Времена не выбирают. Том 2

– Сережа, ты меня не слышишь? – Надя тронула его за рукав. – Я тебя зову, а ты ноль эмоций. О чем ты думаешь?

– О тебе. – Он улыбнулся, стряхнув набежавшие мысли.

– Так я тебе и поверила. – С укоризненной улыбкой она покачала головой. – Идем лучше танцевать. Нам это не так часто удается.

Магнитофон наигрывал популярную мелодию «Manchester et Liverpool». Сергей с Надей присоединились к танцующим.

– Ну как музыка, нравится? – Спросил Валера.

– У тебя классные записи. – Похвалил Сергей. – Где берешь?

– Бывает по-разному. Долго рассказывать. Хочешь, возьми переписать.

– Спасибо. Еще магнитофоном не обзавелся.

– Значит, перепишешь, когда обзаведешься.

– Это еще не скоро будет. – Сергей сделал характерное движение, потерев большой палец руки об указательный.

– А когда эти записи слушать? – Спросила Надя. – Тут времени и так не хватает.

– Это точно. – Согласился Валера. – Я их тоже слушаю редко.

Мелодия окончилась, магнитофон умолк.

– Ну что? – Валера потер ладони. – Предлагаю допить коньяк. Не пропадать же добру.

– Хорошая идея. – Согласился Игорь. – Стас, ты как?

– Мы с Ниной поддерживаем.

Вчетвером они уселись за стол, и Валера разлил оставшийся коньяк по рюмкам.

– Ладно, вы допивайте. А мы пока уберем со стола. – Предложила Лена.

Она начала собирать посуду. Надя стала ей помогать.

– Сережа, возьми тарелки и отнести на кухню. – Она посмотрела на Сергея.

– Вот видишь, как полезно пить. – Пошутил Стас. – Нас не трогают. А тебя прихватили. Лучше присоединяйся к нам.

– Как-нибудь в другой раз. – Подхватив тарелки, Сергей направился на кухню.

– Вот, получи! – Сергей поставил их на стол возле Нади и рассмеялся.

– Ты чего смеешься. – Она тоже улыбнулась.

– Ты меня специально отправила на кухню?

– Мы же с тобой договорились. Вот теперь помогай мне.

– Девочки, куда это поставить. – На пороге стояла Таня с подносом от пирога. – Пока они там пьют, я вам тут помогу.

Надя посмотрела на нее, затем отвернулась и тяжело вздохнула.

– Давай его сюда. – Сказала Лена. – Она стояла возле раковины и мыла посуду.

– Сережа, ты такой молодец! – Начала Таня. – Помогаешь на кухне. Не то что другие.

– Ты пришла помогать? Вот держи! – Надя дала ей в руки кухонное полотенце. – Будешь вытирать мытую посуду.

– Сережа, можно тебя на минуту? – Она взяла его за руку и потащила из квартиры на лестничную клетку.

Удивленный, он видел, как странно и лихорадочно блестят в полумраке ее глаза и вся она, словно натянутая струна.

– Что случилось? – Не понял Сергей.

– Мне это уже надоело. Что она все время вертится вокруг тебя?

– Почему ты считаешь, что она вертится? Просто пришла помочь.

– Ты думаешь, я слепая? Я же вижу – она ходит за тобой по пятам.

– Ты преувеличиваешь. Вот смотри, Игорь совершенно спокойно к этому относится.

– Игорь может делать, что захочет. А я хочу домой. – Решительным тоном произнесла она. – Ты меня проводишь?

– Не горячись! Куда торопиться? Давай останемся.

– Нет. Давай уйдем.

– Ладно. Как хочешь. – Вздохнул Сергей. – Тогда собирайся.

– Ребята, мы уходим. – Объявил он, войдя в квартиру.

– А чего так рано? – Удивился Валера. – Посидели бы еще.

– Что-то у Нади голова разболелась. Проведу ее домой.

– У меня в аптечке должны быть таблетки от головной боли.

