скачать книгу бесплатно
Прохор Палыч выдохнул. Ответ был очевиден, и в том, кого именно такого смелого, сурового при этом красивого и стройного имеет ввиду Леший сомнений не было. Дружинник, судя по довольной физиономии, думал о том же. Зашевелился на земле Яшка. Всхрапнул и перевернулся на другой бог. Видимо, его глубокий вызванный сотрясением мозга обморок, плавно перерос в сон. Оно и ладно. Справились и без этого мегаотгадывателя загадок.
– Ну? – поторопил Леший. – Давай, бородатый, жги. И помни, что, если ошибешься, полетят твои руки и ноги в разные стороны.
Дендроиды весело завыли.
– Да как тут ошибиться то? – ухмыльнулся довольный Агафон. – Ясно кто это. Царь наш, батюшка.
Дендроиды разом замолкли. Улыбка сползла с морды Лешего. Прохор Палыч застонал.
– Твою мать! – вырвалось из его груди. Ладонью некромант хлопнул себя по лбу. Ежу понятно было, что Леший имеет ввиду себя любимого. Верность своему монарху подвела дружинника. Да и Прохора Палыча заодно. Дикий вой разнесся над опушкой.
– Царь-батюшка? – восклицал возмущенный Леший. – Да как ты смеешь, мешок с костями? Ты на кого буханку крошишь? Ну все! Молись своим богам. Взять их!
Прохор Палыч даже шелохнуться не успел. Из-под земли рванули корни, затянули петли на ногах. Дернули. И вот он уже смотрел в голубое небо, ощущая, как волочат его по земле чьи-то сильные руки, а может и не руки. У этих деревьев разве разберешь? Сомнений не было. Дружинников постигла таже участь.
«Ну Агафон! Ну дебил!» – возмущался про себя Прохор Палыч, мысленно прощаясь с жизнью. Одно радовало: с его телом этим деревяшкам на рекорд рассчитывать было нечего. Масса не та. Дай бог с лужайки выбросят, а вообще… Какая была теперь разница?
Проснулся Яшка. Завопил. Агафон что-то городил про кару, которую нашлет на Лешего государь. Ничему жизнь дурака не учит. А Прохор Палыч думал о том, как можно если не избежать, то хотя бы отсрочить казнь.
– Эй ты! – крикнул он. Пока главным в их тройке был старший дружинник, соваться в беседу с Лешим было не с руки, можно было и в глаз получить. Теперь, когда они сравнялись в правах, превратившись в смертников, Прохор Палыч решился лично пообщаться с лесным царем. – Величество! Как тебя? Ты никак казнить нас собираешься?
– Деревья дружного заржали.
– Как догадался? – с сарказмом заметил Леший.
– Тогда по всем правилам последнее желание полагается. Перед смертью.
– Вот еще глупости, – засомневался лесной царь. – С чего это?
– А с того, – стал выдумывать на ходу Прохор Палыч. – Ты про призраков и прочую нечисть слышал? Мы некроманты про это дело все знаем.
– Ну и что с того?
– А то. Если без последнего желания казнишь, я тебе каждую ночь являться буду. Намаешься со мной.
Леший задумчиво замычал. Затем, похоже, подал слугам какой-то знак. Петли на ногах ослабли. Затем вовсе испарились. Прохор Палыч присел на траву, потер лодыжки, на которых проявлялись первые следы будущей гематомы. Дружинники сидели на земле чуть поодаль. Яшка попытался встать, но тут же получил раскидистой веткой дуба по спине и рухнул обратно на землю.
– Закон есть закон! – снисходительно заметил Леший. – По последнему желанию исполню… Только это. После смерти без глупостей. Никаких там призраков и прочей хрени. Договор – есть договор. Давай, царевна спящая, – обратился он к Яшке. – Излагай, чего перед смертью хочется.
– В рожу твою плюнуть! – неосмотрительно выкрикнул молодой дружинник.
Леший пожал плечами и подошел вплотную к Яшке. Нагнулся, подставил деревянную физиономию. Дружинник малость ошалел, но быстро оправился и харкнул на царя лесного. Тот даже не утерся. Просто поднялся, махнул рукой. Два дендроида один за ноги, другой за руки схватили пленника и подняли над землей, но рвать на части сразу не стали. Видимо, ждали команды.
– Твоя воля, – обратился Леший к Агафону. Тот огляделся, почесал затылок.
– Отпусти нас! – буркнул он. – А то ведь порубит тебя в щепки царь-батюшка.
Леший закатил глаза.
– Такие желания не считаются. Так ведь? – он посмотрел на Прохора Палыча, как будто тот должен был знать считаются такие желания, или нет. Махнул рукой. Агафона растянули также, как Яшку.
