Богатые умирают первыми

Майор Моторный медленно покачал головой и ответил:

– Нет, там мы их не обнаружили.

– Но как же в таком случае пассажир вышел из машины? Или это сделала дама, а потом открыла ему дверцу снаружи? Вы попробуйте представить такую картину. Получается? Но ведь это совершенно невероятно! А теперь давайте насчет обуви. Как вы установили, что возле машины есть следы Кострикина?

– Там имеются очень четкие следы мужской обуви, – начал рассказывать Моторный. – Мы провели обыск в доме Кострикина и нашли в кладовке ботинки, подошва которых полностью соответствует этим отпечаткам. Мало того, на подошвах найдена земля с места убийства. Он был там, это несомненно!

– Не согласен, – заявил Гуров, покачав головой. – Его ботинки там были. Вот что несомненно. Но их ведь можно утащить, использовать, а потом вернуть обратно. Кстати, а что говорит сам Кострикин об этих ботинках?

– Он утверждает, что в этот день ходил в другой обуви, и вообще редко пользуется этими ботинками.

– А что он делал в момент убийства? Как у него обстоит дело с алиби?

– Плохо обстоит, – отвечал майор. – Кострикин утверждает, что в тот день чувствовал себя неважно, где-то простудился, поэтому рано вернулся домой с работы и лег подремать. Жены дома не было, она уехала в гости к подруге. Сын Кострикиных вырос и сейчас учится в Москве, так что они живут вдвоем.

– То есть подтвердить его алиби никто не может?

– Да, никто.

– А что показывает телефон? Ведь мы можем проследить его перемещения в тот вечер.

– Телефон нам ничем помочь не может. Он был выключен. Кострикин утверждает, что сам это сделал, чтобы его никто не беспокоил. А мы думаем, что он это специально учинил, чтобы мы не могли отследить его перемещения.

– А свидетели у вас имеются? Ведь жертва откуда-то ехала. Неужели никто не видел ее машину?

– Свидетелей пока найти не удалось.

– Понятно, – протянул Гуров. – Тут, конечно, еще разбираться надо. Мне обязательно нужно побывать на месте преступления, все там внимательно осмотреть, встретиться с Кострикиным, а также с другими участниками этого события. Например, с мужем убитой женщины. Но уже сейчас я могу с уверенностью сказать, что вы поторопились с обвинением. Я бы на твоем месте, майор… Да, тебя, кажется, звать Вадим Евгеньевич?

– Совершенно верно.

– Ну вот, а меня Лев Иванович. Давай в дальнейшем с тобой общаться как офицер с офицером, без лишней официальности. Так вот, я бы на твоем месте, Вадим Евгеньевич, освободил этого Кострикина из-под стражи. Мне кажется, в его случае можно обойтись домашним арестом.

– Вы так думаете? – с сомнением произнес Моторный.

– Не «вы», а «ты». Да, именно так я и думаю. А сейчас давай возвращаться на турбазу. Мне кажется, ваш губернатор успел связаться с нашим министром, и все необходимые распоряжения насчет моего участия в расследовании уже получены. Сейчас выслушаем последние напутствия, и можно будет заняться этим делом вплотную.

Гуров оказался прав. Они с Моторным вошли на территорию базы и сразу увидели Семена Приходько, который нетерпеливо прохаживался возле своей машины. Увидев Гурова, он тут же поспешил к нему навстречу.

– Всё в порядке! – на ходу заявил губернатор. – Министр дал добро. Он сегодня же направит в наш адрес приказ о том, что вы командируетесь в Костюково для участия в расследовании убийства Елены Переверзевой. Если точнее, то вас ставят во главе следственной группы. Так что я надеюсь на вас, Лев Иванович. Ведь вы сможете снять обвинение с Ивана Кострикина?

– Моя задача, как я понимаю, состоит не только в том, чтобы снять обвинения с невиновного человека. Я должен еще и найти убийцу. Это самое главное, – отвечал Гуров. – Думаю, что такое дело мне вполне по силам. По крайней мере, до сих пор мне всегда удавалось справиться с этим.

– Ну, в таком случае я полагаюсь на вас, – сказал Приходько, протягивая Гурову руку. – Пока что я с вами прощаюсь. Неотложные дела ждут. Я и так здесь кучу времени потерял. Если нужна будет какая-то помощь, обращайтесь в любое время. Успехов вам! – С этими словами он сел в машину, роскошный лимузин развернулся и покатил прочь.