– Не стоит. – Возразила Надя. – Мне лучше выспаться и все пройдет.

– Ну как хочешь. Тогда приходите вечером.

– Вечером видно будет. – Ответила Надя, надевая пальто.

– Всем счастливо оставаться. – Сергей махнул рукой.

***

Из теплой квартиры они вышли на трескучий мороз. Ночь, холодная и ветреная, окутала город, бульвары и дома. Витрины магазинов и кафе светились особенным холодным и безжалостным неоновым светом. Снегопад закончился. Под ногами спелым снегом хрустела зима. А на дороге, разбросанными тлеющими угольками, мерцали задние фонари редких автомобилей, напрасно пытающиеся согреть озябшую улицу. На перекрестке светофор, дорожным тромбом, зажег свой красный глаз.

Сергею хотелось сказать Наде что-то такое, что отбросило бы все недомолвки, но в голову так ничего и не пришло. Он не чувствовал за собой никакой вины и молча шагал с нею рядом. За всю дорогу, успев основательно замерзнуть, они обменялись лишь несколькими фразами. Сквер возле ее дома блестел в лунном сиянии.

Остановившись у знакомого подъезда, Сергей посмотрел на Надю.

– Ну что? До завтра?

– Во-первых, уже до сегодня. – Она улыбнулась. – Жаль, что ты себя не видишь. Вон какой красный нос. Ты же замерз!

Сергей для чего-то потрогал свой нос. Рука была холодная, но нос еще холоднее.

– Не удивительно. Все-таки на улице мороз.

– Давай я тебя чаем напою. Хоть согреешься.

– Было бы неплохо. А то я чувствую, что скоро превращусь в сосульку.

– Пойдем в дом. – Позвала она.

– Разбудим твою маму.

– Не разбудим. – Она взяла его за рукав. – Мама уехала на два дня к сестре в Киев, встречать Новый год.

– А ты почему не поехала?

– Что мне там делать? Слушать их воспоминания о прошлом. – Говорила Надя, пока они поднимались по лестнице. – С ними было бы ужасно скучно. А мне хочется больше думать о будущем. Тем более в такой праздник. Хочется хорошего настроения и радости. А радоваться одной невозможно. Для этого всегда нужен еще кто-то. – Она вопросительно посмотрела на Сергея. – Неужели тебе это непонятно?

Они зашли в квартиру.

– Что стоишь? Первый раз в доме? – Надя сняла с него шапку.

Сергей повесил ее, и свое пальто на вешалку, и они прошли на кухню. Надя зажгла газ и поставила чайник на плиту. Когда он стал закипать, подержала над ним ладони, пока они немного согрелись, и достала две большие чашки.

– Хочешь с вареньем? Есть малиновое. Еще то, что ты принес. Или вот вишневое.

– Вишневое вполне подойдет.

Она вынула из холодильника блюдо с тортом.

– Это тоже ты испекла?

– Нет. – Улыбнулась Надя. – У меня просто есть скатерть-самобранка. – Она все это и печет. – И на нашу новогоднюю вечеринку и домой для нас с мамой.

– А зовут эту скатерть, случайно, не Надей?

– Случайно, Надей. – Она рассмеялась. – И как ты только догадался?

– Это было нетрудно.

Она отрезала несколько кусочков торта и придвинула тарелку к Сергею.

– Попробуй. Тебе понравиться.

Сергей откусил кусочек.

– Действительно, вкусно.

Они пили горячий и ароматный чай. С каждым глотком по телу разливалось приятное тепло, согревая каждую клеточку и прогоняя оставшийся внутри озноб. В квартире было уютно и тихо. Надя сидела за столом, напротив Сергея и мягкая улыбка не сходила с ее лица.

– И чему ты так загадочно улыбаешься? – Поинтересовался он.

– Все-таки хорошо, что я не поехала с мамой.

– Если бы ты уехала, мне было бы тоскливо.

