Я – «гадкий утёнок» королевской семьи. Книга 2

К счастью, рыжеволосая Фианна появилась рядом как раз вовремя. Она тоже скрывала лицо, как и потерявшийся где-то Феландир. Но, в отличие от меня, не думаю, что они боялись гнева жителей деревни: скорее, друзья просто решили выглядеть так же, как и все остальные здесь, отдавая таким образом дань уважения сегодняшней ночи.

– Волнуешься? – шепнула Зеленокрылая, слегка наклонившись ко мне.

От страха и неуверенности я даже не смогла ответить ей как следует. Вместо этого я показала большой палец вверх в знак того, что со мной все более или менее в порядке, и коротко кивнула, сама не зная зачем.

Длинная тень внезапно выделилась из толпы и двинулась прямо по дороге, а затем повернулась к нам. Это был высокий мужчина, хромающий на одну ногу.

– Братья и сестры! – заговорил он слегка хриплым, но твердым и решительным голосом. – Сегодня мы собрались вместе, чтобы отдать дань уважения тем, кто не смог выстоять под острым лезвием меча Сиренекрылых. Однако храбрость и самоотверженность наших предков не пропали даром на поле боя, ведь именно благодаря им мы смогли собраться сейчас здесь, в безопасности и мире! Так пусть же наши сердца наполнятся гордостью и уважением к тем, кто дал нам возможность продолжить свой жизненный путь! Их жертва не была напрасной, она стала основой существования нашей расы, нашей свободы и нашего будущего! Помните их с теплом в ваших сердцах, и пусть нашей единственной платой будет никогда не забывать об их доблестных деяниях!

Отвернувшись, Арахнид заговорил чуть тише:

– Сегодня мы вместе вспомним павших героев. И будем помнить, что их жертва была, есть и будет вечной. Пусть их души найдут путь в наш лунный мир, следуя за ярким светом Путеводных.

Я вдохнула полной грудью, и мое сердце пропустило громкий, ощутимый удар. По толпе прокатилась волна возбужденного шепота и одобрительных возгласов, а затем наша колонна из около двухсот человек двинулась по каменной дороге в самую глубь деревни, сливаясь с темными красками ночи.

Едва выглянувший из-за туч осколок луны освещал одежду шагающих людей, заставляя серебряные узоры на их плащах сверкать и переливаться в ее холодном сиянии. Подошвы нескольких десятков ботинок отбивали четкий, слаженный ритм, словно тысячу раз отрепетированный военный марш. Кристаллы были полностью погашены: кто-то держал их в опущенных руках, а кто-то, как мы с Фианной, сразу поместил их в карман, чтобы не мерзли пальцы.

Вот один из голубых лучей пробился сквозь мрачную пелену неба, затем еще один и еще. И тут мужчина, ранее выступавший с речью, достал Путеводный и поднял руку с ним высоко над головой.

Кристалл потрескивал и покачивался из стороны в сторону, тихо звеня, пока по его поверхности не поползли длинные трещины, выпуская тонкие нити яркого сиреневого и янтарного света. Через несколько секунд он зажегся и сам, осветив морщины на лице пожилого Арахнида и небольшое пространство вокруг него.

Первые ряды идущих принялись делать то же самое один за другим, а я наблюдала, как все больше и больше магических огней загоралось над черными капюшонами, резко контрастируя с темнотой ночи.

Когда подошла наша очередь, Фианна первой из друзей решилась поднять Путеводный. Лунный свет упал на поверхность камня, озарив его расплавленным серебром, и через мгновение он ярко засветился, заставив нас с подругой моментально сощуриться и отвернуться.

Краем глаза я увидела, как вспыхнул кристалл Феландира, который вышагивал совсем неподалеку. Парень прикрылся ладонью, открывая сначала один глаз, потом другой. Видимо, почувствовав на себе мой взгляд, он инстинктивно повернулся, слегка помахал мне Путеводным и улыбнулся своей уже привычной ободряющей улыбкой. Его зеленые глаза говорили: «Не бойся, ты справишься. Все будет хорошо».

Тогда я тоже достала кристалл из кармана, покрутила его на уровне лица немного дрожащей от волнения рукой, молча нервно сглотнула и… подняла его вместе с остальными.

