Hi-Fi. Hard’n’Heavy. Ностальгия

Затем я курил около Васиной машины и стерег товар, пока он таскал ящики к себе домой. Каждый раз хватая новый ящик он всячески ругал «классические», неудачные альбомы и смеялся над теми, кто их расхваливает, только потому, что это, видите ли, классика.

– Головой надо думать, – утирал пот со лба Вася. – И ушами слушать. Диси могут быть хоть трижды классикой, один хрен я их слушать никогда не буду.

Вася схватил последний ящик и подумав добавил:

– Ну если только за деньги.

– А S.O.D. будешь слушать? – опять подколол я его.

– Даже за деньги не буду, – Вася аж скривился. Кроме AC/DC была ещё одна группа, которую он не то что терпеть не мог, а просто ненавидел – S.O.D. А возненавидел он её не из-за крайне убогого музматериала, а когда узнал, что на Горбушке запечатанный диск S.O.D. продают за 100—110 рублей. И что находятся такие «меломаны», кто эти диски покупает. Вася и раньше был крайне невысокого мнения об умственных способностях окружающих, но после того как узнал про S.O.D. вера в homo sapiens, похоже, покинула его окончательно.

– Думаешь эта хрень тоже станет классикой? – гремя ключами, он закрыл машину.

– Наверняка станет.

Вася схватил ящик, замысловато выругался и не попрощавшись удалился.

Интересная всё-таки штука – магия имён.

Глава 3. Ловелас Дима и CD-проигрыватель Kenwood DP-7090

Где-то в середине нулевых годов позвонил мой старый школьный знакомый Коробков Дима, с которым мы когда-то сидели за одной партой. Правда, сразу же после школы наши пути разошлись. Дима, будучи сынком очень непростых родителей, сделал головокружительную банковскую карьеру и к неполным тридцати годам уже был миллионером. И хроническим алкоголиком впридачу. Бизнес и пьянки были, судя по его рассказам, вещами взаимосвязанными, так как большинство серьезных вопросов он решал не за столом переговоров, а где-нибудь в ресторане или в сауне.

Периодически он кодировался. Обычно это происходило после того, как он разбивал очередную очень дорогую машину. Однако в период «завязки» бизнес начинал трещать по швам. Трезвый Дима не мог проворачивать и трети тех дел, что удавались ему в пьяном угаре. Он, словно поэт-футурист или художник-экспрессионист, не мог творить без расширенного сознания. Все придуманные им хитроумные схемы неизменно приходили ему в голову только во время запоев. А некоторые, как он утверждал, даже во сне.

Например, именно во сне ему пришла мысль купить пивной завод в Чехии. Почему пивной завод и почему именно в Чехии он и сам не мог объяснять. Он просто положился на свою интуицию, которая очень часто позволяла ему находить нестандартные решения, причем удачные.

Денег у него было много, а стабильность отечественной финансовой системы давно вызывала у него вполне обоснованные опасения, поэтому он решил вложить свои миллионы в надежное предприятие. И пивной завод в Чехии как нельзя лучше подходил для этого. Хотя, не исключаю, Дима хотел убить двух зайцев сразу: и деньги удачно пристроить и обзавестись личным пивзаводом. И ещё неизвестно, что грело ему душу больше.

Вскоре он ангажировал одного грамотного немца, который, проведя серьезный анализ, посоветовал Диме приобрести завод рядом с городом Карловы Вары, выпускающий несколько сортов неизвестного тогда в России одного пивного бренда. Точно так же не знал этот бренд и Дима и поначалу сильно сомневался в целесообразности такой покупки, но немец не даром ел свою квашеную капусту с сосисками. Он дал Диме развернутую характеристику завода, из которого тот узнал, что это предприятие является едва ли не одним из старейших в Европе. И что в Россию пиво этого бренда не поставляется исключительно благодаря недальновидности отечественных импортеров. Впоследствии, правда, исправившихся.