– Ну а ты? – обратился лесной царь к третьему, последнему пленнику. – Чего хочешь? Что вы некроманты предпочитаете? Хочешь соку березового? Хочешь баобабу выделю минут на десять? Говори, не стесняйся…
Прохор Палыч подумал о том, чего ему по-настоящему хотелось бы в настоящий момент. Как водится, жизнь промелькнула перед глазами. В том мире хотелось денег, власти, машину роскошную, баб много и разных. Да только Леший всего этого дать не мог. Баобаба не в счет. А что мог?
– Покурить хочу, – как-то неожиданно для самого себя выпалил Прохор Палыч. – Можно?
Присутствующие озадаченно замолчали. Даже дружинники больше не бились в бессмысленных попытках высвободиться из лап дендроидов.
– А это чего? – не понял Леший. – То есть, у меня этого не бывает, но если у тебя есть…
– Есть! Обрадовался Прохор Палыч и расстегнул кобуру. Извлек пачку сигарет. Достал одну. Сунул в пасть. Взял в руку зажигалку. Хорошую. Бензиновую с надписью «80 лет ГИБДД» и чиркнул колесиком. Маленький огонек вырвался наружу.
Все вокруг завыло и завизжало. Леший отскочил метров на десять. Дендрята бросились в рассыпную. Их старшие товарищи, помахивая кронами, засуетились, сбивая друг друга с ног, ринулись прочь от Прохора Палыча. Гаишник от такого зрелища ошалел. Рука замерла на кнопке. Пламя горело. Сигарета вывалилась изо рта.
– Ты это чего? – завопил закрытый плотным кольцом слуг Леший. – Не делай глупостей. Давай договоримся?
«Они боятся огня, как огня» – допетрил Прохор Палыч и тут же осмелел. Встал в полный рост. Поводил зажигалкой по кругу, но не быстро, чтобы огонь не погас. Дружинники, которых второпях бросили на землю, подползли к Прохору Палычу, встали за его спиной.
– Ты это… – шепнул Агафон. – Главное пламя не гаси.
Прохор Палыч понял это и без его авторитетного мнения. Он сделал шаг по направлению к Лешему. Снова завыли.
– Значит, так! – начал Прохор Палыч. – Для начала ты… – он ткнул пальцем в Лешего. – Отдашь мне жезл. Эту штуку в ухе.
Леший закивал.
– Потом дашь уйти. И без глупостей, а то я весь лес ваш спалю, к едрене фене.
– Не кипятись, некромант, – примирительно заговорил Леший. – Бери… – он отцепил полосатый жезл от уха и передал дендренку. Тот лихо, но с опаской прискакал к Прохору Палычу, бросил палку под ноги и еще стремительнее, повизгивая, ускакал обратно. Некромант медленно нагнулся. Взял жезл, и с удивлением для себя обнаружил, что палка то другая. Не его рабочая. Хоть и похожа. Материал другой. Явно не пластик. Потяжелее будет. Хотя, какая разница?
– Теперь все вон туда, на дальнюю половину опушки, – приказал некромант. – И не дай вам бог меня преследовать. Если эти ваши вековые чудища схватят. И их спалю, и вас.
– Я согласен, – кивнул Леший. – Иди. Никто тебя не тронет. Слово даю. С этими то как? – он указал на дружинников. – С собой берешь, али нам оставляешь?
Прохор Палыч развернулся, посмотрел на Агафона, затем на Яшку. Увидел в глазах вояк мольбу и… Решил, что эти двое, пожалуй, еще пригодятся. Он вздохнул.
– Со мной пойдут, – сообщил, развернувшись лицом к Лешему и услышал за своей спиной вздох облегчения.
– Сегодня без рекорда, – обратился Леший к тополю Карлуше. Тот пожал ветками.
Глава 4. Трудоустройство
– Ты, некромант, главное, не бойся! – учил Агафон. – С этой штукой, – он указал на полосатый жезл. – Тебя точно на костре не спалят. Глядишь еще должность какую дадут. Разряд…
– Разряд? – удивился Прохор Палыч. Он никак не ожидал, что тут, в мире, смахивающем то ли на сказку, а то ли на первую главу истории древней Руси за пятый класс есть какие-то разряды. Никак побывали здесь пришельцы из его мира. К гадалке не ходи.
– Это ранг. Что-то вроде того. Всего десять. Это как пальцев на руках, – Агафон растопырил металлические ладони. Видимо решил, что с арифметикой у некроманта дела обстоят не очень складно. – На высокий не рассчитывай. Тут до пятерки мало кто дотягивает. Разве что мы – дружинники. Да другие служивые люди. А в основном, двойки, тройки…
– А единицы? – поинтересовался Прохор Палыч. – Единицы есть?
