Хулиган из школы 93

Алексей Корешин

Хулиган из школы 93

Была пора: наш праздник молодой

Сиял, шумел и розами венчался,

И с песнями бокалов звон мешался,

И тесною сидели мы толпой.

А.С. Пушкин

К читателям

Лежащая перед вами книга описывает учёбу подростка Лёши в финальных классах обучения (девятом и десятом) самой обычной средней школы времён позднего СССР.

Казалось бы, что в ней может быть уникального? Тем более, что личность главного героя на уникальность не претендует, хотя и весьма своеобразна.

Уникальными являются его похождения.

Ни у одного школьника из всего необъятного СССР не было ничего подобного. Довеском к художественному воспроизведению реальных событий следуют мысленные умозаключения: нестандартные как по форме, так и по логическому обоснованию.

Хотелось бы верить, что книга, наполовину состоящая из описаний внутреннего мира подростка, заинтересует широкий круг читателей, ибо бушующий в этом пресловутом «внутреннем мире» ураган желаний способен самым невероятным образом влиять и на мир внешний, устраняя физические преграды на пути к достижению намеченных целей. И для главного героя уже не существует правил и норм общественного поведения, поскольку они мешают любознательному школьнику познавать жизнь. Он должен шагать дальше, не отвлекаясь на всякие мелочи.

«Что хочу, то и творю» является его лозунгом и путеводной звездой.

В мыслях подростка смешалось всё подряд: наблюдения, рассуждения, логические выводы. Постоянные сомнения, терзающие душу, сопряжены с внутренней сущностью, не принимающей на веру общепринятых понятий. С Лёшиной точки зрения правильность любого из них должна быть тщательно проверена, ибо многие содержат в себе искусно закамуфлированную ложь.

Однако его мысли – это ещё полбеды.

Подробности случившихся событий способны привести нормальных людей в шок. Дикая смесь из антисоциальных выходок и криминала имеет место.

В книге есть и своя «изюминка», выводящая читателей за рамки материалистического взгляда на окружающий мир. Фактология описываемых событий сопровождается тщательным анализом возникновения удивительных причинно-следственных связей, чья сакральная суть до сих пор остаётся неясной.

С точки зрения автора, в жизни творится необъяснимая фигня, формирующая саму жизнь.

Желаю вам удачи!

С уважением, Алексей Корешин.

1 сентября 1979 года

Что может быть прекраснее золотой осени? Её тишины, мягкого тепла, прозрачного воздуха и шелеста первых опавших листьев на чистых тротуарах.

Утро первого сентябрьского дня выдалось тихим и чуть прохладным.

Однако все эти замечательные прелести прощальных поцелуев минувшего лета не вызывали должного отклика в душе новоиспечённого девятиклассника Лёши Корешина. Держа вниз головой букет из трёх гладиолусов, упакованных в прозрачный целлофан, опустив глаза, пряча их от любопытных взглядов, в сопровождении мамы-учительницы он неторопливо приближался к парадному крыльцу своей новой школы № 93.

Будущее, какое оно?

Кто же знает…

Предыстория. Факты и чувства

Жизнь обошлась с Лёшей круто.

Стечение обстоятельств, а также злая воля завуча по воспитательной работе лишили его возможности продолжать учёбу в любимой с детства родной школе № 9.

Изгнание ученика из стен альма-матер произошло стремительно.

Лёша до последнего не верил, что его, недавно с успехом сдавшего экзамены за 8-й класс и имеющего в «Свидетельстве о восьмилетнем образовании» лишь оценки «4» и «5», поведение «уд» и интеллигентных родителей, неведомый ураган сорвёт с насиженного места, унося в неизведанную даль. Однако «неведомый ураган» оказался вполне предсказуем и логически обоснован.

Имея искусственное происхождение, он выметал прочь из школы множество учеников, среди которых были не только нарушители дисциплины, но и вполне лояльные учебному заведению дети, пусть и не хватающие звёзд с неба, но вполне достойные в плане продолжения учёбы.

Описанная ситуация не возникла на пустом месте.