Но ничего не произошло. Вернее, в первые несколько секунд не было абсолютно никакого результата: камень оставался таким же темным и безликим, как и прежде, а свет луны словно насмехался надо мной, обходя его стороной и выделяя меня как единственную в толпе, кому не удалось зажечь Путеводный.

И не успела я как следует испугаться, что ничего не получится, как мой кристалл молниеносно покрылся длинными белыми трещинами, выпуская в разные стороны тонкие нити света, а спустя мгновение он вспыхнул с силой и сам, сливаясь с другими соседними огнями.

Я завороженно смотрела на него, как ребенок смотрит на настоящее чудо, полное прекрасного волшебства. Мои волосы приподнимались от порывов ветра, глаза наполнялись слезами из-за бьющих потоков холодного воздуха, но я продолжала смотреть, совершенно зачарованная, полностью позабыв о том, что еще несколько минут назад меня беспокоило пребывание в толпе шагающих Арахнидов.

А потом… потом мне в голову вдруг пришла совершенно безумная идея, и что-то внутри меня не говорило, а буквально кричало, что я просто обязана это сделать. Сделать то, что подсказывало бешено бьющееся сердце.

Стараясь никого не потревожить, я осторожно пробилась к Феландиру и слегка дернула его за рукав, чтобы привлечь внимание. К счастью, парень оказался не так далеко от нас с Фианной, так что мне не составило труда быстро до него добраться.

Он удивленно повернул голову в мою сторону, должно быть, не ожидая увидеть меня здесь так близко. А может, его поразило то, что я, которую еще мгновение назад сковывали страх и тревога, сумела взять себя в руки и по собственной воле свернуть на другую сторону дороги, а не продолжать механически топать, как все, в надежде остаться незамеченной.

– Исилия? Что ты здесь делаешь?

– Феландир, я… хочу пробиться в первые ряды. Это возможно?

Зеленокрылый молча смотрел на меня с безэмоциональным выражением лица, видимо, анализируя услышанное, а потом его глаза вдруг широко распахнулись, и он взглянул на меня уже более осмысленно. Взглянул так, словно я собиралась совершить нечто действительно сумасшедшее.

На самом деле, наверное, так оно и было.

– Ты… ты съела сегодня что-то не то? – осторожно поинтересовался он. – Или, может быть, чай оказался слишком странным на вкус?

Я раздраженно отмахнулась.

– Хватит шутить, я сейчас говорю серьезно.

Парень на миг замолчал, а затем медленно, неуверенно кивнул.

– Ну, думаю да, это возможно… Только зачем оно тебе?

– Потому что так будет правильно с моей стороны, – бросила я напоследок, собираясь уходить, но тут почувствовала руку на своем плече и остановилась, вновь обернувшись к другу.

– Исилия, а ты… уверена?

Я глубоко вдохнула, крепче сжимая пальцами прохладный кристалл.

– Уверена.

Глава 5. Шагая рядом

Словно человек, пробирающийся сквозь тропический лес, я пробиралась сквозь жителей деревни, стараясь никого случайно не задеть. К счастью, толкучка была не такой сильной, какой могла бы стать, учитывая, что дорога, по которой мы шагали, оказалась недостаточно широкой, чтобы по ней имело возможность комфортно передвигаться сразу столько людей. Арахниды шли таким образом, что между ними оставалось небольшое расстояние, так что при необходимости через него могли проскочить сразу два человека.

На меня никто не обращал особого внимания, разве что изредка бросали взгляд, а потом возвращались к тому, что открывалось перед глазами. Но, честно говоря, во мне бурлило столько адреналина, что даже если бы кто-то и сделал мне замечание по поводу того, что я перебегаю из ряда в ряд, в то время как все остальные ведут себя спокойно, я бы не отреагировала, просто тихо извинилась и продолжила свой путь.

Когда мне наконец удалось добраться до самых первых рядов, я замедлила шаг, подстраиваясь под походку остальных. Что мне теперь делать? Как преодолеть смущение и правильно обратиться к тому Арахниду?

Но, к моему большому счастью и не менее большому облегчению, долго ломать голову над этим вопросом не пришлось: первым меня заметил сам мужчина, и, видимо, каким-то чудесным образом ему удалось довольно быстро понять, что новичок, внезапно оказавшийся в его «отряде», ищет встречи именно с ним.

Арахнид слегка замедлил шаг, а я, наоборот, немного ускорилась, и уже спустя несколько секунд мы благополучно поравнялись.

– Вы желаете что-то сказать мне, миледи?

