Первое знамя

На его ладони покоился небольшой с серебряную монету квадратный амулет, с маленьким камнем маны в центре и причудливым рисунком из переплетенных линий.

– И что это?

– Белое золото, – едва слышимо отозвался Бахал и заметив, как дрогнула моя рука, протянувшаяся к амулету, добавил: – Вижу, понял. Эта маленькая штучка стоит в десять раз больше, чем два наших погибших «Протектора».

– Я думал, это просто сказки? – медленно протянул я. Разные бывают артефакты, но амулет по цене половины баллея рыцарей мне еще ни разу не встречался. Да игрушки альвов выходят дешевле!

– Как видишь, совсем не сказки. Скорее, сказочная редкость. Даже среди игрушек древних.

И вновь он прав. Да сколько можно! Нельзя же быть настолько правым! Хоть про знания древних ходит немало легенд, по настоящему ценные магические вещицы нам попадаются крайне редко. В основном это всякая бытовая мелочевка. Но и на эту рабочую мелочевку фольхи набрасываются, словно стая голодных гиен. У них насчет древних какой-то пунктик. Или культ. Либо они что-то знают, о чем остальные только догадываются.

В любом случае, понятно, почему Бахал припрятал такую ценную вещь.

Если слухи не врут, то белое золото считается сильнейшим концентратором маны, проигрывая в этом деле только камням маны и на голову выигрывая у обычного серебра и золота. Если на амулет из белого золота правильно нанести нужную последовательность рунных цепочек, да подобрать камень маны, то конечный результат может не просто удивить, а поразить.

Из минусов, белое золото крайне тугоплавкий металл и встречается только в руинах древних.

Так вот значит ради чего Бахал ползал под землю перед боем? Хотел забрать припрятанное. Не ошибусь, если предположу, что такой амулет у него ни один. Попавшийся людям первого принца наемник сумел ограбить своих пленителей, припрятав самую ценную часть добычи. Поэтому его и не стали сразу убивать, хотели узнать, где украденное.

А ведь сами боги велели делиться…

Короткий приступ жадности быстро прошел. Я слишком хорошо знаю, что нас ждет в будущем, чтобы цепляться за богатства. Тем более сейчас, когда мы в очередной раз в полной заднице. Не до артефактов древних, пусть и из белого золота – шкуру бы сохранить.

Да и звон золота губит людей не хуже иных пушечных залпов. Делает друзей врагами, рушит семьи, толкает на путь предательства.

– Одного только не понимаю, если ты сумел добраться сюда, да еще трофеи уволок, как ты оказался в камере? – спросил я, отдернув поднятую было руку, словно драгоценный амулет мог обжигать.

– А я вернулся, – мрачно хмыкнул Бахал.

– Зачем?

Некоторое время наемник молчал.

– Возможно я не самый правильный и хороший человек. – Он зло пнул подвернувшийся под ноги мелкий камешек. – Да и творил разное… Пустоши умеют прятать тайны. Но я стараюсь не бросать людей, которых считаю друзьями. К тому времени, когда я нашел путь к спасению, в живых оставалось два человека из моего бывшего отряда. Я планировал их вытащить. Одному в пустошах сложно выжить, особенно с рабским ошейником на шее, но втроем можно было рискнуть. Да и припасов у меня не было, хотел поживиться у наших стражей.

– Судя по состоянию, в котором мы тебя нашли, что-то пошло не так?

Он вздохнул, подарив мне нечитаемый взгляд.

– Когда я вернулся, один из моих друзей был уже мертв.

– А что твой второй друг?

– Сдал меня страже. Поверил, что его за это отпустят. Доверия к людям, как ты понимаешь, мне это не добавило… Еще вопросы будут? – зло поинтересовался Бахал, пряча амулет из белого золота. – Или вечер откровений закончен?

– А уже вечер? – спросил я, меняя тему.

Не похоже, что Бахал играет. Зацепило его былое предательство. Больно зацепило. Видимо, того человека он действительно считал другом. Ведь по настоящему предать могут только друзья. Все остальное это и не предательство вовсе, а обычная проза жизни.

– Не знаю, – честно признал наемник. – Может вечер, а может еще и день. Мы шли по подземелью несколько часов, пока не уткнулись в завал. Раньше его не было! Похоже, время не щадит даже казалось бы несокрушимые подземелья древних.