До 1968 года, ураганов, уносящих «вон отсюда» вчерашних восьмиклассников, в природе не наблюдалось, пока директор школы, Зинаида Сергеевна Лурье, по специализации учитель-литератор, не организовала первые экспериментальные классы с углублённым изучением математики (9 «А») и физики (9 «Б»).

В эти «углублённые» классы немедленно набрали отличников и комсомольских активистов из других школ города, фактически украв у них лучших учеников. И всё бы ничего, и всё можно объяснить, ведь прогресс не стоит на месте, являясь необходимым условием развития общества.

Однако, как заметил историк Й. Хейзинга, «прогресс указывает только направление движения, и ему безразлично, что ожидает в конце этого пути – благо или зло».

Любое нововведение считается полезным до тех пор, пока оно не начинает неспешным мельничным жёрновом перемалывать судьбы людей, попавших в его тяжёлые объятия.

Проблема школы № 9 состояла в том, что никому из руководства даже в голову не пришла мысль создать дополнительные учебные места для вновь принятых учащихся, от чего сама собой сложилась необходимость принудительного освобождения образовательного пространства.

А далее всё покатилось перекати-полем по единственно приемлемой схеме: метлу в руки и вперёд – выметать за порог «своих», ради блага «чужих», в погоне за призрачным сиянием ореола элитарности.

В момент появления в школе № 9 параллели специализированных старших классов Лидия Ивановна Баландина – завуч по воспитательной работе, мысленно перекрестилась. Отныне и навсегда она избавлялась от необходимости воспитания «сложных» подростков, ведь, как только у школьника начинали проявляться признаки переходного возраста, выражающиеся в упрямстве, непослушании и свободомыслии, завучу необходимо было лишь дотянуть ребёнка до конца восьмого класса.

Далее следовало исключение из школы в виде жёсткого пинка под зад.

Практика ежегодного формирования-расформирования после восьмого класса позволила исключить из педагогического процесса такое фундаментальное понятие, как «взаимное уважение и товарищество», подчёркнуто-выделенное основателем современной педагогики Антоном Семёновичем Макаренко в качестве опорной точки при взаимодействии учителей и учеников.

К чему вся эта ерунда?

На взгляд завуча 9-й школы города Перми «уважение и товарищество» в отношении подданных её личного царства-государства являлось полным анахронизмом – блажью составителей педагогических учебников. Завуч-воспитатель вдруг поняла всю прелесть процесса ротации, когда она одним росчерком пера могла избавиться от любого воспитанника после окончания им восьмилетки. Избавиться от того, кто косо посмотрел на неё в школьном коридоре, кто осмелился раскрыть рот и высказать свое личное мнение, порой даже не в разговоре с самой Баландиной, такой «великой и ужасной», вальяжно расположившейся на второй ступеньке трона власти, а с её подругой – математичкой Царёвой из кабинета напротив, и нескольких таких же жёстких преподавателей, фамилий которых уже трудно вспомнить.

Увы…

В любой школе работают люди, к профессиональным качествам которых нет претензий, а что до любви учащихся, так им это не особо и нужно. Любовь к детям и сентиментальность являются для таких учителей отстранёнными понятиями, словно запах лесных фиалок для страдающих потерей обоняния. И своих учеников они воспринимают только через критерии молчаливого послушания и высокого процента успеваемости.

Вполне возможно, что в далёком будущем бездушно-равнодушных учителей заменят компьютеры, поскольку слишком много негатива идёт от таких «учителей». И выпускники школ ещё долго поминают их недобрым словом.

Альберт Эйнштейн писал в своих воспоминаниях:

«Учителя в начальной школе казались мне сержантами, а в гимназии – лейтенантами».

* Из Википедии. «Авторитарное отношение учителей к ученикам вызывало у Альберта Эйнштейна неприятие, поэтому он часто вступал в споры со своими преподавателями».

Неприязнь будущего нобелевского лауреата к системе образования, подавляющей человеческую личность, выступающую в качестве носителя индивидуального начала, вылилась к неприятию самой системы.