Я замешкалась, а потом мысленно дала себе пощечину. Возьми себя в руки!

– Д-да…

С коротким тихим выдохом я сжала свободную руку в кармане в кулак, таким образом придавая себе больше смелости.

– Я бы хотела шагать вместе с Вами, освещая путь павшим воинам-Арахнидам. Я… Сиренекрылая.

Сердце билось так сильно, что, казалось, пульсировало даже где-то в горле, и больше всего на свете в этот момент я боялась получить строгий отказ, увидеть воочию явное неприятие себя как представителя крылатых народов.

Мужчина пристально всматривался в мое лицо, наполовину сокрытое под тенью капюшона, вероятно, думая о чем-то своем, а потом просто молча отвернулся, не удостоив меня ни ответом, ни даже малейшим намеком на него.

Он шел дальше по дороге, ничего не говоря, задумчиво глядя вдаль. Я шагала рядом, держа кристалл в опущенной руке, вместо того чтобы поднимать его высоко над головой, и от тишины, повисшей между нами, мне все сильнее становилось не по себе.

А может, мне не стоило начинать все это? Может, вообще не нужно было приходить сюда, чтобы попытаться установить первый контакт с Арахнидами? Если подумать, то неизвестно, какие мысли могли возникнуть в голове этого человека, когда он увидел, как Сиренекрылая, внезапно появившаяся словно из ниоткуда, не только обратилась с такой дерзкой просьбой, но и проявила неуважение и намеренно обогнала всех остальных людей, шагающих позади, в то время как ее Путеводный был опущен и почти не горел.

Я устремила взор на свои ноги, судорожно соображая, как мне выйти из этого неловкого положения, больше никого не оскорбив ни словами, ни действиями, как вдруг мужчина негромко заговорил:

– Когда-то нас, Арахнидов, было много, очень много, и никто из нашей расы никогда не желал никому зла, не смел других и пальцем тронуть. Но почему-то… почему-то всегда находились те, кто самыми изощренными способами умышленно старался всеми силами оклеветать нас, выставить в дурном свете перед народами Солнечных Земель. И за всю историю Арахнидов лишь три королевства среди крылатых можно было выделить как наших по-настоящему хороших друзей – это Сереброкрылые, Русокрылые и Мрачнокрылые. Но даже они, какой бы крепкой ни казалась наша дружба, не смогли помочь нам в этой неравной борьбе за существование, не желая идти против собственных братьев. И мы с пониманием отнеслись к их решению.

Он повернул голову в мою сторону, и свет от соседнего кристалла выхватил из тьмы его бледное лицо с широкими скулами, мелкими морщинами, небольшим шрамом на подбородке и холодными черными глазами, в которых, несмотря на кажущееся безразличие, читалась едва уловимая печаль.

– От нас желали избавиться только потому, что мы не похожи на крылатых. Только потому, что вместо крыльев у нас растут паучьи лапы и ядовитые челюсти. Скажите, миледи, неужели наш народ был настолько отвратителен Сиренекрылым, что они считали само наше соседство с ними оскорблением для себя?

Я неловко отвела взгляд и бесшумно сглотнула, не в силах найти ответ на его вопрос. А что я должна была ответить? Что он прав абсолютно во всем, и этим выставить себя в еще более дурном свете? Да, хотелось бы прямо здесь и сейчас сказать ему, да и всем Арахнидам в целом, что я не такая, как мои предки, что мне вовсе не хотелось изгнания целой расы из Солнечных Земель, но в том-то и дело, что мои оправдания оказались бы просто словами, которым никто не поверит.

Ведь любой человек может подойти и попытаться заверить, что он якобы на их стороне и полностью поддерживает этот народ, но на деле его слова станут наглой ложью. Так почему же Арахниды, идущие сейчас здесь, должны верить мне? Это было бы глупо и наивно, я прекрасно это понимала.

Понимала, но… Мне все равно было неприятно. Хотелось выговориться, выплеснуть все то, что накопилось у меня внутри, но я не могла, потому что сейчас это не имело бы никакого смысла.

Поэтому все, что я сумела сделать, – это выдавить из себя тихим голосом:

– Вы… ни в чем не виноваты, никто из вас не виноват. Мне жаль, мне правда очень жаль, но я… не могу дать вам ответа, потому что и сама не знаю, откуда в сердцах Сиренекрылых зародилась такая ненависть к другим людям. Людям, точно таким же, как и сами они, разве что немного отличающимся внешне. Я… я не знаю, простите.