Мы покинули узкий закуток, в котором разговаривали и вышли в широкий туннель. Чуть дальше виднелась куча камней. В свете единственного светильника, возле них суетилось несколько темных фигур.

– Аккуратно. Смотри под ноги, – посоветовал Бахал, опустив руку со светляком ниже пояса. – Смотри и удивляйся.

Свет отразился от матовой поверхности двух стальных полос, лежавших на полу хода параллельно друг другу.

Глава 2 Дорога в никуда

– А мы точно в руинах древних? – неверяще протянул я, разглядывая… рельсы?

Ну да! На первый взгляд, это самые обычные рельсы! Правда, довольно тонкие, словно для конки. И без шпал. А если приглядеться внимательно, то и стыков между рельсами не наблюдается. Просто две слегка потемневшие от времени полосы качественной стали. Хотя, какая к демонам сталь? За десятки веков от этих рельс даже следов ржавчины не должно остаться!

– Ты еще больше удивишься, когда увидишь на чем древние по этой железке ездили, – усмехнулся Бахал. – Всего-то и делов, до главной части руин добраться.

– Дрезина? – бросил я наугад. Для полноценного паровоза в туннеле маловато места? А для вагонетки слишком много. Хотя я теперь ничему не удивлюсь.

Бахал сбился с шага, с удивлением посмотрел на меня.

– Нет, тебе точно стоило в охранители идти. Ты прав – обычная дрезина. Даже выглядит так, словно недавно бегала по дорогам империи.

– Так может ее люди первого принца сюда притащили?

– Не-е, они дальше второго яруса не ползали и про нее не знали. Как и про железную дорогу. Да и про сходство я слегка лукавлю. Отличия очевидны.

Склонившись к древним рельсам древних, да простят меня все грамматики за такую тавтологию, я провел пальцами по матовой поверхности. Ни единого изъяна, стыка, шва. И совершенно непонятно, как рельсы приделаны к полу туннеля. Стальная полоса словно приклеена. Нет, просто вырастает из камня! Но все же это рельсы. Даже форма такая же, как в империи. Если отличия есть, то они незначительны.

Похоже, слухи правдивы – мы очень многое позаимствовали у этих более развитых в техно-магическом плане, но таинственных и загадочных древних.

Идем тем же путем…

Вот только хорошо это? Или плохо? Ведь древние исчезли…

Есть у меня подозрения, что это произошло не без участия альвов. Слишком много следов, те же одичавшие боевые химеры, встречается в Пепельных землях. Но подозрения не равно доказательства.

Как и сказал Бахал, у завала нас дожидалось восемь человек.

На полу туннеля лежал не столько связанный, сколько спелёнатый ремнями ласс Венг Фрид, наглый молодой маг из правящей семьи герцогства Фрид.

У завала возились две змейки «Черных Фениксов» из трех: рыжая островитянка Бринна Канар и Элле Вилод. Онилия, она же человек не столько первого принца, сколько императора, исчезла. Возможно, погибла.

При виде девушек в душе поселилось волнение за пропавшую Онилию, и странное облегчение. Может Бринна и Элле и шпионят за мной, да и случай с пленным варгаром еще не выветрился из памяти, но они привычное зло. Даже какое-то родное.

Есть еще знакомые лица. Старший техник «Фениксов», он же младший техник погибшего «Буревестника» Сенор Ано – живучий парень, вторую катастрофу вместе встречаем. Плюс Камень, баннерет «грузовозов» и наш бессменный кашевар. Оставшихся троих не знаю. Прошло слишком мало времени, чтобы я запомнил всех рыцарей и оруженосцев нашей небольшой армии. Да я и не пытался, если честно.

Мы были случайными попутчиками на одну миссию, а не подразделением, которым я должен был командовать вдолгую.

Да и не факт, что эти трое одаренные. Может техники, прибившиеся к Сенору. Который в свою очередь прибился к Бахалу.

– Гарн!

– Ласс Вельк!

– Капитан.

Встретили меня несколько разных по звучанию, но одинаковых по смыслу возгласов. В некоторых из них чувствовалось даже что-то вроде радости. Возможно, что и искренней.

– Я тоже рад, что жив, – согласился я, изучая внушительный завал, перегородивший нам дальнейший путь. – Уверены, что мы сможем это раскопать?

– Да тут немного осталась, – подала голос Онилия. – Сверху уже есть небольшой лаз. – Я в него светляка пускала. Дальше проход чистый.