– Единицы, – взял слово Яшка, который после лесного приключения стал относиться к пленнику не в пример теплее. – Это совсем худо. Разные там чужеземцы, рабы, пленники… – он посмотрел на Прохора Палыча, который поменялся в лице.
– Да не дрейфь ты… – стал успокаивать некроманта Агафон. – Говорю же. Замолвим словечко. Двойку для тебя уж как-нибудь выпросим.
Они шли по пыльной городской улице в сторону знакомой уже каменной башни. Прохор Палыч, на правах спасителя, сидел в седле. Хотя для себя он так и не решил, что лучше. Топать пешком до судорог в ногах, или трястись верхом, натирая до крови свои массивные ляшки. В животе урчало. От плетенного лотка, висевшего на плечах старой уличной торговки, несло чем-то малоприятным, но съедобным.
– Жрать охота! – чуть не простонал он вслух.
Массивный организм, измученный длительными переходами, требовал калорий. Яшка, как мог, подкармливал лесными ягодами. Кислыми и противными. Но даже килограмм этой мерзости для комплекции Прохора Палыча был, как слону дробина.
Агафон развел руками.
– Мешок с рублями в лесу выпал пока нас к лешему тащили. А там месячное жалование было. Жаль. Ух и достанется мне от моей зазнобушки…
Прохору Палычу тоже было жаль.
– А может так накормит? – буркнул довольный Яшка. – Эй, старушка, – крикнул он. – А ну давай сюда по котяшку для доблестных защитников царства.
– А хлебало у тебя не треснет, молодец? – огрызнулась бабка. – Ты сначала за тварями этими по лесам да по подворотням побегай. Схвати, освежуй, вымочи, чтобы мышатиной не воняли, да приготовь на дровах шесть часов в котле. Вот и будет тебе еда. А меня не стращай. Я пуганная. Шесть лет уже, как четвертый разряд ношу. Да у меня котяшку купец Изморов заказывает…
Дружинники и Прохор Палыч уже проехали добрую сотню метров, а Бабка все продолжала что-то бубнить, понося дармоедов последними словами. Доблестных защитников она не накормила, но после гастрономических подробностей, которые прозвучали из уст торгашки, аппетит Прохора Палыча притупился сам собой. Очень уж живописной нарисовалась картина заготовки и приготовления местного деликатеса.
Вообще-то, при желании, Прохор Палыч съел бы его. И вообще все, что угодно. Была у него одна способность, которой он хвастался перед друзьями и женщинами. Никогда, ни разу в жизни его не тошнило и даже поноса не было. Объемный желудок переваривал все и вся, как жерновами. Наверное, поэтому, в отличие от Яшки, купание в вонючке не спровоцировало у некроманта долгой и мучительной диареи. Разве что газами с полчаса помучился.
Когда на путников пала тень от заветной каменной башни, Прохор Палыч сглотнул слюну, ощущая, как заколотилось вдруг, измученное длинным переходом сердце. Слезть с коня помогли. На этот раз без ругательств и членовредительства. С сочувствием похлопал Яшка по широкой мясистой спине некроманта. Как будто бы попрощался. Вздохнул и Агафон, но незаметно. Боялся деморализовать пленника перед визитом к инквизитору. Постояв с минуту, они, на этот раз вдвоем со старшим дружинником двинулись по лестнице наверх. Яшка, остался внизу.
К тому моменту, когда ступени остались позади, Прохор Палыч уже был не против того, чтобы его сожгли на костре. Ноги отваливались, печень кололо, легкие лезли наружу через распахнутый настежь рот. Вспомнилось, что в прошлый раз, этот путь дался проще. Свою роль сыграли мотивирующие тычки и пинки.
– Нус… – кивнул Агафон перед дубовой дверью. – С богом.
С каким именно богом и сколько их здесь, в этой реальности Прохор Палыч уточнять не стал. Просто молча кивнул. Затем, по привычке, как бывало перед визитом к начальству, поправил портупею на поясе и, когда дверь отворилась, шагнул вперед. В руке его был зажат полосатый жезл. На этот раз инквизитор не сидел за столом, а стоял в ожидании посетителей, уставившись своими цепкими глазками на дверь.
«Наверное, увидел нас через одно из своих мини-окошек» – решил Прохор Палыч.
Войдя в помещение, он остановился. Агафон встал справа. Инквизитор обшарил гостей взглядом. Задержался на портупее. Изучил полосатый жезл. Затем поднял глаза на лицо Прохора Палыча.
