Первое знамя

Алексей Александров

Первое знамя

Пролог

Снегопад начался внезапно. Словно голодный волк стал подвывать вечный бродяга ветер, призывая буран на наши измученные головы.

Выбравшись из «Краба», я запрокинул голову и открыл рот, поймав несколько холодных снежинок языком.

Какой это день? Восьмой? Десятый? Или всего лишь четвертый? Я давно перестал считать ночи и дни. Ощущение времени умерло, исчезло, растворилось в круговерти бесконечных схваток. Есть только сон, еда и новая битва. Нам отмерили максимум три дня жизни, а мы все еще держим этот перевал. Впились в него воистину мертвой хваткой сторожевого пса, сумевшего перед смертью вцепиться в ногу своего убийцы. И единственная мысль в угасающем сознании: «Жаль, что не горло!».

От трех копий осталось восемь машин. От бригады усиленных сержантами латников и батареи горной артиллерии человек сто. И это цифры до последней атаки древолюбов. Сейчас нас стало еще меньше.

Я оглядел заваленные телами боевых химер, но все же разбитые позиции нашей артиллерии. Все, пушек больше нет. Некому засыпать узкий проход в ущелье залпами смертоносной картечи, отправлять бомбы на головы атакующих.

Похоже, это конец. Следующий бой станет для нас последним. Но я даже рад – наконец-то все это закончится!

Выгнав принесенное из кабины паро-магического голема тепло, холод заставил меня зябко поежится, и поднять подбитый мехом воротник полушубка.

Откуда-то со стороны появился вездесущий Борода, один из последних оставшихся в живых техников. Когда я впервые его увидел, то решил, что нам отдали тех, кого не жалко потерять. Все же однорукий инвалид весьма преклонных лет вряд ли мог действовать так же ловко, как молодой и здоровый человек.подняв подбитый мехом воротник -магического голема тепло, холод заставил меня зябко поежится.

Время показало ошибочность моих рассуждений. Как и все мы, Борода вызвался добровольцем на это самоубийственное задание. А одной рукой он управлялся с обслуживанием машин куда лучше большинства техников, выпущенных по ускоренной программе обучения. Иных у нас практически не осталось.

– Ихора еще хватает. А огнесмесь нужна, баки пустые, – сообщил я технику, указав на торчавший на причинном месте «Краба» огнеметатель. Из-за него эту модель в шутку называют «Озабоченным Крабом».

– Так нет огнесмеси, – степенно отозвался однорукий ветеран, ловко забираясь наверх. – Утром последнюю разлили.

– Посмотри в баках уничтоженных машин, – посоветовал я, кивнув в сторону занесенного снегом корпуса «Красного Дракона». – Без огнесмеси нам хана.

В ответ Борода только неопределенно хмыкнул. Но говорить, что нам так и так хана, не стал.

Сагара я нашел на разбитых позициях нашей артиллерии. Если он надеялся найти уцелевшие орудия, то зря. Судя по взрыву в конце сражения, пороха и бомб у нас больше нет. Несмотря на все принятые меры предосторожности, древолюбы все же сумели найти и поразить последний пороховой склад.

А это кто у нас? Пленник? Причем не варгар или ликан. Перед восседавшим на развороченном лафете пушки Сагаром стоял окровавленный человек со скованными рунными кандалами руками.

Неужели в последней атаке участвовал кто-то из предателей переметнувшихся к древолюбам?

Нашлись среди магической братии идиоты, которые купились на посылы длинноухих сучек. Не знаю, что там им альвы обещали. Может вернуть «старые, добрые» времена, когда родовитые обладали на своих землях неограниченной властью. Или секретом вечной жизни поделиться. А может и ноги раздвинуть. Хотя чтобы альву возжелать, нужно быть не мужчиной, а плотником – любить доски. Но немало родовитых на первых порах поддержали вторжение. А потом, когда на захваченных дерволюбами землях началась откровенная резня людей, отыграть назад они не могли. А может и не хотели.

По крайней мере, этот явно среди последних. Больно вызывающе блестят глаза у этого немолодого мага. Фанатик! И как его только живым взять сумели.

Сагар что-то тихо спросил у пошатывающегося пленника. Не дождался ответа и потянул из кобуры револьвер.

– Ничто не остановит Новый Восход! – гордо провозгласил пленный маг.

