Перед будущим

– Странная у вас какая-то форма одежды!

Василиса сидела в службе судебных приставов, где оказалась удивительно быстро, не успев толком опомнится от наступившего личного дефолта.

– Это потому, что мы внештатная сервисная служба взыскания задолженности! Позвольте представиться: Икотас Чеширас. Чеширас – это фамилия.

Грек что ли?

Внештатный пристав был облачен в мохнатый полосатый пиджак различных оттенков оранжевого, вместо сорочки в отворотах пиджака проглядывала маечка в оранжево-белую полоску. Волею судеб Василиса случайно знала, что подобные тельняшки носят в Росгвардии спецназовцы-«краповые береты».

– А почему так быстро? Даже суда никого не было!

– А Вы, видимо, невнимательно прочли договор перед подписанием. Там очень мелким шрифтом было указано, что Вы даёте согласие на упрощенную процедуру взыскания просроченной задолженности. Без вашего участия. Вот, кстати, судебный приказ, – любезно разъяснил «краповый» пристав. И добавил: – Мы, как коммунальщики, сразу деньги со счетов сдёргиваем!

И весело рассмеялся.

Потом посерьёзнел.

– Правда, у вас сдёргивать нечего.

– И что, в тюряшку меня посадите? В долговую яму?

– Нет. Я предложу вам работу.

– Какую-такую работу? Улицы мести, канализацию чистить? Посуду мыть? А если я откажусь?

– Какая вы дерзкая и смелая! Заставлять, конечно, я вас не стану. Но зачем вам личное банкротство? Много лет не сможете ни в долг взять, ни на приличную должность устроиться. Ни дела своего открыть. Подумайте, может, всё же посмотрите.

– Ладно.

Василиса взяла предложенный контракт и через пару минут воскликнула:

– Да это не долговая яма, а работа мечты просто! В чём подвох?

Указанный контракт предлагал следующую деятельность. Некий туроператор нанимал гражданина(гражданку) для ознакомительных туров по новым курортам и гарантировал определенный уровень сервиса и безопасности, включая полный пансион и медицинскую страховку. Ещё и нехилая зарплата предполагалась.

– Человек, получивший этот контракт, также является нашим должником. Просрочившим. Неожиданно сломал ногу. С долгом он рассчитается, уступив этот контракт. Другими словами, Вы получите лишь половину указанной в договоре суммы. Но все премии ваши!

– Ещё и премии!

Василиса была согласна и на четверть, да чего там, и шестая часть устроила бы её.

– Когда приступать?

– Немедленно! И внештатный Икотас Чеширас нереально широко и мило улыбнулся.

В буклете туроператора с названием «Всё наизнанку» имелась краткая аннотация: «Данный набор туров предназначен в первую очередь для поклонников нашей одноимённой телепередачи.

Если Вы устали тупо отдыхать на пляже под пальмами, шастать по музеям и торговым центрам больших европейских городов, то вам – к нам.

Если вы хотите увидеть всё как оно есть, докопаться до сути, вам – к нам. Наш девиз: мир изнутри выглядит иначе!»

Приписка мелким шрифтом гласила: «При поддержке Ростуризма, только по Родине, в рамках программы импортозамещения».

Понятно. Для пресытившихся и скучающих богатеньких бездельников, которые пока не могут выбраться за границу.

Первый тур назывался «Цикл симпозиумов и семинаров, направленных на повышение роли бывших сотрудников правоохранительных органов в деятельности парамилитарных и околомилитарных структур, сокращённо «Росмент».

Икотас, впрочем, пояснил, что из верного источника им доподлинно известно, что данная тема лишь способ добычи государственного гранта и является прикрытием для шабаша сторонников развития прогрессивной сексуальной направленности, а именно: трансгендеров, свингеров, ЛГБТ-сообщников и прочих экспериментаторов. Очень перспективная аудитория для туроператора. В обязанность Василисы входило: не выделяться и распространять рекламные материалы. За успешное распространение полагалась премия.

В самом радужном настроении Василиса прибыла (за счёт оператора) в обширный подмосковный пансионат «Лесные дебри», который, если вам неизвестно, располагается на самом окончании Рублево-Успенского шоссе.

Это многое объясняет, решила Василиса.

Люди, однако, на симпозиуме не сильно походили на «прогрессоров». Но Вася вспомнила правильную спецназовскую тельняшку пристава и решила, что Чеширасу виднее.