«У него всё сильнее зрело желание оставить гимназию и уехать к родным. Он уже запасся справкой врача о необходимости полугодичного отдыха в связи с состоянием нервной системы. Однако гимназическое начальство его опередило. Оно давно уже косилось на скептицизм и свободомыслие Эйнштейна. Ему в ультимативной форме предложили покинуть гимназию, так как его присутствие разрушает у учащихся чувство уважения к школе».

Пинок под зад… – получай Альберт!

Знаменитые строки, написанные в России задолго до рождения великого физика, раскрывают суть проблемы. Изложенные мастером, они звучат так:

Не вы ль сперва так злобно гнали

Его свободный, смелый дар…

* «Смерть поэта» («На смерть Пушкина») – стихотворение М. Ю. Лермонтова о трагической гибели Александра Сергеевича Пушкина и двуличности общества.

К чему теперь рыданья,

Пустых похвал ненужный хор

И жалкий лепет оправданья?

Удивительный факт, но всё, сказанное в 1837 году, не потеряло смысла и в дне сегодняшнем.

В школе № 9 два девятых класса из трёх комплектовались «сливками», снятыми с других школ города, а образовавшийся «отстой», состоящий из среднеуспевающих детей, излишне говорливых, свободолюбивых и, само собой разумеется, всяческих «неправильных Энштейнов», педагоги без лишних угрызений совести отфутболивали с глаз долой, отчисляя «в никуда».

Дальнейшая судьба бывших воспитанников никого не интересовала, как и их личные переживания.

Именно таким образом и сам Лёша оказался в свободном полёте в придачу с аттестатом хорошиста, где красовались пять оценок с «золотым» номиналом «5», и одиннадцать с «серебряным» «4».

Красноречивый результат, охватывающий 16 дисциплин и указывающий на перспективность воспитанника, оказался для руководства физико-математической школы № 9 абсолютно неинтересен.

Школа № 9 города Перми…

В ней:

– ценилось послушание, послушание и ещё раз послушание.

– таланты ученика были вторичны и так далее, согласно экспоненциальному закону по отношению к поведению.

– никто не занимался воспитанием «неправильных» учеников и перенаправлением их жизненной энергии в нужное русло. По крайней мере, находящийся «внутри процесса» Лёша никаких перевоспитывающих действий со стороны педагогов не наблюдал.

– были в ходу лишь угрозы, репрессии и палочная дисциплина, культивируемые завучем Баландиной и её подручными.

Надо же, как много зависит от воли одного лишь человека!

Воплощая свои принципы в жизнь, завуч по воспитательной работе сделала попытку «обустроить» и его собственную (то есть Лёши) дальнейшую судьбу, не поленившись лично позвонить директору школы № 93 (маминой начальнице), сообщив в телефонном разговоре относительно грядущего исключения из 9-й школы «отъявленного хулигана Корешина, вконец обнаглевшего» (дословная цитата), надеясь тем самым перекрыть ему кислород и не допустить дальнейшего обучения в стенах другой школы, не менее, чем её собственная, уважаемой и престижной.

Тяжёлые мысли, изводя сознание завуча занудливой настойчивостью, бежали по кругу, не давая ей покоя, заглушая угрызения совести и прочие сомнения относительно правильности линии поведения.

А что такого? Цель, как говорится, оправдывает средства.

Целей у Лидии Ивановны было три.

Во-первых, нужно отомстить персонально Лёше Корешину, как инициатору школьных проблем.

Однако, как это понять: «отомстить 15-летнему подростку?».

Действия педагога не могли вызвать понимания у его родителей, тем более у мамы с высшим педагогическим образованием. Что же касается отца…

«Моральное чудовище» – так он выразился однажды и сквозь зубы.

Во-вторых, отомстить сразу всему классу 8 «В».

«Я им покажу, кто здесь главный, и где зимует эта… как её… – Кузькина мать!» – пылала праведным гневом завуч.

В-третьих, отомстить Леониду Абрамовичу Юзефовичу (будущему российскому писателю, дважды лауреату литературной премии «Большая Книга»), в январе 1979 года письменным приказом отстранённому от классного руководства и получившему выговор в трудовую книжку… историку… блин… недоделанному.