Пожав плечами, Сагар ткнул в его лоб стволом револьвера и спустил курок. Грохнул выстрел, породив в долине протяжное эхо. Тело мага-предателя полетело в порядком покрытый кровью и сажей снег.

Бросив равнодушный взгляд на мертвеца, обычный маг средних лет с незапоминающимся лицом, я неспешно подошел к Сагару.

Выглядел он плохо. Да что скрывать – погано выглядел. Из-за лопнувших капилляров белки глаз покраснели, сделав его похожим на какое-то умертвите. Жаль, зеркала нет. Думаю, я выгляжу не лучше.

– Не притворщик – человек, – убирая револьвер в кобуру, пожаловался Сагар, с силой пнув тело, хоть ради этого ему пришлось встать. – А я так надеялся, что всех предателей альвы уже перебили за ненадобностью.

– Ушастые сучки прагматичны – зачем убивать, если можно пользовать? – отозвался я, всматриваясь в лицо мертвеца. Нет, не знаю такого. Не встречал.

Жители, оказавшиеся на захваченных древолюбами землях могли бы с моими словами не согласиться…. если бы выжили. На не одаренных прагматичность древолюбов не распространяется – их просто уничтожают. Если не сами альвы, то их союзники ликаны, для которых люди – просто мясо. Да и сами ушастые для магических ритуалов не гнушаются жертвоприношениями, пуская под нож сотни, а то и тысячи пленников.

Много плохого можно сказать о родовитых магах империи, но магия крови в наших краях строго ограничена и до подобного безумия мы никогда не опускались. Просто убивали всех ликанов и варгаров, когда все дальше расширялись на восток, постепенно поглощая Спорные земли.

Но это другое! Нельзя сравнивать!

Сплюнув в снег вязкую кровавую слюну, Сагар достал заранее набитую трубку. Он ее постоянно перед боем набивает, а потом выкуривает. Такая личная традиция.

– Как думаешь, сколько у нас времени? – спросил он, зажав коралловый мундштук между зубами.

– Пока не кончится буран, древолюбы на перевал не сунутся, – тихо прокомментировал я, посмотрев в небеса. В наказание за что тут же получил снежинкой в глаз.– А этот снегопад надолго. Горы сегодня за нас.

– Они всегда за нас. Ведь это наши горы! – эхом отозвался Сагар.

Он чиркнул спичкой. Не удержал в дрожащих пальцах порожденную крупицу огня, выронил. С чувством выругался. Повторил попытку, но безуспешно – еще парочка погасших спичек полетела в снег.

Руки его не просто дрожали – тряслись, словно у подзаборного пьянчуги.

А ведь раньше Сагар спички презирал. Гордился своей принадлежностью к роду фольхов и всячески это подчеркивал, пользуясь в быту исключительно магией.

– Дай я! – Отобрав у него коробок, достаю разом три спички, чиркаю, прикрыв огонь ладонью от ветра, подношу к трубке. Табак начинает медленно тлеть в чашке.

– Что думаешь, сколько мы еще протянем? – благодарно кивнув, вновь поинтересовался он, делая несколько быстрых затяжек, чтобы раскурить трубку.

– Живем до конца бурана, – честно признал я очевидное. – Сегодня только он нас и спас, отрезав подкрепления древолюбов.

Сама долина довольно неплохо защищена от ветра окружающими скалами, но подходы к ней, что восточный, что западный – это открытый всем ветрам горный серпантин. Если у нас тут легкая метель, то на подходах к долине бушует настоящий буран.

– До конца бурана значит, – задумался Сагар. – Вот что, – принял он решение. – Собирай всех, кто остался и уводи вниз. А я пригляжу, чтобы никто не дышал вам в спину.

Восторга его предложение во мне не вызвало. Я настолько смирился со скорой смертью, принял ее всем сердцем, что даже мысль о возможном спасении казалась нелепой. Да и есть ли это спасение?

– Может мне лучше остаться? – предложил я, не кривя душой. Спуск в такую погоду будет тем еще приключением. Если все равно умирать, то лучше в бою – забрав кого-то из древолюбов. А не свергнувшись в незамеченную из-за снега пропасть. Спуск, это не подъем, но по такой погоде все равно смертельная игра.

– Нет, Гарн. Останусь я. Ты еще можешь послужить империи, а со мной все кончено – выгорел. Я чувствую, как с каждым часом сила покидает исток. Родовитые просто несколько крепче прочих. Поэтому и выгораем мы куда медленнее.