Несомненно, она произвела фурор своими рекламными проспектами, где, например, «ослепительным алмазом» сияло предложение отбеливателя. Да не простого, а для ануса. Очень актуальная и трендовая вещь для указанной целевой группы.

Но то ли люди у нас ещё не доросли до модных новинок, то ли группа оказалась не та, в общем Василису выселили из пансионата к исходу первого же дня. Буклеты, впрочем, она раздать успела.

Фрагмент отчёта Василисы Ц.

Тур «Росмент».

«Размещение: четыре балла.

Питание: четыре балла.

Обслуживание: два балла.

Примечание: немотивированное раннее выселение.

Рекомендации: отсутствуют.»

Следующий тур («Росантиздравмед»), куда Вася отправилась прямо из Домодедово, поначалу казался скучным: санаторий в Белокурихе. Правда, с закосом в народную и альтернативную медицину.

Обследуя Васю по методу Фолля, доктор-гомеопат обнаружила у неё огромный букет болезней. Прописала маленькие сахарные шарики. Василиса сразу, хоть и нечаянно, восстановила доктора против себя, когда спросила, можно ли добавлять шарики в чай и можно ли взять побольше. Чувствуя себя отчасти виноватой, она в оправдание записалась на максимальное количество оздоровительных процедур.

Несмотря на относительную молодость и здоровье, оздоровление далось Васе непросто.

Массаж камнями сменился целебным обёртыванием в грязный целлофан, потом просто грязью; лёгкий душ, и Васю начали бить бамбуковыми палочками, собранными в пучок. После этого, в русской парной, «классические» веники из сосновых веток показались легкими и пушистыми. После бани случилось чаепитие. Василиса выслушала лекцию о вреде чёрного, а заодно и зелёного чая. Потому что, это англичане, в рамках глобальной империалистической экспансии, отжали рынок и задвинули наш прекрасный Иван-чай. Плюс очень полезные травяные добавки с наших полей и склонов.

Вася пила горячую солому и верила, что становится лучше и телом, и душой.

Оздоровительные клизмы она пролетела на одном дыхании.

Иглоукалывание почему-то не задалось, и Василиса всю ночь не спала от болевых ощущений.

Хмурым утром, на входе в столовую она увидела шикарный плакат «День уринотерапии». Издалека, на столиках, виднелись граненые стаканы с чём-то мутно-жёлтым.

Вася сбежала.

Боялась, что накажут за срыв тура, но пронесло. Прислали билеты на следующий.

Неподалёку. Сплав по горным алтайским рекам. Краткое название: «Россмыв».

Фрагмент отчёта Василисы Ц. «Белокуриха».

«Размещение: три балла.

Обслуживание: три балла.

Питание: минус пять баллов.

Рекомендации: продавать туры людям, страдающим депрессиями и склонными к суициду.

Примечание: Как рукой снимет».

С одной стороны, напрягало, что сплав двухнедельный и по диким местам. Но зато мужиков много. И старший – мастер спорта, на «белой воде» как рыба в воде. Путина видел. Так и сказал: «Был у него на даче в Онгудае, он мне руку пожал. Вот эту. Три недели не мыл. Руку. Эту.»

Начали бодро. И даже весело. Но мужики оказались городские. Стёрли ноги, руки, паховую область. Простыли. Лечились крепким алкоголем. С утра болели. Лечились-похмелялись. Снова болели. Какой уж тут «романтИк».

Запах грязной одежды просто измучил Васю.

Были, впрочем, и светлые моменты. Посиделки у костра.

Простая вкусная еда после тяжелого перехода.

Мышцы сначала сильно болели, потом окрепли.

Фрагмент отчёта Василисы Ц. «Россмыв».

«Размещение: ноль баллов.

Обслуживание: пять баллов.

Питание: шесть баллов с плюсом.

Примечание: Особенно, хлеб и тушёнка.

Рекомендации: продавать туры женатым мужикам, которые давно в браке, пусть ценят, дебилы, домашний уют и комфорт».

Всё бы неплохо, но сумма на погашение долга накапливалась медленно, с чем и обратилась Василиса к куратору.

Чеширас встретил Васю в роскошном пиджаке весенне-салатной расцветки и в тельняшке с зелёными полосками, какие носят в погранвойсках.

– Вот вам доппакет к контракту. Финальный аккорд, так сказать. Отработаете и искомая сумма у вас в кармане. Точнее, у нас.

Довольный последней фразой Икотас по обыкновению сильно улыбнулся, показав большие белые ровные зубы.