Немец не рекомендовал даже, а настаивал на немедленном приобретении завода и, в случае удачного завершения сделки, гарантировал Диме светлое будущее и безбедную старость в одном из красивейших уголков Европы. Плюс всякие прочие бонусы, такие как вид на жительство в Чехии, а в перспективе и паспорт Евросоюза. В общем, перспективы открывались захватывающие и Дима несколько раз мотался в Чехию осматривать «свой» завод. Каждая поездка заканчивалась диким запоем и загулами, а в Карловых Варах, где он собирался так же прикупить себе кой-какую недвижимость, буквально за полгода он стал очень известной личностью. Причем популярность его была весьма сомнительной и чехи были, прямо скажем, не в восторге от такого будущего соседа. Зато местные проститутки Диму просто обожали, так как каждый его приезд вместе с целой толпой прихлебателей, заметно улучшал их благосостояние.

В то время пока он пил и гулял, наводя ужас на чешских обывателей, его немецкий агент улаживал все формальности. И быть бы Диме владельцем чешской пивоварни, но вот незадача – грянул знаменитый августовский кризис 1998 года, когда ельцинские «реформаторы», в прямом смысле, довели страну до ручки. Дима не успел толком протрезветь и понять, что же именно произошло, как оказался практически нищим. Его миллионы совсем не условных единиц растворились как «с белых яблонь дым». А толпы друзей-прихлебателей, еще буквально вчера пивших и гулявших за его счет, сразу же позабыли своего благодетеля и исчезли. Точно так же исчезла и Димина жена, справедливо рассудив, что жить с нищим и сильно пьющим супругом себе дороже. Зачем тратить последние годы своей молодости на неудачника с опустевшими карманами? Поэтому жена забрала всё ценное, что было нажито в браке и помахала Диме ручкой, отчалив в неизвестном направлении.

Дима остался у разбитого корыта в полном отчаянии и одиночестве.

Именно в тот нелегкий для него период мы опять с ним сблизились, возродив некое подобие былой дружбы. Сблизились на теме Hi-Fi. К аппаратуре Дима всегда был неравнодушен, пронеся свою любовь к ней через всю жизнь, как и я. Но так как его финансовые возможности были не чета моим, он частенько приобретал такую аппаратуру, о которой я даже мечтать не мог. Правда, она ему не всегда нравилась и он мог пионеровские аппараты Urushi скинуть за треть цены, лишь бы поскорее избавится, от, как ему казалось, плохо звучащих компонентов. И нет бы мне предлагал купить эту аппаратуру…

Но про меня в такие моменты он удивительным образом забывал. Видимо, не хотел услышать вполне заслуженную критику, купив очередные дорогостоящие «дрова», которые потом скидывал за бесценок на радость каким-нибудь гнилым перекупам, маскирующимся под меломанов и аудиофилов.

Вот и в этот раз мы с ним встретились, чтобы обсудить нашу общую и горячо любимую тему – Top Hi-Fi. Тем более, что на тот момент Дима опять встал на крепкие финансовые ноги, хотя так и не смог подняться до прежних, докризисных высот. Но деньги в немалых количествах у него опять водились.

Обычно он заезжал ко мне часа в два, как раз к обеду, с неизменной бутылкой коньяка. Так же неизменно мы потом два-три раза ходили за «добавкой». Почему Дима никогда не брал сразу две или три бутылки, было для меня загадкой. Видимо ему доставляло удовольствие последующее перемещение из квартиры в магазин и обратно. Выход на улицу – «пробздеться», неизменно поднимал ему настроение. Причем в магазин мы непременно ходили пешком, а не ездили на Димином Range Rover, без которого он вообще и шагу ступить не мог. Например, выбрасывать мусор на помойку, которая находилась от него в полусотне метров, Дима не ходил, а ездил. Точно так же он подъезжал к метро встретить очередную девушку, хотя до метро можно было дойти за три минуты.

Вот и в этот раз он заявился с бутылкой Remy Marten VSOP, пакетом грейпфрутов, огромным куском копчёной грудинки и двумя бутылками минералки Perrier. Этот набор Дима привозил каждый раз. Со своей стороны я так же каждый раз неизменно тушил овощи, а потом доставал специально приобретенный для подобных мероприятий дорогой зеленый чай, который Дима всегда пил, после того, как посиделки подходили к концу.

Встречи наши проходили крайне позитивно и культурно, мы очень много говорили про аппаратуру и музыку, а заканчивали почти что китайской чайной церемонией. Впрочем, на одной только аппаратуре Дима не зацикливался, была у него ещё одна любимая тема – взаимопритяжение полов.

Вот почему первый тост не менялся на протяжении уже нескольких лет.

– Давай, за нас, за бабью радость!