Даже в этот момент он не мог не подчеркнуть свою принадлежность к фольхам. Но я давно привык к этому пунктику моего старого приятеля. Поверить не могу, что во времена академии мы враждовали.

Академия…

Как давно это было. Словно в другой жизни.

– Может ты и лишишься дара, но с тобой останется опыт. Империи нужны грамотные офицеры, а не те желторотики, что пригоняют с ускоренных курсов, – попытался вразумить я бывшего недруга, который как-то внезапно стал чуть ли не моим лучшим другом.

– Я остаюсь, а ты уходишь, – резко отрезал Сагар, делая новую затяжку. – Приказы не обсуждаются, комтур Вельк.

Он так и остался сидеть, дымя трубкой, пока мы уходили с Аркнейского перевала…

Глава 1 Чужая тайна

Первое, что я почувствовал, когда пришел в сознание – запах. Знакомый, казалось бы въевшийся в кожу любого рыцаря запах замешанной на основе дёгтя противоожоговой мази. На самом деле в ее составе не так много дёгтя, больше всевозможных выжимок из целебных трав и алхимических зелий. Но все они не оттеняют, а только усиливают этот первый запах.

Впрочем, я отношусь к тем людям, которым запах дегтя нравится. Либо я к нему давно привык. Да и наличие даже самого мерзкого запаха означает, что ты все еще жив. А вот хорошо это или плохо, то другой, дискуссионный вопрос.

Последнее, что я запомнил, это летевший прямо в моего «Протектора» сгусток магической энергии, похожий на светящийся шип. Результат прошедшего не по плану ритуала малого круга магов.

Вот тебе и скрытый, оставленный на самый крайний случай козырь! Карты он побил, но наши! Неужели это Бахал постарался? Иначе, зачем ему с утра пораньше ошиваться у камней, где во время боя встали наши маги?

Нет, что-то тут не сходится.

Изначально планировалось, что маги встанут на холме. Бахал не знал, что я сменю им дислокацию. Никто не знал! Даже лассу Альеру Борвару, генерал-адъютанту Его Величества и главе круга магов, я сообщил это только утром, когда мы начали готовиться к битве.

Не мог Бахал, да и никто другой, испортить место ритуала. Никто… кроме самих магов!

Все демоны преисподней, неужели предатели из числа родовитых начали действовать так рано? Новый Восход, что попортил нам немало крови после вторжения древолюбов в империю. Или всему виной случайная ошибка во время ритуала?

Что в первом, что во втором случае предотвратить это я не мог, как и учитывать.

Магические ошибки при сложных ритуалах редки, но возможны. Да и круг был собран наспех – всякое могло случиться.

А про предателей среди родовитых я мало что знаю. Несколько громких имен, до которых мне не добраться при всем желании. Да и доказательств предательства этих пока что уважаемых и очень влиятельных людей у меня нет.

Но почему они решили раскрыться так рано? Зачем? Еще слишком рано, империя сильна и готова к войне. Инициатива отдельного исполнителя или долгосрочный, непонятный мне план?

Вот и доверяй после этого магам! Никогда не знаешь, в спину они ударят или просто на ровном месте облажаются.

Впрочем, без малого круга шансов у нас просто не было. И из двух зол пришлось выбирать меньшее, которое оказалось не таким меньшим.

Я не люблю магов. Слишком многие из них смотрят на простых людей как на пыль под ногами. Но нельзя отрицать – без них нельзя. По крайней мере, не в том случае, когда за противоположную сторону играют верховные альвов. Да не одна-две, а разом четыре. К тому же готовые к бою, а не пойманные во время сна со спущенными штанами.

Однако, что-то мои мысли вновь вильнули куда-то в сторону. Пора открывать глаза и принимать мир таким дерьмовым, каким он есть. Да и предателей в моем окружении стало до неприличия много. Пора бы уже принимать меры. Но для начала стоит выбраться из этой передряги.

Судя по знакомой вони мази, на плен древолюбов это не похоже. С чего им возиться с ранами пленников? Тем более использовать для этого вонючую человеческую мазь? Они больше магией действуют, но не станут тратить ее на хомо.

Открыв глаза, я испытал короткий, словно вспышка молнии, но достаточно сильный приступ страха, близкий к ужасу. Темнота! Непроглядная темнота. Настолько черная, что на этот мимолетный миг мне показалось, что я ослеп.