Василиса раскрывала пакет с холодеющим сердцем, не без оснований ожидая чего-нибудь фееричного.

Сначала, на первой странице, значилось: «Новосибирск».

Они, что, не знают, что я здесь живу? Знают. Значит, ужасное что-то. Тур по борделям или ночлежкам. Или по помойкам. Или по РОВД.

Задание, однако, превзошло самые худшие её опасения.

Тур назывался: «Отборочный этап конкурса «Секретный миллионер», освоение десяти простых профессий в сфере обслуживания. Сокращённо «Роспрост».

В течение последующих недель Василиса по несколько дней отработала: посудомойкой в школьной столовой, уборщицей на вокзале, дежурной на призывном пункте в военкомате, в оцеплении на антиправительственной демонстрации. Аниматором на детском празднике. Девушкой «на входе» в собесе. Помощником кассира в ЖКХ.

Официально платили очень мало. Но ночевать удавалось дома. Почти всегда.

В редкую минуту озарения она поняла, почему предыдущий обладатель её контракта сломал ногу. Причём, очевидно, что сам.

Но сумму собрала…

…Когда Василиса вошла в кабинет, там никого не было. Лишь на спинке кресла висел тот самый мохнатый полосатый пиджак. Вася подошла к рабочему столу и одела пиджак. Интересно почувствовать себя вершителем судеб. Подражая голосу Чешираса, она произнесла:

– Вы будете, будете работать как Папа Карло, потому что ваш Буратино должен нам за весь цирк, и пока не рассчитаетесь, скакать вам пуделем на задних лапках!

– Кхм…

Василиса вздрогнула.

Она не заметила, как в кабинет вошла посетительница, скромная усталая женщина средних лет. Алиментщица, наверное, решила Вася и … продолжила играть роль пристава.

– Проходите-садитесь-что-у-вас?

– Тут, видите ли какое дело. Мне из вашего ведомства, видимо, случайно, поступили деньги, – посетительница назвала небольшую сумму, эквивалент примерно двух походов в кафе (и то без алкоголя), – написано «пожертвование», это какая-то ошибка, я хотела бы вернуть.

– Ну, не будем пороть горячку! – солидным голосом произнесла Василиса, – расскажите о себе поподробнее, пока я буду искать ваше дело, – и фиктивно, но демонстративно углубилась в бумаги на столе.

– Да что рассказывать! Я уже была у вас, тоже пыталась вернуть деньги, мне чужого не надо, хотя я, конечно, и нуждаюсь, двое детей всё-таки, а мужа нет…

Точно, алиментщица.

– А где муж? Сбежал?

– Нет, он пожарный. Был. Погиб. Детей, зато, спас. Двоих.

Василиса посмотрела на женщину.

– И где они теперь?

– Миша и Оленька? Они теперь со мной. Усыновила, мне разрешили. Совсем одной, трудно, знаете ли…

Повисла пауза. Василиса ошеломлённо молчала, она почему-то была уверена, что всё сказанное – правда, всё так и есть. Вот сидит женщина, у которой муж погиб, спасая чужих детей, а она взяла и усыновила их.

Та, между тем, продолжила.

– Я не жалуюсь. Приходится, конечно, на двух работах тянуть, подработки всякие искать. Бывает, ерунду откровенную предлагают, – она тихонько засмеялась, – недавно, вот, предложили одноразовую, использованную посуду перемывать и обратно в оборот пускать.

– А Вы?

– Отказалась, естественно.

– А почему? Оплата не устроила?

– Оплату хорошую предложили. Но стрёмно это как-то. Всё равно, что в кофе посетителям плевать.

Хорошо, что я смуглая и краснею незаметно, подумала Вася.

– Скажите свои реквизиты, я сейчас найду ваше дело, – она снова демонстративно зарылась в бумаги.

Посетительница назвала.

Пару минут спустя, Василиса вынула первый попавшийся исписанный листик из правой стопки и, делая вид, что внимательно смотрит туда, сказала:

– Всё верно. Никакой ошибки нет! Вам даже ещё причитается. У вас карточка к номеру телефона привязана?

– Да.

– Диктуйте номер.

После ухода женщины Вася ещё немного посидела в начальственном кресле, бездумно глядя в окно. Потом встала, сняла пиджак, повесила на место. Пересела на стульчик для посетителей и стала ждать.

Несмотря на тишину, она всё же пропустила момент, когда Чеширас появился в кабинете. Такое впечатление, что он всё время был здесь, а теперь стал видимым. Начиная с улыбки.