– Неужели. – Она рассмеялась. – Тебя сегодня очень упорно пытались развлечь.

– Ерунда это все. Просто кто-то больше любит слушать, а кто-то больше любит говорить.

– Вот ее болтливость и мешала мне радоваться в полной мере.

– Знаешь, в жизни всегда чего-то не хватает для полного счастья.

– А жаль!

– Постоянно быть счастливым просто невозможно. Счастье – это величина непостоянная и кратковременная.

– То есть как?

– Ну вот, хотя бы твой пример. Помнишь, как ты прыгала от радости, когда выполнила норматив мастера спорта?

– Помню.

– Ты в тот момент была счастлива?

– Еще бы!

– А вот теперь, прошло несколько месяцев. И ты уже привыкла к этому, как к чему-то обыденному. Ну мастер и мастер. Ничего особенного.

– Мне, конечно, приятно осознавать это, но сейчас для счастья хотелось бы чего-то большего. Например, попасть в сборную команду.

– Вот видишь. Момент той счастливой эйфории у тебя прошел. Теперь, для того, чтобы он повторился, нужно достичь следующей цели. А потом опять все покажется обычным и захочется ещё чего-то нового.

– Я раньше не задумывалась об этом. Возможно, что ты прав. – Она помолчала и вдруг спросила. – А как же с этим чувством счастья любви? Оно тоже проходит и со временем становится не более, чем обыденной привычкой?

– Не знаю. Не хотелось бы так думать. Возможно, что любовь – это исключение из правил. – Он улыбнулся. – Ты же помнишь, как нам твердили в школе: «Исключение только подчеркивает правило».

– Мне тоже хочется верить, что это исключение. – Она рассмеялась, и смех ее восхитительно журчал мягким серебром, словно небольшой певучий водопад в лесном ручейке.

– Вот и будем оба в это верить. – Он опять улыбнулся и встал из-за стола.

– Ты куда?

– Надо домой возвращаться.

– Куда ты пойдешь в такой мороз? К тому же на улицах полно пьяных. Еще нарвешься на какие-то приключения.

– Постараюсь не нарваться.

– Ты уйдешь, а я не смогу заснуть, буду волноваться, как ты добрался.

– Не стоит волноваться. Ничего не случится.

– Тебе охота в такую погоду топать через весь город? – Она выглянула в окно. – Ой, посмотри! Опять снег пошел.

Сергей тоже подошел к окну и обнял Надю за плечи.

– Настоящая Новогодняя ночь!

– А знаешь что? – Она повернулась к нему лицом. – Никуда я тебя не отпущу. Останешься ночевать здесь. Я тебе постелю в другой комнате. А днем пойдем гулять.

Сергей посмотрел ей в глаза. Ему не хотелось расставаться с ней. Не хотелось терять ощущения какого-то непонятного волнующего волшебства этой новогодней ночи. Он вдруг понял, что если сейчас уйдет, то сразу все исчезнет. Так же, как карета Золушки, после полуночи превратилась в обыкновенную тыкву, так и эта волшебная ночь превратиться в самую обыкновенную, будничную, которая наступает каждый вечер. А он будет одиноко брести по промерзшим ночным улицам города, навстречу серому, бесцветному рассвету.

– Хорошо. – Согласился он.

– Договорились. – Обрадовалась она. – Хочешь еще чаю?

– И с тортом. Уж очень вкусный он у тебя получился.

Они еще просидели некоторое время на кухне, болтая о всякой всячине, и к тому времени, когда отправились спать прошла добрая половина ночи. Надя постелила Сергею в большой комнате на диване.

– Тебе здесь должно быть удобно. Хочешь, я принесу теплое одеяло?

– Нет. Не стоит. Это тоже подойдет.

– Тогда спокойной ночи. – Она поцеловала его в щеку и вышла из комнаты, прикрыла дверь.

Сергей разделся, выключил свет и лег на диван. Через оконное стекло, скованное морозом, слабо пробивался свет фонаря и на постель падали причудливые тени.