– Хорошо. Что у нас с припасами?

То, что мы потерпели поражение, не означает, что нужно сидеть и ничего не делать. Поражения и победы – всего лишь вехи. Окончательную точку ставит только милосердное Синее пламя, а пока его не встретил, нужно бороться. Главное поражение – это когда ты сдался под ударами судьбы, не смог встать и продолжить борьбу.

Это сложно, зачастую больно. Хочется на все плюнуть, и перестать барахтаться. Но это необходимо!

– Прежде чем спустились под землю, удалось захватить неприкосновенный запас из нескольких разбитых машин, – сказал Бахал, указав на четыре вместительных заплечных мешка, лежавших у стены. – Немного воды, сухарей и консервов.

– А сколько займет дорога?

– Не меньше двух дней.

– Негусто, – подвел я итог, прикинув рацион на десять человек.

– У меня и такого не было.

– Зато у тебя была дрезина, – парировал я. – Ехать лучше, чем идти.

– Может вернемся назад и просто немного переждем под землей? – предложила Элле. – А когда альвы уйдут, выберемся наружу.

В теории, не такой плохой план. Но есть одно большое «но» – альвы и их дальнейшие действия.

– Бахал? – я вопросительно посмотрел на наемника.

– Если древолюбы начнут искать вход, то они его найдут, – подтвердил он мои опасения. – Небольшая пещерка чуть дальше позиций магов.

Значит, оставаться на месте – это не вариант. Тут не о возвращении нужно думать, а о маловероятной, но возможной погоне.

К тому же, вернуться мы можем и потом, заглянув в долину. Но уже вместе с принцем, несколькими приличными магами, охраной. У северян не только рыцари и оруженосцы есть, но и сержанты. Соберем приличный отряд, принца, возьмем, припасов захватим – и тогда можно рискнуть прорваться в Степного Стража своим ходом по пустошам. Главное, тайно из долины улизнуть, а этот ход дает нам такую возможность.

Не лучший план, да и большинство северян останется гибнуть в долине, обеспечивая наше спасение, но иного выхода я не вижу.

Нового отряда, дерзнувшего прорвать осаду, в ближайшее время можно не ждать. Допустим, рыцарей и оруженосцев еще можно собрать. Подкрепления к Степному Стражу не переставали подходить, даже когда мы двинулись в путь. Но без поддержки магов все это бесполезно, а еще один малый круг нам взять негде. Да и с доверием к магам у меня теперь большие проблемы. Где один предатель, там и второй. Жаль, что всех родовитых под замок не посадишь – это прямой путь к поражению.

– Идем в долину, – принял я решение. – Попытаем счастья с людьми третьего принца.

Остается надеяться, что они эти два дня продержатся. А что делать в долине, если принц сам в ловушке? Об этом я успею подумать, когда мы достигнем цели и оценим обстановку на месте. К тому же теперь у нас есть этот ход.

– И приведите в чувство ласса Фрида, – приказал я, бросив взгляд на мага. – Мы должны точно знать, что произошло.

– Я давно очнулся, – внезапно подал голос маг, открыв глаза. – Пытаюсь понять, что происходит?

Мои слова, насчет «привести в чувство» ему явно не понравились. Быстро сообразил, что все раздражены, устали, и церемониться с ним не будут. И не важно, что он родовитый фольх.

Я считаю себя человеком не пугливым и на крепость нервов не жалуюсь. Но, клянусь, когда он внезапно подал голос, мне захотелось как можно быстрее выхватить пистолет и всадить в него парочку свинцовых успокоителей.

Без рунных кандалов с подозрительными магами только так и нужно.

– Зачем меня связали? – извиваясь, словно огромный червяк, Венг Фрид попытался сесть. Но вновь шлепнулся лицом вперед на каменный пол, едва не разбив нос.

– Вопросы тут задаем мы, – склонился я над магом. Знаю, фраза слегка клишированная, словно сошла со страниц детективных романчиков. Но стоит ковать железо, пока хозяин кузницы не пришел в себя. Ласс Фрид может и молод, но маг сильный – ремни его не удержат. И он же наш единственный свидетель, который может рассказать, когда все пошло через одно известное место? А правду он расскажет или соврет, то знает только он сам. – Что у вас произошло? Почему малый круг ударил по своим?

– Помогите хотя бы сесть, – попросил он, – надоело пыль глотать.