Майор Моторный проводил его взглядом, затем повернулся к Гурову и сказал:

– Может, я тоже поеду? Вы сегодня еще отдохнете, а с завтрашнего дня уже подключитесь к работе.

– Ты, майор, как видно, любишь шутки шутить, – сказал на это Гуров. – Какой тут может быть отдых? Считай, что к работе я уже подключился. Сейчас только зайду в домик, расскажу жене последние новости, и поедем с тобой на место преступления. У тебя машина здесь есть?

– Еще нет, но сейчас вызову, – сказал Моторный.

– Вот, ты вызывай машину, а я пока с супругой поговорю.

Гуров вернулся в домик, который они с Марией занимали. Она к этому времени уже закончила нанизывать собранные грибы на нитки, теперь сидела на диване и читала.

Увидев мужа, Мария отложила книгу и спросила:

– Ну и что там стряслось? О каком убийстве говорила Екатерина Анатольевна?

– Оказывается, три дня назад была убита жена здешнего строительного магната Елена Переверзева, – отвечал Гуров. – Мужа Екатерины Анатольевны обвиняют в этом убийстве. Губернатор просил меня помочь в расследовании этого дела. Майор из здешнего уголовного розыска рассказал мне самые важные детали, и у меня сложилось впечатление, что Иван Кострикин и в самом деле не виновен в этом убийстве. Впрочем, мне особенно рассуждать не приходится. Хочу или не хочу я участвовать в этом расследовании, но губернатор уже связался с нашим министром, и тот отдал приказ. Я должен подключиться к этому делу, возглавить следственную группу.

– Вот оно как, – протянула Мария. – Значит, ты возвращаешься к работе. Жить, наверно, будешь в Костюкове?

– А почему обязательно там? – сказал Гуров. – Разве я не могу еще пожить здесь, на турбазе? Грибы собирать мне, конечно, уже не придется, по лесам гулять тоже. Но хотя бы ночевать здесь, видеть тебя утром и вечером я могу.

– Что ж, это было бы замечательно, – отозвалась жена. – А если тебе удастся завершить расследование за пять дней, то мы вместе вернемся в Москву, как и планировали.

– Да, я попробую уложиться в этот срок, – сказал Гуров, взял ручку, блокнот и вышел из домика.

В это время на территорию турбазы въехала полицейская «Шкода», которую вызвал Моторный. Оперативники сели в машину, и она выкатилась за ворота.

Глава 4

Как объяснил по дороге Моторный, место, где была убита Елена Переверзева, находилось южнее, вблизи шоссе, ведущего из Костюкова к Нижнему Новгороду. Ехать туда надо было около шестидесяти километров. Эта поездка должна была занять не один час.

– Вот и хорошо, что мы с тобой вместе побудем, – заявил на это Гуров. – Успеем все обсудить. Потому что у меня осталась куча вопросов. Самый существенный из них вот какой. Что за отношения существовали между обвиняемым Кострикиным и убитой Еленой Переверзевой? Этот же вопрос можно сформулировать и по-другому. В чем состоит мотив убийства?

– Да, вопрос серьезный, – согласился майор. – Мы этим, естественно, интересовались. Получается такая картина. Иван и Елена знакомы с давних времен. Они вместе учились на строительном факультете нашего технологического института. При этом Иван на восемь лет старше Елены. Просто он поступил в институт уже после армии, да еще и поработать успел. Там, в институте, у них был самый настоящий роман. Они ходили, держась за руки, их постоянно видели вместе, все такое. Потом что-то разладилось. Тут-то как раз и появился Денис Переверзев, тогда еще никакой не миллионер, а бойкий молодой человек. Он быстренько так отбил Елену у Ивана Кострикина и вскоре на ней женился.

– Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец, – закончил за майора Гуров. – Очень милая история, только какое отношение она имеет к сегодняшним дням? То, о чем ты рассказал, когда происходило? Где-то лет пятнадцать назад, так?

– Да уже, пожалуй, двадцать, – уточнил Моторный.

– Тем более. Все давно закончилось и быльем поросло. Сейчас у них какие отношения были?

Майор почесал в затылке.