Рука машинально дернулась к глазам и к своему облегчению я смог ее не только почувствовать, но и увидеть. Пусть это и было всего лишь темный образ.

Значит, наступила ночь? Хотя, нет! Не похоже. Воздух какой-то странный. Словно мы в пещере или глубоко под землей.

Вот это больше похоже на правду. Остается понять, как я тут оказался?

Я не связан или скован, а это явный плюс. Но оружие нет. Два моих «Стража» куда-то пропали. Да и темнота с окружающей обстановкой смущают. Тюремная камера? Тогда почему рунных кандалов нет? Пусть я и не маг, но все же одаренный. А потенциальному тюремщику не все ли равно прилетит ему в лоб заклинание второго круга или пятого?

Значит, это все же не плен. Но где я нахожусь? И где все?

Хотя, если судить по глухим звукам, идущим откуда-то со стороны, эти самые «все» не так далеко.

Попытка встать отразилась острой болью в голове и левой руке. Прикусив губу, чтобы не застонать, предпринимаю новую попытку. Более удачную. Заодно творю простейший светляк – одно из простейших заклинаний первого круга, что учат все одаренные.

Пожалуй, с заклинанием я поторопился. Первый круг, а сил с меня вытянул, словно четвертый. Зато наконец-то можно осмотреться и изучить свое состояние.

С телом вроде бы все в порядке. Левая рука плотно замотана и воняет мазью. Еще одна повязка на голове, закрывает здоровую шишку. В остальном, чувствую себя умеренно-погано. В голове шумит, в глазах слегка двоится. Слабость. Идти могу, а вот бегать, творить что-то посерьезнее светляка или управлять рыцарем я бы поостерегся.

С местом пребывания все гораздо интереснее. На первый взгляд, это пещера. Кругом сплошной серый камень горных пород. Вот только не бывает в природных пещерах таких ровных стен и потолка. Русло подземной реки? Квадратное? Нет, тут явно поработали чьи-то весьма трудолюбивые руки, а может и магия.

Причем не ошибусь, если предположу, что руки эти были не совсем человеческими. А вернее, совсем не человеческими. Слишком все ровно, выверено, противоестественно.

Мое пробуждение, а скорее сотворенный светляк, не остался незамеченным. Откуда-то со стороны появилось слабое свечение. Его источник находился за углом, и приближался.

Прикинуться, что еще не пришел в себя? А смысл?

Из-за поворота появился Бахал, а источником света был такой же светляк, как у меня, паривший над ладонью его левой руки.

– Оклемался? – спросил наемник, посматривая на меня с явной настороженностью.

Меня же больше заинтересовал револьвер, заткнутый за его поясом. Очень знакомый револьвер. Мой револьвер!

– Не хотелось, чтобы ты начал стрелять, прежде чем я успею объясниться, – сказал он, проследив за направлением моего взгляда. – Ты же не считаешь, что это я подгадил нашим магам?

– Раздумывал над этим, когда очнулся, – почти честно признал я. – Но ты не знал, что маги уйдут с холма.

Он довольно кивнул, а я не стал развивать мысль дальше. Вопросы к наемнику у меня все еще остались. Много вопросов. То, что Бахал ни при чем, не означает, что он ни при чем. Слишком все странно. Но вставать в гордую позу не время. Тем более я безоружен.

– Может я заранее прикинул, где они встанут, да бомбу заложил, – криво усмехнулся он, хотя часть настороженности из его глаз ушла.

– И взрыв подгадал ровно под атаку альвов? Да и не бомба там рванула, а что-то магическое. Так что расслабься и верни мне мои револьверы!

Вот сейчас и проверим, можно ли дальше доверять наемнику?

Немного помедлив, Бахал вытащил из-за ремня «Стража», ловко повернул его и протянул мне рукоятью вперед.

– Второй вывалился, когда я тебя вытаскивал, и остался в кабине «Протектора».

Ребристая рукоять вернула мне чувство спокойствия и уверенности. А тяжесть сообщила, что барабан полон. Крутанув его, я проверил пистоны на затравочных трубках. Один, два… пять – все на месте!

Вот это другое дело! Как сказал кто-то из древних: «Оружие рождает власть!».

Я снова выжил и более не беспомощен, а значит ничего не кончено.