«Отведай же, Лёня, еврейского национального блюда «гефилте фиш», а если по-русски – «леща». Мокрым хвостом, да по чёрной бороде!».

Три цели объединялись в одну сверхзадачу об уничтожении этих, доставивших проблемы, недоумков, ведь месть, всепоглощающая и беспощадная – только она приносит удовлетворение и спокойный сон по ночам.

И плевать, что согласно заветам Иисуса Христа, это противоречит человеческой морали, культуре, нравственности и основам педагогики.

«Плевать на всё и на всех», – рассуждала завуч Баландина.

Однако на защиту 15-летнего подростка встали, по-видимому, силы высшего порядка. Пакость пожилой женщины, увы, к её крайнему расстройству, так и не получила развития, чем нарушила закон жанра.

Как поётся в одной песне, «и не пошла реприза в номер».

В мамину школу № 93 Лёшу взяли без каких-либо проблем. Итоговые оценки в «Свидетельстве о восьмилетнем образовании» говорили сами за себя.

Вот таким образом и закончился период неопределённости.

Перспективы обрели конкретность, но, тем не менее, Лёша мучился от мысли о дискомфорте при неизбежном попадании в чуждый ему новый коллектив учащихся: уже не детей, а подростков со своими привычками и устоявшимися стандартами поведения.

Да и новым ученикам бывшей своей школы № 9 он тоже не завидовал.

Выросшие и повзрослевшие в естественной среде других школ, собранные вновь в другом месте, они должны были также испытывать определённую тоску по дому, по старым друзьям, по любимым учителям. Да и что тут говорить: иногда один лишь запах родного дома придаёт дополнительную энергию и уверенность в силах, пусть и не все люди отдают должное этому фактору.

Возвращаясь к творчеству Лермонтова:

Увы! – за несколько минут

Между крутых и темных скал,

Где я в ребячестве играл,

Я б рай и вечность променял. («Мцыри»)

Эти строки применимы ко всем старшеклассникам, переходящим в другие учебные заведения.

Естественная и комфортная среда обитания, взрастившая бывших детсадовцев до практически взрослых людей, в старших классах школы № 9 заменялась на процесс «углублённой учёбы» и натаскивания на предмет с выдачей максимально возможных учебных нагрузок. Что, само собой, подразумевало минимум вольностей и возможностей для нестандартного поведения.

Насколько это правильно – вопрос, открытый для обсуждения.

Первый день в школе № 93

Волнение, смущение, стеснение – все эти чувства переполняли Лёшу, получившего статус полноправного члена 9 «В» класса. Данный класс был сборным, укомплектованным учениками прошлогодних классов «В» и «Г», изъявивших желание продолжить учёбу и получить Аттестат о полном среднем образовании.

Лёшины новые одноклассники были знакомы друг с другом с малолетства, ибо все они проживали в пятиминутной близости от школы и встречались друг с другом по несколько раз на дню. На первом же уроке «местные» принялись весело перемигиваться, перешёптываться и посылать друг другу записочки.

«Как же неприятно чувствовать себя чужаком, – думал Лёша. – Интересно, смогу ли я наладить отношения с коллективом? Хм-м-м… Совершенно не факт».

Негативный опыт, полученный за время годичной учёбы в 6 классе школы № 6, расположенной прямо под окнами его квартиры на ул. Борчанинова 7, гласил, что, при всём желании, и даже в довольно «пластичном», среднем школьном возрасте, можно не вписаться в коллектив, так и оставшись в нём инородцем на веки вечные.

Тем временем прошёл урок, затем ещё один. А вот подоспел и первый сюрприз.

На одной из перемен к Лёше с двусмысленными ухмылками подкатили местные хулиганы из числа «бывших» и «нынешних».

Слово за слово…

– В натуре, кто ты такой? Ещё и не из нашего района. Возможно, ты еще не понял, куда попал? Ну что ж… скоро увидишь.

Пустой трёп, по сути своей являющийся рядовым наездом, имел целью указать новичку на его нижнюю ступеньку в иерархии местных авторитетов и, соответственно, заставить публично признать их (то есть хулиганов) доминирующую роль.