Дальше Дима неизменно пускался в красочное описание своей богатейшей сексуальной жизни, не забывая попутно рассказывать и про аппаратуру, побывавшую у него. На протяжении пары лет я выслушал столько историй, что смог бы без труда написать целую книгу, по сравнению с которой «Тропик Рака» Генри Миллера выглядел бы безобидным детсадовским чтивом. Но вместо этого пришлось писать «Записки меломана эпохи VHS» и в правильности такого шага я не уверен до сих пор. Эта книжка с трудом находит покупателей, а вот эротический роман, однозначно, имел бы больший успех.

Любой рассказ Димы начинался со слов «Короче, мы тут третьего (четвертого, пятого и тд.) дня на корпоративе бухали, ну я, как обычно, литрушку съел, потом гляжу, а меня кто-то уже за хобот цапнул…» Далее следовал детальный отчет о произошедшем.

Раньше я не верил в Димины байки. Любой мужик, как правило, очень сильно приукрашивает более чем скромную действительность и поэтому байки о десятках и даже сотнях женщин, которые сами вешаются на шею и штабелями валятся в койку, многими воспринимаются так же как и россказни заядлых рыбаков. Только вместо размера пойманной рыбины в этом случае указывается нечто совсем другое. Но, по любому, подобное «бескорыстное вранье», как справедливо заметил Юрий Нагибин, является своеобразной формой творчества. К которому каждый нормальный мужик относится с пониманием и даже интересом.

Точно также и я долгое время слушал Димины рассказы и в глубине души снисходительно над ними посмеивался. Нравится человеку трубить о своих подвигах, ну и ладно. За столом, под коньячок не о квантовой же физике говорить? Или о политической обстановке в Парагвае?

Но в тот день я убедился, что многое из рассказанного Димой могло быть правдой. Или почти правдой. В тот вечер Дима сумел меня так удивить, что я почти поверил во всё то, чем он меня потчевал на протяжении всех этих лет.

Началось всё как обычно. Первый тост, скачок настроения, недолгие расспросы о жизни и неизменный переход к главному.

– Мы тут бухали на прошлой неделе, – начал Дима и сразу же помрачнел. – Тётка там одна была очень козырная. Короче… не дала мне.

– Как это? – удивился я. Обычно Дима всегда добивался своего. По крайней мере, я ни разу не слышал от него про неудачи. Он и слова-то такого, похоже, не знал.

– Да вот так, – Дима впился в брызнувшую соком мясистую дольку грейпфрута. – Я к ней и так и сяк, и текилу на брудершафт выпили, а она ни в какую.

– И что?

– Да ничего, – Дима нервно поерзал на стуле.

Мы чокнулись, выпили и некоторое время сидели молча.

– Понимаешь, когда орган натренирован, застой противопоказан. Особенно в наши годы. Все болячки у мужиков отчего? – спросил он и сам себе ответил. – От недостатка любви.

– У баб тоже, – подумав, добавил он.

Эту насущную, очень волнующую его проблему он обсуждал еще минут сорок. Пока не закончился коньяк. После чего Дима произнес своё обычное:

– Ну, чего, пойдем пробздимся? Может, зацепим кого.

Однако «зацепить» никого не получилось. В магазине Дима попытался подступиться к одной смазливой блондинке, но тут же появился её хмурый, бросающий на нас недобрые взгляды, муж.

Распитие второй бутылки прошло преимущественно под воспоминания. Дима вспоминал о самых экзотических местах, где ему приходилось заниматься сексом.

– Как же мы на Ибице зажигали! – лицо его принимало восторженно-умиротворенное выражение. – А в Таиланде! А на Кубе вообще ураган был! Там шоколадки дешевые, за пятнадцать баксов всю ночь можно на ушах стоять.

Я понял, что в этот день Диму волнуют совсем другие проблемы и что про аппаратуру он точно говорить не расположен. Жаль, так как я хотел спросить, зачем по четыре ЦАПа на канал поставили в CD-проигрыватель Kenwood DP-7090, который был у Димы и который он решительно скинул с большим дисконтом каким-то перекупам. Даже не позвав меня послушать как сей аппарат звучит, из-за чего мне пришлось терзать себя долгими сомнениями насчет его покупки. Кота в мешке брать не хотелось, при этом аппарат вызывал неподдельный интерес благодаря своей необычной схемотехнике.