– Ну! – нарушил он воцарившуюся тишину. – Почему опять без стука?
Вопрос был явно адресован дружиннику, хоть и смотрел хозяин башни исключительно на некроманта.
– Я это, – замялся Агафон. – Запамятовал с дорожки.
Инквизитор вздернул брови. Только сейчас обратил внимание на то, что служивый был без шлема на голове.
– А каска где? – поинтересовался он.
«Каска» – отметил про себя Прохор Палыч. Ему казалось, что слово это новое. Никак не древнее.
Агафон почесал затылок.
– Заминка вышла, отец-инквизитор, – стал объяснять он. – Выронил, когда дендрал нас к Лешему пер…
– Дендрал? – удивился хозяин башни. – С этого места подробнее. И чего вы во владения нашего царя лесного сунулись? Никак у него жезл оказался?
– У него, – кивнул Агафон. – А Леший, сволочь такая, – стал жаловаться дружинник. – Совсем царя-нашего батюшку не почитает. Палку эту отдавать не хотел. Еще и казнить собирался…
Инквизитор ухмыльнулся.
– Ну, ну… И как вырвались?
– Нас это, Прох… – Агафон осекся. – Некромант выручил. У него штука одна есть, что огонь высекает. Леший, как ее увидел, так пятнами весь пошел…
– Интересно! – инквизитор почесал подбородок, еще раз внимательно оглядел Прохора Палыча. – Покажи! – приказал он.
Прохору Палычу страсть, как не хотелось светить зажигалкой, но деваться было некуда. Мысленно выругавшись, он расстегнул портупею, извлек оттуда пачку сигарет и зажигалку. Подошел, протянул инквизитору. Повертев предметы в руках, хозяин башни сел за свой стол, поднес зажигалку к свече. Ловко чиркнул колесиком. Пламя вспыхнуло. От него зашлась свечка. Инквизитор хмыкнул.
– А ну-ка, вояка, – обратился он к дружиннику. – Оставь нас. Внизу подожди. Да не уходи никуда. Понадобишься.
Агафон прежде, чем выйти потоптался на месте. Инквизитор обратил внимание на характерный лязг металлических ботинок о каменный пол. Поднял голову.
– Что еще?
– Отец инквизитор, – замялся старший дружинник, уставившись в пол, как нашкодивший школьник. – Не серчай. Этот некромант, – он указал на Прохора Палыча. – Парень полезный. Он нам жизнь спас. Может пригодиться еще. Если надо я поручусь…
– Ой, все! – махнул рукой инквизитор. – Хватит мямлить, как девица красная. Ничего с твоим корешем новым не станется. Иди, говорю, и жди!
Довольный Агафон кивнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Возникла пауза. Грозный инквизитор встал со своего стула. Медленно приблизился. Подошел почти вплотную. Роста он оказался невысокого. Чуть не на голову ниже некроманта. А дальше произошло то, чего Прохор Палыч никак не ожидал. Хозяин башни, вершитель судеб, отец-инквизитор вдруг всхлипнул и прижался к груди пленника.
– Милый, родимый ты мой! Дорогой! – запричитал он. Ошарашенный Прохор Палыч ощутил на своей одежде влагу. Инквизитор плакал. – Я уже думал, что никогда… Никогда…
Наконец, он отстранился, сделал шаг назад, протянул ладонь.
– Володя Шнайдер!
– Прохор Лебедкин! – озадаченный некромант ответил на рукопожатие.
– Ты из ГАИшников? Я надпись на зажигалке увидел. Да ты садись, садись…
Инквизитор пододвинул к столу табурет. Прохор Палыч, испытав блаженство сопоставимое с самым ярким в своей жизни оргазмом, поместил свое седалище на нехитрый элемент мебели. Тот жалобно скрипнул, но выдержал. По измученным длинным путешествием ногам растеклось приятное тепло. Инквизитор сел рядом. Взглядом полным любви и нежности воззрился на гостя. Замолчал.
– А вы… Ты… – поправился Прохор Палыч, тоже из гайцов?
– Следственный, – махнул рукой инквизитор Володя. – А знаешь что? – он вскочил со своего места. – Мы с тобой сейчас накатим.
Хозяин башни шустро засеменил по каменному полу, подошел к стене, что-то нажал. Скрипнуло. Пара камней пришла в движение. Должно быть, там был тайник. Мгновение спустя, в руках у инквизитора оказалась запыленная прозрачная бутыль с мутной жидкостью.
– Двойного перегона! – похвастался он, выуживая из горлышка деревянную пробку.