Несмотря на дневную усталость, особое новогоднее настроение, пришедшее из детства и, непривычность нового места ночлега, мешали ему заснуть. За окном плакал холодный ветер января. К тому же одеяло действительно оказалось тонким и он, пытаясь в него закутаться, никак не мог согреться.

В какой-то момент дверь комнаты бесшумно отворилась и в полумраке возникла фигура Нади. Двумя руками она прижимала к себе огромное пуховое одеяло, на которое свешивались, завязанные бантиком на шее, тесемки ее ночной сорочки.

– Сережа, ты не спишь? – Тихо спросила она.

Он окинул ее взглядом. В мягком свете, проникающем с улицы, она казалась феей из новогодней сказки.

– Наверное, сплю. – Улыбнулся он. – Ведь такое можно увидеть только во сне. Да и то в Новогоднюю ночь.

– Что именно?

– Тебя. Всю в белом и с одеялом в руках.

– Вообще-то я решила позаботиться о тебе и принесла теплое одеяло. Но если будешь надо мной подшучивать, то унесу его обратно. – Нарочито строго произнесла она.

– Это будет некстати. – Улыбнулся Сергей. – Одеяло мне пригодится.

Надя подошла к нему и присев на край постели, спросила.

– Тебе здесь удобно?

– Вполне. – Сергей улыбнулся.

Она тоже улыбалась. Глаза ее блестели, как серое прозрачное стекло. Вдруг пуховое одеяло выскользнуло из ее рук и упало на пол. Она склонилась над лицом Сергея, и он почувствовал на своей щеке ее волосы, а на губах нежный поцелуй. От нее пахло теплом и духами. Её лицо, плечи, кожа были так близко перед его глазами. У него закружилась голова и он привлек ее к себе. В следующую секунду она уже лежала рядом с ним. Волосы ее разметались по подушке. Он слышал ее дыхание и ощущал ее горячее тело в своих объятиях. Она прижалась к нему, и ее пальцы взъерошили волосы на его затылке, не давая поднять голову. Они целовались безумно, отчаянно, словно люди, мучимые сильной жаждой, и никак не могущие ее утолить. Она задыхалась в плену его губ. У нее невольно из гортани всплеснул тихий стон и затих. Все окружающее исчезло, отступило в небытие. Осталось только сплетение рук, раскаленная кожа и безудержная страсть. Осыпая поцелуями ее губы, щеки, шею, в каком-то гипнотическом тумане, потянул за одну из тесемок рубашки и они, развязавшись, обнажили нежную кожу. Он стал поцелуями прокладывать дорожку от шеи к ключице, а оттуда к плечам.

– Подожди! – Вдруг тихо выдохнула она.

Крепко обнимая ее и целуя, он вначале даже не смог осознать значения этого слова, а поняв, сразу не нашел в себе сил ее отпустить, но все-таки отпустил. Положив ему ладонь на грудь, она мягко отстранила его. Сергей лег на бок, опираясь на локоть. Он выжидающе смотрел на нее и одновременно любовался ею.

Какую-то минуту Надя лежала молча. Веки у нее были сомкнуты, губы полуоткрыты. Постепенно дыхание ее стало ровным и спокойным. Она лежала, не шевелясь, и только бледные лучи света из окна, освещали ее лицо, копну волос на подушке и матовую кожу на ее плечах. Открыв глаза, Надя приподнялась и села на краю постели, резко встряхнув головой. Волосы веером рассыпались по обнаженным плечам. Поправив сорочку, завязала на ней тесемки. Затем, повернувшись к Сергею, прикоснулась ладонью к его щеке.

– Только не обижайся на меня. Не хотела тебя провоцировать. Я сама не знаю, что на меня нашло. В голове полный сумбур. – Она улыбнулась. – Видно черти вышли на прогулку.

– Что-то не так? – Спросил Сергей.