Бахал поднял его, устроил возле стены. Сощурившись, ласс Фрид посмотрел на меня. Но злорадства на то, что «наглый выскочка» проиграл, на его лице я не отметил, только усталость.

– Ласс Сидман нас предал. Он был вторым ведущим, и в конце ритуала, когда мы влили силу в общий контур плетения, ударил графа Борвара кинжалом, перехватил контроль над нулевым потоком, переподчинив его себе. Плетение потеряло стабилизацию, ударило по магам круга, но часть магической энергии он все же сумел перенаправить. Дальше вы и сами видели.

Половина его слов была мне непонятна. Все же я недомаг и работа малого круга магов для меня загадка. Результаты видел. Но что там и как – это к магам.

Зато имя спутника генерал-адъютанта в качестве виновника отразились быстрой, словно молнией вспышкой в памяти. Снежный буран… Аркнейский перевал… Наш последний совместный с Сагаром бой… Сидевший на разбитой пушке Сагар… И… пленник. Пленник! Очень похожий на постаревшую версию ласса Сидмана. Не зря же он при первой встрече показался мне смутно знакомым! И я долго терзался мыслью, где я мог его видеть!

И ведь перебирал всех встреченных или известных мне магов предателей! А вот этого единственного упустил!

Память, память… Где же ты раньше была? Почему молчала? Впрочем, и сейчас на тебя особой надежды нет. Неуверен я, что тем застреленным Сагаром магом был именно ласс Сидман. Возможно, моя память вновь со мной играет, подстраивая картинки прошлого-будущего под реальность.

В любом случае, не похоже, что представитель рода Фрид лжет. Он наглый, вспыльчивый, импульсивный, но при этом какой-то излишне открыто-наивный – притворяться совершенно не умеет. Либо делает это настолько искусно, что способен обмануть даже демонов в преисподней…

– Его можно было остановить… – глухо продолжил маг. – Нужно было! Но я… – плечи ласса Фрида поникли. Он замолчал, не решаясь признаться.

Понятно… Все очевидно и без слов. Наш родовитый член правящей семьи Фрид просто испугался и сбежал.

Маги – это в целом довольно закрытая каста общества империи. Сила и родовитость – это не только золотой жизненный билет молодых фольхов, но и проклятье. Перспективных магов семья и род редко выпускает в большой мир, лежащий за пределами родовых поместий.

Ласс Венг Фрид – типичный золотой мальчик, выросший в такой же золотой клетке. И вдруг он внезапно оказался за ее стенами, в суровом, неприветливом и опасном мире Вольной марки. Зная нравы фольхов, не удивлюсь, если он впервые остался без присмотра и пытался действовать самостоятельно. Отсюда и его поспешная, плохо продуманная попытка прорыва к третьему принцу, когда он увел из Степного Стража все силы, оставленные северянами для прикрытия этой важной точки. Самонадеянный дурак, но не предатель. Предатель не станет так глупо подставляться.

– Развяжите его, – приказал я.

Не первый раз приходится дергать дракона за усы. Да и держать сильного мага связанным – то еще решение. Как показывает практика, их и магические кандалы не всегда останавливают.

Пристрелить? Если стрелять всех магов, которые мне не нравятся, то империя останется без магов.

– Думаешь? – с сомнением протянул Бахал, но все же довольно быстро «распеленал» пленника, вернув ремни их владельцам. А ошибка это или нет, мы узнаем очень быстро.

– Надеюсь, никаких обид, ласс? Я командую – вы подчиняетесь, – вежливо, но достаточно твердо добавил я. Стоит расставить все фигуры на позиции. Нам сейчас только соревнований на тему древности и прав не хватает, с обязательными замерами длинны достоинства.

– Никаких обид, ласс Вельк, – согласился Венг Фрид. Потирая руки, он сел. Бросил взгляд на завал. – Разойдитесь, дайте-ка я этим займусь.

Чтобы родовитый маг сам помощь предложил? Может Венг тоже того – по голове получил? Ах, да! Его же Бринна вырубила! Неужели я нашел единственное верное средство лечения высокородных зазнаек? Осталось всего ничего – избить всех магов империи. Заодно и предателей так выявим. Кто не захочет получить по голове – явный предатель.