– Пожалуй, что никаких. Нам, во всяком случае, пока что не удалось доказать, что они в последний год часто встречались и у них была какая-то связь. Но зато мы выяснили один факт, который имеет отношение к семейной жизни погибшей Елены Переверзевой. Она в последний год дала трещину. Денис Анатольевич уделял жене все меньше внимания, у них то и дело случались ссоры. Это показала некая Наташа Филимонова, которая до недавнего времени служила у Переверзевых горничной. Да и другие свидетели дают схожие показания.

– Хорошо, допустим, у погибшей были плохие отношения с мужем, – сказал Гуров. – Можно даже считать это доказанным. Но Кострикин-то здесь при чем? – Моторный ничего на это не ответил, и сыщик заключил – Итак, я должен сделать вывод, что у вас пока нет видимого мотива убийства. Да, кстати, а почему следствие пришло к заключению, что перед нами именно оно? Ваш губернатор мне говорил, что вначале главной версией случившегося было самоубийство.

– Совершенно верно, – подтвердил Моторный. – Однако чем лучше мы знакомились с событиями того дня, тем больше убеждались в том, что никакого самоубийства здесь нет. Елена в тот день открыла новую кондитерскую и находилась в отличном настроении. А главное – эксперты обнаружили у трупа на затылке здоровенную шишку. Они пришли к выводу, что она возникла от удара тяжелым предметом, возможно, дубинкой.

– Вы нашли эту дубинку?

– Искали, но не нашли. Да, и еще кое-что из медицинского заключения о причинах смерти. Врачи пришли к выводу, что Елена не захлебнулась сразу, как бывает, когда человек сам бросается в воду. Состояние легких говорит о том, что она сопротивлялась, что ее топили. Так что говорить о самоубийстве здесь не приходится.

– Да, а эта ее кондитерская? Раз у нее был бизнес, то могли быть конкуренты и конфликты на этой почве. Такую версию вы не проверяли?

– Еще не успели, Лев Иванович, – ответил Моторный. – Хотя я не думаю, что мы здесь что-то отыщем. У Переверзевой было несколько булочных. Бизнес совсем небольшой, доход с него был тоже не ахти. Она занималась этим скорее для личного удовлетворения, чем для получения прибыли. Нет, я не вижу тут мотива убийства.

– Все-таки и этот вариант нужно проверить, – заметил Гуров.

– Проверим обязательно, – заверил его Моторный.

– Теперь у меня вопрос насчет мужа погибшей женщины. Как его зовут?

– Денис Анатольевич Переверзев.

– Как он отреагировал на смерть жены?

– Как полагается отреагировал, – ответил майор. – Собственно, именно благодаря ему мы так быстро установили личность убитой. Потому что муж, когда жена не вернулась домой ни в полночь, ни позже, позвонил в полицию. А поскольку Переверзев – человек в нашей области известный, мы сразу взяли этот случай на контроль и занялись поисками. Как только рыбаки нашли в реке тело, группа экспертов сразу выехала на опознание.

– Понятно, – протянул Гуров. – Нам далеко еще ехать?

– Совсем недалеко, – отвечал Моторный. – Вот и нужный нам проселок. Как раз здесь три дня назад Елена Переверзева свернула с шоссе.

– Ну-ка, давай остановимся, – сказал Гуров. – Хочу на этот поворот вблизи посмотреть.

«Шкода» съехала на проселок и остановилась. Оперативники вышли из машины. Гуров оглядел изъезженный проселок.

– Это ведь ваши полицейские машины так здесь наследили? – спросил он.

– Ну да, за три дня тут много кто ездил, – подтвердил майор. – И наши, и прокуратура, и криминалисты. А вы что же, надеялись здесь найти следы убийц? Это прямо как в старом детективе.

– Сейчас я, конечно, здесь ничего не найду, – отвечал Гуров. – А на другой день после убийства, пока тут весь полицейский автопарк не проехал, пожалуй, можно было кое-что увидеть.

– Ну что, теперь поедем к реке? – предложил майор.

– Ты езжай, – сказал сыщик. – А я хочу пешком пройтись. Ведь тут недалеко?

– Ну, как недалеко? Около километра будет.

– Ничего страшного. Около километра я с удовольствием прогуляюсь, тем более что погода хорошая.

– Ладно, тогда и я с вами, – сказал Моторный.

Он вернулся к машине, приказал водителю одному ехать к реке, после чего присоединился к сыщику.

Гуров понял, что майор не может преодолеть в себе некий барьер преклонения перед московской знаменитостью, на «ты» не перейдет, и перестал обращать на это внимание.