– Вот оно как, – с горькой усмешкой, немного хрипло, ответил мужчина. – Что ж, надеюсь, когда-нибудь мы вместе найдем ответ на этот вопрос. Верно, миледи?

Я удивленно подняла глаза и взглянула на Арахнида, который теперь вполне дружелюбно улыбался. Но почему? Неужели он… поверил мне? Он и впрямь поверил и ни в чем не собирается меня обвинять? Это… это потрясающе… Вот так просто…

Не думала, что признание одного-единственного человека из сотен тысяч других Арахнидов может так сильно улучшить мое настроение. Но мне… действительно стало намного легче.

– Видите ту реку? – мой собеседник жестом указал на негромко шумящую воду, протекающую вокруг деревни, заключая ее в «кольцо». – Когда-то давно, когда Арахниды только прибыли в Лунные Земли, эта часть Кромкредора, где мы с Вами сейчас находимся, стала первым участком территории, на которой они остановились и построили свое временное поселение. И, что самое удивительное, один из членов элитных королевских войск, – прадед нашего молодого герцога, Зарарнас Кайхкаррен, – тоже сумел спастись вместе с этими людьми.

– «Прадед герцога»? Но… каким образом?

Мужчина пожал плечами.

– Сначала все думали, что это другие бойцы уговорили его уйти с остальными в поисках убежища. Существовала даже версия, что он струсил и сбежал с поля боя, притворившись простолюдином. Однако она быстро отпала, когда, несмотря на полностью подавленное состояние и тяжелые раны, Зарарнас нашел в себе силы подняться, после чего «поднял с колен» других беженцев. Его навыки настоящего лидера помогли ему сплотить людей, заставили их поверить в себя, в силу каждого Арахнида, и народ единодушно принял решение пойти за ним. Никто даже не осмелился перечить ему. Может быть, все оказались настолько «мертвы» внутри, что у них банально не осталось сил спорить с кем-либо, а может, его слова действительно оказали очень мотивирующее воздействие на их разум.

В голове вдруг промелькнула мысль, что Ракхтар, сознательно или неосознанно, стремился быть похожим на своего прадеда, сумевшего объединить потерянный во тьме народ. Вопрос лишь в том, удастся ли ему это, хватит ли у него сил повести за собой всех, как когда-то его предок?

– Скажите, что в конце концов случилось с Зарарнасом Кайхкаррен? – спросила я, бросив быстрый взгляд на реку, когда мы проходили совсем близко от нее. Несколько капель от брызг потока, бьющегося о камни, попали на щеку, стоило лишь мне обернуться.

– Спустя два месяца он умер из-за того, что в его ранах застряли металлические осколки, которые в итоге так и не сумели вытащить, а виной тому стала непрекращающаяся ночная чернота, – с сожалением выдохнул мужчина. – В записях говорилось, что первые Арахниды, поселившиеся в Лунных Землях, неделями не ели и не пили, стараясь сохранить как можно больше запасов для себя и своих детей, пока один из них случайно не наткнулся на светящийся цветок: наступил на него, и тот загорелся ярко-алым. Они-то и стали в итоге тем самым источником света, который помогал нашим предкам находить пищу, делать оружие и строить дома.

Я снова перевела взгляд на журчащую реку: длинные серебристые отблески лунного света мерцали в ней, колеблясь, расходясь кругами, а цветы с ярко-голубыми лепестками продолжали свое безмятежное путешествие по водной поверхности, не заботясь о том, куда их в конце концов занесет поток.

Когда зашумели еловые ветви, я невольно представила, как высокий крепкий мужчина с длинными, как у Ракхтара, волосами, осторожно прикрывая рукой глубокую рану на боку, дает указания беженцам-Арахнидам, не обращая внимания на собственную боль, ободряя их и призывая двигаться вперед, чтобы построить здесь новую жизнь ни хуже прежней.

– Несмотря на столь сложные обстоятельства, ваш народ смог собраться и сказать, что «еще не время отчаиваться», и даже спустя столько лет Арахниды продолжают хранить в своих сердцах надежду выйти на свет и снова почувствовать тепло солнца… Если бы только люди из всех пятнадцати королевств узнали настоящую правду о вашем изгнании, – узнали о том, каково вам было здесь все это время, – уверена, они бы сплотились и обязательно выступили против Сиренекрылых. Я… хочу в это верить…

– Могу я узнать Ваше имя, миледи?