Встав перед завалом, и сделав знак, чтобы все отошли подальше, Венг Фрид немного постоял, концентрируя ману, вскинул руки. Мелкие камешки и земля ожили и словно две гигантские змеи растеклись вдоль стен туннеля. Крупные камни и блоки разъехались в разные стороны, взлетели под потолок. Еще один взмах! Воздух дрожит от концентрации маны. Камни начинают подстраиваться друг под друга, а затем просто сливаются в единый монолит, заодно укрепляя стены и потолок хода. Теперь совершенно ясно, что этот странный ход делали с помощью похожей магии.

Закончив работу, Венг повернулся к нам и картинно склонил голову, широко разведя руки.

– Прошу!

Позер! Как-то очень быстро он пришел в себя. Только что выглядел разбитым и сломленным, а теперь шутки шутит. Или это нервное?

Нам нужен был небольшой проход, а он тут чуть ли не реставрационные работы устроил. Похоже, магия земли ему хорошо дается.

Молодые маги больше тяготеют к огню и воздуху – больно много сильных и ярких атакующих арканов и плетений. Но лично мне магия земли больше импонирует. Ее начинаешь особенно ценить, когда стоишь в чистом поле и тебе в течение часа нужно подготовиться к скорому наступлению армии противника.

– После вас, ласс Фрид, – кивнул я на ход, погладив пальцами кобуру со «Стражем». Воспоминания, воспоминаниями, а за магом лучше приглядывать в оба глаза, держа руку если не на пульсе жизни, то хотя бы на рукояти револьвера.

Дальнейший путь запомнился плохо. Мы шли, шли и шли в полутьме. Никаких фонарей у нас не было, а единственным источником света служили светляки, которые поддерживал кто-то один из оруженосцев и рыцарей, не забывая постоянно сменять друг друга. Первый круг, оно конечно, первый круг, но попробуй, поддерживать заклинание первого круга в течение нескольких часов? Тут и маг спечется… пусть и со скуки.

Наконец мои выбившиеся из сил спутники устроились для сна, сидя привалившись друг к другу, чтобы не ложиться на каменный пол. Я остался сторожить. Отдохнул, пока без сознания валялся.

Темноты я не особо боюсь. Выждав, пока все заснут, я присел у стены и развеял светляк. Толку от него все равно нет. Что-то под ногами подсветить он может, но притаившегося в темноте врага с его помощью не заметишь, пока нос к носу с ним не столкнешься. Так зачем ману тратить? К тому же у меня есть два отличных уха, а в этом подземелье любой звук порождает сильное эхо.

Копошение и шум в темноте я проигнорировал. Шел он со стороны улегшихся остатков отряда и подозрительным не выглядел. К тому же скоро в туннеле появился приглушенный светляк, вырвавший из темноты фигуру Бахала.

– Что-то не спится, – признался он, устраиваясь передо мной. – Дай-ка лучше свою руку. Нужно сменить повязку.

Из сумки, прихваченной наемником, появился льняной бинт и склянка с вонючей противоожоговой мазью, чей запах чувствовался даже через плотную пробку.

– Займемся твоими боевыми ранами. – В свете светляка блеснул длинный нож. Срезав узел старой повязки и размотав бинты, Бахал внимательно изучил мою левую руку.

– Промыть бы, но воду надо беречь, – посетовал он, силясь что-то разглядеть сквозь слой мази.

– Все нормально, – я пошевелил пальцами, повращал кистью, – почти не болит.

– Славно. С настоящим посвящением, Гарн, – губы Бахала исказились в мрачной усмешке. – Первый ожог, он как потеря девственности. Мальчик становится мужчиной. Теперь ты не какой-то гладкокожий, а настоящий рыцарь.

Я молча вернул ему кривую усмешку. Да и ожог у меня далеко не первый, что в этой жизни, что в той. Успел уже ошпариться, когда на турнире пажа другой команды из разбитого «Бунтаря» вытаскивал.

Но старое поверье, что рыцарь без ожогов – это не рыцарь, продолжает жить и здравствовать. Все, кто связан с паро-магическими големами, рано или поздно получают от них свою печать. Многие неоднократно. Мне, можно сказать, повезло – отделался левой рукой. Да и ожог небольшой, только кисть. В прошлом будущем я носил на себе десятки таких печатей, но все они были достаточно мелкими. Из-за чего я считался тем еще везунчиком.

На некоторых старых рыцарей без содрогания и не взглянешь, столько на них ожогов да шрамов.

Наложив на ожоги новую порцию приятно холодящей кожу мази, Бахал начал ловко накладывать свежую повязку. В нос шибануло запахом дёгтя и целебных трав.