Они спустились с шоссе и углубились в лес. Гуров шел не спеша, внимательно глядя по сторонам.

Внезапно он остановился, уставился в землю и спросил:

– Скажи, Вадим Евгеньевич, а вот эти следы ты видел?

На мягкой осенней земле отчетливо были видны отпечатки колес машины, уводившие в сторону от проселка.

– Нет, тут мы не смотрели, – неуверенно произнес Моторный.

– А следы-то свежие! – заметил Гуров. – Может, это кто-то из ваших?

– Может быть и так, – согласился майор.

– Ну-ка, давай посмотрим, куда они ведут, – предложил сыщик и пошел лесом, стараясь не наступать на следы колес.

Моторный следовал за ним.

Так они прошли метров пятьдесят. Впереди показался густой мелкий осинник, почти не облетевший. Следы обогнули его и оборвались.

– Здесь они остановились, – сказал Гуров, присел на корточки, принялся внимательно разглядывать землю, потом поднял глаза на майора и проговорил:

– Знаешь что, Вадим Евгеньевич, давай-ка вызывай сюда ваших криминалистов. Пусть попробуют установить, что это была за машина и есть ли здесь следы людей.

– Может, здесь какие-нибудь рыбаки машину оставили? – предположил Моторный. – Или грибники.

– Могли быть грибники, – согласился Гуров. – Или же совсем другие персонажи. Пусть тут всё хорошенько осмотрят. А мы с тобой теперь можем и к реке отправляться.

Они вернулись к проселку и по нему направились к месту преступления.

Здесь, на берегу Сити, уже ничто не напоминало о трагедии, разыгравшейся недавно. Не было ни машины, ни следов от ее колес. Однако Гуров проявил к поляне на берегу реки большой интерес.

Он не только исходил ее всю вдоль и поперек, от речного берега до самых кустов, но под конец еще и разулся, закатал штаны и вошел в реку.

Вадим Моторный с удивлением следил с берега за этими действиями московского коллеги.

– А в речку-то зачем залезать? – спросил он.

Гуров, не отвечая, забрел в воду по колено, оглянулся, оценивая расстояние до берега. Потом еще немного походил вдоль него, стараясь, однако, не замочить закатанных брюк. Затем он выбрался на песок и принялся обуваться.

– Зачем, говоришь, мне понадобилось в воду лазить? – наконец-то проговорил Лев Иванович. – Да затем, чтобы оценить глубину реки у берега, характер дна, скорость течения. Теперь, когда я все это оценил, мне легче представить, как могли развиваться события в день убийства. Смотри, мы пришли к выводу, что Переверзева не утопилась сама, а была убита. Причем ее вначале оглушили, а затем сунули в воду. Но когда ты мне это рассказывал, у меня возникли сомнения. Если дно реки в этом месте тинистое, то убийце было бы трудно занести свою жертву глубоко в воду. Может быть, он пользовался лодкой? Но сейчас я убедился в том, что дно здесь довольно плотное, песок и глина. Значит, убийца, если он человек физически крепкий, вполне мог взвалить свою жертву на плечи и занести в реку, туда, где начинается течение. Я походил по воде и понял, что такая картина вполне правдоподобна. Но в таком случае на одежде убийцы обязательно должны остаться какие-то ворсинки, следы после переноски жертвы. Скажи, вы установили, в чем был обвиняемый Кострикин в день убийства?

– Мы этот вопрос изучали, – ответил Моторный. – Тут есть противоречие. Сам Кострикин, как вы помните, утверждает, что в тот день чувствовал себя нездоровым. Поэтому он рано вернулся с работы и лег отдыхать. На работу он, естественно, ездил в деловом костюме. Мы этот костюм проверяли, и на нем, равно как и на плаще, никаких следов прикосновения к одежде убитой женщины не нашли.

– Так в чем же тут противоречие?

– А в том, что мы считаем, что обвиняемый врет. На самом деле он вовсе не спал, вернулся домой, переоделся и отправился на встречу с Переверзевой. Они где-то увиделись и приехали сюда, на реку. Здесь между ними произошла ссора, в ходе которой Кострикин ударил свою любовницу неустановленным тяжелым предметом по голове, а затем утопил ее.

– Ваша гипотеза понятна, – сказал Гуров. – Но возникают вопросы. Где этот тяжелый предмет? В какой одежде был Кострикин во время убийства?