Но не тут-то было.

Несмотря на то, что новый ученик выглядел довольно скромно и держался не слишком уверенно, прогибаться под хотелки гоп-компании он не спешил, отвечая на вопросы весьма уклончиво, не нарываясь на грубость, но, в то же время, и не имея на лице того глуповато-угодливого выражения, каким отсвечивают оправдывающиеся перед начальством люди.

«С одной стороны, – размышляли хулиганы, – вид у него, не ахти какой. Букву «р» не выговаривает, переминается с ноги на ногу, похоже, что растерялся. Однако его взгляд… – какой-то он неправильный».

Этот взгляд сбивал с толку. В нём полностью отсутствовали испуг и желание понравиться местной братве. Не иначе какой-то глюк, сбой программы. Ведь всё планировалось ровно наоборот.

Новичок с типичной внешностью «ботаника», выходец из культурной семьи, попавший в экстремальную ситуацию и будучи припёртым к стенке, сразу же начинает паниковать. Спустя непродолжительное время он совершает ещё одну глупость, пытаясь силой вырваться из кольца окружения, брыкаясь лошадью и, при всём этом, озвучивая недовольство в свободных, а порой и нецензурных выражениях.

Ну да, он начинает и… проигрывает.

А что ещё можно ожидать от общения с бандитами? Нормы и понятия, имеющие хождение в криминальном мире, весьма специфичны. Да и само преступное сообщество – это вам не клуб юных шахматистов.

Жертве наезда бывает невдомёк, что хулиганы действуют по отработанной схеме, предполагающей развитие конкретного сценария, дающего законный повод спросить «за базар», в том числе и с помощью силовых методов.

– Как ты нас назвал? – кидает предъяву кто-нибудь из шестёрок. – Рамсы что ли попутал?

За обвинением следует акт физического насилия. Удар по почкам, ещё удар – в солнечное сплетение, оглушающий удар ладонями по ушам, и… «всё в ажуре, всё путём».

Синяков нет, царапин тоже. Да и беспредела в чистом виде тоже не было.

– Этот чушок с какого-то перепуга принялся грубить и распускать руки. Он сам виноват, – следует пояснение для случайных свидетелей.

Тут и песенке конец.

Тем временем Лёшино знакомство с местной шпаной перешло в следующую стадию.

Тихо и незаметно поток хулиганского красноречия стал иссякать. Они ещё что-то говорили, озадаченно поглядывая на несостоявшуюся жертву. Лёша же, в свою очередь, взглядом барыги-оценщика, принялся разглядывать их самих.

Данный факт не остался без внимания собеседников.

Хм-м-м…

Когда тебя оценивает незнакомый человек, глядя пристально и с холодным равнодушием, то его (этого человека) дальнейшие намерения начинают вызывать неосознанную тревогу. Что и говорить, развитая интуиция наблюдается не только в среде обманутых женщин. Интуитивное восприятие характерно и для правонарушителей, являясь неким ограничителем их преступной деятельности.

Основной закон гоп-стопа гласит: «Жертва преступления должна соответствовать критериям поведения. Если же жертва ведёт себя нетипично, то впору задуматься о неприятных последствиях для самого себя».

Как и любой другой закон, его можно игнорировать.

Одноразовое нарушение, возможно, прокатит. Может прокатить и во второй раз. Но рано или поздно настанет момент, когда вид летящей прямиком в лоб палки от граблей станет последним впечатлением в никчёмной жизни переоценившего собственные возможности гопника.

Интуиция – это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.

«Интуиция» является антагонистом к понятию «логика».

В течение всего разговора в Лёшиной голове мелькала бесконечная череда сравнительных образов.