– Удивлен твоим спокойствием на фоне нашего поражения.

– Говори честно – полного разгрома, – поморщился я, мысленно коря себя за провалы в памяти. Вспомнить бы про ласса Сидмана заранее! Можно было бы организовать магу разбойное нападение на улицах Степного Стража с летальным исходом. Либо что-то другое придумать. Да хотя бы найти способ если не убить или пленить, то оставить мага в городе. Подкрепления там собирать или еще зачем.

Единственное, чего не стоило бы делать – рассказывать о своих подозрениях генерал-адъютанту. Доказательств у меня не было, а ласс Сидман был правой рукой графа, даже другом. Мое слово против его – результат очевиден.

– Хорошо, разгрома, – согласился Бахал. – Хотя, насчет полного, ты все же поторопился. Большая часть наших сумела уйти.

– Считай, что где-то в глубине я сгораю от стыда и киплю от гнева и возмущения, – продолжил я, слегка сбавив тон. Люди спят, зачем им мешать?

– Кипишь от возмущения? Это не про тебя. Иногда мне кажется, что ты и не человек вовсе, а какая-то машина. Когда твои приятели из академии рядом были, в тебе еще жили какие-то эмоции, а теперь только лед.

– А ты бы хотел, чтобы я устроил истерику, как… – я покосился на спящих и не стал добавлять «ласс Фрид». Некрасиво это, злословить за чьей-то спиной. Недостойно. Да и Фрид просто растерялся. Еще неизвестно, как бы я себя повел на месте мага. А со стороны глядя, когда время прошло и опасность миновала, мы все отважные герои, хладнокровные стратеги и гениальные тактики.

Бахал неопределенно хмыкнул, распорол край бинта и крепко завязал повязку.

– Пошевели пальчиками… Нормально, жить будешь. Да и ведущая рука не пострадала. Сможешь и дальше без проблем скрашивать свое одиночество, ласс капитан. – Он сделал выразительный жест правой рукой.

– Делишься своим богатым опытом, – осклабился я и замер, тревожно вслушиваясь в тишину.

Бахал открыл было рот, но тут же закрыл его. Непонимающе завертел головой в разные стороны, словно в окружающей нас темноте можно что-то рассмотреть.

– Что?..

– Тихо! Ты это слышишь? – прошептал я, встав на ноги. Рука на ощупь отыскала рукоять револьвера, потянула его из кобуры.

Глава 3 Разрушители легенд

Несколько секунд мы с Бахалом вслушивались, затаив дыхание. Но настороживший меня звук исчез.

Показалось? Да какое там показалось! Вот опять! Это шаги! Тихие, практически бесшумные, крадущиеся шаги. Оставляемые десятками ног, они порождали слабое, на грани слышимости эхо.

– Ракету вдоль туннеля, откуда мы пришли, – резко бросил я, взведя курок «Стража».

Ракета – это тот же светляк, но быстро летящий в указанную заклинателем сторону и очень быстро сгорающий. Второй круг, доступный любому недомагу, способному сдвинуть паро-магического голема. Да и офицеры латников из недомагов часто ее используют, если под рукой нет нормальных сигнальных или осветительных ракет.

Услышал Бахал что-то или нет, но лишних вопросов задавать не стал. Действовал быстро. Яркая искорка сорвалась с его пальцев. Стремительно вращаясь по спирали, она понеслась по туннелю, постепенно тая вдали.

Только сейчас я оценил насколько неестественно прямая и длинная эта подземная железная дорога. Что за магию или техно-магию использовали древние, чтобы ее проложить?

Где-то далеко, на грани видимости в свете ракеты мелькнули и исчезли темные фигуры. Ракета тут же пропала, словно ее кто-то прихлопнул, навалившись всем телом. Смелое действие – будет ожог. По сути, ракета – это ослабленная версия огненной стрелы. Или наоборот, огненная стрела – это усиленная ракета.

Не о том я сейчас думаю!

– Тревога! – крикнул я, нажимая спусковой крючок, а в левой руке формируя еще одного светляка. Света мало, а темнота даже у привычных к ней ликанов и варгаров спросонья часто порождает панику.

Грохот выстрела, отразился от стен и потолка, хлестко резанул по ушам. Вряд ли я в кого-то попал. Слишком далеко. Зато побудка вышла что надо. Все ошалело повскакивали со своих мест.