– На эти вопросы мы пока ответить не можем, – признался Моторный. – У меня была некоторая надежда на то, что вы нам в этом поможете. Но вы, как я вижу, не верите в виновность Ивана Кострикина.

– В нашем деле, майор, такие понятия, как «веришь» или «не веришь», не работают, – сказал Гуров. – Я не верю в виновность Кострикина потому, что не вижу фактов, которые уличали бы его в этом преступлении. Я собираюсь вам помочь, готов ради этого отказаться от отпуска и задержаться здесь дольше, чем планировал. Но помогать я вам буду не в обвинении Кострикина, а в поимке убийцы.

Кажется, Гуров собирался еще что-то сказать, но тут у майора зазвонил телефон.

Он выслушал сообщение, выключил аппарат и сообщил Гурову:

– Приехали криминалисты. Стоят на повороте, на спуске с шоссе, и хотят, чтобы мы показали место, которое нас интересует.

– Что ж, поехали назад, покажем экспертам этот осинник, – сказал Гуров.

Они сели в машину и вернулись к шоссе.

Машина криминалистов дожидалась их на обочине. Экспертов было двое. Один постарше, наверное, довольно опытный, с ним его младший коллега.

– Приветствую вас, – сказал старший. – Я капитан Владимир Гришин. Моего коллегу зовут Вячеслав Мальцев.

Гуров предложил пройти к осиннику пешком.

Все вышли из машин и направились сначала по проселку, а потом свернули с него. Когда добрались до осинника и Гуров указал место, где, по его мнению, стояла неизвестная машина, криминалисты принялись за работу. Мальцев достал фотоаппарат и начал снимать поляну с разных точек, с той или иной степенью приближения.

Его старший товарищ Гришин приготовил рулетку и начал ходить по поляне. Он определил расстояние между следами машины, радиус ее разворота, делал какие-то другие замеры, затем открыл упаковку со специальной смесью и залил ее в отпечатки колес. Спустя пару минут эксперт уже доставал из колеи твердый отпечаток со следами шин. Кроме того, он взял образцы почвы с поляны, а еще походил кругами вокруг места, где они работали, и там тоже снял какие-то отпечатки.

Гуров наблюдал за работой криминалистов, а когда она приблизилась к концу, сказал капитану Гришину:

– Я понимаю, что свое заключение вы сделаете позже, когда изучите эти образцы в лаборатории. А сейчас, предварительно, вы не можете мне что-то сказать?

– Почему же?.. Кое-что я уже могу отметить, – откликнулся опытный криминалист. – Машина, которая сюда въезжала, имела колеса размером тринадцать дюймов. Судя по габаритам кузова и по следам масла и бензина на почве, это была достаточно старая «восьмерка» или «девятка». В ней приехал один водитель. А вот садились в машину и уезжали отсюда уже два человека. Могу даже сказать точнее. Это были двое мужчин, один довольно высокий, другой среднего роста, если судить по ширине шага. А вот что они здесь делали, я не знаю.

– Спасибо большое. Вы и так нам очень помогли, – сказал Гуров. – Нарисовали полную картину того, что здесь происходило. Скажите, а нет признаков того, что эти двое несли какой-то груз? Например, тащили тело женщины?

– Повторяю, сюда в машине приехал только один водитель, – проговорил эксперт. – Никакого груза он, по-видимому, не нес. Когда эти двое возвращались, они тоже вряд ли тащили что-то тяжелое.

– А это не могли быть рыбаки? – спросил майор Моторный.

– Могли быть, конечно, и рыбаки, – отвечал Гришин. – Только почему они не подъехали вплотную к реке, а остановились в километре от нее? Если я не ошибся и на «девятке» приехал один человек, то откуда взялся второй?

– А может быть, это были не рыбаки, а грибники? – продолжал выдвигать версии майор. – Один из них приехал сюда, допустим, автобусом, а его приятель – на машине. Поставили они ее здесь потому, что им не нужна была река. Походили по лесу, поискали грибы, а потом уехали вместе.

– Тоже вполне допустимая версия, – произнес капитан Гришин. – Я только замечу, что за грибами редко ходят чисто мужской компанией. Обычно это дело семейное. Да и лес здесь не больно-то грибной. Вон, смотрите, тут все больше клен да липа, осины совсем немного. Какие в таком лесу грибы? Впрочем, это уже не мое дело – разные версии выдвигать и проверять. Мы со Славой обязаны представить вам заключение о транспортном средстве, которое здесь останавливалось. Сегодня к вечеру я его напишу. А пока, если не будет новых заданий, позвольте нам откланяться.