– Что?.. – Я удивленно посмотрела на мужчину, на мгновение растерявшись. – О… Исилия. Меня зовут Исилия Серенвинд, и я… принцесса королевства Арвандил.

– О-о-о… «Ваше Высочество», значит? – улыбнулся он, шутливо склонив голову в знак почтения. – Ну, раз уж сама принцесса просит меня позволить ей шагать рядом со мной в первых рядах, то кто я такой, чтобы отказывать?

Я знала, что он говорит подобным тоном нарочно, чтобы снять нервное напряжение между нами, которое нависало в воздухе, подобно плотному облаку.

Когда Арахнид приглашающим жестом указал вперед, мои ноги сделали несколько нерешительных шагов в его сторону, а затем мы с ним немного ускорились, чтобы оказаться чуть дальше от остальных. Несмотря на то что рука уже болела от долгого держания высоко над головой, я все равно сильнее сжала кристалл и протянула его навстречу сиянию луны, позволяя тому ослепительно вспыхнуть.

Теперь я шагала впереди, как того и желала, и в этот момент впервые почувствовала… гордость за себя. Гордость за то, что смогла выйти из зоны комфорта, за то, что сумела быть смелее, и просто за то, что у меня получилось наконец заставить себя решиться на это действие. В итоге все вышло даже лучше, чем я могла себе представить.

Сильный порыв ветра сорвал с головы капюшон, растрепав мои длинные светлые локоны, которые теперь переливались золотом в свете кристалла, но меня больше не сковывали ни страх, ни смущение, и я продолжала смело шагать вперед.

В один миг лишившись дома, оказавшись совершенно не готовой к существованию в этом безумно огромном, открытом мире, вдали от семьи, я нашла в себе силы преодолеть действие паучьего яда и остаться в живых, и сейчас я сделала не что иное, как первый шаг к заключению мира между Сиренекрылыми и Арахнидами.

Это заявление может показаться смешным и даже нелепым, но… все мы знаем, что великие перемены в жизни начинаются с таких маленьких, казалось бы, незначительных моментов: сегодня я, принцесса Арвандила, имеющая огромный политический вес для простолюдинов Солнечных Земель, иду наравне с Арахнидами, неся в руке Путеводный и поминая их павших воинов, а уже через неделю-другую об этом узнает большая часть жителей Кромкредора.

И мои действия обязательно возымеют эффект, я уверена в этом как никогда, ибо мнение людей подобно глине: из нее возможно вылепить любую форму, надо только знать, как сделать это правильно и сохранить ее в том состоянии, к которому мы изначально стремились и которого в итоге добились.

Я искренне хотела что-то изменить, при этом не обладая ни навыками, ни талантами, ни даже обыкновенной предрасположенности к чему-либо из них. Изменить ради будущего двух народов, действительно имевших все шансы вновь примириться и жить вместе на землях Арвандила как соседи, с добротой и взаимным уважением.

Изменить ради той милой старушки, которая так желала увидеть солнечный свет собственными глазами, в каких, несмотря на ее пессимистичное отношение, еще не до конца погасли искорки надежды.

В глубине души я… хотела помочь этим людям, даже когда в голове засела идея о побеге. Он непременно должен был случиться, но, по крайней мере, пока я оставалась здесь, хотелось сделать столько же, сколько и Ракхтар.

Возможно, когда я уже покину Кромкредор, в памяти тех Арахнидов, которые никогда не желали зла крылатым и тоже хотят мира, останутся какие-то добрые, теплые воспоминания.

* * *

Через некоторое время сверчки в траве один за другим стали умолкать: то означало, что наше шествие по деревне подошло к концу. В рядах позади все чаще слышался шепот и пусть еще несмелые, но уже довольно громкие голоса.

Я не могла этого видеть, но отчего-то была уверена, что более молодые жители деревни теперь держали Путеводные ниже остальных из-за невыносимой усталости в руке, от которой, кстати говоря, я и сама готова была вот-вот выронить камень.

В общей сложности наше маленькое «путешествие» заняло чуть больше двадцати минут, и, остановившись у знакомой тележки, с которой все и началось, я лишь мысленно понадеялась, что моя рука случайно не отвалится во сне. Складывалось впечатление, будто я несла ею дюжину кирпичей, поставленных друг на друга.