– Рассказывай, что произошло? – вздохнул я, убирая «Стража» в кобуру. Раз Бахал так беспечно ходит, то непосредственной угрозы пока что нет. – Где мы? Что с магами? Нашим отрядом? Что с генерал-адъютантом? Как закончилось сражение?

Понятно, что ничем хорошим. Но теплится во мне надежда, что и альвам досталось. Больно сильным был выброс магии. Полноценный седьмой круг, а то и восьмой – небольшой город снести можно.

– Эй, не разгоняйся. Можно по одному вопросу за раз? – укоризненно отозвался Бахал. – Начну с последнего. Сражение, как ты понимаешь, мы проиграли. Что с генерал-адъютантом не знаю, как и то, что там произошло. Есть у нас один свидетель, подобрали, пока бежали. Но он тоже пока что без сознания и под охраной.

– Подобрали – множественное число. Кто еще сумел спастись?

– Из нашего копья, Элле уцелела. Причем каким-то чудом! Машину изрешетило в хлам, а на ней ни единой царапины. Что с остальными из нашего копья, не знаю. Там такой хаос начался. Эта мерзопакостная магия минут пятнадцать била во все стороны. Мой «Протектор» получил свою порцию вместе с твоим – правую ногу просто разнесло. Выбрался, добежал до твоей машины, сумел тебя вытащить, прежде чем паровик рванул. После взрыва от твоего «Протектора» только верхняя часть корпуса и осталась. Тут к нам присоединилась Элле. На помощь подошла Бринна со своим копьем. Но зря сунулась, все ее машины тут же выбило. Из ее копья только она и еще один оруженосец спаслись. Остальных просто разорвало.

– Что Онилия? – Я привык, что змеек всегда три. В то, что их осталось только две, верить не хотелось. Это казалось просто противоестественным. Да и исчезла именно та из них, что представляла наименьшую угрозу. Хоть и кощунственно говорить такое про человека императора.

Бахал отрицательно дернул подбородком.

– Не знаю, что с ней произошло. Там такой хаос начался, – поспешно добавил он, словно пытался оправдаться. За что? Его вины тут нет. – Спас, кого мог. Вернее, кто сам к нам прибился.

– И сколько это?

– Если нас с тобой считать, то десять человек: три рыцаря, пять оруженосцев, два техника и маг.

– Маг? Как я понимаю, это наш свидетель?

– Да. Но это ласс Венг Фрид…

Он внимательно на меня посмотрел, словно имя родовитого недоумка, вечно пытавшегося оспорить мое право командовать, должно побудить меня к каким-то действиям. Например, приказать свернуть родовитому шею, пока тот в себя не пришел.

В чем-то его опасения понятны. Ласс Венг Фрид – это плохо. Слишком родовитый и наглый. Начнет еще про древние права фольхов вспоминать. Командовать. Но других свидетелей произошедшего у нас нет. А выяснить, что же все-таки произошло, необходимо. Хотя тот факт, что представитель рода Фрид выжил, говорит не в его пользу. Именно среди таких вот младших сыновей было больше всего предателей.

– Мы на него наткнулись, когда бежали, – продолжил рассказывать Бахал. – Вернее, он на нас выскочил. Глаза шальные, сам весь в крови. Не долго думая Бринна его по голове приголубила. Может и зря. Пришлось двух человек тащить вместо одного. Да и рунных кандалов у нас не было, пришлось скрутить его ремнями. Но он пока что в себя так и не пришел.

– Наши потери? – глухо поинтересовался я. Какой бы не была степень моей вины в произошедшем, все потери всегда на мне.

Бахал неопределенно пожал плечами.

– Не было времени считать. Копья, что стояли в центре, пострадали очень сильно. Техники и «грузовозы» погибли практически все, как и большинство лошадей. Но большая часть машин остальных копий сумела организованно уйти, спасибо амулетам связи. Не думаю, что древолюбы станут их преследовать. Драконы с верховными вроде бы уцелели, но виверн и варгаров выкосило знатно. Нет у них сил, чтобы организовать толковое преследование спасшихся.

Приятная новость. Если в новостях о нашем разгроме может быть хоть что-то приятное. Неплохой план вновь столкнулся с подкачавшим исполнением. Но я сам виноват, не сумел предвидеть предательства со стороны магов. Если имело место именно предательство, а не ошибка. Хотя и ума не приложу, как подобное можно предотвратить. Ставить к каждому магу латника с пистолетом и строгим приказом, пристрелить благородного ласса, словно бешеную собаку, если тот начнет чудить? Так не поможет. Да и маги не согласятся.