Глава 5

Когда криминалисты уехали, Гуров еще немного походил по поляне, что-то прикидывая и разглядывая следы на земле, а потом сказал:

– Ну что, майор, пора и нам возвращаться в город. Поедем прямо к вам в управление. Там… Хотя нет, не так. Давай сначала отправимся в СИЗО. Надо мне познакомиться и побеседовать с обвиняемым Кострикиным. А потом ты, может быть, все же изменишь свою позицию в этом вопросе и согласишься освободить Кострикина, отпустить его под домашний арест или даже под подписку о невыезде.

– Да вы и сами можете этот вопрос решить, – сказал Моторный. – Ведь приказом министра вы, Лев Иванович, назначены руководителем группы, которая будет расследовать это убийство.

– Нет, тут ты не прав, – заявил Гуров и покачал головой. – Министр не издавал приказа, он отдал устное распоряжение. Так что официально руководителем группы остаешься ты. Тебе и принимать решение о том, оставить ли обвиняемого под стражей или отпустить. Так что определяйся, майор.

Моторный ничего на это не ответил.

Они сели в машину, направились в город, отъехали несколько километров от места убийства, и Гуров сказал:

– Что нам совершенно точно надо сделать в самое ближайшее время, так это найти эту самую «девятку» или «восьмерку», которая останавливалась в том осиннике. Как только будет готово заключение криминалистов, давай, Вадим Евгеньевич, организуй ее розыск. Может быть, эти поиски нам ничего не дадут, но надо попытаться. Ведь у вас вдоль этого шоссе какие-то камеры стоят, да?

– Вообще-то дорога эта тупиковая, – отвечал Моторный. – Она ведет из Костюкова в поселок Заречный, дальше не продолжается. Камеры есть только на выезде из города, дальше – ни одной.

– Надо же! – отозвался Гуров. – А покрытие на дороге хорошее, прямо как на какой-нибудь федеральной магистрали.

– Это потому, что в Костюкове много хороших дач, коттеджей в последнее время появилось, – объяснил Моторный. – Там наше руководство отдыхает, многие богатые люди. Вот и сделали хорошую дорогу.

– Ага, и поэтому Елена Переверзева открыла там свою кондитерскую?

– Ну да, там спрос хороший. Даже странно, что никто раньше нее не догадался открыть такую точку.

– Значит, погибшая супруга вашего магната Переверзева была совсем не глупой женщиной, – заметил Гуров.

Остальную дорогу оперативники проехали молча.

После въезда в город машина свернула на боковые улицы, по сторонам тянулись бетонные заборы промышленных предприятий. Потом показалась еще более высокая, примерно десятиметровая ограда, опутанная по верху колючей проволокой. Это и было СИЗО.

Майор заранее, еще когда они ехали в город, позвонил начальнику изолятора и объяснил, что им срочно необходимо провести допрос заключенного. Поэтому к их визиту здесь были готовы. Когда оперативники позвонили от главного входа, их без проволочек впустили и провели в комнату для допросов.

Спустя несколько минут конвоир ввел туда и Дениса Кострикина. Это был человек немного старше пятидесяти лет, среднего роста, склонный к полноте, с уже наметившейся залысиной. Впрочем, сейчас он выглядел намного старше своего истинного возраста, под глазами у него набрякли мешки, лицо выглядело опухшим.

Гуров представился, объяснил, что теперь он будет участвовать в расследовании преступления, в котором обвиняют владельца гостиниц. Сыщик заметил, что его имя было знакомо обвиняемому. Тот с надеждой взглянул на Льва Ивановича.

– Иван Данилович, меня интересуют несколько моментов в этой истории, – сказал Гуров. – Я жду от вас полных и искренних ответов на мои вопросы.

– Я уже отвечал на вопросы вот этому майору и другим людям, – сказал Кострикин. – Боюсь, что ничего нового уже не скажу. Но я готов разговаривать с вами сколько угодно. Лучше этим заниматься, чем в камере сидеть.

– Я вас понимаю, – сказал Гуров. – Итак, мой первый вопрос будет касаться ваших отношений с Еленой Переверзевой, убитой три дня назад. Я знаю, что в юности вы были близко знакомы с этой женщиной, ухаживали за ней. Скажите, как часто вы с ней встречались в последний год?