– Все так. И даже очень. Это странно, но у меня такое чувство, что нас здесь не двое. Есть еще эти стены, эта ночь, эта тишина в квартире и метель за окном. Мне кажется, всё что нас окружает, молчаливо наблюдает за нами и осуждает.

– Ну и фантазии у тебя!

– Нет. Фантазии здесь ни при чем. Просто, мы все живем в плену у правил и мнений. Если сейчас переступим эту черту, мне будет казаться, что все осуждающе смотрят на меня и за спиной тычут в меня пальцем. Я сейчас не могу преодолеть этот психологический барьер. Давай не будем торопить события. У нас впереди еще целая жизнь.

– Ну хорошо, не будем. – Нехотя согласился он.

– И не будем смешивать Шекспира с Камасутрой. – Она опять улыбнулась. – Ведь настоящая любовь не между телами, а между душами.

– Не повенчав, с такою речью страстной, нас оставлять одних небезопасно? – Усмехнулся Сергей и добавил. – Я тебя понимаю. Ты и Джульетта, и брат Лоренцо в одном лице.

– Если ты все понимаешь, то должен меня извинить. Я действительно не ожидала, что так получится.

– Не будем об этом. Все. Забыли. – Он лег на спину, пытаясь пошевелить пальцами онемевшей руки, на которую ранее опирался.

– Ну вот и хорошо. – Надя подняла с пола одеяло и накрыла Сергея. – Мы любим друг друга, и мы счастливы. Ну так давай будем просто счастливы. Спокойной ночи. – И она бесшумно выскользнула из комнаты.

Сергей иронично усмехнулся. Он лежал, в ночной полутьме, сражаясь с усталой подушкой и пытаясь избавиться от опилок пережитых эмоций, сметая их в отдаленные уголки своей памяти. Лицо горело. В висках непрерывно стучали молоточки. Уличный фонарь резал свет, словно младший собрат маяка. Одеяло показалось ему слишком жарким, и Сергей откинул его.

Он встал и подошел к окну. За его льдистым стеклом, украшенным автографом мороза в виде замысловатых кружев, звучало адажио сумбурной зимней ночи. На улице холодный ветер января кружил снежный пепел.

Сергей босиком прошел в ванную и открыл кран. Вода была холодная как лёд. Он набрал пригоршню и плеснул себе на лицо. Затем, подставив тело под холодную струю, облился водой до пояса и насухо растерся полотенцем. Молоточки в висках стучать перестали. Почувствовав легкий озноб, он вернулся в комнату и зарылся в толстое одеяло. Постепенно, приятное тепло разлилось по всему телу, а вместе с ним мягкая дрема стала обволакивать его, и он не заметил, как уснул.

***

Сергей почувствовал на себе чей-то взгляд и проснулся. Комната была залита лучами яркого солнечного света, пробивавшегося через оконное стекло, покрытое морозными узорчатыми белыми занавесками. Возле дивана стояла Надя в махровом халате и улыбалась.

– Довольно валяться, лежебока. – Сказала она. На ее лице играла веселая улыбка. – Вставай.

– Чего вдруг? Мне и здесь хорошо. – Сергей потянулся в постели и надвинул одеяло до подбородка.

– Посмотри какая погода! А ты все дрыхнешь, друг прелестный.

– Нет, не встану. Даже не уговаривай.

– Не буду я тебя уговаривать! – С наигранным возмущением весело произнесла она. – Тогда я сама иду на кухню завтракать.

– Завтракать? Что же ты сразу не сказала? Завтракать это замечательно!

Сергей, откинув одеяло, резко поднялся с дивана. Обняв Надю, поцеловал ее, ощутив мохнатую ткань халата.

– Сомневаюсь, что поцелуй заменит тебе завтрак. – Рассмеялась она.

Сергей бросил взгляд на часы, висевшие на стене.

– Завтрак? Скорее уже обед. Посмотри сколько времени. Скоро двенадцать.

– Не удивительно. Заснули только под утро. Иди умывайся и приходи на кухню, пока все не остыло.