Внештатный сотрудник теперь был облачен в похожий же пиджак, но только в небесно-голубую полоску. Маечка очевидно была тельняшкой воздушно-десантных войск. Понятно, – «никто, кроме нас».

И он действительно невероятно широко улыбался.

– Вы что же, весь свой заработок перечислили этой женщине?

– Вам-то что? Мой долг никуда не делся. Рассчитаюсь. Ещё какой-нибудь контрактик мне подбросите, делов-то, – грубо ответила Василиса.

– Вы нам больше ничего не должны.

– С чего это?!

– Вы забыли про премии. Помните про рекламные материалы, «отбеливатель» там, то сё…?

«Отбеливатель»… Надо же.

Вася медленно переваривала услышанное.

– Прошу вас, впредь, думайте, прежде чем брать взаймы. Читайте договоры внимательно. Особенно то, что написано мелким шрифтом!

– Да я вообще ничего подписывать не буду. И читать не буду. И брать не буду. Особенно, мелким шрифтом.

– Прощайте!

– Прощайте!

Вася пулей вылетела в коридор и, не снижая темпа, улетела из здания. Перебежала дорогу. Но и на другой стороне улице, даже после пятого светофора, ей ещё долго чудилась в толпе прохожих широкая-широкая улыбка над мохнатым пиджаком в полоску.

Фрагмент отчёта Василисы Ц.

«Роспрост». Новосибирск.

Размещение: пять баллов.

Обслуживание: пять баллов.

Питание: пять баллов.

Рекомендации: Продавать Туры всем. Особенно подросткам.

Примечание: Чтобы знали, как копеечка трудовая достаётся.

ИЗ ЖИЗНИ СНЕЖНЫХ ЛЮДЕЙ

Моим друзьям, спортсменам и любителям

горных лыж посвящается.

Ребята, простите, что украл ваши имена,

я вас предупреждал.

Прямые высокие ели, ветки покрыты колпачками снега. Черно–белая акварель с тусклыми полутонами темно–зеленого. Снежные лапы сложились в необычный узор – словно древняя протоптица архиоптерикс встала на дыбы и хочет то ли взмыть в небо, то ли опрокинуться навзничь. Паша моргнул и видение рассыпалось на отдельные пушистые пиксели. Крест на вершине так облеплен снегом, что едва видны контуры. Солнце полосами разрезает склон Зеленой. Красиво! Паша поправил камеру на шлеме, опустил очки. Надо торопиться. Погода в горах меняется мгновенно. Не успеешь оглянутся, как натянет белесая мгла. Видимость упадет до двадцати–тридцати метров, тогда запросто можно заблудиться. Он тихонько, для себя, гикнул и заскользил вниз по пухляку....

Не стоило, наверное, на новых лыжах сразу на черную трассу залазить. Лучше бы на борде пошел. Но хотел опробовать, однако. Теперь Паша лежал в одном сугробе, а лыжи в каких–то других кучах снега. Надо искать. Слава богу, ничего не сломал, шею не свернул. Паша, как пловец, двинулся по пухляку, в сторону, где, как ему казалось, должны быть лыжи.

Как назло, резко, без предупреждения, началась метель. Паша заторопился. Сейчас засыплет следы, и прощайте мои восемнадцать тысяч кровных за новое снаряжение. То, что он сам, без лыж, в лыжных ботинках и с палками, очень легко может пропасть в такую пургу, Паше как–то не пришло в голову.

Где–то через час пришло. К этому времени он понял, что лыжи ему не найти, и начал замерзать. Чем дальше, тем больше. Метель не прекращалась. Паша достал телефон. Батарейка полная, связь не установлена. Интересно, можно из него добыть искру? Вот бы у костра погреться. Кто бывал в подобной ситуации, знает, какая это мука – спускаться в лыжных ботинках вниз по склону. Еще через час он так измотался, что уже готов был лечь прямо на снег. Разум кричал, что этого нельзя делать ни в коем случае, но тело ныло и просило об отдыхе.

В этот момент Паша заметил расщелину в скале, похожую на вход в пещеру. Вопреки доводам разума, он докарабкался до нее и залез внутрь. Это действительно оказался вход в небольшую пещеру. Причем, посещаемую. На полу виднелись остатки кострищ, в углу лежали сухой хворост и большие желтые кости. Паша пошевелил перчаткой среди углей, в глупой надежде на тлеющие искры. Конечно, костер давно погас.

«Ладно, допустим, я не умею добывать огонь из мобильного телефона. Может, попытаться по–старинке – трением?»