– Слушай, может, прошвырнемся куда-нибудь? Дома сидеть не хочется, – внезапно предложил Дима.

– Например?

– Есть тут кабак какой-нибудь?

– Есть один бар.

– Пошли!

Бар находился буквально в одной минуте ходьбы, за углом моего дома. Однако Дима своим привычкам не изменял.

– Садись, – он распахнул дверцу своего Range Rover. – Доедем. Чего ноги зря топтать?

Я пожал плечами и залез в машину только лишь затем, чтобы через двадцать секунд выгрузиться у бара. Будь у Димы собака он и с ней, наверняка, гулял бы, не выходя из машины.

Перед входом в бар курили две девушки. Возможно, на дальнейший ход событий решающее значение оказало именно наше прибытие на крутой машине.

– Привет, девчонки, – Дима плотоядно улыбнулся. – Что, заведение закрыто?

– Нет, открыто.

Дима перебросился с ними еще парой каких-то ничего не значащих фраз. В этот момент он напомнил мне охотничью собаку, учуявшую преследуемого зверя.

– Ну вот! – радостно хохотнул он, заходя внутрь. – С этими проблем точно не будет.

В баре никого, за исключением одинокого бармена за стойкой, не было.

– Ребят, мы скоро закрываемся, – сказал он.

– У вас же написано – до последнего посетителя, – Дима уселся за стол.

– Ну да, – вяло согласился бармен. – Но мы все равно скоро закрываемся.

– Да мы недолго, – сказал Дима и заказал бутылку коньяка, лимоны и неизменную минералку. Бармен, заодно выступающий в качестве официанта, слегка оживился.

– Девчонки, давайте к нам, – позвал Дима пришедших с улицы девушек. – Я угощаю.

Те быстро посовещались и переместились за наш стол. Одна из них была уже достаточно «на взводе», а вторая все время выбегала звонить мужу на улицу. Но как только она возвращалась обратно, уже сам муж начинал доставать её звонками. Поэтому девушка непрерывно сновала между столом и улицей как туристический шаттл. Кончилось это тем, что она расстроенная и злая попрощалась с нами и ушла.

С оставшейся девушкой – Любой, мы выпили коньяк, потом Дима заказал еще, а потом перетащил её к себе на колени. Она была не против. Он сразу же, бесцеремонно полез к ней под юбку. Люба бросила на меня быстрый взгляд и я почувствовал себя третьим лишним. Дима, похоже, нашел себе более веселое занятие, чем общение со мной и мешать ему не стоило. Оставалось только вежливо попрощаться и идти домой. Что я и попытался сделать…

Но остановило меня одно событие, надолго запомнившееся. Уж не знаю что такого сделал с податливой Любой Дима, но она, как в кино, сначала выплеснула ему коньяк в лицо, затем звонко треснула по морде и резво рванула из бара. А проходя мимо меня зло бросила:

– Скажи дружку своему, что я себя не на помойке нашла.

Мрачный Дима вытирал лицо салфеткой и явно не сильно был расположен к общению.

– Что случилось? – как можно более нейтрально спросил я его.

– Ничего, – буркнул он.

– Это ты называешь «ничего»?

Дима вытер лицо, некоторое время сопел, недовольно поглядывая вокруг, затем его взгляд всё же остановился на мне:

– Давай что ли на посох?

– Давай.

Мы допили коньяк и помолчали пару минут.

– В общем это, – неуверенно начал Дима оглядывая пустой бар. – Тут место людное, я позвал её в машину, ну что бы она… того мне…

Опытный ловелас Дима, несмотря на весь свой опыт, повел себя как перегруженный гормональными штормами юнец и мне стала понятна фраза девушки Любы, упомянувшей помойку.

– А ты подождать не мог? У вас же всё нормально шло.

Дима с горестным лицом опять оглядел пустой бар.

– Да знаешь ли, старик… – далее последовал сбивчивый рассказ о том, что жизнь проходит, нам остаются буквально считанные годы сексуальной активности, а дальше неумолимо накроет депрессия, импотенция, начнут отказывать органы, навалится геморрой, подагра, а то и онкология и, в конце концов, узреешь на горизонте четырех всадников Апокалипсиса, когда к тебе в гости навечно зайдет Альцгеймер. Поэтому нужно жить здесь и сейчас, вернее, проживать каждый день, как последний. Вот почему Дима не придумал ничего лучшего, как пригласить девушку в машину для занятия одной из разновидностей секса.

