Приют ветров

Федя переминался с ноги на ногу, стоя на крыльце дома Ивана Григорьевича Осинцева. Мальчик нервно поглядывал на часы, кусал губы, чесал уши, поправлял квадратные очки с толстыми линзами. Старик долго не подходил к двери, подросток встревожился и даже разблокировал свою кнопочную Motorola – на случай, если потребуется срочно позвонить в скорую помощь. Наконец, лязгнул замок, дверь скрипнула и отворилась.

На Федю уставился измождённый мужчина с глазами бассет-хаунда. С розовыми прожилками и лиловыми ободками на веках, цвет лица Ивана Григорьевича казался желтовато-белым, совсем уж болезненным. На мгновение Феде почудилось, будто старик не сразу понял, что за толстяк перед ним.

– Здравствуйте, Иван Григорьевич! Это я, Федя Мусихин.

– Вижу, что ты. Думаешь, я совсем из ума выжил?!

Мальчик раскраснелся, виновато поджал губы и прошёл внутрь. Разулся, вымыл руки в ванной комнате, бросил взгляд на замоченные майки в тазу, мысленно спародировал рекламу («Всё ещё кипятите? Тогда мы идём к вам!»), затем прошёл на кухню и по просьбе Ивана Григорьевича поставил на плиту эмалированный чайник – красный, в белый горошек.

– Ой, записку от мамы забыл, – Федя наигранно похлопал себя по карманам. – Но она разрешила, ей богу.

Мальчик скрестил за спиной пальцы.

– Хватит держать меня за идиота.

По крыше сарая гуляла ворона, держа в клюве скомканный бумажный пакет, в оконной раме жужжали две мухи.

– Иван Григорьевич, вам чёрный чай или зелёный?

– Без разницы.

– В большую кружку или маленькую налить?

– Мне всё равно.

– Окей, – мальчик потянулся к упаковке с тремя нарисованными слонами. – Тогда налью чёрный чай в большую кружку.

Федя заметил, что скол на кухонной плитке силуэтом напоминает двуглавого льва, а капельки над раковиной скользят по стене с одинаковой скоростью. Он посчитал, что правая всё-таки доберётся до цели быстрее и мысленно сделал ставки.

Внезапно за окном что-то лязгнуло, и старик привстал, Федя подбежал ближе и хотел было взглянуть на источник звука, однако мужчина вытянул перед ним руку точно регулировщик.

– Всё нормально. Ни черта уже не видно, но, кажется, это ворона.

– Мне показалось, или вы испугались, когда услышали звук, Иван Григорьевич?

– Нет, не испугался.

– А мне показалось, что да.

Боже, его пугает даже громкий звук с улицы. Феде не нравилось это. Совершенно не нравилось. Но почему? Какое ему – Феде – до этого дело?

– Федя, у человека не просто так один рот и пара ушей. Лучше больше слушай и меньше болтай. Понятно?

– Эм, окей…

– Принеси-ка мне кофе.

– Но я уже начал делать чай…

– Кофе. Только кофе.

– Зачем кофе на ночь глядя? Будете за воронами, что ли, следить?

– Буду, если потребуется, – гаркнул мужчина.

Несёт чушь. И настроение меняется каждую секунду.

Перед глазами мальчика возник кадр из мультфильма: на одном плече Ивана Григорьевича сидит маленький ангел, на другом – демон. Каждый из них шепчет старику что-то своё, перетягивает мужчину в свою сторону, а старик никак не может определиться со своим настроением.

Когда обе капельки достигли назначенной цели, Федя разлил кипяток по кружкам, придерживая чайник прихваткой с изображением утки, уселся за стол и молча пил, нарушая тишину хлюпаньем чая.

Иван Григорьевич вспоминал басню Эзопа «Ворона и кувшин», по сюжету которой птица, мучимая жаждой нашла кувшин с водой, да только воды было в кувшине только на дне. Тогда ворона догадалась бросать в сосуд камни, чтобы жидкость поднялась выше. И вороны действительно умеют решать подобные задачи. Умные птицы, говорил себе под нос Иван Григорьевич, умные птицы. 

– Катались сегодня с друзьями на велосипедах? – как ни в чём не бывало задал вопрос Иван Григорьевич, оторвавшись, наконец, от зрелища за окном.

– Не-а, мы сегодня после школы сразу по домам разошлись. У одних домашка, у других танцы…

– …у третьих старый сморчок, – закончил за него Иван Григорьевич.

У Феди обиженно надулись щёки и губы.

– Да ладно тебе обижаться, у меня, между прочим, есть для тебя подарок. И не бойся, это не роликовые коньки.

– Подарок? – очки Феди сверкнули.

– Да, посмотри у телевизора в спальне.

В ту же секунду Федя встал из-за стола и помчался в комнату со всех ног, воображая себя Баззом Лайтером, спешащим к своему космическому кораблю. На кухню школьник вернулся с коричневым свёртком в руках.

– Не стоило упаковывать, я же знаю, что вам тяжело, – мальчик бросил короткий взгляд на выступающие вены на костлявых руках Ивана Григорьевича. Затем поставил большой свёрток на колени, мягкими пальцами потянул хлопковую верёвку и развернул плотную упаковочную бумагу. Аккуратно отодвинул уголки и расплылся в улыбке.

– Ну, коль недавно был твой день рождения, то с прошедшим тебя, Федя. Давненько я подарков не дарил, так что мне самому приятно. Здесь несколько выпусков «Техника – молодёжи», «Моделист-конструктор» и «Сделай сам». Старые, но по-прежнему интересные.

– Вау… ух… только… я не могу… не могу их принять.

– Тебе не понравился мой подарок? – мужчина нахмурился. – Мне показалось, что такой любознательный мальчик оценит.

– Да вы что?! Подарок – что надо, круче некуда, честное слово. Просто обалденный! Вот вам крест!

– В чём же тогда дело?

– Вы наверняка коллекционировали эти журналы всю свою жизнь. Как я могу…

– Не отказывайся, Федя. Я настаиваю. Если на то пошло, то куда мне они? У меня давно не было гостей, тем более, вежливых. Сказать по правде, я тебе рад.

– Ну ладно… большое спасибо, Иван Григорьевич! – Федя смотрел на подарок так, словно на его коленях стоял сундук с золотом.

Мальчик пробежался взглядом по заголовкам, слегка шевеля пухлыми губами: «Законы дарвинизма – для организма и механизма», «…учёные выясняют, нельзя ли использовать вместо миноискателей… пчёл», «Строим сарай», «Будущее Сибири, её пути и проблемы», «Знакомьтесь – горячие электроны».