Он понимал, что здесь, в пещере, его может полностью занести снегом и не то, что огня, воздуха не будет. Самое правильное, как ни странно, выйти и продолжить путь вниз. Минус семь – не та температура, чтобы паниковать, пара километров вниз, шансы очень высокие. Тут же кругом лыжники, снегоходы, ратраки, кафе–шашлычные на склонах. Однако, сила воли пропала совершенно. Сидя на корточках, он начал тереть одну хворостину о другую. Не сожгу, так согреюсь. И не заметил, как заснул.

Очнулся Паша от запаха дыма. Посреди пещеры горел костер и двое здоровых дядек молча сидели возле него, отбрасывая огромные смутные тени на стены пещеры.

«Спасатели, МЧС», – с удовольствием подумал Паша.

– Огонь трением не так добывают, – глухо сказал один из спасателей, – надо тонкую круглую палочку вставить в соразмерную дырочку в досточке, предварительно обложив сухим мхом или берестой.

– А? – обалдело спросил Паша, – вы так и добываете?

– Нет. Мы добываем огонь зажигалкой, – ответил сведущий собеседник и неспешно развернулся в Пашину сторону.

«Не, не МЧС», – отметил Паша, ошеломленно разглядывая покрытое густой белой шерстью лицо. Или морду?

– А что вы здесь делаете? – не нашел лучшего вопроса Паша.

– Живем.

Глядя в желтые глаза «спасателя», конечно, хотелось спросить:

«А чем питаетесь?»

Хотя размер костей наводил на размышления. Паша облек вопрос в политкорректную форму.

– А как?

– Бреемся. Трижды в день. И один раз ночью.

– Работаете? – задал очередной дурацкий вопрос Паша.

– Да. В туристическом бизнесе.

– М–м–м… А кем?

– Йети. Йети и работаем. До десяти групп в высокий сезон. Плюс псевдодокументальные фильмы. Канал «ТВ–3» приезжал…

Помолчали.

Неразговорчивый напарник Пашиного собеседника достал из большого камуфлированного рюкзака котелок, таган, трехлитровую бутылку воды «Родники России», пакеты с замороженными овощами, хлеб. Споро расположил таган над костром, налил воды, добавил хвороста.

Посмотрев на пакеты с «Хортексом», Паша спросил:

– Вы вегетарианцы? – он где–то слышал, что доисторические люди, йети и всякие неандертальцы не ели мясо.

И, вообще, были добрые.

– С чего бы это? У нас в Сибири без крови не выживешь, – разочаровал Пашу разговорчивый неандерталец.

И достал большой разделочный нож.

Все сжалось внутри у известного в узких сетевых кругах безбашенного экстремала горных трасс. Снова бросились в глаза большие желтые кости.

Не выпуская ножа из рук, йети порылся в пакете и достал «на живую нитку» порубленные субпродукты. Ловко орудуя ножом, он разделил их на отдельные кусочки и побросал в казан.

– Скоро суп будет.

Никогда еще Паша не ел с таким аппетитом.

Помолчали.

От еды и наступившей надежды на счастливый исход у Паши обострились умственные способности.

– А почему вы сейчас бриться перестали?

– А сейчас у нас квест.

– Что?

– Меня зовут Арон, а его – Ибрагим, это мой двоюродный брат! – торжественно произнес йети.

– Очень приятно. Паша.

–Мы, возможно, последние снежные люди на Земле. Живем долго, хорошо мимикрируем, но и мы не вечны. Поэтому должны размножиться.

– Познакомиться проблемы? – с пониманием уточнил Паша.

– Проблемы. Единственная известная нам девушка–йети спит долгим сном в труднодоступном для нас месте. Страшные опасности подстерегают нас по пути. Мы должны их преодолеть. Потом мы с братом устроим смертельный поединок. Выживший победитель получит девушку.

– А по–другому нельзя?

– Нельзя. Мы моногамны.

Доели суп. Помолчали. Суровые красные отсветы легли на небритые лица предпоследних снежных людей.

– И ты поможешь нам, Паша.

– Я?! – Паша вдруг догадался, не просто так его спасли и накормили горячим вкусным супом из субпродуктов.

– Слышал легенду о единороге?

– Это такой белый рогатый конь, который отдается только невинным девушкам?

Под тяжелым взглядом братьев Паша понял, что ляпнул что–то не то.

– В смысле, покоряется, я хотел сказать!

– Невинным и чистым душой.

– Круто. Ну а я–то здесь при чем?