Через десять минут мы вышли из бара не как обычно, перевозбужденные и веселые, обнимаясь и похлопывая со всей дури друг друга по спине от переполнявших нас чувств. А грустные, почти трезвые и молчаливые. Поговорить про Top Hi-Fi в этот раз не получилось, пришлось впоследствии тащится на Ярославку к одному человеку и там слушать как звучал Kenwood DP-7090 с четырьмя ЦАПами PCM1702 на канал. До сих пор не знаю, чем руководствовались кенвудовские инженеры вешая на канал по четыре «бурр-брауна», но сидюк звучал неплохо, правда, человек заломил за него такую цену, что я посчитал себя униженным и оскорбленным и с Ярославки уезжал тихо про себя матерясь. А может мне тогда сильно повезло, ведь как я говорил сотни раз, любой аппарат надо слушать исключительно в составе своей системы. Только так и никак иначе – это непререкаемый закон для любого меломана и аудиофила.

А в тот день грустный Дима сел в свой британский внедорожник, утонув в царстве кожи Connoly и натуральном дереве, запустил шелково урчащий баварский V8, опустил стекло и жестом английского герцога протянул мне руку:

– Давай, рад был видеть.

Я пожал руку его светлости.

– Не парься, всё это мелочи жизни, – попытался приободрить я его.

– Да я знаю, г… вопрос, – герцог в Range Rover призадумался на пару секунд. – Дерьмовый все-таки у вас район и народец какой-то нервный. Хорошо что я свалил отсюда.

После чего Range Rover резво сорвался с места и растворился в лабиринте московских улиц.

Глава 4. Памяти меломана, коллекционера и просто хорошего мужика

Так получилось, что разбирая старые фотоальбомы, нашел я фотографию одного моего друга, сделанную мной больше тридцати лет назад сверхмодным тогда фотоаппаратом Polaroid. Речь идет о меломане, человеке с золотыми руками и большом любителе Nazareth, Uriah Heep, Pink Floyd, Led Zeppelin и Deep Purple Александрове, о котором я рассказывал в обеих своих книгах – «The Metal Road. Воспоминания металлиста восьмидесятых» и «Записки меломана эпохи VHS». К сожалению, в 2023 году он покинул наш бренный мир и наверняка сейчас находится в компании своих кумиров – Джимми Хендрикса, Дженис Джоплин, Джона Лорда и Ронни Джеймса Дио.

Александров был очень ярким и самобытным человеком и я не побоюсь сказать, что если бы все граждане нашей страны были такими как он, Россия была бы совсем другой. Местами я им откровенно восторгался, да и невозможно им было не восторгаться, потому, что это был self made men, как говорят американцы. Всего в своей жизни он добился исключительно сам, своим горбом, золотыми руками и пассионарностью.

В Москву, из одного волжского городка, Александров перебрался семнадцатилетним пацаном, пошел работать на ЗиЛ, откуда ушёл в армию и, по его словам, принимал участие в китайско-вьетнамской войне 1979 года. Когда он мне об этом рассказал в первый раз, в конце восьмидесятых, я ему, разумеется не поверил. Уже тогда историю я знал весьма неплохо и не припоминал, что СССР каким-то образом участвовал в том конфликте.

Но героический моряк-тихоокеанец Александров для начала высмеял мои познания историка, а затем рассказал, как его сторожевик был отправлен к берегам Вьетнама и однажды столкнулся с кучей китайских плавсредств, которые пытались высадить десант на вьетнамское побережье. Командир сторожевика приказал открыть предупредительный огонь из носовой трехдюймовки по курсу китайцев, попутно из мегафона их пытались образумить, обещали поправить у трехдюймовки прицел и начать стрелять на поражение, если они не прекратят посягать на территорию суверенного государства. Разумеется, китайцы ничего из сказанного не поняли, падающие перед ними снаряды их только разозлили и они открыли шквальный огонь из пулеметов по сторожевику Александрова.

За несостоявшимся советско-китайским диалогом с берега наблюдали воинственно настроенные вьетнамские товарищи, которые не стали долго запрягать и принялись лупить из пушек по китайским корытам, но сразу же что-то пошло не так и попасть они умудрились в наш сторожевик. Александрову и его боевым товарищам сильно повезло, что вьетнамский 152 миллиметровый снаряд не взорвался и прошил корабль насквозь.