– И где мы находимся? – спросил я, предчувствуя, что этот вопрос ключевой.

Чудесное спасение – это замечательно. Но я в чудеса не верю… в отличие от возвращения в прошлое.

Бахал замялся, явно не решаясь сказать. Знает, что ответ мне не понравится, вызовет новую волну подозрений в его сторону. Это подземелье настолько странное, что я уже догадался, что это такое. И это порождает новые вопросы к одному хитрожопому наемнику, нашедшему нам место для лагеря именно тут.

Не в этом ли была его главная цель?

– Я же тебе говорил, что руины древних – это огромный, растянувшийся во все стороны лабиринт, – начал он издалека, подтвердив мои худшие подозрения. – Некоторые туннели тянуться под горами на несколько километров. Мы находимся в одном из них.

– И ты про него знал, но даже мне ничего не сказал, – подвел я итог, сложив все детали головоломки воедино. Хотя, нет. Некоторые детали все еще не ясны. Бахал что-то не договаривает.

– А ты спрашивал? Ты даже ни разу не поинтересовался, как я оказался в камере? Почему меня просто не пристрелили?

– А если бы спросил?

– Разумеется, я бы не ответил или соврал, – криво усмехнулся он. – Гарн, мы знакомы меньше двух месяцев. Я могу доверить тебе в бою спину, но некоторыми тайнами не стоит делиться даже с самыми близкими и дорогими тебе людьми. Разумеется, если ты хочешь, чтобы они таковыми и оставались. Да ты сам это знаешь! И тайн у тебя не меньше!

Что же, тут Бахал совершенно прав. Глупо требовать полной откровенности, если сам не спешишь делиться своими тайнами. Да и насчет наших взаимоотношений он попал точно в цель. Я доверяю Бахалу достаточно, чтобы не оглядываться, когда он меня прикрывает. Но не настолько, чтобы рассказать ему о своей второй жизни.

Но тайный проход в долину! Это же такая возможность!

– Тебе стоило рассказать про проход.

– Я хотел! – возмутился он. – Именно поэтому и указал это место для лагеря. Не дурак, отлично понимаю, что встречный удар со стороны третьего принца существенно облегчил бы нам задачу. Но для начала нам следовало победить в битве. А потом, я бы рассказал тебе про подземелье. Или сделал вид, что случайно на вход наткнулся, когда ходил по нужде.

– И тут же случайно узнал, что это прямая дорога в те руины древних, что в долине? Я бы в такой фокус никогда не поверил.

Бахал равнодушно пожал плечами.

– А какое мне дело до твоей веры? – весомо заметил он. – Ты сам скрытный, словно имперский казначей. Многое не говоришь, еще больше скрываешь. Вспомним хотя бы про твою странную осведомленность насчет древолюбов. Но я не лезу – уважаю твои тайны. Вот и ты бы ко мне лезть не стал.

И вновь он прав. Я тоже не спешу открыться миру, ибо это глупо. Да что там миру! Самым близким, проверенным друзьям ничего не сказал. Так чего пенять Бахалу, который делает тоже самое? Мое отражение и отнюдь не в кривом зеркале.

Но я повторяюсь.

– Все равно что-то тут не сходится. Допустим, ты знал про проход. Но перед боем ты сюда зачем-то лазил! Ведь лазил же! Именно поэтому я на тебя на рассвете наткнулся. Причем не просто лазил, – внезапно понял я, вспомнив состояние Бахала, – а довольно долго лазил! Поэтому и не выспался!

– Тебе бы в охранителях работать, – скривился наемник. – Или наемным убийцей подрабатывать – с таким вниманиям к деталям будешь неуловим.

Тут он недалек от истины, если вспомнить застреленного мной наставника-предателя Прарна Омра, то именно убийцей я и подрабатываю. Правда, мне за это не платили. Значит и наемным меня назвать нельзя.

Немного подумав, он что-то достал из внутреннего кармана, крепко сжал вещицу в руке. Огляделся – не подслушивает или не подсматривает кто за нами. Застыл, раздумывая, стоит ли мне показывать свою находку. А затем, пересилив себя, медленно протянул руку вперед.

– Смотри, – сказал он, нехотя разжав пальцы.