Когда Сергей зашел на кухню, Надя сидела за столиком с самым мирным, девическим видом, словно все, что произошло ночью, ее ничуть не касалось.

– Говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. – Вспомнил Сергей поговорку. – Теперь придется каждый день завтракать вместе. – Он рассмеялся.

– Может и придется, – она улыбнулась, – но не в этом году. Я же тебе говорила – не будем торопиться.

– А что мы будем есть в этом году? – Поинтересовался Сергей.

– Котлеты с картофельным пюре, хлеб со сливочным маслом и салат. – Перечислила она. – Как тебе такое меню?

– Просто чудесно! Я на такое даже не рассчитывал.

– Тогда присаживайся.

Над картофельным пюре клубился пар, котлеты на сковороде весело шипели.

– Ты это тоже сама приготовила?

– А же тебе говорила. У меня есть скатерть-самобранка.

– Мне твоя скатерть определенно нравиться.

Они ели молча, изредка посматривая друг на друга и улыбались, как будто только они двое знали, скрытую от других тайну, и условились сохранить ее. Затем из больших чашек пили кофе с молоком. Надя достала из холодильника торт.

– Мы так съедим и мамину порцию. – Заметил Сергей.

– Не волнуйся. Маме тоже останется. – Успокоила его Надя. – Она вечером возвращается. Успеет попробовать. У нас такие вещи в доме не переводятся. Я люблю что-нибудь сладенькое. Пока на улице мороз и лежит снег, пирожные и торты для меня – лучшее лакомство.

День был морозным и лучистым. На голубом небе ледяным светом светило солнце и в его ярких лучах снег искрился и слепил глаза. Они отправились бродить по улицам, укрытым белым пушистым ковром. Спустившись к Центральному парку, раскинувшемуся на крутых склонах Днепра, побрели по заснеженным тихим аллеям. Снег мягко хрустел под ногами. Все звуки звучали тихо и приглушенно. Деревья стояли, укутанные снегом, и их ветви склонялись под его тяжестью. Пройдя сквозь парк, они вышли на набережную, к реке, закованной в белый ледяной панцирь. Лед на реке, на всем ее пространстве, которое удавалось охватить взглядом, сверкал хрусталем. Зрелище было необычное и захватывающее. Невообразимое извержение света, сияние, блеск. И от этой белизны, отраженной белыми облаками, плывущими высоко в небе, болели глаза. И только разноцветные пальто и куртки прохожих, резко выделялись на этом сверкающем белом просторе.

– Сейчас бы пригодились темные очки. – Заметил Сергей, щуря глаза.

– Давай пойдем на Центральный проспект. – Предложила Надя. – Там, на площади, Новогодняя елка. Хочу на нее посмотреть.

Они свернули в одну из улиц и, пройдя несколько кварталов, оказались в центре города. По обеим сторонам проспекта, в лучах солнца, блестели, как стеклянные саркофаги, запорошенные снегом, витрины. А на городской площади возвышалась огромная Новогодняя елка, возле которой суетилась детвора. Рядом кружилась карусель. Мелькали, установленные на ней фигурки лошадок, верблюдов и прочей живности. А вокруг карусели стояли довольные родители, внимательно следя за своими чадами.

– Когда-то, в детстве, мне нравилось кататься. – Рукой в варежке, Надя показала на карусель. – В Германии, на всяких ярмарках и городских праздниках всегда были такие развлечения для детей. Взрослые пили пиво, закусывая белыми сосисками, а дети в это время катались на каруселях.

– Хочешь сейчас на них покататься?

– Я бы прокатилась. Но дети будут смеяться. Для них я взрослая тетка. – Надя изобразила на лице наигранную грусть.

– Привет, Серега. – Кто-то сзади хлопнул его по плечу.

Он узнал голос Миши Гринберга. А повернувшись, увидел рядом с ним Вику.

– Где бы мы еще встретились? С Новым годом вас!