– Мы с братом прожили долгую жизнь.

Помолчали.

– Долгую жизнь нельзя прожить, не согрешив, понимаешь?

– Понимаю. Наверно.

– У нас свой единорог. Снежный дракон стережет принцессу–йети в хрустальном саркофаге. Победить или обмануть его невозможно. Ему можно только понравиться. И тогда он пропустит тебя в пещеру Тысячи Снов.

– А заодно и пару его спутников? – догадался Паша.

– Я всегда говорил брату, что ты смышлен и, возможно, ловок. По крайней мере судя по твоим роликам на «ю-тьюбе».

– Ну почему все–таки я?!

– Во–первых, ты чист душой. Как первый горный октябрьский снег. Во–вторых, ты– девственник.

Паша покраснел. Йети наступили на больное место. В свои восемнадцать лет он действительно был девственником, что согласитесь, совершенно непростительно в наше просвещенное время. Как–то не складывалось у храброго крутого экстремала. Получается, мало того, что не складывалось, так еще и страдать придется из-за этого.

– Я лыжи потерял, идти не могу, – нашел безотказный аргумент Паша.

Брат Ибрагим отодвинулся в сторону. Оказалось, что он загораживал Пашины лыжи, которые лежали у дальней стенки.

Похоже, не отвертеться. То, что йети открылись ему, просто не оставляло других вариантов, это он понимал. Глупо пытаться убежать по снегу от снежных людей. Паша тоскливо вздохнул.

– И что я должен делать?

Однако, лыжи пока не понадобились. Паша преодолевал путь, сидя на закорках Ибрагима. Арон нес его лыжи и палки. От йети исходило горячее тепло – как от работающего двигателя ратрака. И приятно пахло мокрой домашней псиной.

«Женщины, наверное, в восторге», – иронично подумал Паша.

Гора отбрасывала тень, будто огромная летящая горбатая тварь.

«Она словно идет рядом с нами», – подумал Паша.

Соседнюю долину, куда неспешно перешли йети, Паша не помнил, хотя излазил в здешних местах все вдоль и поперек. Ветер стих. Странное место. Большие снежинки величиной с ладонь и толщиной с сантиметр словно висели в воздухе. Стояла тишина.

– Он здесь, – сказал Арон, – он видит нас.

И махнул лапой–рукой в сторону поросшего высокими елями склона. Паша понял, что речь идет о снежном драконе, но ничего не увидел.

– Здесь…Здесь… – прошептал снежный человек, раздувая широкие неандертальские ноздри и выпуская клубочки белого пара.

И Паше вдруг показалось, что снежные шапки на деревьях сложились в причудливый изогнутый узор – лапы, хвост, голова с большими рогами и длинными «китайскими» усами. Он моргнул. И все исчезло. Просто елки. Просто лес. Просто снег. Правда, очень крупный. И висят снежинки.

– Держи, – Арон протянул ему лыжи. – Тяжелый ты. Езжай сам на тот склон. Бежать не советую.

Паша щелкнул креплениями, присел, разминая ноги, оттолкнулся палками.

Не советует он. Но другого случая может не представиться.

«Прощайте, милые снежные люди, ищите другого отважного пленника, спасибо за суп.»

Легко заскользил вниз, к выходу из долины. Только ветер засвистел в ушах.

Выход, однако, оказался извилистым, менял направления много раз, иногда почти под прямым углом. Паша устал считать повороты и неожиданные подъемы, которые он преодолевал на предусмотрительно набранной большой скорости. Показалась достаточно ровная площадка. Думая, что оторвался достаточно далеко, он решил отдохнуть, и резко затормозил перед двумя засыпанными снегом пнями.

Не пни.

Арон и Ибрагим встали. Ибрагим легко приподнял Пашу над землей. Арон ловко сдернул с него лыжи. Момент, прямо скажем, болезненно–неприятный для Паши.

– Заблудился, – с надеждой оправдался Паша.

– Бывает, – синхронно кивнули йети.

Дальше шли молча. Паша ковылял вверх по склону между двумя снежными братьями, держа под мышкой лыжи и палки. Молчали. Неожиданно из–за ближайших елей с грохотом и шумом вынырнул ратрак с большой компанией в разноцветных лыжных костюмах в кузове. Плавно затормозил перед ними. Из кузова посыпались крепкие веселые мужички с фляжками и фотоаппаратами. Паша узнал компанию, которая гуляла в соседнем отеле. Кажется, прокурор края с товарищами.