После такого «привета» от братского народа, бравый капитан сторожевика решил не ждать прилета второго снаряда и пошел на китайцев, ведя огонь на поражение. По словам Александрова, вроде как пару посудин им удалось потопить, а остальные разбежались кто куда, в результате чего мы одержали первую морскую победу в дальневосточных водах со времен цусимского позора.

Так как эту историю Александров мне рассказывал на протяжении почти тридцати лет, каждый раз она звучала по разному. Попутно менялось вооружение сторожевика и степень нанесенного китайцам ущерба, а в последней версии изложения тех событий, Александров плавал уже не на сторожевике, а на эсминце и китайцев топили торпедами, а не огнем трехдюймовой пушки. А поддержку нашим героическим морякам оказывали не менее героические вьетнамские летчики на бомбардировщиках. К этому стоит добавить, что все эти рассказы Александрова я выслушивал исключительно в процессе совместного употребления огненной воды. Собственно, не припомню ни одного случая общения с ним, обходившееся без огненной воды. Даже когда мы с ним поехали на Горбушку в 1994 году, свою «шаху» он вел сильно весёлым.

Вот об этом эпизоде тридцатилетней давности я и хочу рассказать.

Пройдя без потерь для организма китайско-вьетнамский конфликт, Александров вернулся в Москву на родной завод имени Лихачёва и очень скоро начал зашибать большие деньги. Разумеется, мимо кассы. Будучи человеком с фантастически золотыми руками и природно одарённым, он, ещё не разменяв третий десяток, стал жестянщиком к которому всегда стояла очередь. Его работой остался доволен даже знакомый бандит Валера, человек весьма недружелюбный, придирчивый и склочный. О нём я упоминал в первой главе этой книги.

После того как Александров превратил в «конфетку» разбитую Audi-80 Валеры, которую, по большому счету, надо было отправлять на утилизацию, Валера, сам того не ожидавший, увидел свою машину практически в том виде, в каком она сошла с конвейера в Ингольштадте. И вместо придирок и обзывательств, чем обычно славился Валера в общении, как он говорил, с «челядью», к Александрову он проявил прямо таки братские чувства и щедро осыпал его дензнаками. Попутно разрешив звонить в любое время и по любым вопросам, то есть допустив практически в ближний круг. Но так как в дальнейшем свои машины регулярно колошматил сам Валера, умудряясь попадать в какие-то совершенно немыслимые аварии, именно Александрову пришлось отвечать на его звонки в любое время. И не только на его звонки, но и звонки других «братков», которых Валера направлял к Александрову, рекламируя его как лучшего жестянщика всея Руси.

От подобных клиентов Александров был, прямо скажем, не в восторге, но деньгами братва его никогда не обделяла, а один раз, когда он уже стал владельцем собственного автосервиса и на него наехали отморозки из одной южной республики, братва очень оперативно решила его проблемы.

Но вернемся в 1994 год на Горбушку.

Всю дорогу Александров на меня загадочно посматривал, а на мои вопросы чего он хочет приобрести, он не менее загадочно отмалчивался. Но его загадочное молчание меня мало волновало, а вот что напрягало, так это его чуть ли не ежеминутное отхлёбывание пива. При этом на его водительском мастерстве это сильно не сказывалось: Александров, при желании мог водить машину левой пяткой и, по его рассказам, один раз он ехал на свою «фазенду» с братом, играя при этом в карты. Ничего удивительного в этом не было, так как из-за руля он не вылезал с 17 лет, сделав трехгодичный перерыв лишь для службы на сторожевике и участия в китайско-вьетнамской войне.

Александров был из тех людей старой школы, кто знал что такое перегазовка, как тормозить двигателем и как запустить мотор «кочергой». Одеяло на радиаторе и паяльная лампа при минус 30 были ему очень хорошо знакомы. В общем – наш человек, таких больше не делают.

Второй «наш человек», но именно в кавычках, по имени Жора, встретился нам с Александровым в предбаннике Горбушки, где он торговал компакт-дисками и о нем я также рассказывал в своих книгах. Этот человек изображал из себя крутого бизнесмена, но вот именно, что только изображал, а не был таким. Честно признаюсь, разок я сдуру поверил в Жорины «бизнес-проекты» и потерял из-за этого немалое количество у.е.