– Исилия!

Я обернулась на голос и встретилась взглядом с Фианной: девушка выглядела очень уставшей, но в то же время довольной. И, судя по запаху дыма, пропитавшему ткань ее плаща, кто-то из Арахнидов все же решил угостить ее своим кулинарным шедевром.

– Фианна, а разве Феландир не с тобой?

Она остановилась рядом и попыталась как можно скорее перевести дыхание, убирая со лба слипшиеся от пота рыжие кудри, которые теперь развевал ветер.

– Кто-то вызвал его на разговор, и он дал мне понять, чтобы я пока шла одна, искала тебя, а сам он присоединится к нам чуть позже, – объяснила она. – Думаешь, у него неприятности?

Я отрицательно качнула головой.

– Вряд ли. Скорее всего, кто-то из жителей деревни позвал его, чтобы выразить свою признательность. Феландир – крылатый, который пошел вместе со всеми Арахнидами, чтобы почтить память их воинов, а не каждый крылатый поступил бы подобным образом. По крайней мере, я так думаю.

Девушка пожала плечами, в последний раз протяжно выдохнула и шумно шмыгнула носом, засовывая руки в карманы. Мы уже уложили свои Путеводные обратно в телегу и теперь просто стояли, молча глядя по сторонам, изучая настроения людей и ожидая возвращения друга.

К счастью, долго ждать не пришлось: густая тьма буквально «выплюнула» Зеленокрылого откуда-то из глубины деревни. Он помахал нам рукой, а потом, словно опомнившись, дернулся и принялся мучительно растирать ее, после чего неуклюже зашагал в нашу сторону.

– Я и забыл, что держал ею Путеводный, – устало выдохнул он, морща нос и осторожно разминая пальцы. – Долго ждали?

Фианна собиралась было ответить что-то колкое, нахмурив брови, поэтому я поспешила заговорить первой:

– Нет, все в порядке. У тебя были какие-то дела?

Друг спрятал руки в карманы плаща и втянул голову в плечи, поежившись.

– Господин Кайхкаррен интересовался, что мы делаем здесь так поздно ночью. Он ожидал увидеть меня, но, по его словам, никогда не думал, что встретит здесь и вас.

При упоминании Ракхтара мне вдруг захотелось улыбнуться, но я сдержалась.

– И что же ты ему ответил?

– Что это я предложил вам посетить деревню, и вы с радостью согласились. Жаль, что беседа не обошлась без неприятных моментов: мимо проходил какой-то дряхлый старик и, не обращая на нас особого внимания, сердито ворчал: «Крылатые всегда были слабы, а в особенности их знать. Арахниды, даже небоеспособные, могли часами держать в руках тяжелый меч, не опуская его, а крылатые не в состоянии даже оставить руку поднятой над головой более чем на пятнадцать минут без серьезных, болезненных последствий для нее».

– Не понимаю, и откуда только берутся такие злые люди? – возмутилась Фианна, топчась на одном месте, чтобы, наверное, согреть замерзшие ноги. – В том-то и дело, что мы крылатые, а Исилия – и вовсе Сиренекрылая, так что, по сути, вообще не должны были участвовать во всем этом. И где же слова благодарности? По крайней мере, он мог хотя бы промолчать, в его случае даже этого оказалось бы достаточно. Никто не спрашивал его ненужного мнения.

– Да ладно, – равнодушно махнула я рукой, – ни Арахниды, ни крылатые в данной ситуации не обязаны ничего делать друг для друга, в том числе и благодарить за какие-то мелочи.

– Кстати, об Арахнидах, – вмешался Феландир, вновь обращая на себя внимание. – Исилия, ты, случаем, уже не встречалась с господином Кайхкаррен, когда мы только пришли в деревню?

Я недоуменно моргнула.

– Нет, такого не было. С чего ты взял?

– Мы везде ходили вместе, – поддержала Фианна, – и лишь однажды разлучились минут на десять. Это было как раз перед тем, как жители деревни начали вынимать Путеводные из телеги.

– Правда? Значит, мне всего лишь привиделось. Я просто вспомнил, что случайно заметил герцога, когда мой строй огибал реку. Ты шагала впереди всех, Исилия, и, честно говоря, на секунду мне даже показалось, что твой кристалл сияет ярче остальных.