«Естественно, быть битым местным хулиганьём в мои планы не входит, – думал он. – За время учёбы в 9-й школе уличные банды, круглосуточно патрулирующие скверы, парки и подворотни, успели отколошматить всех моих друзей, а некоторых многократно. Приходишь в школу, а там такое… То один светит «фонарём», то другой. Кому-то выбили зуб, а у кого-то сквозь короткую стрижку просвечивает зелёнка, маскируя пробоину в затылочном крае черепа. Увы, такова реальность подростковой жизни в обществе «развитого социализма». С реальностью приходится мириться. Удивительно, но сия злая доля меня миновала. Почему и каким образом – сам не ведаю. Исключением является конфликт с историком Юзефовичем, кинувшим меня в восьмом классе приёмом самбо «через бедро»: с урока и прямиком в школьный коридор. Но то был частный случай, лишь подтверждающий основное правило. – Лёша вздохнул. – И вообще… сколько же раз я выслушивал эти наезды в той или иной форме? Пару сотен раз, ничуть не меньше. Начиная с семилетнего возраста, когда начал самостоятельно (без родителей) ходить в школу, и по настоящее время. Я уже выучил этот текст наизусть… одно да потому… да хреном о колоду. Уже тошнит, словно слышишь надоевшую мелодию с заезженной в хлам грампластинки».

Что и говорить, ежедневно общаясь с уличными хулиганами, а порой и с «бывалыми» зэка, прочим уголовным элементом, так и норовящим тебя избить и ограбить, Лёша умудрился выработать к этой заразе устойчивый иммунитет. Не хуже, чем в физиологии, иммунитет «к наездам» даёт защиту и уверенность, поддерживая психическое равновесие.

Стоит добавить, что когда речь заходит об «одном битом» из известной пословицы, то понятие несёт иносказательный смысл. «Битый» гражданин может ни разу в жизни не получить по морде. «Один битый» подразумевает, прежде всего, наличие специфического опыта.

Сколько там дают за него? «Двух небитых»?

Обоссаться от смеха…

Это весьма скромно для столь значимого в жизни фактора. Лёша подозревал, что в его персональном случае «один битый» равносилен никак не менее десяти «небитым».

Доморощенные гопники из школы № 93 просто не были знакомы с его послужным списком, именуемым странным словом «резюме».

Впрочем, откуда же им было про это знать?

Из воспоминаний

Лёша долгие годы «варился» одновременно в трёх котлах. И в каждом из них он был вынужден мирно уживаться с местными бандитами. Ведь с какой стороны не посмотри, «худой мир лучше доброй войны».

Котёл 1: родная школа № 9 и прилегающие к ней территории в виде парка Горького («Огорода»), стадиона «Динамо», Дома Чекистов и трёх кварталов Комсомольского проспекта.

Всеми делами здесь заправляли бритоголовые бандиты из «Слепухи» (группа домов на ул. Краснова для инвалидов по зрению), напоминающие вечно голодных шакалов, рыскающих стаей в поисках поживы.

Необеспеченные, необразованные, немытые, неопрятной внешности, «слепые» терроризировали родной микрорайон, избивая чужаков, потроша подвыпивших граждан и глумясь над слабаками, не умеющими за себя постоять. В сложившихся обстоятельствах, хочешь или не хочешь, но приходилось искать методы противодействия этой стоглавой кодле («кодла» – компания людей, склонных к совершению преступлений).

А что ещё оставалось делать?

В итоге, приходилось «учиться, учиться, и ещё раз учиться», следуя заветам Ильича. Учиться выпускать когти… – вроде бы и незаметно, при этом лениво потягиваясь, словно кот, до поры до времени демонстрирующий мягкие пушистые лапки. Что и говорить, этой науке не учат родители, не учат и в школе, да и в армии – тоже не учат подобным вещам.

Армейский вариант разборок в виде откровенного «мужского» разговора в среде безбашенных малолетних отморозков не прокатывает от слова «совсем». Прикинут сзади по голове кирпичом и, со словами «получай чепушила», свалят прочь, не забыв избавить упавшее тело от денег и наручных часов. При встрече с бандитами из «Слепухи» было бессмысленно взывать о чести, совести и справедливости.

Не тот контингент.

Котёл 2: школа № 6 рядом с Лёшиным домом (ул. Борчанинова 7), городская эспланада и множество дворов вдоль улиц Ленина, Кирова (Пермской) и Большевистской (Екатерининской).