– И тебя с Новым годом. – Миша посмотрел на Надю, и добавил. – И тебя, то есть Вас, с Новым годом!

Надя рассмеялась.

– Сережа, какие вежливые у тебя знакомые. Ко мне еще никто на «Вы» не обращался.

– Ребята, знакомьтесь – это Надя. – Представил ее Сергей. – А это Вика и Миша.

– Давайте сразу все проясним. – Решительно начала Вика. – Мы с Серым учимся в одной группе. А Надя… – Она сделала паузу и, повернувшись к Сергею, направила на него указательный палец, – твоя девушка. Я угадала?

– Можно и наоборот. – Улыбнулась Надя. – Сережа – мой парень.

– С вами все ясно. – Миша тоже улыбнулся.

– А мы то думаем, куда это Серый мчится после занятий. Всё рассказывает, что на тренировку. А он, оказывается, к Наде торопится. – Высказала догадку Вика.

– Ты и права и не права одновременно. – Рассмеялась Надя.

– Это как? – Не поняла Вика.

– Он действительно едет на тренировку.

– А в чем же я не права?

– Потому что он одновременно едет и ко мне. На тренировках, мы и встречаемся.

Вика остановилась, и на ее лице отразилось удивление.

– Так ты тоже спортсменка?

– И не просто спортсменка. – Подтвердил Сергей. – Она – мастер спорта.

– Ну зачем ты так сразу людей пугаешь? – Рассмеялась Надя.

– Что же ты Серега, от нас свою девушку скрывал? – Не унималась Вика.

– Боялся, наверное, что уведут. Смотри – спортсменка, красавица, комсомолка. – В тон ей подыгрывал Миша.

– И не просто спортсменка, а мастер спорта. – С лукавой улыбкой, Вика многозначительно подняла вверх указательный палец.

– Что это вы обо мне, как о лошади в стойле? Уведут, не уведут. Я сама за себя решаю. – Она крепко взяла Сергея под руку. – Никуда я от него не денусь. – Она опять рассмеялась. – И он от меня тоже.

– Будем считать вопрос исчерпанным. – Заявил Миша, пряча улыбку.

– Тогда пошли с нами. – Предложил Сергей.

– А вы куда?

– Просто гуляем. Хорошая погода.

– Нет, сегодня мы не можем. – Вика развела руками. – Мы едем к нам. Родители хотят с нами сегодня пообедать.

– Это уже серьезно. – Сергей подмигнул Мише. – Ты не находишь?

– Время покажет.

– Тогда всего хорошего. А мы еще погуляем.

– И вам не хворать. – Вика взяла Мишу под руку.

– Пока. – Миша махнул рукой, и они пошли через площадь.

– Выглядят вполне счастливыми. – Заметила Надя.

– Как ты это определила?

– По их глазам. Язык может скрыть истину, а глаза никогда. Я просто увидела, как они смотрят друг на друга.

– И как же они смотрят?

– С радостью и даже восторгом. И прямо в глаза.

– А мы тоже так смотрим друг на друга?

– Возможно. – Она рассмеялась. – Наверное, со стороны это выглядит довольно глупо.

– Да ладно тебе! Может и глупо, но некоторые еще и завидуют.

Вдвоем они бродили по заснеженному городу еще несколько часов. На аллее, посреди проспекта, стояли деревья, укутанные нежными кружевам нарядных платков, сотканных из снега.

Постепенно над крышами домов заалел розовый закат. Световые рекламы начали излучать мерцающее неоновое сияние, и их отражения заблестели цветными узорами на снегу.

– Посмотри, как красиво! – Надя повернулась к нему, но поскользнувшись, чуть не упала. Сергей успел подхватить ее. И опять ее губы оказались совсем рядом. Он не удержался и поцеловал их. Они были теплыми и мягкими. Надя сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Затем, отстранившись и поправив пуховый платок, заметила с улыбкой.

– А знаешь, поцелуи на морозе, греют лучше любого вина.