Кризис среднего возраста

Здесь-то, среди этих стен, Ваня и увидел новое «кино».

В трапезной школьник замер и даже поднес руки к ушам – его как будто оглушили звуки. Почти так оно и было: звуковые фильмы прокручивались кадрами по старой кладке. Эпизоды прошлого листались, точно многотомное собрание сочинений с иллюстрациями. Мозг Ваньки-Черта «считывал информацию» со сводчатых расписных стен помещения.

Пока он, возбуждённый, смотрел «диафильм», измученные долгим переходом по лесным тропам и промокшие до костей ребята легли чуть не вповалку в монастырском подворье.

В трапезную заглянул военрук.

– А, Савушкин, вот ты где! Всё колдуешь! А ну-ка, дуй за дровами. Стемнеет сейчас. Бойцов надо накормить и спать уложить. Смотрю, ты самый бодрый.

– Алексей Сергеевич, здесь ночевать нельзя! – взмолился Иван. – Здесь что-то нехорошее может случиться, когда все заснут! Чую!

– Так, Савушкин, не корми соловья баснями. Здесь я решаю, кто и где будет ночевать. А ваши сказки и былины мы послушаем в следующий раз. Выполнять приказание!

– Есть выполнять приказание, товарищ военрук!

Схватив поржавелый топор, брошенный сколько-то лет тому назад у входа, и потемневшую от возраста корзину для хвороста, Ванька-Черт бросился исполнять приказ.

Слава богу, идти было недалеко: природа сама подошла к монастырю. Собирая хворост, выбирая ветки покрупнее, Иван мучительно соображал, как ему поступить. В голове стояла какофония звуков: страшные крики, стоны раненых, автоматные очереди, взрывы снарядов и гранат… Грохот боя доносился и сюда, к деревьям: сцены в монастырских стенах запечатлелись не только внутри, но и снаружи.

Много повидали, услыхали и запомнили эти камни. Немецкая речь, крики «Хайль, Гитлер!», тарахтение тяжелой техники. И даже запахи. До Ивана донесся вдруг запах солярки. А потом накатил гул работающих двигателей артиллерийских тягачей. Очевидно, в трапезной во время войны располагался немецкий штаб артиллерийского дивизиона.

– Ой! Что такое? – вырвалось у Ваньки.

Прямо у монастырской стены, там, где место было чуть пониже, скрытно был устроен небольшой огород с грядками. Несколько рядков картошки кто-то уже выкопал. Охапкой лежала морковная и свекольная ботва, листья репы. И четко отпечаталась на черной земле подошва немецкого сапога. Очень большого размера! Иван нагнулся, чтобы получше разглядеть след.

Если бы кто с колокольни или монастырской стены увидел в эту минуту Ваньку, он бы подивился, насколько выделялась плешь-метка на затылке, открытая словно нарочно, как бы раздвинувшая шторками копну белокурых волос.

Какая-то тень со свистом, переходящим в рев, налетела сверху и покатилась по земле. Не видя еще этой тени, Ванька ощутил что-то, какой-то щелчок в мозгу, и отскочил. Тем самым спас себе жизнь.

В точности на то место, где он секундой ранее стоял и разглядывал отпечаток сапога, рухнул кусок монастырской стены – несколько сцепленных раствором оштукатуренных кирпичей.

Показалось что-то Ивану или увиделось на самом деле, сказать трудно. Как будто на на колокольне кто-то затаился, кто-то, кто планирует Ваньку-Черта убить. Получается, в монастыре засел враг. Неужели живой фриц или полицай? Вот это номер! Сколько ж он тут прожил? Да быть не может! Война отшумела в сорок пятом году, а нынче на календаре шестьдесят третий! Минуло почти два десятка лет. И тут до сих пор обитает полицай? И он и посадил, значит, эту картошку, морковку и свеклу, а осенью наведывается сюда и убирает с грядок урожай. Нет, не может такого быть. Здесь же на десятки километров вокруг нет жилых поселков. И даже охотники сюда не забредают: болотина. И зверь болота не жалует. Разве что змеи, тритоны и лягушки не против такого микроклимата. Или полицай ест змей и лягушек?

И опять след огромного сапога притянул Ивана. Конечно, тут кто-то был!Вот сбитая шляпа оранжевого гриба-моховика. Расплющенная. Значит, сбил ногой, не заметив, и наступил. На мгновенье Иван увидел крупный мужской силуэт в балахоне с капюшоном, направлявшийся в глубину темного леса. От страха мальчишка зажмурился. Когда открыл глаза, видение пропало.

«Надо Сергеичу доложить, что-то здесь нечисто! Как бы беды не случилось! – мелькнуло в голове у Ивана. – Хватит фантазировать! Хворосту достаточно. Пару-тройку крупных веток расколю топором на месте».

Он подхватил корзину с хворостом и двинулся к монастырскому подворью. По пути прихватил березку-сухостойку, поваленную когда-то порывом ветра.

– Долго ходишь за дровами, боец Савушкин! – заметил военрук. – Посмотри-ка, юноармейцы наши, кто помладше, скисли совсем. Холодно им, голодно, а мамкиной сиськи не предвидится в ближайшие сутки! – пошутил Сергеич.

– Алексей Сергеевич, здесь живет кто-то! Точно говорю, видел! Высоченный, в плаще с капюшоном, а ноги у него – лапищи сорок восьмого размера! Знаете, он убить меня хотел. Кирпичи сверху сбросил. Если б я не отошел, мне бы конец. Доказательство имею. Огород у него здесь! – И Ванька рассказал о своих находках подробнее.

– Хм, огород, картошка… И вправду странный субъект. Земли вокруг полно, сажай – не хочу, а он за тридевять земель огород организовал. Неспроста это! Надо в районном отделении милиции шепнуть кое-кому, пусть проверят. Что за граф Монте-Кристо здесь завелся и от людей прячется?.. Ну ладно, боец Савушкин, попробуй развести огонь в камине, а я юнармейцам команду дам сюда подойти. Всё же здесь теплее, чем в храме. Там-то ни одного стекла не уцелело, ветер так и гуляет по помещениям. Да и сыро. В трапезной тепло, сухо, стекла целы. Может, ты и прав: как будто тут кто-то живет!

Вскоре в камине, пристроенном к большой русской печи, вовсю полыхал огонь. Из свода камина торчал крюк, очевидно, служивший для подвеса над огнем металлической посудины. Воздух в трапезной быстро прогревался.

«Надо бы и печь эту затопить, – подумал Ванька-Черт, – да все дрова на камин ухлопал!.. Пора и за водицей сбегать!»

Bанька сбегал на здешний пруд. Зачерпнув котелком воду, он поразился ее чистоте. Не чистоте даже – прозрачности. «Надо же, даже головастиков нету! – прошептал мальчишка. – Странный пруд какой-то! Как отфильтрованный. Будто искусственный. Надо бы дно проверить!»

Подвесив полный пятилитровый котелок за крюк над самым пламенем, Иван распаковал три брикета с сухим пайком, а попросту – прессованной гречневой кашей. Как заправский солдат, достал из ножен армейский штык-нож и вскрыл одну за другой три банки с тушеной кониной.

– Вкуснотища-то какая! – Слизнув с ножа остатки желе и мясных волокон, он почувствовал себя очень голодным и очень расслабленным. Схлынуло наконец напряжение, владевшее им почти сутки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.