. По её глазам было видно, что она недавно плакала.

– Добрый вечер, Валентина Николаевна. Это я вам сегодня звонил, – пояснил милиционер и, ознакомившись с её паспортом, продолжил. – Виталий Сергеевич погиб позавчера вечером на окраине города, в лесу. На месте обнаружения тела были замечены и отогнаны бездомные собаки, которые, как бы так помягче сказать, и являются, предположительно, причиной его смерти. Вследствие этого на лице погибшего имеются повреждения, которые делают невозможным опознание личности по нему. Нам необходимо, чтобы вы опознали его по другим признакам, имеющимся на теле, которые вам известны.

Женщина перевела дыхание и обратилась к мужу:

– Сергей, оставь нас, пожалуйста, с товарищем из милиции вдвоем. Со мной все будет в порядке, – и после того как тот вышел, обратилась к оперативнику. – Мне куда-то надо будет подъехать для этого?

– Да. В городской морг, – ответил он и добавил, – и, желательно, побыстрее. Только мне заранее об этом сообщите.

Она утвердительно кивнула, вытащила из кармана кофты носовой платок и промокнула им уголки глаз.

– Извините, – эмоционально произнесла женщина. – Так значит, это был несчастный случай?

– Скорее всего – да. Но пока проводятся проверочные мероприятия. И непонятно почему он там так поздно оказался – ведь живет далеко от места обнаружения. Вы что-то можете сказать по этому поводу? Когда вы его видели в последний раз?

– Странно, – заметила она, – он с собаками всегда очень хорошо ладил. Как-то чувствовал их, не боялся, а они – его. А в последний раз я видела его недели две назад. Поскольку он живет, вернее – жил, от нас недалеко, то мы виделись раз-два в месяц. После того как мы развелись, у нас сохранились нормальные, человеческие отношения. Я ведь его раньше сильно любила. И ещё я очень сильно детей хотела. Своих. Он же своих детей иметь не мог. Но это позже стало известно, после посещения всех врачей и сдачи анализов. Поэтому, когда я подала на развод, он сказал, что понимает меня и не осуждает. Виталий был добрым человеком. Со всеми у него были ровные отношения. Во всяком случае, я не знаю, чтобы у него враги имелись. Ну а оказаться на окраине города он мог запросто, любил иногда в день, когда не было физических нагрузок, «форсунки прочистить». Это его выражение. В прогулке, с его слов, лучше думалось. Когда мы ещё были вместе, то он, бывало, от своего дома до окраины города легко пешком доходил. Он же служил в каких-то специальных войсках. И мне, когда мы были моложе, неоднократно рассказывал, как марш-броски многокилометровые совершал.